Текст книги "Клетка для души (СИ)"

Автор книги: MarLen-Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

– Ко мне! – резкий окрик заставил вспомнить о короле.

И карн, и Ольгерд одновременно повернули головы в его сторону. Харальда это безмерно развеселило, а уж когда они подошли оба, король захохотал в голос, сгибаясь и охлопывая себя по бёдрам ладонями.

Только Ольгерду было не до смеха: ненависть рвала душу, и кинжал лег в руку... Момент был удачный... Он шагнул вперед... Карн налетел сбоку, сбивая с ног и впиваясь зубами в руку...

– Назад! – заорал ничего не понявший Харальд. – Назад, Риш! Ко мне!

И пока карн вставал и шел к Харальду, Ольгерд успел сунуть кинжал в сапог, понимая, что уже проиграл... Он слишком долго ждал и теперь опоздал: с двумя сразу ему не справиться – рука ранена, да и не хватит времени, клятва скрутит его... Она уже сейчас разливалась огненной болью по всему телу, выжигая внутренности, не давая дышать… И Ольгерд, не найдя сил встать с пола, так и остался лежать, обхватив себя руками и уткнувшись лицом в колени.

– Что, больно? Убить меня размечтался? – прошипел Харальд, подходя и пиная ногой скрючившееся тело. Пиная не со всей силы, а так, как пинают загнанную лошадь или тяжело раненную дичь, проверяя, жива ли ещё. – А ведь я не перестаю заботиться о тебе, – глумился он, – все думаю, как твою жизнь устроить, ночей не сплю.

Ольгерд, сумев наконец-то вздохнуть, попытался подняться.

– Не смей! – Харальд с замаха ударил его ногой по ребрам. – Я не разрешал подниматься! – взревел он. – Твое место как раз у моих ног!

Тело, ставшее во много раз чувствительней, не вынесло ужасающей боли, и сознание помутилось.

Пришел Ольгерд в себя от воды, льющейся из графина прямо на лицо.

– Очухался… – Харальд рассматривал его, нависнув сверху, и улыбка не предвещала ничего хорошего. – Ладно, поднимайся, хватит валяться! – Харальд отошел, ставя графин на подоконник.

Ольгерд, поморщившись, сел. Вздохнуть было почти невозможно: даже от такого небольшого движения бок отдавал режущей болью.

– Встать! Я не собираюсь наклоняться к тебе, разговаривая!

Ольгерд кое-как встал… Он старался ни о чем не думать, чтобы еще больше не навредить себе.

– Я подумал о твоей дальнейшей жизни, – заговорил Харальд ласково, и Ольгерда передернуло от его тона: ласковый король вызывал ужас... – Как старший брат, я беспокоюсь о тебе и хочу, чтобы твоя жизнь наконец-то наладилась… – Харальд замолчал, с выжидающей улыбкой глядя в глаза брата. Холодные глаза, абсолютно мертвые, смотрящие сквозь короля и не выражающие ничего, даже страдания от боли в сломанных ребрах.

– Тебе не интересна твоя судьба? – Харальд прищурился. Ольгерд так и смотрел сквозь него. – Не интересна, значит… Но я тебе все равно скажу, – и король рассмеялся злым лающим смехом. – Я надумал выдать тебя замуж! – Ольгерд, не выдержав, вскинул опущенную, было голову. – Ааа… Значит, все же заинтересовался… – зашипел Харальд с ненавистью. – Завтра же с утра я приказываю тебе поехать и сделать брачное предложение! Понял! Позже я скажу, к кому и куда....

Ольгерд смотрел на короля, и сердце заходилось ненавистью, а клятва выжигала все внутри. Ему казалось, что еще немного – и огонь прожжет кожу, вырвавшись наружу...

Пусть! Пусть выжигает! Ненавижу! Оставь меня в покое! За что?!! Ненавижу!!! Лучше сдохнуть, чем подчиняться тебе! Все, что угодно, но супругом он назовет только своего избранника! И Ольгерд стоял... из последних сил стоял в надежде, что сердце не выдержит этого, и он освободится...

Харальд сам испугался, взглянув на брата... Его глаза... От боли зрачок расширился, перекрыв радужку, сосуды в глазах полопались, и теперь на Харальда невидящим взглядом смотрели черные провалы красных глаз. Король так и стоял бы, не в силах отвести взгляда, но Ольгерд вдруг обмяк, падая к его ногам.

