Текст книги "Измени себе со мной (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 38 страниц)

В общем, он так и не смог (даже при Дэвиде!) хотя бы вид сделать, что мы просто друзья)) Да и я тоже хорош! Так что, мы спалились. От и до!)))

Но я не жалею ни секунды! Для меня сейчас важно только одно – мы вместе. И мы хотим друг друга. Очень. Непонятно, как нам удается прерываться хоть на минуту? Меня, конечно, тоже природа не обидела, но Томми – это просто ураган!))

Вчера он закончил мой портрет, а сегодня у него вечером занятия, и он его собирается сегодня же сдать.

Я видел портрет, конечно. Это на самом деле прекрасно! Я на нем такой сексуальный! Прямо сам офигел от себя, правда)))

Там у меня выражение такое, прямо вот: «Иди ко мне!» Еще бы ему таким не быть! Я же всю дорогу, сколько Том писал, только и думал об этом!

Успел снять портрет на фото и отослал Дэвиду на мейл, я ему пообещал это. Он хотел видеть, что получится в конце, ну, я и выслал. Пусть оценит))) Там есть на что посмотреть.

Мой мальчик талантлив, второй Джеймс Уистлер, как минимум! У него такие руки…Эти пальцы длинные, изящные, на которые я обратил внимание еще при первой встрече. И ведь не ошибся я в своих ощущениях! 

Понедельник только начался... 

Снова не знаю, когда мы сможем встретиться. Скорее всего, не раньше пятницы. У него занятия после работы, и у меня тоже заказы не прекращаются (что, с одной стороны, не может не радовать, но с другой – я трое суток к ноуту не приближался на милю, скоро уже неустойки платить буду клиентам). Так что мы, видимо, сможем быть вместе только на выходных. Том уже это озвучил))

Когда мы вместе, думать о чем-то, кроме секса, мы не в состоянии))) И ничего с этим не поделаешь!))

А в пятницу у меня день рождения.

Блин, Ева еще на прошлой неделе вспомнила. Позвонила, предложила позвать знакомых, закатить вечеринку, а для меня это как… Ну, не хочу я, правда! Отмазался как мог. Все равно придется компенсировать, но это будет потом. Когда-нибудь))

Я не хочу вечеринку, где не будет ЕГО. Ну, совершенно…

Спрашивается, почему я не могу пригласить Тома? Да могу, конечно же… Кто мне помешает? Только через полчаса уже никто не будет сомневаться КТО он для меня. 

И не важно, кто из нас не сможет сдержаться, чтобы не показать истинного положения вещей. Просто невыносимо быть на расстоянии вытянутой руки – и не касаться его. В том-то вся проблема! А если еще выпить, как следует? Предсказуемо, да?)))

А Ева, хоть и моя кузина, но нужно ли ей знать, с кем я сплю? Думаю, что совершенно не обязательно. Пока, по крайней мере. Может, потом… позже… Когда я почувствую необходимость в том, что мне нужно будет и семье рассказать о Томе… Но сейчас? Нет, не сейчас. 

И, если честно, я не хочу ничего Тому говорить про день рождения. Хотя именно с Томом я и мечтал бы его провести, но… Я же понимаю, что у него почти все деньги уходят на учебу, квартиру и тому подобное. А он же начнет про подарок думать. И, насколько я успел изучить Тома, на мелочи он не разменивается, а это значит… Не мне вам объяснять, что это значит. Меня как-то не очень греет мысль, что мой парень останется из-за меня же на мели. Не хватало, чтобы он на себе экономил! А он поесть любит… Ладно, если бы он жил со мной, уж я бы кормил его так, как в ресторанах не кормят! Черт, о чем это я, понесло куда-то?)))

Мда, в общем, обойдусь открытками и чеками от родителей))) Единственный желанный подарок – это само присутствие Тома рядом со мной!

А в пятницу просто накрою дома шикарный ужин без объяснений)) Просто скажу: «В честь нашей Второй Пятницы», правильно?))) 

Ну, а потом как-нибудь скажу, когда у меня день рождения. Может, когда будем жить вместе? Не скрываю, я бы хотел этого. ОЧЕНЬ! Вот если бы Том переехал ко мне! Тем более что после его ухода, дом мне кажется абсолютно пустым.

Надеюсь, эта моя мечта тоже исполнится когда-нибудь… Почему нет?))

В общем, все у меня чудно и замечательно. Меня просто распирает от счастья))) 

Хочется поделиться этим счастьем со всеми!)))

