Текст книги "С привкусом кофе (СИ)"
Автор книги: Немая реальность
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 44 страниц)
Неожиданно слышу какой-то грохот на кухне и вздрагиваю от резкого нарушения тишины: неужели вернулись, чтобы окончательно разгромить дом? Медленно иду к лестнице, прислушиваясь к звукам на первом этажа.
– Блять, – слышу звон стекла и безошибочно узнаю обладателя этого смачного ругательства.
А вот явился и виновник торжества! Быстрым шагом преодолеваю ступени и вхожу на кухню, готовясь накричать на Шистада, но комочек шерсти в его руках заставляет меня забыть о негодовании. Я радостно взвизгиваю, подобно Тоффи, и бросаюсь к собаке, буквально вырвав его из рук парня. Пёс тут начинает облизывать моё лицо, отчего я облегченно смеюсь и поворачиваюсь к нему щекой, забывая про недавнюю боль.
– Откуда это?– отстранённо спрашивает Крис, и я вновь обращаю на него внимание и злобно смотрю. Он уже догадывается откуда такой отпечаток ладони.
– Ты, – шиплю я, прижимая Тоффи к себе, – ты втянул меня в эти разборки. Какого хера, Шистад?! – не могу контролировать свои эмоции и срываюсь на крик, но считаю, что имею полное право так негодовать. – В прошлой раз я тебе сказала, чтобы ты оставил меня в покое, но в итоге у меня синяк на пол-лица, а дом разворочен! Ты совсем с ума сошел? – тычу ему в грудь, чувствуя, как щёки наливаются краской от гнева. Пытаюсь успокоиться, но боль вновь вспыхивает в щеке при упоминании удара, и я вновь распаляюсь. – Они пришли сюда! Ты мог предупредить меня, но предпочел промолчать! Я просто, блять, не могу понять, как всё это касается меня! Реши уже свои проблемы!
Начинаю судорожно глотать воздух. Тоффи замолк в моих руках и разглядывает моё искажённое злобой лицо. Я медленно разворачиваюсь и иду к лестнице, отпуская пса, чтобы он спустился в комнату. Шистад всё это время молчит, поджав губы в тонкую линию, но меня никак не трогает его лицо, выражающее сожаление и гнев. Я так зла, что хочу его ударить, и в этот момент это желание не кажется чем-то неправильным: он точно заслужил пощёчину. Стремительно преодолеваю расстояние до парня и с размаху бью его по щеке. Пульсация в ладони и звук громкого соприкосновения кожи к коже заставляют меня немного поубавить пыл, и я уже жалею, что сделала это, но всё равно смотрю в глаза парню, который ни капли не удивлен такому поступку. Он смотрит на меня, скользя взглядом по щеке, где, наверное, красуется смачный отпечаток руки того ублюдка, и легко дотрагивается прохладными пальцами до моего лица, отчего по телу бегут мурашки. Я вздрагиваю, ощущая, как гнев сходит на нет и к горлу вновь подступает страх. На глаза накатывают слезы, и я отворачиваю лицо от Шистада, смутившись такой резкой смены эмоций, но уже ничего не могу с собой поделать и громко всхлипываю: события сегодняшнего вечера буквально выбивают меня из колеи. Крис молча наблюдает за мной и делает шаг навстречу, отчего носом утыкаюсь в его предплечье, чувствую, как руки парня обвивают меня и слегка подталкивают вперед, в его объятия. Я нехотя поддаюсь и ещё раз громко всхлипываю; слёзы душат, поэтому даю им волю, не сдерживаю. Шистад упирается подбородком мне в макушку и замирает. Я чувствую, как напряглись его скулы.
– Прости меня, – шепчет он.
Слышу вину и сожаление вперемешку ещё с чем-то, но не могу разобрать, поэтому просто проглатываю его извинения, не способная дать какой-то ответ.
– Мне нужна твоя помощь, – складывая осколки в мусорный пакет, говорит Шистад, пока я проглатываю стакан воды после своей небольшой истерики.
Я молча киваю, понимая, что он и правда не справится один.
– Где мама и Шистад? – спрашиваю, прикидывая, сколько времени у нас есть, чтобы устранить следы погрома.
– Купил им билеты в театр и снял отель, – пожимает плечами Крис, – «романтический вечер».
