Текст книги "Приемная дочь Бабы Яги (СИ)"
Автор книги: Meleth
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)
– Рень, отпусти! – попросила Златослава, поднялась, присела на лавку и задумчиво уставилась пустым взором в стену.
– Чего это с ней? – озадачено поинтересовался ворон выпущенный Терентием на свободу.
Кот молчал, внимательно вглядываясь в лицо своей подопечной. Искорки задора в кошачьих глазах сменились на озабоченный острый блеск. После рассказа Мора у фамильяра уже появились кое-какие соображения на счет личности настоящих родителей Ивы, к сожалению, пока эти догадки больше пугали, чем успокаивали.
– Я сейчас, – вдруг произнесла Златка, поднялась и, растеряно оглядев присутствующих, пояснила. – К ребенку схожу и вернусь.
Хмурич молча кивнул, устраиваясь на лавке удобнее и вытягивая под столом ноги во всю длину. Мордочка Терентия приобрела задумчиво-хмурое выражение, но и он промолчал. Ворон смерив опасливым взглядом сначала Ягу, а потом кота резко вспорхнул и уселся на шкаф, разумно решив, что там его достать будет труднее.
Медленно повернувшись, царевна сделала два неуверенных шага. Остановилась. Сжала руки в кулаки и, притопнув ножкой, решительно направилась в спальню. Отворила дверь, вошла в комнату и закрыла ее за собой.
– Хозяюшка, что-то случилось? – с тревогой в голосе спросила Марфа, приглядывающая за спящим ребенком и одновременно умудрявшаяся кружить по спальне наводя порядок.
– Нет, – девушка заставила себя беспечно улыбнуться домовушке, – все хорошо. С чего ты взял, что что-то случилось?
– Глазки у тебя, хозяюшка, уж больно встревоженные и грустные, вот я и подумала…, – маленькая женщина не договорив смущенно замолкла.
– Тебе показалось, – все еще удерживая на лице улыбку, произнесла Златослава и попросила. – Мурфушка, накорми гостей, пожалуйста. И ворону печенки, что ли дай. У нас вроде была, да?
– Была, – охотно подтвердила домовая, продолжая пытливо вглядываться в лицо Ёжки. – Нужно ли еще чего?
– Нет, ступай, – покачала головой она, продолжая стоять в центре комнаты.
Марфа уже давно ушла, а Златка все еще боялась подойти и заглянуть в колыбель. Какой-то неправильный страх поселился в душе Бабы Яги, когда после рассказа ворона ее озарила страшная догадка. Ей казалось, что стоит ей взглянуть на дочку, как ее лицо изменится, принимая чужие черты, которые Злата так боялась угадать.
Самый первый шаг дался с трудом. Златослава и боялась, и одновременно злилась на себя за эту трусость. Вот бы кто отругал, назвал глупой и сказал, что она чепуху себе всякую напридумывала! Только кто это сделает? С кем поделиться страшным озарением?
– Дура! – обругала себя Ёжка.
Голос прозвучал слабо и жалко, как мышиный писк. Это, наверное, и подогрело злость на саму себя, а уже злость дала толчок следующим действиям.
Пять стремительных шагов до колыбели. Вдох-выдох. Зажмуриться и снова сделать глубокий вдох. Открыть глаза и посмотреть на дочь.
Малышка спит, то губами во сне причмокивает, то вытягивает их смешно. Носишко курносенький, крохотный такой сопит тихонько. Пальчики в кулачки сжимает. То хмурится во сне, то улыбается. И… нет, не похожа она на него! Не похожа, и все тут! Ведь не похожа?
Разве можно в ребенке, которому едва исполнилось четыре месяца угадать черты родителей? Если оба родителя были знакомы, то возможно. А если только отец? Златка не видит этого сходства. Во всяком случае, сейчас не видит.
У него было очень красивое лицо. Впрочем, и сейчас есть, насколько ей известно. Очень красивое, кукольное даже. Мягкий овал. У мужчины и вдруг мягкий – неправильно как-то. Теперь царевна понимала, что это неправильно, а тогда млела и замирала, восторгаясь его неземной красотой. Волосы светлые, золотятся чуть– чуть, а кончики почти прозрачные. Брови темные, дугой изогнутые, а под бровями глаза большие зеленовато-серые, а ресницы короткие, черные и густые. Тонкий нос, прямой и какой-то слишком уж идеальный. Пухлые губы, бледные, бескровные будто. Округлый подбородок с ямочкой.
