Текст книги "С привкусом кофе (СИ)"

Автор книги: Немая реальность

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 44 страниц)

Голова становится тяжёлой от спиртного, соображать всё труднее. Я хмуро рассматриваю профиль парня, который медленно приближается к моим губам. Его рука гладит открытый участок кожи на бедре, и меня мутит, хотя не исключено, что тошнит меня от виски. Я перестаю брыкаться, понимая, что в принципе никуда не денусь, а туманное сознание поддаётся пессимистическим мыслям, поэтому расслабляюсь, прикусив край губы, где уже стёрлась вся помада.

– Отвали от неё, – слышу я сквозь пелену и в который раз за вечер пугаюсь.

– Ты что здесь забыл?– резко произносит Магнус, недовольно обернувшись на вошедшего. Я тоже смотрю на парня, сосредоточив взгляд на его лице, которое в неестественно белом свете кажется болезненно бледным.

–Отвали, – по слогам произносит Шистад; он явно раздражён.

Магнус отлипает от меня и смотрит на Криса, видимо, оценивая свои шансы против него. Я растерянно наблюдаю за разворачивающейся сценой, совершенно не понимая, что мне нужно сделать.

С одной стороны, я благодарна Шистаду за то, что он спас меня от потенциального насильника, а с другой стороны… Какого хрена он лезет в мою жизнь? Он делает это постоянно, что невероятно бесит. Все мои проблемы начались из-за Шистада, который по каким-то ненормальным причинам решил, что он теперь мой старший брат, и поэтому должен меня защищать. Эта опека с его стороны и вечное желание влезть в мои дела так злит, что мне хочется снова ударить его по лицу. Пока прокручиваю мысли в своей голове, парни ведут небольшой диалог, на котором я никак не могу сосредоточиться. Магнус, недовольный, ретируется, злобно сверкнув глазами на Шистада.

– Ну, и что ты творишь? – после того, как дверь туалета закрывается за парнем, произносит Крис, раздраженно уставившись на меня.

– Ты о чём? – скрестив руки на груди, равнодушно спрашиваю я, решив не выставлять себя в глупом беспомощном положении,. Это в самом деле не его проблема.

– Он тебя чуть не трахнул, – Шистад щурит глаза, откровенно злясь на меня.

Алкоголь путает мысли, и я совершенно не понимаю, чем вызвала такое негодование парня, но его злоба ещё больше распаляет меня.

– И что? – выдаю я, сама понимая, что мои слова звучат глупо, но отступать не собираюсь. – Может, я хотела этого,– смотрю в глаза Криса, сама не зная, зачем вру. Ничего я не хотела: этот придурок сам полез, но признаться в своей глупости Шистаду я точно не могу, поэтому продолжаю спектакль. – Это не твое дело, так что, будь добр, отвали от меня и не лезь в мою жизнь.

Не дожидаясь ответа и стараясь не смотреть на брюнета, поправляю безнадёжно испорченный слой помады, затем отрываюсь от раковины и иду на выход. Я права: это действительно никак его не касается. Так зачем он постоянно суёт свой нос в мою личную жизнь?

До своего места за столом я добираюсь как в тумане и, усевшись на стул, отодвигаюсь подальше от Магнуса, который вновь невозмутимо ведет разговор с отцом и Томасом. Через пару минут возвращается и Крис, лицо у него спокойное, не выражает никаких эмоций, но скривившиеся губы выдают раздражение. Ну и пусть. Я делаю ещё глоток виски. Это не его дело.

Вечер, видимо, заканчивается хорошо, потому что мать и Томас выглядят чересчур довольными, прощаясь с этой невыносимой семейкой. Стремление Шистада быть отличным сыном немного меркнет, и он сдержанно пожимает руку бизнес-партнеру отца и его сына. Официант помогает мне надеть плащ, который я запахиваю с огромным облегчением, словив последний косой взгляд Магнуса. Домой мы едем в менее напряженной обстановке, потому что взрослые обсуждают ужин в приподнятом настроении, но на заднем сидении сидеть просто невыносимо. Крис отвернулся к окну с равнодушным видом, но чувство вины перед ним тяжелым грузом висит у меня на сердце. Алкоголь уже успел выветриться, и я понимаю, что стоило поблагодарить Криса, а не кричать, но что было, то было. Тем более, я права насчёт его навязчивой идеи о вмешательстве в моё личное пространство.