Закатываю глаза, не желая узнавать о подробностях такого свидания, и присаживаюсь на корточки рядом с брюнетом, помогая складывать осколки в пакет.
– Он сказал, что в следующий раз ты так легко не отделаешься, – ровным тоном произношу я, краем глаза поглядывая на брюнета. – То, что произошло с Элиотом, как-то связано со всем этим? – спрашиваю, следя за реакцией Шистада.
– Это не твое дело, – парень бросает очередной осколок в мусорку и молчит, не желая продолжать разговор.
– По-моему, я непосредственная участница ваших разборок, – раздражённо говорю я. Если уж быть втянутой во что-то, то хотя бы знать, во что именно.
– Ты глухая? Я сказал: это не твое дело, – спокойно отвечает парень, быстрее закидывая битую посуду в пакет.
– Я хочу знать, что происходит, – настаиваю, ведь считаю, что имею полное право знать, за что получила пощёчину. Дважды.
– Это не обсуждается, – раздраженно выдыхает Шистад, безапелляционным взглядом прожигая мое лицо.
– Ну и пошел ты, – резко поднимаюсь, бросив стекляшку в пакет, и иду в гостиную, чувствуя бурлящее внутри негодование.
Возвращаю стулья на место и поправляю скатерть, слышу, как Крис продолжает убирать мусор на кухне. В коридоре вешаю куртки на место и закрываю дверцы шкафа. От уборки мой гнев немного утихает, и я медленно анализирую ситуацию.
Крис и Элиот замешаны в каком-то тёмном деле, из-за чего теперь у них куча проблем, а Флоренси даже пострадал. Всё это не шутки, и если Шистад не разберётся с этим дерьмом в ближайшее время, нас ждут последствия похлеще разбитых чашек и опрокинутой мебели.
Навожу порядок в ванной и рассматриваю комнату брюнета через приоткрытую дверь: там всё ещё беспорядок, значит, он не видел того, что творится в его обители. Выглядываю в коридор, видя согнутую спину Криса: он подметает осколки. Недолго думая, захожу в его спальню в надежде найти хоть что-то, способное объяснить последние события. Разглядываю бумажки, разбросанные по всему полу, и присаживаюсь на корточки. Не нахожу ничего стоящего среди тетрадей и перемещаюсь к шкафу. Ощупываю его одежду в поисках необычных предметов, но тоже не замечаю ничего странного. Встаю в углу комнаты, вновь прислушиваясь к звукам на кухне; оттуда доносится грохот посуды. Беглым взглядом осматриваю помещение, замечая какой-то блеск среди вещей, и иду на свет, поднимая с пола небольшую прямоугольную зажигалку с инициалами в углу. Гляжу на неё пару секунд, понимая, что этот предмет не таит в себе каких-то секретов, и уже собираюсь положить её на стол, но вздрагиваю при голосе Шистада:
– Здесь я сам справлюсь, – с нажимом говорит он, понимая, что я рыскала здесь.
Прячу зажигалку в карман и, сузив глаза, равнодушно пожимаю плечами, проходя мимо парня в коридор. Потом верну ему находку. Надеюсь, он не заметит пропажи.
Пока убираюсь, размышляю о том, как же мне выведать нужную информацию у Криса, и прохожу к выводу. Никак. Но меня тут же озаряет гениальная мысль: всё, что мне нужно, в его телефоне. Надо только аккуратно стащить мобильник, а потом так же незаметно вернуть. Такая операция определённо требует чёткого плана, но время есть, поэтому загоняю мысль о раскрытии интрижек Шистада в дальний угол, чувствуя, как усталость наваливает на всё тело. Стресс сказывается на продуктивности, да и время близится к часу ночи. Не знаю, как пойду в школу с синяком на половину щеки. Опускаюсь в кресло в гостиной и измученно тру виски, вспоминая про рану на ноге. Стягиваю окровавленный носок и рассматриваю небольшую царапину, слегка морщась. День выдался не самым лучшим. Определенно.
