Текст книги "Клетка для души (СИ)"

Автор книги: MarLen-Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

Она собрала изорванную одежду и бросила в угол (потом пригодится на тряпки), а сама принялась мокрым полотенцем осторожно обмывать несчастного. На мальчика она надела штаны и рубашку своего сына. Пусть одежда была ношеная, но целая и чистая. Потом подхватила на руки легонькое тело и уложила на широкой лавке у окна. Сапожки ребенка она поставила рядом, укрыла его одеялом и оставила в покое – пусть поспит, бедное дитя. У женщины самой детей было пятеро, и представить на месте этого ребенка одного из своих даже не хотелось…

– Пресветлая Луана, – молилась женщина, – присмотри за этим бедным созданием, он такой маленький, так нуждается в помощи. Молю тебя… Он один из твоих детей… безумец… Спаси его и сохрани…

В своем светлом чертоге Луана слышала искренние мольбы женщины, просящей не за себя. Богиня всегда намного лучше слышала именно такие мольбы. И потянулась мысленно к тому, о ком молили…

Ахшшш… Порождение Тьмы!!! Но… Луана давно уже не чувствовала сестру – с тех пор, как раз и навсегда разругавшись с ней, они разделили свою власть на континенты. И вот теперь…

Да что не так в этом человечке?

Луана смотрела и никак не могла поверить: его душа была словно сложена из разных кусочков мозаики.

Вот этот черный – Луана чувствовала в нем саму Тьму, ее частицу. В рыжем – ощущалось присутствие поцелуя возрождения… На своем веку Луана не помнила ни одного случая, когда бы Тьма отпускала от себя уже погибшие души. Так что же это?

А вот золотая искра Луану озадачила: она не была связана с Тьмой, но была такая странная… Словно впереди остальных, даже впереди нее – Луаны. Как такое может быть?

И потом – все эти искры были только украшением серебристой, чистой, как родник, но такой маленькой души… Маленькой, словно у еще не рожденного ребенка… когда он еще укрыт темнотой материнского тела…

Странный человечек… Надо бы и правда присмотреть за ним, слишком уж он заинтересовал Луану, хотя она и дала себе давно зарок сильно не вмешиваться в людские жизни…

Сайшес резко проснулся, упав с лавки. Ему снилось, что его кто-то звал – такой теплый, такой родной… Он тянулся к нему изо всех сил, тянулся… и вот он на полу.

Проснувшись, он понял, что хочет уйти: тут ему снова сделали больно… Снова? А когда еще? Ведь было больно, он вспоминал… Надо уходить, надо спрятаться, надо исчезнуть…

Безликий звал его прочь…

Сайшес шел по дороге, пока не сбился. Под ноги стали попадать колючки и камни, и только тут он понял, что ушел босой… К вечеру ноги были разбиты в кровь, и мальчик ощутил настоящее блаженство, когда истерзанные ступни ласково лизнула холодная волна.

– Стой.

Безликий появился ниоткуда, но Сайшес упрямо шел вперед, не желая выходить из такой приятной прохладной воды. Илистое дно словно ласкало ноги…

– Стой, безумец! Стой!!!

Такое надежное дно, вдруг предав его, закончилось обрывом. Сайшес ухнул под воду с головой и забарахтался, пытаясь всплыть.

– Назад! – вопил над ухом Безликий.

Но где был этот «назад», Сайшес уже не соображал и, добарахтавшись до стремнины, измученный, отдался течению.

Луана, скривившись, покачала головой. Дитя Тьмы было безнадежно… Но все же… все же… ей было интересно. Интересно посмотреть, что из всего этого может получиться.

И она чуть передвинула нити Судьбы, позволяя мальчику остаться в живых, а рулевому на небольшом торговом корабле – увидеть в волнах беспомощное тело, то и дело скрывающееся под водой.

Сайшеса несло неизвестно куда и унесло бы очень далеко, если бы багор не подцепил его за рубаху.

– Ну, и что ты там выловил? – спросил капитан и, уже другим голосом, выкрикнул. – Весла на воду, чего выставились!

