Текст книги "Измени себе со мной (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)

Адреналин зашкаливал так, что стоял гул в ушах, от бешеного ритма сердца.

«Я же парень… Ты такой же, как я. Но почему мне сейчас это не важно?»

Но когда теплая рука на спине Тома, опускаясь все ниже, дошла до пояса, и тонкие настойчивые пальцы скользнули под брюки, сжав упругую ягодицу, Том вздрогнул, как от удара. И резко придя в себя, взял Билла за плечо, оторвался от него, глядя куда-то вниз, тяжело дыша ртом, чувствуя, как влажные искусанные губы начинают пересыхать от этого рваного дыхания.

«Стоп! Стоп!!! Что ЭТО? Почему ТАК?»

Билли замер. Он понял, что допустил ошибку – слишком быстро, слишком откровенная ласка, слишком…

– Прости… – прохрипел Том и, так и не поднимая головы, чуть развернулся в сторону, отпуская Билла.

«Все просто. Все так и должно быть… Но тогда почему сейчас так хочется исчезнуть?»

Потому, что не готов принять ситуацию, в которой оказывается ты не один из вас двоих – ОН.

Это то, о чем Том даже не задумывался до сего момента. И это не только остановило, это ошарашило его настолько, что Том понял, что ему нужно сейчас – остаться одному. Его трясло от всего, что произошло, а еще больше оттого, что МОГЛО произойти.

Билл протянул руку, чтобы коснуться плеча Тома, но остановился.

– Это ты прости… Я не должен был… так. Прости, я… – тихонько сказал он, потом, сделав шаг, поднял футболку Тома и, забрав мокрый свитер со стола, добавил, – я брошу вещи в сушку и принесу из своего что-нибудь, ладно? Ты пей чай, Том. Остывает…

И вышел.

Том, закрыв глаза, сжал пульсирующие виски ладонями, боясь, что разорвется сердце.

– Блядь! – то ли стон, то ли шепот, и он резко поднял голову, понимая, что у него только один выход.

Билл, пытаясь в своих вещах найти футболку, подходящую для Тома, тихо матерясь по-английски, проклинал себя за несдержанность. Он поверить не мог, что все-таки смог испортить все, чего так долго ждал. Но дело было сделано, и он знал, что сейчас вернется и попытается спокойно все объяснить, попросить миллион раз прощения, если придется, да все что угодно… А потом замер, услышав шум, который ни с чем нельзя перепутать – звук захлопнувшейся входной двери.

Билли представил, ЧТО это может означать.

– Нет, Том! – Он вскочил, кидаясь вниз, оглядев пустую гостиную, и когда он был уже в коридоре, с улицы донесся рык заработавшего двигателя байка, и было слышно, как резко он взял с места, взвизгнув шинами.

– ТОМ!!! ТОМ!!! – Билл распахнул дверь, вырываясь на крыльцо, понимая, что уже опоздал – габаритные огни в темноте уже мигнули за оградой, стремительно удаляясь. Но все-таки Уильям выбежал под дождь, на дорогу, глядя вслед мотоциклу.

– ТОООООМ!!! НЕТ! Пожалуйста!

Но он знал, что Том его не услышит. Шлем и рев байка заглушили его крик.

Билл стоял оглушенный, даже не чувствуя холодных капель, стекающих по его лицу. Не зная, что делать теперь, глядя на исчезающие вдали огоньки и слушая затихающий шум, и все громче бьющееся в груди сердце.

Том и сам не смог бы толком объяснить, что произошло ТАМ, когда его почти отбросило от Билли. Состояние, в котором он находился, напомнило ему, что еще с самого начала их отношений он чувствовал себя сапером рядом с Биллом, а сейчас понял – почему. Том всегда на подсознательном уровне знал, что если Билл сделает шаг навстречу, решив перевести их отношения за черту дружеских, то он не сможет этому сопротивляться. Так и получилось.

Вчера, когда Том рисовал Билли, он все-таки наткнулся на мину, но телефонный звонок не дал ей взорваться. С другой стороны, у Тома не было возможности ни обезвредить ее, ни подорваться на ней окончательно и бесповоротно. Зато сегодня Том упрямо вернулся на то же самое место, и взрыв все-таки произошел, накрыл с головой их обоих, а то, что последовало за ним, если и не убило окончательно, то уж точно ранило так, что невозможно будет избежать последствий. Уже никогда он не сможет посмотреть в эти красивейшие глаза без мысли: «Я хочу тебя». Вот только это «хочу» стало причиной того, что Тому сорвало крышу.

