Текст книги "Приемная дочь Бабы Яги (СИ)"
Автор книги: Meleth
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)
Глава 13. Жена да муж – змея да уж
После переселения на новое место, жизнь в Избушке-на-Курьих-Ножках потекла медленно и размерено, будто и не было тех страшных и таинственных событий, из– за которых в Златкином домике появился временный жилец. Руслан неустанно уверял Ягу, что совсем скоро, когда явится Зареслав, он брату жену его с рук на руки сдаст и полетит восвояси, а наведываться в Избушку будет только в гости и по личному приглашению дорогих родственников.
Время шло, а вестей от Зареслава не было. Вернее ей, Ягусе, он не писал, а вот, по словам, Руслана с ним связывался регулярно, но по делам сугубо государственным, дюже важным и неотложным. Умом Ёжка понимала, что у супруга должно быть много срочных дел, но разве среди них не найдется места для столь же значимого занятия, как наказ Матушки-Земли. Первое время, не получая ни писем, ни даже коротеньких записочек, Златка обиделась и даже чуточку разозлилась на супруга, но чем дольше она не получала от него вестей, чем беспечнее выглядел Руслан, и чем чаще начал связываться через волшебное зеркало батюшка-царь, тем сильнее стала тревожиться за судьбу супруга. Где находится Зареслав и что с ним – на эти вопросы ни отец, ни Руслан не отвечали, отшучивались или просто переводили разговор на другую тему. Однажды Баба Яга не выдержала.
Утро, две с половиной седмицы спустя после переселения Избушки в земли Горынычей, выдалось ясным и теплым, сосульки, украшавшие крышу, вовсю переливались и искрились в лучах солнышка, а на ветке молоденькой рябины, росшей у окна, оглушительно пели почуявшие весну пичуги. Злата в то утро, сразу после завтрака, принялась последние ингредиенты для зелия «Видения памяти» готовить, а Руслан на медвежьей шкуре сидел да Василисушку развлекал. Тихо все было, да мирно, как вдруг побледнел княжич Лиходольский, да за головушку схватившись, застонал, будто бы от боли сильной. Яга даже не успела со стула вскочить, как поднялся Змей с пола, заметался по комнате, потом ни слова, ни говоря, подхватился и выскочил вон, только дверь наружу хлопнула оглушительно.
Тут словно того и дожидаясь, Василиса заголосила, слезами заливаясь, а у Ёжки у самой сердце защемило от нехороших предчувствий. Бросилась Златка к дочери, кое-как успокоила да Марфе под пригляд передала и уже собралась к Руслану на выручку мчаться, как он вдруг сам объявился. Вернулся в Избушку, как ни в чем не бывало, ноги босые о половичок обтер и обратно к Василисе направился, совсем словно бы Бабу Ягу не замечая.
– Что происходит? – хмуро спросила девушка Змея, пытаясь заглянуть ему в глаза.
– Ничего не происходит, – нагло врал княжич, делая вид, что его какая-то книга на полке у Ёжки заинтересовала.
– Руслан, не держи меня за дуру запечную, – чуть повысив голос, произнесла Ягуся раздраженно. – Если бы ничего не произошло, ты бы тут не белел, как полотно, за голову не хватался и босиком на снег не выбегал. А ну отвечай, что стряслось! С Зареславом что-то?! С ним?!
– Злат, не части, – сморщившись и все же подняв страдающий взгляд на Ёжку, попросил парень. – Голова раскалывается.
– Я ее тебе сейчас и впрямь ухватом расколю, если не ответишь! – пригрозила Бабка Ёжка и даже кулак для наглядности показала.
– Ох, что же ты такая вредная, а? – простонал Руслан, потирая пальцами виски. – Нет бы, сидела, как любая другая девка, да ждала, когда ей все объяснят, но нет, сама правду клещами вытащит!
– Мне зубы не заговаривай, – уперев руки в боки, снова пригрозила Златослава кулаком родичу. – Я тут пока от вас объяснений дождусь либо умом тронусь, либо поседею! А ну-ка, пошли на кухню! Я тебе трав от боли головной заворю, а ты мне все как миленький расскажешь!
