Текст книги "Омут (СИ)"

Автор книги: novel2002

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

– Вот и замечательно! Будем ждать.

Когда Аврора положила трубку, Максим задумался над двумя вещами: во-первых, что подарить мелкому Густаву, а во-вторых, чем одарить здорового Дальского. И если с первым все обстояло просто, то со вторым – крайне сложно. Он не соврал Авроре. В Клубе еще оставались развлечения, которыми Дальский в силу своей холодности не интересовался и которые легко могли увлечь его и затянуть в пучину чуть ли не пожизненной зависимости. Очень глубоко могли затянуть. Максим знал это на собственном опыте.

В девять к нему поступил вызов с пульта охраны.

– Прибыл Егор Дальский, – отчитался охранник, который этим вечером встречал гостей. – Кажется, он сильно взвинчен. Не пускать?

Удивленный таким нежданным визитом Максим пожевал губу и ответил:

– Пускай! Нервных бизнесменов я беру на себя.

– Как скажете.

Охранник отключился, а Максим стал лихорадочно соображать, что ему делать с визитером. Получалось, что этот гад сначала обставил его с подрядчиком, создал проблемы и заставил пойти на лишние, совсем не копеечные расходы, а теперь как ни в чем не бывало приперся в Клуб и требует к себе внимания. За такое хамство определенно стоило наказать мерзавца, и Максим не собирался медлить с исполнением приговора, но решил по совету Авроры действовать деликатнее и мягче. Хитрее, сказал бы Максим. И уж чего-чего, а хитрости ему всегда было не занимать, но для того, чтобы успешно провернуть все то, что он задумал, сначала надо было как-то снизить градус давления в гневной башке Дальского. Привести конкурента в чувство и только потом начинать увещевать его поддаться затягивающему разврату.

Максим усмехнулся, когда план начал быстро и четко выстраиваться у него голове, потер в предвкушении ладони и позвонил своему администратору.

– Филипп, нужна тяжелая артиллерия. Пришли, пожалуйста, кого-то из парней, да покрепче… Из гладиаторов, да!.. И быстро! Кажется, Дальскому вожжа сегодня под хвост попала. Будем ее оттуда выковыривать.

– Для твоего дорогого соперника, Макс, все, что угодно! – проворковала трубка.

– Спасибо, драгоценный мой!

Уже через четыре минуты после разговора с охраной Дальский без стука распахнул дверь кабинета, захлопнул ее за собой и упал в кресло напротив Максима. Если бы охрана не предупредила того заранее о том, что конкурент не в адеквате, Максим возможно даже занервничал бы, а так он, как ледокол, уже успел морально подготовиться к столкновению с мрачной холодной глыбой.

Пока Дальский несся по коридорам, сметая все на своем пути, тот подошел к бару, щедро плеснул виски в бокал и поставил его на столик рядом с пустым креслом. Когда бешеный конкурент ввалился в кабинет, Максиму оставалось только с интересом проследить за его перемещениями и, как только тот приземлился, подсунуть бокал ему под руку, потому что этот морозный вихрь как уселся – сразу стал замораживать суровым взглядом не в чем неповинный кабинетный ковер и ничего другого вокруг себя не замечал.

Дальский, не глядя, ухватился за тяжелый играющий бликами бокал, сжал толстые стенки так, что под ногтями побелело, и вылакал всю порцию за раз.

– Бросай! Разрешаю! – буркнул Максим, и тот, получив дозволение, почти не размахиваясь, запустил бокал в стену.

Прозвучал обреченный звон, и во все стороны брызнули крупные сверкающие, как бриллианты, осколки, тут же затерявшиеся в высоком ворсе ковра.

– Бля-я-ядь!– прорычал Дальский.

Максим хмыкнул и сразу получил укол льда из-под сурово сведенных бровей. Поежился и заодно порадовался, что этот знобящий гнев предназначен не ему, а каким-то неизвестным Максиму людям.

– Сейчас все будет! – успокоил он, и, как будто отвечая на его призыв, в двери несмело постучали.

– Заходи! – мурлыкнул Максим.

Дверь приоткрылась, в щель потянуло сквозняком, и вместе с ним в кабинет просочился Митенька по прозвищу Гризли.