Даже целуя парня, он был убежден, что роль мужчины здесь принадлежит ему, Тому, но то, что произошло потом… Эти руки Билла, которые, забравшись под пояс брюк, так по-хозяйски сжали его задницу, дали вдруг понять, что мужчина тут оказывается не один. Это испугало? Скорее ошеломило. Том не думал о таком распределении «ролей».

Да, он сбежал, позорно сбежал от Билла, пытаясь сбежать от самого себя. Хоть на время, чтобы попытаться собрать в кучу раскрошенный мозг. Тома трясло, он понимал, что не уедет далеко, если хоть немного не успокоится, и, проехав несколько кварталов, свернул на обочину. Он остановился подальше от освещения, заглушил байк, содрал с себя шлем, швыряя его куда-то в сторону, на мокрую траву, почти воя от состояния полной растерянности.

Тело горело, он не чувствовал холода, ему было сейчас плевать на то, что он в расстегнутой куртке, надетой на голое тело, стоит под проливным дождем. Матерясь и тяжело дыша, плохо понимая, что делает, выдрал из кармана пачку сигарет и, достав одну, попытался прикурить. Раз за разом, щелкая колесиком зажигалки, пока сигарета не промокла насквозь, и он, смяв ее в дрожащих от возбуждения пальцах, не отбросил прочь. А потом в бессилии откинул голову, подставляя горящее лицо и зацелованные припухшие губы под хлесткие капли, стараясь остудить жар, охвативший его тело и душу. Глубоко дыша ртом, стирая влагу и убирая мокрую челку с лица, он чувствовал, как капли стекают по шее, собираясь в тонкие ручейки, и струятся по вздымающейся груди. От него поднимался пар и растворялся в холодном воздухе. Тому хотелось кричать.

Он так и сидел, прислонившись к мотоциклу, отдавая себя во власть темноты, не понимая до конца, чего хочет больше – бежать на край света или вернуться обратно, к НЕМУ.

И продолжить с того, на чем остановились.

***

Промокший Уильям вернулся домой, не заметив, сколько простоял под дождем. Ему было плохо, так плохо, что просто трясло, и Билли знал, что это не от холода. Он до безумия боялся, что после этого Том никогда уже не захочет даже видеть его, не говоря уже о чем-то большем.

Он содрал с себя мокрую, облепившую тело рубашку, вытер лицо, зайдя в ванную, но это было единственное, на что хватило сил, а на мокрые волосы, холодившие обнаженные плечи, он не обращал внимания.

Билли метался по дому, курил и, обхватив себя за плечи, пресекал попытки взять телефон, но вскоре терпение кончилось. И он, сознавая, что нельзя сейчас звонить, потому что никому не станет легче – ни ему, ни Тому, все-таки набрал заветный номер. Услышав первый гудок, тут же отключился, швырнув телефон на кресло, как будто тот жег ему руки.

– Не сейчас… не сейчас… – простонал он, садясь на диван, обняв колени, вжимаясь в них лицом и незаметно раскачиваясь, убаюкивая самого себя, дыша глубоко, кусая губы, и без того истерзанные Томом.

***

Том молил, чтобы дома не было Михаэля, прикинув, что на любой вопрос он сможет ответить сейчас, только послав его в известном направлении. Судьба сжалилась над ним, соседа дома не оказалось, и Том, завалившись в квартиру, кое-как сбросил мокрую куртку и обувь, сполз по стене, согнувшись в три погибели, пряча горячее лицо во влажные ладони. Он не мог собрать мысли, они разбегались, ускользали, как капли дождя с его открытой груди, когда он пытался понять – что же произошло и как с ЭТИМ быть дальше?

