Текст книги "Измени себе со мной (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)

И уже не знал, куда девать свои руки, цепляясь ими за стену, потом за него – за плечи, запуская пальцы в его длинные волосы, сжимая их и отпуская, лаская кожу под ними.

А Билли расстегивал на нем ремень, вылизывая при этом пупок и уходящий под пояс джинсов хвост дракона, иногда, наверное, и не специально, вскользь, проходя пальцами по возбужденному члену поверх джинсов, а Том боялся взвыть от этих легких касаний.

«Блядь, это невозможно... Вот так! Господи…»

Звон пряжки, звук расстегнутой молнии и рычание оттого, что если он сейчас коснется ТАМ, в проеме расстегнутой ширинки, то кончишь и сомлеешь, как пацан-малолетка на первом свидании с опытной партнершей.

«Хотя, в таких отношениях я ведь действительно девственник».

Он застонал и поднял Билла с колен, рванув к себе за плечи, удивляясь, откуда в нем столько дурной силы.

Нашел его горячий влажный рот и впился в него, прежде чем Билл успел выдохнуть ему в губы:

– Тоооом…

И теперь он сам, прекрасно зная, что за спиной Билла стоит кровать, с трудом отлепился от стены и заставил его отступать. Туда, где все и произойдет в первый раз.

И вот Том, успевший совсем снять с себя рубашку, а за ней и майку, и отшвырнуть все к черту, склонился над парнем, лежащим на постели, сжимая его плечи, оглаживая их длинными движениями вверх, к шее, с ходящей ходуном от тяжелого дыхания влажной грудью.

Том осторожно поставил колено между бедер, которые Билл инстинктивно развел.

– «Для меня», – промелькнула мысль, и от этого, казалось бы, простого движения у Тома переклинило мозг.

Неожиданно Билли обхватил его ногами за талию, притягивая к себе, и Том в его блестящих глазах увидел искренний восторг, вызванный этой, кружащей голову самому Билли, смелостью, и умопомрачительную улыбку на губах, до неприличия зацелованных и искусанных. От одного этого хотелось стонать, понимая, что ему так же хорошо, как и тебе.

И Том, как будто это делал всю жизнь, потерся своим пахом об него, тоже донельзя возбужденного, неожиданно чувствуя, насколько все это естественно, так, словно все это уже было, но он просто об этом забыл. А вот сейчас начинает вспоминать.

Билл выгибался и тихонько постанывал, отвечая на каждое движение тела, и его ладонь скользнула между ними, пальцы забрались в проем расстегнутой ширинки Тома и нашли то, что стало чувствительным уже настолько, что возбуждение казалось болезненным. Том улыбнулся своим дурацким мыслям, и Билли, заметив это, вопросительно вскинул бровь, но Том смог только промычать что-то нечленораздельное, упершись лбом в его плечо, закрыв глаза от этой болезненной ласки. Но тело отвечало на нее, и он ничего уже с этим не мог поделать.

Билли повернул голову, касаясь губами уха Тома, прошелся горячим языком по нему, а Том даже не стонал, потому что на это уже не было сил. Он недоумевал, почему никогда раньше не было ТАК с девушками? С нежными, ласковыми, мягкими девушками…

«Почему вот так прет тебя, родной, от этих сплошных углов и костей? От выступающих, как у меня самого, ребер? От впалого живота, плоской груди и тех, снесших мою, уже пошатнувшуюся нафиг крышу, ямочек на пояснице? Почему мне хочется видеть его рядом с собой и днем, и ночью? Почему хочется бесконечно смотреть в его почти черные глаза? Дышать… Просто дышать… Хотя бы…»

Он остановил руку Билла на своем паху, понимая, что еще несколько прикосновений, и он взорвется. Посмотрел в его хитрющие глаза с мольбой, виновато улыбаясь:

«Не надо… Не могу больше, остановись…»

Билли улыбнулся, поняв его, и отпустил. А Том сел на пятки, между его раскинутых коленей и, дрожащими от нетерпения пальцами начал расстегивать на нем джинсы. Билл дышал ртом, нервно комкая плед, и было ясно, что он нервничает и боится не меньше, хотя и старается этого не показать. Том перестал расстегивать ширинку, а просто накрыл ладонью поверх, и стал тихонько гладить, в упор глядя на Билла.