***

Том открыл дверь ключом и, завалившись в прихожую, включил свет, поставил тубу с портретом возле тумбочки. Он уже с порога знал, что Михаэль дома – громко орал телевизор с каким-то спортивным матчем.

– О, пропажа! – сосед, открыв дверь, привалился к косяку, сложив руки на груди, с интересом рассматривая Тома.

– Привет. Жив еще? – оскалился Том.

– Не дождешься, – ответил Михаэль, улыбаясь. – Где пропадал?

– Где-где… На работе, потом занятия, – Том кивнул на тубу.

– Бля, не парь мне мозг, Том! Я тебя в последний раз видел в пятницу утром…

– Да? – Том встал, потянулся. – А я тебя не видел.

– Иди ты в жопу, я серьезно! Ты переехал или как?

– Епт, Михаэль! Ну, какого ты достаешь? Не знаешь, как это бывает? – Том, проходя мимо, поиграл бровями. – Сам что ли на сутки в загул не уходишь? – Том зашел в свою комнату, кинув тубу на постель, а Михаэль встал в проеме, не дав закрыться двери.

– Чего-то ты темнишь, родной!

Трюмпер чуть не скрипнул зубами.

– Да ничего я не темню! Ну, с хера ли мне темнить? – Том откинулся на постели, закинув руки за голову, пытаясь не смотреть на пытливого друга.

– Я не знаю, конечно, тебе виднее… Но я, например, так и не понял, с кем ты провел «шикарную» ночь, после того, как мы с тобой последний раз в клубе зависали, если подружку послал домой?

Том напрягся.

«Вот, бля! Этого стоило ожидать…»

– Михаэль, чо тебе неймется? Ты что, не в курсе, что у меня баб валом, в отличие от тебя?

«Только не продолжай, ладно?»

Том встретился с пристальным взглядом Михаэля, который был слишком подозрительным.

«О, черт! Палюсь!»

– Что? – Том, дернувшись, сел. – Ну, не сложилось у меня с той… Передумал я, понял? Вызвонил другую.

«Другого…»

– Может, скажешь кого? Я же всех твоих знаю. Мне интересно, а то Хайди мне уже плешь проела разговором «какая сволочь этот твой Томас», – Михаэль, склонив голову, еще надеялся получить хоть какой-то ответ.

– Не знаешь, – отрезал Том и отвел взгляд. – Я с ней только недавно познакомился.

«Твою мать, Миха!»

А сосед, вздохнув, покачал головой, однозначно понимая, что тут что-то очень сильно не складывается. Том – и вдруг не хвастается новой подружкой, с которой «шикарно провел ночь»? Не рассказывает, что и как? В жизни с ним такого не было! Трюмпер никогда себя так скрытно не вел, с ним была другая проблема – остановить поток информации о его победах.

– Мда? – Михаэль усмехнулся.

– Да! – рявкнул Том. – Хорош тебе, бля! Что? Как? С кем? Сколько раз? Предохранялся ли?

Конечно же, Том понимал, что ведет себя по-жлобски с другом, и это его страшно расстраивало. Они делились всем и всегда. И об этом даже просить было не нужно, это само собой подразумевалось. Но сейчас по-другому он просто не мог – не говорить же, что на самом деле происходит! И с кем…

– Окей, как скажешь, понял, больше не доебываю, – выдохнул сосед и закрыл за собой дверь.

Том видел, что задел его. Понимал, что для Михаэля все происходящее с Томом, выглядело, по крайней мере, странно.

«Он, вроде как, обо мне переживает, а я преставления устраиваю. Хорош из меня друг!»

А Михаэль знал, что тогда, после клуба Том отвез девушку домой, а потом сказал, что провел офигительную ночь… И все выходные, пока Тома не было, ЭТО не давало ему покоя. А сейчас, после трех дней отсутствия, Том появляется, ведет себя, как последняя скотина, огрызаясь… Раньше он, хоть не каждый раз, но водил своих подружек к ним в квартиру, а сейчас уже который месяц, тишь да гладь.

«А все началось с того, как тут появился этот его красавчик-англичанин. И еще непонятная выходка этих двоих на танцполе, от которой до сих пор передергивает. Странные взгляды. Да и вообще… Хотя он казался увлеченным той телкой в клубе, смеялся, шутил, но как-то это было слишком – даже для такого раздолбая, как Том. Напоказ. С нами не поехал в такси, а от нее избавился и кого-то вызвонил? Фигня! Но почему ломается, как не знаю кто? Пиздец! Больше слова не скажу, хрен с тобой, Трюмпер», – раздраженно думал Михаэль, возвращаясь к телевизору.