Позже, уже глубокой ночью, я не могу уснуть и, лёжа в кровати, думаю о том, как скрыть синяк от пощёчины и что сказать матери. В голову не лезет ничего дельного, поэтому решаю просто пропустить пару дней, пока след ладони на лице не начнёт бледнеть, чтобы я могла его скрыть тональным кремом, а маме совру, что немного приболела. Вряд ли она проявит ярую заботу. Надеюсь, Крис меня прикроет, ведь выкручиваться из всей этой ситуации я должна по его вине. Переворачиваюсь на другой бок, перескакивая на мысль о телефоне Шистада, который мне предстоит выкрасть каким-то чудесным образом. Но раздумья не приводят ни к чему вразумительному, и я со вздохом заключаю: идея плохая. Но и другой у меня нет, а узнать, что происходит, я просто обязана, чтобы быть готовой в следующий раз.
Понимаю, что сна нет ни в одном глазу, поэтому встаю с кровати, решая выпить на кухне воды. Тоффи мирно посапывает в своём углу, и я в который раз радуюсь тому, что Крис додумался забрать пса с собой, иначе всё не закончилось бы простым беспорядком в доме. Тихо следую наверх, по привычке пытаясь вести себя бесшумно, чтобы не разбудить остальных членов дома, и с удивлением обнаруживаю Шистада, сидящего за барной стойкой. Он смотрит в свой телефон – мою желанную добычу – и хмурит брови, затем делает глоток из стакана и поднимает глаза на меня, слегка выгнув правую бровь.
– Не спится? – спрашивает парень. Голос у него тихий: видимо, темнота действует на него так же, как на меня.
– Ага, – выдыхаю я и наливаю себе кружку воды, опустошая её медленными глотками.
Рассматриваю содержимое стакана Шистада, но из-за отсутствия иного источника света, кроме экрана телефона Криса, не могу понять, что налито, но явно не водичка со льдом. Усаживаюсь напротив парня и со вздохом кладу голову на ладони, а локтями упираюсь в столешницы.
– Сильно по тебе приложились, – морщится Шистад, разглядывая моё лицо, подсвеченное экраном мобильного.
Я неоднозначно пожимаю плечами, перебросив волосы так, чтобы синяк оказался скрыт каштановыми прядями.
– Ну, может, это хотя бы немного сбило с тебя спесь, – шутит брюнет, ухмыльнувшись, а я раздражённо закатываю глаза: очень смешно.
– Отвали, – бросаю я, громко зевнув. Мне хочется спать, но из-за волнений организм никак не может расслабиться, а потому я никак не могу отдаться в плен Морфею.
– Тебя подвезти завтра до школы? – будничным тоном интересуется Крис, а я с удивлением и иронией смотрю на него:
– Ты серьезно? Самый популярный парень школы предложил подвезти меня?! – эмоционально говорю я, оторвав голову от рук. – Не могу поверить!
Шистад ухмыляется, покачав головой.
– Конечно, нет. Как я пойду с таким синяком? – уже серьёзно отвечаю я.
– Ну, ты же можешь замазать тоналкой или типа того, – он делает неоднозначный жест в воздухе, на что закатываю глаза.
– Простите, я пропустила визаж-курсы в этом году, но, может, одна из твоих подружек поможет мне с этим, – показываю на свое лицо, на что Шистад блокирует экран телефона и с любопытством смотрит на меня.
– Почему ты такая?
– Какая? – спрашиваю я, ухмыльнувшись краем губ в попытке передразнить Криса.
– Думаю, для описания тебя не существует слова, – парень рассматривает моё лицо, затем заглядывает в глаза, и я на пару секунд встречаюсь с его орехово-карими.
– Это был комплимент что ли? – прыснув от смеха, выпаливаю я.
– Сомневаюсь, – по-доброму прищурившись, отвечает парень.
Сейчас его лицо без привычной самодовольной маски кажется даже привлекательным. Синяк под глазом Криса давно сошёл на нет, и теперь видны его скулы, глаза блестят в ночной темноте. Ресницы у него немного длиннее, чем нужно, но они хорошо гармонируют с радужкой глаз, переливающейся то карим, то зеленовато-жёлтым цветом, губы у него пухлые и немного покусанные. Волосы небрежно зачёсаны назад, и несколько тёмно-каштановых прядей, которые сейчас кажутся чёрными, обрамляют бледное лицо. От него исходит легкий, едва уловимый запах какого-то спиртного (видимо, из его стакана), кофе и никотина. Нотки кофе врезаются в нос и вызывают чувство чего-то приятного: всё-таки от привычек не избавиться. Такого Шистада, без будничного выражения самоуверенности, я вполне могу терпеть. Не будь он таким придурком с дерьмом за плечами, мы могли бы подружиться, но не в этой жизни. Понимаю, что слишком пристально рассматриваю парня, поэтому отвожу взгляд и, закашлявшись, встаю со стула.
