Текст книги "Измени себе со мной (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц)

– Ты ведь боишься, да? – как бы в продолжение разговора, вдруг прошептал Том, и Билл понял, о чем речь.

– И ты тоже? – Билл повернул голову, глядя на Тома через плечо. И тот кивнул.

– Да, ты прав. А там, в коридоре… Я был просто вздрючен не на шутку, плохо соображал. Ты молодец, что остановил. Меня действительно понесло. Я не думал, что делаю. – Том рвано выдохнул. – Прости, малыш, мне до сих пор стыдно.

– Все хорошо, – Билл гладил теплые руки обнимавшие его. – Я очень тебя хочу, Том, ты даже не представляешь, как я тебя хочу. Только мы не будем спешить, ладно?

– Нет, не будем. Пусть это произойдет, когда будем готовы. И когда под рукой будет, все что нужно, – еле слышно, но как-то неожиданно серьезно сказал Том.

Билл зажмурился и почувствовал, как вспыхивают щеки от смущения. Повернувшись, уткнулся лицом в подушку. Том засмеялся, убрав волосы с его шеи, прижался губами к татуировке.

– Знаешь, Билли, у меня такое ощущение, что нам лет по шестнадцать. Пиздец. Два девственника...

– Том, заткнись, будь добр, – простонал Билл в подушку, но Том только сильнее его к себе прижал, улыбаясь.

– Ну, ты чего? Это же хорошо, что мы будем… ну, первыми… друг у друга. Билли? – Том развернул его к себе, и Билл закрыл пылающее лицо ладонями. – Скажи мне, Билл!

Отвел его руки от лица.

– Скажи, – прошептал, аккуратно убирая с его глаз челку. – Я ведь тоже буду первым у тебя, правда?

– Да. И не сомневайся.

– Чудо ты мое, – протянул Том, и Билл, тая от нежности, поцеловал Тома в уголок пересохших губ, прошептав:

– Спасибо.

«Мое… МОЕ!» – Стучало в сознании. Билли был так благодарен Тому.

Он так хотел принадлежать ЕМУ.

Только ЕМУ.

А Том и не сомневался, что он будет первым у Билла.

Даже, несмотря на то, что никогда в жизни ему не делали такого ошеломляющего минета, он верил, что Билл не лжет. Почему-то это было очень важно для Тома – верить. Может быть потому, что его успокаивал тот факт, что на это они пойдут впервые вместе. А может, и по другой причине…

– Не сомневаюсь, – прошептал Том и прижался лбом к виску Билла.

А тот взял руку Тома и переместил ее со своей груди ниже, под боксеры, на пах. Туда, где концентрировалось желание, где его член буквально истекал им. Билл откинул голову, закрыл глаза и тихонько зашипел от прикосновений не своих пальцев.

Его пах был гладко выбрит, и это было непривычно для Тома, когда он сравнивал с собой, но именно эта разница добавляла Тому остроты ощущений. Многие девушки, с которыми он спал, так же предпочитали гладкую кожу на лобке, но обычно эта деталь не оказывала на него такого убойного эффекта. А с Биллом… С ним все было за гранью привычного.

Том аккуратно ласкал горячий член Билла, удерживая колотящееся где-то в районе горла сердце, тяжело сглатывая и чувствуя, как тонкие пальцы подушечками едва-едва касались его двигающейся кисти, то ли, боясь пропустить какое-то движение, то ли направляя. Том следил за ним, вглядываясь в обрамленное черной копной волос лицо, в его выражение, в то, как Билли кусает губы, как сводит брови, жмурится, откидывая голову и выгибаясь, открывает влажную шею с кадыком, ходившим под тонкой кожей. Видел, как пульсируют вздувшиеся вены на ней, слышал его тяжелое дыхание и давил в себе такое же желание втягивать воздух сквозь зубы, и просто любовался, видя, как подрагивают длинные ресницы, к которым хотелось прижаться губами. Эти косточки на ключицах, напряженные бусинки сосков – ничего красивее и желаннее Том в жизни не видел.