– Человек, ребенок… крестьянский паренек. Может, живет где-то рядом, надо бы к берегу пристать…

– К правому или к левому? Я не собираюсь тут из-за тебя терять время и деньги, разыскивая неизвестно что, да и гребцам крюк делать ни к чему. Высадим в городе, а уж дорогу он сам найдет, чай, не дурак…

– Капитан, похоже, вы не правы… – сказал рулевой, всматриваясь в безумные глаза…

– Плевать… – и корабль заспешил вверх по течению.

Глава 5.

Эпиграф к главе написан eingluyck1!

***

Бороться и искать, искать и не сдаваться,

И может быть, как знать, (такое может статься!) -

Всего в пяти шагах, с судьбою разминуться…

И остается лишь – к твоим следам вернуться.

Не зная, где ты есть, и жив ли ты сейчас,

Предчувствуя беду, и не смыкая глаз…

Но глубоко в душе, еще надежда тлеет,

А сердце от тоски, кровоточА, немеет…

*** Континент Камия.

Витан был не прав, когда сказал, что Арт появится на Камии только через три месяца. Тени, обыскав не один раз всю Лирию, развели руками… И тогда его взор пал на Камию. Но ни пройти туда тенями, ни отправить туда Теней он не смог. Сама Тьма оказалась беспомощна на материке света…

И тогда Арт поднял все свои знакомства: всех знакомых своих друзей, и просто знакомых, и всех знакомых своих врагов… Когда Арт хотел – он был очень убедителен.

По крупицам собирая знания о Камии и надеясь только на то, что Витан со своей неповторимой внешностью не остался незамеченным местными жителями, которые и в глаза-то никогда не видели ни чиэрри, ни нираахов, и хоть кто-то из них да скажет про него что-нибудь.

Через три дня Арт вышел на торговца, который бывал в замке Витана, и уже через час открывал телепорт в зал приемов замка, предварительно вызвав родственников и кинаров Дома Теневого Пламени: Хатриан, в случае чего, поможет с защитой; Золотко пригодится при допросах и переговорах, чутко отличая правду ото лжи; Ташер сможет прямо на месте подлечить Сайшеса; Шатари Рэй может оказаться полезным на светлом континенте, так как не принадлежит Тьме. Ранса, рвавшегося с ними и готового на любые безумства, они не взяли... Поиски надо было проводить на холодную голову, а ни успокоиться, ни простить себя за то, что не уследил, Ранс не мог... А еще… моран подошел, боднув Арта лобастой головой, и молча встал рядом. Арт согласно кивнул: нюх у Грана был намного лучше собачьего.

Со дня похищения прошло меньше недели, когда спасательная экспедиция шагнула на плиты замка Витана.

Самого Витана они нашли быстро – дверь в кабинет была распахнута настежь.

Арт пнул его ногой.

– Интересно, что это с ним?

– Похоже, его парализовало, – Ташер присел рядом на корточки, – моргает, зараза...

– Прикончить бы его, – холодно сказал Хатриан, – но для него это будет лучший выход. Надо переправить его в поместье, там, я думаю, найдется темный подвал... Вот только я сначала посмотрю, что у него в голове творится...

И Хатриан, присев рядом с Витаном на пол, положил ему ладони на виски и прикрыл глаза.

– Ссскотиииина... – взвыл харид через некоторое время, стремительно вскакивая, и от всей души пнул Витана.

Распластанное тело только слабо дернулось под ударом, не издав ни звука.

– Что там? – спросил Золотко, уже боясь ответа.

– Он выжег мальчику душу... Ребенку!!! – харида всего колотило от бешенства. – Только не до конца... наверное... потому что малыш ушел из замка. Сам ушел. Но то, что я видел его глазами... По-моему, Сайшес сошел с ума... и он ранен, ему срочно нужна помощь. – Хатриан замолчал, но руки, стиснутые в кулаки, подрагивали от напряжения.

– Сай... – Золотко двумя руками закрыл рот, чтобы не закричать, но слез удержать не смог, и они, оставляя мокрые дорожки, все текли и текли...

– Мы найдем его, что бы ни случилось... – прошипел Арт и сам стиснул зубы, чтобы не заорать от бессилия...

Моран уже внимательно обнюхивал все кругом, крутился, петлял и, наконец, вывел всех за дверь...

Он уверенно, почти бегом, заспешил на первый этаж, а затем вывел всех во двор... Арт едва успел открыть телепорт и, вызвав чиэрри, велел им забрать Витана в поместье.