– Я пойду спать, – для убедительности зевая, краем глаза замечаю, что губы Шистада кривятся в его привычной усмешке. – Пока.
– Спокойной ночи, Е-ева, – почти шёпотом произносит он, растягивая гласную в моём имени, и меня это почти не бесит.
***
Выходные наступают практически незаметно, отчасти потому что до конца недели я просто сижу дома, сославшись на несуществующую болезнь, или потому что время в последнее время почему-то идёт быстрее. Все эти дни я стараюсь не отставать по учебе и прошу Эмили передавать необходимые конспекты и домашнее задание через Криса, который молча помогает мне оправдываться перед матерью и прикрывает в школе. Условная команда, сложившаяся у нас вследствие экстремальной ситуации, значительно облегчает мою жизнь, потому что мама достаточно доверяет Шистаду, чтобы не подозревать меня в обмане. К пятнице синяк становится голубоватым и местами желтеет, и это означает, что в понедельник я смогу вернуться в школу. За неделю я могу отоспаться и не волноваться из-за претензий матери по поводу готовки и уборки. Она молчаливо принимает некоторые неудобства и ко мне практически не суётся, но если и спускается в мою комнату, то я натягиваю одеяло до подбородка и старательно закашливаюсь, едва услышав шаги на лестнице. Хорошо, что это происходит только вечером, а днем я полностью свободна и могу посвятить время себе. Тоффи слегка удивлён моим постоянным пребыванием в доме, но ему это только на руку: собака гуляет по пять раз в день.
Вечером пятницы я пробую замазать синяк, чтобы наконец-то подняться на первый этаж и отужинать. Получается довольно неплохо, и я решаю, что вполне готова встретиться с другими обитателями дома. На кухне мама рассматривает меня критическим взглядом и подозрительно выдает:
– Ты выглядишь достаточно здоровой для того, чтобы сходить завтра на ужин.
Я хмурюсь, не совсем понимая, о чём она говорит.
– Какой ужин? – спрашиваю, поправив причёску так, чтобы волосы скрывали ту часть лица, где я наложила свой неумелый макияж.
– Завтра у нас с Томасом деловой ужин, – отвечает мать, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы перевернуть овощи на сковороде.
– Хорошо. Причём здесь я? – моё выражение лица автоматически становится недовольным, и я ничего не могу с этим поделать.
– Бизнес-партнер Томаса очень семейный человек. Чтобы эта сделка удалась, нужно доказать, что у нас нормальная счастливая семья.
Мои брови от удивления взлетают вверх: она умудрилась вставить слова «семья», «счастливая» и «нас» в одно предложение. То есть, им нужно плясать под дудку перед каким-то мужиком, а я должна исполнить роль цирковой обезьянки, так получается?
–Я в этом не участвую, – отрицательно качаю головой, тут же встретившись взглядом с ледяными глазами матери.
–У тебя нет выбора, – произносит она безапелляционным голосом. – Расставь стаканы, – меняет тему, возвращаясь к готовке.
Открываю рот, чтобы возразить по поводу ужина, но краем глаза вижу, как Томас спускается со второго этажа, и решаю, что закатить скандал при нём будет очень глупо с моей стороны; а мужчина и так, наверное, думает, что я недалекая. Откладываю свои претензии на потом и молча иду к шкафу, достаю оттуда четыре стакана.
– Кристофера на ужине не будет, – говорит Элиза и поворачивается к своему возлюбленному, мягко произнося: – Ужин скоро будет готов.
Ну и зачем я решила поесть сегодня в компании этой семейки? Без Шистада ужин будет ещё хуже, чем с ним, но отступать поздно. Придётся вытерпеть двадцать минут гнетущей атмосферы наедине с матерью и Томасом.