Медведь этот был довольно примечательный как минимум потому, что в нем наблюдалось два метра росту и больше ста кило весу. К этим параметрам прилагались косая сажень в плечах, татуировки и, конечно же, еще молодое, но уже суровое мужественное лицо. Тестостерон в Митеньке пер из каждой поры, и любому нормальному человеку показалось бы непосильной задачей завалить эту гору. Но Дальский нормальным не был, поэтому Максим и решил, что этот мускулистый красавчик как раз пригодится конкуренту сразу после очень нервного рабочего дня и залпом выпитого бокала виски.

Дальский оторвался от созерцания ковра и уставился на новоприбывшего медведя. Вытянул губы в тонкую строгую линию и окатил его взглядом, как холодной водой из Ледовитого океана. Гризли тут же неловко переступил с ноги на ногу и слегка зарделся, не теряя при этом ни грамма своей мужской суровости. Потом покосился на Максима. Тот сделал едва заметное движение пальцами, будто круг очерчивал, и Митенька, не дожидаясь вербальной команды, начал быстро раздеваться.

Максим наблюдал за ним с отеческой улыбкой на губах, и когда боец полностью разоблачился, окинул его восхищенным, полным гордости взглядом, как хороший владелец автосалона – выставленные на продажу дорогие авто. Гризли выпрямился во весь свой немалый рост, поиграл мышцами, демонстрируя грубую красоту, а Максим повернулся к гневному гостю.

– Нравится?

Дальский не ответил, лишь чуть приоткрыл рот при выдохе и неосознанно провел большим пальцем по нижней губе, а потом взялся за галстук и потянул тугой узел.

И уже через пять минут Максим имел удовольствие наблюдать за тем, как конкурент, перегнув Гризли через спинку кресла, вколачивает того в светлый велюр, который так гармонировал по цвету со смугловатой кожей Митеньки. Тот и не думал сопротивляться такой агрессии. Знал, куда и зачем идет, знал, с кем будет иметь дело, оттого и краснел, еще не раздевшись. Побывал уже как-то раз под Дальским, получил за это щедрое вознаграждение и, судя по откровенным стонам и активному подмахиванию, жаждал оказаться под ним еще не раз и не два. Мальчик всегда любил властность и грубую силу. Ну и деньги, конечно. А всего этого в Дальском было хоть отбавляй, вот медведь и старался.

Дальский двигался короткими рывками. Бил с оттягом, ударяясь пахом о крепкие жесткие ягодицы. Крупный Гризли, чьи руки в обхвате были в два раза шире рук Дальского, низко стонал на каждом его ударе, прогибался и закатывал глаза от наслаждения. Беспардонно подставлялся, выгибая сильное тело, рожденное и выращенное для кровавой схватки.

Максим сидел напротив них и мог прекрасно рассмотреть, как перекатываются волны мускулов под лоснящейся от пота кожей обнаженного Митеньки. Видел, как сминаются и разглаживаются края татуировок, и как злые пальцы Дальского впиваются в его скользкие бока.

А конкурент даже пиджак снять не соизволил, так – расстегнул ширинку и пару пуговиц на рубашке. И он, как всегда, не церемонился. Если с женщинами Дальский был еще более-менее аккуратен, то с мужчинами просто не считал нужным миндальничать и сдерживаться. Сделал пару сильных толчков, ухватил Гризли за волосы и потянул его голову на себя, открывая горло. Прикусил медвежье ухо, вырвав из Митеньки хриплый вскрик, и, удовлетворенный его звучанием, ужесточил удары. С десяток таких оглушающих шлепков плоти о плоть, и Дальский, прорычав сквозь зубы ругательства, втолкнулся до самых подобравшихся яиц и кончил меж твердых булок. Тут же вышел. Отвалился от здорового тела, как насосавшийся клещ, стащил с члена презерватив и метким броском запулил его в элегантное дизайнерское мусорное ведро под не менее элегантным письменным столом Максима.

Тот недовольно поморщился, а бессовестный Дальский уже обтерся белоснежной салфеткой, которую принесли из ресторана вместе с ужином Максима, зашвырнул ее туда же, застегнулся и пошел к бару. Спокойно наполнил два новых бокала и вернулся с ними к креслу.