Пройти через защиту замка им помогло фамильное кольцо Витана, оказавшееся на руке, откушенной Пучком, и прихваченное в путешествие на всякий случай Артом. На улице их остановил голос Хатриана.

– Я думаю, что тебе, Арт, и морану нужны новые личины: человеческая и собачья, по землям света в таком виде лучше не ходить...

– Ты прав. Не подумал... – сказал Арт, изменяясь на глазах и маскируя крылья морана. – А теперь вперед.

Гран сосредоточенно нюхал, ища почти исчезнувшие запахи, и шел вперед, путаясь в высокой траве...

В сосновом бору стало полегче: там на траве, даже обнаружились бурые пятна крови. Мальчик, видимо, отдыхал здесь.

Время... его прошло слишком много... а малыш истекал кровью...

По песку возле реки моран почти бежал, лишь изредка сбиваясь на шаг и нарезая круги, когда след терялся.

В село они вбежали всей группой и, не снижая скорости, ворвались в самый бедный деревенский дом на его окраине...

Хозяйка испуганно закричала, прижимая к себе младшего ребенка, остальные сами стайкой жались к матери.

Моран уже вытаскивал из-под лавки сапоги Сайшеса...

– Где?! – закричал, не сдержавшись, Золотко. – Куда вы его дели?!

– Элтэ... Элтэ... – заикалась перепуганная женщина и все никак не могла сказать больше ни слова.

– Подожди, – Хатриан, взяв Золотку за плечи, прижал к себе, успокаивая. – Она не понимает тебя... – и, переходя на язык континента, начал он спокойным холодным голосом. – Расскажите нам, пожалуйста, откуда у вас сапоги нашего мальчика и где он сам?

– Он ушел... – хозяйка испуганно косилась на пришлых.

– Объясните, как он пришел и куда ушел, – тихо, используя Зов, проговорил Хатриан.

Говорить начали сразу все: мать и пятеро детей – но Хатриан остановил их, попросив говорить по очереди...

Когда они закончили, харид снял с них принуждение Зова и перевел все, что услышал, друзьям.

Затем снова подошел к женщине.

– Спасибо вам за то, что позаботились о нашем мальчике. Сейчас отблагодарить вас мы можем только деньгами, но позже мы вернемся... и сделаем все, чтобы вы больше ни в чем не нуждались... – Хатриан поклонился женщине, приютившей и лечившей совершенно чужого ей безумного ребенка... – Мы еще вернемся... – сказал он и вышел, оставляя на столе кошелек с золотом.

А моран, уже обежав дом, искал в траве новые следы и, найдя, громко взвыл...

Они бежали по полю, еще не теряя надежды вскоре найти Сайшеса, и... уперлись в реку...

Моран покрутился вокруг, раздраженно взрыкивая, и уселся на песок, всем видом показывая, что следов больше нет.

– Как это? – растерялся Золотко и с ужасом посмотрел на воду...

Шатари Рэй молча раздевался...

– Я перекинусь и пробегусь по этому берегу, а ты, – Шатари глянул на Ташера, – лети искать на тот: скорее всего, течение унесло его вниз.

Ташер принялся раздеваться, рядом скидывали рубахи Золотко и Арт.

– Тогда я с Шатари, – просто констатировал Хатриан, махнув рукой морану следовать за ними.

И долгие, изнуряющие поиски продолжились...

*** Город Ситан. Камия.

А корабль через три дня спокойно доплыл до города. Ситан раскинулся в месте слияния двух рек, одна из которых текла с запада на восток, а другая вливалась в нее с севера. При таком расположении город процветал: ширилась торговля и множились ремесла. А там, где хорошо работали, хорошо и отдыхали... Трактиров и кабаков в городе было вдосталь.

– Капитан, – рулевой мялся, не в силах вышвырнуть мальчишку с корабля: за три дня этот бедный, ничего не понимающий ребенок словно стал ему ближе, – может быть, оставим его на корабле? До дома дойдем, я там его жене передам...

– У тебя своих-то сколько? – спросил капитан.

– Шестеро...

– Вот жена-то обрадуется, когда ты ей на шею еще одного повесишь, да еще безумца... – хмыкнул он.