Тому невыносимо хотелось, чтобы Билли сам что-то сказал или сделал… Что-то, что даст понять – он не хочет, чтобы Том останавливался. И Билли это сделал. Он положил свою руку на руку Тома и сжал ее, заставив этим стиснуть свой член. И даже через ткань боксеров Том почувствовал, как пульсирует желанием его плоть.

В его непроницаемо черных глазах читалось: «Хочу тебя!»

Он смотрел, как вздрагивает грудь Билла от неровного дыхания, потому что, нормально дышать он не мог, не только когда Том вот так его касался, а даже просто когда был рядом.

Невозможно было после этого не склониться к губам Билли, все так же лаская его рукой, а он притянул Тома за шею, взяв его лицо в ладони, упоенно целовал. Том вдруг вспомнил на долю секунды, как тогда в ванной, после того, как они слетели с байка, пытался рассмотреть ЕГО зрачки, вот так же держа лицо в ладонях, и умирал, понимая, что сердце может не выдержать напора сумасшедших эмоций, рожденных этой близостью.

– Билли, я… – и он замолк, в испуге понимая, ЧТО именно хочет сказать дальше. Нет, не просто сказать, а признаться…

Билл чуть отпустил его, растерянного, неожиданно замершего, и смотрел, тяжело сглатывая, не спрашивая ничего, просто всматриваясь в глаза Тома, пытаясь понять, есть ли там то, что он так хочет увидеть?

«Ептвою!!!» – взорвался мозг Тома, ведь в том, что чуть не слетело с его губ, он даже самому себе признаться не решался. Потому, что ЭТО невозможно или невозможно уже БЕЗ этого?

«Вот почему мне было так хреново… Когда я думал, что…»

Том усилием воли заставил себя забыть об этом, стиснув зубы до побелевших желваков, уткнувшись лицом в его влажную шею. А Билл, будто понимая, гладил его по затылку, успокаивая. Но разве можно успокоиться, если только что, прямо здесь, ты понял…

ЧТО ЛЮБИШЬ ПАРНЯ.

Дрожь в душе, дрожь в каждой клеточке тела – и кажется, что весь мир дрожит вместе с тобой, как в лихорадке.

«Я люблю тебя».

И стало кристально ясно – и ревность такая острая, и сумасшедшие ощущения рядом с ним, и безумная тоска без него. Как же все просто! КАК ВСЕ УБИЙСТВЕННО ПРОСТО!!!

Том оторвался от плеча Билли и заглянул в затуманенные удовольствием глаза, в которых читался немой вопрос.

«Он же чувствует все. Так же, как и я его… И мою растерянность почувствовал, как свою».

И от этого рушатся все барьеры, и рвутся со звоном нервы. Он хрипло прошептал в ответ, чувствуя, как сердце сбивается с ритма, когда Билл тихонько спросил: «Том, все окей?»

– Все окей, малыш… Я просто…

«Ебанулся я просто, а так все нормально».

– …немного нервничаю.

Поцеловал его, давая понять, что все в порядке, успокаивая этим Билла, но при этом, пытаясь успокоить себя.

«Был ли я вообще хоть минуту спокойным рядом с тобой, за все наше знакомство? Да нифига! И о каком спокойствии может идти речь, если мы оба знаем, на что идем?»

– Я тоже… – усмешка вскользь, и вздрогнувший кадык. – Забавно, да?

«Угу, забавнее не придумаешь».

Коротко кивнув в ответ, Том коснулся губами его щеки. А потом начал целовать ее, опускаясь все ниже, по скуле, шее, когда Билл откидывал голову, открываясь ему, сильно сжимая его плечи.

Пальцы Тома забрались под боксеры, и он уже чувствовал немного отросшие волосы на лобке Билли, улыбнулся неизвестно чему, а потом чуть задел член и замер на секунду, чувствуя, как Билл втянул воздух при этом. А Том уже ласкал языком напряженный сосок и нежно целовал тонкую кожу, сходя с ума от ее вкуса. Чуть глубже пальцы под боксеры, осторожно накрыл ими член и погладил. Вот так… А Билли еще сильнее развел бедра, отвечая на ласку его пальцев. И Том снова почувствовал себя так странно и, в тоже время, одуряющее восхитительно, от ощущения не своего члена в своей руке, и удивился этому. Потому, что еще пару недель назад он и подумать не мог, что это будет ему настолько необходимо.