Златослава передернула плечами, прогоняя видение этого некогда любимого лица. Теперь оно вызывало только неприязнь и взявшееся откуда-то чувство гадливости. Собственные чувства на миг озадачили девушку. Разве может любовь, пускай даже такая предавшая и «обиженная» переродиться в отвращение? Как видно может.
Прикусив губу, Баба Яга собралась было позвать Терентия, чтобы присмотрел за малышкой, пока та спит, но Василиска уже проснулась. Девочка открыла глазенки, широко улыбнулась матери и весело агукнула, пуская пузыри.
– Что-то ты быстро выспалась, родная, – улыбнулась в ответ Ёжка и взяла на руки укутанное в одеяло тельце. – Пойдем, поприветствуем наших гостей!
Бережно удерживая малютку на руках, Злата вернулась в кухню, где Марфа закармливала всех присутствующих сытными мясными пирожками. Когда девушка появилась на пороге, Мор, увлеченно копающийся в тарелке с сырыми кусочками мяса и одним пирожком с выклеванной начинкой, окинул внимательным взглядом Ягу и ребенка и прищурил бусины глаз. Царевна совершенно пренебрегла этот взгляд и, усевшись подле Хмурича на лавку, устроила дочку на сгибе левой руки, правой же потянулась к кружке с травяным взваром.
– Это ведь тот ребенок, да? – наконец произнес ворон, переминаясь с лапы на лапу в нетерпении услышать ответ.
– О чем это ты? – делано удивленно переспросила Златослава, дела глоток, а про себя молясь Матушке-Земле, чтобы ни Реня, ни Хмурич не выдали ее.
– Это тот ребенок, которого в реку бросили? – перефразировал Мор, не отступившись от задуманного.
– Любезный Мор, окститесь! Как может быть моя дочка тем ребенком, которого по вашим словам бросили в реку? Вы хотите сказать, что я умею воскрешать мертвых? – Яга позволила себе легкую удивленную улыбку, в душе же готова была пойти на крайние меры, если ворон попытается настаивать на своем.
– Да, мертвых воскрешать ни одна Ёжка не умеет, – задумчиво выдала черная птица и, недоверчиво глянув на безмятежное лицо девушки, спросил ворчливо. – Тогда какое вам, мамзель, вообще дело до того колдунишки лысого и вообще всей этой истории?
– Не люблю, когда на моих землях всякие непотребства вершатся, – пожав плечами, безмятежно отозвалась Злата. – Тем более теми, которым в границах Белояжского царства показываться запрещено, не то, что волошбу творить.
– Чем же вупырь этот перед царем провинился? – тут же полюбопытствовал ворон, пытливо разглядывая Ягу.
– Угрожать посмел, – сквозь зубы процедила та, вспоминая последний день в отцовском тереме, и смерив птицу предупреждающим взглядом вымолвила. – Более этого знать тебе нет нужды.
– Упаси, Отец-Небо! Я птица маленькая, к чему мне чужие тайны!? – запальчиво воскликнул Мор и принялся с удвоенным энтузиазмом копаться в кусочках сырой печенки.
На это Златка только хмыкнула и приподняла ребенка, придерживая ее на плече. Любопытная малышка завертела головенкой, но быстро устала и прижалась пушистой макушкой к материнской щеке и принялась увлеченно мусолить кулачок. Баба Яга поглаживала дочку по спинке, а сама размышляла над услышанным от ворона рассказом.
С одной стороны все получалось довольно складно. Бывший жених, никогда не отличавшийся целомудрием, весело развлекся с какой-то девицей, та поняла, что ждет от него ребенка, и пришла с требованием жениться на ней. Царевич Иван хоть и был еще тем блудодеем, но дураком отнюдь не был. Скорее всего, узнав о том, что девка на сносях, он решил поскорее избавиться от нее, дабы о таком сраме никто не прознал. Иван, как и его батюшка, царь Евстей, все еще питали надежду, что она Златослава разыщется и бросится к гулящему женишку в жаркие объятья с криком: «Женись на мне!». Представив на секунду такую исход событий, девушка нервно хихикнула и невольно поежилась от омерзения.
