Текст книги "С привкусом кофе (СИ)"
Автор книги: Немая реальность
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 44 страниц)
– Тебя что-то не устраивает? – грубо говорит Шистад, на что закатываю глаза.
И это он мне говорил что-то о нормальном поведении? Похоже, перепады настроения – его фишка.
Ничего не отвечаю, отвернувшись к окну. Когда мы уже приедем?
Через пару минут, Крис еще раз поворачивает влево и выезжает на улицу, где живёт Эмили, я уже вижу её дом. Припарковавшись, парень выходит из машины и, что-то сказав Флоренси, проходит в дом. Я тоже вылезаю из автомобиля и подхожу к подруге, поздоровавшись.
– Что он сказал? – интересуюсь, заглядывая девушке за спину.
– Сказал, что будет через пару минут, просил подождать в машине.
Я киваю, чувствуя неловкость перед Флоренси, – навряд ли ей хочется ехать в машине с Шистадом. Я занимаю заднее сидение рядом с Эмили, и мы вместе дожидаемся Криса.
Усевшись в салон, он смотрит на пассажирское кресло рядом с собой, затем оборачивается на меня с вопросительным выражением, но я лишь хмурю брови. Он хотел, чтобы я села впереди?
Ехать до школы в тишине не приходится – парень включает музыку, которая разбавляет молчание. Разговаривать с Эмили в машине Криса не хочется, поэтому я просто отворачиваюсь к окну, наслаждаясь мелодией, ласкающей слух. Флоренси также смотрит в окно, убрав кудрявую прядь за ухо, то и дело выпадающую из причёски.
Нужно прекращать эти групповые поездки – неужели Шистаду действительно хочется со мной возиться или это просто очередной способ быть хорошим мальчиком в глазах моей матери?
***
– Начинать понедельник с истории – это как начинать год на пляже! – весело заявляю я, усаживаясь за парту рядом с Эмили.
Девушка смущенно краснеет и слегка толкает меня плечом.
– Серьёзно, видеть с утра лицо Бодвара – это в миллион раз лучше, чем физкультура по вторникам.
После окончания, казалось бы, бесконечной поездки с Шистадом, моё настроение улучшается в несколько раз, ведь есть целый день, который я проведу подальше от всей семейки Аддамс.
Я задорно улыбаюсь подруге и краем глаза слежу за приближающимся историком, который, по-видимому, направляется к книжному шкафу, находящемуся за нашими спинами.
– Девушки, – Бодвар приветствует нас лёгким кивком и полуулыбкой.
– Как выходные? – будничным тоном интересуется он, на что я неоднозначно пожимаю плечами.
Эмили, вновь покраснев, бормочет:
– Хорошо, спасибо.
Учитель ещё раз кивает, затем берёт необходимые книги и отходит к своему столу.
– Знаешь, – хитро улыбнувшись, говорю я, – ты только при Бодваре так краснеешь. Он тебе нравится, признавайся?
Эмили поднимается на меня испуганный взгляд, отчего чувствую неловкость сказанных слов. Я угадала?
В любом случае, звенит звонок, и Бодвар оповещает нас о начале урока.
***
История проходит в медленном темпе, но следующая за ней философия длится целую вечность. Мистер Джейкоби, нудный и старый мужчина, растягивает гласные на английский манер, отчего его речь становится ещё более длинной, чем мне хотелось бы. Эмили говорила, что он приехал по обмену из Англии лет десять назад, поэтому у него такой акцент. Учитель рассказывает нам какую-то притчу про два камня, а я разглядываю редких прохожих в большое окно. Настолько скучно, что мозги постепенно начинают плавиться. Ну, и зачем я записалась на курс философии? Этот предмет мне представлялся чем-то интересным и вдумчивым, я посещала пару уроков в Швеции, но там занятие строилось совершенно по-другому: учитель моделировал ситуацию, а мы пытались найти из неё выход, думая холодно и рационально. Видимо, мистер Джейкоби предпочитает теорию. Надо сменить курс в следующем семестре.
От скуки разглядываю спину впереди сидящего парня, который опёрся рукой о парту и уложил щёку на ладонь – ему тоже не слишком интересно. На молодом человеке синяя толстовка с капюшоном, а светло-русые волосы стянуты в низкий хвостик. Не знаю, как его зовут, кажется, других общих уроков меня с ним нет. Записался на философию, чтобы поспать? Умно, но в конце семестра каждого ждёт экзамен.