Его рука скользнула еще ниже, и Том аккуратно подхватил прохладную мошонку и осторожно сжал, сводя брови, а в мозгу пульсировало: «Парень… мама дорогая…».

Он гладил влажный живот Билла свободной рукой, а потом сделал то, от чего одурел сам – от своей смелости, дерзости, оттого, что решился – пальцы Тома опустились еще ниже и коснулись упругого кольца мышц.

И сглатывая, поднял голову, глядя на реакцию Билла, хоть и непроизвольную – он сжался. Но, в то же время, сам приподнял бедра навстречу пальцам Тома, и выгнулся, зашипев, стиснув дрожащими пальцами его руку на своем животе.

«Все хорошо… Все хорошо, Билли…»

Нет, Том не говорил этого, он это думал, продолжая осторожно ласкать, чувствуя пальцами, как Билли постепенно расслабляется, вглядываясь в его напряженное лицо с капельками пота на лбу.

«Черт! Как же я хочу его!»

Билли стонал под ним, и Том, не выдержав, подтянулся к его лицу, придерживая за затылок свободной рукой, продолжая ласкать, расслаблять, гладить, там, внизу, еще не очень смело и не так уверенно, как следовало бы, но… Целовал мокрые виски, облизывая свои губы, чувствуя чуть солоноватый вкус пота, смешивающий с парфюмом. И не мог оторвать взгляда от лица Уильяма, от приоткрытых вздрагивающих губ, от этого выражения бесконечного наслаждения и какой-то безумно трогательной беспомощности, понимая, что эта беспомощность только потому, что с ним, Билли практически себя не контролирует. Не может…

«Он мой... Я волен делать с ним все, что угодно…»

Том уже давно понял, что это Билл имеет над ним необъяснимую власть. Что Уильям – хрупкий, тонкий и безумно красивый, оказался намного сильнее, чем он сам. Что он смог одним взмахом ресниц разрушить до основания весь привычный мир Тома. А то, что не разрушил, перевернул с ног на голову, и, несмотря на это, Тому хотелось, чтобы так оставалось всегда. Или, по крайней мере, очень и очень долго.

Эти сумасшедшие мысли рождали в нем такие невероятные вихри эмоций и, чего уж теперь скрывать от себя самого – любви, что это раздирало Тома изнутри, грозя вырваться наружу взрывом, который разнесет к чертям остатки сознания…

Том опустился, полностью ложась на Билла, и тот стиснул его бедрами, обнял, прижимая к себе еще сильнее, понимая, что они оба подходят к черте, потому что накалены все эмоции до предела, и плещется в крови адреналин – еще чуть-чуть, и сам воздух вокруг них зазвенит от напряжения.

Том медленно спускался вниз по вздрагивающему телу Билли, ладонями и губами, оставляя влажные дорожки поцелуев и следы от вжимающихся в тело пальцев, и уже понимая, что все – остановиться он не сможет.

Том потянул вниз с бедер Билла пояс джинсов, открывая лобок, целуя его, ощущая, как под пальцами вздрагивает его член, еще не освобожденный от ткани. Да, он сделает это… Сделает... Но пока он целовал нежную кожу, покрытую короткими волосками, все ниже и ниже, зашипев сквозь зубы, когда пальцы Билла больно впивались ему в плечо, но улыбался про себя, представляя, КАК Билли сейчас все это ощущает. Том стянул одежду еще ниже и с каким-то странным любопытством уставился на его член, приоткрыв рот, облизывая пересохшие губы, медленно подняв глаза на лицо Билли. Встретив его замутненный наслаждением взгляд – улыбнулся…

Сейчас нужно подвести их обоих к самому главному, тому, чего ждали почти неделю, сходя с ума.

И вздрогнул, почувствовав, как взмокла спина:

– Блядь, вот я придурок, – прошипел Том, притянув к себе донельзя удивленного Билла, – Малыш, я это… Черт, я забыл! Билли, а у тебя…

И слышишь его облегченный выдох и смущенный смешок:

– Я-то уж испугался! Все окей, угомонись, милый. У меня есть…

– Правда?

