Текст книги "Измени себе со мной (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 38 страниц)

До отлета оставалось чуть больше часа, в очереди перед Биллом три человека, а он все еще размышлял, стоит ли сдавать свой чемодан в багаж или взять с собой в салон. Напротив стойки регистрации располагался большой телеэкран, передающий новостной канал, Билл не обращал на него внимания, до тех пор, пока не услышал название города, о котором вещал диктор – Гамбург. И уже не отрываясь, уставился в экран, жадно прислушиваясь к репортажу:

«Внезапный снегопад на севере Германии начавшийся после полудня, привел к множеству аварий на дорогах. Крупная авария произошла на востоке Гамбурга, на федеральной трассе в направлении Берлин-Рейбек, в районе развязки Шиффбекер-А24, и парализовала движение автотранспорта на несколько часов».

Что-то больно сжалось в груди от названия района, Билл знал, что эта развязка-поворот совсем недалеко от дома Трюмпера, если ехать из центра города, то они сворачивали именно там.

«Из-за ухудшившихся погодных условий столкнулись несколько легковых машин, мотоцикл и грузовая фура. Два человека погибли, четверо находятся в городских больницах с травмами различной степени тяжести».

Билл не дышал, глядя на экран. Кадры с дорожной полицией в светящихся жилетах ядовито-зеленого цвета, ленты оцепления, мигающая синими маячками полицейская машина, кого-то грузят на носилках в машину скорой помощи, фура, уткнувшаяся передним бампером в ограждение, какой-то «мерседес», развернутый поперек дороги, разбитое лобовое стекло покореженного в хлам «шевроле» и смятый мотоцикл «БМВ»...

Перехватило дыхание.

Он даже не пытался сделать вдох, когда камера от этого места отъехала в сторону. Он так боялся и так хотел, чтобы снова показали покореженный мотоцикл и лежащего возле него человека, рядом с которым которого суетились медики.

Стало до безумия страшно.

До тошноты, до онемения пальцев...

– Не-е-ет... – выдохнул он, когда в кадр опять попал мотоцикл.

Всего несколько мгновений, далеко, видно плохо, перед объективом мельтешит снег, бликуют огни мигалок, но…

Биллу показалось, что он узнал.

Он не раз видел этот мотоцикл.

«Куртка... ЕГО?»

Лежащего человека от камеры загораживали спасатели, стоя над ним на коленях.

Сердце ухнуло камнем куда-то вниз.

«Не опоздай», – полоснуло по мозгу.

Он покачнулся от приступа головокружения.

– Только не это!

За секунду вспомнился и пронесся в голове сон, непонятный кошмар, оставивший после себя необъяснимую тянущую тревогу.

«Бог мой... Неужели…»

«Сейчас движение на трассе восстановлено, но власти просят водителей по возможности воздержаться от поездок, в связи с продолжающимся снегопадом. Следующий выпуск новостей смотрите в 16.00. С вами был…»

Билл рванул в сторону от стойки, хотя даже не соображал, что делать. Куда бежать?

«Позвонить! Надо просто позвонить! Он сейчас ответит. Обязательно ответит! Все хорошо... С НИМ ВСЕ ХОРОШО!»

Остановившись, дрожащими руками достал телефон, тяжело дыша, стал лихорадочно вспоминать номер Трюмпера и, не попадая в кнопки, набирать.

Ждать, ждать, ждать, почти чувствуя, как щелкает секундная стрелка в больших часах на стене.

«Не опоздай... не опоздай... не опоздай!»

– Да? – отозвался женский голос на том конце, и Билл, которому некогда было задумываться, что и как, срывающимся голосом попросил к телефону Тома.

– Тома? Тут нет такого, вы ошиблись номером, – Билл изумленно смотрел на телефон.

– Нет? Почему нет? Господи, я не туда попал?

И опять трясущимися пальцами по кнопкам. И ждать, ждать...

«Номер не существует. Абонент недоступен...»