В это время кусающий губы Митенька быстро и тихо додрочил себе в кулак, не смея пачкать дорогую мебель. Уперся лбом в спинку кресла, восстанавливая дыхание, а когда поднял голову, увидел перед глазами наполненный бокал.

– Спасибо! – с хриплым рычанием выдохнул он и взял предложенную ему порцию. Невозмутимый Дальский уселся в кресло и привлек парня к себе. Тот уже знал программу, поэтому сразу сел на ковер у его ног и прислонился к затянутому в асфальтово-серую костюмную ткань бедру. Если б сел на колени – раздавил бы, а так они смотрелись шикарно – прямо хозяин и его огромный ручной зверь.

Митенька потихоньку тянул виски, не особо заботясь о своей роли, благо даже сидя на полу, он совсем не казался униженным, а был просто расслабленным обнаженным мужчиной, который не стеснялся своего тела. Дальский тоже прикладывался к своему напитку, время от времени рассеяно протягивал руку и поглаживал ручного медведя по волосам. Тот подставлялся, терся колючей щекой о бедро Егора и довольно улыбался.

– Успокоился? – осведомился Максим.

Дальский едва заметно кивнул.

– Что на этот раз?

– Не волнуйся! Ничего такого, что затрагивает твои интересы.

– Мои интересы затрагивает то, что ты мне чуть дверь не выломал. Да и пока шел сюда, наверно, успел снести пару углов. Я тебя разбаловал, честное слово! Ты в последнее время, как сюда приходишь, сразу идешь в разнос. Скоро надо будет новый набор бокалов заказывать.

– Извини. Погорячился. Я оплачу.

– Ой, да не дергайся! – отмахнулся от его извинений снисходительный Максим. – Сто баксов штука! Подумаешь – копейки! Слушай, может, тебе каким-то релаксом заняться? Йогой, например. Медитацией. Ты постоянно на взводе. Митюня наш не переломится – правда, Мить? – а вот кто-нибудь понежнее может под тобой перелом шейки бедра получить.

Максим говорил это и с недовольством наблюдал за наливающимися буквально на глазах синяками на бедрах своего гладиатора. А тот согласно кивнул – мол, да, не переломлюсь – и снова прижался к ноге Дальского.

Егор услышал выговор, сначала заострил упрямые скулы, но потом чуть расслабился и, извиняясь, погладил макушку Гризли ладонью.

– Извини, Мить! Плохой день. Я компенсирую твои неудобства.

– Не вопрос, – рыкнул тот.

Повернулся к Дальскому лицом и посмотрел с намеком. Облизал жесткие губы. Дальский наклонился и поцеловал его. Пососал губу, чуть поласкал языком, но дальше не пошел. В последний раз провел властной ладонью по его лицу и отстранился.

– Иди, Мить, на сегодня все, – распорядился Максим. – Спасибо тебе!

Когда Митенька быстро оделся, вежливо попрощался и прикрыл за собой дверь, тот повернулся к Дальскому и заметил с усмешкой:

– Дай угадаю! Совет директоров твоей шарашкиной конторы большинством голосов зарубил проект по строительству ветрогенераторов?

Дальский повернул голову в его сторону и пристально уставился в глаза догадливого Максима. Тот выдержал его взгляд и продолжал улыбаться.

– В этом городе хоть что-то можно утаить от твоих соглядатаев? – поинтересовался чисто риторически Дальский, когда понял, что его невидимые ледяные стрелы не спешат пробивать навылет голову Максима.

– Можно! – кивнул тот. – Я до сих пор не знаю, каковы сексуальные предпочтения нашего нового генерального прокурора. Как я ни пытал его подчиненных и знакомых, никто не может дать точной информации.

– Он женат вообще-то.

– Одно другому не мешает.

– Не уходи от темы, – потребовал Дальский. – Кто прокололся насчет генераторов?

– Источники не сдаю! – улыбнулся Максим. – К тому же ты и сам не сильно таился. Бабки из окрестных сел уже через неделю все о проекте знали лучше твоего главного инженера.