– Угу…

Том поднялся на колени, и в упор, глядя в черноту безумных глаз, содрал с него и джинсы, и белье, а Билли, тяжело сглатывая, стараясь не показать своего волнения, сам стянул носки и снова раскинул ноги. Он лишь чуть смущенно провел пальцами по своему паху, под откровенно-бесстыдным взглядом Тома, тут же снова открываясь.

Глядя на Билла, такого беззащитно обнаженного перед ним, со щеками залитыми краской от смущения и возбуждения одновременно – и такого красивого, Том поднялся и медленно спустил с себя уже давно расстегнутые джинсы. А от зрелища штанги Билла в накрывшем верхнюю губу языке, его сводило с ума с самого начала и до сих пор.

Том уже полностью обнажил себя, и его член встал по стойке смирно, чуть покачиваясь…

– Бля… – вырвалось у Билла, он, улыбаясь, накрыл ладонью глаза.

– А ты думал, – парировал Том, садясь рядом.

В какой-то прострации, отстраненно, Том несколько долгих секунд рассматривал тело своего… Господи! Любимого своего! А потом склонился, опираясь на руки, целуя его живот, поднимаясь все выше, к его закушенным губам, закрытым глазам, рваному, горячему дыханию.

– Хочу тебя… – вырвался хрип из его пересохшего горла, и Билли медленно открыл глаза, откинул подушку рядом собой, и Том увидел несколько хорошо знакомых разноцветных пакетиков, которыми пользовался сотни раз, и один незнакомый бело-голубой баллончик «Contex», пока еще незнакомый…

Но Том прекрасно понимал, что сегодня они им воспользуются в первый, но далеко не в последний раз.

Сведя брови и смущаясь, Том потянулся к Билли, у него был некоторый опыт анального секса с девушками, и он знал, и про смазку, и про растяжку, но то было с ними, а здесь…

«А с парнями так же? О,чееерт! Помоги мне, Билли», – мысленно умолял Том, и Билл, подцепив тонкими пальцами баллончик, встряхнув, снял с него крышку, молча подтянул к себе руку Тома и выдавил ему на пальцы прохладный гель.

Том, облизав пересохшие от нарастающего волнения губы, кивнул. У него закружилась голова, то ли от алкоголя, то ли от волнения, то ли от возбуждения. Уважительных причин для такого состояния у него было хоть отбавляй. Но он уже знал, что будет делать дальше. Знал, что не сможет тупо взять и трахнуть Билла, даже если так положено у парней.

«Твою мать!»

Он склонился к бледным даже после сумасшедших поцелуев губам, просунув левую руку под шею Билла, обнял его.

– Малыш, все хорошо?

– Да… Все хорошо, Том. Ты…ты сделаешь это?

– Да… – выдох в губы, которые начинают целовать Тома, а сильные пальцы удерживали его возле себя.

Билл чувствовал, как рука Тома вернулась в самый низ. Пальцы с прохладным гелем коснулись промежности, и он не смог сдержать дрожь, почувствовав, как и Том на секунду замер вместе с ним.

– Билли, – выдохнул Томас в губы парню, мысленно продолжая его умолять помочь, подсказать, аккуратно лаская там внизу. И чуть надавил, как бы прося разрешения на большее, глядя в блестящие черные глаза.

– Давай, – кивнул Билл, и, сглотнув, хрипло добавил, – я хочу, Том…

Том решился… Палец вошел в Билла, и Том, приоткрыв губы, задержал дыхание на вдохе, не отрывая взгляда от распахнутых глаз Картрайта. А потом, чувствуя, как Уильям постепенно расслабляется, стал аккуратно гладить его пальцем внутри.