Осторожно поцеловал плечо, провел языком по ямочке у ключицы, глянул на безволосую складочку подмышки, которая выглядела так интимно, так трогательно, как у ребенка. И Том коснулся ее губами, слыша, как дыхание партнера начинает прерываться, осторожно поласкал языком, ощутив вкус свежего пота в смеси с парфюмом. Это оказалось неожиданно приятно, этот вкус возбуждал. Этот запах, который был связан с образом Билла с самых первых минут их знакомства, кружил голову. А ощущение упругой, истекающей смазкой плоти в своей ладони просто погружало Тома в пучину наслаждения, лишь оттого, что он дарил ласку.

Дарил, ощущая каждой клеточкой своего существа, как Уильяма прет от этого. И чувствуя, как кружится голова, опустившись губами по груди, прикоснулся губами к его соску, очень нежно, так, что Билл замер, боясь спугнуть эту проявляющуюся в Томе чувственность. А Том просто делал то, что хотел: поласкав затвердевший сосок языком, он несильно прикусил его, вызвав этим стон, и отпустил. А потом продолжил свой путь губами по выступающим ребрам, вздрагивающему животу, сталкивая одеяло все ниже. И через пару секунд сел, раскрывая полностью, без предисловий сдернул с него боксеры, швырнув их куда-то в сторону, и замер, глядя на обнаженного парня, смущенного под его прямым пристальным взглядом. Том, как завороженный, смотрел на красивые длинные разведенные ноги, на подрагивающий возбужденный член приличного размера и, заметив, как тонкие пальцы рядом с его бедром комкают простынь, понял, что Билл нервничает.

Перевел взгляд на его лицо, встретившись с темными, затуманенными глазами, почему-то казавшимися влажными. В них отражалось столько эмоций – волнение, нежность, желание, страсть – что Том не выдержал и потянулся к его приоткрытым губам.

И снова нахлынувшее сумасшествие, безумные ласки до изнеможения, шепот, больше похожий на бред, стоны от невыносимой нежности и подаренный друг другу оргазм.

Конечно же, Биллу очень хотелось, чтобы Том ласкал его более раскованно, более откровенно, но он отдавал себе отчет, что даже то, что происходит сейчас – уже огромный шаг вперед. И поэтому безумно радовался каждому движению навстречу, надеясь, вернее, не сомневаясь, что, со временем, Том и сам захочет большего. И научится быть чувственным и нежным. С ним.

Нет, не так… не научится. Билл понимал, что Том, как любовник – внимательный, чувственный, нежный, каким-то необъяснимым образом он это знал с первой их встречи. Просто Том еще не был с ним до конца расслаблен, не полностью позволял себе раскрыться. Ну, а от того, что он уже делал, рвало крышу, Билл задыхался от прикосновений его рук, от поцелуев, от ощущения обнаженного тела и тепла кожи. Просто потому, что так долго об этом мечтал. Том был с ним. Том его ласкал. Это было восхитительно. Нереально. И Билли принимал и отдавал. И отдавал так, что Том забывал, где находится.

А потом, когда уставшие, мокрые от пота и спермы, но безумно счастливые, они лежали, обнявшись, расслабляясь, приходя в себя, только тогда Том наткнулся взглядом на светящийся в темноте циферблат – почти пять утра. Не было ни сил, ни желания отпускать друг друга, даже в ванную, и Том, пробормотав что-то вроде: «А ну его нах!», дотянулся до своей футболки и под восторженным взглядом Билла вытер их обоих. А потом прижал его к себе, обняв за шею, поглаживая тонкое плечо, чувствуя влажный висок у себя на груди.

– Спать? – прошептал он, прикасаясь губами к его волосам, и получил в ответ кивок, и нежный поцелуй, куда-то рядом с соском.

Ночь или ранее утро? Ощущая ровное дыхание Билла на своей груди, Том даже сейчас чувствовал, как кружится голова. И еще поймал себя на том, что улыбался. Он был счастлив – тот, с кем было необыкновенно уютно, кто сейчас тихонько сопел, прижимаясь своим стройным, но таким сексуальным телом все-таки сумел полностью перевернуть его внутренний мир, перестроить его душу, сейчас изнывающую от чего-то сладко тянущего. И теперь Том не представлял, как мог он сопротивляться самому себе? Это черноволосый парень, ворвавшийся в его жизнь и подчинивший себе все его мысли, стал самым необходимым существом на свете. А потом эти бесконечные дни вдали друг от друга, которые, как оказалось, стали для него контрольным выстрелом, убившим всякую надежду казаться сильным, казаться независимым. Без НЕГО.