Ужин для меня проходит отвратительно: мама обсуждает с Шистадом-старшим дела, включая завтрашний ужин, при этом иногда поглаживая его руку. Вместе они пьют вино, в то время как я вынуждена давиться водой. Кусок в горло не лезет, поэтому решаю просто развезти всё по тарелке и благополучно ретироваться в спальню. Мама не успевает попросить меня помыть посуду, хотя сама и не хочет этого делать, но я так стремительно спускаюсь в комнату, что у неё не остается шансов.
В субботу ближе к вечеру я сижу за ноутбуком, изучая информацию о французских художниках. Мать заходит в комнату и недовольно говорит:
– Когда ты начнешь собираться? Я не хочу из-за тебя опоздать.
– Я никуда не иду, – полубоком повернувшись к ней, отвечаю я, давая понять, что не собираюсь участвовать в этом «семейном» цирке.
Мама хмурит тонкие брови, явно раздражаясь из-за моего протеста, и пересекает порог, подходя ближе ко мне. Вид у неё угрожающий, видимо, злится, потому что всё идет не так, как она планировала, но уступать я не намерена.
– Я ещё вчера сказала, что это не обсуждается, – цедит она, скрестив руки на груди и прожигая меня взглядом.
Подобно ей смотрю в ответ, давая понять, что меня абсолютно не впечатляет её «не-беси-меня» лицо.
– Немедленно собирайся! – говорит она эмоционально, но берёт себя в руки, при этом глубоко втянув воздух через нос. – Ева, я не хочу скандала.
Моё имя она произносит на норвежский манер, меняя начальную гласную на «э», что ещё раз подтверждает тот факт, что она совершенно меня не знает. Отец знает, что я предпочитаю вариант с мягкой «е», но, возможно, Элиза намеренно игнорирует это.
– Я тоже не хочу скандала, поэтому и не иду, – парирую я, напуская на лицо равнодушие и спокойствие. Просто так ей меня не взять. – Я только выздоровела и ходить на какие-то ужины совершенно не в моих планах.
Глаза матери излучают обжигающий холод, а уголки рта дрожат в улыбке, выдающей её полное негодование из-за моего непослушания.
– Если ты сейчас же не начнёшь собираться, я накажу тебя, – выдаёт она, покусав губу, видимо, не придумав более веского аргумента.
Я прыскаю от смеха, не сдержавшись, но тут же принимаю серьёзный вид, выгнув правую бровь.
– Ты это сейчас серьёзно?
Мать понимает, что начинает сдавать позиции, но проигрывать она не рассчитывает, поэтому слегка приподнимает подбородок, чтобы смотреть на меня сверху вниз.
– Я повторяю последний раз: собирайся! – её голос срывается из-за рвущейся наружу злости, а глаза холодят мне кожу в районе переносицы.
Я откидываюсь на спинку кресла и возвращаюсь к ноутбуку, решив проигнорировать её выпад, но это оказывается ошибкой с моей стороны, потому что женщина, словно коршун, подлетает ко мне и резким движением хватает за волосы, слегка потянув на себя. Я дёргаюсь от неожиданности и кричу:
– Ты совсем из ума выжила? – хватаю её за руку, пытаясь заставить отпустить волосы, но Элиза в порыве гнева совсем не контролирует себя и тянет мою голову на себя с новой силой. – Отпусти, – пищу я, чувствуя, как болит в районе корней, а шок и неверие в происходящие отдают быстрым сердцебиением в груди.
– Что здесь происходит? – с интересом заглядывает в комнату Шистад, слегка перегнувшись через порог.
Элиза тут же отскакивает от меня, выпустив волосы, и судорожно начинает поправлять причёску, бросив взгляд на Криса. Парень выглядит невозмутимо, как будто не он только застукал мою мать за рукоприкладством.
– Все хорошо, – откашлявшись, произносит мать, понимая всю невыгодность своего положения. Она поправляет юбку своего кремового платья и поворачивается ко мне, ровным тоном повторяя недавние слова. – К шести будь готова.
Я ничего не отвечаю, приглаживая слегка растрепавшиеся волосы. Я так зла, что как дикая кошка могу броситься на мать, но та спешит удалиться, напоследок сказав парню:
– Отличный костюм.