Том сидел, сжимая собственные плечи, как будто знобило.. Не хотелось сейчас заморачиваться из-за Михаэля, но, как понимал Том, все равно придется думать об этом, рано или поздно.

«Лучше поздно… Не сейчас».

Сейчас он хотел быть счастливым. Хотел думать о Билле, о трех днях, проведенных вместе.

Встав, взял тубу с портретом, который так и не смог сдать сегодня вечером из-за отсутствия руководителя его курса.

«Да, может, это и к лучшему. Посмотрю еще раз. Может, что-то подправлю…»

Он развернул портрет. Губы тронула улыбка, когда взгляд упал на любимые черты.

«Билли».

Кончики пальцев едва коснулись обнаженной груди на рисунке.

«Малыш, ты такой… Мама дорогая! По-моему, я переплюнул сам себя! Я так тебя написал, что тут сексом почти пахнет. И не только от твоего вида, а от того, как я рисовал тебя. Хотел тебя и рисовал. И от тебя исходит то же самое. Взгляд-то я, конечно, изменил, как и собирался, только не понимал, что в нем получится столько страсти. Е-мое! И как же ЭТО сдавать? Ладно, если бы ты был девушкой – так ведь парень, написанный другим парнем. Здесь же, только что не написано поперек – «Трахни меня!» Ох ты, бля! И ведь не исправишь уже ничего… Ладно, может, это все-таки не так очевидно, как мне кажется? Хотя, художники – народ чувствительный. За километр видят такое. Блин! Да какая разница теперь? Жить мне с ними, что ли? Прорвемся. Все равно уже выхода нет».

Том сглотнул, почувствовав, как сухо во рту. Было тревожно на душе. Но Том понимал, что тревога эта не только из-за его курсовой работы. Она появилась после разговора с Михаэлем и пропадать, похоже, не собиралась. И как бы Том ни пытался отгонять от себя эти непрошеные мысли – они крутились нудным хороводом.

«Я соврал… Я соврал… Знаю, что по-другому невозможно, но… Дальше-то что? Он мой друг, и все и всегда обо мне знал. А теперь? Как же мерзко из-за этого!»

Том сел на кровать, упершись локтями в колени, смотрел на портрет и чувствовал, как больно сжимается сердце.

«Пока я с тобой – все окружающее просто меркнет. Никого и ничего нет, кроме нас. Ни мыслей посторонних, ни заморочек. Их нет… Когда ты рядом. А вот так, в реальной жизни, малыш, наши с тобой отношения – это же такая проблема! Нет, я понимаю, что я взрослый человек, не завишу ни от кого… Ни от кого? Блядь!»

Стиснув зубы до побелевших желваков, он понимал, что у него есть теперь эта зависимость. Она появилась вместе с Уильямом в его жизни.

Неизлечимая.

Хроническая.

Болезненная.

От НЕГО.

От стройного высокого черноволосого англичанина.

«Люблю тебя… Люблю так, как не представлял себе никогда. И не думал, что такое может произойти со мной. А теперь не представляю себя без этого…»

Сжатые ладонями виски, прикрытые глаза.

Вдох. Выдох.

«Я не позволю нам мешать. Я хочу быть с тобой. И буду, пока мы оба этого хотим. И плевать мне, как это называется – ты для меня важнее всех на свете. Ты нужен мне. Я не знаю, как теперь дышать без тебя».

– Охх, нет… – хриплый стон, и легко оттолкнувшись от кровати, Том отошел к окну, где на подоконнике лежали сигареты, зажигалка и пепельница. Вытащив сигарету, он задумчиво размял ее в пальцах, понимая, что она отсырела в открытой пачке.

– Черт, – так не хотелось выходить из комнаты за сигаретами, оставшимися в куртке. Там Михаэль. А это сейчас был последний человек, с кем бы он предпочел столкнуться в коридоре. Так что выбора не было.

Затянулся, скривился. Кашлянул, глядя на тлеющий кончик сигареты. Вздохнул.

«Ладно. Сойдет».

