Текст книги "Измени себе со мной (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 38 страниц)

– Ты думаешь, что у меня спермотоксикоз? – Том это простонал, смеясь. – Даже если так, то в ближайшее время я, при всем своем желании, на подвиги не способен. У меня травма, я, блядь, как инвалид! Так что, спасибо тебе за совет, сестренка, но тут я пока пас.

***

Том позвонил своему напарнику, и тот согласился подменить его на два ближайших дня. Понимая, что небольшая передышка ему в этот раз очень нужна, Том переживал по совсем другому поводу – в эти дни он не увидит Уильяма. Том не сомневался, что они будут созваниваться, но это все не то. Том уже скучал по нему, по его глазам, улыбке и голосу. И если несколько недель назад это вызывало у Тома только раздражение, то теперь он даже испытывал приятное чувство – предвкушения их встречи.

После разговора с Кэти, он выкурил две сигареты подряд, его взволновало то, что говорила подруга о них с Биллом. Он чувствовал, что Кэти права – их с Биллом отношения не смогут долго продолжаться в таком ключе, как сейчас. Многое из того, что Том держал под замком в себе, будучи произнесенным вслух, разбередило душу. Закрыв глаза, лежа в постели, Том видел ЕГО. Выразительный, бездонный взгляд, так близко и так ясно…

Он вдруг подумал:

«А что было бы, решись я поцеловать его? Может, Билли бы мне врезал в ответ? Хотя, не врезал бы… Нет. Он бы ответил. Конечно, ответил бы… И что? Что дальше? А то я не понимаю, ЧТО последовало бы за этим! Хотя… Может, разбитое колено смогло бы остановить? Только кого – его или меня? Или уже не остановило бы ничто? Но, блин, если просто дать себе додумать эту мысль... Дальше – секс? Секс с парнем? Как в том гей-порно, что я однажды видел в инете? Но смотреть это на видео и заниматься на практике – две большие разницы, бля… Не представляю!»

Том почувствовал напряжение в паху, сжал пальцами неожиданно возбужденный член, сквозь ткань, даже не сразу поняв, что к чему, а потом в мозг, как скоростной экспресс, с грохотом, разрывающим перепонки, ворвалась мысль, от которой похолодело внутри:

«Господи, да я же просто хочу его!»

Эта мысль взорвала все то, что оставалось правильного и нормально в его реальном мире, оставляя развалины, хаос, погром.

– Ох, дорогая, о чем ты думаешь! Дожил ты, Трюмпер! «Додружился», сука, – простонал Том и, перевернувшись, зарылся лицом в подушку, сжимая ее со всей дури, все так же чувствуя желание, которое горячо и пульсирующе засело внизу живота. – Пипец! Может, ты еще в него влюбишься, придурок? Признаешься и цветы дарить станешь? Б*яяяяя… – Это был уже почти вой, вперемешку с рычанием.

А в голове все равно кружили картинки – такие неправильные, такие запретные, такие сладкие. Ямочки на пояснице Билла…

Открытый, впалый живот, темные соски…

Татуировка на красивой шее, под черными волосами…

Все то, к чему хотелось прикоснуться. Пальцами. Губами.

– Ну, все. Хватит. ХВАТИТ! – Том схватил подушку и закинул ее в ноги. – Блядь. Мальчика хочешь, да, Том? И когда ты успел педиком стать?

Сжал виски ладонями, попытался расслабиться. Нужно было срочно чем-то отвлечься, обязательно. Иначе то, что творилось сейчас в душе, грозилось свернуть и так распаленный желаниями мозг, окончательно и бесповоротно. Он решительно встал, матерясь на самого себя, откопал на столе в эскизах нужные ему работы, взял карандаш, планшет и вернулся назад на кровать, надеясь хоть немного отвлечь себя рисованием, тем более это были заданные работы, и в любом случае их нужно было довести до ума.

Но больше всего Тому хотелось напиться – в хлам, до бессознательного состояния, так, чтобы потом, придя в себя, он не смог бы даже вспомнить, зачем это сделал.

Вечером Билл позвонил Тому, чтобы удостовериться, что тот отпросился с работы, и пожелать ему спокойной ночи. Том плавился от такой заботы, улыбался и интересовался в ответ, как себя чувствует Билл, как его голова и плечо. После десяти минут обоюдных реверансов они, наконец, распрощались, и Билл, выдохнув, склонился лбом к руке, закрыв глаза и кусая губу изнутри.