На губах был вкус его кожи, а в душе – нежность, такая, которой Том не испытывал ни к одной девушке. И еще, впервые в жизни, хотелось сгрести его в охапку и не выпускать из рук. Ни днем, ни ночью. И шептать: «Мой. Ты – мой».

Мысли кружили в замедляющемся водовороте, и Том решил, что впервые за долгое время он уснет спокойно – без выматывающей тревоги, сомнений и измученных нервов. Он вдруг растрогался почти до слез.

«Вот дурак», – с улыбкой подумал Том и провалился в сон.

***

Было начало второго воскресного дня, когда солнечный свет сквозь незадернутые шторы проник в комнату и разбудил Тома. Он лежал на спине, а рядом… Даже не рядом, а закинув на него руку и ногу и уткнувшись носом в подушку, спало его чудо. Том, улыбаясь, закусил губу, чтобы не заскулить от счастья. И снова закрыл глаза. Хотя и понимал, что не сможет долго лежать вот так, не шевелясь. Тело затекло, хотелось потянуться до хруста в суставах.

И это было только самое малое из того, что хотелось. Список был длинный – в туалет, курить, пить, есть. А еще хотелось быть с ним. И в те несколько минут, пока Том заставил себя лежать неподвижно, боясь потревожить Билли, он прокрутил в голове все, что произошло этой ночью – странной донельзя, безумной до сумасшествия, но реальной. Все остальное – уже не важно.

Том прикоснулся кончиками пальцев к руке Билли, лежавшей на его груди, легонько погладил. Не хотел будить, но чувствовал, что еще мгновение, и он просто взвоет от желания потянуться. Билл смешно наморщил нос, потом потерся им о Тома и тот хихикнул, чем и разбудил Билла окончательно. Билли открыл припухшие со сна глаза, пару секунд ошеломленно смотрел на Тома, как будто не понимая, где он и с кем.

– Доброе утро, – прошептал Том и словно в замедленной съемке наблюдал, как на помятой, но от этого не менее симпатичной мордашке, расползается улыбка. Смущенная, робкая, очень искренняя.

– Тооооом, – протянул со стоном Билл и уткнулся лицом ему в плечо, прижимаясь еще сильнее.

– Я, – выдохнул Том и с облегчением поменял положение, развернувшись, теперь сам обнимая сонного горячего парня. – Или ты хотел увидеть кого-то другого?

– Конечно, тебя… хотел… хочу, – поправился Билл, прижимаясь к бедру Тома возбужденным членом. – Веришь?

– Ох, епт… мощно! Угу! – Том засмеялся. – Верю. Почему бы это, а?

– Странно, правда? – Билл ласкался всем телом, тихонько целуя шершавую щеку. Выдохнул и замер, и Том тоже замер, чувствуя, как бьются их сердца в грудь друг друга. В эту минуту они как будто обменивались энергетикой. Впитывая мысли и желания партнера, при этом делясь своими.

– Все хорошо? – Том выдохнул, слегка дурея от этого необыкновенного, но очень приятного ощущения. Прикоснулся губами к розовому ушку, потершись о него.

– Мне страшно, – такой же выдох после недолгой тишины, и Том обеспокоено поднял голову, чтобы заглянуть в глаза Билла.

– Почему?

– Скажи, что я все это не придумал, и это не мой бред, – рука легла на Томкин затылок, легонько сжав его пальцами.

– Если это бред, то мы бредим вместе, – Том кивнул, все так же всматриваясь в беспокойные глаза. – Все хорошо, Билли.

– Ты не представляешь... – это был стон. Самый настоящий.

– Тшшшш, – мурашки по всему телу от осознания этого. Боль в груди Билла Том почувствовал как свою. Да и вообще чувствовал его, как никого и никогда раньше. – Все прошло. Я с тобой, Билли, слышишь? С тобой...

Глубокий дрожащий вздох, и Том ощутил, как Билл расслабляется в его руках, будто дает себе дышать полной грудью, а до этого напряженно сдерживал дыхание, как перед прыжком в воду.

И обнимал, улыбаясь, поглаживая кончиками пальцев гладкую кожу, вжимаясь в него, шепча какую-то успокаивающую чушь, принимая в ответ безмолвные, смущенные, но благодарные кивки и нежность теплых губ.