– Бьёрн! – взвизгнул Харальд, увидев, как из-под сомкнутых ресниц Ольгерда потекла кровавая слеза, и, обернувшись на шаги гвардейца, приказал. – Врача! Если он умрет, я вас всех здесь прикончу!

Гвардеец подошел и, увидев лежащего принца, переменился в лице.

Бьёрн наклонился над Ольгердом, и сердце его в ужасе сжалось. Гвардейцу вдруг показалось, что перед ним только безжизненное тело… Лицо, потеряв все свои краски, выглядело мертвенно белым, такими же были губы, и только ярким росчерком алел свежий кровавый след.

– Что встал! Я же сказал – врача! Быстро!

В голосе Харальда Бьёрну послышались истерические нотки, и это заставило его сорваться с места. Так, как сейчас, он не бегал никогда, и побежал он не к лекарю… Ничего не объясняя, за шкирку выхватил из-за обеденного стола мага жизни и, таща того почти на весу, рванул назад, уже по пути выкрикивая в недоуменное лицо седобородого старца, что речь идет о жизни принца.

Они влетели в зал, где Харальд все так же стоял над телом брата.

Маг упал на колени рядом с Ольгердом и, рванув полы рубашки в разные стороны, приложил руки к обнажившейся груди… Минута, другая… На лбу мага выступили капли пота… И вдруг тело принца выгнулось дугой, он закашлялся, пытаясь вдохнуть, на губах показалась кровь… Бьёрн сел рядом и, придерживая голову Ольгерда, уложил ее себе на колени.

– Хм… – раздался голос Харальда, – раз он жив, пусть завтра утром придет ко мне, я скажу ему, куда ехать… – и, развернувшись, ушел, уводя за собой карна.

– Скотина… – сквозь зубы прошипел Бьёрн, перевязывая прокушенную руку Ольгерда собственным шарфом.

– У него еще два ребра сломаны, но у меня нет сил на них… – еле прошелестел маг.

И в это время Ольгерд открыл глаза – страшные, налитые кровью. Бьёрну сначала показалось, что принц ничего не видит, но потом взгляд его стал осмысленным.

– Харальда тут нет, – сразу ответил гвардеец, предвосхищая вопрос. – Что я могу для вас сделать?

– Сережка… – прозвучало еле слышно, Бьёрну пришлось наклониться к самым губам.

– Что? – спросил он пораженно.

– Уронил…

– Эта? – маг поднял что-то с пола.

Ольгерд молча протянул руку, забирая, и закрыл глаза. На лице его появилась, да так и осталась тихая мягкая улыбка, но тело, не переставая, била дрожь…

– Его надо согреть, – проговорил маг, сам еле поднимаясь, – я сейчас гвардейцев позову…

Целый день и ночь Ольгерд провел в забытьи. Лекарь, приподнимая ему голову, вливал в рот лекарства и снова садился рядом, не отходя ни на миг. Но утром никто не осмелился нарушить приказа Харальда. Бьёрн помог принцу встать и одеться.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, ваше высочество?

– Нет… Харальд хочет выдать меня замуж… Чем тут поможешь?

– Замуж? – Бьёрн удивленно замер. – Вас? Он так и сказал? Сам выдаст?

– Нет, он сказал, чтобы я сам сделал брачное предложение… Он только оформит бумаги, которые я должен буду вручить…

– Так, может, если короля там не будет, вы поговорите с выбранным вам в супруги и объясните ему, что не хотите такого брака… Возможно, вам удастся его уговорить не принимать ваше предложение…

Ольгерд только печально ухмыльнулся одними губами.

Через полчаса он уже стоял в кабинете короля.