Дальский пожал плечами.

– Тайно построить такую махину в шестьдесят метров высотой довольно сложно.

– И каковы же были аргументы для отказа?

– Как обычно – дорого, неприбыльно, муторно.

– Ретрограды!

– Питекантропы, я бы сказал. На дворе двадцать первый век, а им бы все за государственную электроэнергию втридорога переплачивать.

– А ты что?

– А что я? Буду искать, кто из них откаты берет за то, чтобы инновационный проект на корню зарубить.

– А когда найдешь?

– Закопаю живьем!

Изумленный Максим во все глаза уставился на конкурента. В очередной раз поежился под его льдистым взглядом, а Дальский заметил эту реакцию и изволил оскалиться:

– Шучу!

– Ты и шутишь? – фыркнул Максим. – Конец света близок.

Они немного помолчали, размышляя над особенностями отечественного инновационного бизнеса.

– Давай я, что ли… – начал Максим.

– Ну, уж нет! – сразу же пресек его поползновения Дальский. – Это мой проект, я над ним целый год работал и я его тебе не подарю. Попробую протолкнуть его еще раз, но чуть позже, ведь если дело выгорит, я буду не только экономить пару миллионов в год, но и заработаю не меньше. Так что закатай губу!

Раздосадованный его резкой отповедью Максим пожевал анонсированную часть тела.

– Какой же ты нервный в последнее время, – проворчал он. – Не только из-за проекта. Это у тебя еще раньше началось. Что не так, Гор?

– Все не так! – пробормотал тот. – Устал я, наверно.

Максим пожал плечами.

– Этого следовало ожидать, потому что ты делаешь сам слишком многое из того, что можно и нужно переложить на плечи других людей. Но ты никогда ни с кем не делишься обязанностями, потому что держишься мертвой хваткой за свой абсолютный контроль. Ни один нормальный человек не сможет выдерживать такие колоссальные нагрузки до бесконечности. Ты у нас двужильный, но даже ты, в конце концов, когда-нибудь сломаешься.

Дальский помрачнел сразу, как только услышал очередной упрек, а Максим задумчиво почесал бровь и спросил:

– Ты никогда не думал, что стоит хоть иногда разделять свою власть и ответственность с другими людьми, чтобы снизить эту нагрузку?

– Опять на себя намекаешь? – огрел его подозрительным взглядом Дальский. – С тобой я согласен делиться только болячками.

– Ой, да хорош пугать! – огрызнулся Максим. – Мои ребята, из тех, кого мы с тобой по очереди имеем, все проверены триста раз. А ты без резинки на пушечный выстрел ни к кому не подойдешь, думаешь, я не знаю? От тебя я разве что занудством могу заразиться, да и то воздушно-капельным путем. Нет! Я говорю не про себя, а про тех, кому ты действительно доверяешь.

– Я никому не доверяю, – буркнул Дальский, не глядя на него. – Жизнь научила меня не доверять даже близким людям.

Удивленный этим внезапным признанием Максим сразу же забыл, к чему вел этот разговор. Закрыл рот и потер переносицу, стараясь скрыть свое замешательство.

В последние полгода с Дальским определенно что-то было не так. Должно быть, хроническая усталость все же сделала свое гнусное дело и так подточила его жизненные силы, что тому с каждым днем становилось все тяжелее держать бесстрастную маску и скрывать свои эмоции.

Даже в эти минуты, наблюдая за ним, Максим мог с легкостью разглядеть его грусть и досаду, а ведь раньше он никогда не удостаивался таких откровений. Он стал замечать, что за последний год Дальский открыто свирепел и смеялся намного чаще, чем за все то время, что они были знакомы. И, конечно же, Максим догадывался, что именно так сильно повлияло на него. Что именно заставило постепенно оттаивать эту вечно холодную глыбу. Вернее, кто заставил.

Желая пододвинуть с дороги конкурента, Максим, пусть и частично, но преуспел в своих замыслах, когда отдал в его полное владение малыша Крайта. За четыре года их странных отношений Дальский хоть немного, но смягчился, привязался к вертлявому Змею и даже выручал того из разных, не касающихся его лично, переделок. И таким образом, занимаясь этим шкодливым ребенком, он хоть на время отвлекался от дел и соответственно меньше мешал Максиму.