Днем он зашел в гараж и долго стоял возле Томкиного мотоцикла, лаская кожаное сидение кончиками пальцев, чувствуя сладкую ноющую боль в груди.

А Том, после этого звонка еще долго сидел, уставившись в одну точку. Хотелось оказаться рядом с Биллом, заглянуть в его бездонные глаза, как тогда в ванной, взять его лицо в ладони – и смотреть, смотреть, смотреть…

– Ты придурок, Том, – покачал головой и усмехнулся. – Баб тебе мало?

***

Когда во вторник днем позвонила Ева и предложила Уильяму пойти в ночной клуб, он не колебался ни минуты – это была идеальная возможность отвлечься и немного проветрить свои мозги. Может быть, вымотав себя шумной ночью, проведенной с друзьями, музыкой и танцами, он сможет потом заснуть часов на десять, не думая о Томе?

Ближе к полуночи он подъехал на такси к клубу, где его ждала Ева и несколько ее друзей и подруг, давних знакомых Билла.

Общение, танцы, выпивка. Биллу нравились подруги Евы – элегантные девушки, ненавязчивые и самодостаточные, посещавшие клубы не столько для того, чтобы кого-то подцепить там, сколько ради приятного времяпрепровождения в хорошей компании. Никто из них не претендовал на Билли, еще на заре их знакомства поняв, что это затея обречена на провал. Именно это и нравилось Биллу в них. К нему относились очень тепло, но без фамильярности, все – даже парень Евы и приятели ее подруг.

Обычно Билли выпивал немного и в этот раз не собирался изменять своим правилам. Пару коктейлей между танцами и разговорами, но потом захотелось чего-то покрепче. Он заказал коньяку и, забившись в угол диванчика, не торопясь потягивал его, глядя на оживленную тусовку, вбирая в себя атмосферу и ритм клубной музыки, покачивая ногой в такт. Выпивка постепенно расслабляла его, Билли уже казалось, что все это ему снится – мозг заволокло теплым туманом, а мысли были такими ленивыми и гладкими, как медленно вращающийся над танцполом зеркальный шар. Образ Тома, наконец, перестал его донимать, отодвинувшись в глубину сознания, и Билли был этому в какой-то степени рад.

Ближе к трем ночи, чуть пошатываясь, он направился к стойке, заказать еще выпить, и издалека увидел сидящую на барном стульчике стройную светловолосую фигурку. Возле нее был свободный табурет, на который Билл и нацелился. Он не понял, вернее даже и размышлять не стал, парень это или девушка. Просто плюхнулся рядом, чуть задев плечом, пробормотав: «Прошу прощения». На что не получив ни слова, ни взгляда в ответ. Усмехнулся и махнул бармену, облокотившись о стойку и пока ждал, закурил, вертя зажигалку в руках. А потом рядом с ним раздалось раздосадованное шипение: «Черт!», и он краем глаза отметил, что сидящий рядом упорно щелкает колесиком своей зажигалки, которая не желает загораться. Билл машинально протянул свою зажигалку. И вот тут произошло то, что определило окончание этой ночи для него.

Резко повернутая голова, длинная с высветленными прядями челка, взгляд темных глаз, до боли в сердце напомнили Тома. Но это была девушка – высокая, стройная девушка в джинсовой куртке, своей короткой стрижкой и подростковой угловатостью напоминающая паренька. Билл даже представить себе не мог, что всего несколько дней назад, в другом баре, с его Томом случилось почти то же самое. Что так же переклинило его от вида девушки, напомнившей знакомого человека. Видимо, такова сущность влюбленного – искать любимые черты в других, когда их нет рядом.

– Спасибо… – чуть хрипловатый, но приятный голос.

– Не за что, – Билли рассматривал эту блондинку и понимал – торкнуло. Она не стала кокетничать и ждать, что он сам поднесет зажигалку к ее сигарете, а взяла ее сама и прикурила, затянулась, выдохнула и вернула ее на стойку ближе к Биллу. И все – казалось, она вообще забыла о том, кто поделился с ней огоньком. Потягивала что-то из бокала, курила. Молча и отрешенно.