Оперся о стекло локтем, положив ладонь на шею. Темно, кроме освещенных окон дома напротив и фар проезжающих машин по шоссе, ничего не видно…

«Проблемы… У всех свои проблемы. А у меня вот такая. Решить ее – означает открыть то, что у меня отношения с парнем. Да и будет ли это решением? Как Михаэль отнесется? Он – друг. И мне бы не хотелось его потерять. Но если он друг, настоящий друг, то должен будет меня понять, правильно? Я же не убийца, не педофил… От того, что со мной происходит, не становится никому плохо. Да, я понимаю, что это не может не шокировать. Я – и вдруг с парнем! Но так оно и есть. И по-другому, видимо, уже не будет. Если Михаэль не захочет после этого со мной общаться, это будет его проблема, а не моя. Я сделал свой выбор. И если он действительно друг, то пусть мой выбор уважает…»

Том даже усмехнулся сам себе.

«Я скажу ему. Объясню. Он поймет, должен понять. Просто нужно выбрать время подходящее, и я расскажу. Обязательно. По-другому будет невозможно. Мы все равно долго скрывать этого не сможем».

Затяжка, выдох.

«Нет, бля! Кого я обманываю? Не поймет он… Ничего он не должен понимать. Я бы тоже не принял такое… Раньше. Если я расскажу Михаэлю, то просто потеряю друга. А возможно, и соседа по квартире. Мне только этого сейчас не доставало – искать новую квартиру или нового соседа!»

Том затянулся последний раз, облизнул шершавые губы и невольно улыбнулся, когда вспомнил, кто именно сделал так, чтобы они сейчас были такими…

***

Курт вытирал освободившийся столик, периодически поглядывая на Тома.

А Том в упор смотрел на влюбленную парочку, сидевшую за столиком напротив барной стойки.

Парень и девушка. Обычное дело. Но сейчас Том смотрел на парня, и уж вовсе не потому, что он ему понравился, а потому, что в глазах у того, обращенных к его подруге читалось: «Люблю тебя!».

«Ну вот! Это же так явно, мать его! И я тоже так буду выглядеть рядом с Биллом, да? Отлично, блин! И ведь хрен с этим что поделаешь. Только черные очки надевать. И то мало поможет… Тогда еще и не смотреть, не говорить, не касаться? КАК не касаться, когда Билл рядом?»

Том вздохнул и перевел взгляд на подходившего Курта, с его вечной похабной улыбочкой.

– Томас, ты это, челюсть что ли подбери. Ты чего так на людей пялишься? – он кивнул на парочку, плюхнулся на стул и гыкнул.

«О, боже ж ты мой! Началось!» – Том закатил глаза, тяжело выдохнув.

– Тебе не официантом работать надо, Курт. А … не знаю… – Том лихорадочно соображал, какая же будет подходящая профессия для пронырливого парня. – Сыщиком, наверное. Подсматривать и вынюхивать. Специальный агент Курт, блин!

Том презрительно скривился.

– Ты же стол вытирал?

– Ну да. Но глаза у меня были не заняты, – парировал Курт. – Так что там такого интересного, Том? Чего ты так уставился?

Том угрюмо вытирал пепельницу.

– Ты не поверишь, – обреченно выдохнул он. – Ничего криминального. Я просто задумался.

– Не поверю. Вернее поверю, если скажешь, о чем ты задумался, – Курт улыбался, растянув рот до ушей.

– За какое прегрешение ты мне достался? – Том поставил пепельницу и, облокотившись о стойку, в упор смотрел на молоденького официанта. – Я и подумать уже спокойно не могу?

– Можешь, конечно. Но мне интересно, о чем именно ты думаешь, когда у тебя такое выражение на морде, – Курт попытался изобразить отсутствующий взгляд Тома.

– Блин, а вот мне интересно, о чем ты думаешь, когда за мной наблюдаешь? – зашипел Том, прищурившись, – тебе заняться больше нечем, Курт, уж очень ты ко мне неравнодушен!

Курт открыл рот, чтобы возмутиться, но решил не связываться.

– Да пошел ты, больно надо, – протянул он, разворачиваясь на стульчике.

– Ну, чего краснеем? – злорадно рассмеялся Том вслед удаляющемуся парнишке, а тот украдкой показал ему средний палец.

«Фууухх, часа полтора будет спокойно».

Том выдохнул, глядя на смутившегося официанта, и вернулся к созерцанию влюбленного парня, продолжающего сидеть с глупо-умилительным выражением обожания на лице.

«Если и я буду так выглядеть, это будет полный пипец!»

Погрузившись в размышления о том, как им теперь появляться на людях вдвоем с Уильямом, он развернулся к ящику с лимонами, и начал не спеша их перегружать на полку в маленький холодильник под стойкой.