Все было гораздо сложнее, чем его отношения с девушками – все вместе взятые, намного сложнее. Его необъяснимая связь с Биллом казалась слишком яркой, слишком резкой, слишком болезненной. Если с девушкой, которая нравилась, Том шел на секс, то понимал, что это всего на одну ночь, ну, максимум – на неделю, и скоро на ее месте может оказаться другая. И это было так естественно и просто, что он об этом практически не задумывался. А сейчас… Он боялся, что его самого «поимеют» и бросят. Нет, не так… Том боялся другого – того, что если он сам сейчас сделает шаг вперед, и проявит инициативу, то ведь все равно будет ощущение, что его использовали, как бы это ни выглядело со стороны…

И он повел себя как малолетка, испугавшись за свою задницу? Или нет? Но если принять то, что происходит между ним и Биллом, то все равно нужно будет расставить все точки над «i», и отказаться от отношений совсем или идти дальше. ДАЛЬШЕ…

А вот чего Том не знал, так это хочет ли он идти дальше в отношениях, или это просто обычное желание секса, пусть даже и с парнем, которого он целовал…

С парнем. Которого. Целовал.

Дрогнули губы, хранившие на себе ощущение диких и, в тоже время, до умопомрачения чувственных поцелуев. Его поцелуев. И язык облизал губы, оставляя на них влагу так же, как и ЕГО губы оставляли на них безумную нежность, лишающую воли. Стон и зажатые ладонями пульсирующие виски, как будто так можно остановить бешеную круговерть в своей голове.

***

Билли выдохнул, чувствуя, насколько он сейчас взвинчен, и поднялся к себе в спальню, хватая ноут, устраиваясь на кровати в надежде на то, что сможет хоть немного отвлечься. Но как только он открыл его, взглянув на свои дрожащие пальцы, взвыл, понимая, что не сможет и слова напечатать, с досадой захлопнув крышку, метнулся вниз по лестнице в гостиную.

Снова телефон. И безумное желание набрать номер, цифры которого помнят даже пальцы. И не понятно, что должно случиться, чтобы он стерся из памяти. Нервная дрожь во всем теле, начинающаяся где-то глубоко в груди, несколько гудков и механический, ничего не выражающий голос на другом конце: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Острой болью по сердцу резануло понимание, что Том отключился, не хочет слышать, не хочет говорить.

«Том… Том… Ну зачем ты так?»

Добрел до кухни, чувствуя, как трещит мобильник в его руке, оттого, что сжал, собираясь раздавить, потому что почти ненавидишь... Его? Или это трещит не телефон, а реальность трещит по швам в твоем сознании? Та реальность, о которой мечтал, строил планы, а потом собственными же руками ее и разрушил?

Закурил, взял пепельницу и вернулся в гостиную. Включил зачем-то телевизор и, не сходя с места, рухнул на палас, когда подогнулись колени.

***

Том знал, что сделает дальше. Знал, что сегодня он напьется. По-хорошему, нужно было бы принять душ, согреться, но из-за разбитого колена он не мог себе это позволить, тем более что под кожаными брюками оно осталось относительно сухим.

Через несколько минут Том закрылся у себя в спальне с полной бутылкой виски и отключенным мобильником. И врубив на полную мощность новый диск «U-2» попытался методично накачаться спиртным. Курил и пил. Пил и курил. Иногда дурным голосом подпевая Боно. Понимал, что должен опьянеть, обязательно, уж он постарается…

И мозг туманило, заволакивая искусственной эйфорией. Но ненадолго – психологическая встряска была сильнее алкоголя. Сидя на полу, опершись спиной о теплый радиатор, Том пил даже не из стакана, а прямо из горла, ставя бутылку между ног.

А потом, уже когда почти прикончил бутылку, еле успел добежать до ванной, где его буквально вывернуло наизнанку. И он, измученный, со стекающими по щекам непрошеными слезами, сидел на полу, проклиная себя, виски, Билла, Михаэля, черта, бога, и вообще всех, кого мог вспомнить в эти минуты слабости. Билла – чаще. На самом деле хотелось реветь. Том пьяно переживал, что даже нажраться не может по-человечески, чтобы заткнуть свой разум хоть на несколько часов.

Ему совершенно не хотелось думать о том, каково сейчас Биллу. Может, ему и не легче, но Том не мог набраться смелости, чтобы включить телефон и позвонить. Он просто пока не знал, что вообще говорить после сегодняшнего вечера, и принял единственно возможное решение – ничего не делать.