Только перейдя через порог дома, я стаскиваю босоножки, слегка разминая затекшие от каблуков ноги, и краем глаза наблюдаю за Шистадом, который расшнуровывает свои ботинки. Мать с Томасом идут на кухню, чтобы продолжить обсуждение удачной сделки, а я слегка кусаю губу, пытаясь собрать мысли в кучу, чтобы как-то объяснить произошедшее в ресторане.

– Крис, – чуть подавшись вперёд, шепчу я, чтобы взрослые не услышали разговор. Парень игнорирует меня, отставляя ботинки в сторону и, выпрямившись, разворачивается, чтобы уйти.

– Погоди, – хватаю его за локоть, ощутив легкую влагу на пиджаке после моросящего на улице дождя. Прямой взгляд глаза в глаза, не выражающий ничего, кроме раздражения, утыкается прямо в меня, окатив отрезвляющей волной.

–Отпусти, – сквозь зубы произносит он.

– Я… я, – запинаюсь, растерявшись от такого тона.

– Я, блять, сказал: отпусти, – он с силой дергает руку, хотя этого и не требуется, а затем смотрит на меня сверху вниз, отчего чувствую себя очень неуютно.

Крис приоткрывает рот, чтобы сказать какую-то колкость, но, передумав, отворачивается и просто уходит, оставив меня, растерянную, одну в коридоре.

И что это было?

========== Глава 8 ==========

Комментарий к Глава 8

💜

Приятного чтения))

– Слишком рано, ― мучительно произношу я, едва разлепив веки.

В глаза тут же ударил яркий солнечный свет, проникающий в комнату сквозь окно и зайчиком падающий мне на лицо. Я отворачиваю голову, свесив руку с края кровати, и жмурюсь, пытаясь таким образом хоть немного сфокусировать зрение. Состояние откровенно паршивое, поэтому растираю лицо, а в голове пульсирует мысль о том, что виски не лучшее окончание вечера. Со стоном отрываюсь от постели и тянусь к телефону, чтобы узнать который час, ведь мой организм с удовольствием продолжит отдых, если сейчас не раньше девяти. Мобильник не включается: наверное, разрядился вчера вечером, а поставить его на зарядку я забыла. На ощупь нахожу на столе зарядку и подключаю к телефону, ожидая, когда он загрузится. Нехотя усаживаюсь на кровати, опустив ноги на пол и накрыв спину всё ещё тёплым одеялом; в комнате прохладно, поэтому слегка ёжусь, затем зеваю и в нетерпении смотрю на загорающийся экран. В голове пусто ― не могу решить, плохо это или хорошо. Наконец система начинает работать, и цифры на дисплее говорят, что сейчас только шесть утра, а я могу вернуться в кровать и проспать ещё три. Сглатываю вязкую слюну, ощущая засуху во рту после выпитого алкоголя: сушняк ― одна из моих проблем в таких делах. Обматываюсь одеялом, придерживая его края у груди, и поднимаюсь по лестнице на кухню, чтобы выпить воды и утолить жажду. Краем глаза смотрю на Тоффи, который тоже следит за мной, приоткрыв глаза. Но собака не встает, видимо, слишком рано для прогулок. Стараюсь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить Шистада или мать с Томасом: не хочется с самого утра попадать в очередной скандал, будь это ссора с матерью или с Шистадом, который, вспоминается у меня в голове, обиделся вчера вечером. Фыркаю себе под нос при мысли об этом и, вернувшись к инциденту, решаю, что мириться нам не стоит: я попыталась – он не захотел, тема закрыта.

Босыми ногами ступаю по холодному полу, чувствуя, как мурашки бегут по телу, и достаю сверху стакан, наполняя его водой. Живительная влага, попавшая в горло, почти мгновенно придаёт сил и немного смягчает и без того плохое самочувствие. Допиваю остатки жидкости, возвращая стакан на его место, и присаживаюсь на стул за барной стойкой, раздумывая, стоит ли идти спать. Удовлетворённая жажда немного сбивает настрой на продолжение сна, а пустой желудок, в котором булькает только что поступившая вода, урчит, оповещая о голоде. Не стаскивая одеяло, подхожу к холодильнику, рассчитывая чем-нибудь перекусить, но неприятный привкус во рту побуждает сначала почистить зубы, а потом уже есть.