Снова не туда. И опять, и опять по кругу…

Все больше холодея от ужаса, Билл понял, что четко помнит только первые и последние цифры, а середина – как провал в памяти. Он привык набирать его одной кнопкой из памяти телефона, но это было в старой сим-карте, а в новую он и не думал вносить немца.

Хотелось взвыть дурным голосом от отчаяния и бессилия.

Истерика сделала свое пагубное дело, Уильям был растерян, смят морально. Сим-карта с номером Тома была среди вещей, которые он отправил в Манчестер. А он ведь даже не сомневался, что помнит его наизусть.

А теперь, когда С НИМ неизвестно что...

Стало предельно ясно – не полетит он ни в какой Манчестер. Ему надо к Тому. Он обязан НЕ ОПОЗДАТЬ.

Девушка-оператор с испугом смотрела на белого как стена молодого человека, с дрожащими губами, путающегося в словах, пытающегося поменять свой билет на ближайший рейс до Гамбурга.

– Извините, я не могу Вам помочь, мест нет, и бронь всю выкупили. Тем более что Гамбург пятнадцать минут назад закрыл аэропорт из-за снегопада, самолеты сажают в Ганновере, и, скорее всего, так будет до самого утра. Вам если только на центральный вокзал – оттуда электрички каждый час отправляются, через пять часов уже будете в Гамбурге.

– Да... Электричка, вокзал... Все верно, окей! Спасибо! – и, едва не забыв чемодан, понесся из здания аэропорта на стоянку такси.

Дальнейшее для Билла казалось, спустя месяцы, будто происходившим в бреду. Разламывалась голова, его трясло от холодного ужаса в груди.

Добравшись сквозь напророченные таксистом пробки до вокзала, он несколько минут искал табло с расписанием поездов, но быстро бросил эту затею и просто подошел к первой попавшей кассе. В общем-то, удачно – оказалось, тут можно было приобрести билет на Гамбург.

– Отходит через пятнадцать минут, так что, поторопитесь, – кассирша протянула талон на проезд и Билл, поблагодарив, пошел разыскивать нужную ему платформу.

***

Уильям сидел возле окна экспресса, стискивая зубы, сжимая холодными пальцами подлокотник кресла, и невидящими глазами уставившись на проносившийся за окном серый пейзаж.

«Не опоздай... не опоздай...»

Так и било по вискам, и хотелось зажать их ладонями, чтобы остановить это издевательство. Он впервые в жизни так за кого-то боялся. Было больно даже глубоко вдыхать.

Время тянулось немилосердно, хотелось молиться всем богам, чтобы тот парень, лежавший без движения возле своего байка, просто был в похожей куртке. Почему это обязательно должен быть Том?

Но тот сон...

«Нет! Ты не бросишь меня одного! Не вздумай! Даже не пытайся, ублюдок... Ненавижу тебя! Ты не посмеешь! Я так люблю тебя... Ты не посмеешь снова предать меня и уйти... совсем. Пусть, какой угодно, пусть покалеченный, но лишь бы живой... Лишь бы!»

Билла трясло все больше.

Ему даже пришлось обхватить себя руками, чтобы хоть как-то сдерживать дрожь. Он понимал, что выглядит как наркоман в ломке, но, по большому счету, ему было наплевать на косые взгляды, которые на него кидали пассажиры.

А соседи недоумевали – его дорогая одежда и ухоженный вид никак не вязались с нездоровым блеском в глазах и дрожащими пальцами. Сидящая рядом женщина даже поинтересовалась, что с ним, не нужна ли ему помощь, может обратиться к проводникам...

Он поблагодарил сквозь зубы, уверяя, что он в полном порядке, и больше его никто не трогал.

Немного полегчало, когда выпил горячего кофе, не обращая внимания на вкус, просто глотая обжигающий напиток. Сильно хотелось курить, но Билл понимал, что на нервной почве от сигарет его может сейчас вывернуть, и экспериментировать даже не пытался.