Может быть, все само собой уладится?

***

Билл тоже сидел на полу, оглушенный, опустив голову, с мокрыми волосами закрывшими лицо, глядя на пепельницу стоящую перед ним, курил, не чувствуя вкуса бог знает какой по счету сигареты. При всем том, что он осознавал свою осечку, ему было безумно обидно из-за реакции Тома, из-за того, что он так сорвался, не захотев поговорить, не захотев выслушать и понять.

Да, Билл не сдержался, отключился настолько, что не смог себя контролировать. Руки потянулись к желанному до умопомрачения телу на автомате, неосознанно. И, конечно, он не думал, что Тома это так заденет.

«А телефон-то зачем было отключать?!» – Билл начинал злиться на всю эту ситуацию. Ведь он столько сдерживался, чтобы глупостей не наделать, чтобы не оттолкнуть и не испортить все. А тут раз и… Но Том же сам его целовать начал! Сам! Никто не заставлял.

Билл прикоснулся пальцами к губам, закрыв глаза, чувствуя, как дрожь накрыла все тело, при воспоминании о тех нескольких сладких безумных минутах, когда они растворялись друг в друге. Том целовал его так, как Билл мог только мечтать.

«Неужели я все испортил? Ну, не может быть…»

Билли не верил в это. Ведь стоило вспомнить все те взгляды, улыбки, прикосновения. ЕГО прикосновения и невероятное ощущение нарастающего напряжения, почти искр, когда они оказывались рядом. А ведь так может быть только когда безумием охвачены оба.

«Просто нужно немного подождать. Дать время Тому прийти в себя, дать время понять…»

Ну, может, чуть поспешнее, чем Том был готов принять... Но если он решит для себя то, что хочет быть с Биллом, что ХОЧЕТ его, то примет и все остальное, что может быть за чертой «натуральных» отношений.

***

Михаэль не просто удивился, а очень удивился, когда обнаружил своего соседа пьяным в хлам, в одних брюках на полу в ванной. Он не стал допытываться, что случилось, хотя и знал, что для Тома такое поведение не свойственно. Обычно Том благополучно добирался до своей комнаты и заваливался спать после бурных гулянок. И поэтому Михаэль не стал издеваться, понимая, что тут явно что-то посерьезнее банальной пьянки. Он его заставил подняться, приговаривая что-то вроде: «Черт бы тебя подрал, Трюмпер», – но при этом заботливо засунул головой под кран, вытер и оттащил в спальню, укутал в плед. Потом заварил чай и придерживал кружку, пока Том маленькими глотками отхлебывал обжигающий напиток, цепляясь за кружку дрожащими пальцами и стуча зубами о край, постепенно приходя в себя. Он был, в который уже раз, благодарен Михаэлю просто за то, что тот возится с ним, с придурком, которого почти свел с ума своей сексуальностью английский красавчик.

***

Где-то к часу ночи, когда Том забылся тяжелым сном, Билли уже знал, что сделает завтра утром первым делом – купит билет на самолет.

В середине ноября у его мамы будет день рождения, и она давно звала навестить ее и отца. Но до этого вечера Уильям принимал всерьез перспективу поездки домой. Из-за Тома он не хотел покидать Гамбург ни на один день, да и вообще он не собирался возвращаться в ближайшее время. Была еще одна причина, он знал – Рауль сейчас в Манчестере.

Но вдруг, отстраненно удивляясь своему спокойствию, Билл решил, что полетит домой. Идея внезапно показалось очень правильной и заманчивой. Он был убежден, что утром решения своего не изменит.

Пусть Том подумает. Пусть скучает. И не будет Билл заботиться о том, что тут останется только начатый портрет и даже вещи Тома. Если будет нужно, Том может позвонить ему, в чем Билл сильно сомневался, а он свяжется со своей домработницей.

Да, он злился. Да, он был обижен.

«Я его звал! ЗВАЛ!!! А он даже не оглянулся!» – и не важно, что Билл понимал при этом – Том его не слышал.

И еще он безумно боялся, что снова оказался не нужным человеку, которому дал понять, что хочешь большего в отношениях. Это пугало так, что он уже начал задаваться вопросом – что в нем не так? Почему парни исчезают с горизонта при попытке быть ближе?