Незаметно достаю телефон и открываю ленту Инстаграма, чтобы хоть как-то скоротать время. У Эмили сейчас, кажется, право или что-то такое. Листаю фотографии, внимательнее приглядываясь к новым снимкам друзей из Германии, и обречённо вдыхаю. Хорошее было время.
***
После философии у меня вновь занятие без Эмили, но мы всё равно встречаемся в коридоре и обсуждаем прошедшую пару. Девушка присаживается на подоконник и опускает сумку на пол, я стою рядом, прислонившись боком к стене.
– Это был бесконечный урок, – жалуюсь я, закатив глаза, и кручу мобильник в руках от безделья.
Эмили ничего не отвечает и, слегка нахмурив брови. Она смотрит немного правее меня на приближающуюся фигуру за моей спиной. Я оборачиваюсь, с недовольством уставившись на парня, материализовавшегося перед нами.
– Во сколько ты придёшь домой? – интересуется Шистад, не обратив внимание на моё выражение лица.
Выгибаю брови, слегка усмехнувшись:
– А тебе какая разница?
Шистад аккуратно берёт меня за локоть и дёргает на себя, подальше от Эмили, я хмурюсь, но послушно иду за ним, понимая, что парень всё равно добьется того, чего хочет.
Он отводит меня к дальнему окну, где никого нет, и выжидающе смотрит в моё лицо:
– Ну?
– Отпусти, – вырываю руку, слегка потерев запястье, хотя и не чувствую боли. – Чего ты пристал?
– Я задал вопрос, – властным, непоколебимым тоном произносит Шистад.
Думает, что может мне указывать? Уж точно нет.
– А я сказала отвали, – шиплю я, слегка сощурив глаза. – Что за привычка хватать меня за руки?
Шистад пропускает мою реплику мимо ушей и повторяет более раздражённо:
– Во сколько ты будешь дома?
Я делаю пару шагов назад и, тряхнув волосами, оборачиваюсь, чтобы уйти. Он думает, что может мне приказывать, хватать за руки и делать всё, что ему вздумается?
И вот опять! Он хватает меня за руку, дёрнув на себя, отчего чувствую резкую боль и морщусь, но в ответ лишь злобно говорю ему:
– Прекрати хватать меня!
Крис подтягивает меня ближе к себе, глядя прямо в глаза, и ослабляет хватку, но не отпускает мой локоть. Я зло смотрю в ответ, приглядываясь к тоненькому кружку орехово-карих радужек, с проблесками золотого. Зрачки у него расширены или от злости, или ещё от чего-то. Хмурюсь и моргаю, вновь уставившись на него. Со стороны всё это выглядит, наверное, как комичная сценка, но меня откровенно бесят его замашки.
– Просто ответь на вопрос, и я отпущу, – хрипит Шистад, продолжая удерживать.
Его рука слегка смещается на моё запястье, продолжая сжимать. Чувствую лёгкое покалывание от соприкосновения его прохладных пальцев с моей тёплой кожей. По руке бегут мурашки, и я хмурюсь, пытаясь выдернуть руку из его оков, но он стальной хваткой вцепился в конечности.
– Прекрати разыгрывать драму, – произносит Крис, и я вижу по его лицу, что вся эта ситуация начинает его доставать.
Что ж, мы испытываем одинаковые чувства. Я просто не понимаю, зачем он себя так ведет. Не проще было бы просто не замечать меня, как это пытаюсь делать я? Зачем все усложнять? Мать попросила за мной приглядывать или это была его больная идея? В любом случае, я не желаю вестись на поводу у этих двоих. Они думают, что могут распоряжаться моей жизнью, при этом не проявляя и капли уважения. Вот уж вряд ли.
– Пусти сейчас же, иначе я закричу, – шиплю я, последний раз дёрнув запястье.
Он отпускает, злобно стиснув зубы, и едва слышно произносит:
– Сука.
Я пропускаю высказывание мимо ушей и, не желая продолжения этой стычки, быстром шагом иду к Эмили, удивлённо уставившейся на меня.
– Всё хорошо? – аккуратно интересуется девушка, на что отвечаю быстрым кивком.