Итак, на чем она остановилась? Ах, да! Иван решил избавиться от девчонки и не рожденного ребенка, но…. Вот тут-то и начинало всплывать множество вопросов, на которых ответов у Ёжки пока не находилось.
Вот, например, почему ребенку позволили родиться, а уже потом решили убить? Допустим, мать малышки нужна была живой и потому ей дали разрешиться от бремени, а после собирались убить ребенка. Но ведь потом и девушку, судя по словам Мора убили. Непонятно.
Или другое. Ворон сказал, что девушка бы явно не из простых холопок, а это значит, что скрыть свое деликатное положение от окружающих она не смогла бы, родные заметили и дознались бы любыми путями, кто обрюхатил их чадушко. Чего доброго и от ребенка избавились бы. Отваром ведьмовским напоили, она бы ребенка сама скинула, прежде чем живот расти начал, и никто бы не догадался. Но нет же! Девчонка умудрилась сохранить и родить ребенка. Как?
И, в конце концов, почему «черную» работу по устранению матери и ребенка возложили на плечи царского колдуна Велимира, наставника Ивана? Лысый колдун слишком приметен для такого дела и его не спутаешь ни с кем. На самом деле проще было бы нанять за звонкие золотые каких-нибудь проходимцев, а вот уже после того как эти самые проходимцы устранят девку и младенца, колдун мог через какое-то время отследить и убить их, чтобы так сказать быть уверенным в сохранности тайны. Но и тут все шло не так.
Слишком мало подробностей. Слишком мало. Вот если бы Златка видела все это сама, своими собственными глазами, может и смогла подметить что-то такое, что не заметил ворон. Если бы она там оказалась, видела…. Видела?
– Ох, голова дырявая! – в сердцах воскликнула Златослава, хлопнув себя по лбу свободной рукой.
– Злата, ты чего? – осторожно окликнул девушку до того момента увлеченно жевавший пирожки леший.
– Я? – царевна обернулась на голос Хмурича, одновременно принявшись успокаивать захныкавшего ребенка.
– Ты, – подтвердил мужчина, а Ренька оторвавшийся от очередной миски сливок только кивнул усатой мордой.
– Вспомнилось, – уклончиво начала Яга, но встретившись с внимательным взглядом Мора, с преувеличенным энтузиазмом продолжила, – что в колдовстве потренироваться хотела, но вот незадача – мне перо нужно. Мор не поделишься?
– Вот еще! Сдурела, что ли? – возмутился ворон, с неодобрением косясь на девушку и, бочком-бочком отскакивая от нее подальше.
– Тебе что, жако что ли? – надула губки Ёжка и уложила на коленях притихшего ребенка. – У тебя в хвосте вон, сколько миленьких перышек…
– В хвосте?! – если бы позволяла глотка Мор, наверное, взвизгнул бы в негодовании. – На поругание не дам!
– Жадина! – обижено припечатала девушка и украдкой проследила за белым кончиком кошачьего хвоста, метнувшимся позади ворона.
Терентий понял желание подопечной Ягуси без слов. Кот подкрался к ворону со спины, незаметно придавил лапой несколько длинных перьев хвоста и, придвинув мордочку к голове птицы, вкрадчиво произнес:
– Мясо, а делиться все-таки придется!
От неожиданности ворон резко дернулся, оставив под кошачьей лапой пару перьев, и с громким «кар-р-р!» взвился к потолку. Терентий, Златослава, Хмурич и даже малышка Василиса проводили полет Мора заинтересованными взглядами, ожидая, что же будет дальше.
– Варвары! Изверги! Убийцы! – верещал ворон, мечась под потолком из угла в угол.
– Чудовища! Выпустите меня! Выпустите!
– Любезный Мор, прекратите истерику! – мягко попросила его Яга.
– Ведьма! – выругался пернатый, усевшись, наконец, на шкафу и зыркая злым взглядом на царевну.
– Баба Яга, – терпеливо поправила его Златка и, улыбнувшись, проговорила. – Давайте жить дружно, а? Я вам утраченные перья возмещу печенкой. Как вам такой уговор?