Иду в ванную, всё ещё сжимая одеяло, и замечаю приоткрытую дверь в комнату Шистада, которая обычно чуть ли не наглухо заколочена. Прикусываю губу, секунду раздумывая, а затем делаю шаг навстречу его спальне и заглядываю в щёлку. Не знаю, зачем я это делаю, просто хочу посмотреть, что происходит, когда Шистад спокойно лежит в кровати и не пытается быть напыщенным придурком. В помещении царит относительный порядок, как, наверное, и всегда: покрывало скинуто на пол, а одеяло немного сбилось в ногах парня, открывая его голую грудь и подтянутый живот, костюм небрежно весит на дверце шкафа на вешалке, сбоку валяется полураскрытый рюкзак, из которого торчит кусочек черной ткани футболки, наверное. Быстрым взглядом осматриваю комнату и Шистада, который одной половиной лица уткнулся в подушку, его волосы разметались по белой ткани и слегка падают на лицо, одна рука лежит на торсе, а другая прикрывая глаза, видимо, скрывая от солнечного света, проникающего сквозь незакрытые жалюзи. Продолжаю исследовать спальню взглядом, сама не особо понимая зачем, и натыкаюсь на телефон Криса, лежащий у кровати на полу. Это ли не шанс осуществить задуманное? Размышляю всего пару секунд и, кивнув самой себе, на цыпочках иду к спящему парню, надеясь взять телефон и незаметно улизнуть в ванную, где смогу поискать то, что поможет разобраться во всем дерьме, в которое я оказалась втянута по вине Шистада.

Молниеносным движением хватаю черный прямоугольник и с замиранием сердца смотрю на Криса, который, слава богу, даже не шелохнулся. Прижимаю сотовый к себе, спрятав его между складок одеяла, и так же на цыпочках медленно иду к двери, проскальзывая в коридор. Чувствую, как от адреналина жилка на шее бешено бьётся, но телефон, зажатый в руке, придает мне чувство уверенности и триумфа. Это было проще, чем я думала! Залетаю в ванную и плотно закрываю дверь, щёлкнув замком, чтобы уж точно никто – а именно Шистад – не зашёл и не увидел, чем я занимаюсь. Скинув одеяло, присаживаюсь на край ванны и ещё раз лихорадочно смотрю на закрытую дверь, а затем резко выдыхаю, готовая познать все тайны телефона Криса. Прикусив нижнюю губу от нетерпения, нажимаю на кнопку блокировки, и на экране высвечивается фотография нескольких молодых людей, стоящий в обнимку: я узнаю лишь Криса и Элиота, остальных ни разу не видела. Снимок сделан на природе, во время какой-то вечеринки, парни, явно подвыпившие, смеются, наслаждаясь атмосферой тусовки и друг друга. У Криса за ухом торчит сигарета, а волосы мелированные – этой фотографии год, не больше. Оторвавшись от созерцания изображения, провожу пальцем по экрану, чтобы разблокировать его, но вместо рабочего стола высвечивается панель для ввода пароля и выползает клавиатура с цифрами. Вот чёрт, очевидно, что у него на телефоне пароль. Я мысленно бью себя за то, что не подумала об этом, но решаю не сдаваться на полпути, поэтому пробую простую комбинацию из четырех единичек, но система отрицательно реагирует на запрос. Ввожу «1234», но и это не является верным. Пытаюсь раскинуть мозгами и мыслить логически, чтобы отгадать пароль. Может, это дата его рождения? Год? Ввожу необходимые цифры, но телефон отказывается принимать такой код. Может, это число и месяц? Но я не знаю день рождения Шистада, поэтому отбрасываю этот вариант и на рандом пробую четыре нуля, а затем, разозлившись, ввожу произвольную комбинацию. На экране высвечивается оповещение о том, что лимит неправильных паролей превышен и необходимо подождать минуту, чтобы попробовать снова. Я смотрю на время, которое уже близится к семи и терпеливо слежу за таймером. Какой пароль мог придумать Шистад? Это что-то простое, связанное с его жизнью, или просто набор цифр, пришедший в голову? Возможно, это последние четыре цифры его номера телефона – у меня стоял такой пароль несколько лет. Проблема в том, что я лишена даже минимальной информации о Крисе, поэтому вслепую тыкать по кнопкам – единственный вариант для меня. Я раздражённо чешу голое бедро, отчего на коже тут же появляется красный след от ногтей и область начинает немного покалывать. Прикусываю губу, мысленно проклиная себя за глупость.