– Твой папенька меня прибьет, – со вздохом произнес княжич и поплелся вслед за Златой на кухню, – а ежели не он, так Зареслав меня точно порешит.
– Значит с ним хорошо все? – с облегчением выдохнула Ягуся и, развернувшись, с надеждой глянула на Руслана.
– Не смотри на меня так, Злата, – со вздохом попросил Змей Лиходольский. – Не знаю я, что с братом случилось. Жив он – это точно известно, иначе камень в твоем кольце раскололся бы, а вот где он сейчас, и что с ним, никто не ведает.
Каждое слово княжича то заставляло сердце Ёжки быстрее биться от радости, что жив Зареслав, а то замирать от ужаса, что совсем худое с ним что-то случилось. Только замолк Руслан, важное самое сказав, как Ягуся зубы стиснула, кулачки сжала, взглядом по перстню обручальному скользнув, удостоверяясь, что цел камень, и попыталась успокоиться – слезами, да криками ничего не изменишь. Развернулась Баба Яга опять спиной к княжичу и решительно направилась отвар делать, мимоходом попросив княжича за стол усаживаться и рассказывать подробно, что же такого стряслось.
– Для начала я у тебя, Ёжка, спрошу, что знаешь ты о девяти печатях, что Исподний Мир запечатали? – со вздохом спросил Руслан, растирая пальцами виски в надежде унять головную боль.
– Немного, – честно призналась Яга и, не отрываясь от приготовления смеси из трав, глянула через плечо на княжича. – А это какое-то отношение к нашему разговору имеет?
– Самое прямое, – отозвался парень и попросил. – Ты скажи, что знаешь, чтобы я тебе уже известное не сказывал.
– Знаю, что когда-то мой предок и твой, который Горын Змеевич, Темным Богам службу служили, – послушно принялась пересказывать Баба Яга историю, когда-то услышанную от отца. – Много они тогда бед натворили во славу Чернобога и Мораны, но однажды случилось так, что сестра того Кощея, приходящаяся Горыну невестой, пропала. Долго ее искали Кощей и Горын, но вернулась она сама. В тягости была сестра Кощеева, в слезах бросилась она к брату и рассказала, что похитил ее сам Чернобог, позабавился, а узнав, что она понесла от него, выставил ее из дворца своего подземного. Долго кощеева сестра скиталась, чтобы в родной дом вернуться и от дитя избавиться пыталась, только не так-то просто ребенка Темным Богом зачатого убить. Слушал ее Кощей и злоба в нем разрасталась, не хотел он больше Чернобогу служить, не нужны были его милости и подарки. Затаил он на него обиду лютую и решил поквитаться за сестру опороченную. Поведал Кощей и Горыну, другу своему, что с невестой его приключилось. Не в себе Горын был, узнав, что с любимой сделали и поклялся он все сделать, чтобы Чернобогу отомстить. Втайне от Темных Богов сговорились Кощей и Горын со светлыми, поведали все, что сами знали о правителях Исподнего Мира. Светлые Боги давно искали, как Темных в подземельях заточить, но только после слов Кощея, поняли, что делать надобно. Вот тогда сотворили они девять печатей, по одной на каждый выход из Исподнего Мира, отдали их Кощею и Горыну Змеевичу с наказом, опечатать каждый из выходов, пока Светлые Боги Темных отвлекать будут…. Ну, в общем, это все. Вернее потом была битва божественная, все выходы на поверхность опечатали, и добро зло победило.
– Ну, вот, а говорила, что знаешь мало, – с улыбкой отозвался Руслан, принимая из рук Златославы кружку со взваром травяным. – А как печати снимаются, знаешь?
– Вроде как те, кто опечатал, только снять и могли, – нахмурив бровки, ответила Ягуся, присаживаясь за стол напротив родича. – Так?
– Так, да не так, Ёжка, – покачал головой Змей и сделал глоток ароматного взвара, поморщился и продолжил. – Любой из потомков, что Кощея, что Горына может печати снять. Хоть ты, хоть аринкин сынок, – парень сделал еще один глоток и с затаенной злостью припечатал, – и вот кто-то из наших пять печатей уже снял. Снимут оставшиеся четыре и Темные Боги опять по белому свету ходить без препятствий смогут.