– Мои перья? Печенкой?! – возмущенно возопил Мор и вдруг совершенно другим, деловитым голосом добавил. – Я согласен.
– Рада, – коротко ответила Ёжка и поинтересовалась. – Вы хотите получить печенку сейчас?
– Нет, – немного подумав, выдал пернатый и, что-то прикинув в уме, выдал. – Я буду прилетать каждый день за печенкой…
– В течение седмицы, – поспешно закончила за него царевна.
– Месяца, – не согласился ворон.
– Двух седмиц, – пошла на уступку та.
– Два месяца, – нахально прищурился Мор.
– Любезный, не нарывайтесь! – предупредила его Баба Яга и непререкаемо произнесла. – Две седмицы – это мое последнее предложение. Будете наглеть, не получите и этого.
– Две седмицы, так две седмицы, – совсем по-человечески печально вздохнул ворон и, взъерошив перья, потребовал. – Двери откройте! У меня дела еще есть, а я тут с вами время теряю.
– Нахал! – восхищенно произнес Терентий, оторвавшись от священного занятия – неспешного вылизывания передней лапы.
– И я этим горжусь! – припечатал Мор и повторил. – Двери откройте!
– Откроешь? – обратилась Злата к Хмуричу.
Леший в ответ только кивнул, дожевывая пирожок, и поднялся с лавки. Мужчина пересек кухню и открыл дверь в сени. Дождавшись пока ворон, вылетит, вышел в сени сам, затворив за спиной дверь. Что Мор уже улетел восвояси, девушка поняла, услышав тихий хлопок закрывшейся двери. Спустя мгновение в кухню вернулся леший.
– Ну, Ёжка, сказывай все! – присаживаясь на ранее облюбованную лавку, потребовал хозяин леса. – Я так понимаю, что ты уже смекнула, кто папка с мамкой Ивушки.
– Я не могу с уверенностью сказать, кто мать, – вздохнув, признала царевна и тихонько добавила, – а отец ее, похоже, царевич Иван Светорецкий.
– Вот оно как, – задумчиво потер подбородок леший и, нахмурив кустистые брови, спросил. – Чего же он тогда от нее избавиться решил? В батюшкиной казне деньжат не хватило, чтобы ребенка прокормить?
– Не знаю, – пожала плечами Златослава и с недоброй улыбкой добавила, – но рано или поздно я до правды доберусь. Помяни мое слово!
На это ей Хмурич ничего не сказал, только смерил Ёжку задумчивым взглядом и кивнул, мол, верю, доберешься, дознаешься. Терентий тоже искоса поглядывал на свою Ягусю зеленым прищуренным глазом и тихонечко вздыхал. Мудрый старый фамильяр был убежден, что есть такие знания, которые не принесут должного успокоения, а только накалят страсти великие и как бы до беды не довели. Только разве переубедишь эту самоуверенную и рассерженную Ёжку? Нет, не убедишь. Теперь пока все не разузнает, не успокоится. Ему же, Терентию, как верному фамильяру придется проследить, чтобы Златка совсем уже в плохую историю не вляпалась. Ему, увы, только приглядывать, и остается, потому как остановить упрямую Бабу Ягу, Реньке не под силу.
– Замуж тебя, Златка, надо отдать, – задумчиво выдал кот, запрыгивая на подоконник.
– Ой, ну тебя, Ренька, со своим замужеством! – отмахнулась Злата от кошачьих слов.
– Не с моим, упаси Мать-Земля! – с притворным возмущением отозвался фамильяр.
– Я сейчас про твое замужество говорю, вредная ты Ёжка. Мужа тебе надо! Му-жа! Чтобы стукнул по столу и запретил всякие дурости творить…
– Мысль здравая, – согласился с котом леший.
Два изучающих взгляда осмотрели насупленную Ёжку с головы до пят, будто оценивая пригодность этой самой Ёжки к замужеству. И кот, и леший одновременно кивнули, подтверждая годность Бабы Яги в качестве чьей-то предположительной супруги, за что были одарены сердитым взглядом и выразительно показанным кукишем.
– Ну и дура! – припечатал Терентий и, демонстративно отвернувшись, принялся изучать разбушевавшуюся за окном метель.