Через минуту я ввожу «9876», «1590», «3570», следуя просто расположению цифр на клавиатуре, поэтом просто наобум ставлю «0211» и «1312», отчего-то решив, что это может быть дата рождения Шистада, но все пять вариантов оказываются неправильными, и на экране высвечивается новое сообщение о том, что мобильник заблокирован ещё на пятнадцать минут.

В 7:05 я снова пять раз подбираю неверные пароли, и телефон сообщает, что попробовать снова его разблокировать я смогу только через полчаса. Понимаю, что система вообще может заблокировать данные, поэтому со вздохом решаю вернуть телефон владельцу. Дело безнадёжно, и я откровенно злюсь на саму себя, понимая, что заполучить телефон ― это только полдела. Но теперь я знаю, что на нём стоит код, который я должна каким-то способом угадать; карты таро разложить мне, что ли? Опасаясь того, что Шистад может проснуться и не найти свой телефон, я недовольно поднимаюсь и хватаю одеяло, раскрываю дверь и выглядываю в коридор, обнаруживая щёлку в комнату Криса. Но теперь идея вернуться в его спальню кажется немного рискованной, и я решаю просто оставить телефон на кухне, как будто бы Шистад сам забыл его вчера вечером на стойке. Быстрым шагом покидаю коридор и оставляю мобильник на столе, а сама спешу к себе вниз, скрываясь с места преступления. Да, сыщик из меня так себе.

***

Остаток выходных и всю следующую неделю мы никак не общаемся с Крисом, что только усложняет мою миссию по выяснению пароля, зато мать откровенно отыгрывается на мне за выходку на бизнес-ужине Томаса и заваливает идиотской работой по дому. С отцом мы не разговариваем и не созваниваемся, и я всё списываю на его рабочую занятость, хотя отсутствие связи и отдает тупой болью где-то в середине груди. Я подавлена всем происходящим и очень раздражена. Но зато Эмили, будто бабочка, порхает и излучает радость: её перемены мне непонятны, но в своем неожиданном счастье девушка довольно мила, поэтому я пытаюсь не портить настроение и ей. Уроки идут своим чередом, физкультура тяжким грузом лежит на моей учёбе, но я так устаю, что даже не могу укорить себя в недостаточном старании. Волейбол мне кажется какой-то пыткой, потому что играю я откровенно плохо. В бассейне мне легче, ведь я могу крутиться в воде и делать вид, что проплываю хотя бы один раз до конца бассейна, но правда в том, что я боюсь глубины и доплыть могу только до середины, отсутствие дна под ногами вызывает у меня чувство паники. Слава богу, тренер не особо обращает на меня внимание, но это до поры до времени, ведь в конце семестра будет необходимо сдать норматив.

***

– Может, сходим в кафе? ― распластавшись по парте, спрашиваю я, подняв взгляд на Эмили.

Флоренси уже собрала свои вещи и теперь в ожидании смотрит, когда я закину учебники в сумку и пойду вместе с ней в сторону бассейна. Четверг выдался особенно холодным и пасмурным, сентябрь уже подходит к концу, а это значит, что ожидать солнечных деньков не придётся. Я со вздохом поднимаюсь и стягиваю своё пальто со спинки стула, продев руки в рукава, и, подхватив рюкзак, следую за подругой, которая, не обратив внимание на мой хмурый вид, двигается в направлении выхода из класса. По расписанию у нас стоит плавание, а на то, чтобы дойти до зала и переодеться, остаётся только двадцать минут, но я все равно не спешу, не чувствуя настроя на пребывание в воде.

–Извини, я сегодня занята, ― обернувшись, отвечает Флоренси и взглядом подгоняет меня идти быстрее.