– Но как же ему одному-то... Может, он на корабле поживет?

– Я не собираюсь кормить тунеядцев и тебе не советую отбирать еду у своих собственных детей... Не приставай ко мне с ним больше, если не хочешь вылететь с работы.

– Мне нельзя… мне деньги нужны… – и рулевой с тоской посмотрел на ребенка.

Вот так и получилось, что корабль, взяв запасы еды, дальше поплыл без Сайшеса...

А мальчик остался стоять на причале совершенно один, одетый в большую, не по росту, тельняшку с закатанными рукавами, доходившую ему до колен, крестьянские штаны... и с медной монетой, зажатой в кулаке...

Глава 6.

Эпиграф к главе написан eingluyck1!

***

Тоскливый вой в ночи,

Забытый и родной.

Душа твоя молчит,

И впитывает боль…

Как знать, возможно, тут -

В вонючей клетке темной,

Найдешь ты свой приют,

Тепла и счастья полный…

*** Поместье Дома Теневого Пламени.

– Папа... – Таури несмело подошел к отцу, – пожалуйста... – и замолчал...

Учитель сидел за столом, склонившись над бумагами, но вряд ли видел хоть что-то. Он поднял на Таури красные воспаленные глаза...

– Что случилось, мой хороший? – и протянул руки, открывая объятия.

– Папа, пожалуйста... – всхлипнул Таури, оставаясь стоять на месте. – Я знаю, ты можешь магией изменить цвет моих волос... Сделай их такими же, как у Золотки...

– Зачем? – не понял отец. – Ты и так красивый...

– Да причем здесь это!!! – Таури, уже не сдерживаясь, кричал в голос. – Я не могу! Не могу больше! Не могу видеть, как мама вздрагивает, когда я вхожу в комнату!!! Она все ждет и ждет Сайшеса... а я... – и Таури, не выдержав, заплакал. – Я знаю, что это я виноват во всем! Я знаю! Но не могу больше так... Я не могу...

– Тьма всемилостивая, мальчик мой, да с чего ты взял, что это ты виноват?

Ранс встал из-за стола и сам подошел к сыну. Таури смотрел на него убитым взглядом.

– Накажи меня, папа, накажи… Мне легче будет... может быть... Я каждую ночь зову его... – слезы капали, сползая по щекам, – я зову, зову... а его нет... а вот здесь... – Таури приложил ладонь к груди, – вот здесь так больно... словно меня пополам разорвали... и вся радость ушла в эту дыру... а там пустота... черная... темно и страшно... и очень одиноко...

– Маленький мой, сердце мое... – Ранс подхватил Таури на руки, – это не правда, что ты виноват в том, что приключилось с твоим братом! Не правда! Если бы Витан не был такой законченной сволочью, ничего бы и не случилось... Это не ты виноват, что взрослый сильный маг решил мстить детям, не в силах справиться с родителями... Уж если и виноват кто... так это мы, что не смогли защитить вас, что не убили его еще раньше и не уследили за вами... вы же дети еще... – Ранс прикрыл глаза, не в силах взглянуть на сына. – Это мне нет прощения, малыш, за то, что тебе так больно сейчас, за то, что брат твой пропал, за то, что не смог остановить все это...

– Не плачь, папа, не надо... – Таури своей еще мокрой ладонью вытирал слезы отца, – мы найдем его...

– Да...

Ранс стиснул в объятиях сына. Он сказал «да», сказал, но он уже этого не чувствовал: вчера в поместье доставили Витана, и Ранс считал его память... То, что он увидел, он ни за что и никогда не расскажет ни Таури, ни нагайне... Его сын... он никогда уже не будет прежним, никогда не будет с улыбкой носиться по поместью... Мертвый взгляд Сайшеса до сих пор стоял перед глазами Ранса...

– А знаешь, ты прав, золотой цвет тебе пойдет...

И что-то прошептав, Ранс погладил Таури по волосам... Золотистые искры пробежали по черным прядям, высветляя и золотя локоны... Минута – и перед отцом стоял Таури, чрезвычайно похожий теперь на Золотку.

В этот момент в комнате появилась нагайна... Брови ее сначала удивленно взлетели вверх, а затем сошлись на переносице... Она молча развернулась и стремительно удалилась из комнаты.