А Билл, одной рукой вцепившись в покрывало, второй в спину Тома, чувствуя поначалу дикий дискомфорт, начал понимать, что чем дальше, тем все сильнее меняется это ощущение вторжения. По мере того, как Билл расслаблялся, раскрываясь партнеру, доверяя, позволяя войти в себя все глубже – это начинало ему нравиться. А пальцы гладили и ласкали, они не просто двигались вперед-назад, Том гладил внутри, даже не понимая, насколько правильно он сейчас действует. И это приносило свои плоды – горячие волны от низа расходились по всему телу Уильяма, били в мозг, заставляя гореть шею и затылок. И уже не было сил смотреть в глаза, хотелось полностью отдаться этому ощущению внутри себя. Том видел, как его парня накрывает наслаждение, чувствовал, как он раскрылся на полную, и пальцы все свободнее двигались в нем. У Билла иногда вдруг с губ срывался шепот – имя Тома вперемешку с просьбами еще и еще… А Том уже ощущал скатывающийся по вискам пот. В его руках плавился от наслаждения парень, выгибаясь и двигаясь навстречу, сильно стискивая его влажную спину пальцами. И Том, лежащий на боку возле Билла, склонившийся над ним, целовал его плечо, шею, грудь, виски, открытый в испарине лоб, или просто прижимался, глубоко вдыхая одуряющее знакомый запах его волос.

Кайф был общим – и Тома сейчас вставляло не меньше, чем Билла.

Горячий, узкий, убойно сексуальный…

«Мой».

Да, душой Билли уже давно был «его», а вот принадлежать ему телом, только предстояло. Впрочем, то же самое, предстояло и Тому. И он знал, что это обязательно произойдет, рано или поздно. А сейчас, он понимал, что еще чуть-чуть – и они оба кончат.

– Малыш… Сейчас? – коснулся он губами уха Билли, обдавая его хриплым горячим шепотом.

– Да… да, сейчас…

Отпустив его, взмокшего и растрепанно-нежного, слегка растерянного от сумасшедших ощущений, Том присел рядом, взяв пакетик с презервативом. И Билл, истекающий желанием, готовый к сексу как никогда раньше, ласкал взглядом своего любимого мальчика, ощупывая его обнаженное тело, и прикоснулся пальцами к еще не совсем сошедшей ссадине на колене, невольно зашипел, вспомнив, как оно выглядело пару недель назад. Том ободряюще улыбнулся:

– Все окей, уже зажило, не болит.

Билли сглотнул, а Том, пытающийся спокойно и ровно дышать Том, надев презерватив, чувствовал все усиливающуюся дрожь. Он так боялся того, чтобы это волнение не переросло в панику. Сосредоточенно сведя брови, он склонился к Биллу, ловя его такое же неровное дыхание, поцеловал и, коснувшись его языка своим, прошептал:

– Я буду осторожен… не буду спешить, а ты, если что – останови меня, ладно? Если будет слишком… ты об этом скажешь? Пообещай, малыш!

Билл растроганно улыбнулся.

«Он переживает. Обо мне…»

– Да, Томми… Я обещаю… – Билл сжимал его затылок и коротко кивал.

– Окей… – выдохнуть и попытаться улыбнуться.

А потом он снова опустился между ног Билла, который сейчас накрыл ладонью член, подтянув мошонку и распахнутыми глазами, со зрачками во всю радужку, смотрел и ждал. И Том, еще раз коснувшись пальцами, на которых оставалась смазка, его промежности и широко раздвинув свои колени, пристраивая их под бедра Билла, провел членом между ягодиц, как бы примеряясь…

«Все, поехали», – мелькнуло в голове совсем не к месту, и он осторожно двинулся навстречу Биллу.

Несколько следующих минут были непростыми для них обоих, когда Тома разрывало от ЕГО боли, от его белых костяшек на руках, вцепившихся в плед, раздувающихся тонких ноздрей, от закушенной почти до крови губы, откинутой головы, глухого стона и скатившейся по виску слезы… И так хотелось прекратить все это! Отпустить его колени, которые поддерживал, лечь рядом, и, прижав к себе, целовать, успокаивая. Но было еще и другое желание. Безумное желание обладать. Им. До головокружения, до боли в паху… Это было сильнее Тома. И еще он понимал, что это сумасшедшее, безудержное, дикое желание и для Билла было намного сильнее боли, которую он сейчас принимал.

Жажда секса. Жажда пойти до конца и почувствовать все то, что он может дать. Том знал – как бы сейчас Билли не было больно, он не остановит его. Не захочет. Не сможет.