– Понятно, ― поджав губы, протягиваю я, решая оставить свой упрёк при себе.

В последнюю неделю Эмили всё время занята: возможно, дело в том, что я слишком приставучая, или Элиот запретил ей со мной общаться, но я не настаиваю на своем, радуясь хоть какому-то времени, проведённому в компании девушки. Сейчас дома практически невыносимо из-за злости матери на меня и такого же чувства со стороны Шистада, который, впрочем, предпочитает просто игнорировать меня. Он больше не подвозит меня до школы, что на самом деле причиняет некоторые неудобства, ведь на улице слишком холодно для пеших прогулок. Я предложила Эмили посидеть в кафе после школы, чтобы не возвращаться домой слишком рано, но раз уж у подруги свои планы, то я могу, наверное, сходить и одна, а потом списать всё на совместную работу над проектом в оправдание перед мамой. На секунду я задумываюсь о том, что и не должна оправдываться перед ней, но поделать я ничего не могу, потому что даже рассчитывать на поддержку отца, который, кажется, совершенно забыл обо мне, не приходится.

Мы сворачиваем на дорогу, ведущую к спортзалу, и на улице начинает моросить дождь, отчего мои волосы намокают и превращаются в какое-то кучерявое месиво. Я раздражённо вскидываю сумку над головой, скрываясь от холодных капель, а Эмили, будто не замечая дискомфорта, весело идёт рядом, лишь слегка увеличив темп. Вместе мы заходим через стеклянные двери в помещение и направляемся к раздевалке, где уже практически все девушки надели купальные костюмы. В комнате стоит гул из-за разговоров, и я недовольно морщусь, ощущая, как что-то покалывает в висках. Быстро переодеваюсь в купальник и собираю волосы в пучок. Поджав губы, рассматриваю торчащие завившиеся волосы, а затем надеваю шапочку, пряча пряди за эластичной тканью. Выгляжу я слишком по-уродски, поэтому, не желая долго смотреть в зеркало, дергаю Эмили, и мы вместе идем к бассейну.

– Хорошо, что не опоздали, ― говорит мне девушка, на что я просто киваю, решая не упоминать о том, что не так уж это и хорошо.

Неудобный купальник стягивает грудь, отчего становится максимально некомфортно, а в совокупности с плохим настроением этот фактор откровенно злит. Мое лицо сейчас, наверное, искажено гримасой недовольства, но мне откровенно всё равно. Я чувствую себя неуютно, будто после похмелья, но всему виной моё ужасное внутреннее состояние, которое никак не подпитывается позитивными эмоциями. Мой организм весьма специфичен в этом плане, поэтому перепады настроения, чувства, порой достигающие эйфории, а порой угнетающие вплоть до ужасных мыслей это смерти, ― это вполне нормально для меня. Сейчас, видимо, настал период, когда я впадаю в приступ неконтролируемой злости и раздражения, а негативные эмоции подкрепляет обстановка в доме.

Эмили никак не комментирует мою пасмурность на протяжении всех этих дней, очевидно, погружённая в какие-то свои чувства, и я не могу решить, хорошо это или плохо. С одной стороны, вывести меня из состояния недовольства достаточно сложно, а грубить новоиспеченной подруге я не хочу, но, с другой стороны, у меня нет никакого позитивного заряда, а вместе с этим мотивации как-то менять своё отношение к окружающим в данный момент. Звучит это в какой-то степени глупо, потому что мой же организм делает меня зависимой от других, не полагаясь на свою автономию, но я, к сожалению, ничего не могу поделать с этим и просто вынуждена плыть по течению.

– Странно, ― прервав поток моих размышлений, произносит Флоренси, слегка наклонившись ко мне.

Завитая прядь выбилась из-под тканевой масочки, и аккуратный локон спадает на лицо, из-за чего девушка усердно прячет его обратно, пока тренер не заметил и не сделал выговор. Я скрещиваю руки на груди: в бассейне немного прохладно, поэтому по телу бегут мерзкие мурашки. Перевожу взгляд туда, куда смотрит Эмили, и подобно девушке хмурюсь.

