Текст книги "Измени себе со мной (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

И я так хочу, чтобы ты об этом знал. Я очень надеюсь, что будет такой момент, когда я смогу обо всем тебе рассказать, Том. Когда-нибудь.

И не представляешь, как я боюсь, что этого может не случиться.

Что ты никогда не узнаешь, как в тот вечер, когда мы вместе смотрели на закат, я понял, что люблю тебя».

***

Том, зашипев, от резкой боли, погладил колено, усевшись на постели. Он пролежал, пялясь в потолок, уже довольно долго, прокручивая в мозгу все, что произошло в его жизни за последние несколько часов. Нужно было раздеться и забраться под одеяло, он чувствовал, что его знобило, но, скорее всего, это были просто нервы, измочаленные эмоциями и стрессом. Хотелось курить. Он поежился и, обхватив себя за плечи, прикрыл глаза и шумно выдохнул. Потом оглянулся на плед, на котором сидел, и натянул себе на плечи, удерживая на груди. Спать не хотелось, он знал, что не сможет уснуть, по крайней мере, не сразу. Так действовало на него это место, дом, в котором жил тот, кто не давал покоя его душе, заполняя ее все больше и больше – собой, своим голосом, своими необыкновенными глазами, заставляя все больше думать о себе, отталкивая на второй план все то, что до этого было важно и непреложно.

Том обвел взглядом стеллаж, занимающий всю стену, заполненный книгами. Билли сказал, что он может посмотреть, если будет интересно. И осторожно, стараясь не тревожить колено, придерживая плед на себе, Том сполз с постели и подошел к полкам, обводя взглядом корешки. Часть книг была на английском, часть на немецком. В основном какие-то справочники по программированию: «Искусство программирования на С++», «CSS and JavaScript. Manual» – и все в таком духе. Но было немало и художественной литературы. Том попробовал найти среди них знакомые, оказалось немного: «Virtual Light» William Gibson, на английском, Том читал «Виртуальный свет», еще в школе – ему понравилось, «The Hitchhiker's Guide to the Galaxy» Дугласа Адамса, улыбнулся, понимая, что когда-то смотрел фильм по этой книге – «Автостопом по Галактике», «Hollywood» Чарльза Буковски, «Парфюмер» Зюскинда – вот, наверное, и все. Была еще стопка глянцевых журналов, в основном женских. Том подумал, что, наверное, их оставила навещающая Билла мама или Ева. Полистал несколько книг, не отходя от стеллажа, чуть поеживаясь – даже под пледом его не отпускала мелкая дрожь. А потом, ставя очередную книгу на полку, увидел что-то, похожее на общую тетрадь, но когда вытащил ее, то понял, что это тоненький, подарочный фотоальбом в мягкой обложке – на ней рисунок фотоаппарата и улыбающаяся рожица. Подумал пару секунд, прежде чем открыть, понимая, что, скорее всего, альбом тут оказался совсем не для того, чтобы Том его разглядывал. Но любопытство взяло верх, и Том, присев на краешек кресла, открыл его. И улыбнулся, увидев маленькую фотографию улыбающегося мальчишки с короткими растрепанными русыми волосами, в джинсовой куртке, лет тринадцати, и только сияющие глаза выдавали в этот сорванце будущего красавца. Билл. Конечно, это был он. Неровным почерком, по-английски, под фотографией красовалось: «Личная собственность Уильяма Картрайта».

«А Билли, оказывается, вовсе не брюнет! Ничего себе новость! Никогда бы не подумал, что он крашеный», – Том усмехнулся и перевернул страницу.

И увидел рядом с Биллом его родителей. Отца можно было узнать сразу – сегодняшний Билли был очень похож на него. Глазами, улыбкой, выражением лица. Ну, а статная, красивая женщина рядом с ним, наверняка, его мама. Много фотографий было снято на отдыхе, в каком-то парке. Билли на всех фотографиях улыбался, демонстрируя уже тогда ослепительную улыбку. Потом были несколько снимков мальчишек и девчонок, примерно того же возраста, что и Билл, скорее всего, его друзей или одноклассников.