Билл с интересом поглядывал на девушку. Его очень редко цепляло вот так, на раз, но сегодня он вдруг понял, что хочет эту девушку.

– Вы тут одна? – спросил он, развернувшись в ее сторону.

– Что? – она была погружена в какие-то свои мысли и даже не сразу поняла вопрос.

– Вы тут одна? – повторил Билл, предчувствуя, что сейчас его пошлют подальше.

Девушка нахмурилась, а потом усмехнулась. Билл отметил, что она почти без макияжа на юном, свежем лице – на вид ей было не больше восемнадцати, но, судя по тому, что у нее в бокале плескался явно не молочный коктейль, Билл сделал вывод, что ошибся со своей оценкой.

– Пришла не одна, – неохотно ответила она. – Но потом… так получилось…

– Поссорились? – Билл затянулся и понимающе кивнул. – Я не мог бы скрасить Ваше одиночество?

Девушка задержала на нем внимательный и оценивающий взгляд темных глаз, как будто впервые видя.

– А ты почему один? – улыбнулась уголком губ, наверное, сдержав усмешку.

– Ну, со всеми периодически случается, правда? Так может, как-нибудь это исправим?

А потом они вместе танцевали, медленно сокращая дистанцию между телами, и вот уже руки Билла скользнули по ее тонкой талии. Ритм музыки кружил голову, усиливающееся притяжение отдавалось внутри горячими волнами, пока на последнем медленном танце Билл не шепнул ей на ушко:

– Поехали ко мне…

И все.

То, что было дальше, промелькнуло для Билла как одно безумное мгновение, когда он в полдень открыл глаза, лежа на развороченной постели. Один. С трудом вспоминая, что произошло вчера.

Ночь. Прохладный воздух после ночного клуба приятно остудил разгоряченную голову.

Улица была пустынной, когда они вышли, ожидая такси. Она откинула голову, подставляя ему свои губы. Рассеянный свет фонаря делал ее черты расплывчатыми, но от этого не менее привлекательными.

Такси. Мелькающие за окном огни ночного шоссе, жаркие поцелуи на заднем сидении, шепот, разрывающее рассудок дикое желание…

Его квартира. Ключи в замок на ощупь…

Одежда, судорожно срываемая и тут же летевшая на пол, тихий смех…

Дрожь сильнейшего возбуждения, непослушные пальцы. Постель…

Горячая кожа, обнаженные тела, поцелуи, похожие на укусы. Влажная бархатная кожа, кайф, стоны, запах секса…

Рваное тяжелое дыхание, короткий отдых и новый провал в горячий туман, до изнеможения…

Рассвет, улица, отъезжающее такси, облегчение, удовлетворение, пустота на душе и понимание, что даже не спросил номер телефона.

Усмешка…

Упасть, уснуть, забыть...

***

Билл шел от стоянки к бару, прижав ноутбук к груди, таким образом, пытаясь сдержать бешеный стук сердца. Три дня он не видел своего Тома, а час назад они перекинулись парой смс, и теперь Билли шел к нему, как на свидание. По крайней мере, такое было ощущение. И когда переступил порог бара, почти сразу поймал такой нужный ему взгляд.

Он ждал его. Билл это понял.

Пока он шел к стойке, взмахом руки приветствуя Курта, болтающего со своим знакомым, Том так и не смог отвести взгляда – под распахнутой курточкой из мягкой белой кожи на Уильяме была черная облегающая водолазка, закрывающая шею, а на груди выделялась тяжелая цепочка светлого металла, которая тоже казалась белой на черном фоне. Все это дополнялось светло-голубыми джинсами, явно дизайнерской работы, с разнообразными нашивками. А еще эти волосы цвета вороньего крыла ниже плеч, оттеняющие его аристократическую бледность.

Том удивился, что еще может дышать.

– Привет, – крепкое рукопожатие, прямой взгляд, попытка не расплыться в улыбке до ушей.

– Как ты? – сказали оба одновременно и рассмеялись.

Билл сел у стойки, положив рядом ноут.

– Ну, тогда я начну? – Почесал он нос.

– Начинай! Тебе как всегда? Сок, лимон и коньяк?