– Что они тут делают? ― спрашиваю я, хоть и понимаю, что подруга вряд ли знает ответ. Мы вместе разглядываем вошедших парней, среди которых я узнаю Шистада и… Элиота Флоренси? ― Это твой брат? ― повернувшись к девушке, говорю я. Она не говорила, что Элиот вернулся в школу.

– Да, сегодня его первый день, ― отстранённо отвечает подруга, слегка прикусив край губы.

Она следит взглядом за приближающимся братом, который, отделившись от остальных парней, медленно идет к нам. Шапочки для бассейна на нем нет, поэтому кудрявые, чуть влажные волосы свисают по бокам его лица. Открывается обзор на его грудь, где красуется несколько татуировок (моё внимание привлекает небольшой крест в области сердца, но я решаю никак это не комментировать) и подтянутый живот парня. На нем простые плавки-боксеры, их ткань плотно прилегает к телу, отчего я немного смущаюсь и поднимаю взгляд на приближающегося Флоренси. Эмили рядом со мной заметно напрягается, но старается принять расслабленный вид, натянув улыбку.

– Что ты здесь делаешь? ― спрашивает она, когда Элиот останавливается напротив, пробегаясь взглядом сначала по сестре, а затем сместив его на меня.

– Немного поменялось расписание, ― говорит он.

Флоренси возвышается над нашими фигурами, отчего я чувствую себя некомфортно, а его испытывающий взор заставляет меня немного прикрыться, ведь под внимательным взглядом ощущаю себя совершенно голой в этом обтягивающем купальнике.

– Привет, красотка, ― здоровается он, слегка кивнув в мою сторону. Краем глаза смотрю на Эмили и её реакцию на такое приветствие брата, но её лицо непроницаемо, поэтому я только киваю в ответ, решая держать язык за зубами.

– Понятно, ― натянуто говорит девушка, опустив взгляд, и я не могу понять, почему она ведет себя так…напряженно? Эмили уже рассказывала о непростых отношениях с братом, но неужели они так общаются?

– Увидимся после школы, ― будто не заметив скованности сестры, говорит Флоренси и, слегка крутанув головой, отчего серьга в ухе дёргается, он разворачивается и уходит к другим парням.

Взглядом слежу за удаляющейся фигурой Элиота, а затем рассматриваю тех, кто вошёл вместе с ним. Остальных ребят я не знаю, поэтому лишь мельком изучаю лица, задержав взор на Шистаде, который тоже пару секунд смотрит в ответ, а затем отворачивается, заводя разговор с одним из друзей. Даже издалека я замечаю, что парень немного потрепан, на осунувшемся бледном лице чётко выделяются тёмные круги под глазами, но зато его тело выглядит действительно хорошо с этим широким разворотом плеч и подкаченным прессом, как у Элиота, плавки обтягивают плоть Шистада. Я хмурюсь, не совсем понимая, зачем так пялюсь на парня и с чего вообще заметила какие-то признаки усталости на его лице. Встряхнув головой, смотрю на Эмили, которая немного вышла из оцепенения, но всё ещё немного скованна неожиданным появление брата.

– Всё нормально? ― коснувшись её плеча, аккуратно спрашиваю.

Я и сама не ожидала увидеть Криса или Элиота, поэтому на место раздражения и хмурости на несколько минут пришло удивление, но эффект встречи прошёл, и теперь вновь чувствую недовольство, которое подкрепляется присутствием Шистада, с которым мы не разговариваем. Он откровенно злится, а мне откровенно всё равно.

– Что стоим? ― голос тренера разносится по всему залу, эхом отдаваясь от стен. ― Первая группа, в воду!