А еще была фотография, на которой рядом с Биллом и его отцом стоял мальчишка лет шестнадцати, которого уже и мальчиком-то было трудно назвать. Парень, с оформившейся спортивной фигурой, взрослым взглядом. Парень стоял рядом с отцом Билла и тот обнимал его за плечи, а Билл, присев на корточки возле ног отца, внимательно и даже немного напряженно смотрел в камеру. Повзрослевший взгляд за прядями русой челки, волосы до плеч, и уже проступившая красота на юном лице. Том всматривался в эту фотографию. Этот парень… Родственник? Если судить по тому, как его обнимает отец Билла – да. Дальше было еще несколько снимков с этим парнем. В разной обстановке и ракурсах, была пара снимков с ним одним, когда он смотрел в камеру, спокойно, с едва заметной улыбкой, но глаза… Что-то такое было в его глазах. Почему-то мелькнула мысль, что снимки делал сам Билл. Парень с тонкими, привлекательными чертами лица, был совершенно не похож на Уильяма, серо-голубые, хоть и очень выразительные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, густые каштановые волосы. Еще один снимок привлек внимание Тома – тем, как Билли смотрел на этого парнишку. Кто-то сфотографировал их со стороны, похоже, что без предупреждения. Парни не играли на камеру, даже не смотрели объектив: они сидели на траве, где-то на природе – позади, на фоне, виднелась палатка, за ней деревья. Парень, склонив голову, смотрел куда-то вниз, на палочку в своей руке. А Билли вполоборота сидел рядом, обхватив колени, и смотрел на него. В упор, с какой-то грустью, может даже с нежностью, но очень серьезно, так, как будто он ждал ответа на какой-то важный вопрос.

Они оба были в светлых футболках, загорелые, худенькие. Том вытянул карточку из альбома и, перевернув, прочитал на ней, тем же почерком, что и на первой странице альбома, но чуть более уверенным: «Я и Рауль. 10 июля 2002».

Рауль… Почему-то всплыла тату Билла с буквой «R» на ней. Потом усмехнулся, понимая, какой это бред, думать о таком.

«Любимый человек? Ну, не парень же? Или все-таки парень? Черт! Фигня какая-то... Том, шел бы ты спать!» – пронеслось в усталом, измочаленном, еще не до конца протрезвевшем мозгу, и Том закрыл альбом, сбросив плед, поднялся и поставил его на место.

Лежа под одеялом в темноте, смотрел на окно, единственное светлое пятно в спальне. Он пытался хоть немного распутать тот клубок мыслей, что ворочался внутри, не давая покоя. Мысли перемешались так, что невозможно было разобраться и разложить их по полочкам, как книги Уильяма в стеллаже. И Том решил, что нужно забить на все, хотя бы на время, и разрешить себе отдохнуть. Колено побаливало, но потом вроде утихло, когда Том успокоился, согреваясь, и, наконец, заснул. Может не так спокойно, как это было бы дома, но все-таки это был сон. Только утром, ближе к рассвету, начало сниться то, что произошло с ним и Биллом вечером. Один и тот же сон снился несколько раз подряд: как он резко тормозит перед неожиданно появляющейся под колесами собакой, падение, темнота, а потом Том оказывается у неподвижного тела Билли, умирая от страха, шепча что-то и откидывая на нем щиток шлема. И вдруг резко просыпался, вскидываясь каждый раз, так и не увидев его лица. А потом успокаивал бешено бьющееся сердце в груди, чувствуя как капли пота стекают по мокрым вискам. Так было несколько раз, по кругу – снова и снова. Но просыпаясь, Том чувствовал, как страх тут же отступает, растворяется в тишине, впитываясь в стены, и понимал, что это просто сон, что Билл спит совсем недалеко от него. И с ним все в порядке. Так Том чувствовал. И поэтому снова засыпал. Окончательно он проснулся от тянущей боли в колене, в девятом часу, и сел на постели, прижимая ладонь к повязке, уже зная, что уснуть больше не получится.

Он еще полежал минут десять, пытаясь убаюкать боль, но хотелось в туалет, пить и закурить. Встал, натянул джинсы, с горем пополам. Чувствовалось, что само колено и вокруг него было воспалено, и поэтому и повязка теперь сидела туже, чем вчера. Скривился, встав на ногу, чувствуя неприятное натяжение ткани. Но выхода не было. Аккуратно заправил кровать и через минуту вышел из спальни, постоял в коридоре, прислушиваясь к звукам дома, стараясь услышать хоть что-то. Надеясь, что Уильям уже не спит. Ничего не услышав в сонной тишине, поплелся в туалет, потом умылся и, опершись на раковину, пару секунд смотрел на свое мокрое лицо и челку, прикрывающую синяки под глазами. Ну, что же. Вчерашний день дал о себе знать, и хорошо, что получилось все именно так, могло быть гораздо хуже. А синяки – пустяк. Том подумал о Билле, хотелось просто увидеть улыбку и понять, что все с ним в порядке. Решил спуститься вниз, попить что-нибудь, покурить.