И когда Том, сходивший с ума от этого невыносимо болезненного желания, наконец, вошел в застонавшего Билла полностью, то остановился, понимая, что это необходимо сейчас им обоим. Бережно отпустив его колени, Том склонился, вытер его мокрый лоб ладонью и смотрел в распахнутые глаза, в которых сейчас еще плескалась боль… И не понимал, как до сих пор сердце еще не разорвалось от такого накала смешавшихся между собой чувств.

– Все, малыш, все… Скоро больно не будет, – и склонился к жадным губам, когда рука Билла притянула его к себе.

– Я знаю… все хорошо… – дрожащий, хриплый шепот и ладони, оглаживающие напряженные плечи.

Не отрываясь от губ Билли, Том осторожно возобновил движение, он понимал, что поцелуем немного отвлекает его от боли, которой все равно не избежать. И он был прав – действуя наугад, интуитивно, он поступал так, как было нужно. Может, просто потому, что поразительно сильно чувствовал состояние своего любимого. И двигался, все явственнее понимая, что двигается он уже не один…

Когда это вдруг хлестнуло по мозгу, Тома чуть не разодрало от нахлынувших эмоций, ведь это уже означало, что его парню все это начало приносить не только боль. Это легкое движение Билла навстречу было реакцией тела на то, к чему они оба так стремились. Том оторвался от его губ, всматриваясь в подернутые дымкой все усиливающегося экстаза глаза, и невольно начал улыбаться, и видел, как его улыбку отзеркалили нежные искусанные от боли губы Билла. Самое сложное было позади.

Через несколько минут Том снова был на коленях между бедер Билла, и двигался в нем очень плавно, не позволяя себе потерять контроль, боясь сорваться на резкие и глубокие толчки.

Да, хотелось сильно, резко и глубоко. И это было очень естественное желание. Но сейчас для Билла это было бы слишком болезненно. Том это понимал, поэтому и сдерживался, как бы трудно ему ни было.

И уже давно не было сил смотреть друг на друга, они погрузились каждый вглубь себя, вглубь своих ощущений, накрывших плотным одеялом, отгораживающим от остального мира, и даже от собственного сознания на несколько невероятно сладких мгновений. Но даже сейчас по краю проходила мысль:

«С ним!!! Я с ним… Как же долго я хотел!»

Билли, изнемогающий от невероятно сильных новых ощущений, от спазматических всплесков наслаждения во всем теле, парализующих его мозг и беспрекословно подчиняющих его чужой воле, отвечал движением бедер навстречу, выгибался и стонал, метался, раскидывая по подушке волосы, иногда касался своего возбужденного члена, сжимая и снова отпуская.

Он чувствовал все сильнее разгорающийся огонь внутри себя, расходящийся восхитительными волнами от паха по всему телу, грозящий сжечь его. Но не было сил и возможности ему сопротивляться, хотелось еще и еще…

Хотелось сводящего с ума кайфа. Что и получил сполна чуть позже…

Том кончил первым. Закусив губу, он глухо застонал, захлебываясь накрывшим его экстазом, хотя просто хотелось взвыть…

А потом, продолжая двигаться, чувствуя глупую улыбку, снова появляющуюся на своих губах, открыл глаза, несколько раз моргнув, возвращаясь в реальность. Реальность же сейчас была волнующе-необыкновенной – под ним изнемогало великолепное тело его любовника, тонувшее в море кайфа и адреналина, залившее его сознание до последней клеточки. Это было самое прекрасное, что видел Том в своей жизни. Ничего более сногсшибательного, чем это худой, обнаженный, сексуальный парень, представить было невозможно: эти разметавшиеся по белизне простыни черные волосы, прилипшие к мокрому лбу пряди, пульсирующие вены на блестящей от пота шее… Тонкие сильные пальцы, впивающиеся и в собственные колени, и в колени и руки Тома, оставляющие на них отметины… И этот хриплый шепот и глухой стон… Разве можно было отвести от этого взгляд? Разве не захочется после этого дарить ему любовь снова и снова? Сердце било по вискам. Никогда Том не чувствовал себя счастливее.

Билла выгнуло, когда рука Тома легла на его член. Это было последней каплей, после которой его накрыл оргазм, неудержимо бьющий по венам кипящей кровью и незнакомым до этого ощущением полной принадлежности своему партнеру. Билл вскрикнул, вцепившись в руку Тома и со стоном, сильно вздрагивая, кончил себе на живот.