Уже начало темнеть, когда электричка подъехала к Гамбургу.

Прикинув, что у него впереди полная неизвестность, и что с чемоданом мотаться будет полным идиотизмом, он сдал его в камеру хранения, оставив небольшую сумку через плечо с документами и ноутбуком, и уже в который раз за этот день пошел ловить такси.

***

– Быстрее, пожалуйста!

Пожилой водитель, покачал головой нетерпеливому пассажиру.

– Куда ж вот так спешить-то? Дороги сами видите какие. Тут уже «наспешили» днем, слышали, какая авария была на автобане? По радио целый день передавали.

Билл сжался, лишь кивнув, когда таксист глянул на него в зеркало заднего вида.

– Там... погибшие, да? – процедил он с усилием, чувствуя, что его начинает подташнивать.

– Не обошлось без того. Грузовую фуру под уклон потащило, половина на этой стороне, половину на встречную полосу вынесло, а всех, кто был следом, собрало в кучу. И на встречной не успели справиться с управлением. Попереворачивало машины, поискорежило, ужас...

– И... там еще мотоцикл был, вроде? – еле ворочая сухим языком, заставил себя спросить Билл, надеясь, что водитель может что-то об этом знать.

– Да, был, смяло его практически. У меня напарник из нашего автопарка рядом с тем местом в машине стоял, там же ни вперед, ни назад, ждали долго, пока проезд расчистят. Он говорит, видел мотоцикл, когда его грузили на эвакуатор. – Водитель хмыкнул. – Сказал, лучше не видеть такого, потом за руль садиться боязно. А вы говорите – быстрее!

Билл зажмурился на несколько секунд, пытаясь угомонить панику.

***

Михаэль убирал со стола посуду после ужина, когда позвонили в дверь, и тут же настойчиво застучали. Похоже, что даже ногами.

– Хм... Кому это так приспичило? Иду! – выкрикнул он, направляясь к двери, на всякий случай, заглянув в ванную – может, заливает соседей? Но нет, было сухо.

– Хрен ли так тарабанить? – ворчал он, отрывая замок.

А распахнув дверь, почти отшатнулся от сначала показавшегося ему привидением, парня с белым как мел лицом.

– Билл? – вырвалось невольно.

– Том... ГДЕ ТОМ?! ГДЕ?? – прохрипело бледное «привидение», а потом уже почти прокричало это.

– Том? Как – где? – опешил Михаэль, не понимая, что происходит.

– Я спрашиваю, ГДЕ ТОМ?!! В КАКОЙ БОЛЬНИЦЕ? ЧТО С НИМ?!!

Михаэль растерялся, чувствуя себя как в каком-то кошмаре, уже подозревая, что пропустил что-то важное.

– В какой больнице? О чем ты? – хлопал он глазами.

– Билл? – раздалось из-за спины, и Михаэль резко оглянулся, распахивая дверь сильнее.

– Во, проснулся, смотри-ка! – Михаэль хотел съязвить, но, видя Тома, помятого со сна, офигевшего, еле дышащего, державшегося за стену, оставалось только заткнуться.

– Том? – прошептал Билл. – Том... ты... я... ты... Жив. Ты – жив... Я не опоздал.

Вдох, больше похожий на всхлип, и съехавший ремень сумки с плеча Билла, судорожно подхваченный тонкими пальцами.

– Во, бля! – Михаэль собрал глаза в кучу и стукнулся затылком о дверь, – сумасшедший дом...

Только двое, что стояли друг от друга в нескольких шагах, этого не слышали.

Том уставился на Билла, держась за стену, и не мог сдвинуться с места. Это было настолько нереально, что он почти не сомневался, что это продолжение сна, из которого его только что выдернула трель дверного звонка.

– Еще жив, да... Хотя…не уверен, – промямлил он, и Билл, сглотнул, сведя брови, и кивнул несколько раз.