Златослава на это замечание промолчала и тихонечко напевая, принялась развлекать завозившуюся на руках Василису. Она так увлеклась, что не заметила, как ушел Хмурич, поблагодарив Марфу за пирожки, подмигнув Терентию и попрощавшись со всеми. Девушка не обратила внимания и на то, как ловко домовушка убрала со стола остатки завтрака и принялась снова хозяйничать у печи. Она даже проглядела тот момент, как фамильяр соскочив с подоконника, вальяжно прошелся по кухне и шмыгнул на улицу в услужливо приоткрытую колдовством домовушки дверь. Ёжка была очень занята. Она с шутками и прибаутками кормила свою дочь теплым молоком.
Глава 5. Что лежит на чердаке
С момента знакомства с Мором минула целая седмица, которую Златослава провела в оживленном изучении колдовских книг своих предшественниц, выискивая заклятия годные для ее непростого плана. Ёжке втемяшилось в голову увидеть случившееся глазами ворона и отступаться она от своего желания не собиралась. Злата была убеждена, что среди великого множества всяческой полезной волошбы обязательно найдется то, что ей необходимо. Вот только день проходил за днем и так незаметно пролетела целая седмица, а Ёжка так и не нашла необходимое, хотя отметила для себя несколько полезных заклятий, в которых было бы неплохо потренироваться на досуге.
– Опять зелье от несварения! – на седьмой день воскликнула возмущенная Яга, захлопывая толстенный талмуд и убирая его от себя подальше. – Уже третья дюжина рецептов зелья от этого недуга пошла!
– А что? Пользительная вещь, между прочим, – меланхолично заметил Терентий и, широко зевнув, произнес. – Ешь себе и ешь, а животик все терпит. Благодать же!
– Тебе лишь бы пожрать! – уличила его царевна, потерев кончиками пальцев уставшие глаза. – Вот лучше скажи, где мне еще поискать, а? Я ведь уже все колдовские книги перерыла.
– Все?! – насмешливо фыркнул кот и, устроившись на покрывале компактным клубком, как бы ненароком заметил. – У тебя на чердаке целая библиотека хранится, а то, что ты тут нашла, всего лишь мелочевка житейская, а не колдовские книги.
– И чего ты раньше молчал? – недобро прищурившись, поинтересовалась Златка.
– Ты не спрашивала, – фыркнул в ответ фамильяр и притворился спящим, а может и вправду заснул.
– Ох, и Ёжкин же ты кот! – возмутилась девушка, резко поднявшись на ноги.
– Так я и не отрицаю, – громко зевну, отозвался Ренька и, потянувшись, поскреб когтями покрывало.
Тут даже говорить больше не о чем было, поэтому Баба Яга просто повернулась спиной к коту и невозмутимо направилась в сени, откуда по шаткой лесенке и попала на чердак. Чердак встретил царевну сумраком, который едва разгонял свет небольшой свечи, прихваченной из кухни. Хотя здесь и имелись несколько окон, но света от них было немного. Окна так сильно заросли пылью, грязью и паутиной, что и без того скудный свет зимнего солнца, пробивающийся через них, едва ли давал разглядеть хотя бы приблизительные очертания предметов.
Златослава в нерешительности остановилась у самого входа и оглядела просторное помещение с высоким стрельчатым сводом крыши, приподняла повыше свечу и оглядела то пространство, которое было ею освещено. Первый и он же последний раз, когда царевна посетила чердак, когда потребовалось найти люльку для Василисы, но тогда она нашлась у самого входа, и лезть дальше не было необходимости. Сейчас все было иначе.
Разглядеть удалось только то, что располагалось на расстоянии пяти-шести шагов, но что бы оценить масштаб поисков хватило и этого. Повсюду располагались большие сундуки и ящики, на которых находились сундуки и ящики поменьше, поверх которых в свою очередь возлежали свертки промасленной кожи и вощеной бумаги. На поперечных балках под крышей были подвешены целые грозди маленьких кожаных мешочков с неизвестным содержимым, веники из незнакомых трав то тут, то там тихонечко шелестели под легким сквозняком.
