Текст книги "С привкусом кофе (СИ)"
Автор книги: Немая реальность
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 44 страниц)
– Пей, пей, пей! ― кричала толпа какому-то парню, и он, поддаваясь призыву, осушил свой стакан. Люди удовлетворенно заулюлюкали, но незнакомцу, видимо, стало совсем плохо, потому что он кое-как поднялся на ноги и тут же направился к выходу, чтобы опустошить желудок.
– Эй, ты, иди к нам, ― Ева тут же обернулась на зов, убедившись, что зовут именно её.
Это была какая-то девушка, явно на пару лет старше, с розовыми короткими волосами и сережкой в носу. Похоже, что именно она была заводилой и начала игру. Мун сомневалась, что ей стоит присоединяться к игре. Она подумала, что Шистад разозлится, но тут же одернула себя, решив, что ей совершенно плевать на реакцию этого придурка.
Розоволосая ещё раз позвала Мун, и та, осушив бокал, пошла к ним, занимая место между двумя парнями.
– Я Дина, ― представилась девушка и кивнула на людей в кругу, называя их имена. ― Это Хенрик, Инна, Элио, Лиса, Херман…
Имена потонули в пучине сознания Евы, поэтому она практически сразу забыла их и представилась сама.
– У нас новый игрок, ― хлопнув в ладоши, провозгласила Дина и приказала парню слева от себя, которого звали Исаак, ― налей ей.
Исаак тут же наполнил стаканчик Евы, и девушка успела заметить, что на этикетке было написано «текила».
– Начнём новый круг с тебя, ― предложила Дина, а другие охотно согласились, решив, что смогут перевести дух. ― Я тебя раньше здесь не видела. С кем ты пришла?
Видимо, розоволосая решила, что стоит начать с простых вопросов, потому что Ева была недостаточно пьяна и раскована для более экстравагантных. Мун покусала губу, не зная, можно ли говорить, кто привел её на вечеринку, а потом решила, что из-за этого не случится ничего плохого.
– Я с Шистадом, ― ответила она и тут же нахмурилась, наблюдая за реакцией в кругу. Все здесь, очевидно, были знакомы между собой и, похоже, знали Шистада, потому что странно переглянулись между собой, но никак не прокомментировали слова девушки.
– Следующий Хенрик! ― воскликнула девушка, переводя взгляд на брюнета с серо-голубыми глазами рядом со мной. Он тоже недостаточно пьян, но вполне себе весел, чтобы отвечать на более пикантные вопросы. ― Ты же снял то хоум-видео?
Ева поражённо уставилась на незнакомца, подавив в себе порыв отодвинуться, но парень лишь загадочно улыбнулся и сделал несколько глотков из своего стаканчика.
С каждым разом говорить правду в ответ на самые щепетильные темы становилось всё веселее. Ева уже успела разболтать о том, как ей нравился учитель несколько лет назад и как она показала грудь парню из команды пловцов. Она осушила как минимум два полных пластиковых стаканчика и чувствовала, как сознание парит где-то на потолке, развязывая язык настолько, чтобы отвечать на все вопросы, которые выкрикивали в кругу.
Я опять сгибаюсь пополам, почувствовав очередной рвотный позыв, а затем сплевываю вязкую слюну, ожидая, когда вернется Шистад. Сейчас хочу только две вещи ― прополоскать рот и улечься в кровать, чтобы мир наконец перестал свою вращательную пытку. Смотрю на входную дверь, за которой исчез Крис, и прикидываю, сколько прошло времени, но установить хронометраж не получается, поэтому оставляю эту затею.
– Ты как? ― розовая копна волос вырастает прямо передо мной, и я узнаю девушку из круга. Её зовут Дина, и она занималась сексом в кабинете врача ― это всё, что я помню о ней.
Неоднозначно пожимаю плечами, не найдя в себе ни сил, ни желания на вразумительный ответ.
– Выглядишь хреново, ― сочувственно говорит она, заглядывая мне в лицо. От девушки практически не пахнет алкоголем, хотя она пила не меньше остальных, и мне даже становится неловко от того, что я такая пьяная. ― Пойдём в дом, я дам тебе попить, ― она дергает меня за руку, пытаясь оторвать от стены, но я упираюсь, понимая, что без опоры просто упаду в собственную рвоту. Дина настойчиво тянет меня к себе, и я поддаюсь, впечатавшись в неё плечом, но розоволосая никак не высказывает своего недовольства, помогая мне встать более-менее ровно.