И вздрогнул через несколько минут от голоса того самого парня, за которым недавно наблюдал:

– Прос-ти-те!!! Я спрашиваю, нельзя заказ повторить?

Том оглянулся, понимая, что его окликают уже не в первый раз.

«Мать его так!»

– Прошу прощения! Конечно, – Том чуть виновато улыбнулся, глядя в недоуменные глаза посетителя. – Вам сейчас принесут.

– Спасибо, – буркнул посетитель и вернулся к своему столику.

И тут же нарисовался Курт.

– Томас, ты меня пугаешь!

– А ты тут для чего вааще? Почему клиенту приходится самому идти к стойке, а? – рявкнул Том, торопливо наполняя бокал.

– Да он сам встал, меня не звал, – пожал плечами Курт и снова улыбнулся. – Трюмпер, а ты явно не с нами!

Том мельком глянул на эту ехидну и проглотил готовые сорваться с языка слова.

«Не с вами, ох, как не с вами! С НИМ я. Даже сейчас».

***

– Я уже дома, Билл! Так что, ты вовремя, – Том улыбался, покусывая нижнюю губу, слушая мягкий голос в трубке, по которому он так соскучился. – Да я только сегодня сдал работу. Ты не представляешь, Билли! Надо было видеть рожи всех присутствующих! Это же не первая работа, которую принесли на сдачу курсовой. И обычно наш руководитель ее разворачивает при всех, крепит на подрамник, и начинается обсуждение. Композиция там, свет, какие ошибки, а тут… Тишина. Прикинь? Пооолная тишина… И препод стоит и молчит. Кто-то присвистнул, кто-то из девчонок прошептал, что-то типа «мне одной так жарко»? А у меня, бля, спина мокрая, сердце чуть не выпрыгивает. Вот, думаю, наворотил я… Ща думаю, тут скончаюсь, может, никто не заметит? Потом начали потихоньку из ступора выходить. Такими глазами на меня смотрели, мама дорогая! А препод поворачивается, смотрит на меня и кивает тихонечко. Говорит: «Курсовую вы сдали, молодой человек, зачет, однозначно!» Хууууууух, блин… Я аж вздохнул, как из воды вынырнул. А потом он снова посмотрел на портрет, и сказал что-то типа: «Такому научить невозможно, но вот ТАК чувства пишутся чувствами».

***

W@R

19 Ноябрь 2008 г. 15:27

Тема: Неделя тянется без Тома

Настроение: Скучаю. Хочу. Жду.

Плейлист: Kyle Taylor «Between I Love You & Goodbye»

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_19.html

Работы валом… 

Скучаю по нему ужасно, каждую минуту… И хочу так, что все звенит. А сегодня только среда… ((((

Не понимаю даже, как умудряюсь работать?

Вечером разговаривал с Томом, он только с занятий вернулся. Балдел от его голоса…

Он рассказал, что за шоу было в студии у него. Как отреагировали студенты на мой портрет. Говорит, теперь на него все смотрят подозрительно. Преподаватель в ступоре был))

Ну да, там только слепой бы не смог разобраться, что к чему. Надо же вот так рисовать! Том –талантище! Мое любимое))) Но я рад, что его мало волнует мнение окружающих. Он вообще молодец, хорошо держится, несмотря ни на что. 

Правда Том слегка пожаловался, что на работе ему житья не дают, дома сосед его, Михаэль, достает. Какие-то вопросы задает… лишние, так сказать. 

Ну, Том все это в шутливой форме преподносит, но я-то прекрасно понимаю, каково ему на самом деле. Невесело, прямо скажем.

Михаэль – его друг. Учились вместе, квартиру снимают, общие приятели, все знают/знали друг о друге, а тут вдруг такое... Ничего не рассказывает, где-то пропадает… 

Я и Михаэля понимаю, конечно. Для него очень странно такое поведение друга. Но Тома мне жалко… Почему вечно должны быть какие-то проблемы?

Так хочется его сгрести подальше от всех, от людей, от работы – и никуда не отпускать!

Мне намного легче в этом плане! Никому врать не надо, ничего доказывать... Когда я захочу открыть наши отношения, то это будет только мое желание, а не под внешним нажимом.

А у Тома не так все гладко. Говорит: «Хорошо тебе дома! Не перед кем оправдываться. А я как дурак на ярмарке!»