С такими мыслями Билл и заснул перед рассветом, когда спать оставалось не более двух часов, если он хотел успеть на утренний рейс. Он очень надеялся, что когда вернется, то все встанет на свои места. А пока надо было найти в себе силы улететь от НЕГО...

***

С утра Том чувствовал себя не просто плохо, он чувствовал себя как зомби. Нет, он, конечно, не знал точно, как себя чувствуют зомби, но почему-то казалось, что у них в голове, как и у него сейчас, кроме боли и раздирающей пустоты, не должно быть ничего. Вышедший на звук возни на кухню, Михаэль усмехнувшийся опухшему, помятому Тому, и открыв рот для вопроса тут же его захлопнув, увидев замороженный, медленно поднятый угрожающий взгляд соседа, который хоть и проснулся, но явно в себя так и не пришел. Михаэль махнул рукой, и вернулся опять к себе в спальню.

А Том на автомате бродил по квартире, собираясь на работу, выцарапал пару таблеток от похмелья, скривился, запил их кофе и, понимая, что справиться с байком он сейчас не в силах, пошел к метро, сунув в карман отключенный телефон и пару купюр.

Хотелось удавиться, застрелиться, утопиться, что угодно, лишь бы не начинать думать. А еще хотелось включить телефон. Том отчаянно чувствовал, что Билл пытался достучаться до него. И поэтому боялся. Ведь нужно будет позвонить в ответ? Или хотя бы скинуть смс. Но о чем?

«Извини ублюдка, Билли» или «прости, наша встреча была ошибкой»? Что будет лучше?

Том не знал. Ему нужно было время. Ему еще было неизвестно о том, что Уильям предоставит ему такую возможность.

***

Билл сидел в заполненном людьми зале ожидания аэропорта с сумкой, стоящей на полу, и ноутбуком на коленях, ждал объявления о регистрации на свой рейс, вылетающий в десять часов, держал в руках билет и упрямо молчавший мобильник. Несколько минут назад он отправил Тому смс:

«Я улетаю в Англию на несколько дней. Позвоню по возвращении».

Вот так лаконично, без истерик. Но смска к Тому еще явно не дошла, потому что не было отчета о доставке, а это означало, что Том так и не включил телефон. От этого так давило в груди, было безумно одиноко и холодно. И еще хотелось увидеть Тома. Но Билл принял решение и отступать не собирался. У него тоже была гордость, как бы он ни любил этого упрямого немца.

***

Курт удобно устроился, опершись спиной о стойку, покачивая коленом в такт музыке, и исподлобья наблюдал, как Том, застыл, глядя куда-то в одну точку уже несколько минут, молчал и курил. Он наорал с утра на Курта за оставленный на полке окурок. И вот теперь Курт, обиженный, смотрел исподтишка на него и ждал, когда же этот псих соизволит успокоиться и сменит гнев на милость. Но постепенно начинал понимать, что бармену не просто не до него, а он его вообще не видит, как будто Курта здесь нет.

А бармен в это время стискивал телефон в кармане джинсов и размышлял о том, что, наверное, пора прекращать вести себя как напуганному пацану и просто включить чертову трубу. Набравшись смелости, выдохнул и нажал на кнопку, дав телефону ожить и проиграть жизнерадостную мелодию. А потом с замирающим сердцем ждал сообщения о пропущенных входящих. И оно пришло. Том, кусая все сильнее губу, увидел, что Билл пытался два раза дозвониться ему еще вчера вечером. А потом пришло смс от него, которое он с минуту примерно не решался открыть, но когда все-таки открыл, то чуть не взвыл в голос. Не поняв толком ничего, кроме того, что Билли зачем-то улетает в Англию. Это был такой шок, что Том впал по началу в ступор, а потом все-таки набрал Билла и, сев на стул и сжавшись в болезненный комок, с силой прижал к уху телефон, умоляя, чтобы Билли ответил.

Зря умолял, не помогло – Билл отключил телефон, когда самолет заходил на посадку. Только Том этого не знал. Ему оставалось только догадываться, когда Билл улетает и как долго его не будет. А главное – почему?