– Между вами чуть ли не не молнии искрятся, – говорит она, неловко заправив за ухо выбившуюся из причёски прядь волос.
– Ага, – неохотно киваю я и решаю сменить тему. – Так что насчёт книжного магазина?
***
После занятий мы с Эмили прогулочным шагом направляемся к её дому, чтобы оставить вещи и посетить тот книжный магазин в центре, про который мы вечером говорили по телефону. По дороге мы обсуждаем прошедший день, и я старательно увиливаю от темы ссоры с Крисом.
Сложно назвать это происшествие ссорой, скорее раздражительной стычкой. На уроке я несколько раз в голове прокручивала наш диалог и пыталась проанализировать мотивы Шистада, но выходило не очень. Мы не так близко знакомы, чтобы я могла понять его действия, но было бы неплохо, хоть иногда улавливать его намерения. Надменность и властность парня просто выводят из себя. Конечно, я и раньше сталкивалась с самодовольными придурками, но я просто пресекала такие контакты и удаляла людей из жизни, чтобы не тратить ни время, ни нервы.
С Шистадом же такое не прокатит – сложно выбросить человека из жизни, когда вы буквально живёте в одном доме. Но все эти факты не означают, что я должна смириться с его поведением и перепадами настроения.
Мы могли бы спокойно сосуществовать вместе, если бы он потрудился просто отвалить от меня, но, видимо, для Криса это какая-то изощрённая игра, которую он ведёт от скуки или от своей нахальной натуры.
До дома Эмили мы доходим спустя минут тридцать холодной прогулки. Девушка запускает меня в прихожую и просит подождать, пока она переоденется. Я усаживаюсь на край тумбочки и опускаю сумку на пол, любопытно разглядывая помещение.
Дом выглядит красивым и уютным, а не холодным и отталкивающим как мой. Рассматриваю картину на стене, где изображена ранняя осень, тёплые цвета идеально вписываются в комнатную атмосферу.
– Салют, – раздаётся где-то сверху, и я поднимаю голову, глядя на источник звука.
Парню на вид лет девятнадцать-двадцать. Более кучерявые чем у Эмили волосы слегка падают на лицо. В ухе торчит серьга в виде крестика. Сам парень кажется довольно мускулистым, но не перекаченным. Лицо у него расслаблено: в карих глазах застыли смешинки, а край губы приподнят в лёгкой полуулыбке. Гадать, кто это, долго не приходится – по гипсу на ноге, я узнаю Элиота.
– Привет, – слегка растерявшись, отвечаю я.
– Ты Ева, да? – спрашивает он с лёгким акцентом.
Вслушиваюсь в тембр его речи, пытаясь разобрать говор, но я не слишком сильна в этом.
Вопрос Элиота звучит скорее как утверждение, поэтому неоднозначно пожимаю плечами, давая понять, что он прав.
Футболки на нём нет, отчего становится как-то неудобно, но я продолжаю разглядывать мускулистое тело парня, внутренне признавая, что он симпатичный. Чёрные шорты свободно болтаются у него на бёдрах, оголяя резинку боксёров, и едва доходят до края белых бинтов на гипсе.
Заметив мой изучающий взгляд, Элиот усмехается:
– Я немного не в форме, – указывает на сломанную ногу он.
Я киваю, не зная, что ответить и отвожу взгляд, поджав губы.
– Заходи как-нибудь на кофе, – говорит Элиот, всё ещё ухмыляясь. – И не только.
– Я не пью кофе, – тут же выпаливаю я и мысленно бью себя по лицу за такую глупость.
– Тогда обойдемся без кофе, – подмигивает парень.
Я открываю рот, чтобы ответить ему, но в дверях появляется Эмили. На ней простые джинсы и толстовка, но выглядит она довольно мило в такой повседневной одежде. Сверху она накидывает куртку и обувает кроссовки.
– Извини, что так долго, – неловко говорит девушка, но в ответ я пожимаю плечами, давая понять, что всё в порядке.
Я поднимаю свою сумку с пола и уже через плечо оглядываюсь на Элиота, который всё ещё стоит у лестницы и оценивающим взглядом смотрит на меня. Сразу видно – друг Шистада.
