сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)
— Да нет, — диван скрипнул, когда Джейн встала. Вместе с ней встал и папа, будто на автомате или по приказу. Мне начинало казаться, что связь между ними гораздо крепче, чем у Скотта и Лиама. — Не то, чтобы я уж очень сильно желала встретиться с Хейлом, но если это правда поможет, то…
— Это поможет, — перебив её, заверил Лиам.
Это было первое, что он сказал за всё время. Я бы даже позабыла о том, что он тут, если бы не тот факт, что он стоял плечом к плечу со мной, плотно соприкасаясь.
— Нравится мне твой парень, — улыбнувшись, произнесла Джейн. Она оглядела его с ног до головы, как если бы имела на него какие-то виды. — Милашка!
Я взглянула на Лиама. Его лицо оставалось серьёзным и невозмутимым, и только ярко вспыхнувшие щёки выдавали смущение.
— Как скоро вы сможете отыскать его? — я непроизвольно взглянула на часы, висящие на стене.
Никто не знал, когда дьявол снова объявится, поэтому, формально, времени у нас не было.
Джейн пожала плечами.
— Питер довольно предсказуем. Дайте мне двенадцать часов, и я точно найду его.
Я кивнула. С этим, пожалуй, можно было работать.
— Я поеду с тобой, — папа вышел вперёд, когда Джейн уже снимала свою кожаную куртку с крючка в коридоре.
— Пап! — воскликнула я, хватая его за кисть. — Мы не выездные! Ты забыл, что сказал шериф?
Папа посмотрел сначала на Джейн, затем на меня. Я начинала ревновать его. Он ведь, в первую очередь, мой отец, а уже потом бета Пустынной волчицы! Он не мог взять и оставить меня, особенно сейчас, когда всё хуже, чем когда-либо! …
А потом я вспомнила, что так ничего и не сказала ему о приближающейся смерти. Знали только ребята и услышавшая случайно миссис МакКолл, которая пообещала никому ничего не говорить.
У папы попросту не было повода сейчас так сильно переживать за меня.
— Я всё помню, малыш, — кивнул папа, взяв меня за локоть. — Но вместе с Джейн мы справимся быстрее, чем она одна. Мы же делали это раньше…
— Только не переоценивай свои силы, Дэвид, — Джейн замерла в дверном проёме. Носком сапога она придерживала открытую входную дверь. — Иногда ты был как гигантский младенец, из-за которого мне приходилось каждые полчаса делать перерыв. Я справлюсь с этим сама.
Но папа слова Джейн пропустил мимо ушей. Его они, похоже, совсем не задели.
— Ты ведь не попросила, если бы это не было важно, да? — уточнил он, понижая голос.
Я кивнула.
— Но шериф…
— Он ничего не узнает, если ему никто не скажет, — настаивал папа.
Он выпустил мою руку, быстрым движением надел куртку, затем, присев, ботинки. Выпрямившись, он снова подошёл ко мне, но теперь крепко обнял.
— Всё будет хорошо, малыш, — произнёс он между тем, как поцеловать меня в лоб и отодвинуться. — Всего двенадцать часов. К тому же, тут и без нас есть, кому о тебе позаботиться.
Папа глянул на Лиама, нахмурив брови. Тот тут же кивнул.
— Конечно, мистер Мур. Я глаз с неё не спущу, — серьёзно заверил Лиам.
Я не была до конца уверена в том, что папа действительно ему доверяет, пока он вдруг не протянул ему руку для рукопожатия.
— Я должен быть уверен, что ты любишь её так же сильно, как и я, а потому защитишь любой ценой, — произнёс он, всё ещё сжимая ладонь Лиама.
Они оба — как провода под напряжением. Я даже услышала треск, хотя знала, что мне это только кажется.
— Я сделаю всё, что в моих силах, мистер Мур, — произнёс Лиам, не спуская взгляда с папы.
Никогда раньше я не видела его таким… сильным. Не оборотень и не волк, но человек. Тот, который готов сражаться до конца за тех, кто ему дорог.
Папа поджал губы и кивнул. Прежде чем исчезнуть вслед за Джейн, которая покинула дом ещё в самом начале папиных слов, пробубнив что-то по поводу лишних сантиментов и его мягкотелости, он посмотрел на меня так, как смотрел лишь однажды: в день, когда умерла тётя.
Тогда он ещё сказал мне, что теперь наша жизнь разделилась на две части: до и после.
И что-то в глубине души подсказывало мне, что папа чувствовал надвигающееся не меньше меня.
И всё же, он ушёл. Наверное, думая, что поступает правильно.