– Да, хорошо... Все хорошо. Я пойду, Том... Прости...

Напряжение, которое держало Билла на грани надлома все эти часы после новостей увиденных в аэропорту, вдруг резко отпустило, и его охватила оглушающая слабость. Он почувствовал, как мир вокруг как-то странно уплывает, и подгибаются колени.

Уильям покачнулся, цепляясь за стену, делая шаг в сторону лестницы, и Томаса наконец-то сорвало с места.

– Билл! Билли!

Михаэль шарахнулся в сторону, пропуская ломанувшегося в коридор Трюмпера, и видел, как Билл, прижавшись плечом к стене, начинает оседать вниз, опуская на ступени сумку.

– Билл! – Томас бережно подхватил его, обнимая осторожно, как хрупкую и невообразимо дорогую вещь, прижимая к себе. – Билли... малыш, да что с тобой?

Билл, наконец, отпустил ручку сумки и вцепился в футболку Томаса, утыкаясь лицом куда-то в шею, касаясь ледяными губами теплой кожи, вздрагивая всем телом. Том прижал его к себе крепче, пытаясь унять дрожь, чувствуя его слабость всем своим существом. И сходил с ума, понимая, что обнимает ЕГО – понимал, но еще не верил.

И это было невероятно. Он столько об этом мечтал, неделями воя от тоски...

Михаэль покачал головой и смущенно скрылся в квартире, что-то бубня себе под нос.

– То-о-ом, Томми, – шептали дрожащие губы. – Я так боялся! Не смог дозвониться...

– Малыш, малыш мой... – шепча как в бреду, ничего не соображая, Том сминал волосы на его затылке, вдыхая любимый запах, вызывающий головокружение, и до ужаса боялся проснуться. – Все хорошо... Ты со мной, слышишь? Теперь все хорошо... Я тебя никуда не отпущу... Никуда...

Билл застонал, уже впиваясь пальцами в его кожу на спине, вздрогнул всем телом, и Том вдруг понял, что он заплакал.

Так и не отнимая лица от уютного плеча Тома, Билл плакал от облегчения, что все закончилось, плакал оттого, что чувствовал его тело – живое и теплое.

Дурея от счастья сам, и сводя с ума опешившего от происходящего Тома.

– Билл... Билли... Ну, ты чего? Перестань… Я же умру тут сейчас... Слышишь? Чееерт...

Ком в горле не давал дышать. Держать в руках вздрагивающего от рыданий любимого парня, без которого было мучительно тяжело столько дней, боясь, что потерял его навсегда, и сейчас – сдержаться? Это было невозможно.

– Дура-а-ак! – простонал Том и тоже всхлипнул, вжимаясь в любимого человека всем телом, душой, всем своим существом.

Душа боялась разлететься от счастья.

Она не верила, что очень близко вторая – та, без которой так тяжело было все эти проклятые дни убивающего одиночества.

– Все хорошо... все хорошо, – шептал Том сквозь слезы, глотая буквы, срываясь на всхлип. – Ты со мной... Я все еще не верю!

– Том, я не могу так больше... Не могу! – комкая пальцами футболку Тома, Билл боялся его отпустить даже на мгновение. – Я думал, что потерял тебя... совсем потерял...

– Ну, что ты? Почему? Ты же знаешь, как я хочу быть с тобой... Я ждал ответа, Билли. Я так боялся, что ты решишь уйти навсегда...

Том касался губами пахнущих дорогой волос, хлюпая носом, гладил пальцами мягкую кожу его куртки на остром плече.

– Я видел аварию, Том... Я видел мотоцикл, как твой... Подумал, что это ты... Я так испугался! И сон... ты снился мне... Я боялся опоздать...

Билла трясло, и он не мог остановить эту нервную дрожь.

– Твою мать! – вот тут-то Трюмпер и понял, в чем дело.