– Да, спасибо, Том, – Билл придирчиво рассматривал его, будто пытаясь найти изменения, произошедшие за несколько дней, что они не виделись. Том выглядел немного осунувшимся, а круги под глазами были явно не от плохого освещения.

– Я нормально. Вчера просидел целый день за работой, а вечером меня Ева вытащила в клуб.

– Правда? – Том поднял взгляд от бокала, в который наливал коньяк.

– Да, я хорошо знаком с ее компанией. Иногда ходим вместе по клубам. Не часто…

– И как? – Том вопросительно приподнял бровь, ставя стакан перед Биллом. – Хорошо оттянулись?

Билл кивнул, усмехнулся.

– Отлично, – Билл несколько секунд помолчал, прикидывая, стоит говорить все или нет, но вдруг подумал, что если есть хоть небольшой шанс заставить Тома ревновать, то его надо использовать. А если повезет, то и увидеть хоть какую-то реакцию на свои слова. Прикинув это про себя, Билл продолжил, – расслабился так, что даже сам не ожидал.

Он замолчал, с загадочной и где-то мечтательной улыбкой на губах, погладил гладкую крышку ноутбука, не забывая смотреть на Тома.

«Он с кем-то переспал?!» – выстрелила мысль, и почему-то болезненно сжалось все внутри.

– Я тебя правильно понял? – еще никогда Тому не приходилось так отчаянно играть в «доброго приятеля», в то время как хотелось сдохнуть на месте. – Познакомился с кем-то? С продолжением?

Билл столкнулся с ним взглядом. Том улыбался. Губами. А глаза…

«Что у тебя такое, там, в глубине глаз, Том? Что это? Боль? Грусть? Ведь глазки-то не улыбаются совсем. Ты не знаешь… А я ведь, даже трахаясь с девушкой, так и не смог полностью о тебе мысли отогнать. Ты был ТАМ, Том… третьим. В моем сознании, в моих больных тобой фантазиях… »

– Угу, – Билл опустил взгляд и взял бокал. – Вообще-то, у меня впервые вот так спонтанно вышло.

– Ну, может, не зря? Может, во что-то серьезное выльется? – Том нес такую чушь беспросветную, что сам себе удивлялся. Но молчать он сейчас не мог, душу беспощадно царапало чем-то острым. Это было неожиданно больно.

– Том, я даже имени не запомнил, – покачал головой Билл, криво улыбаясь. – Знаешь, поговорка есть такая: «Секс не повод для знакомства»? Так вот она сработала этой ночью на все сто, как это не странно… Колено твое как?

Билл решил перевести разговор на другую тему, посчитав, что видел на лице Тома достаточно эмоций, чтобы сделать для себя выводы.

– Колено? Колено заживает, что с ним будет? Хорошо, что я отдохнул эти два дня. Рисовал, надо было дописать несколько работ, – Том говорил как автомат, в одной интонации, выпалив все эти слова, как заготовку, старательно пряча взгляд.

– У тебя круги под глазами. Не высыпаешься? – спросил Билли тихо.

– Да, что-то вроде того, – улыбнулся Том, зачем-то хватая чистый стакан и начиная его тщательно протирать.

Он нервничал. Он злился. Знал, что не имеет на это никакого права. Что на НЕГО не имеет никакого права. Только легче от этого не становилось.

– Ладно, я пойду, поработаю немного. Могу тебя домой подбросить после шести. Ты не против? – предложил Билли, снимая ноут со стойки.

– Правда? Спасибо, было бы здорово, – и снова механическая улыбка в ответ.

Поставив на «свой» столик стакан с соком и коньяк, Уильям подвинув стул так, чтобы сидеть вполоборота к Тому и иметь возможность украдкой посматривать на него, делая при этом вид, что поглощен работой. Он, конечно же, понял, что Тома очень зацепили его слова о вчерашних ночных похождениях, и был прав. Хотя «зацепили» – очень мягко сказано. То, что сейчас чувствовал Том, было похоже на внезапный удар под дых.