Блин, мальчик мой! Обнять, прижать, не отдавать никому!

Нет, я в нем уверен! Я знаю, что он сильный, и все эти бытовые заморочки не заставят его сломаться и отказаться от меня… 

Даже башка заболела… Только не это! Нет… 

Так! Хорош об этом. Иначе сейчас накручу себя так, что на стены начну кидаться.

Все будет хорошо!

Мне еще пахать и пахать, чтобы была возможность на три дня выпасть из реальности.

Чувствую, что сейчас жить буду только от встречи до встречи. Это тяжело, я понимаю, но по-другому никак…

Пятница. Я снова ее жду, как и прошлую.

Дожить до нее – и снова пропасть до понедельника!

***

– Знаешь, у меня ощущение… То, что было – сон, – Билли лежал на кровати в своей спальне, глядя в потолок и сжимая мобильник так, как если бы это была рука того, с кем он говорил. – Необыкновенный, шикарный, сумасшедший сон, – выдох, нежная улыбка. – Ты уверен? Все родинки? Везде? Правда? На заднице? Слева внизу? О черт, я посмотрю потом в зеркале, когда в душ пойду. Так не увижу, я же не йог! А? Да неужели? Целовал? Ммммммм… ну тогда, наверное, все-таки не приснилось, да? Нет… Я тоже помню… И очень хорошо… Да. Все-все… Твое тело, губы, запах, вкус, – закушенная губа, тихий стон, ЕГО шепот через расстояние в ночи. – Все прекращаю… Да, я понимаю. Сам такой же, – смущенный смех, ладонь, накрывшая начинающий наливаться тяжестью пах. – Скорее бы завтра… Я так скучаю, Том! Ты не представляешь! Представляешь? Да ты что? И ЧТО ты представляешь, скажи мне? Не скажешь? Завтра покажешь? Ооо, мой бог… Дожить-то как? Как я дожил до четверга? Ну, вот так. Как попало, но дожил… Много было работы, забивал ею свои мозги, чтоб не думать о тебе. Угу… Да как-то не надолго удавалось. Досуществовал без тебя… Мне без тебя холодно, слышишь? Мммм, согреешь? Блин, Томми! Мальчик мой… У тебя там в баре труба в туалете или где-нибудь еще завтра не прорвет? Прямо с утра, как в прошлый раз? Нет? Жааааль… Черт, Трюмпер, как же я хочу тебя! – стиснутые зубы, задушенный стон. – Да, уже завтра, Том… Пять минут первого. Выдержу? Уверен? Ну, окей… Я буду ждать тебя, а когда ты приедешь… – спазм в горле, проглоченные слова.

«Я буду любить тебя».

***

Том подъезжал к дому Билла, и ему казалось, что стук сердца перекрывает шум мотора байка.

Ему до сих пор не верилось, что он смог прожить пять дней без сумасшедшего черноволосого парня и ни разу не сорваться сюда.

Но ничего – выдержал. И сейчас он знал, что через пару минут все-таки увидит его.

Уильям стоял возле открытых ворот, выкинув докуренную сигарету, засунув руки в карманы джинсов, и нервно покусывал губу. Ему очень нравился мотоцикл Тома, но Билл всегда переживал, когда знал, что Том сейчас на нем где-то в городе. Тем более что уже почти стемнело, и начинал накрапывать мелкий дождик. Мокрые дороги, еще и забитые к концу дня. А этот упрямец отказался брать такси или подождать, пока Билли сам за ним приедет. И вот теперь сердце трепыхалось от тревоги, а пальцы сжимали мобильник в кармане, хотелось набрать его номер и заорать: «Том! Мать твою! Да куда ты провалился?»

Хотя, на самом деле, по времени было еще рано, и Билли понимал, что он просто безумно волнуется, до дрожи в коленях хочет его видеть, и каждая минута равносильна часу.

– Бля… Ну, наконец-то! – облегченный выдох, сжавшееся сердце и улыбка на чуть подрагивающих губах, когда на дороге в конце квартала сначала раздается глухое урчание мотора, а потом появляется сам зверь.

Секунды тянутся медленно…

Дать Тому заехать во двор, содрать шлем, когда и байк еще не заглушен, и впиться со стоном в горячие губы, надеясь, что никто не увидит, что их скроют опускающиеся сумерки...

– Сумасшедший… ты… псих… Билли, – и ловить влажными губами ЕГО шепот, и не иметь возможности от него оторваться.