Он тоже видел этот репортаж, кадры из которого прокручивали по телеку в каждом выпуске новостей. Смотрел вместе с Михаэлем, который и обратил внимание на совпадения с маркой мотоцикла Тома и на похожую куртку.

«Блин, если бы ты не сидел рядом со мной, я бы его за тебя принял», – сказал тогда Михаэль, и Том еще усмехнулся этому и сказал: «Сплюнь, придурок».

А сейчас было не смешно. Томас понял, что Билл ехал в Гамбург, и даже не знал, живой он или нет? И вспомнил крик Билла, который его и разбудил окончательно: «Где Том? В какой больнице?»

И эти слова: «Я думал, что потерял тебя... так боялся опоздать...»

– Что же у тебя в голове творилось, пока ты добирался? – проскулил Том и почувствовал, что его развозит еще сильнее и он, кажется, сейчас заревет в голос, даже боясь представить, что пришлось пережить его Биллу за последние часы.

– Ты живой... ты живой, Том! Я бы не смог без тебя...

Том прижался губами к его голове, замер, пытаясь немного успокоить набат в груди.

«Я тоже не могу».

Медленно отстранился, отрывая лицо от черноволосой гривы, улыбаясь сквозь слезы, размазывая их по лицу, убирал свободной рукой челку с лица Уильяма и заглядывая в его мокрые и покрасневшие, но красивые даже сейчас глаза.

– Все хорошо, малыш... все позади, да? Я с тобой. Ты вернулся и не уедешь... Скажи, что не уедешь?

Билл кивал, стесняясь своих слез, облизывая потрескавшиеся губы и глядя смущенно в любимые блестящие глаза, лаская взглядом каждую мокрую ресничку, запавшие щеки, шепчущие что-то успокаивающее нежные губы. И кивал, кивал, кивал... Уже разжимая пальцы, потихоньку начиная гладить Тома, но пока сил его отпустить не было совершенно.

Он хотел бы так стоять вечно.

Отступить сейчас даже на шаг он бы не смог физически. Было жизненно необходимо ощущать его тело, чувствовать тепло, оживляющее его понемногу. И быть уверенным, что находится в объятиях того, кто от себя никуда больше отпускать не собирается.

Билл снова уткнулся Тому в плечо, уже не так сильно дрожа, но дыхание оставалось рваным, и сердце толкалось в ребра, как полоумное.

Том терся лицом о его голову, впитывая в себя тепло Билла, пытаясь забрать боль, тревогу и усталость, а все остальное ему было параллельно, например то, что в любую минуту кто-то может появиться на лестнице. И вообще, ему было все равно, где он находится. Не все равно было с КЕМ...

И, не слыша никого и ничего, кроме своего пульса, неожиданно вздрогнул от легкого прикосновения сзади к своему плечу. На автомате положив ладонь на затылок Билла, прижимая к себе, оглянулся на стоящего за спиной Михаэля, бессознательно прикрывая собой парня, которого так бережно обнимал.

Михаэль был одет, будто собрался на улицу. Кивнув на Билла, тихо прошептал, одними губами:

– Что с ним?

– Новости видел, – глухо ответил Том, прикрывая влажные глаза, Михаэль присвистнул и мысленно выругался.

– Ясно. Вы это... зашли бы внутрь. Кончайте соседей развлекать. А я у своей переночую сегодня.

– Спасибо, – Том был от души благодарен другу.

– Да ладно, сочтемся, – Михаэль по-доброму усмехнулся. Он стал спускаться вниз по лестнице, мимоходом бросив взгляд на руку Уильяма, на его распластанные по пояснице Трюмпера длинные пальцы.

«Мать моя женщина, придурки! Все-таки это не для моих нервов», – покачал Михаэль головой, с одной стороны радуясь за Тома и надеясь, что друг, наконец, перестанет чахнуть. С другой стороны понимая, что уйти сейчас – лучшее решение, ибо присутствовать при том, что, скорее всего, будет происходить буквально за стенкой, он не готов.