Теперь пришла его очередь психовать – он ощущал себя таким беспомощным, таким никчемным, что хотелось забиться под стойку, послав всех посетителей, и там сидеть. Но Том не мог себе позволить такой роскоши, какое бы паршивое состояние у него ни было. И как бы ни хотелось придушить Курта, который, и без того не радужную обстановку, украшал своей надутой физиономией.

Том не стал посылать Биллу смс, а набирал его каждые десять минут.

Тот не отвечал – на душе становилось все тяжелее.

***

W@R

Тема: Прошлый вечер

Настроение: до сих пор в шоке

Плейлист: –

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_04.html

Еще каких-то двенадцать часов назад я и не подозревал о том, что следующую запись в свой блог буду делать, находясь в самолете, рейс Гамбург-Манчестер.

Что я тут делаю? Знать бы…

Улетаю. Убегаю. От себя, от Тома. Надеюсь, что временно. Случилось то, чего я так хотел! И…

О, нет! Мы не переспали. Том просто меня поцеловал. САМ. А потом сбежал…

Это был самый шикарный поцелуй в моей жизни! Я так долго ждал и так сильно хотел этого!!! Ну, и дождался. Парень целуется так, что у меня колени дрожат от одного воспоминания, черт бы его побрал!!!

А потом я сделал ошибку. Я ПРОСТО ЗАБЫЛ, не подумал, что у него это впервые в жизни. С парнем, имею в виду. И спугнул его. Я, идиот, к нему полез… короче, с точки зрения Тома, я его лапать начал, и этого хватило, чтобы его от меня отшвырнуло, как будто на него кипятком плеснули.

Да, я понимаю, что сделал глупость и так далее. Но я тут же сдал назад, не только руки убрал, я вообще вышел из комнаты, чтобы он успокоился, а он...

То, что потом сделал Том, меня добило. Я выходил из комнаты буквально на пару минут (Том перед этим под дождем промок до нитки, я хотел ему одежду найти) – а он сбежал! На самом деле – сбежал! Я не успел его остановить. Этот придурок, в куртке на голое тело, куда-то в ночь унесся.

Псих ненормальный! Идиот! Ненавижу его! Я же выскочил за ним, орал, бля, чуть голос не сорвал… Но какое там! Он так рванул – что только шины взвизгнули. И не обернулся ни разу…

Вот какого черта было уезжать? Он что, боялся, что я его изнасилую? Спасибо натуралам – сказки о геях сильно преувеличены, но они исправно работают)))

Вот так свалить, даже не выслушав меня! За что мне это? Мне же выть хотелось, когда ему вслед смотрел. Или вообще тут что-то другое? Блядь! Почему от меня парни бегут? Может, дело во мне, а не в них? Ничего не понимаю…

Плохо мне, так же, как и вчера. Я ему звонить пытался (хотя, может, не стоило?), а он отрубил телефон. И до самого моего отлета так и не включил. Я улетел в полном неведении, что и как с Томом. Добрался ли он домой вообще… Я не могу даже думать об этом – меня трясти начинает.

Правда, я сбросил смску ему, нужно же было как-то дать знать, чтобы он меня не искал (интересно, а он бы стал?), но так и не было отчета о доставке. Все через задницу…

Вот таким вышел у нас первый (ГОСПОДИ!!! СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ НЕ ПОСЛЕДНИЙ) поцелуй.

Я люблю его. Хочу быть с ним. И очень надеюсь, что и Том захочет быть со мной.

Нужно время. Ему в первую очередь. Пусть останется один. Пусть подумает. Я не буду его торопить. Я просто буду его любить.

Хотя сейчас – почти ненавижу!

P.S. А какая у него на спине татуировка!!!!!!!! Я же сознание чуть не потерял, когда ее увидел. Дракон… А заканчивается она где-то в районе паха. И я теперь ею бредить буду, пока всю не увижу.

***

Билл включил телефон, когда ехал в такси из аэропорта. Почти сразу запищал сигнал, и все внутри вздрогнуло. Сообщение о доставке смс, сообщение о нескольких входящих звонках…

«Он звонил мне!» – и появился ком в горле, мучительно захотелось развернуться обратно и лететь к нему. Сейчас же. К его теплым рукам и ненасытным, безумно желанным губам.