«Зачем он мне рассказал об этом? Чтобы что-то доказать? Что он – не гей? А ведь даже непонятно, с кем он переспал. С девушкой? А может, с парнем?» – Том глубоко затягивался сигаретным дымом, даже не замечая, как от напряжения дрожат пальцы, понимая, что нет для него разницы, с кем провел Билли прошлую ночь. Это было одинаково больно. Мерзкий внутренний голосок шепнул Тому, что пока он будет определяться, чего и кого он, Том, хочет, Билли вполне может найти себе другой объект для дружбы. Или… Воображение услужливо предоставило смутные, но от этого не менее бьющие по мозгам образы Билла в чьих-то объятиях – разметавшаяся грива черных волос, гибкое стройное тело, два неясных силуэта в полумраке спальни…

Том тряхнул головой, отгоняя наваждение.

«Я ревную. Я. РЕВНУЮ. ЕГО. Даже не зная, к кому. Заебись!»

***

W@R

31 октября 2008 г. 21:58

Тема: Размышления

Настроение: задумчивое

Плэйлист: Nick Cave «Murder Ballads»

Читать далее...

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_31.html

Я, наверное, идиот…

Или эта реакция Тома – ревность? А если не ревность, тогда ЧТО?

Рассказал ему, что вчера девчонку в клубе подцепил. Вернее сегодня ночью. Сейчас я даже говорить об этом не могу. Не хочется. Странно чувствую себя, обычно «одноразовый секс» – не мой профиль. А тут – как переклинило.

Я, конечно, сознательно ему это рассказал, но в подробности не вдавался (не хватало еще, чтобы Том догадался, ЧЕМ мне та девушка приглянулась)…

По идее, он должен воспринять это нормально, ведь так? При условии, что мы только друзья.))

Да он и пытался, нормально. Улыбался, делал вид, что-то там чуть ли не про судьбу заговорил.

Бля... только вот что-то во взгляде его было такое, что хотелось себя убить.

Неужели ревнует? Значит... Ведь это же так много значит, правда?)))

Или я снова херни какой-нибудь наворотил?

НУ, СКАЖИТЕ МНЕ КТО-НИБУДЬ, ЧТО ЭТО ПРОСТО РЕВНОСТЬ, и за этим ничего плохого не последует!!!

Блин, я так боюсь этого…

Хотя, постепенно мне начинает надоедать бояться всего. Я хочу что-нибудь такое сделать… чтобы Том прекратил прятаться за свою натуральность (в которой ни у кого нет причин усомниться!) и уже проявил какие-нибудь эмоции, кроме «дружеских».

Ведь они есть! Я вижу. Я чувствую, Том ))

Мне нужно подумать. Спешить мне некуда, вся ночь впереди.

P.S. На завтра мы договорились, что после работы заедем с Томом к нему за мольбертом и прочими принадлежностями, и все это отвезем ко мне. Том начнет меня рисовать...

Это так волнует, я бы даже сказал – будоражит!

Теперь мы чаще будем вместе по вечерам. Понимаю, что на многое рассчитывать не приходится, и свои фантазии мне надо держать под контролем, но… а вдруг?)))

Все равно сводит мышцы в сладком спазме при мысли об этом.

***

Билл выключил ноутбук и закрыл глаза.

Когда он вечером высадил Тома возле его подъезда и возвращался обратно, задумчиво покусывая нижнюю губу, он нервничал. Том показался ему таким странным сегодня, он улыбался, говорил, говорил, говорил – о всякой всячине, о пустяках. Потом вдруг замолкал, казался отрешенным, не смотрел в глаза. Эти перепады в настроении были так несвойственны Тому, что Билл насторожился. Конечно, на правах друга, он мог бы спросить, что с ним такое, но интуитивно понимал, что не стоит на этом заострять внимание, и делал вид, что ничего не замечает. Но на душе было паршиво, потому что Билл догадывался – все эти странности вызваны тем, как Том отнесся к его вскользь брошенным словам о сегодняшней ночи.

«Но почему? Неужели он меня к девушке приревновал? Мы же друзья? Или нет? А разве друзья… конечно, если это просто друзья, не могут порадоваться друг за друга? Я бы понял, если бы он пошутил бы по этому поводу… Но так?»

Остаток вечера был испорчен для них обоих. Уильям, вернувшись домой, все-таки выпил немного, чисто для снятия стресса, и сел работать, хотя сосредоточиться катастрофически не удавалось. А Том снова пытался отвлечься созданием очередного эскиза, но это помогло совсем ненадолго. Парни слишком часто поглядывали на свои телефоны, каждый умоляя провидение, чтобы ОН позвонил. Им хотелось быть рядом. Хотелось ясности, наконец.