Потом снова замерли, и Том проскулил:

– Мне нужно отлить, сейчас же.

Билл хмыкнул.

– Аналогично.

– Чего тогда молчишь?

– Не хочу тебя отпускать.

– И я не хочу. Будем терпеть дальше?

– Подождем, пока придет Михаэль и разгонит нас, – выдал Билл, и Том вздернул брови, понимая, что совершенно забыл о своем соседе, который мог заявиться домой в любую минуту.

– Хм… Хотел бы я увидеть его рожу, если бы он сейчас заглянул ко мне, – усмехнулся Том, оглядывая их полураскрытые тела, сплетенные между собой.

Билли, внимательно всматривался в глаза Тома и не видел в них ни капли напряжения.

– Тебя действительно не волнует, как все это будет выглядеть?

Том подмял под себя Билли, склонившись над его лицом. Тряхнул головой.

– Совершенно пофиг, сам удивляюсь. Еще вчера от мыслей об этом колбасило.

– Я видел, – Билл, иронично изогнул бровь. – Девушке это явно нравилось.

– Да пошел ты, – Том, улыбаясь, зарылся лицом Биллу в шею, в растрепанные волосы, еще хранящие аромат его парфюма.

– Ей все равно ничего не обломилось, – прогундел Том, не поднимая головы, и Билл засмеялся.

– Я ей сочувствую.

– Ты такой добрый, – шмыгнул носом Том и добавил. – Я есть хочу.

Как бы Биллу ни хотелось отрываться от Тома, конечно же, он понимал, что уже пора. И, наверное, нужно ехать домой? От мыслей об этом сжалось сердце. Ему было до потери пульса страшно сейчас остаться одному. Но не признаваться же в этом? У Тома могут быть свои дела в выходной день, или просто он захочет отдохнуть, подумать. А вот после этого «подумать» стало совсем тоскливо. Что, если уже сейчас Том поймет, что все это ему не нужно? Вернее, решит, что все было очень мило, но продолжать в этом духе не стоит? Билл даже представить себе не мог, что будет делать в этом случае. Только от одного предположения темнело в глазах.

Приводя себя в порядок в ванной, Билли старался успокоиться, но не получалось. Совершенно. Он натянул на себя водолазку, застегнул ремень, встряхнул волосами, укладывая непослушные пряди. Пальцы заметно дрожали.

– Твою мать! Уильям! – выругался, чувствуя, что почти ненавидит себя за эти мысли, за слабость. За ощущение зависимости от Тома. Он никогда не позволял себе зависеть от кого-то. А что сейчас?

Когда он вернулся в спальню, Том уже стоял в футболке, застегивая джинсы, и, глянув на остановившегося Билла, заметил его растерянный взгляд. Всмотрелся в него – очевидно не выспавшегося, но все равно неотразимого в этой белоснежной водолазке, обтягивающей его фигуру, низко сидящих на бедрах джинсах, открывающих тонкую полоску обнаженной кожи живота над ремнем.

– Ты чего? – Том чувствовал его тревогу.

Билл тряхнул головой, попытался улыбнуться. Прошел к окну.

– Все окей. Не обращай внимания.

Том окинул взглядом его напряженную спину. Это заставило вдруг заволноваться, забилось сердце, и он неслышно подошел, встав рядом, опершись о подоконник, смотрел на изящный профиль Уильяма.

– Я хотел спросить, – начал тихонько Том, не зная как сказать, что не хочет отпускать его, не может остаться без него сейчас. – У тебя какие планы на сегодня?

Билл медленно перевел взгляд на Тома, задерживая дыхание, начиная понимать.

– Просто, пока ты мылся, я подумал… Если я свободен, и ты… если тоже... свободен, – Том запинался и краснел, опустив взгляд. Он не предполагал, что Билл также боится остаться один. А еще не знал, как с каждым его произнесенным словом Билли все больше расслабляется. Он смотрел на Тома, стараясь уловить выражение его глаз, которые он старательно отводил, пытаясь спрятать то робкое, совсем еще беспомощное чувство, рожденное сегодняшней ночью.

– Может быть, мы… Ну, может, останешься? – выдавил он, выдохнул, как будто свалил со спины мешок с кирпичами, и все-таки посмотрел в глаза Билла с неловкой улыбкой. – Если ты не против, конечно. Пойдем, поедим где-нибудь, потом пошатаемся по городу. Сегодня погода хорошая. А?