Стук её каблуков по лестнице оповещает о том, что её вмешательство в моё личное пространство закончилось, и я тяжело выдыхаю через нос, чувствуя, как всё внутри закипает от негодования.
– Вот это у вас тут потасовки, – выдает Крис, криво усмехнувшись. – Минус одна фантазия.
–Отвали, – грублю я, обернувшись на парня. – И ты туда же?
Я рассматривая его черный костюм и белую рубашку, верхние две пуговицы которой расстёгнуты и открывают вид на белоснежную кожу шеи и выемку ключиц. Волосы у него слегка зачёсаны назад, но некоторые пряди всё равно ниспадают на бледное лицо. В костюме и без синяка он выглядит прилично и даже симпатично, но я тут же отвожу взгляд, чувствуя, как Шистад рассматривает моё лицо.
– Проще согласиться, чем остаться без волос, – намекает брюнет, ухмыляясь.
– Ты что-то хотел? – с иронической улыбкой интересуюсь я, всё ещё не поднимаясь с места.
– Будь я на твоем месте, я бы поторопился, – указав на запястье, где должны быть часы, произносит Шистад, уперевшись спиной в стену.
Я бросаю взгляд на время в углу экрана ноутбука и понимаю, что мне и правда нужно спешить, чтобы вновь не попасть под горячую руку матери. Нехотя поднимаюсь со стула и иду по направлению к шкафу, чтобы выбрать что-то подходящее для ужина.
– Что наденешь? – спрашивает Шистад, слегка подавшись вперед и рассматривая содержимое моего гардероба.
– Не твоё дело, свали, – бросаю через плечо, отодвигая вешалки с неподходящими нарядами. Замечаю прекрасную черную ткань и ощупываю одежду, а мой внутренний демон слегка приподнимает голову и удовлетворённо кивает. – Мне нужно переодеться, – с нажимом говорю Шистаду, при этом улыбаясь уголком рта. Чувство мести подогревает органы внутри и заставляет настроение подняться на пару ступеней. Она сама хотела, чтобы я пошла, так пусть получает.
– Я не против, – самодовольно заявляет парень, глазами пробегаясь по моему телу, отчего меня передёргивает.
– Уходи, – грубо говорю я, на что парень поднимает руки, признавая своё поражение, и выходит из комнаты, оставляя дверь открытой.
Выуживаю шёлковую черную ткань из шкафа, с удовлетворением представляя лицо матери, когда она увидит мой наряд, и демон в душе радостно хлопает в ладони. Снимаю с себя домашнюю одежду и надеваю чёрный лифчик, натягивая сверху кофту со свободными руками-фонариками. Декольте не слишком глубокое, но в дополнении с открытым животом выглядит очень эффектно. Облачаюсь в черную длинную юбку, которая выгодно обтягивает формы, а разрез до середины бедра демонстрирует бледную полоску кожи правой ноги. Подойдя к столу, достаю косметичку и зеркало: маскирую синяк и рисую аккуратную стрелку, слегка подвожу губы помадой оттенка «мускатный орех» и убираю волосы в небрежный пучок, выпустив несколько прядей. Весь процесс занимает у меня практически сорок минут, что ещё больше радует меня, ведь для переодевания времени не остаётся. На ноги обуваю босоножки, а сверху накидываю кремовый плащ, надеясь, что не замерзну, ведь одета я явно не по погоде, но месть того стоит. Последний раз разглядываю себя в зеркало, оставаясь довольной, и запахиваю полы верхней одежды, чтобы оставить наряд сюрпризом вплоть до ресторана. Когда поднимаюсь наверх, то вижу, что все уже стоят у входа, ожидая меня. Я тщательно игнорирую раздражённый взгляд матери, даже не скользнув по ней глазами, и встаю отдельно ото всех, скрестив руки на груди.
– Идем, – будто не заметив неловкой паузы, говорит Томас, улыбнувшись своему отражению в зеркале, и открывает дверь, пропустив маму вперед.
Дорога до ресторана занимает минут двадцать. Пока мы едем, мать трижды поправляет причёску и дважды спрашивает у Шистада-старшего, как она выглядит, на что он отвечает «прекрасно» оба раза, не отрывая взгляда от дороги.