Забрел на кухню, налил себе минералки из стоящей на столе бутылки, с удовольствием напился и поежился. Было прохладно, и он поплелся в гостиную в поисках своего свитера, оставленного на диване с вечера. Стало гораздо комфортнее, и Том вернулся на кухню, прихватив пачку сигарет со столика, где так и стояла бутылка коньяка и стаканы, из которых парни пили вчера. Прикурил, стоя рядом с вытяжкой, с удовольствием затянулся.

Колено дергало. Сел на стул и вытянув ногу, стал поглаживать его, втягивая воздух сквозь зубы и сжимая веки от боли. И еще понимал, что нужно перебинтовать его – нельзя, чтобы нога была так перетянута. Но Том твердо решил оставить это до возвращения домой. Посидев без дела в гостиной, зная, что не выдержит долго безделья и выматывающей боли в колене, решил сходить к гаражу, взглянуть на байк и потом уже решать, что делать дальше. Еле-еле натянул обувь, а потом рассмотрел свою куртку, удивляясь, что она почти не пострадала, все же мотоциклетная кожаная куртка – вещь стойкая. На случай если Билл проснется, оставил свой телефон на столе в кухне, чтобы не переживал. Вышел на улицу, оглядывая двор, залитый осенним неярким солнцем и, глубоко вдохнув чистый загородный воздух, улыбнулся. Настроение было хорошим, не смотря на боль в колене. Может, потому, что Билл был рядом и Том это знал? Совсем рядом. И спал еще. Том подумал, что его могла мучить головная боль ночью, и поэтому Билли отсыпался сейчас.

Мотоцикл практически не пострадал. Если не брать во внимание поцарапанный бак и переднее крыло. Завелся на счет раз, благодарно глухо заурчав.

– Зверюга, – не выдержал Том и нежно погладил кожаное сидение.

Вернулся в дом, собираясь, вызвать такси, и если Билл так и не проснется, оставить ему записку. Не мог он уехать молча. Но и оставаться не мог. До приезда такси оставалось еще минут двадцать, поэтому Том пошел разыскивать листок бумаги и ручку. Вышел из гостевой спальни, глядя на закрытую дверь спальни Билла, и безумно захотелось увидеть его. Пусть спящего…

«Я аккуратно... лишь одним глазком... А если вдруг, разбужу, то будет хоть причина... я же переживаю, я хочу знать, что с ним все окей. Ведь это правда!» – зачем-то оправдывался Том перед собой.

Оставалось только надеяться на то, что он не разбудит Билли. Ладонь легла на прохладную поверхность двери и осторожно надавила. Дверь поддалась, хоть и не сразу, но открылась беззвучно. Было тихо, и Том уже смелее открыл дверь и шагнул в спальню, вдыхая запах парфюма Билли, в спальне он чувствовался более явно, взгляд Тома упал на кровать...

Он замер, почувствовав, как со всего маху сердце дернулось и бешено застучало. Билли лежал на животе, распластавшись в футболке и в джинсах, просто лежал на так и не разобранной постели. Рядом, под его рукой, лежал ноутбук. Том сглотнул, качая головой, понимая, что парень, скорее всего, вообще заснул только под утро. Сердце, гулко отбивая ритм, толкалось в ребра. Том смотрел на узкую спину Билла, она была наполовину обнажена. Задранная футболка и низкий пояс джинсов открывал ямочки на пояснице. Это было так.. так... ямочки эти... Нежно, что ли. И в тоже время сексуально настолько, что хотелось зажать себе рот, чтобы не выругаться в голос. Зрелище взорвало мозг. А спина вздымалась ровно и спокойно, в такт дыханию спящего парня. Волосы скрывали лицо, повернутое в сторону окна. Изящные, тонкие пальцы лежали на крышке ноута...