Я отхожу к скамейке, давая понять, что не вхожу в группу перваков, и наблюдаю за пловцами, которые стремительно окунаются в воду. Эмили оказывается среди первых, поэтому я остаюсь одна, не зная, чем себя занять. Если повезёт, то я досижу до конца занятия, так и не оказавшись в бассейне. Мысли лениво блуждают вокруг планов на сегодняшний вечер. Возвращаться домой пораньше не хочется, поэтому могу одна посидеть в кафе вплоть до окончания «семейного» ужина и заняться уроками прямо за чашкой чая. Интересно, когда отец снова сможет позвонить? Его голос обрадует меня и даст положительных эмоций, но сейчас чувство такое, будто он совершенно обо мне забыл и даже не беспокоится о том, что оставил меня на попечении человека, с которым я никогда не смогу установить нормальный контакт. Ощущение ненужного, брошенного ребенка заставляет чувствовать себя глупо, но вместе с тем плохо. Угнетающие мысли отрицательно действуют на моё психическое состояние, а сидеть в помещении с холодным бассейном и ожидать бессмысленного времяпрепровождения в воде побуждают встать и просто уйти отсюда. Направляюсь к преподавателю, на ходу придумывая ложь для отмазки. Тренер смотрит на меня скептически, видимо, даже не припоминая моего имени, и кивает в ответ на просьбу удалиться. Похоже, я не такой ценный пловец, как ему хотелось бы.

До раздевалки я дохожу быстрым шагом, там сбрасываю с себя тесный купальник и идиотскую шапочку, которая давит на мозги. Раздражение буквально вибрирует на кончиках пальцев, и я проклинаю себя за то, что вообще забрела в дебрях своей головы в мысли об отце. Ведь сама знаю, что меня расстраивает вся эта ситуация, но я просто не властна над своим мозгом в моменты душевного расстройства. Какое-то отвратительное чувство скребется под кожей. Резко влезаю в обычные штаны и серую кофту. Волосы, выбившиеся из-под пучка, падают на лицо, когда я обуваюсь, и это так злит меня, что я вскидываю голову и раздраженно шиплю. Хорошо, что в раздевалке никого нет и никто не видит моих злобных метаний, которые со стороны могут показаться странными и неуместными. Свистяще втягиваю воздух через рот, хватая пальто с вешалки, и иду к выходу. На улице дождь, но я плюю на плохую погоду и выскакиваю наружу, быстрым шагом пересекая пространство от бассейна до центрального корпуса, где смогу оставить учебники и необходимые тетради, взять с собой необходимое для выполнения домашнего задания. Из-за капель воды моя одежда намокает и прилипает тяжелым грузом к телу, но я игнорирую этот факт, яростно гляжу себе под ноги, стараясь на наступать на грязь, которая образовалась из-за размытых дождем лужаек. Я так стремительно шагаю, что не замечаю препятствия прямо перед собой, и со всего размаху врезаюсь в кого-то, слегка отскочив назад и всё же наступив в грязь.

Поднимаю раздраженный взгляд на человека, оказавшегося на моем пути, и с удивлением смотрю на Бодвара, лицо которого расплывается в обворожительной улыбке.

– Ева, я тебя не заметил, ― говорит он, держа над головой свой портфель и прикрываясь им от дождя. ― Ты в порядке?

Я немного растерянно киваю, смаргивая влагу с ресниц, которая успела образоваться из-за моросящего потока воды сверху.

– Прошу прощения, ― неловко говорю, но историк даже не злится, разглядывая моё лицо.

– Разве у тебя сейчас нет урока? ― спрашивает он, слегка подавшись вперед.

– Отпросилась из-за плохого самочувствия, ― отвечаю, на что мужчина понимающе улыбается, очевидно, раскусив мою ложь.

– Стоять под дождем ― плохая идея, ― замечает он, приглашающим жестом указывая на выступающую крышу рядом с корпусом.

Я киваю и иду за ним, слегка остудив пыл. Мы вместе занимаем пространство под навесом, и Бодвар опускает свой портфель и встряхивает чёрные, всё равно намокшие кудрявые волосы. Вода ручьями стекает по моим потемневшим прядям и пальто, отчего я вздрагиваю, почувствовав холод.

– У тебя всё в порядке, или ты просто так решила уйти пораньше с занятий? ― с интересом разглядывая меня, спрашивает историк. Я как-то неоднозначно пожимаю плечами, не зная, что ответить, поэтому предпочитаю молчать.

– Может, тебя отвезти домой? ― участливо предлагает он. Я закусываю губу, пытаясь разобраться в мотивах внимательного историка, но в голову ничего не лезет. ― Ты вся промокла, а у меня в машине есть обогреватель. Идти куда-то под таким дождем приравнивается к самоубийству, ― приводит аргументы он, всё ещё ослепительно улыбаясь.