– Явился? – Харальд, увидев брата, только скривился, но даже не предложил тому сесть. Ольгерд так и стоял перед сидящим в кресле Харальдом. – Я надеюсь, что такое «политический брак» тебе объяснять не надо… Несмотря на магическую поддержку, нашей стране все труднее сдерживать соседей… Я надеюсь, что породнившись через тебя с одной очень влиятельной и богатой семьей, мы раз и навсегда отвадим завистников от наших границ. Ты понимаешь, что от тебя зависит благополучие нашего государства? Ну, что ты стоишь столбом?! – под конец своей речи, так и не увидев никакого отклика от брата, Харальд сорвался и, вскочив на ноги, подлетел к нему. – Кивни хоть, урод недоделанный! Ни замуж тебя нормально пристроить не могу, ни прибить! Никто из соседей не захотел видеть тебя своим супругом! Пришлось на Лирии искать! Демонский Дом! Самый богатый и влиятельный, с родственными связями по всему континенту. Уж они-то от тебя точно нос воротить не будут, сами такие же уроды! Недаром их все соседи боятся трогать! – и Харальд с триумфом посмотрел Ольгерду в лицо. У того чуть расширились глаза, но ни один мускул не дрогнул… – Поедешь туда и остановишься у них в поместье. Оно большое, наверняка демоны будут только рады оказать гостеприимство члену королевской семьи. А ты одет, как оборвыш: ни одного украшения не носишь, ходишь не пойми в чем… Не принц, а чучело! Сигурд! – крикнул Харальд, не оборачиваясь, но за его спиной тут же колыхнулась портьера и из-за нее вышел человек. – Я приказываю тебе переодеть принца так, как подобает выглядеть представителю династии Геррионов. А тебе я приказываю, – и Харальд ткнул пальцем в грудь Ольгерда, – подчиняться сегодня Сигурду, как мне. Ясно? Он переоденет тебя и подберет украшения, чтобы ты не выглядел оборванцем, соберет в дорогу, и завтра утром ты со своей десяткой отправишься на Лирию, в Дом Теневого Пламени, и попросишь у Лорда Дома руки Таури, младшего принца Дома. Я сначала хотел сосватать тебя за наследника, да передумал... Он у них рогатый, не поймут хельдинги такой красоты, не примут, а младший на человека похож... Так что как будто под человеком лежать будешь... – король весело рассмеялся, но никто из присутствующих его так и не поддержал... – Что застыли? – озверел Харальд. – Пошли вон отсюда! Делом займитесь! Выродки...

Выйдя в коридор, Сигурд предвкушающе улыбнулся.

– Что ж, идем... – и пробормотал про себя, облизываясь. – Переодевать тебя буду... послушный ты мой...

Глава 31.

Эпиграф к главе написан eingluyck1!

***

Ночной порою непослушных

Детей пугали простодушно

Родители. Мол, демон заберет.

Кто знает, вдруг молва не врет?

И как теперь, познав лишь радость

Любви бесценной, не осталось

Ни шанса. Выбор невелик,

Король велит. И грудь болит.

И ноет сердце, словно хочет

Вернуть очарованье ночи.

*** Материк Камия. Страна Хёльд. Столица – город Сторн. Королевский замок Геррионов.

Ольгерд шел по коридору к себе в апартаменты, глубоко задумавшись… Демоны… Ничего хорошего он от Харальда и не ожидал. Но демоны… Добровольно отдать человека демонам... Даже для Харальда это было слишком. Про них ходили совершенно жуткие слухи. Здесь, на Камии, их не было, но даже тут о них слышали и пугали ими детей. На Лирии глупые люди вызывали демонов, пытаясь их поработить, иногда из-за одного такого недоумка безлюдными становились целые города… Демоны… Жестокие и кровожадные создания. И один из них должен стать его супругом… Наверняка он не откажется от игрушки, которая сама, добровольно, идет к нему в руки. Что демон сможет придумать против строптивого человека? Совсем забрать остатки воли?

Все демоны – маги, а это значит, что кроме подчинения брату он еще попадет и в рабство к собственному супругу. Никогда! Он уже оказался в одной ловушке… От бессилия и невозможности что-либо изменить хотелось выть.

Ложиться под демона Ольгерд не собирался, и умирать ему не хотелось – теперь, когда Сайшес сказал, что будет ждать его, теперь только бороться, и если демона не удастся уговорить не принимать брачное обязательство, то Ольгерд убьет его или погибнет сам, что в общем-то тоже выход… Даже такой выход лучше, чем то, что готовил для него брат.

Ольгерд очнулся только тогда, когда, пытаясь закрыть за собой дверь, рукой натолкнулся на Сигурда… Принц, нахмурившись, посмотрел на него, но, вспомнив приказ Харальда, впустил в комнату.