Билл выдохнул, ощущая мурашки, покрывшие все тело, а потом сделал то, что должен был сделать – сходя с ума от счастья, он шагнул, и, обняв Тома за шею, уткнулся губами в висок, прошептал:

– Спасибо.

Том опешил, он не ожидал, что Билли это сделает. Это единственное слово так сильно прошибло Тома, а худенькое тело так доверчиво прильнуло к нему, что наконец-то дошло, откуда было в Картрайте это напряжение – он просто не знал, чего ждать от сегодняшнего утра. Захлебнувшись эмоциями, Том обхватил тонкую талию, прижимая к себе.

– Дурак! Какой ты же дурак... И я тоже… кретин… – Теперь и сам шептал, пытаясь дышать, зарываясь лицом в черные пряди.

Билл молчал, лишь сильнее вжимался в Тома, тихонько ласкающего пальцами открытую кожу его поясницы.

Так они простояли какое-то время, не в силах оторваться, и Том не стал спрашивать, за что было это спасибо.

– Поведу тебя кормить вредной, но вкусной едой. Напьемся кофе или, хочешь, колы? – начал Том, а Билли коротко кивал. – Потом, пойдем, погуляем… где-нибудь.

– А в кино меня сводишь? – Билл чуть отстранился, накрыв верхнюю губу языком, хитро улыбаясь.

Том сглотнул, зацепившись взглядом за его пирсинг.

– Конечно, сво... – запнулся. – Провоцируешь же, зараза! – мягкий толчок в грудь. – Все, одеваемся и валим! Только наденешь какую-нибудь мою куртку. Нефиг мерзнуть в пиджаке, не лето, – буркнул Том и выпихнул его в коридор.

– А можно мне твою мотоциклетную, а?

– Да, без проблем. Тем более, только что из чистки забрал, – и через пару секунд он сам заботливо застегивал на Билле куртку, все молнии, кнопки, ремешки. И улыбался, просто поражаясь тому, насколько это контрастировало с внешностью Билла и при этом невероятно ему шло.

– Гламурный байкер? – выдохнул он восхищенно, глядя на Уильяма, с довольным видом рассматривающего себя в небольшом зеркале. – Тебе идет, ты в ней выглядишь лучше, чем я сам.

– Спасибо, – скромно потупился парень. – Я такой.

– Какой? – поинтересовался Том, потершись лбом о его затылок, и добавив мысленно:

«Мой».

***

А потом был поздний завтрак, плавно переходящий в обед. В ближайшем кафе, как и обещал Том, было много калорийного и от этого жутко заманчивого фаст-фуда, сумасшедших ощущений при случайном или не очень прикосновении друг к другу. И неизвестно – оттого, что кожу будто обжигает в этом месте или оттого, что, кажется – на тебя все смотрят? И счастье греет тебя в момент, когда ты встречаешь сияющий взгляд своего парня.

В кафе курить было запрещено, и они смогли позволить себе это только когда вышли на улицу. Том затянулся, прикрыв глаза, с наслаждением выдохнул вверх, чувствуя, как на него смотрит Уильям, распаковывающий новую пачку сигарет.

– Сытый котяра, – усмехнулся он и закусил губу, когда Том, для полного сходства с котом сощурился и потянулся.

– Люблю поесть.

– Да, по тебе видно, – тонкие пальцы выбили пламя из зажигалки.

– Ну что? Пойдем за билетами в кино? Тут недалеко кинотеатр, – Том пристально смотрел на Уильяма, а тот затянулся сигаретой, пряча улыбку. – Что предпочитаешь? Боевик, мелодраму, ужасы, порно?

Том шел рядом с Биллом, глядя себе под ноги, изредка кося глазами на своего спутника.

– Ну, боевики – по настроению, мелодрамы, только если хорошие актеры. Ужасы, не в стиле «Пилы», конечно… Ну, там, какие-нибудь эксперименты, потусторонний мир и все такое. А порно… Порно я предпочитаю не смотреть, – Билл, поигрывая штангой в языке, смотрел куда-то в сторону, чувствуя, как на него уставился Том.

– А заниматься! – закончил за него Том.

– Угадал.

– Яяяяясненько, – протянул Том. – Запомню.