***

Билли решил приехать за Томом к самому окончанию его рабочего дня, все так же принимая решения на подсознательном уровне, заставляя Тома скучать по себе и волноваться в ожидании встречи. Это работало «на ура» – Том после четырех часов практически не сводил взгляда с входной двери. Он ждал Билла, упрямо не собираясь звонить ему до самого конца, убеждая себя, что тот приедет, раз обещал. Том верил Биллу, он вообще не понимал, почему буквально во всем верит этому англичанину.

Подъехав к бару к шести часам, Билл припарковался рядом с входом. За барной стойкой уже был сменщик Тома, который кивнул на подсобку:

– Том сейчас подойдет. Что-нибудь выпьешь?

Билли попросил кофе и уселся за стойку, вертя на пальце ключи от машины. Когда Том вышел в зал и увидел его, Билл сверкнул такой яркой белоснежной улыбкой, что Том мгновенно растаял, сразу прощая ему долгие часы ожидания.

– Привет, – Том устроился рядом, теребя молнию своей куртки.

– Привет. Уже собирался на метро?

– Да, но я собирался позвонить тебе. Мало ли, может, ты в пробке где-нибудь застрял?

Билл отрицательно покачал головой, доставая купюру и оставляя ее на стойке.

– Нет, просто решил дома поработать. И я бы приехал все равно, или позвонил бы, заранее предупредил тебя, что не смогу приехать. Ну, что, вперед?

***

Том еще вчера собрал мольберт и все, что ему могло понадобиться для написания портрета, поэтому парни быстро погрузили это в багажник и поехали к Биллу. Настроение у обоих значительно поднялось, сейчас им было важно, что они вместе, а на все остальное было плевать. Том, любитель поесть, даже забыл про ужин, но Билли деловито заметил:

– Я заказал домой китайской еды. Ты как? Не откажешься, надеюсь? – он оглянулся на удивленного Тома.

– Ну, ты даешь! Зная тебя, могу предположить, что не из забегаловки заказывал? Я угадал?

– Да перестань ты! Я люблю хорошую кухню, – Билл улыбнулся, – поэтому выбираю тщательно. – А я хочу, чтобы ты поужинал со мной и хочу, чтобы тебе понравилось. – И промелькнула мысль: «Ты – тот, кого я хочу».

– Ну да, позировать на голодный желудок не здорово, согласен. Окей, только предупреждаю, что я с этими палочками китайскими не очень дружу, – Том закусил нижнюю губу с видом озадаченного ребенка.

– Я понял, – хохотнул Билл, выгнув бровь. – Значит, не только меня приходится «учить и учить»?

– Ну, типа того… – Том уставился в боковое окно, чувствуя на себе насмешливый взгляд.

– Я тебе ложку дам, – пообещал ему Билл. – Большую.

– Ты настоящий друг! – Том улыбнулся, понимая, что это маленькая месть за хот-дог.

«Один-один», – подумал он.

***

– Давай сначала немного перекусим, а уж потом разберемся с остальным, ладно? – предложил Билл, и парни, оставив все привезенное в коридоре, направились на кухню.

– Ты хоть скажи, что все это такое? – Том с интересом смотрел на стол, заваленный маленькими красочными упаковками, покрытыми иероглифами.

– А, ну это: «рагу по-шанхайски», «утка по-пекински», я просил все без чеснока, не знал, как ты к нему относишься, – пожал плечами Билл и продолжил, – овощной салат, грибы с ростками бамбука, креветки в сладко-кислом соусе. Вот, собственно и все. Выбирай. – Угу… И палочки, – усмехнулся Том, глядя на несколько упаковок тонких, изящно украшенных палочек, – и это ты называешь «немного перекусить»?

– Разве это много? – Билл улыбнулся через плечо, ставя в микроволновку блюда, которые надо было подогреть. – Ты садись, настоишься еще сегодня.

Они ели и смеялись, когда Том все-таки решил есть креветки палочками, и большую часть пришлось вылавливать по столу и в других блюдах, а некоторые и из-под стола. Им было так хорошо вдвоем, легко, спокойно и уютно. Время летело незаметно.