Том кончиками пальцев гладил кожу на затылке Билла, зарывшись в волосы, потом склонился губами к его уху, начиная понимать, что Михаэль прав, и нужно зайти в квартиру.

– Малыш, пойдем? Он прав... Что мы тут торчим? Тебе нужно отдохнуть.

Томас сам был не намного бодрее, но, как бы он себя ни чувствовал, все-таки он провел день дома, а не в дороге, как Уильям. И такой сильнейшей нервной встряски ему не пришлось пережить.

А Биллу надо было еще найти в себе силы отпустить Тома, уверяя себя, что никуда тот не денется, не испарится, если его не касаться пару секунд. И начал постепенно отпускать его, чувствуя на себе пристальный, нежный, полный грусти и любви взгляд.

– Все будет хорошо... Да?

Билл кивнул в ответ, и, взяв его за руку, Том подхватил ремень лежащей на ступенях сумки и, отступая, аккуратно потянул за собой.

Едва зайдя в квартиру, Билл устало привалился к стене, сжимая пальцы, уверенно державшие его руку, глядя на Тома, пока он закрывал дверь на ключ, а потом, наконец, повернулся и сделал шаг...

И снова обняв, прерывисто выдыхая, убирал с лица Билла волосы, заглядывая в глаза, потом прислонился лбом к его голове, все еще чувствуя себя как во сне, до обморока боясь, что это ему только снится.

– Знаешь, если я сейчас проснусь... – прошептал он сорвавшимся голосом, и Билл взял его лицо в руки, касаясь губами шершавой щеки, лаская большими пальцами острые скулы.

– Нет, хватит снов, Том... Хватит всего, что было в последние недели. Я так больше не могу... И не хочу. Это не жизнь... Я устал.

Том кивнул, сейчас легонько касаясь ладонями его поясницы, цепляясь пальцами за ремень под курткой.

– Ты прав... так нельзя. Слишком больно.

Билл скользнул взглядом по приоткрытым губам Тома, чувствуя теплое дыхание, понимая, что еще немного, и они начнут целоваться – сглотнул:

– Я сказать хочу... Очень много чего хочу сказать, – начал он.

– Я тоже, – шепнул Том, но Билл коснулся его губ пальцами, останавливая.

– Знаю, только сейчас я, ладно? Пока у меня остались силы... Ты выслушай меня, Том. Прямо сейчас...

Томас молча кивнул.

– Твой друг – понятливый малый, спасибо ему за это... Не придется мне сегодня доводить себя еще и поисками гостиницы. Всем этим я займусь завтра. Но, не в этом дело... Вернее, и в этом тоже... Короче, завтра я нахожу жилье, и ты соберешь вещи и переедешь со мной, – Билл так и не снимал своего пальца с теплых губ, понимая, что все это для Тома может оказаться непросто.

Том замер, изумленно глядя на него.

– Можешь не возражать. Я все равно слушать не собираюсь, – Билл качал головой, предупреждая высказывания каких-то причин для отказа. – Я хочу быть с тобой... Хочу. С тобой. Жить. Понял? Всегда хотел, – последние слова он шептал уже в губы плавящемуся Тому, притягивая к себе его голову. – Просто скажи мне сейчас: «Да». Скажи и все.

Тому оставалось только глубоко дышать, чтобы не умереть от волнения, счастья, смятения, в конце-то концов, и... соглашаться.

– Да, – выдохнул Том. – Да... конечно, да! Но я не собираюсь сидеть у тебя на шее...

– Том! – прервал его Уильям, – какая мне разница? Делай что угодно, хочешь – работай, хочешь – нет. Только будь со мной!

– О, че-е-ерт, Билли, – стон, стиснутые до скрипа зубы. – Ты простил меня? Правда? – выдохнул Том. Ему было важно, что Билл оказался здесь не просто потому, что испугался за него, но и потому, что той жуткой обиды больше нет. – Скажи?