***
По дороге в книжный мы с Эмили заглядываем в её, а теперь и моё любимое кафе. Я заказываю малиновый чай, а Эмили покупает себе какао с маршмеллоу. Мы отходим немного в сторону в ожидании напитков, и я рассеянным взглядом гуляю по залу.
Посетители заполнили большую часть кафе и теперь разговаривают между собой, отчего здесь стоит небольшой гул на фоне лёгкой музыки из радио. Я рассматриваю людей, укутанных в тёплые куртки и шарфы и мысленно жалею о том, что одета так легко. Эмили, кажется, тоже о чём-то задумывается и сосредоточенно смотрит в большое витражное окно на улицу.
Я краем глаза рассматриваю подругу: её кудрявые волосы слегка взлохмачены из-за порывов ветра и неизменная прядь падает на одну сторону лица. Про себя я задумываюсь, почему у Эмили нет друзей, ведь он добрая и интересная. Возможно, я ошибаюсь, но в школе Флоренси ни с кем не общается, только перекидывается приветами и непринуждёнными улыбками.
Заметив взгляд, девушка поворачивается ко мне лицом и смешно прищуривает глаза, явно смутившись от пристального внимания. Я шутливо подмигиваю ей и смотрю на стойку заказов, где кассир пытается разобраться с напитками. Замечаю наши стаканчики и кивком указываю подруге, давая понять, что её какао и мой чай готовы. Мы вежливо благодарим парня и выходим на улицу.
Холодный ветер тут же отбрасывает волосы с лица, и я неуютно ёжусь в своей лёгкой одежде. Покрепче обхватив бумажный стаканчик руками, я согреваю ладони от его тепла. Пару минут мы идём в молчании: я прикидываю, как далеко до центра, и во сколько вернусь домой, Эмили дует на своё какао, пытаясь остудить его и сделать несколько глотков.
– Можно спросить? – аккуратно интересуюсь я, возвращаясь к мысли, посетившей меня в кафе.
– Да, – добродушно кивает Флоренси и отпивает немного горячей жидкости, – конечно.
– Почему ты ни с кем в школе не общаешься? – говорю я, краем глаза рассматривая выражение лица девушки.
– Можешь не отвечать, если не хочешь, – тут же добавляю, давая понять, что не хочу её обидеть.
Эмили отводит взгляд и молчит пару секунд, а затем произносит:
– Хм, ну это из-за Элиота.
– Из-за твоего брата? – непонимающе переспрашиваю я.
– Ну да, – кивает Эмили в подтверждение своих слов. – Он на больничном уже несколько недель, поэтому я могу спокойной вздохнуть. Он просто немного контролирует меня, – почесав переносицу, объясняет девушка.
– Что ты имеешь в виду?
Я открыто смотрю на слегка сморщенное лицо шатенки и пытаюсь уловить её эмоции, но оно остается непроницаемым.
– Он не хочет, чтобы я общалась с кем-то из школы, потому что не доверяет им, – ровно произносит Эмили, глядя перед собой.
– Почему он решает за тебя? – нахмурившись интересуюсь я, подбиваемая бунтарским началом. – Это твоя жизнь, ты сама вправе выбирать, с кем дружить. Разве нет?
Эмили неоднозначно пожимает плечами и делает пару больших глотков из своего стаканчика.
– А как же я? – продолжаю, не обращая внимание на нежелание Флоренси продолжать разговор. – Почему он не против меня?
– Ну, не то что бы он не против, – отвечает подруга, – просто он знает Криса, а вы с Крисом практически родственники, поэтому он разрешил мне иногда проводить с тобой время. До определенного времени.
Она наконец смотрит на меня, и я пытаюсь прочитать её чувства, но её выражение лица не пропускает ни единой эмоции, лишь голое равнодушие и смирение. Отчего-то мне становится неудобной под этим взглядом. Эмили кажется мне милой и хорошей девушкой, но в этот момент я чувствую некий дискомфорт.
– Пойдем быстрее, я замёрзла, – тут же улыбается Флоренси, меняя тему, и ускоряет шаг.
***
Книжный магазин оказывается действительно удивительным местом. Он двухэтажный с деревянной лестницей и классическими дубовыми шкафами. Книги стоят на стеллажах, расфасованные по жанрам и авторам. Пахнет бумагой и корицей. Оглядываю всё это изящество, и дух захватывает. Я давно не была в таких атмосферных местах, и этот магазин полностью восполняет этот пробел.