– Сейчас выпьешь воды, и станет полегче, ― говорит она, а я киваю в ответ, как болванчик, не открывая рот, чтобы не вызвать новый приступ тошноты. Молча иду вслед за Диной, которая уже подвела меня к порожкам, но дверь в дом открывается до того, как мы успеваем подняться.
– …Я сказал следить за ней, ― мгновенно узнаю раздражённый голос Шистада и поднимаю на него туманный взгляд. Элиот, стоящий рядом, тут же хмурится, взглянув на девушку, держащую меня под руку.
– Ну и какого хера? ― сквозь зубы шипит Крис, сверля взглядом Дину, а та вскидывает голову, сильнее сжав моё предплечье. Меня опять начинает мутить, и боль от крепкой хватки растекается по всей конечности, поэтому пытаюсь отдернуть руку, но розоволосая слишком крепко вцепилась.
– Привет, Крис, ― говорит она, и голос её становится приторно сладким,― не знала, что ты здесь.
– Ну, конечно, ― закатив глаза, фыркает Шистад, а я перевожу туманный взгляд с одного парня на другого. Они знают Дину?
– Отпусти её, ― приказывает Крис, но девушка не спешит подчиняться, при этом старательно изображая невинность.
Чувствую себя тряпичной куклой, но ничего не могу поделать, потому что без поддержки прямо сейчас упаду на ступеньки и разобью нос. И что за чёрт дернул меня так напиться?
– Вы знакомы с моей подругой Евой? ― интересуется она, улыбнувшись.
– Не разыгрывай комедию, ― шипит Шистад, и я вижу, что он по-настоящему зол, таким же рассерженным он был, когда поймал меня в машине Бодвара.
– Не понимаю, о чём ты, ― пожимает плечами Дина и чуть заметно дергает меня ближе к себе. Элиот лишь напряженным взглядом скользит по ладони девушки, сжавшей моё предплечье.
– Какая же ты тупая сука.
Всё происходит так быстро, что мой пьяный рассудок не способен уследить за тем, как быстро женская рука на моей коже сменяется аккуратной хваткой Шистада.
– Ещё раз увижу тебя рядом с ней, и твои розовые волосы станут ещё короче, ― с нажимом говорит Крис, слегка отпихнув девушку. Я опускаю взор на сомкнувшиеся пальцы брюнета и с заторможенностью осознаю, что он уже второй раз за вечер хватает меня за руку, а тепло, посылающее электрические разряды в низ живота, тут же возникает в месте соприкосновения. Уже на каком-то ментальном уровне чувствую, что мы идем к машине, но я так сосредоточена на этом странном чувстве, что не могу оторвать взгляд от изящных пальцев Шистада, которые аккуратно смещаются на моё запястье.
– Ты поведёшь, ― отдалённо слышу приказ Криса, но никак не обращаю на это внимание.
Парень открывает передо мной заднюю дверь и легко запихивает туда, отпустив руку. Всё внутри меня тут же разочарованно вздыхает, потому что приятные чары прикосновения тут же испаряются, а запястье обдаёт холодный воздух. Пытаюсь поудобнее усесться на заднем сидении, а потому не сразу понимаю, что Шистад тоже сел сзади. Он расположился достаточно близко, чтобы я могла почувствовать терпкий запах кофе и сигарет. Инстинктивно подаюсь навстречу этому концентрированную аромату, совершенно не отдавая отчета в своих действиях, я прижимаюсь к парню плечом и склоняю голову ему на грудь, полностью окутанная запахом Шистада. На языке тут же возникает горьковатый кофейный привкус.
– Ну и что ты делаешь? ― интересуется Крис, и я не могу распознать ни одной эмоции в его тоне, чтобы понять, оттолкнет ли он меня.
– Ничего, ― отвечаю полушёпотом, прикрыв глаза.
Я так устала, а алкоголь нещадно пульсирует в крови, заставляя меня отпустить любые мысли, и я не замечаю, как засыпаю, всё ещё вдыхая концентрат под названием Кристофер-Придурок-Шистад.