И в следующие пару минут они усердно пытались согнать идиотские улыбки с лиц, не спеша вышагивая по осенней улице, не замечая ни прохожих, ни заинтересованных взглядов, при виде двух симпатичных, но совершенно отстраненных от окружающей реальности парней, замкнутых исключительно друг на друге. И до всего остального мира им дела не было.

Они шли и не догадывались, какое потрясающее впечатление производили. Не знали, что аура счастья расходится от них волнами, зацепляя всех, кто невольно попадал в это бушующее сильнейшими эмоциями энергетическое поле. И невозможно было пройти мимо и не оглянуться. Даже не сразу поняв, с чем только что посчастливилось соприкоснуться. С их миром, их чувствами, их эмоциями.

Том был уверен, что им обоим будет абсолютно все равно, на какой фильм идти – на мировой блокбастер или какую-нибудь ерунду. Сейчас было важным то, что они просто будут рядом.

Когда дошли до кинотеатра, увидели, что попали на неделю ретро-фильмов. А сегодня шел «Психоз» Хичкока. Черно-белый оригинал 1960 года. Вещь на любителя? Возможно. Но важно ли это было сейчас?

Том вопросительно глянул на Билла, тот улыбнулся и кивнул. Взяли билеты на вечерний сеанс, до начала еще оставалось прилично времени, почти два часа, а значит можно просто погулять, как они и планировали.

Несколько остановок на метро, в еще большей гуще людей, когда попутчики, до неприличия пристально смотрят, невольно отмечая, как ты придерживаешь за талию впереди стоящего, чуть развернутого к тебе лицом парня, с затуманенными счастьем глазами, в ответ иногда ласкающего пальцами твою руку. И от этого становилось жарко не только им.

В парке при свете угасающего дня тут и там гуляли парочки, ловившие последние часы хорошей погоды осенним вечером. Том направился по центральной аллее, огибавшей засыпанный палой листвой газон и небольшой пруд посередине.

– Я хотел спросить про твою татуировку, – Билл подцеплял носком скрученные желтые листья, отбрасывая их с дорожки.

– Что именно?

– Такие вещи не делаются на пустом месте, – Билл задумчиво потер щеку. – Я прав? Почему именно дракон?

– Ну, в общем, ты прав. Я еще в последних классах школы увлекался творчеством Энн Маккефри. Может, ты что-то из нее знаешь? – Том обернулся на покусывающего губы Билла.

– Да, я читал ее «Корабль, который пел», сильная вещь.

Том кивнул.

– Да, я тоже читал. Так вот, я с головой тогда окунулся в мир драконов. Там несколько книг из серии «Всадники Перна», – Том глянул на Билла, тот отрицательно покачал головой, давая понять, что этого не читал. – Затягивает уже с первой страницы. Я почти бредил тем миром, зачитывался, захлебывался в этих фантазиях. – Том усмехнулся, а Билл с искренним интересом смотрел на Тома, понимая, что сейчас он открывается для него в новом свете.

– Эти драконы… – Том глянул куда-то вперед, как будто пытаясь увидеть их там. – Меня поразило, что они с самого рождения привязывались к одному единственному человеку, которого видели в момент своего появления на свет. Запечатлевали его образ и хранили верность до конца жизни. Своей или человека. Так же как и сам человек. Рождалась сильнейшая связь, привязанность, и они могли общаться мысленно на расстоянии. А когда кто-то из них погибал, второй уже не мог жить дальше.

Том замолчал, доставая сигарету и закуривая.

– Убивали себя? – Билл смотрел, как в воздухе тает белое облачко дыма.

– Они просто переставали жить. Некоторые убивали себя, некоторые постепенно угасали сами. Это воины. И всадники, и сами драконы. Защищали свои поселения от врагов. Стражники.

– Стражники, – со странной интонацией повторил Билл. – Просто, когда я его увидел на твоей спине, у меня было ощущение, что это именно страж. Твой страж. Невероятно. Он великолепен, Том. У меня до сих пор мурашки по коже.

Том кивнул и улыбнулся.

– Когда ты ее набил?

– В двадцать лет. Хотел раньше, но мне необходимо было самому сделать эскиз. Только я долго не мог написать его таким, какой он сейчас. А однажды он мне приснился, и я его нарисовал, вскочив среди ночи, уже зная – татуировка должна быть точь-в-точь такая.