А потом, без сил разжал пальцы и замер, пытаясь просто дышать, медленно приходя в себя…

Том, снял презерватив, вытер живот не сопротивляющегося, обессиленного Билла и осторожно лег рядом, прикоснувшись губами к острой скуле, положив руку на грудь, которую сразу же накрыли пальцы Билла.

Он улыбался, глядя на парня, который только что получил то, о чем так долго мечтал, чего так долго добивался от него, Тома…

– Я знал… – прошептал Билл через несколько секунд, и Том открыл глаза. – Что будет именно так. С тобой… Я знал… И не ошибся.

Том прижался лбом к прохладному плечу.

– Я тоже не ошибся. Я как знал, что потеряю с тобой голову. И не только ее...

И не видел Том блаженную улыбку, коснувшуюся губ Уильяма.

«Мой… Теперь – ты мой!»

***

Сейчас, после того как все закончилось, им обоим казалось, что иссякла вся энергия, которая бурлила в них до этого.

Будто выключили рубильник.

Но, на самом деле, просто отпустило нервы, которые были натянуты до предела все эти трудные дни, полные предчувствий, неизвестности и мучительного ожидания. Но все уже позади – боль, страх, неуверенность. Наступили блаженный покой и расслабление.

Билл чувствовал горячее тело Тома, прижавшееся к нему, и тихонько гладил его пальцы, лежащие на груди. Это было невероятное чувство удовлетворения, накрывшее их обоих после сумасшедшего секса.

Они смогли подарить друг другу этот первый раз и не пожалеть об этом. И, наверное, сейчас было самое важное, что нет разочарования. Билл рассеянно думал о том, что он даже как-то не боялся, что такое может случиться после первого секса. Разочароваться в Томе? А разве такое возможно? Но сейчас он понимал, что не боялся даже того, что Тому может… не понравиться?

«Он же натурал до мозга костей. Был натурал. Да весь вышел», – Билл улыбался, понимая, насколько эгоистичны его мысли. Зная, что перекроил жизнь человеку по своему желанию. Изменил его. Но еще понимал, что если бы Том сам этого не захотел, ничего бы не произошло. А значит – все правильно. Все так, как и должно было случиться. С ними. И слушая постепенно успокаивающееся дыхание любимого, ласкающее теплом его висок, Билли был счастлив.

Почему-то пришла мысль, что даже во всей этой нервотрепке, тянущейся не одну неделю, он, Уильям Эштон Картрайт, внешне оставался самим собой – уверенным в себе, гордым, знающим себе цену. Несмотря на то, что почти останавливалось сердце вдали от Тома, несмотря на то, что он влюбился, как мало кому это дано в жизни, несмотря на те слезы от невыносимой тоски… Несмотря ни на что.

«Мой бог… Кого я пытаюсь обмануть? Я независимый? От него?»

Но он смог сделать то, что изначально казалось невозможным – теперь Том с ним. И не просто с ним, он – ЕГО. А еще, и это было самым важным – он нужен Тому. Действительно нужен. И не только как партнер.

А секс… Конечно, Билл знал, что первый раз будет болезненным, и от этого никуда не деться. Так оно и вышло. Билл чуть напряг ягодицы и стиснул зубы, снова расслабляясь. Закусил губу, улыбаясь. Боль была и сейчас. Но это была боль, которой он хотел до дрожи. Хотел, и получил…

Пальцы чуть сильнее прижали к своей груди руку виновника этой боли, который подарил не только ее. То удовлетворение, пусть даже большей частью моральное, которое Билл получил от их секса, затмило собой весь дискомфорт. Ведь Том был осторожен, нежен и невероятно чуток.

«Мальчик мой… Теперь, на самом деле это так. Мой!»

Том испытывал схожие чувства, у него было такое же состояние эйфории от того, что все прошло почти гладко, насколько он мог судить и для него самого, и для Билли. Рядом был тот, ради кого он изменил себя. Тот, кого… Кого он ЛЮБИТ. А вот к этой новой мысли Том возвращался вновь и вновь. От этого мурашки расходились по всему телу.

«А он? Чувствует ли он что-то похожее на любовь?»

Том был уверен, что не спросит об этом, как бы ему ни хотелось. Почему-то это казалось слабостью. Да и вообще, Том эти слова произносил всего пару раз в жизни, и только одной девчонке в школе. А говорить это парню… Нет, ни за что. Том не собирался.