***
Когда я открываю глаза, на улице всё ещё темно, мы сидим в машине, но Элиота уже нет на водительском сидении. Отрываю голову от чего-то мягкого и сонно потираю глаза, пытаясь прийти в себя, но алкоголь всё ещё бурлит в крови, а желудок сковывает недавняя тошнота. Сколько прошло времени? Выпрямляюсь на сидении и смотрю на парня: одежда на его плече примята, и я понимаю, что чем-то мягким, где покоилась моя голова, был Шистад. Его глаза прикрыты и черты разглажены, и я понимаю, что он спит. Шарю рукой по собственным карманам, пытаясь отыскать телефон, чтобы выяснить который час, но попытки оказываются безуспешными, поэтому немного подаюсь вперед и заглядываю на водительскую панель. Практически четыре часа утра. Неудивительно, что на улице ещё темно, ведь осенью рассвет наступает намного позже, да и небо в последнее время затянуто серыми тучами. Неужели мы так долго пробыли на вечеринке? Несмотря на бурлящий в венах градус, я припоминаю всё происходящее, чтобы хоть как-то заставить затуманенное сознание работать, но выходит не слишком хорошо: последнее, что я помню, ― это историю какого-то парня о сексе в лифте, и дальше пустота. Облизываю пересохшие губы, бросив взгляд на сидящего рядом Шистада. Почему мы до сих пор в автомобиле и с какого черта я спала на его плече? Но не получаю ответа ни на первый, ни на второй вопрос, поэтому пытаюсь придумать, что теперь делать. Возможно, нужно разбудить Криса, чтобы вернуться домой, но тут же выглядываю в окно и понимаю, что мы стоим у знакомой калитки. Вновь смотрю на парня, замечая, что его ресницы даже не подрагивают, как бывает у людей, когда они видят сон, его губы расслаблены, но челюсть плотно сжата. От Шистада исходит концентрированный запах кофе, который дополняет легкий привкус никотина, витающий в салоне.
«Вблизи он достаточно привлекательный», ― признаюсь сама себе, в который раз подмечая, что это мысль всегда возникает в голове, как только оказываюсь с Крисом на расстоянии вытянутой руки. Мой мозг, словно какая-то сломанная игрушка, снова начинает посылать непонятные электрические разряды, и я распознаю их как слабую головную боль из-за выпитого, но чувство приятным послевкусием оседает в низу живота, затягиваясь в тугой узел. Это просто немыслимо: так реагировать на человека, ― но найти себе оправдание не получается, и взгляд непроизвольно скользит сначала на подбородок Шистада, затем ниже по шее, задерживаясь на уровне ямки ключицы, к груди, скрытой плотной тканью куртки, и только сейчас понимаю, почему этот ток до сих пор выбивает из-под ног землю: ладонь парня аккуратно лежит на моём бедре, даже не сжимая его, а моя нога закинута на его. Нашу кожу разделяет ткань моих и его джинсов, но тепло всё равно пульсирует в этом месте, его рука будто случайно касается моей ноги и её можно легко сбросить, но я, как заворожённая, наблюдаю за этой картиной, сама не осознавая, что в этом такого притягательного. Просто рука на моём бедре, а моё бедро на его. Просто изящная рука с длинными белыми пальцами и шрамами на костяшках. Просто на моём чёртовом бедре. Мы так касаемся друг друга, что это просто немыслимо. Моя нога так удобно лежит на его, подогреваемая теплом, что я даже удивляюсь тому, как не заметила такой детали раньше. Его рука не сжимает мою конечность, а скорее удерживает, чтобы я не скатилась вниз. И эта мысль сводит с ума. Буквально. Сглотнув слюну, смотрю на лицо Шистада и прикусываю губу, думать рационально не получается.
– Прекрати пялиться.