– Ну, что же, ваше высочество, сейчас я вас раздену… – издевательская улыбка заиграла на губах Сигурда, а Ольгерд, от неожиданности не успев скрыть эмоции, посмотрел на него каким-то диким взглядом…

С того дня, когда семь лет назад из-за предательства Сигурда погибла Дагни, а он навсегда попал в рабство, Ольгерд не мог смотреть на бывшего друга без отвращения. Руки тянулись сомкнуться на его шее и отомстить за все, что произошло тогда и происходит до сих пор.

Но слишком близко к трону встал Сигурд, слишком близко к королю... Он стал тенью Харальда, и дотянуться до предателя теперь было почти невозможно. Но Ольгерд не забыл... Он ничего не забыл … Ненависть к бывшему другу не прошла и не ослабела. Она, как ядовитая змея, затаилась и терпеливо ждала часа, когда сможет в молниеносном броске излиться смертоносным ядом.

– Мне приказано переодеть вас, – издевательски рассмеялся Сигурд, – а это значит сначала раздеть… И приказ Харальда однозначный – подчиняться мне! – глаза предателя шарили по телу принца, щеки пошли пятнами, голос звучал громче, но ломался и срывался на высоких нотах, пуская петуха. – Мне! Кого ты всегда гнал от себя, хоть и называл другом! Мне! Который получил сомнительное удовольствие быть свидетелем твоей свадьбы, кому постоянно приходилось выслушивать твои любовные откровения о Дагни, хотя я сам хотел тебя! Сам! Ты доверял мне всё! Всё, кроме своего тела… К телу ты меня не подпускал … Тебе, видите ли, бабы нравились… – Сигурда уже било крупной дрожью: наконец-то получив возможность излить то, что так долго отравляло его душу, он всё больше распалял себя, и это было заметно и по расфокусированному взгляду, и по хаотичным жестам, и по истеричным ноткам в голосе. – Я был благодарен Харальду, когда он закрыл тебе к ним доступ и убрал от тебя эту девку! Но ты отвернулся от меня. От меня! Который готов был сделать все, что угодно, лишь бы его заметили! Я думал, тебе нужно время прийти в себя… Я ждал… И чего я дождался? После стольких лет я увидел тебя в кровати под каким-то мальчишкой! Тебя!.. А я? Я люблю тебя! Я, значит, как всегда мимо? Ну, нет, теперь я возьму, что хочу: Харальд, сам того не зная, сделал мне просто королевский подарок. Хотя… может, и знал… – не закончив фразы, Сигурд замолчал, тяжело дыша и так же тяжело, пристально глядя на принца.

Девку?! Любит?! Гнев Ольгерда взметнулся волной, грозя погубить их обоих… Любит… Как можно любить и одновременно обрекать того, кого любишь, на жизнь хуже смерти? Как можно предавать того, кого любишь? Гнев, ненависть… Все смешалось в душе и явилось на свет безобразным звериным оскалом…

Ольгерд ударил резко, сильно и неожиданно, разбивая губы, кроша зубы…

Сигурд, не удержавшись на ногах, спиной проехался по полу и остановился только у противоположной стены, врезавшись в нее, а озверевший Ольгерд уже шагнул к нему, в ярости сжимая кулаки.

– Остановись! Я приказываю! – Сигурд в ужасе сжался в комок, глядя в красные глаза, полные ненависти… Еще секунда – и Ольгерд убьет его…

И он бы убил. Хотелось своими руками выдрать жизнь из этого никчемного, трусливого тела; хотелось, словно зверю, почувствовать запах его свежей крови. Хотелось не просто убить – хотелось мучить, хотелось, чтобы и он испытал ту раздирающую боль, что приходила и приходила к Ольгерду ночами при воспоминании о Дагни… Хотелось, чтобы и это ничтожество испытывало чувство ничем не восполнимой потери. И так хотелось наделить его болью – такой же, выжигающей все внутри… Хотелось, чтобы и он ночами видел глаза тех мальчиков, которых Ольгерда заставили убить... Хотелось, чтобы они приходили и приходили... теперь к нему... мертвые... холодные... не позволяя даже ночью, во сне, отрешиться от того, что делал днём… Ненавижу!!!

Хотелось – и не моглось… Приказ Харальда звучал однозначно – подчиняться сегодня этой твари, как королю… Прямой приказ не давал возможности пошевелиться, но хоть болью, слава Луане, клятва на Сигурда не реагировала...

