сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)
Краем уха я слышала, что они продолжали о чём-то говорить, чуть понизив голоса, но не обращала на это внимание. Я думала о Скарлетт и о Бобби, думала о том, как одна крохотная ошибка в прошлом стала катализатором череды больших трагедий в настоящем.
Оставалось только предполагать, что должно было принести с собой будущее.
Уроки прошли незаметно. То есть, конечно, всё так же долго и скучно, но теперь из-за загруженной головы они слились для меня в один сплошной фоновый шум, сконцентрироваться на котором было крайне сложно. А как только мне это, вроде как, удавалось, мысли снова путались.
Я сложила руки на парте и уронила на них голову. Шла история, а на истории я всегда садилась за Лиамом, потому что была в ней не очень сильна и не хотела лишний раз маячить перед глазами мистера Юкимуры, поэтому у меня было довольно много свободы действий (спасибо широким плечам Лиама).
Я даже успела немного задремать, когда вдруг помещение наполнил звонкий и короткий звук, будто что-то разбилось. Я вздрогнула и подняла голову. Все вокруг сидели спокойно, несмотря на то, что это была лопнувшая на потолке лампочка — её осколки лежали две парты вперёд и одну парту вправо от моей. За ней сидела Стэйси. Её лицо: спокойное и сосредоточенное — напугало меня не меньше всего остального.
Спустя секунду взорвалась ещё одна, теперь над Мэттью, который сидел слева от Лиама. Я прижала ладони к ушам. Звук стал намного громче, словно лампочки лопались не под потолком, а прямо в моей голове.
— Лиам, — шёпотом позвала я. — Лиам.
Он даже вполоборота голову не повернул. Я сверлила взглядом его спину: прямую, как если бы он проглотил лом.
Лиам никогда так не сидел.
Третья лампа взорвалась над преподавательским столом, за которым, почему-то, сидела мисс Грин, и этот звук был обезоруживающе громким: охваченная ужасом, я закричала.
— Лиз!
Кто-то тряс меня за плечо. Я распахнула глаза. На меня обеспокоенно смотрел повернувшийся Лиам.
— А?
— Ты уснула. Мистер Юкимура проводит опрос, скоро твоя очередь.
Я рассеянно покачала головой и потёрла глаза. Когда мистер Юкимура назвал мою фамилию и задал вопрос, я не смогла связать и двух слов.
— Лиз, ты прочила домашний параграф? — строго спросил он.
— Да.
— Тогда мой вопрос не должен показаться тебе трудным.
Самое обидное было то, что я действительно знала на него ответ, просто не могла справится с волнением и прогнать тот мимолётный сон, который оставил после себя неприятный осадок, напоминающий то чувство, когда ты знаешь, что заболеваешь, и уже ничего не можешь с ним поделать.
Это просто надвигается.
— Первый континентальный конгресс, — наконец пробормотала я.
Мистер Юкимура удовлетворённо кивнул, и хотя его голос был твёрд, когда он назвал следующую фамилию, его глаза несколько долгих мгновений всё ещё обеспокоенно разглядывали моё лицо.
В попытке прийти в себя и отойти ото сна, я осмотрела класс. Парты Мэттью и Стэйси пустовали.
Урок истории был последним, и пока одни ученики, включая наших друзей, собирались домой, мы с Лиамом были вынуждены идти и отсиживать свой час наказания у мисс Грин.
— Уверена, что тебе не нужно в медкабинет? — в третий раз уточнил Лиам, когда мы брели по коридору школы в противоположном от выхода направлении.
— Это не простуда или изжога, Лиам, — я покачала головой. — Это было такое чувство…
— Банши?
— Думаю, да.
Лиам закусил губу. Одной рукой он поскрёб подбородок, а другой перехватил мою ладонь.
— Дьявол? — спросил он небрежно, будто подкидывая варианты.
Хотя другого у нас и не было.
— Надеюсь, что нет, — «подыгрывая» ему, ответила я.
У двери нужного кабинета мы переглянулись. Впереди были шестьдесят минут полного молчания, и если мы хотели что-то сказать друг другу, то сейчас было самое время.
Но мы промолчали.
Лиам толкнул дверь от себя.
В нос сразу ударил запах металла, от которого даже волосы зашевелились. За секунды, что дверь медленно отходила назад, открывая нам кабинет, я успела разглядеть в ярком солнечном свете, льющемся из окон, кровь на стенах и два знакомых мне тела, сидящий за столами в до смешного прямых позах.
Только головы откинуты назад, как у тряпичных кукол.
Лиам одним резким движением захлопнул дверь, не давая той показать нам всю картину, и тут же прижал меня к себе.