– Ты с чего взял, что из ваших? – не удержавшись, спросила Баба Яга.
– А чьи еще? Вас, детей Кощеевых, не так много и все под приглядом, да и древо ваше колдовское серебряное семейное сразу всех носителей крови показывает, – принялся пояснять Змей Лиходольский, нервно постукивая пальцами левой руки по столу. – К тому же, на сколько я знаю, ваших царевичей, как только те говорить нормально выучиваются, сразу клятву на крови приносить заставляют, после которой они к печатям даже близко подойти не могут…
– Но есть же царевны! – возразила Златослава и поймав снисходительную улыбку родича замолкал.
– А царевны у вас редко рождаются, и если такое случается, то все он Ягами становятся, а Баба Яга печать не разомкнет, не сможет против воли Матери-Земли пойти – это же, как родной матери нож в спину воткнуть, – старательно разъяснил девушке Руслан и, нахмурившись, почти лицом почернев, продолжил. – К тому же именно пять печатей Горын Змеевич ставил, так что, тут и так ясно, чей род виновен. Вот Зареслав и отправился осмотреть те выходы, что распечатаны были, а те, что закрыты до сих пор, проверить надобно было. Все пять с сорванными печатями он обошел, но найти ничего ему не удалось на предателя указывающее, тогда отправился он к первой из целых печатей, проверил и ее, с батюшкой твоим да дедом нашим связался, сказал, что к следующей отправится и пропал. Который день от него вестей нет. Дед отправил нескольких наших братьев на его поиски, царь Кощей колдунов отрядил, но потеряли они его след.
– Где потеряли? – Златка едва смогла выдавить из пересохшего горла вопрос.
– Да аккурат у второй печати, – сквозь зубы прошипел княжич. – Словно был и исчез вмиг. Решили, что ходом воспользовался, да только…
– Что только? – не выдержав даже краткого молчания, поторопила Змея с ответом Ёжка.
– След чужой волошбы там остался, темной волошбы, – хмуро ответил он. – Знаем, что жив Зареслав, но даже колдовством на крови найти не можем. Самое дурное, что никак понять не удается, кто печати сорвал. Сердце криком кричит, что никто из братьев и дядюшек не мог этого сделать, только вот все об обратном говорит. И ладно, если кто-то один предал! А вдруг несколько предателей?! Как с этим потом жить будем…
– А может, дитя, какое на стороне родиться могло…, ну, не в супружестве? – с запинкой предположила Баба Яга в надежде, что нету среди Змеев предателя.
– Нет, Ягусь, – покачал головой Руслан, улыбкой невеселой улыбнувшись. – Дети у нас рождаются, только ежели отец с матерью обвенчаны чин по чину. Если даже понесет девица от Змея, женой его не будучи, ребенок, даже если и родится, долго без помощи рода не проживет. Сынок тетушки моей, если бы не наша сила тоже бы не выжил, да и с нею…, – тут парень устало рукой махнул и тише закончил. – Может и проживет. Айри жалко, души она в нем не чает!
Замолк Руслан, мрачен лик его стал, снова и снова принялся он в уме родичей перебирать, да только ни на кого дурного он подумать не мог, некого было обвинять в столь страшной измене. Златослава тоже молчала. Сидела, положив ладони на стол перед собой, и не отрываясь на перстень обручальный смотрела, взгляд от него оторвать боялась. А вдруг, вот именно сейчас пойдет по камню темному трещинка и рассыплется он осколками о самом страшном извещая? Нет, нет, нет! Нельзя об этом думать! Так можно и совсем в разуме повредиться от волнений.
– Вот такие невеселые дела Златослава Ростиславовна, – наконец молвил Змей Лиходольский, ставя пустую кружку на стол.
– Да, уж, невеселые, – согласилась Яга и, хлопнув ладошкой по столу, сообщила. – Пойду, в книгах ягушенских гляну, может, какое заклятие поиска найду. И ты давай без дела не сиди. Иди на чердак и сколько сможешь книг унести за раз, сюда тащи! Изучать их будем. Одна голова хорошо, а две лучше!
– Думаешь, мы сможем что-то найти? – едва заметно улыбнулся Руслан, поднимаясь из-за стола и направляясь в сени.