– Все! – выдохнул Том, гася окурок в пепельнице и отставляя пустую кофейную чашечку. – Спасибо за ужин, Билл. Все было супер, правда. Ты меня так разбалуешь.

– Для тебя – все, что угодно, – улыбнулся Билл, подумав: «Я готов тебя баловать всю жизнь. Я даже еще не начинал».

– Теперь можно заняться делом, – Том с видом сытого, довольного жизнью кота, только что не мурлыкал от удовольствия.

Чуть позже, когда был установлен мольберт с закрепленной на нем специальной чуть шероховатой фактурной бумагой под пастель, и Том наконец-то остался доволен освещением, он отправил Билла искать синюю рубашку. Билл принес две – хлопок и шелк. Том остановил свой выбор на шелковой.

– Да, вот эта, она свет лучше отражает, – он улыбался, глядя на эту рубашку, оценивая взглядом художника все достоинства материала. – То, что нужно. Она подчеркнет бледность, которая так тебе идет, и вообще, в ней будешь выглядеть очень даже секси.

Билл приподнял бровь, улыбаясь уголком губ, с интересом глядя на Тома, отмечая, насколько тот погружается в привычное ему состояние вдохновения, характерное для всех людей творческих профессий, будь то художник, артист, танцор, скульптор или писатель.

– Помнишь, как ты тогда сидел? – Том оглянулся на кресло. – Тогда надевай это и садись.

Том стоял рядом, держа рубашку, пока Билл стягивал с себя футболку. Он не хотел смотреть на Уильяма, когда он будет раздеваться. А тем более не хотел смотреть на шею, когда ворот футболки обнажит шею, подняв за собой волосы.

Не хотел. Не собирался. Совсем. И как всегда получилось все наоборот.

Этот взгляд перехватил Билли, бросая футболку на столик, сам того не замечая, провел рукой по шее, вернее по волосам на ней, как бы прикрывая ее. Этот жест заставил Тома стиснуть зубы. Он понимал, что эта татуировка скоро начнет ему сниться. Она не давала ему покоя…

И Биллу тоже. Но в другом смысле – вопреки всему, Билл чувствовал острую необходимость рассказать Тому все правду о татуировке – о себе и Рауле.

Он взял рубашку из рук Тома.

– Пусть будет расстегнута. И рукава тоже, – негромко говорил Том, глядя, как Билл поправляет воротник. – Знаешь, на тебе вчера цепь такая была, серебряная. Давай посмотрим, как она здесь будет смотреться?

– Хорошо, сейчас принесу, – Билли вышел из комнаты, а Том стоял, уставившись на снятую Биллом футболку. Перед глазами были две буквы на тонкой, изящной шее.

Том никогда раньше не замечал за собой такого. Понятное дело, все мы собственники, и своего отдавать не хотим, но разве нормально ревновать, если знаешь, что это было в прошлом?

– Он любил, – пробормотал Том.

Этот человек, кем бы он ни был, навсегда, хоть маленькой частичкой, но останется в сердце Уильяма. Вот это и мучило Тома.

Билл зашел в свою спальню и присел на кровать, нервно сжимая и разжимая пальцы. Он должен был сейчас решить – сможет он рассказать о Рауле или нет? Вчерашняя явная реакция Тома говорила о многом – их отношения уже практически перешли за грань того, что могло бы считаться дружбой, и теперь, возможно, настало время признаний. Билл понимал – Тому эта татуировка не дает покоя, и им обоим будет легче, если он скажет правду. Несколько раз глубоко вдохнул, для храбрости, встал, взял цепочку из ящика и спустился вниз, зная уже, что расскажет. И будь что будет. Только важно выбрать подходящий момент.

– Вот, – Билл протянул Тому свою цепь. – Эта?

– Ага, – Том аккуратно сгреб ее, рассматривая, – тяжелая. И красивая. Думаю, подойдет, надевай – и «ссыпал» ее в протянутую ладонь Билла.

– Давай, располагайся, – Том кивнул на кресло.

Билл, как в прошлый раз, забрался на кресло с ногами, сев на подлокотник.

– Угу, руку на спинку положи. Ногу сюда вот подтяни, – командовал Том, потом задумчиво закусил губу, глядя на ногу Билла. – Сними. – Вдруг сказал он.