Я предпочитаю молчать, отвернувшись к окну, и Крис, сидящий рядом, также никак не комментирует ситуацию, уставившись в свой мобильник и слегка нахмурив брови. Я краем глаза пытаюсь рассмотреть экран его телефона, но ничего не выходит, поэтому оставляю это занятие, напустив на себя максимально равнодушный вид. Остановившись у входа в заведение, Томас обходит машину и открывает дверь, помогает матери выйти, на что я закатываю глаза, чувствуя, как раздражение сжимает горло. Шистад всё ещё отмалчивается и прячет телефон в карман своих брюк, прикрыв его пиджаком. Мы заходим в ресторан, который так и пышет роскошью: внутри всё отделано в чёрно-золотом цвете, пахнет миндалем и вином, слышна тихая игра пианиста. Томас говорит администратору о назначенной встрече, и женщина средних лет в чёрном костюме подзывает официанта, который провожает нас до нужного столика, где нас уже ждут мужчина и женщина с молодым человеком лет двадцати пяти. Мужчина выглядит лет на пятьдесят с лишним: у него седые виски, старательно зализанные назад волосы и дорогой тёмно-синий костюм. Женщина рядом с ним, очевидно, его жена, похожа на типичную богатую аристократку: волосы уложены в высокую прическу, губы выкрашены в бордовый, а прищуренные глаза рассматривают сначала мою мать, а затем меня, всё ещё стоящую в плаще.
– Позвольте, – говорит официант, намекая на мое пальто, и я наигранно мило улыбаюсь, расстёгивая пуговицы на плаще и развязывая пояс.
Парень помогает мне стянуть пальто, и я с удовольствием замечаю, как глаза женщины расширяются, разглядывая мой наряд. Мать, заметив её взгляд, тут же смотрит на меня и сжимает губы, пытаясь не выругаться прямо посреди ресторана. Я улыбаюсь ей, борясь с желанием показать язык, и удовлетворённо оправляю юбку. Ужин будет увлекательным. Пока Шистады также отдают верхнюю одежду, мать хватает меня за локоть и шипит мне на ухо, при этом пытаясь улыбаться.
– Дома поговорим.
– Обязательно, – вырвав руку, ядовито говорю я, занимая место рядом с незнакомцем, прямо напротив Шистада. Парень, очевидно, сын этой богатой парочки, с усмешкой разглядывает мой наряд, а затем смотрит на меня, растягивая губы в улыбке.
– Добрый вечер.
У него чёрные волосы, уложенные с помощью геля, и голубые глаза. Выглядит он неплохо, и я уверена, что девушек у него толпы, но мне это не особо интересно, поэтому я быстро и недружелюбно улыбаюсь в ответ, тут же отворачиваясь.
Крис в это время знакомится с женой делового партнера отца, пустив вход всё своё обаяние, отчего мне становится противно. Я вновь возвращаюсь взглядом к молодому человеку рядом со мной. Я рассматриваю его точёный профиль и немного длинноватый нос, и брюнет, заметив мой взгляд, вновь обращает на меня внимание.
– Я Магнус,– улыбается он, наверняка надеясь меня очаровать.
– Мне всё равно,– так же мило выдаю я, скользя глазами дальше и не желая заводить разговор.
Пока все рассаживаются и знакомятся, я изучаю содержимое меню, понимая, что есть совершенно не хочется, но вот выпила бы я с удовольствием.
Официант возвращается, чтобы принять заказ, и быстро записывает пожелания гостей. Когда очередь доходит до меня, я заказываю греческий салат и, слегка покусав губу, говорю:
– И виски.
Мать тут же смотрит на меня, вкладывая в этот взгляд всё своё красноречие, но я тщательно игнорирую её выпады, улыбнувшись официанту, который прекратил писать.
– Простите, вам есть восемнадцать?
– Нет, – отвечает за меня Элиза.
– Я, пожалуй, не отказался бы от виски, – говорит Магнус, краем глаза посмотрев на меня.
Официант кивает и удаляется, не желая влезать в разборки. Мать всё ещё прожигает меня взглядом, но я делаю вид, что мне всё равно, и бесцельно оглядываю зал. За столом медленно завязывается непринужденный разговор о каких-то машинах, пока все ожидают еду. Я чувствую скуку и скольжу взглядом по лицу Шистада, который легко улыбается, делая вид, что принимает участие в обсуждении, но, поймав мой взгляд, криво усмехается, отчего я сразу делаю вид, будто и не обращала на него внимание вовсе.