***
У большинства из нас был выпускной год, поэтому, несмотря на всё случившееся, им пришлось пойти в школу. Лиам же, как и обещал папе, остался со мной дома и буквально шагу не давал ступить одной.
— Куда я — туда и ты, — заявил он, как только я засобиралась на улицу. — А я сегодня из твоего дома никуда не выйду.
Пришлось снова закрыть входную дверь, однако, я успела заметить людей в чёрном, которые небольшими группами шли к дому напротив.
Наконец у Бобби будут нормальные поминки. Жаль, что меня, как главную подозреваемую в его убийстве, туда точно не пустят.
— И что мы тогда будем делать? — я швырнула ботинки в стену.
Не со зла, скорее, просто от усталости. Я уже знала, что Лиам ответит.
«Будем ждать».
Но как долго? Что, если всё зря, и времени у меня совсем не осталось?
Но Лиам молчал. Когда я посмотрела на него, то увидела, что он уткнулся в телефон. Кажется, писал кому-то сообщение.
— Мейсон? — предположила я.
Лиам кивнул.
— Его выписали из больницы, и он… — Лиам нахмурил брови и поднял на меня глаза. — Он сюда едет. Говорит, ему нужно поговорить.
— С тобой?
— Нет. С тобой. Кажется, он что-то ещё вспомнил из вчерашней ночи.
Скрутило живот, но я удержалась на ногах и лишь кивнула, поджав губы. Что бы Мейсон не вспомнил, это явно не будет напоминать отголоски доброго сна про пряничные домики и зефирные берега.
Скорее, кошмар с Майком Майерсом* в главной роли.
Мейсона мы ждали сидя на диване в полном молчании, но в обнимку. Точнее, Лиам обнимал меня одной рукой за плечи, а я зачем-то сжимала в кулаке ткань его кофты, будто боялась, что его у меня заберут.
Хотя, если быть точнее, страх был обратным: я боялась за себя, представляя, как дьявол из Джерси появляется из ниоткуда, хватает меня и тащит в какое-нибудь место, где никто и никогда не найдёт моё тело.
Лиам был для меня как спасательный круг.
Жаль только, что он не поможет против землетрясения.
Когда в дверь позвонили, Лиам первый вскочил с места. Я осталась сидеть на диване и наблюдать за всем со стороны.
Сначала показался Мейсон, но не один, а вместе с Лидией. Я немного привстала и заглянула им за спины.
Странно, Лидия и без Стилински?
— Кто-нибудь знает, эта штука важна в машине? — раздался знакомый голос.
Спустя мгновение в дверях появился Стайлз. Он держал в руках какую-то железняку с остатками скотча по бокам.
— В машине всё важно, Стилински, — Лидия говорила быстро.
Раньше она любила хорошенько поиздеваться над Стайлзом и закатить глаза от его глупостей, но сейчас, казалось, у неё были дела намного важнее.
— Ты как? — спросила она, заходя в гостиную.
В обуви. Никто из них не снял обувь в коридоре. Возможно, раньше меня бы это разозлило, но какая будет разница, грязный пол или нет, если я скоро умру, и в следующий раз в мой дом они придут уже на поминки?
— Нормально, — я покачала головой. — Мейсон, я думала, ты придёшь один. В чём дело?
Ребята переглянулись.
— Я кое-что вспомнил. Правда, не ту часть, как именно оказался в вашем саду, и откуда знал про тело, но…
— У меня так же было, когда я два дня бегала по лесу голой, — устало подметила Лидия.
Мейсон взглянул на неё косо.
— Сильно, — протянул он. — Ладно, в общем, я о том, что где-то между тем, как потерять сознание и снова потерять сознание, помню, что слышал, как то существо…
— Дьявол из Джерси, — вставил Стайлз.
— Да, он самый, — кивнул Мейсон. — В общем, он сказал кое-что, только не на английском. Я вообще не уверен был, что такой язык существует, пока не попытался объяснить его самой умной девчонке в школе.
— Это Лидия, — гордо заявил Стайлз.
— Я знаю, — кивнула я.
У Лидии и правда был самый высокий средний балл. Я удивлялась, зачем она вообще ходит учиться в школу, где уже спокойно может преподавать.
— Тот язык — это древняя латынь, — сказала Лидия.
— Ты знаешь древнюю латынь? — удивлённо уточнил Лиам.
Я была поражена не меньше.
— Ну, обычная латынь не такая интересная, и она быстро мне наскучила.
— Кому вообще может наскучить латынь? — Лиам приподнял брови. — В смысле, кому вообще может прийти в голову её изучать?