Мы медленно прохаживаемся между полок, и я невольно пробегаю пальцами по корешкам книг. Я не хотела ничего покупать, но теперь, кажется, у меня нет выбора – я обязана унести частичку этого с собой. Эмили направляется к шкафу со стихами, кажется хочет приобрести что-то из Уитмена. Я не могу определиться и просто оглядываю изящные обложки и глазами пробегаюсь по сотне названий. Некоторые книги я уже зачитала до корки, а другие – впервые вижу.
Останавливаюсь у небольшого томика «Маленького принца» и рассматриваю золотистые буквы, которыми выведено «Антуан де-Сент Экзюпери». Это любимое произведение моего отца. Он читал мне ещё в детстве, и тогда история казалось очередной сказкой. Я не перечитывала книгу в осознанном возрасте, но уверена там больше смысла, чем в обычной сказке. Останавливаю свой выбор на «Принце» и вытаскиваю книгу из ряда других.
Оглядываю магазин в поисках Эмили и слегка хмурю брови, заметив возвышающуюся над ней мужскую фигуру. Достаточно быстрым шагом иду к девушке, но замедляюсь, увидев смущённо-довольное лицо Эмили. После нашего разговора чувствую себя немного неловко, поэтому решаю не прерывать её беседу с каким-то парнем.
Кажется, Флоренси познакомилась с кем-то. Не хочу ей мешать, поэтому сразу иду к кассе, решив подождать подругу у входа. Спустя минут семь она подходит ко мне, совершенно счастливая, и со сборником Уитмена.
– Как дела? – задорно улыбаюсь я, намекая на таинственного незнакомца, но заметив смущение подруги, решаю избежать неловкого разговора и меняю тему. – Магазин просто чудесный.
– Да, один из моих любимых, – хвастается Эмили, лёгкая улыбка не сходит с её лица.
– По чашке чая? – предлагаю, перекинув сумку с одного плеча на другое.
– Извини, но я уже договорилась… – неловко выдает девушка и смотрит на меня, ожидая реакции.
Слегка растерявшись, я киваю и уже увереннее добавляю:
– Всё в порядке, мне тоже нужно идти домой. Наверное, Тоффи уже с ума сходит.
Я легко обнимаю девушку на прощание и ещё раз заверяю её в том, что я не в обиде. Эмили облегчённо вздыхает и суетливо удаляется вглубь магазина.
За двадцать минут, проведенных в магазине, я успеваю согреться, и теперь, выйдя наружу, я чувствую холодный ветер в несколько раз сильнее. Прячу «Маленького принца» в свой полупустой рюкзак и засовываю руки в карманы, надеясь побыстрее добраться до дома. Идти мне около часа, поэтому ускоряю шаг и попутно вытаскиваю наушники из бокового кармана рюкзака, подключаю к телефону и негромко включаю музыку, двигаясь вдоль бордюра.
На улице уже начинает темнеть, горизонт окрашен в оранжевые предзакатные цвета. Чувствую, как начинаю слегка дрожать от холода, и обещаю себе завтра одеться намного теплее.
Музыка прекращается на полуслове, и телефон вибрирует в кармане. Вынимаю мобильник и с радостью читаю «папа» на экране гаджета.
– Алло, – почти мгновенно отвечаю я, улыбаясь во все тридцать два.
– Привет, милая, – от родного голоса внутри разливается тепло, по тону понимаю – папа тоже соскучился.
– Привет! – радостно отвечаю.
– Прости, что так долго не отвечал, сейчас практически нет времени. Телефон разрывает от звонков.
– Ничего страшного, – с лёгкой обидой отзываюсь я – всё же я его дочь, можно было бы и позвонить за пару дней.
– Не обижайся, Ева, – просит мужчина на том конце провода, – я правда был очень занят. Лучше расскажи, как у тебя дела. Как Тоффи? Надеюсь, мама ещё не выгнала его из дома.
– Всё в порядке, – вру я, не желая свалить на отца свои проблемы, – Тоффи тоже держится молодцом. Он даже подружился с Шистадом.
– Это сын Томаса? – интересуется папа.