– Уверена, что-нибудь, да найдем, – серьезно кивнув, уверенно подтвердила свои слова Златка.
Княжич напоследок одарил Ягу слабой улыбкой и скрылся за дверью, ведущей в сени, почти сразу же до девушки донеслись едва слышные его шаги вверх по ступеням, а затем тихий шорох над головой. Только тогда Ёжка медленно поднялась из-за стола, не замечая, что делает, вымыла кружку, убрала ее на место и подошла к окну. Нужно было успокоиться, привести мысли в порядок. Это перед Русланом она была такая спокойная и уверенная, зная, что кому-кому, а мужниному брату ее слезы совсем ни к чему и Баба Яга старалась вести себя достойно. А сейчас, когда внимательные янтарные глаза уже не смотрели на Ягусю, ей как никогда захотелось сесть прямо на пол и разреветься. Первая слезинка, будто почувствовав слабину, предательски заскользила по щеке. Злата быстро стерла ее след и подавила чуть не последовавший за этим всхлип.
– Нюни не распускай! – вдруг услышала Яга, голос своего фамильяра, а потом в ноги ей ткнулась кошачья мордочка. – Все наладится, Ягусь! Найдется твой Змей, никуда не денется. Он и так тебя столько лет пытался замуж затащить, что успевши это сделать, так просто не помрет.
– Реня! – возмутилась Златослава, нагибаясь и с трудом подхватывая крупного и тяжелого кота на руки.
– Что Реня? – потерся о щеку своей Ягуси Терентий, выпрашивая ласку. – Я тебе точно говорю, что не помрет ентот Змей, пока жизнью супружеской сполна не насладиться, а потом тем более помирать не захочет.
– Язва ты, Ренька! – хмыкнула Бабка Ёжка и поняла, что от сердца и правда чуть отлегло, плакать больше не хотелось, хотелось действовать.
– Другое дело, – удовлетворенно произнес фамильяр, млея под поглаживающей его рукой.
– Рень, ты же мне поможешь? – тихонько задала вопрос Златка и попросила. – Мне очень нужна твоя помощь, иначе я и впрямь нюни распущу!
– Конечно, помогу, Ягуся моя! – мурлыкнул кот, последний раз ткнулся мокрым носов в ее щеку и спрыгнул с ежкиных рук. – Пойдем, что ли искать способ, как Змея твоего из беды выручать!
Они и пошли. Вернувшись в спальню, Злата улыбнулась домовушке, отвлекшейся от разучивания с Василисой новых слов. Марфа пристально оглядела свою хозяюшку, головой расстроено покачала, заметив покрасневшие глаза и чуть припухший нос, но вопросов задавать не стала, за что ей Яга была искренне благодарна. Домовая вернулась к прерванному занятию, а Ёжка остановилась у шкафа с книгами и принялась задумчиво разглядывать темные корешки. Терентий, запрыгнув на письменный стол, так же принялся изучать книги.
– Вот эту попробуй, Ягуся моя! – ткнув лапкой в большой сборник заклинаний поиска.
Баба Яга взяла книгу с полки, присела в кресло, открыла первую страницу и над ней тут же склонилась не только ее светловолосая голова, но и Терентий, пристроившийся на подлокотники кресла, тоже сунул любопытную мордочку в текст. Просили же помочь? Вот он тоже изучает, ищет подходящее заклятие.
Вскоре к их изысканиям присоединился Руслан, добывший на чердаке внушительную стопку книг, в которых, так или иначе, упоминались поисковые и путеводные заклятия. Так они просидели до полудня, отмечая алыми полосками атласной ленточки, которую Златослава пожертвовала из своих запасов на благое дело, те заклятия, которые возможно смогут помочь, пока таких набралось всего-то три штуки. Ровно в полдень Марфа обвела всех суровым взглядом и нетерпящим возражений голосом потребовала, чтобы все шли обедать. Со стороны это могло показаться смешным из-за ее небольшого росточка, но смеяться никого не тянуло. Ягуся подхватила мирно играющую на покрывале Василису, Терентий спрыгнул со стола и направился в кухню вперед всех, а Руслан, прежде чем пойти обедать, захватил недосмотренную книгу с заклятьями, на входе тут же отобранную рассерженной домовушкой.