– Как там Ванька, кстати? Помогает? – поинтересовался тот, когда вспомнил, что Крайт давно уже не появлялся в Клубе. – Совсем про меня забыл, паразит. Так занят своей секретарской работой и Антоном, что даже в гости не заходит.

Егор поморщился.

– Все с ним нормально. Работает. Помогает. Если за жопу, конечно, вовремя взять. А так все время норовит в норе затаиться или вообще домой пораньше ускользнуть. Хорошо хоть Томин тоже днем на работе, и Крайту скучно одному дома сидеть.

– Неужели змейка по старой памяти дает тебе себя потискать? – удивился Максим.

– Я образно выразился, – уточил Дальский. – Томин ведь не дремлет. Постоянно звонит на его рабочий и приезжает на обед. Пасет, как овчарка стадо. Рычит в мою сторону примерно так же и все норовит Крайта от меня собой отгородить, будто, если мне сильно приспичит, он мне помешать может.

Максим улыбнулся.

– Я смотрю, тебе теперь весело работается.

– Да! Обхохочешься просто! Ты же знаешь Крайта, он Томина специально провоцирует. Обычно, чтоб его в офисе найти, надо во все углы заглянуть, а как Томин на подходе, Крайт уже тут как тут в моем кабинете – трется. То на стол сядет и ноги раздвинет, то бумажки уронит и за ними рядом со мной нагнется. Нет, мне, конечно, интересно наблюдать, как Змеелов психует, когда все это видит, но они мне потом битых полчаса не дают работать. Спорят в приемной, а я отвлекаюсь на шум и теряю из-за их семейных сцен свое время. Этот мелкий засранец ко всему прочему специально интригует всех сотрудников компании нашими с ним псевдоотношениями. Некоторые, конечно, догадываются, что я ходок на обе стороны, но этот гад умудрился что-то ляпнул в бухгалтерии и в кадрах, и теперь эти романтические ду… кхм!.. дамы считают, что он – любовь всей моей жизни. И судя по эти их всезнающим женским взглядам, я его морально и физически разложил, не дождавшись восемнадцатилетия. Теперь даже если я захочу его вышвырнуть из компании – не смогу. Меня бабы живьем сожрут, если я вдруг обижу бедного, развращенного мною невинного мальчика. А до Томина, судя по неприязненным взглядам, тоже дошли эти слухи… В общем, не удивлюсь, если он зад Крайта каждый день после возвращения с работы проверяет – побывал я там или нет.

Максим ехидно захихикал.

– Видишь, я же обещал, что твоя жизнь засверкает фейерверками, когда предлагал Змея к себе взять.

– Ты, как обычно, преуменьшил. Крайт – это не фейерверк, а полноценный салют. С Антоном своим – это вообще целое огненное шоу.

Максим вздохнул.

– Ты ревнуешь Змея! – пожурил он Дальского. – Вот и злишься на них.

– Чушь!

– Не чушь!..

Максим поводил пальцем по ободку бокала и проронил:

– Мне жаль, что у вас так вышло.

– Не ври! – мгновенно разозлившись, отрезал Дальский. – Если бы тебе было жаль, ты бы не предлагал то пари.

Нахмурившись, Максим отвел взгляд от его злого лица и прикусил губу. Теперь повод для мести со стороны Дальского обозначился вполне четко. «Лайн групп» за Крайта.

– Так вот на кого ты злишься больше всего, – покачал он головой. – Не на него. И уж точно не на себя… На меня! Это я виноват.

– Конечно, ты! Даже в тех делах, где ты якобы не участвуешь, я все равно вижу след твоей паучьей лапы.

– Я не виноват в том, что твой совет директоров состоит из одних идиотов, – обиделся Максим и стал внимательно рассматривать свои ухоженные руки.

– И ничего они не паучьи, – пробурчал он. – Нормальные, даже, я бы сказал, красивые мужские руки. Злой ты, Дальский!

Тот уже успел успокоиться и обреченно вздохнул.