– Знаешь что, малыш, подожди меня здесь, мне надо поговорить с мамой...

Но договорить он не успел – нагайна появилась снова...

– Таури, – позвала она, протягивая руку, – иди сюда, малыш, ты сегодня совсем не ел... Пойдем. Да и тебе, Ранс, нужно пообедать... Идемте.

Таури подошел к матери. В груди появилось чувство, словно он предал брата, отказавшись быть похожим на него... Но мама не сказала ни слова, словно не заметила...

– Идем, сердце мое, – нагайна обняла его за плечи и повела в столовую, но на пороге оглянулась...

Ранс потом так никогда и не смог забыть этот взгляд... в нем смешалось все: гнев, боль, но больше всего там было жуткого невысказанного отчаяния... Она поняла, что раз муж вернулся от Витана и не поспешил успокоить ее... А потом еще и золотые волосы Таури... словно просьба забыть... Ранс никогда не видел у жены таких глаз...

Дверь закрылась, а Ранс в отчаянии схватился за голову...

*** Город Ситан. Камия.

– И долго ты так будешь стоять? – раздался над ухом у Сайшеса голос Безликого. – Никогда меня не слушаешь... Вот возьму и брошу тебя... – проворчал он.

– Нет! – Сайшес дернулся.

– Стой!

Сайшес застыл.

– Ну вот, наконец-то хоть одно разумное действие. А теперь, если не хочешь снова свалиться в реку, сделай три шага назад... повернись на мой голос... и иди вперед.

Мальчик шел вдоль улицы. Из открытых окон доносился чей-то смех, открывавшиеся двери доносили волну тепла... Словно вход в другой мир, в который Сайшесу не было пути – его мир был темным и холодным... Вкусно пахло едой... Это были чьи-то дома, в них счастливо или не очень жили люди... И только у Сайшеса дома не было... Ему некуда было идти, некого ждать... Но, может быть, где-то был и его дом? Ведь не зря Безликий куда-то тянул его... А куда?

– Безликий, а куда мы идем?

– А ты не чувствуешь?

– Нет.

– Значит, еще не пришли... Когда почувствуешь родную душу, вопросов не будет...

Так начались их странствия по этому неожиданно большому городу...

Сайшес очень быстро понял, что когда начинал болеть живот, нужно было подойти к тому месту, откуда пахло едой... Понять-то он понял, а вот просить у него не получалось: все люди в этом городе говорили почему-то так, что Сайшес их не понимал... И он стоял... просто вытянув вперед руку... Иногда ему давали хлеб, а один раз дали даже пирожок с мясом... Он так удивительно пах и был таким вкусным... Сайшес потом еще долго вспоминал его... Но, к сожалению, Сайшес никак не мог вспомнить, где он его получил, и ему никак не удавалось снова попасть на ту улицу. А жалко... было так вкусно...

Хотя чаще всего, сколько бы он ни стоял так, он слышал только грозные окрики. Однажды его даже развернули за плечи и сильно ударили в спину, так что он проехался лицом по камням мостовой. Было больно, из носа потом долго шла кровь. А хуже всего было то, что есть все так же хотелось...

Но очень скоро Сайшес узнал еще один секрет: если выпить воды, то, оказывается, какое-то время есть не хочется... Хотя все равно нужно было снова идти на улицы и искать... искать...

А ночевать Безликий уводил его в те кварталы, где плохо пахло... Там никто не тормошил его, как только он засыпал, и не прогонял, подталкивая в спину... Там можно было спать, где придется: прислонившись к не успевшим остыть бревенчатым и каменным стенам строений или под заборами. Сайшес очень скоро превратился из чистенького матросика в оборванного нищего, а ночи с каждым днем становились все холоднее и холоднее... Мальчик начал кашлять, стал очень вялым и безразличным, есть уже и не хотелось вовсе, и он целыми днями, забившись в какую-нибудь дыру, спал... Он все никак не мог понять, почему холодно, ведь раньше никогда холодно не было… Были только тепло и дожди… Или не было? Или ему приснилось? От холода спать хотелось еще больше...

Сколько времени он уже в этом городе? Долго... Но Безликий поднимал его на ноги и тащил за собой...