«ДОМОЙ! Нах…» – Пронеслось в голове. – «И как можно скорее, пока я не…» – додумывать эту мысль Том просто побоялся. Он уже собирался выйти из комнаты, но задержался, вдруг почувствовав, что здесь совсем не жарко. А Билли вот так всю ночь…

«Замерзнет еще, простынет», – пришла мысль. На кресле рядом с кроватью лежал плед. Пара шагов, секунда, огромное усилие над собой, чтобы не таращиться, отвесив челюсть, на Билли, и расправленный плед аккуратно опустился ему на спину, бережно накрывая по самые плечи.

«Все. Теперь можно идти...»

Вышел из спальни, пытаясь прийти в себя, сжимая во влажной ладони ручку и листок. Спустился, держась за перила, зашел на кухню, плюхнулся на стул и склонился над ним, пытаясь спокойно дышать.

«Билли, Билли… ну, что ж такое-то!»

Перед глазами так и маячила обнаженная поясница Билла. Эти ямочки на ней, которые хотелось… «Мама дорогая! Том, завязывай, сука... Это уже не смешно ни разу».

Опустив голову, коснулся горячим лбом прохладной поверхности стола.

Тук. Тук. Тук. Сердце колотилось в груди как после стометровки.

Сжал пальцами ручку, понимая, что времени остается очень мало.

«Надо написать... что-нибудь. В башке пустота… Все слова забыл».

Вдох, выдох, пересохшие губы.

«Доброе утро, Билл! Как самочувствие? Надеюсь, ты в порядке. Я не стал тебя будить, проверил байк, с ним все окей, немного поцарапан и все. Я пока его у тебя оставлю, ладно? На пару дней, не больше, колено отпустит немного, и заберу. Я вызвал такси, скоро приедет уже. Спасибо за все, за помощь, за то, что оставил у себя».

Том оторвался от листа, перечитывая написанное, и добавил:

«Ты мне позвони, когда проснешься, хорошо? Я хочу знать, что с тобой все нормально. Если понадобится моя помощь, я могу и вернуться! Ты знай это, ладно?»

Остановился, подумал и подписал внизу: «Том».

И почти сразу зазвонил его мобильный, Том знал, что это подъезжающее такси.

– Да, я понял, пару минут... – произнес он скороговоркой и поднялся, оставив листок на столе.

Снова обуваться – колено ныло, и Том прилично повозился с ботинками, уже зная, что такси ждет. А потом нетерпеливый водитель просигналил, и Том заматерился, боясь, что этот идиот разбудит Билла. И не зря боялся.

Билл оторвал голову от подушки, сонными глазами глядя в сторону окна.

«Какого черта?» – подумал раздраженно, прислушиваясь к ощущениям в шумящей, тяжелой, как с похмелья, голове, и вдруг, сообразив, подскочил к окну, путаясь в пледе, понимая, что не зря сигналила машина возле его дома.

Сначала Билли увидел желтое такси, а уж потом идущего к выходу Тома. Пальцы невольно стиснули подоконник. Взгляд неотрывно провожал знакомую фигуру, заставляя трепетать сердце. Том шел хоть и не спеша, но совершенно не хромая. Это поразило Уильяма. Он понимал, как сейчас должно болеть колено у Тома.

Его Том – высокий, красивый, сильный... Такой, что от этого сбивалось дыхание. Стало спокойно, когда он вдруг понял, что смог этой ночью сдержаться и не наделать глупостей. А значит, все в порядке. Все будет окей, даже если сейчас Том уезжает, то все равно они скоро увидятся.

Проводил отъезжающую машину взглядом и резко обернулся, глядя на постель.

На плед, лежащий на ней.

«Я же не накрывался ничем...» – пронеслось в голове, и улыбка коснулась чуть пересохших губ.

***

– Епт! Да неужели? Наконец-то, какие люди! – Том только успел закрыть за собой входную дверь и закатил глаза, слыша ироничный голос, понимая, что сейчас придется терпеть подколы Михаэля. – Привет, милый! Я скучал. Поцелуемся?

Наглая морда соседа выглянула с кухни.

– Поцелуй меня в задницу, – устало проговорил Том, не поворачиваясь к соседу, наклоняясь, чтобы стянуть ботинки.