Секунда прошла… Сигурд открыл глаза. Пепел замер рядом с ним с совершенно застывшим, отрешенным лицом… Сработало!

– А теперь стой на месте и не шевелись! – Сигурд медленно вставал, сплевывая кровь на пол и размазывая ее по лицу… – теперь я возьму все… Все, что захочу… Поставлю тебя в любые позы и заставлю стонать подо мной… Я заставлю тебя забыть всех шлюх на свете, и ты поймешь, что только я могу дать тебе счастье… Я заставлю тебя понять и принять меня… Ты еще будешь сам просить меня об этом…

Сигурд говорил, свято веря своим же словам, и все смотрел прямо в глаза Ольгерду, а сам лихорадочно рвал на нем рубашку, проводил ладонью по холодной коже груди, трясясь от вожделения, гладил и целовал неподвижно стоящее тело, размазывая по его груди свою кровь с рассеченных губ…

Ольгерда мутило... Эти руки, словно липкие паучьи лапы, шарили по нему... Потные от возбуждения, трясущиеся… Мокрые, слюнявые губы.

Его передергивало от омерзения, а Сигурд воспринимал это как признаки возбуждения…

Скотство... Мерзость тошнотворная... И нельзя сдвинуться с места и пошевелиться... Приказ был однозначный... Хоть бы кто-нибудь вошел! Луана! Неужели ты отдашь меня в руки этой твари? Хотя именно ты отдала меня в руки Харальда... Но ведь ты и Сайшеса мне подарила! Для чего? Чтобы разбудить меня? Чтобы теперь я познал еще большее отвращение? Чтобы было еще больнее? За что?! Не бывает наказания без вины! В чем я виноват перед тобой? В чем? Или тебе все равно?... Ты только играешь нами... как куклами?.. а мы верим... и просим... Я не буду больше просить тебя... Ни о чем… Никогда... Никогда!!!

Сигурд, шалея от вседозволенности, обнимал Ольгерда. Как давно ему хотелось вот так прижаться всем телом, почувствовать его тепло, вдохнуть запах. Как давно... Такой долгожданный... Целовать его, пятная своей кровью, словно ставя тавро владения, а потом поставить на колени и видеть его склоненную голову, опущенные плечи...

И хлестать эти плечи плетью раз за разом за то, что это тело познало другие руки, за то, что он даже в мыслях захотел принадлежать кому-то другому. Наказать! Причинить боль, такую же, как причинили ему... Нет! Больше! Намного больше! Изодрать в лоскуты эти божественные плечи, чтобы больше никто не смел прикасаться к ним. Нет. Мало...

Сигурд отстранился, разглядывая доставшееся ему тело. Мазки крови, огромный черный синяк на боку, там, куда его ударил Харальд... Чужой синяк, поставленный не им! Сигурд сжал ладонью это чужое тавро, стараясь оставить свой отпечаток поверх него, и посмотрел в глаза Ольгерда. Сигурд видел, как от нахлынувшей боли расширились его зрачки, но Пепел только вздохнул со всхлипом да сжал губы в тонкую линию.

Сигурд усмехнулся и вдруг заметил... Синяк? Нет – засос! Свидетельство ночи, проведенной не с ним! В том месте, где плечо переходит в шею... Да и сами плечи... Чужие руки запятнали их. Его светлый принц оказался... шлюхой!

Ревность поднялась со дна души взбаламученным чёрным осадком. Вот, значит, как! И пальцы скрючились, впиваясь в плоть, доставляя еще больше боли...

Сигурду показалось этого мало, он хотел услышать крик принца! И, наклонившись, он впился зубами в беззащитно открытую шею, туда, где она уже переходила в плечо, туда, где осталось свидетельство чужой любви... Но Ольгерд только вздрогнул... Не закричал даже тогда, когда рот Сигурда наполнился горячей кровью, а рука все сильнее сжималась на его боку... Не закричал... только обмяк в его руках безвольной, тряпичной куклой, по нелепой случайности все еще стоящей на ногах...

За эти семь лет Ольгерд привык к боли, он привык не показывать ее, не давать врагу насладиться ей. И Сигурду он не доставит такого удовольствия... Но как же трудно... Почти невозможно давить в себе крик... Боль в боку пронзала сердце, не давая дышать, и он задыхался до кровавых кругов перед глазами... и только вздрагивал, когда в горевшие легкие все же прорывался воздух... В этой борьбе за глоток воздуха он почти не чувствовал боли в шее...