Так они и странствовали вдвоем, обходя улицу за улицей. Безликий все вел его и вел… Пока однажды...

Это был какой-то странный тоскливый зов, словно кто-то плакал в ночи. Сайшес уже почти засыпал, пристроившись в углу дощатого забора. Почти... но он услышал… родное… Услышал и пошел. Он шел все быстрее и быстрее, обходя заборы и дома, сбиваясь и снова находя дорогу... Шел... бежал... задыхался и снова шел... и опять бежал... Но он дошел! Да! Все так, как и говорил Безликий: родная душа, теплая в этом холодном чужом мире. Такая же, как он!

Сайшес рвался туда, к ней... Но оставалось еще одно препятствие – железные прутья... Забор? Сам Сайшес так исхудал, что просочиться между прутьями не составило труда. Споткнувшись, он упал на кого-то теплого, такого родного... и замер, вцепившись руками и впитывая всем телом забытое тепло. А тот, кто его пригрел, делился с ним этим теплом, не жалея...

Глава 7.

Эпиграф к главе написан eingluyck1!

***

Укрыл его своим крылом

От всех невзгод, согрев теплом,

Пусть с виду – моран во плоти,

Ребенка душу защитил…

И друга в мальчике нашел.

Принц цирка – сам в семью пришел.

Ему дадут здесь стол и дом,

Не будет одиноко в нем.

*** Где-то в междумирье.

– Луана...

Богиня подняла голову и задохнулась от удивления... Сестра...

– Что ты здесь делаешь? Мы же договорились... – Луана сделала голос как можно холоднее, но он все же дрогнул. Только сейчас Луана поняла, как скучала...

– Я знаю... и ради себя я никогда бы не пришла к тебе, – проговорила Тьма, опуская глаза. – Но ради мальчика... Луана... помоги... Он еще совсем маленький: он выглядит только на неполных десять лет, но это магическое дитя – с момента его рождения прошло только пять... И он пропал... Две недели назад его след затерялся у реки Быстрой, возле селения Мерик. Я молю тебя, скажи хотя бы – жив он или нет... – Тьма так и застыла, не поднимая глаз и сцепив руки у груди.

– Хмм... возле реки... Маленький, темненький мальчик с безумными глазами? – Луана неторопливо наматывала светлый локон на палец.

– Да! Ты видела его? – поза Тьмы была по-прежнему полна смирения, но тело заметно напряглось, руки нервно сжались.

– Скажи мне, Тимэя, кто он для тебя? – Луана все никак не могла дождаться момента и заглянуть сестре в лицо...

– Ты назвала меня по имени, Луана... – Тьма, наконец, подняла глаза на сестру.

– Назвала... потому что я больше не вижу перед собой самодостаточную, жестокую эгоистку...

Этот учительский тон...

– Не начинай... – попросила Тьма, – мы не виделись с тобой долгие столетия... Конечно, я изменилась.

– Нет, что-то должно было произойти...

– Я полюбила... – просто сказала Тьма и отвернулась.

– И кто же твой избранник?

– Неважно... Он никогда не сможет полюбить меня и никогда не узнает о моей любви, но единственное, что у меня есть – это мои дети, соединяющие меня с любимым... Они – моя гордость и моя радость... Особенно Арт... И вот сейчас мой сын, потеряв покой и сон, ищет мальчика, который дорог ему...

– Ты? Как ты смогла заполучить ребенка?! Как?!! Мы не можем иметь детей от смертных! А ведь, кроме нас, богов больше нет! Или...

– Нет, конечно же, нет... Я расскажу тебе – как, но сначала скажи, где ты видела мальчика. Прошу...

– Возле реки. Твое глупое темное создание вынесло водой на стремнину...

– Он погиб? – прекрасные черты исказились судорогой.

– Нет, – Луана впервые видела сестру, переживающую за кого-то, – я подправила нити Судьбы. Он не утонул, его подобрал корабль, шедший вверх по течению...

– Вверх... – ахнула Тьма, – а они искали внизу... Что за корабль? Где мальчик сейчас?

– Не знаю, что за корабль, я не всматривалась... помогла, и ладно... А где мальчик... ты же сама знаешь, что я не могу следить за твоими созданиями...

– А почему помогла?