– На Крайта злиться бесполезно. На вас обоих злиться бесполезно… Вы как братья из ларца… Ты точно не клонировал его из своих клеток?

– Ты обижаешь меня своими подозрениями! Мы с ним совершенно не похожи. Город просто не выдержал бы нашествия двух таких красавцев, как я.

– Да? Странно! А я вот вас двоих как-то выдерживаю. Хоть и с трудом.

– Ты просто адаптировался за период нашего знакомства, – фыркнул Максим. – Если бы ты, как Антон, встретил нас практически одновременно, ты бы сдулся за пару месяцев, как и он, и твой зад, и весь ты со всеми потрохами уже принадлежал бы нам.

Дальский посмотрел на него оценивающе.

– Хорошо, что ты не рвешься в политику, – решил он. – Иначе, чувствую, нам бы всем сильно не поздоровилось.

Максим усмехнулся и медленно, крайне вульгарно облизнул губы. Дальский беззвучно хмыкнул, когда увидел этот характерный жест Крайта в исполнении Максима. Вернее, все было как раз наоборот. Теперь он видел его первоисточник.

– Я предпочитаю скрываться в тени кроватного балдахина и нашептывать свои пожелания на уши власть имущим клиентам, – проворковал, наградив его томным взглядом, Максим.

– Понятно! – кивнул Дальский, внимательно наблюдая за выражением его лица. – Теперь понятно, почему в этой стране все через жопу.

Максима бросил манерничать и громко, чисто по-мужски расхохотался. Дальский едва заметно улыбнулся и пригубил виски. Откинулся на спинку кресла и положил голову на подголовник. Прикрыл утомленные глаза и замер в этой позе.

– Уж кто-кто, а Ванька имеет у тебя особый кредит доверия, – заметил Максим. – Вот на него и повесь часть работы. Пусть Змей поработает своей хитрой головой в нужную тебе сторону.

– Он – толковый парень, – согласился Дальский. – Кое-что я ему поручаю. Со строгими внушениями и угрозами расправы, конечно, но поручаю. Твои рекомендации оправдали себя.

Он замолчал надолго. В воцарившейся тишине Максим с интересом рассматривал его, пока у него была такая возможность. Изучал взглядом высокий лоб с легкими морщинами, прикрытые подрагивающими нервными веками глаза с четко обозначившимися под ними темными кругами, нос с небольшой горбинкой, а под ним ямку аккуратной треугольной формы над узкими, всегда напряженно сжатыми упрямыми губами.

Жалел ли он в этот момент столь откровенно уставшего и расстроенного проблемами Егора? Скорее да, чем нет. Чувствовал ли Максим свою вину в том, что они расстались с Крайтом? Тоже скорее да, ведь если бы он тогда из чистого азарта не заварил эту кашу и не подначивал Антона, кто знает, как бы все сложилось. Теперь же Змей, судя по всему, нашел свою любовь, и Максим, конечно, радовался за него, но также он понимал и то, что Егор все эти месяцы умело скрывал за своей обычной холодностью обиду и разочарование. На самом же деле уход Змееныша к другому мужчине задел его больше, чем тот показывал окружающим. Оказалось, что за четыре года их недоотношений даже такая ледышка, как Дальский, смогла чуть оттаять и прилипнуть к внешнему источнику тепла. Успела угреться рядом с ним, а потом ее просто взяли и насильно, одним резким и весьма болезненным рывком оторвали от него.

Егору определенно было из-за чего злиться и расстраиваться. Но это совсем не значило, что надо было так бессовестно подкладывать свинью Максиму из-за неудач на любовном фронте. Тактика Дальского была привычна и понятна. Таким способом они годами отыгрывались друг на друге за старые и новые обиды. И если соперник не признавался сам в собственной уловке, определить, была ли подлянка умышленной или же случайной, не всегда представлялось возможным. Поэтому Максим, конечно, жалел Егора вместе с его уязвленным самолюбием, но, имея опыт длительного общения с ним, не намерен был отказываться от своих мстительных планов из-за банальной жалости.

В конце концов, он ведь не собирался банкротить или, не дай бог, убить Дальского. Хотел всего лишь слегка угомонить его. Немного придержать его прыть. Совсем чуть-чуть. Так, чтобы тот и не заметил разницы.