Его голос в тишине ударяет меня по барабанным перепонкам, хотя парень практически шепчет. Голос у него мягкий, с послесонной хрипотцой, что ещё больше сбивает мое и без того обескураженное сознание. Крис спокойно втягивает воздух, всё ещё не открывая глаз, наверное, пытаясь окончательно придти в себя. Я замираю, не зная, как поступить. Убрать ногу, сбросив его руку? Или дождаться, когда он сам скинет моё бедро? В сомнениях кусаю губу, пытаясь предугадать действия парня, но, когда он открывает глаза, всё происходит так естественно, будто и не было неловких раздумий и ощущения тепла в моем теле. Шистад аккуратно отодвигается, слегка сжав моё бедро перед этим, чем посылает рой мурашек по всему организму, а затем открывает дверь и выскальзывает наружу. Спасительный холод отрезвляет рассудок и от пелены алкоголя, и от этого странного наваждения, поэтому я тоже выбираюсь из автомобиля, вдыхая аромат сырой осени. Мои легкие будто освобождаются от кофейного плена и вбирают в себя запах свежести на полную катушку. Обернувшись, вижу, что Крис присел на капот автомобиля и курит. Мне неловко перед ним из-за того, как сильно напилась, а потому чувствую необходимость извиниться. Подхожу к нему со спины и присаживаюсь рядом, собираясь с мыслями. Несмотря на то, что меня мутит, холод действует отрезвляюще, поэтому думать во много раз легче, чем в машине.
– Извини, ― повернув голову навстречу брюнету, выдыхаю и ожидаю его реакции.
Крис выпускает сигаретный дым изо рта и смотрит на меня, краем взгляда замечаю его легкую ухмылку, что дает понять о приподнятом настроении парня.
– В следующий раз, когда я скажу «нет», просто послушай меня, ― говорит он, чуть приподняв голову, отчего беспорядок на его голове, несколько часов назад более похожий на прическу, становится ещё более явным, но это не портит парня, а придает ему какой-то домашней уютности.
– Ладно,― соглашаюсь, понимая, что Шистад действительно был прав.
***
Когда я просыпаюсь второй раз за это, кажется, бесконечное утро, то на улице идёт дождь и небо затянуто громоздкими серо-синими тучами. Телефон на моём столе сообщает, что время час дня, и я с ужасом вскакиваю, при этом пытаясь понять, выветрился ли алкоголь или нет. Резкие движения отдают легкой головной болью, но это единственные последствия вчерашней вечеринки, поэтому чувствую себя намного лучше. Причина быстрого подъёма ― шум наверху. Я слышу, как мать цокает каблуками где-то на кухне или в гостиной и грубый голос Томаса, но практически не могу разобрать слов. Я всё ещё одета во вчерашний топ и джинсы, одежда помялась и теперь неприятно липнет к телу, но прежде чем снять её, нужно сходить в душ. Собираю растрепавшиеся волосы в пучок, чтобы убрать пряди с лица, и быстрым взглядом осматриваю себя в зеркало, замечая под глазами катушки от туши и мешки. Выгляжу не лучшим образом, а потому нужно придумать, как проскользнуть мимо матери, чтобы внешний вид не вызвал кучу вопросов и поджатые губы. Решаю, что просто быстро прошмыгну в ванную и постараюсь быть максимально незаметной. На практике план ещё хуже, чем в теории, но другого всё равно нет, поэтому поступаю как и задумала: тихо поднимаюсь по лестнице и аккуратно выглядываю в коридор, надеясь, что Элиза и Томас стоят где-то у плиты или в дальнем углу гостиной. Пути назад нет, поэтому быстрым шагом двигаюсь по коридору, при этом стараясь не смотреть по сторонам, и прошмыгиваю в ванну, лишь краем уха услышав голос мамы:
– Ева…― но её слова тонут в шуме воды, которую включаю сразу же, чтобы у неё не было шансов что-то спросить.
Стягиваю с себя одежду, которая пахнет спиртным и моей рвотой, и залезаю под согревающие струи душа, смывая с тела все события вчерашнего вечера и утра. Не то чтобы я чувствую себя как-то мерзко или неприятно, просто после взбудораживающего времяпрепровождения хочется хорошенько отмыться и высушиться, чтобы ощутить, как весь организм обновляется, перерождается, как феникс. В ванной совершенно не пахнет кофейным гелем Шистада, и я делаю вывод, что парень всё ещё спит, но не могу решить, хорошо это или плохо. Знаю одно: мне будет неловко, а Крис будет только подливать масло в огонь, разбрасываясь идиотскими шуточками и постоянно хмыкая с самодовольной усмешкой. Можно было бы винить парня за то, что он позволил себе какие-то вольности в отношении меня, но правда в том, что виновата только я. Ведь именно я напилась до тошноты и отключилась у него на плече, а парень просто проявил заботу и не стал отпихивать пьяную девушку без сознания. Его совесть совершенно чиста, а потом терпеть его ироничный тон ― мой удел.