– Опа, вот в эту что ли? Так иротишно обтянутую? Бля, Том! Я чего-то прям это… в растерянности. Могу и не отказаться! – Михаэль в удивлении смотрел на стройные бедра Тома в обтягивающих их джинсах Уильяма. – Где ты такие штаны отхватил? И где всю ночь пропадал?

Удивление плавно переходило в полное обалдение.

– Бля, Михаэль, я в гей-клубе всю ночь зажигал! А ты что подумал?

– Да? А чье это? То, что на тебе, Том? Успокой меня, а? – Михаэль в притворном испуге округляя глаза, таращился на Тома.

– Не слишком ли много вопросов? Мы, вроде, с тобой еще не женаты! И чего ж тебе, с*ке не спится-то, а? Ведь рано еще! – не в силах больше стоять, Том завалился на тумбочку, чувствуя, как колено раздирает от боли. – Чего ты разорался?

Пальцы легли на колено, и он зашипел, прикрыв глаза.

– Да, я-то еще и не ложился, собственно, – растеряно промямлил Михаэль. – Может, объяснишь? – поток иронии друга пошел на убыль, когда он понял, что не все в порядке. – Что с ногой?

– Да с байка мы нае*нулись с Биллом. Я у него ночевать остался. И штаны это его… Мои в дрыбодан...

– С ногой-то что? – громче спросил Михаэль. – В больнице был?

– Да не ори ты! Блядь, как в рупор! – Скривился Том. – Не был я в больнице. Колено содрано слегка. Забинтовали и все. Сегодня вот еле штаны натянул, правда… Опухло. Но этого и следовало ожидать. Все нормально, не истери.

– Бля, я же последний бинт тогда на свою руку извел, когда ты порезался... Хочешь, могу сходить, еще купить? – Михаэль потянулся за курткой.

– Да подожди ты, не горит, успеется, – остановил его Том. – Помоги мне встать, потом сходишь.

– Конечно, помогу. – Михаэль сглотнул и осторожно помог Тому подняться, не переставая бубнить. – Как ты вообще такие штаны натянул на свою жопу? К тебе никто не приставал?

– Мих, сделай одолжение, заткнись, сука!

***

Через несколько минут Том сидел на своей постели в одних боксерах и осторожно разматывал кое-где пропитанный кровью бинт. Когда снял все, то увидел, что колено выглядело хуже, чем вечером. Из-за опухоли казалось, что вчера все это было как-то «компактнее».

Он был благодарен Михаэлю и знал, что можно рассчитывать на его помощь, да и вообще сейчас был очень рад, что его друг и сосед оказался дома. Михаэль, как заботливая мамаша, возился с Томом, то матерясь, то подкалывая, не принимая никаких отговорок...

А потом уселся рядом с Томом на кровать и молча закурил. Том не сказал ни слова против, хотя в своей «студии» и сам не курил, и другим не разрешал.

– А он как? – Михаэль впервые за все это время спросил про Билла.

Том усмехнулся.

– Он башкой приложился об асфальт. Да так, что его вырубило, – покачал головой, почувствовав, как волной по душе прокатило ощущению ужаса, испытанное им, когда он увидел неподвижное тело Билла.

– В шлеме же был? – скорее утвердительно поинтересовался Михаэль.

– Угу, иначе бы вообще… – Том стиснул зубы, не найдя силы договорить до конца.

– Сотрясение у него?

– Вроде бы – нет. Я проверял.

– Проверяльщик, блин, – усмехнулся сосед. Помолчал, затянулся. – Хорошо, что все обошлось. Жрать хочешь? Я приготовлю, ради такого случая.

Через полчаса, сытый и расслабленный, Том восседал на постели с кружкой кофе в руке и мобильником. Колено почти не дергало, постепенно успокаивалось, жизнь потихоньку налаживалась. Не хватало только одного и, пожалуй, самого главного – звонка от Билла. Тома со страшной силой тянуло позвонить самому, но он боялся, что Билли, просто-напросто еще может спать.

Том сидел, изнывал и ждал.

***

А Билли не спал...

Это было удивительно – до пяти утра он так и не смог заставить себя уснуть, потом отключился на пару-тройку часов, а потом проснулся, когда Том уезжал. Его донимало не то, что Том уехал – Билли понимал, если Том сделал так, значит, это было ему нужно… И вдруг до Билла дошло, что не мог Том уехать молча. НЕ МОГ!!!