С Крайтом не вышло, но был еще один, не опробованный ранее способ, которым можно было бы привязать Дальского к Клубу вернее любых цепей и заставить того считаться с мнением его владельца. Максим был твердо намерен использовать этот свой тайный козырь. Оставалось только уговорить сам объект воздействия сыграть с ним в эту игру. Терпеливо и ласково заманить его в волшебный замок, полный чудес, и угостить налитым и сочным отравленным яблоком.

– Тебе надо отдохнуть, Гор! – вздохнул с сочувствием Максим, потихоньку разворачивая во всю ширь свой колдовской дар убеждения. – Хоть на время переключиться на что-то помимо работы.

– Знаю, но пока это невозможно, – покачал головой тот, все еще не открывая глаз. – Не в ближайшие пару лет так точно.

– Ты скоро загонишь себя в могилу.

Дальский хмыкнул.

– Смотрю, ты уже ждешь, не дождешься! – беззлобно заявил он.

– Конечно! – фыркнул Максим и вплел в свои сладкие речи немного правды, чтобы разбавить ложь до нужной пропорции. – Тогда никто больше не будет мешать моим планам. Все будет так, как я захочу, и никак иначе.

– И через год ты станешь править всем миром из своей спальни.

Усмешка Дальского была слишком понятливой, и Максим притворно возмутился, поддерживая и поощряя дальнейшую игру:

– Вот черт! Кто рассказал тебе мой секретный план?

– Крайт! – признался Дальский. – Он сказал, что ты, если сильно захочешь, можешь достать кого угодно, не вылезая при этом из своей кровати. Даже американского президента.

Максим поводил пальцем по мягкому подлокотнику кресла.

– М-м-м, я не расист! – лукаво улыбнулся он. – Мне всегда было интересно, каковы на вкус люди с черной кожей.

Дальский с очередной саркастичной усмешкой глянул на конкурента.

– Только не говори мне, что ты еще до сих пор их не попробовал. Не верю!

Максим скромно пожал плечами.

– Как-то подходящий случай не выпадал. У нас черных на улице редко когда встретишь, а специально этим вопросом я не занимался… Хотя! Ты подал мне отличную идею… Я все думал, чего еще Клубу не хватает…

– Сдержанности в разврате его хозяину не хватает. Вот чего!

– Да уж! – оскорбился на вполне правдивое замечание Максим. – В тебе-то сдержанности хоть отбавляй! Вон, Митьку раздел, а сам хорошо, если на десять сантиметров зад оголил. Ты вообще когда-нибудь раздеваешься полностью, когда ебешься? Сколько тебя знаю, ни разу тебя полностью голым не видел. Или ты в костюме родился, и это твоя вторая кожа.

– Раздеваюсь! – в свою очередь обиделся на глупые претензии Дальский. – В своей спальне – раздеваюсь! Не веришь – спроси Крайта. В остальных местах… Не вижу в этом смысла.

– Признайся, Гор. Ты – суровая маскулинная недотрога – боишься щекотки. Или просто не любишь, когда кто-то к тебе прикасается. Судя по всему, именно из-за этого твоя чувственность просто нулевая.

– Я не баба, чтобы томно вздыхать, когда меня за соски щипают.

– Это уж точно. От тебя лишнего стона не дождешься. Даже когда кончаешь, умудряешься молчать, как партизан. Готов поспорить, ты просто боишься расслабиться. Боишься, что кто-то разглядит в этом твою слабость и потом воспользуется ею.

– Ага! – кивнул, прищурив недоверчивые глаза, Дальский. – Я даже знаю, кто! Ты, например! По-моему, ты только этого и ждешь последние шесть лет. Так и хочешь в глотку вцепиться при малейшем проявлении слабости с моей стороны. Так вот! Не дождешься!

Максим раздраженно фыркнул.

– Параноик чертов! Не собираюсь я тебе в глотку вцепляться. Очень надо!

– Угу! Ты моими проектами просто так интересуешься. Из чистого любопытства. И помогать напрашиваешься тоже чисто из альтруистических соображений.

Максим мученически закатил глаза.

– С тобой невозможно разговаривать!