– Я знаю… знаю…

Целовать его скулы, щеки, нос, глаза, бросив на траву шлем, чтобы освободить руки, и держать его лицо в ладонях – немного растрепанного, еще возбужденного скоростью и ожиданием.

– Пять дней! Блядь, я не видел тебя пять дней! – горячий стон в шею, и такие же горячие и нетерпеливые губы. – Черт… и я еще жив?

– Билл… Билли! Все! Тайм-аут… У меня голова кружится… слышишь? Я сейчас тебя…

Тома реально вело. Это было так невыносимо чувственно, и так все сразу – убийственная энергетика Уильяма, ЕГО запах, ЕГО тепло, ЕГО губы, ЕГО шепот. Все.

Том и сам обнимал парня одной рукой, другой держа руль, вцепившись в мягкую куртку на спине, изо всех сил прижимая к себе:

– Малыш, Билли, какой же ты! Господи!

– Какой, Том? – шепот в губы, и пальцы в кулак, сжавшие растрепанные Томкины волосы на затылке.

– Как всегда…

***

– Том, ты голодный? – задал чисто риторический вопрос Билл.

– Я пипец какой голодный, – и мгновенно прижатое к стене вздрагивающее стройное тело, не успевшее даже раздеться с улицы.

– Томми, я про еду…

– Ты уверен?

– Не совсем… уже, – ответ на выдохе в губы, и разрывающее вены жгучее желание.

– А если еще точнее?

– Бляяяя… Тооом…

Содранные куртки, раскиданная обувь, свитера, ремень из джинсов – все в спешке летит на пол.

Просто ОН рядом. Наконец-то…

***

Том с нежностью в глазах смотрел в зеркало на Билла за своей спиной, невозмутимо приводившего себя в порядок, после неожиданной и сумбурной разрядки, в виде крышесносного минета прямо на лестнице, когда они так и не успели добраться до спальни на втором этаже.

Смотрел на его закушенную губу, на невольную улыбку, которую тот не собирался скрывать, и от безумного ощущения счастья даже сейчас кружилась голова. А потом Билли прижался к спине Тома, обняв за талию под расстегнутой рубашкой, накинутой на голое тело, иногда касаясь губами затылка, и они смотрели друг другу в глаза, уставившись в зеркало.

– Кстати, я собирался кормить тебя, пока мы не … отвлеклись. У меня еще есть, чем тебя порадовать.

– В самом деле? Звучит заманчиво, но мне кажется, кроме тебя мне больше ничего не нужно.

Смущенный смех, спрятанное лицо, на плече любимого парня.

– Ты со мной, я так ждал…

***

– Опаньки! – Том обалдел, когда Билли жестом пригласил его в гостиную, распахнув перед ним дверь.

Широкий стеклянный стол был уставлен таким количеством блюд и так красиво сервирован, что это уже никак не тянуло на обычный ужин.

– Нифига себе! Билл, в честь чего это все? – Том оглянулся.

– Просто так, – Билли подтолкнул Тома сзади, заставляя пройти к дивану. – Ну, чего ерунду спрашиваешь? Садись!

– «Баккарди Блэк», – Том невольно сглотнул, глянув на бутылку рома стоящую рядом с ведерком с наполовину растаявшим льдом и бутылками колы в нем.

– Ты офигел, или все же повод есть?

– Том, перестань, а? – Билли, улыбаясь, положил руки на плечо любимого, заставляя сесть. – Я могу это себе позволить, понимаешь? Без проблем.

Том покачал головой, глядя на изысканно накрытый на двоих стол, чувствуя, как слюна заполняет рот.

– Слушай, кем ты говоришь, работаешь?

Билли засмеялся, наклоняясь к Тому, касаясь губами его виска.

– Я тебе потом расскажу, окей? А сейчас принесу горячее.

– Сдуреть, – прошептал Том, оставшись один. – Обычный ужин? Нихуясе…

***

Билли, чуть развернувшись к Тому, поднял бокал с ромом.

– За нашу вторую пятницу! За то, что ты снова со мной. За нас, Том!

Том пристально смотрел в темные глаза, едва улыбаясь, чуть покусывая губу изнутри.

«За нас!»

Промелькнула мысль, что они так и не говорили о том, что они теперь… пара?

«Не говорили… А надо?»

– За нас, – и кивок в ответ.

Крепкий обжигающий ром в несколько глотков – до дна. Перехваченное дыхание, выступившие слезы.

– Боже мой! А еще бармен называется! – очень своевременно протянутый Уильямом бокал с колой.