А руки Сигурда все сильнее сжимали безвольное тело, пятная синяками белую кожу, пока ему не показалось и этого мало, пока не захотелось поставить на колени, заглянуть сверху вниз в эти невозможные холодные глаза… взять его прямо тут, у двери, не доходя до спальни... Взять на полу, как животное, на четвереньках… Он будет сам отдаваться ему… Он уже дрожит…

Извратившаяся любовь, ревность, гнев сводили с ума, вседозволенность пьянила, и Сигурд уже и сам не понимал, что он творил...

– Нравится?.. – безумно улыбаясь, Сигурд поднял голову и вдруг увидел, с каким брезгливым выражением Ольгерд отвернулся. По телу принца прошла дрожь отвращения, и он снова молча замер.

Сигурд недоуменно провел ладонью у Ольгерда между ног… Так он не возбужден...

– Тварь! – взвыл Сигурд. – Да что тебе опять не так? Под любую шлюху ложишься! Я видел! Чем я тебе не хорош? – и, поймав полный ненависти взгляд Ольгерда, замолчал, словно подавившись… – Ненавижу! – взвизгнул, уже ничего не видя, в красном тумане ярости нанося удар кулаком… – попал и, услышав за спиной звук открывающейся двери, оглянулся.

Бьёрн, ворвавшись в апартаменты принца, на секунду замер…

Даже он не ожидал того, что увидел. Когда охрана доложила ему, что принц вошел в свои покои с Сигурдом и тот долго не выходит, он побежал, ничего не выясняя – пусть лучше его потом накажут, чем… Чем что? Бьёрн знал о взаимной неприязни этих двоих. Но…

С рассеченной скулы Ольгерда на грудь капала кровь, изодранная рубашка повисла клочьями, грудь залита кровью, которая, пульсируя, вырывалась из раны на шее…

– Сволочь… – слово прорвалось из горла рычанием. Разъяренным зверем Бьёрн бросился на Сигурда, сшибая его с ног всем телом и наваливаясь сверху.

– Слезь с меня, иначе я прикажу принцу придушить тебя! – в панике заорал Сигурд, почувствовав под подбородком острие кинжала.

– Во-первых, не успеешь, – сказал Бьёрн, оскаливаясь и надавливая кинжалом на горло так, что пошла первая кровь, – а, во-вторых, с чего это принц тебя слушаться будет? А?

– Харальд приказал ему сегодня меня слушаться…

– Что, так и приказал – убить его? – Бьёрн прищурился.

– Он приказал переодеть его и приготовить к поездке… – прохрипел придушенно Сигурд.

– А… – протянул гвардеец, усмехаясь, – и именно поэтому ты и пролил кровь королей?

– Кровь?.. Пролил?.. – Сигурд нервно сглотнул. – Не было этого!

Бьёрн хмыкнул, приподнимая Сигурда за шкирку, но так и не убирая кинжал…

– Это не я! Я не хотел! Я не мог! Я нечаянно… – он с ужасом рассматривал кольцо на руке, камнем которого рассек скулу Ольгерду, и кровь, текущую по шее принца и уже пропитавшую рубаху…

– Ты поднял руку на Герриона, ты пролил кровь королей, и ты знаешь, что за это бывает… – Бьёрн, ни секунды не сомневаясь, занес кинжал…

– Остановись!

Бьёрн замер – голос Харальда он не спутал бы ни с каким другим. Ему не хватило только секунды…

– Что здесь произошло?

– Вот… – Бьёрн отошел, позволяя Харальду увидеть брата.

– Недоумок! Зачем по лицу-то бить? Ему же ехать завтра! Урод! – Харальд, выйдя из себя, хлестал Сигурда плетью, которую держал для карна. Бьёрн только и успел, что отскочить в сторону. Кот сидел в дверях, наблюдая за развлечениями людей, и раздувающимися ноздрями принюхивался к восхитительному запаху крови.

Харальд за шкирку вытащил Сигурда в коридор и, бросив там на пол, вернулся.