— Людям, которым не плевать на своё образование, пацан! — воскликнул Стайлз и ткнул его пальцем в плечо.
Интересно, если бы Лидия кого-нибудь убила, Стайлз бы тоже представил это всем как что-то правильное или удивительно милое?
— Короче! — Мейсон хлопнул себя по бёдрам. — Важная информация! — трюк сработал. Всё замолчали. Тогда, удовлетворённый, Мейсон плюхнулся в кресло и заговорил: — Он сказал, что теперь появится лишь тогда, когда ты его позовёшь.
— Чего?
— Мейсон прав, — кивнула Лидия.
Она достала из сумки блокнот и какую-то, на вид достаточно увесистую, книгу. Положив всё это на журнальный столик, Лидия сначала выразительно взглянула на меня, затем, видимо, наткнувшись на очевидное непонимание в моих глазах, заговорила на непонятном языке.
— Да будет наказан виновный, да будет услышан зовущий, да упокоится кричащий о смерти, — произнесла она. — Так он сказал.
Я провела ладонью по лицу, тяжело выдыхая.
Ничего нового. Дьявол будет убивать до тех пор, пока я не сдамся в его лапы. Проще пареной репы задачка!
— Как ты вообще умудрился это запомнить, Мейсон? — я постаралась придать голосу расслабленности, чтобы ребята не просекли, сколько всего крутилось в моей голове на тот момент.
— Понятия не имею, — Мейсон вытянул ноги вперёд.
Странно было, что дьявол его не тронул, и лишь оставил у меня в саду, словно какое-то послание…
Или записку.
Господи. Да он просто издевался надо мной!
— Что там с кровью, которая была на одежде Мейсона? — я развернулась к стоящему за спинкой дивана Стайлзу. — Узнали, кому она принадлежит?
Стилински вдруг посерел: за долю секунды он стал похож на собственную картонную копию.
— Стайлз?
— Слушай, Лиз, — он сунул ладони в карман джинсов и вжал голову в плечи. — Правда, ну разве у нас и без этого не слишком много…
— Стайлз! — получилось громче, чем планировалось.
— Тебе правда не стоит…
— Стилински!!!
— Она принадлежит твоей маме, Лиз, — выпалила Лидия тихо.
Но её слова вихрем ворвались в голову, заставляя замереть и вытянуться в струну, напрягая каждый мускул в попытке заглушить их.
— Вторая отрицательная. Медики процентов на 80 уверены.
Секунду я сидела в прострации, не понимая, правильно ли расслышала Лидию, а затем вскочила с места и побежала к телефону, оставленному в комнате. Ноги путались между собой, когда я поднималась по ступенькам, а уже наверху непослушные пальцы лишь с третьего раза смогли набрать номер мамы.
От обиды не осталось и следа. Всё, что мне хотелось — это услышать её голос на другом конце провода и понять, что с ней всё хорошо.
— Алло?
Голос был сонный. Кажется, я её разбудила. Я отодвинула телефон от лица и посмотрела время: час дня.
— Мам… — прошептала я.
Когда-то в сердцах поклявшись о том, что у меня нет больше матери, теперь я была на седьмом небе от счастья её слышать.
Жива — это главное.
— Лиз? — что-то на другом конце провода скрипнуло. — Что случилось?
Я молчала, не зная, что ещё можно было сказать.
Теоретически — что угодно. Это ведь была моя мама. Но практически мы с папой выгнали её из дома. Она имела право и вовсе сбросить вызов, когда поняла, кто звонит.
— Лиззи? — голос стал твёрже — мама окончательно проснулась. — Ты меня пугаешь.
— Мам, — наконец, собравшись, выдавила я. — Ты скучала по мне? Хоть минутку?
По щекам побежали слёзы. Я зажала рот ладонью, чтобы, не дай Бог, не всхлипнуть в трубку.
— Каждый день, малыш. Каждый день.
Игра не по правилам — только папа называл меня так. Мама — никогда.
— Папа мне всё рассказал, — с трудом, но я заговорила снова. — Я всё знаю. И я зла на тебя, мам. На вас обоих. Вы не имели права так со мной поступать. Вы должны были сказать правду!
Я почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. В дверном проёме стоял Лиам.
Стоял, смотрел, но не осмеливался подойти ближе.
Ждал, наверное, когда я сама его об этом попрошу.
Мама на другом конце провода молчала. Я подумала, что она и вовсе отключилась, когда она наконец сказала:
— Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить. Я правда тебя очень люблю.
Потом я спросила её, всё ли с ней в порядке, на что мама ответила, что всё в норме. Возможно, конечно, она врала мне, чтобы не расстраивать, но по голосу она звучала если не здоровой, то, по крайней мере, не при смерти — это точно.