– Да, – аккуратно отвечаю я и пытаюсь сменить тему. – Надеюсь, ты не питаешься едой быстрого приготовления.
– Конечно, мои кулинарные навыки всегда оставляли желать лучше, но я вполне способен вынести то, что приготовил, – шутит он в ответ, и я тоже улыбаюсь, чувствуя наше единение в эту минуту.
Как мне не хватает таких простых разговор, не имеющих скрытого подтекста и какого-то умысла, как это бывает, когда мама заводит со мной беседу. В доме Элизы я чужая и, наверное, никогда не смогу почувствовать себя там естественно. А разговаривая с отцом, я чувствую ниточку, которая связывает нас на протяжении всех этих лет, и впервые за несколько дней мое настроение по-настоящему хорошее, а не просто нормальное.
– Сегодня была в книжном. Купила «Маленького принца», – сообщаю я и представляю довольное выражение лица отца.
– Я тоже скучаю, милая, – говорит он.
Мы ещё недолго болтаем о школе и его работе, папа советует мне не пререкаться с матерью, хотя и признает, что она не подарок.
– Позвонишь завтра? – спрашиваю я перед прощанием.
– Я не знаю, – отвечает мужчина, ему неловко говорить мне нет, но я понимаю, что связаться мы сможем только через пару дней.
– Ладно, – обречённо вздыхаю я, – позвони, как появится время.
– В первую же очередь,-заверяет он меня. – Пока!
– Я люблю тебя, – говорю, но телефон прерывает меня на полуслове, так как вновь начинает вибрировать, оповещая о новом вызове.
Я хмурюсь, рассматривая цифры незнакомого номера, и смутно припоминаю, что этот же телефон, что был и прошлый раз.
– Алло? – неуверенно отвечаю я.
Я уже практически подошла к дому, всего несколько метров и буду у калитки, поэтому замедляю шаг, рассматривая подъездной участок. Там стоит несколько тёмных машин. Солнце зашло, и я не могу чётко разглядеть, что это за автомобили.
– Когда ты будешь дома? – нетерпеливый голос с той стороны провода задаёт вопрос, и я узнаю Шистада.
Закатываю глаза, открывая калитку, и останавливаюсь, разглядывая жёлтый свет в окнах дома.
– Прямо сейчас, – раздражённо отвечаю и тянусь, чтобы положить трубку, лишь краем уха уловив:
– Твою мать.
Прячу телефон в карман штанов и размышляю над словами Шистада. И что это должно значить?
– А вот и моя рыжая подружка, – звучит за моей спиной, и у меня леденеют ладони.
Комментарий к Глава 6
Обещанная субботняя глава.
Надеюсь, это скрасит ваши выходные.
Сегодня немного знакомимся с новыми героями (я про Элиота) и раскрываем характер и уже известных. Не знаю, не знаю, понравится вам он или нет, но у меня на этого парня большие планы. И плюс небольшая неожиданность в конце, что-то будет в следующей части…
Всем хороших выходных!
========== Глава 7 ==========
В своей жизни чувство страха я испытывала всего пять раз. Первый раз: когда родители сказали, что разводятся. Я была совсем маленькой и совершенно не понимала, что происходит, но собранные в коробки вещи и печальное лицо отца сказали всё без слов. Я сразу осознала, что слово «разводимся» значит нечто плохое. Я не знала, что будет со мной и папой. Мамино лицо не выражало никаких эмоций (такое же холодное и отчужденное, как всегда). Но по отцу я видела: он раздавлен.
Второй раз чувство страха посетило меня, когда мы с отцом вышли на балкон, чтобы посмотреть на первый весенний момент. Холодный ветер, бьющий в лицо, головокружение и пугающий вид на улицу навсегда привили страх к высоте.
Третий раз я ощутила оковы страха, когда мне было четырнадцать. Мы жили в Финляндии уже полгода, и мне впервые понравился мальчик. Его звали Фило, и он был старше меня на три года. Это была моя первая вечеринка и первый глоток алкоголя – обжигающая и горькая водка, – и я осмелилась подойти к Фило, чтобы поцеловать его. Конечно, он не ответил, и тогда страх и унижения сковали нутро, поэтому я решила безбожно напиться. Дома меня стошнило два раза, и отец понял, что я перебрала.