– Твою поездку никто не отменял! – рявкнул он Ольгерду. – Не стой столбом, отмойся и одевайся. И впредь не строй из себя шлюху, дрянь блудливая, и не провоцируй своим видом! Чтобы мне не приходилось собственноручно тут никого наказывать! Я пришлю слуг, которые тебя соберут. Даже одеться нормально не можешь, урод! От тебя вечно одни неприятности! Быстро собирайся, и чтобы я о тебе больше не слышал до отъезда!

Харальд развернулся и вышел…

– Врача, быстро! – крикнул Бьёрн стоявшим у двери гвардейцам. – Позвольте помочь вам… – он подошел к Ольгерду и, протянув руку, хотел помочь дойти до ванны, но тот шарахнулся в сторону, все пытаясь натянуть на плечи изорванную рубаху.

– Я сам… не надо… сам… – шептал он побелевшими губами, – не смотри… надо вымыться… смыть…

– Ольгерд… – Бьёрн впервые назвал его по имени, – идем, я помогу тебе, друг…

– Друг? – принц поднял на него совершенно больные глаза. – Со мной нельзя дружить… Это смертельно…

– Мне все равно, – Бьёрн усмехнулся, – у меня никого не осталось. Я сам по себе. Да и кому я нужен? Идем? – он осторожно притронулся к руке принца и, не почувствовав сопротивления, обнял за плечи, поддерживая и уводя в ванну… – Сейчас врач придет, и все будет хорошо... – говорил он Ольгерду, утешая, словно ребенка, и испугался, увидев на его губах вымученную мертвую улыбку...

Глава 32.

Эпиграф к главе написан eingluyck1!

***

Любовь иль глупость привела

Тебя, мой друг, к позорной метке?

Быть может, нас не зря свела

Судьба-насмешница, кокетка…

Теперь я знаю, смерть того,

Кто Клятву дать тебя принудил –

Не принесет нам ничего,

Искать спасение мы будем.

Не зря мои созданья в масках

Неуловимы и опасны.

*** Материк Камия. Страна Тариния. Небольшой городок на границе с Хёльдом.

Сайшес медленно брел домой, в цирк, возвращаясь из храма Луаны. Страшно... Вспоминалось лицо Ольгерда, когда он уезжал, и накатывал страх. Ведь он действительно прощался... Ни тени надежды не было в этом взгляде. Только одиночество... глухое и горькое... Отчаяние и безысходность… Но ведь теперь у него есть он – Сайшес! А он никогда не бросает друзей! Никогда! И чего это он захандрил! А ведь Ольгерд больше, чем друг? «Больше», – признался канатоходец сам себе. Надо просто начать хоть что-то делать, ступить хотя бы на узенькую тропочку, ведущую вперед, а уж потом она выведет его на большую дорогу... Сайшес сам рассмеялся своему сравнению, представив себя на большой дороге с ножом и в маске... Потом задумался и решил, что если будет нужно, то будет и нож, и маска... Но он никому не позволит причинять боль Ольгерду и помыкать им! А что дело не чисто, он уже не сомневался. Надо только узнать: кто, как и почему... А для этого надо действовать! Действовать, а не ныть! И Сайшес, встряхнувшись, уже бегом припустил к цирку.

Зак, еще совсем сонный, на ощупь открывал дверь фургончика под аккомпанемент ударов, раздающихся снаружи.

– Да прекрати ты долбиться, дятел недоделанный! – рявкнул он, наконец, когда рука снова сорвалась с засова хлипкой двери, содрогающейся под ударами.

Долбиться действительно прекратили, и орк наконец-то сумел открыть дверь. Запыхавшийся Сай смотрел на него, как на последнюю надежду.

– И что у нас стряслось? – спросил Зак, ни на секунду не отделяя себя от своей семьи.

Сай ворвался в фургон, где Морион, уже знакомый с его повадками, в спешке натягивал халат на голое тело.

– Мне нужно срочно узнать, что означает такой вот рисунок, – и он, схватив первую же попавшуюся бумагу на столе у Мориона, принялся на обратной ее стороне чертить рисунок, увиденный на груди у Ольгерда.

– Понятия не имею, – Зак пожал плечами, вглядываясь в рисунок.

– Надеюсь, это не у тебя... – помертвевшим голосом проговорил подошедший Морион.

– Нет... – Сай обернулся с надеждой. – Ты знаешь, что это такое?