– Ишь, чего удумал – книжки за обедом читать! – погрозила Марфа крошечным кулаком высокому Змею. – Так себе только аппетит испортишь и страницы в книге. Поешь, тогда отдам!
Княжич только вздохнул печально, но спорить не стал. Да и кто в своем уме с чужой домовой нечистью спорит, да отношения портит? Марфушка конечно не суровый Переяр, домовой родного княжеского терема, который когда-то на них нерадивых отроков и заклятие послушания наслать не гнушался, а все же расстраивать домовушку не стоит, она и веником огреть может в воспитательных целях.
Расселись они за столом и за еду принялись. Попервах-то казалось, что особо не голодны были, но как первая ложка в рот попала, так сразу стало ясно, что проголодались все на совесть. Златка ела сама, да уже сонную, а оттого слегка капризную Василису умудрялась одновременно кормить. Терентий тоже от еды не отвлекался, каша на молоке из его мисочки быстрехонько исчезала.
Поели все быстро, уж больно не терпелось к поискам вернуться. Руслан и Терентий воротились сразу, как только их тарелки опустели, а вот Злате еще раскапризничавшуюся дочку укладывать пришлось. Змей, пока Яга ребенку колыбельные пела да укачивала в люльке, даже страничками шелестел осторожно, уж больно разошлась Лиска-Василиска после обеда, ни в какую спать не хотела, хотя глазенки-то сонные были. Наконец, кое-как удалось Бабке Ёжке доченьку укачать, закрылись глазки малютки, и носик тихонечко засопел. Спит. Ягуся даже нагнуться побоялась и поцеловать малышку, боясь разбудить, потому только глянула на нее с любовью и на цыпочках к столу прокралась, где к поискам присоединилась.
Только ближе к вечеру, когда уже начало смеркаться княжич Лиходольский и Ягуся решились хотя бы несколько заклятий в деле проверить, а вдруг не понадобится искать больше. Заклятия не сложные были, поисковые, но ничем они не помогли – нити колдовские путеводные рвались, зеркальце ручное, которое Злата для поиска зачаровать хотела, мутнело, но где Зареслав показывать отказалось. Осталось последнее заклятие, которое Яга решила попробовать от отчаяния, называлось оно «Призывом» и должно было явить вызванного с помощью него человека. Руслан сразу сказал, что такое заклятие ничем помочь не сможет, но Златослава решила его попробовать. Прочла Баба Яга колдовские слова, зазвенели они в полной тишине, будто эхом отразились, и вдруг вспыхнула маленькая алая искорка посередь избы, метнулась к зеркалу большому и исчезла. Застыли все в ожидании. А вдруг, да получится?! Но шло время и ничего не происходило, Златка от обиды даже всхлипнула, но слезам пролиться не дала.
– Не расстраивайся, Ёжка! – подошел к ней Руслан и чуть приобнял ее за плечи. – Книг у тебя еще много, мы даже половину не просмотрели, так что обязательно что– нибудь найдем дельное.
– Угу, – шмыгнула носом Яга и хмуро скомандовала. – Ужинать пошли, а потом снова за книги засядем!
Как решили, так и сделали. Отужинали они, а потом по очереди весь вечер в книгах рылись, потому как Василиса после обеденного сна настроенная очень воинственно, громогласно требовала, чтобы ее кто-то из взрослых обязательно развлекал. И только после того, как почти в полночь ребенка удалось уложить спать, Златослава уже вместе со Змеем над книгами склонилась, но усталость и переживания взяли свое, после полуночи все разбрелись спать.
Ни Златослава, ни Руслан, так и не узнали, что не просто так исчезла та искорка из Избушки-на-Курьих-Ножках. Крохотный алый огонек появился за сотни верст от жилища Бабы Яги у узкого горного лаза, замер на миг и неспешно поплыл в темную дохнувшую холодом и сыростью щель. Света искры не хватило даже на то, чтобы осветить путь дальше, чем на шаг, но в этом не было необходимости. Огонек, слабо мерцая, летел сквозь тьму, все ускоряясь и ускоряясь, словно бы его цель была близка, и он стремился как можно скорее достичь ее, но минуя с десяток крупных пещер и множество узких туннелей движения не замедлил. Искра мчалась все дальше вглубь горной гряды, словно специально выбирая такой путь, где смог бы без труда пройти человек, ловко избегая опасных мест. Путь искры был долгим, но и он к счастью закончился в одной из самых глубоких пещер, чей единственный выход был тем, через который в него попал алый огонек.