Он дрожал, и я тоже.
— Нужно позвать кого-нибудь, — тихо произнёс он, и его голос потонул в чужих голосах, которыми всё ещё был наполнен коридор.
Я поняла: Лиам обнял меня, чтобы я не кричала и не привлекала лишнего внимания.
Но мне и не надо было — я уже сделала это во сне. Именно там чутьё банши дало мне подсказку на то, что случится в скором времени, и чьи именно тела мне предстоит найти.
Возможно, сообрази я раньше, ситуацию можно было бы исправить. Теперь же всё, что мы могли сделать — это вызвать шерифа.
Комментарий к // friendly neighborhood mr. ghost
http://vk.com/ughnastiel
========== // last chance for pack to do their best ==========
На следующий день шкафчики Мэттью и Стэйси превратили в мемориалы, усыпанные цветами, фотографиями, мягкими игрушками и прочими памятными вещами от друзей, одноклассников и учителей. Я тоже прикрепила на их дверцы записки со словами соболезнования, хотя не до конца была уверена, что именно писать и кому именно посвящать эти слова.
В итоге, я нацарапала «Тебя будет не хватать» для Мэттью и «Надеюсь, ты сейчас в лучшем мире» для Стэйси.
Кабинет мисс Грин на время опечатали как место преступления, а все уроки, которые она вела, распределили среди других преподавателей.
Было непривычно видеть в расписании её фамилию закрашенной чёрным маркером. Наверное, чтобы мы поняли — её больше не вернуть. Совсем.
Нас с Лиамом хорошенько допросили вчера вечером, когда приехал шериф. Мистер Стилински буквально глаз с меня не сводил и всё время задавал странные вопросы, так или иначе намекающие на мои сверхъестественные способности. Я пыталась отвечать честно, но почему-то раз за разом язык сам выдавал «Я не знаю».
Сегодня учебник по математике я даже в руки взять не могла: тут же начинало трясти.
— Лиз? — меня звала Лидия. Она стояла рядом, прислонившись плечом к соседнему с моим шкафчику. — Всё нормально?
Я кивнула и снова взглянула на стоящий внутри учебник. Казалось, от него так и несло смертью.
— Мы обязательно узнаем, как его остановить, — наклонившись ближе, зашептала подруга. — Мистер Дитон уже работает над этим.
— Знаю.
— А мы займёмся поисками сегодня после школы. Ты же помнишь? У меня в пять часов.
— Помню.
Я вытащила из шкафчика тетрадь, старательно избегая любого соприкосновения с учебником по математике, и, быстро захлопнув дверцу, засеменила в сторону кабинета, где должен был проходить урок английской литературы.
— Если хочешь, можешь сразу поехать ко мне. Начнём пораньше, пока ребята не приехали, — Лидия поравнялась со мной. — Или займемся чем-нибудь другим.
Одна следовала за мной до самого кабинета, но я так и не дала точного ответа, потому что погрязла в мыслях о смерти слишком глубоко даже для банши.
Весь урок в классе было невероятно тихо. Иногда, (наверное, даже чаще, чем стоило), кто-то из ребят оборачивался и мельком глядел на пустые парты, за которыми должны были сидеть Стэйси и Мэттью. Я старалась не делать этого специально, и всё же каждый раз ловила себя на том, что именно их разглядываю вместо примеров на доске. Не то, чтобы я хорошо дружила со Стэйси или Мэттью, но я слишком сильно чувствовала внутри сжирающую вину, превращающуюся из обычного спазма в настоящую болевую агонию в животе.
Никто не достоин умереть в пятнадцать.
В середине урока ко мне быстро повернулся Лиам и сунул в руки сложенную в несколько раз бумажку.
«Не смог сегодня уснуть, всё время перед глазами М. и С. стояли», — прочитала я.
Не особо волнуясь о том, не увидит ли учитель, я быстро написала ответ и, свернув записку, коснулась плеча Лиама, чтобы он её забрал.
«Знаю. Я три раза просыпалась в слезах в объятиях папы. Он сказал, стоило мне уснуть, как я начинала кричать», — написала я.
В следующей записке пришло:
«Хочешь, я сегодня приду?».
Я ответила:
«Поговорим об этом потом. Может, сегодня я останусь у Лидии».
Больше записок Лиам не передавал.
Из-за случившегося уроки были сокращены, а сам день объявлен днём траура. После второго урока во время длинной перемены директор толкнул трогательную (по его мнению) речь о том, что первыми смерть всегда забирает лучших. Он вслух перечислил все заслуги Мэттью и Стэйси, а еще отметил профессиональные качества мисс Грин как образцового педагога.