– К сожалению – да... Это метка Клятвы Подчинения... Очень скверная и редкая штука, потому что одним из условий является добровольное ее принятие тем, кто дает клятву. А потом он становится безвольной куклой в руках того, кому он ее дал... Такое можно сделать либо по большой любви, либо по большой глупости...

Морион стоял бледный, словно смерть, обняв себя руками, вцепившись в плечи, и трясся так, словно никак не мог согреться.

– Мори... – Зак подхватил супруга на руки и уселся с ним на кровать, устроив эльфа на своих коленях и крепко обнимая...

Морион повернулся, раскрывая рот, словно собираясь что-то сказать, да так и не смог... обреченно уткнулся лицом в плечо Зака и вдруг... Он зарыдал горько, отчаянно, цепляясь за супруга руками... Сай с ужасом смотрел на это – уверенный, задиристый, властный Морион плакал… впервые за все время знакомства...

– Поплачь, хороший мой, поплачь, может, легче станет... – Зак все гладил и гладил Мориона по трясущимся плечам. – Это кто-то из твоих родных?

Морион молча кивнул, уронив руки на колени. Сай сел перед ним на корточки, обхватив его тонкие вздрагивающие кисти своими руками, и заговорил:

– Прости, я не знал...

– Не надо... – Морион, успокаиваясь, хлюпнул носом, – я знаю, что ты не нарочно... просто... – эльф вздохнул и начал рассказывать...

Он жил в Светлом лесу, в большой и дружной семье. Так бы и жил себе... Но он стал замечать, что с его сестрой происходят какие-то странности... Морион не слышал больше ее смеха, она стала нервной и задумчивой, часто ее поступки были совершенно дикими и непредсказуемыми. А потом, купаясь в лесном озере, он увидел у нее такую же метку...

Сестра молчала, но он, перерыв все библиотеки, узнал про Клятву Подчинения. Единственным способом избавления от действия клятвы тогда ему показалась смерть того, кто сделал с ней это...

Морион выследил и убил мерзавца... Сестра умерла через два часа от совершенно дикой, страшной боли... Сердце ее не выдержало...

– Я не знал! Я не знал, что клятва их ТАК связывает! И она будет ТАК умирать! – Морион снова содрогался в рыданиях, расплескивая воду из стакана, сунутого ему в руку Саем. – Я не хотел ее смерти! Не хотел... Хотел освободить... А они выгнали меня... Отказались... Назвали... Как они меня только не называли!.. И выкинули... одного... умирать... А я не умер! Назло им всем не умер! – кричал Морион, ожесточенно стирая кулаком горькие слезы.

– Ну, все, все, тихо, любимый мой! – Зак сцеловывал эти слёзы и прижимал к себе супруга огромными, но такими нежными руками. – Я никому не дам обидеть тебя больше и никогда не брошу...

Зак еще что-то говорил Мориону на ушко, перемежая шёпот короткими поцелуями, но юноша уже выходил, оставляя их одних – вдвоем с орком Морион быстрее успокоится.

Сай подошёл к своему фургону и уселся, задумавшись, на ступенях. Вычислять держателя клятвы не было нужды: Ольгерд сам назвал его. Харальд – король Хёльда... Только вот что же теперь делать? Ясно, что убивать его нельзя... А что можно? Что?

Морион искал ответ по библиотекам... Значит, и ему предстоит начать с этого... Значит, надо проехаться по городам...

– Когда ты начнешь головой думать? – раздался над ухом ехидный голос...

Сайшес вздрогнул, вскидывая голову.

– Ааа... Тор... – Безликий завис над ступеньками на расстоянии протянутой руки... – А что ты предлагаешь?

– Предлагаю вызвать всех Безликих и отправить по библиотекам их: пусть ищут информацию, а потом делятся с тобой... Только очень тщательно и доходчиво объясни им, что надо искать, так как некоторые из них уже совсем ничего не соображают...

– Точно! – Сайшес облегченно улыбнулся, – спасибо тебе, друг.

– И тебе спасибо...

– За что? – Сай удивленно глянул на маску Безликого, словно стараясь проникнуть под нее.

– За то, что назвал меня другом... – Тор смешно фыркнул, – оказывается, в этой нежизни еще и друзья бывают... А вот в жизни мне не повезло... Ни одного не было...

– Да ладно... – не поверил Сай, для которого иметь друзей было так же естественно, как дышать.