Четвёртый раз был, когда я собралась с духом и переспала с парнем. Мы не состояли в отношениях, но он нравился мне, а я ему, и я решила, что готова. Мне было пятнадцать. Марк пытался успокоить меня и настроить на правильный лад, но я была настолько испугана, что не почувствовала ничего, кроме боли.
И пятый раз. Он наступил сейчас.
Я сглатываю вязкую слюну и поднимаю глаза на лицо мужчины, слегка оттягивающего отстриженную им же прядь моих волос.
– Давно не виделись, сладкая, – приторно произносит он, и я делаю шаг назад, скривившись.
Его сальные пальцы тянутся за моей головой, а губы искажает мерзкая ухмылка.
– Кажется, прошлая наша встреча не научила ни тебя, ни Шистада, поэтому я решил повторить визит, – объясняет он, надвигаясь на меня.
Я испуганно пячусь, прокручивая в голове уроки самообороны, которые бесстыдно прогуливала. Заглядываю за спину мужчины, замечая, что у незнакомой машины стоят ещё двое, и понимаю, что мне никуда не деться – сейчас он сделает со мной всё, что захочет, и я не смогу помешать.
– Твой дружок явно не понимает намеков, – он делает ещё один шаг вперёд, и я чувствую, как лодыжки уперлись в порог дома.
Мерзкое чувство поднимается по горлу приступом тошноты, а страх сковывает нутро, заставляя морщиться и инстинктивно оглядываться по сторонам в поисках помощи.
– Нет, сладкая, здесь только ты и я,– будто отрезая пути к отступлению, слащаво произносит мужчина, а у меня внутри всё переворачивается вверх дном.
Чёртов Шистад! Что у него за дела с этим мужиком? Почему я уже второй раз попадаю в переделку из-за него? И где он сам, твою мать?
– Я просто хочу донести до нашего друга, что долги стоит отдавать вовремя. Его ничему не научила ситуация с кучерявым приятелем?
Я хмурюсь, неожиданно понимая, что он говорит об Элиоте. Получается, авария не случайна? И то, что произошло с Флоренси, может произойти и с Шистадом? Или со мной? Поэтому он сегодня пытался узнать, когда я вернусь домой, – Крис знал, что вечером нагрянут гости.
Мужчина дергает меня за руку, привлекая внимание, и я чувствую резкую боль в плече и морщусь, глаза застилает пелена слёз. Он прижимается ко мне бедром; я чувствую его эрекцию, с отвращением отворачиваю голову, но незнакомец глухо усмехается и берёт меня за шею, с силой надавливая и поворачивая лицом к себе.
– А теперь слушай меня внимательно, – хрипит мужчина, глядя мне в глаза, в то время как его ладонь сжимает мою шею и не даёт отвернуться.
От него пахнет сигаретами и мужским одеколоном, от которого у меня возникает новый приступ тошноты.
– Это мой последний безобидный визит. И тебе лучше прямо сейчас сказать, где носит твоего дружка.
– Я не знаю, – шиплю я, чувствуя, как страх перед этим мужиком и злоба на Криса смешивается в одно чувство отвращения.
– Неверный ответ.
Всё происходит как в замедленной съемке: его рука отрывается от моей шеи, немного отходит назад, а затем сталкивается с моей щекой… Громкий, оглушающий удар. Пару секунд я пребываю в шоке: он ударил меня. Затем ощущаю, как кожу щипет и боль разносится по всему лицу. Меня никто никогда не бил по лицу. Щека пульсирует, на бешеной скорости гоняя кровь в ушибленной области, из глаз брызжут слезы: я просто не могу их контролировать.
– Я еще раз спрашиваю: где херов Шистад?
Я зажмуриваюсь, просто потому что заранее знаю, что сейчас он снова меня ударит. Пытаюсь настроиться, чтобы пощечина не выбила из меня последний дух, но голова настолько пуста после предыдущего удара, только кожа пульсирует, наливаясь красным отпечатком ладони.
– Не знаю, —шепчу, сглатывая вязкую слюну, и вновь чувствую это.
Эта пощечина сильнее, чем предыдущая. У меня подгибаются ноги, но незнакомец насильно удерживает меня. Сквозь головокружение я вижу его исказившееся яростью лицо. Мужчина встряхивает меня, возвращая в сознание и, наклонившись к моему уху, говорит, обжигая кожу шеи никотиновым дыханием:
– В следующий раз так просто не отделаешься, – он отпихивает меня, отчего я падаю на ступеньки и даже не пытаюсь встать.