И ни слова, даже крохотного и незначительного, о том, что их убили.
Ведь они не умерли — их жизни отняли насильно. А это большая разница.
Мы во время большой перемены сидели в столовой и пытались делать вид, что всё проходит как обычно.
Правда, едва ли получалось.
— Это ужасно, — начал Стайлз. — Конечно, хорошо, что они хоть как-то вспоминают ребят, но это же игра на публику. Завтра директор и не вспомнит, как их звали. Да, — он повернул голову на сидящего через Лидию и Малию от него Айзека, — может, я немного утрирую, но факт остаётся фактом.
Айзек покачал головой, явно не согласившись со словами Стилински.
— Директор делает это ради друзей Мэттью и Стэйси, — произнес Айзек. — Чувствуешь разницу?
Он отодвинул от себя тарелку с картошкой, едва ли к ней прикоснувшись. Ребята рассказывали мне об Эрике и Бойде, которые были близки Айзеку. Не так давно они все были в стае Дерека. Теперь из них в живых остался только Айзек.
Ещё и Эллисон потом погибла. Айзек потерял слишком много близких людей.
Хотя, вот лично я не знала, смогла бы вытерпеть упоминания о смерти кого-либо из друзей в школе. Хватило бы у меня стойкости взглянуть на их покрытые цветами шкафчики?
— Мы же все понимаем, что их убил джерсийский дьявол, да? — заговорила Малия. — Почему мы не говорим об этом?
— Потому что это не лучшая тема для разговора? — предположил Стайлз.
— Но мы должны, — поддержала Малию я. — Нет смысла делать вид, будто это не очевидно. Вот оно — начало конца, о котором говорил дьявол. Он будет убивать всех вокруг меня до тех пор, пока я не сдамся. И, честно скажу, — я продемонстрировала друзьям небольшое расстояние с помощью пальцев, — я вот настолько близка к этому.
— О чём ты говоришь? — подал голос Скотт.
Всё это время он лишь жевал своё рагу и слушал.
— О том, что мисс Грин хотела оставить меня вчера после уроков, Мэттью две недели назад занял десять баксов и сказал, что не отдаст, потому что я жадная зануда, а со Стэйси у нас напряжённые отношения еще с начала учебного года… Были.
Я замолчала и набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы продолжить, но меня опередила Кира.
— Думаешь, он продолжает убивать по той же схеме?
Я кивнула.
— Он хочет заставить меня страдать, и нет лучшего способа сделать это. Он сказал… — я сделала короткую паузу и провела ладонью по волосам, запуская пальцы, потому что вдруг стало тяжело дышать. Немного погодя, я продолжила: — …Что даже с дьяволом сделка есть сделка.
Наш разговор прервал незнакомый мне парень с клюшкой для лакросса в руках. Он что-то невнятно залепетал, обращаясь то ли к Скотту, то ли к Стайлзу, сидящим плечом к плечу.
— В смысле внеплановые соревнования? Такие вообще бывают? — удивлённый Айзек даже с места приподнялся.
Парень что-то пробормотал в ответ.
— Гринберг, — спокойно произнёс Стайлз, прерывая его на полуслове. — Давай чуть громче и чуть медленнее.
— Финсток поспорил на что-то с тренером из соседней школы.
— Он в своем уме? — Стайлз хлопнул себя по лбу. — Хотя, конечно, чему я удивляюсь, это же тренер… Ладно. Есть хотя бы крошечный шанс на то, что всё отменится, так и не начавшись?
Гринберг покачал головой.
— Тот тренер сказал, что мы не продержимся и пяти минут, потому что…
Парень вдруг замолчал, виновато поджав губы.
— «Потому что» что? — спросил Скотт.
— Потому что у нас в основном составе девчонка… — пролепетал он и тут же добавил: — Прости, Кира.
Скрипнул стул, когда Кира отодвинула его от стола, чтобы встать. Гордо подняв голову, она сообщила:
— Мне хватит и трёх минут, чтобы поставить их на место. — Она замолчала и кивнула Гринбергу. — Скажи тренеру, чтобы повторил свои любимые оскорбительные речёвки для команды проигравших.
***
Тренер рвал и метал, причём первое он преимущественно делал со своими и так далеко не густыми волосами, а второе с клюшками парней, среди которых та, что принадлежала Гринбергу, летала, почему-то, чаще всех.
— Если завтра вы не отработаете во всю силу, то всю последующую неделю я с вас не слезу! — голос Финстока разрывал стадион. — Мне очень не хочется из-за вас, жирных и медлительных подростков, менять свою ласточку на убогий и проржавевший пикап!