Не знаю, как долго я стою в душе, но кожа на пальцах ног начинает сморщиваться, и решаю, что пора вылезать. После утренней ванны чувствую себя свежее и здоровее в несколько раз, хотя лёгкая мигрень ещё гудит где-то в висках, но я принимаю и эту кару, напоминая себе, что не нужно было так много пить. Мои мысли непроизвольно возвращаются на ту вечеринку, где я сидела между двумя парнями, чьи имена я никаким усилиями вспомнить не могу. Я помню, как парень, сидящей рядом с Диной, по её приказу каждый раз заполняет мой стакан чуть ли не до краев, а я опустошаю его вместо ответа на неловкий вопрос. Дина в моём сознании больше похоже на смазанное розовое пятно, потому что, кроме волос и сережки в носу, я совершенно ничего не помню о ней.
Воспоминания тут же услужливо подсовывают картину, когда девушка сжимала моё предплечье, вцепившись словно в кусок мяса, но при этом смотрела на Шистада, старательно отыгрывая непонимание. Они явно знакомы, и эта ещё одна загадка в копилку неразгаданных тайн о Крисе.
Когда я выхожу в коридор, мама с Томасом допивают свой кофе за барной стойкой. На матери светло-голубая блузка и юбка, волосы уложены в пучок, губы подведены ягодной помадой, Томас сидит ко мне спиной, но я всё равно замечаю, что он одет в чёрный костюм. Видимо, они куда-то собрались.
– Ева, мы уходим на деловой обед, ― тут же оповещает Элиза, даже не пожелав мне доброго утра и не спросив, почему я так быстро прошмыгнула в ванную, но это мне даже на руку. Я киваю, не совсем понимая, для чего мне эта информация, но ответ не заставляет себя долго ждать: ― Приберись на этаже.
Ни спасибо, ни пожалуйста. Я вскидываю бровь, пытаясь понять, сколько недель назад мать уволила домработницу. Может, как раз в тот момент, когда я приехала? Тон Элизы строгий, приказывающий, что выводит меня из себя. Неужели у меня не может быть других дел, как надраивать посуду за этими двумя? Раздумываю над тем, чтобы возмутиться и отказаться, сославшись на собственные планы, но телефон Томаса звонит так неожиданно, что я даже вздрагиваю.
– Алло, ― говорит он в трубку, при этом поднимаясь со стула. ― Да… Дорогая, нам пора…
Он протягивает маме руку, помогая ей соскочить с её стула и, не прерывая телефонного разговора, ведет её к выходу, чтобы надеть верхнюю одежду. Я тяжело перевожу дух. Ну, конечно, как вовремя. Рассматриваю небольшой беспорядок на кухне, оставленный после завтрака и вздыхаю, закатив глаза. Вот тебе и доброе утро.
Комментарий к Глава 10
Ребят, очень жду отзывов, напишите пару слов
Следующая глава-последняя переходная и начинаем постепенно вскрывать карты
========== Глава 11 ==========
Комментарий к Глава 11
Скоро экзамены, а это значит, что главы могут немного задерживаться (или много), так что наберемся терпения.
В голове уже есть устоявшийся вид следующей главы, так что ждите, должно понравиться.
Спасибо Александре за работу))
А вам приятного чтения!
Я приземляюсь на кресло, всеми фибрами тела чувствуя усталость. Работа и похмелье не лучший коктейль. Как и водка с клюквенным соком. Но ни в том, ни в другом случае у меня не было выбора. Почти. Мягкая обивка чуть ли не обволакивает тело и дарит долгожданное тепло, растекающееся по телу. Уборка была не самой хорошей идеей с утра пораньше, учитывая, что голова трещала от резких движений. Сейчас практически час дня, и я успела навести порядок в кухне и своей комнате. На сегодня дел, кажется, достаточно, но нутром чувствую, что, как только вернется мать, дел прибавится, поэтому просто расслабляюсь, позволяя себе драгоценные мгновения отдыха.