– Ну, о чем ты, Том! Дурак, ей богу! Я молился, чтобы ты был просто жив. Только бы... какой угодно... А ты про это! Ты не представляешь, что значит сейчас вот так обнимать тебя, – он потерся носом о его плечо, чуть улыбаясь. – Простил, конечно, простил! Все это такое... незначительное. Когда понимаешь, что можешь потерять навсегда – все остальное уже не важно, глупость несусветная. Я понял это, Том... И хорошо, что не оказалось поздно... Ты меня тоже прости, Томми. За парня того... Я бы все равно не смог быть с кем-то...

– Знаю, я же читал твой блог. Я знаю ВСЕ. И о нем тоже... Давай забудем об этом. Это все неважно.

Билл рывком обнял Тома за шею, касаясь щекой его уха, чувствуя, как дрожат губы.

– Люблю тебя! Я так тебя люблю, – шептал он, целуя куда-то за ухо, вдыхая запах, кружащий и так очумевшую голову.

– И я... очень...

Том поднял руку, и теплая ладонь легла под волосы на шею. Он нежно целовал шершавую скулу, медленно двигаясь к подбородку, ощущая, как замер Билл в ожидании момента, которого оба хотели до одури.

Когда Том мягко и осторожно прихватил нижнюю губу Билла, а тот, так же сделал с его верхней и провел по ней горячим языком, одаривая влажной нежностью, чуть всасывая, Томас застонал. Через секунду штанга Уильяма была обследована его языком со всех сторон. И тут уже парни дали себе волю, задыхаясь от переполнявших душу сильнейших ощущений, на грани экстаза, отрывались до звездочек в мозгу, вылизывая каждый миллиметр, до которого дотягивались языком. Том покусывал губы Билла, его язык, ловил ртом стоны любимого мальчика, вжимаясь в него бедрами, чувствуя коленями его колени, иногда чуть сгибающиеся, как будто его сейчас покинут силы.

«Люблю тебя... Люблю... Ты мой!»

Мысли? Или шепот? Чьи?

Не важно...

Через несколько минут, восстанавливая сбившееся дыхание, Том чувствовал, как Билл обессилено повис на нем, жарко дыша в шею, и знал, что тот держится только на остатках адреналина.

– Малыш, ты еле на ногах стоишь… Небось, с утра не ел? Пошли, я тебя покормлю, и чаю горячего. Или кофе, а? Чего ты хочешь?

Билли кивнул.

– Я бы сейчас просто чая горячего сладкого, ладно? От кофе уже мутит. Поем потом.

– Договорились, потом, так потом, – Том взял руку Билла и прижался губами к его ладони.

– Том, слушай, у меня все вещи в камере хранения вокзала... Я могу у тебя попросить что-то... ну, до завтра.

– Не вопрос, найду я тебе футболку и джинсы, – Том распахнул на нем куртку, чуть отстраняясь. – Давай, снимай уже.

Билл улыбнулся и, оттолкнувшись от стены, развернулся к Тому спиной, давая раздеть себя. А Том, освободив руки Билла от рукавов, убрал волосы с его шеи и влажно поцеловал, заставляя Билла склонить голову, закрывая глаза, втягивая воздух сквозь зубы.

Через несколько минут в своей спальне Том, под пристальным влюбленным взглядом, рылся в шкафу, выбирая вещи.

– Вот, держи, – он присел перед Биллом, положив на его колени футболку и чистые, хоть и старенькие, потертые до бахромы любимые джинсы.

– Спасибо, – Билл погладил футболку, глядя на свои пальцы, чувствуя, как Том, улыбаясь, смотрит на него снизу вверх. А потом посмотрел в глаза, почти смущаясь.

Душа сладко сжималась, он был счастлив, хоть и полностью вымотан.

– Я пойду, заварю чай, а ты переодевайся, – Том поднялся, на секунду прижавшись губами к виску любимого парня.