Билл тихонько выдохнул, чувствуя, как зашкаливает пульс от усиливающегося желания вот тут, прямо на улице, при всех, взять в ладони лицо Тома и прошептать в губы, что он сводит тебя с ума. Что УЖЕ свел.

– У тебя получилось безупречно. Эти трепещущие крылья, глаза настороженные… Я просто не мог тогда не прикоснуться, – Билл улыбнулся, Том нежно скользнул по его лицу взглядом, будто теплыми пальцами провел по скуле.

– И не знал, чем это закончится. Да? – хмыкнул и покачал головой, понимая, о чем они сейчас оба думают. Нет, это не напрягало. Смущало? Да. Но уже не так, как раньше, к этому смущению примешивалась изрядная доля возбуждения от одних только воспоминаний о том вечере. Билл выдохнул, почти физически чувствуя захват сильных пальцев Тома, от которого так перехватило дыхание тогда.

– Твою мать, Том. Это было так… – и замолчал, не в силах продолжить.

– Не думал, что я сделаю это? – тихо спросил Том.

– Жалеешь? – Вопросом на вопрос ответил Билл.

«Дурак, я так хотел этого!»

Том сглотнул и медленно перевел взгляд на Билла.

– Похоже на то, что я жалею? – почти черный бездонный взгляд с лихорадочным блеском, заполнивший твою жизнь до краев, без которого уже не представляешь существования.

– Нет, – шепот-хрип и безумное желание впиться ему в губы. Сильнейшее желание. До головокружения. До стона. До сбившегося пульса.

– Бля… – Том отвернулся, судорожно вздохнул и неосознанно потянул ворот свитера, как будто ему не хватало воздуха. Хотя, возможно, так оно и было.

– Что? Том? – Билл встревожился. Его реально насторожил этот жест, и он остановился, за плечо развернул к себе Тома. – Что? Плохо? – теплые пальцы легли на шею, касаясь шершавой скулы. – Том!

И сильные руки рывком притягивают Билли к себе, не в силах сдержаться.

– Плохо? – горячий шепот в уголок приоткрытых губ. – Блядь, Билл… Да, мне плохо! Потому что поцеловать тебя хочу так, что сейчас не сдержусь. Понял?

И оттолкнул со стоном, чтобы на самом деле не впиться в этот такой близкий, такой манящий рот.

Билл, совершенно обалдев, смотрел на отступающего назад Тома, видел его взгляд исподлобья и вымученную улыбку.

«Неужели, правда?» – мелькнула мысль, и он смущенно опустил голову.

– Клиника, епт, – Том тяжело вздохнул и остановился. Билл подошел и встал позади него, порываясь обнять, успокоить.

– Знаешь, о чем я сейчас подумал? – Том чуть повернул голову. – Если бы я тебя не поцеловал тогда, ты бы сам, когда решился? Признаться или... ну, ты понимаешь?

Билл остановился рядом и стал теребить Тома за карман, как-то по-детски хмурясь и что-то сосредоточенно обдумывая.

– Я… Том, я же признался. Тогда, в баре, когда ты… Когда спросил тебя. Это было признание, Том, если ты не понял...

Том смотрел на руку Билли, мучающую карман его куртки, и пытался быть спокойным, слушая напряженный тихий голос, в котором от волнения сильнее пробивался акцент.

– Ты же чувствовал, что нравишься мне? Поэтому и подошел, – сказал Том хрипло и поднял взгляд. – Я прав?

Билл усмехнулся.

– Да, только когда ты меня так приложил, я подумал, что все это моя больная фантазия. Что просто я видел то, что хотел видеть, а не то, что было на самом деле, – Билл прикусил губу, помолчал. – И не надеялся, что ты сам после этого подойдешь. А ты… Ты такой… Том, ты даже представить себе не можешь, как я себя тогда почувствовал, когда ты мне предложил, ну, что будем друзьями…

Дрожащий вздох.

– Знал бы ты, как я себя чувствовал! «Друг», бля! Мозг мне свернул и доволен? – Том, обхватив Билла за шею, притянул к себе, шутливо прижал, коснувшись щекой головы, мимолетно потеревшись о черный шелк волос, и отпустил, с улыбкой глядя на смущенного парня, откидывающего взъерошенную челку с глаз.