Через минут двадцать нам приносят пищу и напитки. Магнус ставит стакан с виски рядом со мной, бросив на меня хитрый взгляд. Надеется так подкатить ко мне? Что ж, попытка не засчитана, но напиток я приму.
Ужин проходит спокойно, и я незаметно делаю глоток за глотком янтарной жидкости, чувствуя, как голова слегка кружится от спиртного. Мне откровенно скучно, и я вяло ковыряю свой салат, не следя за нитью разговора: по-моему, Томас и его партнер (хрен знает, как его зовут) уже перешли к делу, а мать с высокомерной дамой обсуждают последние новости. Кристофер с такой же скукой поглощает свой стейк, но никак не выдает эмоций, отлично отыгрывая роль хорошего сына.
Накалываю кусочек помидора на вилку и закидываю в рот, медленно разжевывая сочный овощ, но неожиданно вздрагиваю, выпрямившись на стуле. Опускаю голову, уставившись на руку, гладящую открытый участок кожи на моем бедре. Поднимаю глаза на Магнуса, который что-то говорит отцу и Томасу, при этом не переставая аккуратно водить ладонью по моей ноге. Пытаюсь спихнуть его запястье, но он слегка сжимает бедро, а уголок его губ недовольно вздрагивает. Алкоголь на голодный желудок слегка туманит рассудок, и я не понимаю, что должна сделать. Этот придурок совсем охренел лапать меня! Я сглатываю слюну, пытаясь вновь выгнать парня из своего личного пространства, но он, видимо, иначе воспринимает мой жест и поднимает руку, подзывая официанта.
– Повторите, пожалуйста, – говорит он, всё ещё сжимая мое бедро. Я оглядываю сидящих за столом, которые не замечают, что творится за столом.
– Мне нужно выйти, – я вскакиваю, привлекая внимание всех присутствующих, которые удивленно смотрят на меня, но тут же пулей вылетаю из-за стола, направившись в туалет.
Голова немного кружится от выпитого, и дымка не позволяет разумно мыслить. За спиной слышу, как мать просит прощения за мое поведение, но мне абсолютно плевать. Я быстрым шагом иду к туалету. Разглядываю своё лицо затуманенным взглядом и пью воду из крана, пытаясь привезти себя в чувство. Опираюсь ладонями о раковину, переводя дыхание.
– Вот придурок! – злюсь я, вспоминая мерзкое ощущение ладони Магнуса на своём бедре.
Оправляю юбку, жалея о том, что надела такой откровенный наряд. Интересно, долго продлится эта встреча? После выпитой воды организм немного приходит в себя, и пелена, застилающая глаза, немного растворяется, позволяя мыслить более рационально. Пусть только попробует ещё раз тронуть меня. Быстро рассматриваю себя в зеркало и направляюсь к выходу из туалета. Толкаю дверь вперед, но она открывается раньше, и я утыкаюсь носом в чьё-то тело. Открыв глаза, я вижу черный галстук и тут же отскакиваю в сторону, немного испуганно разглядывая лицо вошедшего.
– Что ты здесь делаешь? – взвизгиваю я от неожиданности.
Магнус улыбается, делая шаг навстречу ко мне, и хватает меня за локти, притягивая к своей груди.
– Сложно не заметить посылаемых тобой сигналов, – низким голосом произносит он, утыкаясь носом мне в область уха.
– Каких ещё знаков? – пищу я, дёргаясь и делая шаг назад.
– Да ладно тебе, – парень наклоняется ещё ниже, головой слегка отодвигая моё лицо в сторону и открывая себе доступ к шее.
Перед глазами всё плывёт, я пытаюсь вырваться, но сил у меня явно недостаточно. Всё, что могу – это пятиться назад, но тут же утыкаюсь спиной в бортики с рядом раковин. Отступать некуда.
– Отстань, – отпихиваю парня, но он прижимает меня к холодной керамике и впивается губами в мою шею. Волна отвращения пробегает по всему телу.
– Расслабься, – шепчет парень, перемещая руки с моих локтей к запястьям.