В пещере было достаточно светло за счет широких жил светящегося мягким синеватым светом лазурь-камня, словно полноводные реки рассекающих своды и стены. Этого слабого света едва хватало на то, чтобы разглядеть лишь очертания несколько крупных глыб на полу, груду мелких камней почти в самом центре пещеры и бесчувственное тело крепкого мужчины, полулежащее на пологом боку крупного валуна. Искорка, ненадолго зависшая в центре пещеры, неспешно двинулась в сторону находящегося без сознания человека. Алый огонек завис на уровне мужской груди, мигнул и, со скоростью выпущенной из лука стрелы, врезался в человеческое тело, тут же выгнувшееся дугой. Ни стона, ни вскрика не сорвалось с губ мужчины, хотя рот открылся в безмолвном крике, а глаза с вмиг сузившимися змеиными зрачками широко распахнулись. Искра словно растворилась в теле, а мужчина, наконец, пришел в себя. На первый взгляд никаких повреждений на теле человека не было, но замедленные движения и затуманенные болью глаза, с уже обычными зрачками, говорили сами за себя.
Мужчина сел, с трудом удерживая спину прямо, а голову поднятой, и внимательно огляделся, затем смежил веки и замер, будто к чему-то прислушиваясь. Через некоторое время он открыл глаза, снова превратившиеся из серых в янтарные, только теперь змеиный зрачок бешено пульсировал, словно ему было трудно принять какую-либо определенную форму. Человек медленно, через силу поднялся на ноги и, пошатываясь из стороны в сторону, точно пьяный, неспешно побрел к выходу из пещеры. Очутившись в туннеле он, прислонился плечом к холодной стене, на мгновение смежил веки, давая телу передохнуть и оттолкнувшись, зашагал во тьму, чтобы через несколько десятков шагов опять остановиться для отдыха.
Путь к поверхности для ослабленного человека оказался в несколько раз дольше, чем у той алой искорки, что сейчас грела его сердце и направляла в сторону спасительного выхода. Мужчина выбрался из расщелины, когда ночное полное ярких звезд небо начало светлеть на востоке, вдохнул полной грудью морозный воздух и, несмотря на боль, все еще таившуюся в глазах и скованных жестах, широко улыбнулся, запрокинув голову к небу. Тут колени его подогнулись, и он упал на громко хрустнувший под его весом плотный наст снега, ладони, которыми пытался смягчить удар, тут же пронзила боль, от впившихся в них острых льдин– сколов. Более рыхлый снег, оказавшийся под ледяной коркой, заалел от крови, заструившейся из рассеченных рук. Перед глазами мужчины на миг сгустилась тьма, алчущая поглотить сознание, оставив тело на растерзание зверья и стихий, пытаясь болью отогнать ее, он что есть силы, сжал в израненных руках острые льдинки, глубже загоняя их в свежие раны. Новая волна боли отрезвила, помогла собрать волю в кулак и заставить подняться на ноги. Он не может умереть вот так. Просто не может! Его жду. Его ищут.
– Отец, помоги! – едва слышно прошептали потрескавшиеся от жажды губы.
Мужчина выпрямился и сосредоточено нахмурился, стараясь не поддаваться слабости и желанию снова упасть и больше никогда не вставать. Его губы что-то быстро зашептали, а пальцы, по которым все еще стекала кровь, задвигались так, будто выплетали какой-то сложный узор. По мере того, как слабел и срывался на хрипы голос мужчины, прямо перед ним возник проход, сперва полупрозрачный, больше похожий на мираж, с каждым произнесенным словом он становился все четче и ярче. Когда последнее слово заклятия затихло, перед человеком обозначился вход в черный, точно бы сотканный из самой тьмы, переход, в противоположном конце которого можно было едва различить очертания какого-то жилища. Собрав волю в кулак, мужчина заставил себя преодолеть проход, хотя уже и так был на грани между тьмой и явью. И вот он уже очутился на крыльце, протянул руку к дверной ручке и… это было последнее, что ему запомнилось.