Ёжка еще раз обвела взглядом все вокруг, оценив простор для поисков и взгрустнула. Она-то глупая полагала, что в два счета найдет подходящее заклятье и наконец, сможет точно вызнать, правда ли Иван приходится отцом малютке Василисе или нет. Увы, но, похоже, искать ей заклинание придется до самой весны и то, если начинать прямо сейчас, не мешкая.
– Ну-с, приступим! – с преувеличенной бодростью объявила Златка сама себе и направилась к ближайшему сундуку.
Три часа спустя Терентий начавший беспокоиться за свою непутевую Ягусю, нашел ту сидящей на пыльном полу чердака и самозабвенно перебирающую целую кучу разнообразных оберегов. Баба Яга вынимала их один за другим, придирчиво осматривала со всех сторон, а потом сличала оригинал с рисунком, сделанным в громадном талмуде, лежащем у нее на коленях. Послед того, как оберег бывал опознан, Златка откладывала его в одну из четырех кучек поменьше, явно сортируя их по каким-то только ей известным признакам.
– Злата, а ты чего делаешь, а? – осторожно поинтересовался фамильяр, внимательно оглядывая пыльную Ёжку.
– Да, вот наткнулась на ящик с оберегами и увлеклась, – чуть-чуть невпопад ответила девушка, внимательно разглядывая очередную страницу. Представляешь, здесь столько всего есть: и от сглаза, и от порчи, и от дурного слова, и против злого умысла, и для удачи…, ой, короче во всех случаях жизни подмога. В книге даже об обереге от Темных Богов написано, только мне его пока найти не удалось. Словом, тут настоящее сокровище запрятано. Если вдруг вздумаю продать, озолочусь, как вор на стольной ярмарке.
– Ох, Златка, у тебя и сравнения! – хохотнул кот и уже серьезнее добавил. – Бери свою книгу и вниз пошли. Там Марфушка уже обед приготовила, стынет все.
– Рень, я не голодная, – попыталась отказаться Яга, но замолкла под суровым взором фамильяра.
– Угу, не голодная она, – фыркнул возмущенно Терентий. – Одни глаза вон остались, да косища, а остальное за ухватом притаится, и не заметишь. Что я батюшке твому скажу, когда он к нам в гости приедет, а? Что за дитятком его плохо слежу?
Отвечать Яга не стала. Молчала закрыла книгу, предварительно заложив нужную страницу соломинкой, поднялась на ноги и, изогнув бровь, выжидающе уставилась на кота. Фамильяр опять фыркнул, на этот раз насмешливо, и, вздернув трубой пушистый хвост, принялся осторожно спускаться по ступеням. Златослава направилась за ним вслед.
Быстро пообедав и потом, чуть дольше поиграв с проснувшимся ребенком, царевна поспешила обратно на чердак. Осмотр добра накопленного Ёжками за множество поколений продолжился с удвоенным рвением и длился не один день. Златка поймала себя на том, что в ней вспыхнул небывалый задор и жажда до новых знаний, которых, как очень громко и ехидно заметил Терентий, девушка раньше по отношению к учебе не проявляла. Яга поначалу обижалась на кота, но позже поняла, что Ренька все же прав и сердиться на него бессмысленно, истину ведь говорит. Словом Баба Яга пришла к выводу, что держать обиду на фамильяра глупо, лучше привлечь того в качестве помощника и советчика. Терентий, прежде бывший фамильяром бабки Златославы, княжны с Ледяных Островов и к тому же очень сильной колдуньи, о волошбе знал не мало.
Теперь каждое утро, после плотного завтрака Златка и Реня поднимались на чердак, где проводили большую часть дня, проверяя содержимое сундуков, ящиков и свертков. Первое время Яга порывалась все изучить подробно, но мудрый фамильяр посоветовал подопечной не пороть горячку и для начала найти то, ради чего поиски собственно и затеялись. Грустно обведя взглядом очередную колдовскую книгу с интригующим названием «Вызов нечисти лесной, да водной и тварей волшебных», Ёжка покривилась, но признала правоту рыжего. Книжечку девушка в тот же день все же припрятала в спальне, надеясь в скором времени изучить в подробностях.
На четвертый день поисков весь чердак огласился громким победным воплем Бабы Яги. Да, что там чердак! Вся Избушка и ближайшие к ней окрестности стали свидетелями ликования молодой Ёжки.