– Его душа... Я никогда не видела такую.

– Темную? Его отец чиэрри...

– Да нет же! Такую чистую душу не встретишь даже на Светлой стороне. Темную, но чистую.

– Душу? Я так поняла, что его душу выжгли...

– Так вот почему она такая маленькая... А искры в ней? Черная, золотая и рыжая?

– Золотая – это его мать-оракул, она вырвала частицу своей души. А потом и Арт сделал то же самое, но его душа едина с супругом – отсюда и третья искра...

– Оракул... Вот почему мне казалось, что эта искра даже впереди меня... Интересно, что она даст душе мальчика... и остальные... А поцелуй возрождения?

– Я спасла возлюбленного моего сына...

– И все-таки ты изменилась...

*** Город Ситан. Камия.

Большой цирк-шапито собирал вещи. Труппа уже довольно долго выступала тут. Богатый город давал много денег, но со временем почти все жители, посмотрев программу раза два-три, больше не спешили тратиться, потеряв интерес. Нужно было переезжать. Хорошо, что гильдия магов около трехсот лет назад позаботилась создать сложную систему стационарных телепортов по всему континенту, и теперь передвижение до больших городов занимало совсем мало времени.

– Быстрее, собачьи дети! Нам еще в Ниране пересадку на телепорте делать! – хлыст в руке в раздражении бил по начищенным сапогам светлого эльфа. – Сабих! Тебе двадцать раз напоминать, что сначала отвязывают веревки внизу шатра и убирают щиты, купол потом!

Хозяин цирка Морион был изгнанником, что совсем не прибавляло ему доброжелательности. И делало и так скверный характер иногда просто невыносимым.

Морион никогда не одевался так, как все светлые эльфы, и вел себя, словно выгнали не его – словно он сам, своей волей, оставил сородичей и удалился в гордом одиночестве... Теперь Морион предпочитал темные, чаще черные одежды, в которых его эльфийская красота: синева глаз и золото волос – смотрелись еще ярче.

Рабочие уже грузили в фургоны лавки для зрителей и, подгоняемые окриками, почти бегали.

– Хозяин...

Морион недовольно обернулся, перед ним стоял один из тех, кто занимался зверинцем: чистил клетки и кормил зверей.

– В клетке морана... там...

– Ну что еще там, Бран?

– Там кто-то есть...

– Естественно, там кто-то есть! Я даже тебе скажу, кто... – эльф в гневе сверкнул глазами, – моран! И не морочь мне голову!

– Да нет же, – человек поежился, но продолжил, – там еще кто-то...

– Хорошо, – суженные глаза Мориона не предвещали ничего хорошего, – если это твоя очередная фантазия, ты здорово пожалеешь об этом...

И эльф широкими шагами направился к зверинцу. Да-да, у них был свой зверинец: показывая редких зверей горожанам, они имели дополнительную выручку. Сейчас в платформы с клетками уже впрягали лошадей, готовясь отправляться в скором времени.

До клетки он добрался уже почти бегом и резко затормозил... Моран впервые не бросился на решетку при его приближении... Хмм...

Зверь лежал на боку, а на его животе, вцепившись руками в свалявшийся мех, спало какое-то маленькое чумазое чучело. Из обрывков одежды были видны только грязные детские пятки, тощие костлявые щиколотки да руки, стиснувшие мех морана так, что побелели костяшки. Черные длинные свалявшиеся волосы сливались с шерстью зверя. Более детально разглядеть этого самоубийцу не получалось: хотя клетка и стояла на платформе, что обеспечивало хороший обзор, мелкий чучел зарылся в грязную моранью шерсть, словно кутёнок.

– Это еще что? – опешил Морион. – Почему до сих пор не съеден?

Посторонний человек, услышав этот вопрос, удивился бы и пришел в ужас. Но те, кто хоть день провели в зверинце, знали, что к клетке с мораном подходить ближе ограждения было абсолютным самоубийством. Эта кровожадная гадина бросалась на прутья и, выпуская когти, пытался достать лапой все, что находилось рядом... Его и кормили, надевая кусок мяса на пику, а клетку чистили только после того, как четверо рабочих затягивали зверя в угол с помощью цепи, прикрепленной к железному ошейнику.