— Всегда было интересно вот что, — заговорила я, обращаясь к Лидии, Малии и Лиаму, которые остались на трибунах, как и я. — Когда он говорит о жирных подростках, кого конкретно он имеет в виду, если все парни выглядят отлично?
— Преимущественно, Гринберга, — ответил Лиам. Он повернулся на меня и прищурился. — И часто это ты разглядываешь парней на поле?
— Только одного, да и то он сегодня не играет, — улыбнулась я.
— Кстати, почему? — спросила Малия.
— Из-за ноги. Скотт считает, что ещё рано показывать всем, что она зажила. Да и отец пока запрещает играть.
— Но его здесь нет, — с нажимом произнесла Лидия. — К тому же, ты уже ходишь без костылей, лишь только делаешь вид, что хромаешь. Да и матч завтра будет неофициальный, придут только те, кто в курсе. Глянь на них, — Лидия указала рукой на поле, где разминалась наша команда. — Они хороши, и сейчас в команде больше оборотней, чем обычно, но ещё у них есть Стилински, и как бы я его не любила, статистика говорит о том, что в 80% случаев он теряется с более быстрой скоростью, чем соображает.
Лиам закусил губу. По его лицу я видела, что он сомневается. Нужен был ещё один толчок или какой-то весомый аргумент.
— Лиам, — позвала я. Когда он обернулся, я взяла его лицо в ладони и поцеловала. Под моими прикосновениями он всегда расслаблялся, и это всегда меня удивляло и, в какой-то степени даже заставляло собой гордится.
Я не была такой же сильной, как Лиам, но при этом знала, как найти подход к его внутреннему зверю.
— Иди и покажи им, что такое настоящий лакросс, — прошептал я, едва наши губы разомкнулись.
Лиам тут же подскочил и, не утруждая себя лестницей и перепрыгивая прямо через скамейки, полетел вниз к полю. Когда он достиг самого нижнего ряда, его остановил тренер.
— Данбар! — взревел он. — Какого хрена ты делаешь?
— Я хочу играть, тренер, — бодро крикнул Лиам в ответ.
Он быстро повернулся на меня. Я кивнула и продемонстрировала ему оттопыренный в кулаке большой палец.
— Играть? У меня в кабинете лежит справка от твоего папаши, где написано, что у тебя есть четыре выходных недели.
— Знаю. Но тренер, я в полном порядке, смотрите сами.
Лиам чуть присел, а затем сделал сальто вперёд, тем самым окончательно оказываясь на поле.
— Ладно! — тренер свистнул. — Основной состав, будешь нападающим. Только если что, во-первых, ты сам на поле попёрся, а во-вторых это тебе не реалити-шоу про всяких гимнасточек, так что хватит выпендриваться!
Лиам подхватил со скамейки клюшку и трусцой направился к Айзеку, Скотту и Кире. Стайлз, тем временем, пробовался на воротах.
— Теперь они точно выиграют? — спросила Малия.
— Да, — Лидия кивнула. — Потому что Скотт сказал всем играть честно. Без помощи Лиама это было бы печальное зрелище: всю команду на себе пришлось бы тащить Кире. Видели бы вы обе, как Скотт и Стайлз играли раньше, понимали бы, о чём я говорю.
— А Айзек? — Малия наклонилась вперёд, чтобы лучше видеть подругу.
Лидия прищурилась, наверное, вспоминая.
— Айзек не совсем командный игрок. Он хорош, но, в большинстве случаев, играет на себя.
— Ну да, — Малия кивнула, но как-то без энтузиазма. — А Стайлз всегда говорил, что в команде нет слова «я».
— А что говорил Айзек? — поинтересовалась я.
В самом начале её долгого пути приспособления к «старому новому» миру, Стайлз много времени проводил с ней, обучая девушку всяким нормам и правилам, и теперь мне искренне было интересно узнать, чему её мог научить немного своевольный Айзек Лейхи.
— Айзек говорил, чтобы я на чужое мнение внимание не обращала и жила так, как мне хочется, — Малия закусила губу и, немного помолчав, добавила: — А ещё он согласен со мной насчёт математики. Короче, Айзек мне нравится больше Стилински.
Малия пошутила — я видела, как она быстро улыбнулась и дёрнула плечом. Кто бы что не говорил, но это действительно был прогресс.
За два часа тренировки тренер успел загонять всю команду до такой степени, что когда Лиам в очередной раз взглянул на трибуны, я прочитала в его глазах беззвучный крик о помощи.