В первую очередь он заскочил в гостевую спальню, и, осмотрев все, где могла лежать записка, и ничего не обнаружив, спустился вниз. В гостиной тоже ничего не было, и начало щемить сердце.

«Ну, не может он… не должен...»

И когда увидел на кухне на столе листок бумаги, расплылся в улыбке, облегченно выдохнув.

Быстро пробежал глазами по строчкам и бухнулся лбом о стол, не подозревая, что, точно также, здесь сидел Том, около двух часов назад.

«Ты знай это. Я буду ждать звонка».

– Мальчик мой… – проскулил он и, улыбаясь, пошел за телефоном, чувствуя, как все сильнее бьется влюбленное сердце.

***

Том чуть не расплескал на себя кофе, когда вздрогнул от заигравшей депешовской «It Doesn’t Matter Two», которую поставил рингтоном на входящие звонки от Билла, и сердце пропустило удар, он вцепился в мобильник.

– Билл, – Том не смог сдержать этого облегченного шепота-выдоха. – Привет...

– Привет, беглец! Как ты? – Том бы сейчас мог дать голову на отсечение, что Билли улыбался.

– Нормально. Вот, валяюсь. Я это… байк пока оставил у тебя, можно? Сам не смог бы доехать, – Том ковырял пальцами край повязки на колене.

– Без проблем, Том! О чем ты вообще? Я же понимаю.

– С ним все окей, я проверил утром. Пара царапин – потом зарихтуется, где ободрано, и все. Нам с тобой и то сильнее досталось. Ты сам-то как? Как голова?

– Я нормально, со мной все окей. Я больше за тебя переживаю…

Том закусил губу, качая головой, чувствуя, как сводит мышцы живота от этого тихого голоса, от чувства не наигранной озабоченности, от искреннего переживания и еще от теплого шевелящегося комка в районе солнечного сплетения.

– Болит, да? Сильно? Я же знаю, как это. Помню… а ты, блин, – Билл стиснул зубы, чуть не проговорившись, что смотрел Тому в спину, когда тот шел к такси и не хромал. – Тебе надо на пару деньков отпроситься с работы, Том, слышишь?

– Ага, а кто будет работать за меня?

– Попроси кого-нибудь подменить тебя. Пару дней, Том… Потом станет легче. Слышишь меня? Ну, что у тебя там, не люди что ли? Договорись со сменщиком, отработаешь потом, когда ему понадобятся свободные дни.

– Хорошо, Билл, я попробую.

– Обещаешь? – Как-то очень просительно нежно это прозвучало. Том подумал, что обманывать Билла очень не хочется.

– Обещаю! Позвоню напарнику и поговорю, – и услышал облегченный выдох в трубке. – А ты? Правда, все в порядке? – тихо спросил Том. – Ты… спал, хоть немного?

Билл закрыл глаза, и так хотелось, чтобы Том сказал, что заходил к нему утром.

«Тоооом, ну скажи сам... Только не скажешь же, я знаю…»

– Под утро заснул, даже не раздевался. Шлялся в инете. Я так часто просиживаю…

Том слушал и кивал, улыбаясь.

– Ну и спал бы, чего вскочил-то? Сейчас только полдень – мог бы до вечера проваляться.

– Сушняк замучил, встал, – соврал Билл, – а тут твоя записка, ну вот и позвонил.

– Спасибо, что позвонил. Мне это нужно... было… я хотел знать, что ты в порядке… то есть и сейчас нужно. Важно, да… – Том понимал, что несет чушь, и заткнулся, выругавшись про себя.

– Да? Мне приятно, Том, что ты так за меня … переживал. И спасибо, что написал записку. И вообще… – Билл тоже смутился.

– Ну, давай, звони, если что...

– Договорились, я позвоню.

– Хорошо, Билл. На неделе увидимся. Да?

– Да, – от этого «да» у Тома прошли мурашки.

– Пока? – Выдавил он, вдруг почувствовав, как сильно стискивает мобильник.

– Пока, Том.

И еще несколько секунд, ни у одного, ни у другого, не было сил разжать пальцы.

***

Теплое чувство, что осталось у обоих после этого разговора, давало возможность расслабить натянутые нервы и отдохнуть еще немного. Впереди очень кстати было целое воскресенье.