– Снять что, Том? – Билл смущенно улыбнулся.

– А... носки снимай, – растеряно ответил он, как будто поясняя что-то само собой разумеющееся, – на тебе же рубашка расстегнута.

Билл улыбнулся и, наклонившись, стянул с себя носки. Том посмотрел на красивые ступни, выглядывающие из-под бахромы по-модному потрепанных джинсов…

«Идеально. А разве может в нем хоть что-то быть не идеально?»

– Да, то, что нужно. Одну ногу ставь на подлокотник, вторая пусть будет на сидении.

Он отошел к мольберту, оглядывая Билла, как дорогую вещь в витрине магазина, решая, подойдет или нет. Это не напрягало Билли. Он понимал, что по большому счету, он сейчас для Тома действительно просто красивая вещь. Модель.

– Садись так, чтобы ты был полностью расслаблен. Нужно ощущение комфорта, понимаешь? Это важно. Ни капли напряжения, ни в позе, ни в лице.

Билл оперся боком о спинку кресла, положив на нее сверху правую руку, свесив кисть, на половину скрытую расстегнутым рукавом. Ему было удобно, он подумал, что сможет просидеть так час или два.

– А вторую руку положи на колено, – Том подошел и поправил рукав, чтобы кисть была полностью открыта. Потом еще раз критически оглядел Билла, осторожно поправил прядь волос на плече, чуть сильнее распахнул рубашку на груди. – Тебе действительно удобно?

– Да, вполне.

Тома все так же продолжал отрешенно разглядывать свою модель.

– Сегодня я не буду тебя долго мучить. Сделаю пару набросков, определюсь с композицией. Примерно на час работы, – и откинул челку, упавшую на лицо его модели, слегка коснувшись пальцами скулы. Это прикосновение отдалось во всем теле Билла.

«Да успокойся ты! Для Тома это ничего не значит. Совсем. Просто мелочи. Просто ничего не значащий жест. Он вообще о другом сейчас думает», – Уильям был готов к такому же сосредоточенному на творческом процессе выражению лица Тома.

Но, встретившись с ним взглядом, понял насколько ошибался. Том смотрел в его глаза. Без улыбки. С полнейшей ясностью. Было ощущение, что он хочет сказать что-то, но не решается.

«Что?»

Билл выглядел волшебно. Вся его расслабленная поза, обнаженные ступни, изящные кисти рук, расстегнутая, будто небрежно наброшенная рубашка, нежные губы, рассыпавшиеся по плечам длинные волосы, темные красивые глаза. Это было настолько сексуально, так притягивало, что становилось не по себе. От этого кружилась голова, это прошибало сознание Тома вспышками электрических разрядов.

«Скажи. Хоть что-нибудь, Том!» – Билл смотрел на Тома и был уверен, что стук его сердца слышно даже в другой комнате.

– Ты обалденно выглядишь, – Том покачал головой и отошел к мольберту.

– Спасибо, – Билл нервно сглотнул.

– Это мне нужно тебя благодарить, – ответил Том и взял карандаш. – Такой модели нет больше ни у кого. Посмотри на меня, – попросил он, и Билл поднял на него взгляд. – Хорошо, вот так и сиди.

Билл не выдержал и опустил взгляд, выдохнув украдкой.

«Ты убиваешь меня, Том. Медленно убиваешь. Неужели ты не видишь этого?»

– Ты можешь смотреть куда угодно, просто, когда я буду рисовать твои глаза, мне будет нужно, чтобы ты смотрел на меня… какое-то время. Я тебе скажу, – Том вытянул руку с карандашом, прикрыв один глаз, измеряя соотношения размеров деталей обстановки и что-то начиная намечать на месте будущего рисунка. Поначалу очень осторожно, примериваясь, а потом все увереннее, когда начало вырисовываться то, что Том видел в своем воображении уже давно.

Билл с упоением следил за рождением портрета. Ему было интересно смотреть на лицо Тома, на движение его бровей, закушенную губу, на то, как он приоткрывал рот, прикасаясь к губам кончиком карандаша, внимательно вглядываясь в рисунок.

– Чем будешь писать? – Спросил Билл спустя какое-то время, понимая, что до сих пор они не говорили об этом.