– Я же думал, что свихнусь, блин, со всем этим, – неопределенный жест и выдох с томным придыханием. – А еще взял, зараза, и улетел! Но «обещал вернуться», да? Карлсон хренов! И по телефону так говорил, – Том покачал головой, вытаскивая из кармана сигареты. – Типа, я забил на все – не звони, позвоню сам, если захочу. – Он довольно похоже передразнил интонацию Билла. – Сука ты, Билли, творишь с людьми, что хочешь. «Вернулся раньше, чем рассчитывал!» Ну да! Раньше, чем я тут извелся! Радуйся!

Тихий смех за спиной, руки на плечи и резкий рывок назад, заставляющий прижаться спиной к груди Билли. А потом взрывающий мозг шепот, когда губы едва не касаются уха:

– Ну, прости меня, слышишь? Улетел, да. Я не мог по-другому, милый. Я сбежал, как ты в тот раз, зная, что если мы начнем извиняться друг перед другом, то это будет полный пиздец. Понимаешь? Я бы начал просить прощения за то, что… за то, что руки распустил. А ты, за свою реакцию на это… И сказал бы, что не готов еще, да? И что потом? Пообещали бы остаться друзьями?

– Ты же видишь – сейчас мы вместе. Значит, я все правильно сделал. И не с людьми я творю, Том, не с ними – с тобой. И ни с кем больше! Понял?

И Билли, не выдержав, слегка укусил его ухо, а потом, пересилив себя, оттолкнул и сунул руки в карманы, как будто боялся снова вцепиться в Тома. Смотрел, как он оглядывается, неторопливо затягиваясь, чуть прищуривается и упрямо повторяет:

– Я понял. Только ты все равно порядочная сволочь, Уильям, – Том рассмеялся, запуская пятерню в и без того растрепанную светлую челку, сияя глазами в ответ на обворожительную улыбку Билла, еле сдерживающегося, чтобы не прошептать: «Как же я люблю тебя, Том».

***

В зал кинотеатра парни вошли, вооружившись кока-колой и большим ведерком попкорна. Народу было не очень много, зал был заполнен едва ли на треть, но все равно они сели на свои места – почти по центру, где хороший обзор. Устроились и, не дождавшись фильма, принялись жевать попкорн, болтая о всякой ерунде, пока свет не начал гаснуть.

Начало, по классической схеме фильма ужасов, постепенно нагнетало обстановку, от которой шли мурашки по телу.

Девушка, не совсем довольная романом с женатым мужчиной, уделяющим ей внимание только наездами, похищает крупную сумму денег и уезжает из города.

Она останавливается на ночь в мотеле, а работающий там молодой человек, чокнутый психопат, убивает ее и вместе с машиной спускает в близлежащее болото.

Том улыбался, чувствуя, как Билл, на страшных моментах сначала неосознанно прижимался к нему ближе, а потом начал откровенно утыкаться в его плечо лицом. Иногда вцеплялся пальцами в руку Тому, заставляя этим и его дергаться, а потом, извиняясь, расслаблял хватку.

Короче, Билл смотрел фильм, а Том смотрел на Билла.

Нет, конечно, Том тоже смотрел на экран, но ему было глубоко параллельно, что именно там происходило. Парень сидевший рядом намного больше притягивал его внимание, хотел он того или нет. Том наслаждался его присутствием, ощущением тепла от его прижатого тела, от колена, касающегося его ноги, от этих нервных вздрагиваний. Если бы Том был с девушкой, а та бы реагировала подобным образом на фильм, он бы, скорее всего, сказал бы что-то язвительное. Но не в случае с Билли. Том каждой клеточкой своего тела все сильнее чувствовал нарастающее возбуждение. Бьющее накатами волн – горячих, пульсирующих, всепоглощающих. Он сидел, стиснув зубы, чувствуя тесноту в ширинке, борясь с необходимостью сжать это место рукой. А еще боясь сорваться и впиться поцелуем в нежный рот, который иногда оказывался так близко. И чуть съехав вниз по сидению, прикусив губу изнутри, повернув голову, Том смотрел на Уильяма. Пока тот в очередной страшный момент фильма не отвернулся от экрана и не замер, нарвавшись на прямой взгляд Тома. Такой взгляд, от которого стало не хватать воздуха, и сюжет фильма мгновенно вылетел из головы.