— Ну что? — поинтересовался Лиам, когда я повесила трубку.
Разговор уместился в две с половиной минуты, состоящие из молчания и коротких вопросов, но мне хватило и этого.
— Она в порядке. Не знаю, чего на этот раз хотел добиться дьявол, но её он, похоже, не тронул.
Лиам удовлетворённо кивнул. Подойдя ближе, он взял меня за руку, в которой я сжимала телефон, и только тогда я заметила, что всё ещё дрожала.
— Ты-то как?
Я покачала головой, не поднимая на Лиама глаз.
— Не спрашивай, если не хочешь услышать правду, — на выдохе произнесла я. — А она, поверь мне, тебе не понравится.
Лиам чуть сильнее сжал мою руку, а затем крепко обнял, запуская пальцы второй ладони мне в волосы. Теперь я понимала, что он имел в виду, когда говорил, что чувствует моё беспокойство: от Лиама несло чем-то необычно терпким и горьким.
***
На кладбище всё так же, как и было в мой последний раз. Разве что могила тёти немного заросла, а когда-то свежие цветы, принесённые мной и папой, похожи разве что на веник.
Вообще, сюда я без него никогда не ходила.
Это был первый раз.
Я откинула старые цветы в сторону и положила свежие: жёлтые, оранжевые и белые хризантемы — любимые тётины цветы. Подмяв траву, я села на колени и, протянув руку, в неловком движении коснулась холодного надгробного камня.
«Я скучаю по тебе», — про себя сказала я.
Вслух с тётей на кладбище разговаривал только папа. Это было единственное время, когда он позволял мне увидеть его разбитым.
Он чертовски скучал по своей сестре, я — по своей тёте. Именно благодаря Кристине, мы с ним были более близки, чем с мамой. За все эти годы она умудрилась связать нас с папой так прочно, что ни его командировки, ни его ложь — ничто не смогло это изменить.
Но в этом были и свои минусы: когда я умру, папа умрёт тоже. Не физически, конечно. Теперь он оборотень, и чтобы его убить, нужно хорошенько постараться. Но морально. Я не могла даже представить, какую боль принесу ему, если всё закончится плохо.
Предыдущие полтора дня прошли слишком быстро и как в тумане. Джейн с папой действительно дали о себе знать через восемь часов после отъезда — они позвонили. Питер был найден и, что странно, сам пошёл на контакт.
«Он знал, что кто-нибудь придёт за ответами», — сказала Джейн. Поэтому особо сопротивляться не стал и выдал всё, как есть, хотя ни Джейн, ни папа понятия не имели, какие вопросы им стоило ему задавать.
— Питер связался с очень плохой компанией. Они что-то вроде скупщиков: собирают редкие сверхъестественные атрибуты, разные магические штуки, а потом продают на чёрном рынке. Хейлу нужно было что-то из их вещей, поэтому он, не имея денег, но имея огромную жажду наживы, решил втереться к ним в доверие и попросту выкрасть её.
— Не имея денег? — рассмеявшись, уточнил Стайлз. Он, Лидия и Лиам торчали у меня дома, хотя к моменту, когда Джейн позвонила, на город уже опустилась ночь. — У него 117 миллионов долларов в облигациях было под школой спрятано!
— Он так сказал, — спокойно произнесла Джейн. — И если ты ещё раз меня перебьёшь, я язык тебе вырву, если вернусь в Бэйкон Хиллс.
Пустынная волчица была убедительной — больше Стайлз и звука не издал, хотя я видела, как с каждым сказанным словом его лицо меняло одну эмоцию за другой.
И я могла понять его. То, что дальше говорила Джейн, было похоже на бред сумасшедшего, если бы не факт того, что Питер до сих пор был жив.
— Он знал, что они, рано или поздно, узнают, а, значит, отправятся на его поиски, — продолжила Джейн. — Просить помощи у Талии было бессмысленно — она бы сдала его с потрохами, и была бы полностью права, кстати. Питер и сам это прекрасно знал, поэтому решился на крайние меры.
— Вызвать дьявола? — спросила Лидия.
— Ага.
— Но зачем? В чём смысл? — спросила я. — Разве оно того стоило? Неужели оборотень не мог справиться с несколькими людьми, пусть и вооружёнными?
— Скупщики не совсем люди, Лиз. Иначе им бы понадобились сотни охранников, чтобы защитить сокровища от таких, как Питер.
— И кто же они? — спросил Скотт.
— Ругару**.
— Это же оборотни из французского фольклора, — подметила Лидия.