Хотя уже наступил обед, Шистад ещё не показывался из собственной спальни. Это наталкивает на мысль, что парень утомился гораздо сильнее меня, пусть от него и близко не пахло спиртным. Лениво скольжу взглядом по комнате, замечая несколько журналов на столике, и тянусь к ним, рассчитывая занять голову бессмысленным чтивом. Это, оказывается, свадебные каталоги, и изначально я просто листаю страницы, рассматривая шикарные платья за очень кругленькую сумму. Тратить столько денег на платье на один раз просто безумие, но, наверное, я бы тоже пожелала надеть то, что мне действительно нравится, в такой день. Сканирую свадебные наряды безразличным взглядом, но затем замечаю полупрозрачную голубую закладку сбоку страницы, и тут перехожу по ней, утыкаясь взглядом в атласный белый комбинезон. Видимо, вся одежда здесь дизайнерская, потому что костюм стоит неприлично дорого, хотя и не выглядит на такую сумму. Комбинезон состоит из кофты с открытыми рукавами и глубоким вырезом чуть ли не до середины живота и расклешенных белых брюк, сзади от плеч спадает накидка, образ завершается белыми босоножками со множеством ремешков и акцентным ожерельем на шее. Модель выглядит красиво, но этот вариант явно для леди постарше, а не для юных особ, стремящихся надеть что-то объёмное и невероятно пышное. И тут до меня доходит. В голове начинает крутиться сотня шестеренок, медленно запуская работу. Оглядывая журнал, я замечаю ещё несколько закладок и быстро просматриваю страницы, с ужасом изучая наряды.
– Они решили пожениться? – шёпотом произношу я, сглатывая вязкую слюну. Быть такого не может. Это просто невозможно. Элиза решила выйти замуж за Томаса, и уже подбирает платье.
С отвращением отбрасываю журнал обратно на столик, чувствуя, как яд медленно распространяется по венам. Это всё… Просто какой-то кошмар. Кажется, будто я заснула, и всё это бесконечно долгий, реалистичный и ужасный сон. Однажды я прилегла в кровать где-то в Германии в комнате через стенку с отцом и теперь в плену Морфея никак не могу очнуться. Ощущение, будто я впала в кому и раз за разом прохожу все круги ада, но никак не получается найти выход и прийти в себя.
Быть такой эгоисткой просто физически невозможно, но моя мать, видимо, не знает такого слова. Она умудряется каждый раз удивить меня, и это удивление не лучшая эмоция.
Глаза судорожно ищут за что зацепиться, но в голове пульсирует мысль: «Она, блять, выходит замуж! Они скоро поженятся!» Я не могу остановить это безумие, потому что мозг отказывается принимать реальность. Чувствую, что дыхание ускоряется, а в глазах темнеет. Только не это. Я начинаю давиться кислородом на уровне глотки, руки подрагивают, и сознание швыряет из одного угла черепной коробки в другую. У меня снова паническая атака. Спустя практически два года это состояние вновь настигает меня, но организм принимает атаку как нечто родное и знакомое. Меня буквально трясет, но всё, о чем могу думать, – это грёбаное замужество моей матери. Я и сама не понимаю такой реакции, ведь Томас и Элиза уже живут вместе, но чувство тревоги не дает мне покоя. Сколько я должна пробыть на попечении матери? Год? Два? Мы с отцом ни разу не обсуждали, насколько долго наше расставание, и я верила, что все это лишь временно. Но реальность – настоящая тварь с чёрными когтями, которая медленно и мучительно терзает глотку и лишь в последний момент вонзается в самый важный орган. Сердце.
Мне не нравится чувствовать себя так паршиво, и в какой-то степени это эгоистично, но успокоить собственный разум, убедить его в отсутствии беспокойства практически невозможно. Мои панические атаки всегда были оружием массового поражения, потому что они моментально разрушают любые позитивные мысли и надежду на скорейшее выздоровление. Врачи всегда говорили, что мои нервы слишком шаткие, чтобы выдерживать слишком много стресса, но каждый раз мне удавалось спасти себя от состояния крайности. Порой это казалось невозможным, прямо как сейчас, но я всегда выбиралась. Нужно лишь заставить свой мозг сконцентрироваться на чем-то другом, найти якорь.