«Клиника, Трюмпер! Тебе мало того, что ты с парнем? Что ты с ним УЖЕ переспал? Что ж ты творишь, дебил? Зачем тебе еще и любовь? Мало сложностей в жизни?»

Все было серьезнее, чем хотелось бы Тому, и это его пугало. Он еще не мог понять отношения к своему чувству. Все произошло как-то стремительно… И Том решил пока не заморачиваться этим, потому что сейчас ему было безумно хорошо, а все остальное… Об этом он подумает в другой раз.

Почувствовав, как Билли сжал его пальцы, улыбнулся и открыл глаза, прижался к черноволосой голове губами. И почувствовал ответное движение Билла – тот провел ступней по ноге Тома, гладя ее.

– Как ты? – прошептал Том, не отрывая губ.

– Жив, – и Том знал, что Билл улыбается. – А ты?

– Я тоже, вроде бы…

– Правда?

– Ага.

Билли развернулся к Тому, так чтобы видеть его глаза, обнимая его за талию, чуть притягивая к себе. Глаза в глаза, смущенные улыбки.

– Офигеть, – Билли покачал головой. – Мы все-таки это…

– Угу… Ты же боялся остаться девственником.

– Бля, – Билл уперся лбом в плечо Тома, и тот со смехом его обнял.

– Мужик сказал – мужик сделал, – понизив голос, проговорил Трюмпер и усмехнулся.

– Сделал он… – простонал Билли. – Я же чуть не скончался!

Том зашипев, сгреб Билли в охапку, касаясь губами уха.

– Ну, я знаю, сначала было совсем не айс… Ну, а потом? Потом же от кайфа, ведь… Согласись? Я же видел…

– Видел он, – Билл так и улыбался, лаская кончиками пальцев спину Тома. – Сначала и не могло быть айс, так не бывает. Ни у кого. Хуже бывает, намного хуже – а вот лучше нет… Тем более что мы оба… Ну, впервые и… О, черт! Том, как же ты прав… В конце я действительно уже от кайфа чуть не скончался…

Билл потерся о его плечо носом.

– Блядь! – Том взвился, шутя. – Думаешь, мне было легче, а? Господи! Ты же узкий такой… Такой, что… Я боялся, что порву тебя… – Том замолчал, захлебнувшись нахлынувшим ощущением, которое было еще очень свежо в памяти.

– Тшшшш… – гибкие пальцы легли на шершавую щеку, чуть поглаживая и успокаивая. – Все окей, Том! Ты все правильно делал. Ты такой замечательный…

– Правда? Я же видел, как тебе было больно, только остановиться уже не мог, – хрипло прошептал Том, сжимая тонкую кисть пальцами.

– Дурак, – Билли засмеялся, покачав головой. – Я бы не дал тебе остановиться, неужели ты этого не понимаешь?

И обнял за плечи, выдыхая с улыбкой, прижавшись щекой к его шее, на которой пульсировала вена.

– Мне безумно хорошо сейчас, Том.

– Я знаю.

Том кивнул, гладя спину, рассмеявшемуся Биллу, опустившись ладонью на поясницу, вдавливаясь в нее ладонью, заставляя Билла прижаться к себе еще сильнее, а потом рука легла на ягодицы, и Билл, закусив губу, закрыл глаза, давя в себе вырывающийся стон от этого невероятно приятного прикосновения. Том никогда раньше ТАК не делал. Может, это было немного неуверенно, и Билл чувствовал, как Том при этом почти не дышит, но само сознание того, что Том начал позволять себе вещи, о которых раньше и подумать не мог, радовало. А ладонь осторожно погладила ягодицы, пальцы легонько прошлись посередине, не покушаясь на большее, и рука замерла на пояснице.

– Мне тоже хорошо, так хорошо, что я не знаю, было ли так когда-нибудь или нет… По-моему нет. Нее, точно нет… – выдал Том речь и замер.

– Правда?

– Да, – подтвердил Том. – Знаешь, а ведь я тебе еще ни разу не соврал.

Билл откинул голову, глядя на красивый профиль Тома, на чуть приоткрытые губы, пушистые ресницы.