И скоро Билл, утомленный почти бессонной ночью, устроился в гостевой спальне – там, где несколько часов назад лежал тот, из-за кого сейчас на губах его играла мечтательная улыбка. Обняв подушку, пахнущую Томом, как ему казалось, подмяв ее под себя, и мечтая, что когда-нибудь он на самом деле заснет не один.

Том тоже завалился на диван и окончательно проснулся только часа через три, когда на границе между сном и явью услышал, как на мобильник ему пришло сообщение. Сонно потянулся к телефону, прочитал смску: «Привет, Рафаэль! Как ты? Я скучаю. Будет желание поговорить – звони, ладно? У тебя все окей?»

Улыбнулся сообщению Кэти и решил не скидывать ответ, а просто позвонить. Сидя на кухне, вытянув забинтованную ногу, курил и смотрел в окно. О чем думал? Да все о том же. О НЕМ. Вспоминал, как держал ЕГО лицо в своих ладонях вчера, и не было никаких сил оторвать взгляд от его глаз, думал о татуировке, которая даже сейчас не давала покоя. А еще о ямочках на пояснице. О том, как хотелось встать на колени рядом с постелью Билла и прижаться к ним губами.

Том вздрогнул, мурашки накрыли все тело – ему хотелось сделать это с парнем…

Том почувствовал необходимость сейчас же поговорить с Кэти – больше никто не сможет его понять так, как она.

– Кэти, сестренка, привет! – Том бессознательно крутил в руке карандаш, который ухватил со стола.

– Привет, Томми! Я уже соскучиться успела. Хочу знать, как ты? Какие у тебя новости? Колись!

Том тяжело выдохнул, не специально, просто так получилось.

– Эй, парень. Неужели все так безнадежно грустно?

– Если честно, даже не знаю. Прикол хочешь? Я у Билла сегодня ночевал.

– Да ты что?! – Вырвалось у Кэти, и Том усмехнулся.

– Не с ним, Кэт, а у него. Разницу чувствуешь?

– Томми, ты в следующий раз предупреждай меня, хорошо? – Том чувствовал, что Кэти улыбалась. – Ну, рассказывай скорее, что у вас там происходит?

Следующие пять минут Том излагал краткую историю про аварию, про то, как испугался за Билла, как потом раны зализывали друг другу, как разговаривали, сидя на диване.

– Что-то меняется, Кэти. Вернее, становится все хуже, – Том закрыл глаза и облизал губу. – Знаешь, я бы весь этот всплеск, что был у меня в ванной, с удовольствием приписал бы действию коньяка. Да вот только пили мы не до, а после. И не я башкой ударился. Но тогда, глядя в его глаза, я же знал, что это парень, что это Билл. Ведь точно знал и понимал, что пялюсь на парня, и все равно… Отпустить не мог. Не хотел, понимаешь? – Том помолчал, потер переносицу. – И как бы это не звучало, блин… Кэт, я ведь понимаю, что еще пара секунд – и я бы поцеловал его. Черт! Не верю, что я это сказал!

– Успокойся, – тихонько сказала Кэт. – Ничего страшного. Он просто нравится тебе. Действительно, нравится.

Том усмехнулся.

– Да, это ясно, как день. Ладно бы только так, а у меня ведь… В общем, я же когда в клубе последний раз был – ушел один оттуда, прикинь? Я! ОДИН! ИЗ КЛУБА! Мои обалдели все. А мне и не нужно ничего было. Меня там просто немного переклинило. Сестренка, ты не поверишь, я какую-то брюнетку со спины за Билла принял. И весь вечер насмарку. Я ушел…

– Слушай, хотела тебя спросить, а что ты чувствуешь со стороны Билла? Он-то что? Как к тебе относится? Ты уверен, что ему искренне нужна только ваша дружба и ничего кроме дружбы? Ты же видишь, как он смотрит на тебя, как себя ведет. Правда? Думаю, ты понимаешь, о чем я.

Том распахнул глаза, захотелось курить, и он машинально потянулся к пачке сигарет.

– Нуууу, я тоже нравлюсь ему, наверно, – протянул он.

– Том, дорогой мой, это очевидно. Но я не об этом.

– Я. Нравлюсь. Ему. – Медленно повторил Том, сглотнул и добавил. – Не как друг, Кэти, как парень. Я вижу это. Чувствую.