Только Билл буквально заставил себя вспомнить, что он обижен. Очень обижен. И зная, что Том позвонит с минуту на минуту, в разговоре хотел выглядеть спокойным и беспристрастным.

«Пусть, почувствует, каково это – когда с тобой вот ТАК».

И когда спустя несколько минут телефон зазвонил, стиснул на секунду зубы, вдохнул, выдохнул, и принял вызов.

– Да, слушаю.

***

Том нажал на отбой после разговора с Биллом в полном недоумении, пытаясь понять, что это было. Такой разговор… Сказать, что он странный – значит не сказать ничего.

Он, услышав далекий, приглушенный расстоянием голос Билла, почему-то начал оправдываться за звонок, мол, он получил смс, которую не совсем понял. Хотя еще произнося эти слова, уже ругал себя – сообщение было предельно ясным, и не понять его мог только полный имбицил.

Билл ответил, что пришлось срочно улететь домой, появились неотложные дела. Говорил сухо, без эмоций. Тома царапнули не столько его слова, сколько тон, и чем дальше, тем все сильнее нарастало ощущение неловкости. Он не понимал ничего, а начав что-то мямлить о вчерашнем, был прерван Биллом:

– Том, не надо. Я уже забил на это. Совсем. Забей и ты, ладно?

У Тома появилось ощущение, что Билл сказал не на «ЭТО», а на «ТЕБЯ». Именно в таком ключе. Сказано это было холодно, высокомерно, как будто глядя сверху вниз: «Мальчик, тебе еще рано играть в такие игры. Я тебя переоценил».

Том готов был провалиться сквозь землю. А потом была еще одна фраза. Его почти прямым текстом просили «Не беспокоить», как будто табличку на закрытую дверь повесили:

– Я сам перезвоню тебе, когда вернусь в Гамбург.

Том, в каком-то ступоре попрощался, пробормотав что-то вроде: «Я буду ждать звонка», – и отключился, боясь, что сейчас вместе с окончанием разговора перестанет дышать. Слова Билла «когда вернусь» прозвучали как – «если вернусь».

***

Билл, откинув голову на спинку сидения, закрыл глаза, прижимая телефон к груди.

«Прости меня, Том. Прости! Но мне нужно, чтобы ты понял, что можешь меня потерять. Если и это тебя не встряхнет, то… То тогда я… Я тебя отпущу».

Он слышал, что Том был обескуражен их разговором, но был уверен, что по-другому нельзя. И хорошо, что он улетел. Очень хорошо. Билл знал, что останься он в Гамбурге, они бы сегодня же встретились снова, хоть в баре, хоть дома, и в первую очередь начали бы друг перед другом оправдываться. И понесли бы чушь, вроде: «Прости, я не хотел. Это не повторится». И что? После таких обещаний – что? Это было бы концом их, так и не начавшихся, отношений.

А так у них еще был шанс. Билл дал Тому полную свободу действий. Решение остается за ним. И очень надеялся на то, что когда он прилетит обратно, то вместо извинений, услышит: «Я скучал».

***

24 часа без Билла.

Том стоял возле окна в своей комнате, глядя на вечерний Гамбург, и в тысячный раз прокручивал разговор с Биллом, который так и не выходил у него из головы.

Сразу после разговора было ощущение, что его ткнули, как щенка носом, показывая его слабость. Может, даже никчемность? Для уверенного, а в некоторых вопросах и самоуверенного, по жизни Тома, не испытывающего ничего подобного, это было сродни пощечине. Это было очень… обидно? А потом, чуть позже, эта обида начала потихоньку перерастать в злость.

«Ты же меня совсем не знаешь, парень. Совсем! Не надо со мной так! И не важно, что я сбежал. Мы оба знаем, почему это произошло».

***

W@R

4 Ноябрь 2008 г. 23:30

Тема: Дома

Настроение: почти спокойное.

Плейлист: звенящая тишина.

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...post_5934.html

Так странно возвращаться домой после долгого отсутствия. Эти родные запахи, звуки, вещи, которые с каждым годом как будто уменьшаются в размерах. И глаза мамы, со слезами в них… Я же не предупредил, что прилетаю. Сюрприз удался)))

Хорошо, что она сегодня не на дежурстве, иначе мне бы пришлось ехать в клинику за ключами.