– С тобой тоже! – рыкнул Егор.

Они оба отвернулись каждый в свою сторону и немного посидели в тишине, злясь друг на друга.

Разговор как-то не клеился, соблазнение не получалось, и Максиму пришлось в этот раз уступить и первым нарушить их сердитое молчание. Ради намеченной ранее цели он вынужден был пойти на временные уступки.

– Ну ладно, ладно! – примирительно произнес он. – Я – твой конкурент! Можешь думать про меня, что хочешь – я привыкший! Но у тебя что, совсем нет возможности хоть на короткое время оставить работу, чтобы расслабиться и не думать о ней?

Дальский посмотрел на него, как на идиота.

– Нет! – покачал он головой. – У меня не получится расслабиться и не думать. Если я перестаю о чем-то думать, это что-то может сразу выйти из-под контроля и дать мне по лбу за мою же невнимательность.

– Контроль-контроль! – буркнул Максим и решил все-таки высказать правду, которую, похоже, видели все, кроме Дальского. – Ты весь состоишь из контроля. У тебя все должны круглосуточно ходить по струнке и, как роботы, не задумываясь выполнять твои команды. Только тогда ты будешь всем доволен. Но ты пойми, нельзя так обращаться с живыми людьми. Они не выдерживают этой твоей маниакальной тяги к абсолютному контролю. Даже Крайт, уж какой он гибкий, долго тебя не выдержал.

Дальский насторожился после этих слов и, нахмурившись, потребовал:

– А теперь объяснись, что ты имел этим в виду. И кстати, почему мы опять вернулись в разговоре к Крайту?

– Ты слышал меня, вот и сообрази, что я имел в виду. А вернулись мы потому, что ты психуешь из-за вашего разрыва. Хоть и скрываешь это. Ты скучаешь по тому, что у вас было с Крайтом, хотя сам же его и проворонил.

– Тебе снова напомнить, чья это была идея – свести их с Томиным?

– Да даже если б я и пальцем не пошевелил, он все равно ушел бы от тебя рано или поздно. Встретил бы нормального, любящего его человека, и ушел бы к нему. К тому, кто смог бы дать ему нормальные отношения, а не тот суррогат, что был у вас. Он долго терпел все твои закидоны, но ушел сразу же, как только на горизонте забрезжила пусть призрачная, но надежда на искренние чувства. Он даже от денег твоих – и моих заодно – отказался, лишь бы быть со своим Змееловом.

– Он не ушел бы, если б не твои козни! – рявкнул Дальский. – Ты считаешь, что я настолько плохой любовник, что не смог бы дать ему любовь и отношения, если они так уж были ему нужны?

– Да, считаю! – честно признал Максим, уже замечая с досадой, что умудрился расковырять в сердце Дальского какую-то старую душевную рану, потыкав пальцем в ее давно зарубцевавшиеся края. – Считаю, что ты просто не умеешь любить!

– С чего такие выводы? – предупреждающе прорычал тот.

Это выразительное рычание ясно давало понять Максиму, что не стоит переступать границы, но того уже несло, и ему было начхать на любые предупреждения. В кои-то веки ему вдруг приспичило в открытую сказать все, что он думает об образе жизни хладнокровного, стремящегося прогнуть под себя всех и вся конкурента. Максим сам не до конца понимал, почему его так прет и одновременно мучает то, что он говорит Егору правду прямо в глаза. Понятное дело, злился на него за свинство и хотел задеть побольнее, но одновременно с этим чувствовал какое-то странное, противоречащие злости огорчение из-за эмоциональной ущербности Дальского. Это огорчение перекатывалось в груди ртутными шариками, и подозрительно напоминало своим видом все ту же безотчетную жалость, и тем самым злило Максима еще сильнее.

– Да ты посмотри на себя, Гор! – воскликнул он, с возмущением махнув рукой. – Посмотри, как ты ведешь себя с людьми. Ты же бесчувственная и беззастенчивая машина для траха. Сколько раз я видел, как ты сходу сминаешь партнера или партнершу, не стесняясь, лезешь им во все дыры, если тебе это интересно, и не особо заботишься о том, приятно им это или нет.