Баба Яга проснулась от того, что кто-то легко, но настойчиво тряс ее за плечо. Спать хотелось так сильно, что Златослава поначалу совсем никак не отреагировала на попытки заставить ее подняться с постели, в надежде, что от нее возможно вскоре отстанут. Не тут-то было! Трясти Ёжку стали бойчее.
– Да, идите вы лесом! – пробормотала Яга, пытаясь отбиться от чужой чрезмерной настойчивости.
– А ну-ка, Ёжка, прекрати хулиганить! – услышала сквозь сон возмущенный шепот Руслана ей на ухо. – Вставай немедля! Ежели вдовой остаться не хочешь, то поднимайся.
– Что?! – всю сонную хмарь с Бабки Ёжки вмиг сдуло, рывком села она на постели и за руку княжича схватила. – Что стряслось?!
– Что? Что? Муж твой объявился, вона на лавки лежит еле дышит, – ответил он и, шикнув на собравшуюся что-то сказать Ягу, потребовал. – Не кричи. Разбудишь ребенка. Лучше поднимайся скорее, одевайся и пошли Зарика лечить, а то я без тебя не найду все нужное для его исцеления!
– Что с ним? – уже шепотом вопросила Ягуся, искоса поглядывая на колыбельку, проверяя, не проснулась ли дочка.
– Есть у меня одно подозрение, но о нем скажу, как только ты на Зареслава сама глянешь, может своим ягушенским взглядом, еще чего приметишь, – отозвался Руслан, посмотрев в сторону ведущей на кухню двери.
– Иди к нему! – проследив за взглядом родича, скомандовала Злата, откинула в сторону одеяло и бросилась к лежавшему на сундуке платью. – Я быстро.
Княжич кивнул в знак того, что услышал ее, и стремительно покинул спальню Бабы Яги, затворив за собою дверь. Ёжка тем временем уже натягивала на себя платье и, собрав волосы, заколола их гребнем, а сверху туго завязала платком, чтобы не мешались, заплетать их в косу, не было ни времени, ни терпения. Проверив спит ли Василиса, Яга поспешила вслед за Русланом, только на пороге кухни осознав, что вот сейчас, наконец, узнает, правильные или нет, были ее догадки в отношении мужа. Отбросив эти мысли, как сейчас совсем ненужные, Златослава решительно прошла в кухню.
Сперва на глаза Ягусе попался сидящий на полу в центре кухни Руслан, и только после этого, она разглядела, что сидит он возле мужчины, лежащего прямо на половичке. Сердце Златки болезненно сжалось, заставив замереть, не сделав новый шаг, но она сразу взяла себя в руки, и осторожно обойдя мужчин, присела на корточки. Увидев коротко остриженные каштановые волосы и знакомое лицо с приметными шрамами, Ёжка непроизвольно сжала губы и нахмурилась. Надо же, прямо не в бровь, а в глаз!
– Ну, Златка, хватит так хмуриться! Лучше приглядись повнимательнее, что с ним такое? Выяснять отношения будете, когда мы его на ноги поставим, – поторопил девушку Змей, приметив обиду в ее глазах.
Серьезно кивнув, Златослава принялась осматривать лежащего на полу мужчину. Никаких серьезных ран на теле она не обнаружила, только несколько синяков, ссадин и рассеченные чем-то острым ладони с запекшейся уже кровью, а еще кожа супруга была очень холодной, словно бы он только-только с мороза. Баба Яга растерялась, не зная, что и думать, в голове было совсем пусто. Вот тут Злату озарило, глянула она своим колдовским зрением и чуть не взвизгнула, вовремя губу до крови прикусив. Увидела она, что все тело ее мужа черной волошбой опутано, как сетью, а на груди и вовсе, словно ком дегтярный.
– Что это? – выдохнула Яга едва слышным шепотом.
– А что ты видишь? – вопросом на вопрос ответил Руслан, пытливо вглядываясь в лицо испуганной Ёжке.