Успел уже созвониться с отцом, он пригласил меня к себе завтра на ужин.

А там – Рауль…

Еще когда летел сюда, я знал, что он сейчас в Манчестере. Но это меня не остановило. Я не знаю, как мы встретимся, после стольких лет, но если честно, меня это сейчас волнует в последнюю очередь.

Меня волнует другое. Вернее другой. Тот, кто в Германии остался. Я не знаю, как выдержу эти дни без Тома. 

***

48 часов без Билла.

«Кэти что ли позвонить? Я понимаю, что еще не готов говорить с кем-то об этом, даже с ней. Мне хреново! Как же мне хреново… Мне страшно, что он может не вернуться. Или что еще хуже – вернется и не позвонит мне. Не захочет больше видеть, знать. Слышать он меня и сейчас не хочет. Ну а что мне остается? Только ждать. Неизвестно сколько и неизвестно чего. ЖДАТЬ. То, что я больше всего ненавижу делать».

***

W@R

5 Ноябрь 2008 г. 22:47

Тема: Ужин у отца

Настроение: соответствующее ситуации

Плейлист: какая-то ерунда по ТВ.

Читать далее...

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_05.html

Поужинали. Как это было? Занимательно)))

Рауля с тех пор, как я уехал в Германию, я видел только однажды, он мелькнул на спортивном канале в новостях о теннисе, но вживую это зрелище, конечно еще эффектнее)))

Как он сейчас выглядит? Рауль всегда был выше меня, сильнее. Хотя тогда, наверное, я просто был меньше, совсем мальчишка))) А сейчас это действительно очень красивый парень, с обалденной спортивной фигурой, с широченными плечами и сильными руками теннисиста. Волосы чуть длиннее, чем я помню, темно-русые, какие-то чуть волнистые и немного выгоревшие на солнце. Челка на глаза. Глаза темно-карие, красивые глаза. Очень. Вечером кажется, что черные. Выразительнейшие глаза, этого не отнять. Тонкие черты лица. Нижняя губа пухлая – он ее кусает, когда злится или волнуется, это у него привычка с детства еще. Немного смуглый, в отца своего. И обворожительная улыбка…

Раньше мне хватало просто одного его взгляда, чтобы все внутри перевернулось...

Конечно же, у меня была и дрожь перед этой встречей, и забилось сердце, когда он вошел в комнату. Я очень боялся, что снова вернется все то, что было у меня к нему… когда-то…

Но все это пошло на убыль, как только я понял, что больше не тону в его глазах. Вот так. Банально?

Мы встретились с ним при родителях, но, я думаю, что даже, если бы мы были только вдвоем, наши слова и действия были бы точно такими же. И сказать, что я НИЧЕГО не почувствовал, увидев того, кого раньше безумно любил, было бы ложью.

А вот он загорелся при виде меня. Да, я знаю, что выглядел шикарно (от скромности мне не умереть, поверьте)))) и видел, как он на несколько первых секунд потерял дар речи. Прошло столько лет – Рауль помнил худенького парнишку, но я с тех пор несколько изменился)))

Это меня позабавило. Я подошел и протянул руку, и он ее принял, не сводя с меня глаз. Я усмехнулся, и только тогда он немного пришел в себя. Поздоровался. А потом мы сели за стол, и благодаря отцу и Анне-Мишель, его матери, их вопросам, была в общем-то непринужденная атмосфера. Ну, почти непринужденная…

Я рассказывал, как у меня в Германии дела, отвечал на вопросы, а потом Рауль рассказал о своем последнем матче, о травме, из-за которой чуть не отменили последний гейм, но все обошлось, и он выиграл. и т.д. и т.п. Но я все время чувствовал на себе его пристальный, очень заинтересованный взгляд. И у меня было какое-то злое, и в тоже время, веселое настроение. Я с ухмылкой выслушал, что мой сводный братец помолвлен с какой-то там моделью. Не запомнил ни имени, ни как она выглядит, хотя мне и показали ее фото. Ну да! Почему бы не показать? Родители гордятся им! ОЧЕНЬ. А мне смешно было. Честно. Почему? Я бы рискнул поспорить – Рауль увлекается не только девушками. Отнюдь)))