Жар по горлу, почти немедленно растекающийся жар в груди, прохладная ладонь на шее под длинными волосами, рывок и нежные губы с горечью рома…

– Смешно тебе, да? Я ром предпочитаю в коктейлях. Понял? – чуть прикушенная в отместку губа.

– Зараза, Томми!

– Тшшшш… Дай залижу…

***

– Знаешь, я же Дэвиду фото портрета посылал. Так вот, вчера он отписался.

Том с усмешкой, сыто поглаживая живот, смотрел на Билли.

– И что он ответил?

– Что ты невероятно талантлив, и… ну, что там все видно даже слепому.

Том опустил глаза, глядя на бокал в своей руке. Тихо и чуть смущенно засмеялся.

– Пипец, бля. Написал портрет на свою голову!

– Ты классно нарисовал, – Билли, чувствуя приятное опьянение, расслабленность и нежность к тому, кто сидел напротив, еле сдерживал рвущийся из груди стон. – Нарисовал так, как никто другой меня нарисовать не сможет.

Он сглотнул, вглядываясь сквозь пряди челки, прикрывшие лицо Тома, на его грудь в проеме расстегнутой рубашки, на проглядывающие кубики пресса, и постепенно уплывал мыслями куда-то далеко от обсуждения живописи.

– Ты ведь и сам понимаешь это, правда, Том? – прикосновение пальцев к изящной кисти художника.

– Я не хочу, чтобы тебя рисовал кто-то другой, – и такой же чуть опьяненный взгляд, дернувшийся кадык на горле.

– Я тоже не хочу…

***

– Том, а тебе очень сложно… днем, на работе, дома? – с усилием задушенный рваный выдох.

Том нахмурился, отставил свой бокал и протянул ладонь.

– Иди ко мне.

Прижал к груди темноглазого англичанина, коснулся горячими губами увлажнившегося от алкоголя и адреналина виска.

– Сильно достает? – это уже шепот и Том знал, о ком речь.

– После того раза – нет. Совсем. Но, ты знаешь, лучше бы доставал, – Том, обхватив Билла руками, прижал к себе спиной, и тот, поставив ногу на диван, откинулся, расслабляясь в его теплых объятиях. Так, как это делал Том в нежных руках Билли, когда они вместе принимали ванну неделю назад.

– Я знаю, что задел его. Знаю, что повел себя как сволочь. Но я просто не мог тогда ему все выложить. Бля… Я сам-то с трудом понимаю. Все так, – Том потерся щекой о голову, доверчиво лежащую у него на плече. – Непросто…

Билл, слушая Тома, стиснул зубы, ощущая его растерянность и волнение. И понимал, что помочь не может ничем.

«Непросто, Том».

– Он не замкнулся, нет. Мы общаемся, но… Натянуто все, понимаешь? Я знаю, чувствую – он ждет, что я заговорю первым. Он же не дурак, видит, что что-то происходит, что все не как раньше – мы никогда ничего не скрывали друг от друга, а тут…

– Может, стоит рассказать? – Билл погладил пальцы, прижавшиеся к его груди. – Или ты боишься, что он не поймет ничего? Боишься, что он не захочет иметь друга…

Билли запнулся.

«Такого друга».

– Друга-педика? – невесело уточнил Том, усмехнувшись, и вдруг почувствовал как пальцы до этого гладившие его руку, больно сжали ее.

«Бля… что я несу?»

– О, черт! Прости, – Том еще сильнее прижал к себе Билли, зарываясь лицом в его волосы, втискиваясь куда-то в шею. – Я просто растерян, Билл. Мне нужно время, наверное. Но он должен все узнать. Не знаю – как и когда, но должен. Мне станет легче, даже если он пошлет меня. Я надеюсь, что он все равно останется моим другом. Он не сноб, понимаешь? Мы же когда учились в колледже, там были и голубые и какие угодно, как и везде, но Михаэль никогда не показывал, что ему рядом с ними неприятно находиться или что-то в таком роде… Как это делали многие другие. Мог шутить на эту тему, прикалываться, но все это беззлобно. Я тогда, конечно, не особо обращал внимание на такие вещи, но вроде, конфликтов не было никогда. И надеюсь, что может и сейчас для него это не будет уж совсем дико. Нет, я знаю, что он может повыделываться, для вида, может, скажет мне что-то… Может, попытается мне мозги вправить, – Том даже усмехнулся своему предположению.