Понимаю, что начинаю задыхаться, поэтому судорожно хватаю ртом воздух, но кислород отказывается проходить сквозь глотку, словно в горле стоит пробка, тщательно закрывающая клапан. В глазах темнеет, и я практически не различаю предметов вокруг себя, когда падаю на пол. Я на ощупь пододвигаюсь к креслу, спиной упираюсь в твердую поверхность. Мысли мечутся и разбегаются, словно тараканы на свету. Я просто обязана стабилизировать состояние, иначе это будет крах, полное выключение мозга. Так говорят врачи.
Закусываю губу, переставая втягивать воздух через рот, на языке тут же чувствуется металлический привкус крови, но я упорно пытаюсь дышать через нос, зная, что это должно помочь. Соображаю с трудом, но удерживаю мысль о том, что мне нужно активировать работу легких. Это похоже на борьбу с самой собой, потому что тело вступает в схватку с рассудком, потеря которого должна настать в ближайшие минуты.
Мне нужен человек, который за шкирку вытащит из этого дерьма. Раньше моим спасителем был отец, а теперь его просто нет. Нет того, кто мог бы встряхнуть и сказать что-то, что заставило бы дыхание вернуться в норму. Я наедине со своим безумием, и оно отвратительным отражением смотрит на меня снизу вверх, растекаясь грязной черной лужей под ногами. Вода подступает и достигает уровня коленей. Через пару секунд я могу просто захлебнуться. Конечно, есть выход. Нужно плыть. Но правда в том, что я так и не научилась плавать, потому что всегда был спасательный круг в лице отца. Теперь же я оказалась посреди самого глубокого озера страха, мои ноги опутывает тина и тянет на дно, но я просто не могу утонуть. Я обязана перед собой. Хотя это слабое утешение. Просто нужен якорь.
Что-то холодное касается моего плеча, и я дергаюсь в ужасе, тут же ударяясь спиной о кресло, отчего боль паутинкой расползается по ушибленной области. Это холодное, словно щупальца, хватает меня и встряхивает. Но я всё ещё не могу дышать. Я думаю, когда уже закончится кислород, потому что выбраться из этого дерьма просто невозможно. Паника – это неконтролируемый процесс.
– Ну же… – слышу я, но голос звучит будто сквозь толщу воды. По силе звука я понимаю, что это «холодное» пытается достучаться до меня не в первый раз. Я пытаюсь сосредоточиться на тоне говорящего, но это кажется совершенно бесполезным. Холод от прикосновения перетекает на предплечье уже с обеих сторон, он охватывает меня и вновь встряхивает, а я бешено мечусь и машу головой, пытаясь сбросить наваждение. Я уже забыла, что же заставило организм погрузиться в крайнюю степень стресса, и просто думаю о том, что чужие прикосновения чувствуются более отчетливо, чем отсутствие кислорода. И потом возникает ток. Он медленно, будто дразня меня, протекает по коже и вибрирует на кончиках пальцев. Я уже не понимаю, отчего меня трясет: от панической атаки или от тесного контакта кожа к коже. Именно это электричество наталкивает на мысль, что чем-то холодным были руки Шистада, и его ладони всё ещё на моих предплечьях. Когда я понимаю, кто это, сосредоточиться становится легче.
– Ева! – кричит Шистад, и на задворках сознания я улавливаю, что он не растягивает первую гласную в моем имени, как делает это обычно, а просто бешено выплевывает буквы, пытаясь достучаться.
– Ты слышишь меня? – его голос неконтролируемо громкий, но это действительно помогает. В глазах всё бежит мелкой рябью, но я невербально чувствую, где находится парень. Меня всё ещё потряхивает.
Первый глоток воздуха заставляет закашляться и согнуться пополам, потому что меня тошнит, будто я залпом выпила стакан чего-то склизкого. Рука парня перемещается на мою спину, судорожно поглаживая, и холод помогает унять боль от удара о кресло в той зоне.