– Ренечка, я нашла! – восторженно голосила Злата, приплясывая от радости и при этом, умудряясь держать в одной руке возмущенного фамильяра, а другой прижимать к груди большущий фолиант. – Нашла! Нашла!
– Златка, отпусти! – просипел рыжий кот, упираясь всеми четырьмя лапами в Ёжку и пытаясь вырваться. – Пусти, кому говорю, девка чумная! Задушишь!
– Ой, прости! – повинилась она, отпуская Терентия на волю.
– Прости! – передразнил ее кот, тяжело плюхаясь на пол и принимаясь ожесточенно вылизывать примятую шерстку. – Все бока мне намяла, чуть жизни не лишила, а теперь прости?!
– Не ворчи, – примирительно проговорила Злата, теперь уже второй рукой прижимая колдовскую книгу к груди. – Пошли вниз скорее!
– Эй, Ягуся моя бестолковая, ты не забыла, кто у нас сейчас в гостях, а? – оторвавшись от прихорашивания своего любимого хвоста, мягко поинтересовался Реня.
– Мор и Хмурич, – покладисто ответила царевна и, тут же огорченно прикусив губу, призналась. – Забыла, да.
– То-то же, – назидательно проговорил фамильяр и, лукаво прищурившись, спросил. – Ты же не хочешь поделиться своими подозрениями с этой не в меру любопытной, наглой, а главное чересчур болтливой птицей?
– Не хочу, – согласилась девушка и, растеряно озираясь, спросила. – И что делать? Ждать когда уйдут?
– Зачем? – делано удивился кот и предложил. – Забирайся-ка ты Ягуся вон на тот сундук и давай вместе смотреть, что ты нашла.
Златослава согласно кивнула и побрела к указанному котом сундуку, большому, добротному, сработанному из ладных дубовых досок. Сундук выглядел так, будто его только что доставили от мастера. Бока блестели покрытые толстым слоем лака, под которым на черном фоне, будто настоящие аллели рябиновые грозди и осенние листья. Углы сундука, отделанные медными накладками, изображающими чудных птиц, выглядели так словно только что начищенные трудолюбивой рукой. На фоне остальных вещей этот сундук был чудо как хорош.
Присмотревшись своим колдовским зрением, Ёжка охнула и на мгновение забыла о всяких там заклятьях. Сундук был плотно оплетен нитями древней и очень сильной волошбы, как паук оплетает пойманную добычу. Что же скрыто внутри, что даже снаружи его так надежно защитили?
– Рень, – тихонечко окликнула кота царевна, – скажи мне, пожалуйста, почему этот сундук я тут раньше не замечала?
– Потому что бестолковая и невнимательная ведьма мне в подопечные попалась, – насмешливо фыркнул рыжий и, устраиваясь на крышке сундука со всеми удобствами, припечатал, – ко всему прочему еще и Яга недоученная.
– Реня, не нарывайся! – погрозила ему пальцем девушка и, присаживаясь рядом с фамильяром на край сундука, устало произнесла. – Ты можешь ответить без этого твоего вечного ехидства?
– Я и ответил, – совсем по-человечески закатил глаза кот. – Этот сундук стоял тут все это время. Кто же тебе виноват, что ты только сейчас на его странность внимание обратила.
– Действительно, – нехотя согласилась Баба Яга и вздохнула. – Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.
– Наконец-то хоть одна умная мысль, – не удержался от сарказма рыжий.
– Реня! – громко возмутилась Златка и для пущей убедительности хлопнула раскрытой ладонью по крышке.
В наступившей тишине слишком отчетливо прозвучал щелчок открывающегося замка. Крышка сундука под котом и Ёжкой чуть приподнялась, заставив обоих вскочить и спрятаться за ближайшее нагромождение вещей.
– Ой, мамочки! – испуганно пискнула Баба Яга, опасливо выглядывая из-за ящика. – Что это было?
– Ты каким-то образом умудрилась открыть сундук, – услужливо подсказал Терентий едва слышным шепотком.
– Это я и без тебя поняла, – таким же шепотом в ответ огрызнулась царевна. – Что делать, лучше скажи!