И вот теперь не просто рядом с клеткой, а на его животе... Так, может, он мертвый?

– Бран... – эльф впервые чувствовал себя растерянным, – Зак’ирея сюда, – а сам шагнул вперед в надежде понять, живое это существо в клетке или нет.

Моран тихонько зарычал, а потом, вдруг, раскрыв одно крыло, укрыл им квартиранта от любопытных глаз. Эльф опешил... За все три года, как он купил морана, зверь ни разу не распахивал крыльев в клетке.

Сзади к эльфу подошел огромный, словно гора, орк. Он был выше хозяина цирка почти на голову и шире в плечах раза в два. Одетый только в черные кожаные брюки и безрукавку, не доходящую до пояса, он казался слишком диким и свирепым рядом с изящным эльфом. Мощные голые руки покрывало множество шрамов, немаленькую челюсть украшали клыки, раздвигавшие темные, почти черные губы. Высокий хвост длинных черных волос на затылке, отстраненное выражение темно-зеленых глаз... Рядом с эльфом серо-зеленый орк смотрелся почти монстром, но обитатели цирка знали, что бояться из этой парочки нужно златокудрого красавца...

– Что это? – Морион ткнул пальцем в клетку.

– Моран...

Выражение лица орка не изменилось, оставаясь безразличным.

– Издеваешься? – прошипел эльф. Хлыст в его руке поднял фонтанчик пыли у ног орка, тот равнодушно посмотрел вниз на оседавшую пыль и бесхитростно произнес:

– Нет...

– На животе у него... – начал эльф.

– Крыло... – констатировал орк.

– Лучше заткнись...

Моран в это время сложил крылья, показывая орку того, кто был в его клетке.

– Человек... – обалдело протянул орк, – детеныш...

– Живой?

– Крови не видно...

– Значит, так, – эльф уже прокручивал у себя в голове сотню вариантов и высчитывал, какой из них принесет больше денег, – если живой, ждешь, когда проснется, и пусть убирает клетку, раз он там, как дома... А потом посмотрим: может, его еще и на арене использовать можно будет...

– Да куда ему на арену, это чучело соплей перешибешь... – с сомнением проговорил орк.

– Ничего, пусть пока клетки чистит, а ты его откорми, потом на канат поставишь: эта мелочь должна там красиво смотреться. Оденем его в перья, блестки... будет как птичка... даже если это, – взмах холеной ручки в сторону клетки, – страшное, все равно в маске видно не будет... – эльф смотрел, прищурившись, прикидывая будущий номер.

– Да он, небось, и по земле-то с трудом ходит... – с сомнением произнес орк, разглядывая маленькие, сбитые в кровь грязные ступни.

– Ничего, кнут-то тебе зачем: не поймет с первого слова, поймет с первого взмаха, – хохотнул эльф. – Уж раз ты зверей дрессируешь, то такую-то малявку и подавно... Так что займись и не вздумай тянуть. Чтобы через три месяца я его на канате видел... Ты запомнил, что я тебе сказал? Ты вообще способен хоть день в голове держать мои приказы?

– Как прикажете... хозяин... Я понял: держать в голове день... А потом куда? – орк с иронией заглянул в глаза эльфа.

– Придурок!

Эльф потряс хлыстом перед лицом орка и, развернувшись, ушел.

– Сам такой! – не стал сдерживаться орк. – Достал уже, ледышка высокомерная, ещё раз хлыстом в лицо тыкнешь – плюну на всё и уйду… иначе пришибу заразу, а руки марать не хочется!

Морион равнодушно шел дальше. Он уже давно перестал доказывать что-либо этому гиганту, и отношения их походили, скорее, на военное перемирие. Орк жил в цирке и работал здесь за четверых, делая вид, что подчиняется хозяину, а эльф, после одного инцидента, раз и навсегда выучив границы дозволенного, больше не забывался и делал вид, что все идет так, как ему и надо...

Орк, ухмыльнувшись, подошел к клетке, задумчиво рассматривая ребенка.

– Надо бы его отмыть и накормить... – проговорил Зак’ирей, рассуждая сам с собой. – До отъезда еще час, успел бы, да только пока его из клетки достанешь... да и достанешь ли живым, – орк в сомнении покачал головой и вздохнул.