– Давай же, – сжимая мое запястье, шипит Крис, а я всё свое внимание направляю на этот голос, потому что это, кажется, помогает.
Второй глоток воздуха действует как пантенол на ожог. И он запускает, наконец-то запускает работу легких. Фраза «второе дыхание» уже не кажется такой нереальной.
– Вот так, – видимо, Шистад чувствует, что моё состояние из смертельного переходит в просто критическое.
Другой рукой на ощупь я нахожу ладонь Криса и просто сжимаю её, впиваясь ногтями в кожу. У него точно останутся следы, но я просто не могу контролировать силу. Он молчит и терпит боль. Стискиваю зубы, и воздух со свистом проскальзывает в горло. Это хорошо. Направляю всю силу в руку, сжимающую ладонь Шистада, и это помогает унять дрожь. Я могу дышать и не дергаться. Осталось последнее: вернуть рассудок в спокойное русло.
Подаюсь назад, пытаясь сфокусировать зрение, и спиной упираюсь в грудь Криса, чувствуя лопатками его крепкие мышцы. Быстро моргаю, чтобы согнать пелену, а затем закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
– Просто отпусти. Отпусти эмоции, – шепчу сама себе, но со стороны это звучит, наверное, не членораздельно.
На выдохе открываю глаза, и, о чудо, я снова вижу свет. Мир всё ещё смазан, но сознание аккуратно встает на место, будто запчасти плавно входят в пазы. Да, вот так.
Грудь Шистада быстро и мощно вздымается, будто вторит моему дыханию. Я снова прихожу в себя.
Первое, что чувствую, – это запах. Аромат кофе. Концентрированный, мой личный кайф. Оказаться в объятиях старого друга после такого истощения – лучшее лекарство.
– Я хочу кофе, – шепчу я первое, что приходит в голову.
– О боже, – парень закатывает глаза и поднимается.
Он подает мне руку, помогая встать. Ноги еще немного потряхивает от недавней панической атаки, поэтому я принимаю помощь Шистада. Он пару секунд смотрит на меня, видимо, оценивая состояние. Я пытаюсь не глазеть на парня, но он без футболки, а подтянутый живот притягивает взгляд на автомате. Взор непроизвольно скользит ниже, отмечая косые мышцы внизу. Про себя я в который раз отмечаю, что парень выглядит привлекательно, но тут же осуждаю себя за глупые мысли.
– Ладно, пошли сделаем тебе кофе.
После кружки кофе и уютного молчания я полностью прихожу в себя и удивляюсь собственной вспыльчивости. Видимо, сказывается накопленный стресс, и в какой-то момент чаша просто переполнилась. Шистад также пьёт кофе, и я полностью расслабляюсь рядом с ним, хотя в голове еще жужжат неловкие мысли о том, что парень застал в таком состоянии. Осушив свою кружку, я поднимаюсь, чтобы вымыть посуду, и слышу, как в коридоре открывается дверь. Через минуту в проеме кухни показываются Элиза и Томас. Лица у них чересчур довольные. Они чуть ли не одновременно здороваются с Шистадом, предпочитая оставить меня без приветствия, но я никак не реагирую на данный факт и думаю лишь о том, как побыстрее уйти в свою комнату, потому что минуты тишины закончились.
Поставив кружки сушиться, я проскальзываю в коридор, хотя взрослые всё равно игнорируют меня. В комнате я плюхаюсь на уже заправленную кровать и с удовольствием вдыхаю запах чистоты. В приоткрытое окно проникает свежий воздух, а вместе с ним и легкий сквозняк. Беру телефон со стола и просматриваю новые сообщения от Эмили, которые пришли, пока я была наверху. Набираю номер подруги, решив, что лучше позвонить, чем писать, и, пока жду ответа, рассматриваю потолок. Болтаю ногой, свесив её с кровати. Чувствую себя уставшей, хотя доза кофеина – первая за несколько лет – дарит прилив бодрости. Создается впечатление, что атмосфера этого дома просто высасывает из меня силы, подобно пылесосу, который затягивает в трубу всё, что попадется на его пути. Словно я какая-то соринка в коротком ворсе ковра, и кто-то упорно хочет меня убрать, а я как на зло прилипла, будто жвачка.