В голове набатом звучит: «В следующий раз…». То есть, он придет ещё? Вялая мысль о немедленном убийстве Криса отступает назад, пока я затуманенным взглядом наблюдаю за тем, как ещё двое мужчин выходят из дома и следуют за главным в машину. Автомобиль освещает темноту оранжевыми фарами и с рычанием уносится, оставляя меня одну. Из распахнутой двери дома пробивается свет, давая возможность разглядеть порог и кусочек тёмной лужайки. Я кое-как поднимаюсь и на трясущихся ногах иду в дом.
Перешагиваю через развороченную мебель в гостиной, рассматривая причинённый ущерб, и пробираюсь на кухню, чтобы налить воды. Пытаюсь не паниковать и немного успокоить нервы: щека всё ещё пульсирует, но шок от происходящего заглушает боль. На полу кухни валяется посуда, разлетевшаяся на тысячи осколков. Аккуратно обхожу разбитые керамические кружки и тарелки, пытаясь не наступить, но чувствую, как в кожу левой ноги впивается небольшая стекляшка, отчего морщусь и встаю на носочки, пробираясь к раковине. Достаю уцелевший стакан и с удивлением обнаруживаю, что не так много посуды разбито: в основном всё осталось на полках, но всё-таки количество чашек уменьшилось. Залпом опустошаю кружку с водой и иду к лестнице в свою комнату, мысленно прося всех богов, чтобы мои вещи остались невредимы. В голове тут же щёлкает мысль о Тоффи: если они тронули собаку, то я собственными руками убью каждого из этих ублюдков. С замиранием сердца спускаюсь, при этом стараясь не наступать на ногу, где всё ещё находится кусок разбитой посуды (сначала проверю, как там Тоффи, который подозрительно не подает голоса, а затем уже рана на ступне).
– Тоффи? – заглядываю в комнату, надеясь отыскать там пса, но не обнаруживаю признаков жизни; только развороченную кровать, вещи на полу, порванные книги и тетрадь.
Беспорядок впечатляющий, но сейчас меня мало заботит уборка, так как внутри поднимается едва утихшая паника. Сглатываю скопившуюся во рту влагу и быстрым шагом поднимаюсь на первый этаж, слегка морщась от боли в ноге. Нужно вытащить осколок, рана слегка тормозит поиски. Усаживаюсь в кресло кремового цвета и закидываю ногу на бедро, стягивая носок, пару секунд рассматриваю кусочек керамики, застрявший у пятки и испачканный в крови. Резким движением вытаскиваю осколок, слабо пискнув. Из раны сразу начинает сочится кровь, но порез незначительный, поэтому обратно надеваю пропитавшийся кровью носок. Поднимаюсь, игнорируя боль, и исследую первый этаж, при этом зову питомца, который не откликается. Наверное, он испугался.
Перешагиваю через препятствия в виде мебели и картин, ещё утром висящих на стенах, а теперь разбросанных на полу, и заглядываю в открытую комнату Шистада, в которой царит настоящий погром: ящики вытащены из стола, их содержимое вытряхнуто на пол, шкаф с одеждой раскурочен, на полу валяется распотрошенный матрас. Хмурюсь, понимая, что «гости», очевидно, пытались найти что-то в вещах Криса. Но нашли или нет – это остаётся для меня загадкой. Приоткрываю дверь в ванную, понимая, что и тут мужчины приложили усилия, но нигде не могу найти Тоффи. С последней искрой надежды поднимаюсь на второй этаж и не перестаю звать собаку, чувствуя, как тишина давит и отдаётся щемящей болью в сердце. Телефон в кармане вибрирует, но я игнорирую звонок, полностью сосредоточившись на гнетущем молчании в ответ на мои крики. Чувствую, как глаза начинают слезиться и нижняя губа подрагивает от паники и страха. Глубоко вдыхаю через нос, уже игнорируя причинённый всему дому вред: это не мои проблемы, пусть Крис разбирается с тем, что произошло. Но если что-то случилось с Тоффи, я сначала убью Шистада, а потом всю его дружную компанию. Серьёзно.