– Он словно сетью черной окутан, а тут, на груди, все и вовсе черным-черно, – жалобно прошептала она, с надеждой глядя на княжича.
– Значит прав я, – кивнув своим мыслям, произнес Змей и, поднимаясь на ноги, принялся поспешно объяснять. – Его отравили. Яд редкий, только на нас Змеев и действует, огонь наш колдовской пожирает медленно, но неотвратимо. Без огня ни один из нас долго не проживет. Противоядие есть, но…, – на этих словах он замолк и тяжело вздохнул.
– Что «но»? – с замиранием сердце спросила Яга.
– Чем дольше яд в теле находится, тем меньше шансов на исцеление, – нехотя поведал он ей.
– Что мне делать? – сжав кулачки, вопросила Баба Яга, глядя на родича серьезно и решительно.
– Зелье непростое и я один бы долго с ним возился, но вдвоем, Ягуся, мы, думаю, быстро управимся, – княжич слабо улыбнулся и принялся объяснять. – Давай сперва все травы да порошки для зелия разыщем, так быстрее будет, а потом уж и за готовку примемся.
Как решили, так и сделали. Вначале все составляющие для зелья сыскали, потом Злата отвар из трав принялась делать, а Руслан, рядышком пристроившись, порошки нужные смешивал, да сильнее в ступке растирал. И так это у них ладно и проворно получалось, что лекарство для Зареслава было готово за каких-то полчаса, в течение которых Ягуся то и дело с тревогой поглядывала на бледного почти до синевы мужа. Девушка, как могла, отгоняла скверные мысли о том, что опоздали они, и зелье супругу уже не поможет, но они с завидным упорством возвращались и терзали разум.
– Ну, вот, Ёжка, почти готово, – прошептал Руслан, помешивая красноватое варево в глиняной плошке. – Сейчас остудим, процедим, и нужно будет братишку этим напоить.
– Угу, – кивнула Златослава, с тревогой поглядывая то на зелье, то на мужа.
– Мама! – вдруг донеслось требовательное из спальни. – Ма-ма!
– Ох, как не вовремя! – простонала Яга и метнулась к дочке, на бегу бросив княжичу.
– Я сейчас.
– Злата, спаси! – это уже сипели Терентий, оставшийся присматривать за спящим ребенком.
Очутившись в спаленке, Бабка Ёжка оторопело уставилась на сидящую в люльке Василису, крепко прижимающую к себе застывшего, как соломенное чучело, рыжего кота. Видимо когда ребенок проснулся, Реня запрыгнул в люльку, решив до прихода Златы не допустить, чтобы малютка, ставшая очень егозливой, не выпала, но вдруг оказался пойман цепкими ручонками и похоже лишился нескольких клочков своего пушистого меха. Стоило только матери показаться в дверях, как фамильяр был забыт и отпущен на волю, а Василиса, протянув ручки, грозно потребовала:
– Ма-ма, наа-а-а!
– Лисенок мой! – Ягуся подскочила к колыбельке, подхватила девочку на руки и, поцеловав в румяную щечку, проговорила. – Мама сейчас очень занята и поиграть с тобой не сможет, – а затем обратилась к домовушке, тут же появившейся перед очами хозяюшки. – Марфуш, присмотри за ней, пожалуйста, да накорми!
– Конечно, хозяюшка! – покивала домовая, принявшись игрушки василискины из коробов доставать, а потом еще и за едой для малышки шустро сбегала.
– Василисушка, будь хорошей девочкой, поиграй пока с Марфой! – очень серьезно, совсем как со взрослой, заговорила Яга с дочерью. – Я пойду…, – тут Яга запнулась, и через мгновение уже уверенно произнесла, – пойду папу лечить, а потом вернусь и мы с тобой поиграем, и дядя Руслан с тобой тоже поиграет.
Василиса смотрела на мать внимательным взглядом, словно понимая все то, что она ей говорила. Злата со вздохом усадила ребенка на шкуру среди разложенных игрушек, поцеловала в макушку и, дождавшись возвращения домовой, поспешила вернуться в кухню. Что удивительно – девочка не стала капризничать и плакать, когда Златослава скрылась за дверью, будто и впрямь осознавая важность маминого занятия.