– Была бы ты мужиком, я бы, наверное, сказал – снять портки и бегать! – нахально выдал кот, не повышая голоса. – Но раз уж ты девкой уродилась, скажу другое – иди и смотри, что там лежит!
– А ты что делать будешь?! – возмутилась Златослава, все еще прижимая к груди книгу.
– А я буду наблюдать, и давать ценные советы, – назидательно молвил фамильяр.
– А если я кого-то за шкирку да в сторону сундука брошу? – как бы невзначай произнесла девушка, выразительно глядя на кота.
– А если этот кто-то тебе все руки в целях защиты расцарапает? – не остался в долгу он.
– Как только с тобой моя бабка уживалась?! – возмущенно прошипела Златка, осторожно выходя из-под прикрытия ящика.
– Может быть, когда-нибудь я тебе об этом поведаю, – донесся ей в спину насмешливый голос рыжего.
– Надеюсь, что с таким безответственным фамильяром я до того момента вообще доживу, – обиженно пробурчала Бабка Ёжка и несмело двинулась к сундуку.
Большая крышка была чуть приоткрыта, образуя темную зловещую щель. Лаковые бока монстра теперь, как казалось Ягусе, даже поблескивали с какой-то таинственностью и угрозой. Ёжка нервно сглотнула, и сделал еще шаг. Потом еще пару шажков. Странно, а ведь казалось, что сундук вот он, рядом. На самом же деле Злате пришлось сделать целых десять с половиной шагов, чтобы достичь его.
Почти касаясь носами домашних туфель расписанной рябиновыми гроздями стенки, Златослава остановилась и, собравшись с духом и зажмурившись, резко откинула крышку, попутно умудрившись создать маленький колдовской шар– светлячок. Боязливо открыв глаза мгновением позже, Яга смеялась в голос, забыв о недавнем страхе. В нутре сундука лежали личные вещи одной из прежних Ёжек и видимо не только ее.
Златка наклонилась, взяла в руки и принялась с недоумением и растущим удивлением рассматривать детскую рубашонку, вышитую знаками-оберегами от сглаза и разных хворей. Судя по выбранным цветам и прочим узорам вышивки, рубашка шилась для мальчика. Вот еще одна рубаха, но побольше. Поясок плетеный. Два деревянных меча сделанные под детскую руку. Еще две рубахи, но только на этот раз больше, явно рассчитанные на мальчиков подростков. Эти были столь же любовно вышиты и видимо предназначались для обряда посвящения в воины.
Под детской одеждой обнаружилась еще одна рубаха, от вида которой по спине у впечатлительной Яги поползли крупные мурашки. Рубаха была сшита из плотного шерстяного полотна некогда небесно-синего цвета, теперь же почти всю ее марали большие бурые пятна и ровные прорехи-порезы. «Кровь», – сообразила Златослава, касаясь кончиком пальцев длинного пореза, в том месте, где у человека носившего рубаху располагался левый бок. Нервно сглотнув, девушка сосчитала прорехи. Две дюжины! Похоже хозяин этой рубахи мертв.
С трудом заставив себя поднять и переложить страшную находку, Баба Яга обнаружила другую не менее печальную. На дне сундука лежали два длинных свертка промасленной кожи, осторожно перевязанные черными кожаными шнурками с причудливо завязанными узлами и нанизанными деревянными бусинами разных оттенков красного.
Однажды маленькая Златка видела такой, когда провожала вместе со всей семьей в последний путь ладью с телом младшего брата матушки. Дядя Свен погиб защищая от бандитов обоз, в котором ехала невеста Владимира. С княжичем прощались по традиции его народа. Тело погибшего в полном воинском облачении уложили в ладью, в руки был вложен меч, чья крестовина была плотно обмотана таким же вот черным кожаным шнурком с бусинами, а в ногах покоился круглый щит. Ладью пустили вниз по реке, чтобы полноводная Ледана унесла почившего воина к тому морю, из которого согласно древней легенде вышли прародители его народа.
Позже Юрий рассказал любопытной сестренке, что шнурок, повязанный на мече усопшего не просто вещь, а знак доблести воина. Сам шнур символ жизненного пути. Узлы, завязанные на нем разными способами – это память о сражениях и победах. Деревянные бусины – это убитые в честном бою враги.