– Тогда ты понимаешь, что вся ваша дружба это сплошной мираж, правда? Я не могу тебе сказать, прав ли ты в том, что он не гей, но то, что он действует как умная женщина, это я тебе точно говорю. Он пытается привязать тебя к себе, при этом, не навязываясь, не делая явных попыток сблизиться, чтобы не давить тебе на нервы.

– Но он ничего не делает, Кэти! Ничего такого!

– Не делает? – Подруга засмеялась. – Том, наивный ты мой мальчик, даже если он этого не делает осознанно и в открытую, даже в том случае, если верит самому себе, что «дружит» с тобой… Знаешь, я думаю, что он прекрасно понимает, что не светит вам дружба, Том. Не долго, по крайней мере. Если у него к тебе все серьезно, он или скоро сорвется и все расскажет, или просто молча уйдет из твоей жизни, когда поймет, что не получится у вас ничего. Что ты не позволишь ему...

Том и дышать перестал, облизал пересохшие губы.

– Уйдет? Кэти... Я не... Черт! – внезапно его покинули силы.

– Слушай, Том, я бы не задала сейчас такой вопрос, если бы не чувствовала, что он на самом деле тебе далеко не безразличен. Да, я понимаю, что тогда, в первый раз, когда он подошел в баре с вопросом, и ты его практически послал – все еще совсем по-другому было. Но сейчас… Том, скажи, если он тебе СЕЙЧАС все расскажет, что ты будешь делать? Снова пошлешь?

Том молчал, кусая губы, стискивая пальцами одеяло, физически ощущая, как душа трещит по швам, а потом выдал невпопад:

– Знаешь, а у него татуировка на шее. Я чуть… Блядь, ну, что мне делать? Что? Я не понимаю, чего хочу, чего не хочу... Он с ума меня сводит. Или я сам себя, не знаю. Все эти желания, мысли, чувства. Откуда? Зачем? Почему? Я же… Я не знаю, Кэти! Но я не хочу, чтобы он исчез из моей жизни. Не пошлю, нет. Но я не знаю, что смогу ответить на это. Он же не делает ничего провокационного. Даже взять вчерашний вечер, когда мы пили с ним, мозги-то были набекрень, но он ни словом, ни жестом... Он сам и предложил разойтись по комнатам. Сам, понимаешь?

– Том, – твердо перебила его Кэти. – Мне вот кажется, что Билл так сделал только потому, что боялся сорваться. Конечно, я могу ошибаться и все такое, но, Том, поверь моей женской интуиции. По всей видимости, он умный, чувственный парень, но как бы ему ни хотелось быть с тобой, он боится тебя спугнуть, что ли. Он уже обжигался, помнишь? О твою реакцию? И теперь он не хочет повторения. Ему нужно, или чтобы ты сам сделал первый шаг, или дал как-то понять, что если ЭТО сделает он, то не наступит конец света. И давай, расскажи, что там за тату у него?

– Две буквы – «W» и «R». Черные, маленькие. На шее, под волосами, их и не видно совсем. – Том втянул воздух сквозь зубы, зашипев, не сдержавшись. – На вид – татуировка не новая, в смысле она у него давно. Я их случайно заметил и спросил. Не смог удержаться. А он ответил, что это инициалы – его и человека, которого он любил. И я видел, как его при этом корежило, Кэти, внутренне... Хоть он и пытался держать себя в руках. А еще он сказал, что это в прошлом, и что мы все делаем ошибки.

Кэти молчала, чувствуя, что Том еще не все сказал.

– Он так достойно держался, а я вот сморозил... Знаешь, ЧТО я, идиот, спросил? – Том выдохнул. – «Не думал свести ее?» Пиздец, да? Сумничал! Я просто чувствовал, что ЭТО важно для него. И что? Я приревновал? Неизвестно к кому… А ведь, кстати, я даже и не знаю, о ком была речь?

– Имеешь в виду, парень или девушка?

– Да! – Резко ответил Том, злясь на самого себя, и Кэти это понимала. – Я об этом говорю! Не знаю. Ничего не знаю. Я в себе разобраться не могу. А уж в нем – и подавно.

– Успокойся, Том! Не психуй, все будет хорошо. А пока… Слушай, Рафаэль, я так поняла, что секса у тебя уже не было сто лет, да? Может, тебе просто нужно расслабиться с кем-нибудь из подружек? И легче станет?