– Да, хорошо, ― сдаюсь я, натянуто улыбаясь в ответ.

Бодвар удовлетворённо кивает в ответ и сообщает, что будет ждать меня у центрального корпуса через пятнадцать минут.

Запихав необходимые вещи в мокрый рюкзак, я выхожу на улицу, где уже стоит машина Бодвара. Он открывает мне дверь, не выходя из автомобиля, и рукой подзывает к себе. Я стягиваю мокрое пальто, которое историк тут же бросает на заднее сидение, и, всё ещё стоя, стягиваю влажные волосы в пучок, чтобы не испачкать салон чужого автомобиля. Залезаю в машину, потянув дверь на себя, и пристегиваю ремень безопасности. Бодвар внимательно наблюдает за моими действиями, даже не поморщившись от того, что мокрая девушка сидит в его машине, как сделал бы любой другой мужчина на его месте. Когда я наконец занимаю удобное положение, он тоже пристёгивается и спрашивает:

– Так, куда тебя везти?

Я кусаю губу, вспоминая о том, что точно не хотела бы сейчас оказаться дома, несмотря на то, что чувствую себя просто ужасно в сырой одежде. Ещё слишком рано, и матери нет дома, но всё равно не хочу возвращаться в её обитель. Наверное, всё же стоит вернуться к первоначальному плану и остаться в кафе до вечера, а потом соврать, что делала совместный проект допоздна. Открываю рот, чтобы сообщить адрес кафе, но дверь с моей стороны дергается и резко распахивается. Я удивленно смотрю на материализовавшуюся чуть ли не из воздуха фигуру и тут же раздраженно хмурюсь.

– Вылезай из машины! ― холодно приказывает Шистад.

Его чёрная футболка прилипла к телу от дождя, а тоненькие ручейки текут по прибитым к голове волосам. Грудь парня равномерно вздымается, лицо непроницаемо, но по сжатой на двери автомобиля ладони можно догадаться, что Шистад раздражён.

– Закрой дверь, ― не контролируя свой тон, кричу в ответ, совершенно не понимая, зачем он снова лезет в мои дела.

– Я сказал: вылезай из машины, ― повышая голос, говорит Крис, при этом даже не глядя на меня. Его потемневшие глаза прикованы к Бодвару, который, немного прищурившись, смотрит в ответ на ученика. ― Вылезай немедленно, или я вытащу тебя силой, ― угрожающе говорит он, продолжая сверлить взглядом историка. В его глазах читается откровенная угроза, но мне абсолютно плевать на его приказы.

– Отвали от меня, ― злобно шиплю я, и в следующий момент рука Шистада смыкается на моём предплечье и силком тянет меня наружу. От неожиданно применённой силы я поддаюсь и оказываюсь на улице. С силой дергаю рукав, но Крис сильно сжимает конечность, не давая выпутаться из его хватки.

– Где твоё пальто? ― грубо говорит он, угрожающе подавшись навстречу машине. Бодвар, предпочитающий молчать и лишь сверлить взглядом, подобным неприязни, тянет руку и достает мою верхнюю одежду с заднего сидения. Крис с злостью вырывает вещь из рук учителя и пихает мне. ― Вам пора, ― скривившись, произносит он, разглядывая мужчину сверху вниз.

Я злобно смотрю на Криса, лишь краем глаза замечая, как он с громким хлопком закрывает дверь автомобиля, и машина трогается и за пару секунд исчезает из поля зрения.

– Что это… ― начинаю я, но Шистад, всё ещё не отпуская мою руку, поднимает свободную ладонь в останавливающем жесте:

– Просто закрой рот.

Я замолкаю, поняв, что сейчас действительно лучше не раздражать парня, ведь выглядит он так, будто может прямо сейчас хорошенько тряхнуть меня за плечи. В несколько секунд мы добираемся до парковки, где стоит автомобиль Шистада. Он нажимает кнопку на брелке и открывает дверь пассажирского сидения для меня. Я залезаю, всё ещё прижимая мокрое пальто к телу, и чувствую, как волны раздражения вибрируют под кожей. Шистад с хлопком закрывает дверь и вставляет ключ в зажигание, но машину не заводит, пару секунд пялясь перед собой.