***

Билл, стоя в ванной, застегивал на себе Томовы джинсы, чувствуя, что улыбается, и даже не пытался согнать улыбку с губ.

Сконцентрировавшееся в его груди счастье, свернувшееся там теплым клубком, иногда шевелилось и заставляло все тело покрываться мурашками.

Несмотря на то, что он почти засыпал, чувствуя себя как после марафонского бега с моральными препятствиями, он знал, что сейчас он самый счастливый на земле. И хотелось, чтобы так же себя чувствовал еще один человек, одежду которого он сейчас на себя надевал. Впрочем, Билл не сомневался, что в душе у него творится то же самое. Его глаза говорили именно об этом, так же как и руки, губы, тело.

Не верилось, что закончился самый тяжелый до сего момента период в его жизни – пока он был вдалеке от Тома.

***

У Томаса дрожали руки.

Первое, что он сделал, зайдя на кухню – закурил. А потом включил полный чайник.

Стоя возле окна, опершись бедром о подоконник и затягиваясь сигаретой, пытался таким образом максимально расслабиться, чтобы не начать дрожать всем телом. Эмоции зашкаливали.

Он понимал, что все это время находился на грани, нервы потрепанны донельзя.

От сильного морального потрясения, вызванного неожиданным появлением Билла, он был все еще в эйфории. Но до сих пор не мог поверить до конца, что Билл вернулся к нему и простил. Совсем простил. И ко всему этому хочет, чтобы они теперь жили вместе.

Он сдержался, чтобы не выйти в коридор и не посмотреть на вещи Билла, чтобы точно удостовериться – все это не его воображение.

«Угу, ты еще пощупай их!»

Усмехнулся сам себе, покачал головой, стряхивая пепел. Потом коснулся языком губ, помня, как всего несколько минут назад, их касались ЕГО губы.

«Он со мной. Простил. Любит! Господи, это чудо!»

Когда стал наливать чай, зачем-то обернулся на дверь и чуть не перелил кипяток, замерев от увиденного.

Билл в его одежде стоял в дверях, прижимаясь к проему, держась за него, как будто боялся упасть. Влажная челка, вид уставший, замученный, но нежная улыбка освещает лицо. Свободной рукой Билли мял край великоватой ему футболки, и сейчас это выглядело так трогательно...

– Вау! – вырвалось невольно, и Том отставил чайник.

– Что? – Билли склонил голову, в общем-то, понимая настроение Тома. Сейчас все между ними было как открытые оголенные нервы – остро, болезненно, но до одержимости необходимо, чтобы снова обрести душевный покой. И смущение, почти такое же, как в самом начале отношений…

Том покачал головой, снова принимаясь за чай.

– Иди в комнату, стоишь же еле-еле. Я сейчас приду.

***

Билл, откинувшись на подушку, прихлебывал чай из большой чашки, наблюдая, как над ней поднимается ароматный пар. Том сидел рядом, сложив ноги по-турецки, с волнением глядя на Уильяма, жадно слушая его рассказ.

– Я просто услышал название города, а до этого практически и не обращал внимания ни на что. Будто в вакууме был. А потом все, что показывали, – Билл, качая головой, поджал губы на секунду. – Закрутилось все... Эти мигалки, сирены, люди... машины перевернутые. А потом – мотоцикл... И куртка – твоя! Попытался позвонить и не смог. Я был уверен, что знаю твой номер. И вдруг в голове просто каша! Что-то набирал, набирал… И каждый раз не туда или недоступен. Мне орать хотелось. А симки с твоим номером нет, я ее с вещами оставил в Гамбурге... Да я уверен был – если понадобится позвонить, смогу и без нее. А оказалось – ни хрена...

Билл отпил чай, задумчиво покусал губу, а Том не мог говорить. Совсем. Он молчал и всем существом своим переживал то, что происходило с его Биллом буквально несколько часов назад.

– Потом даже помню плохо... Хотел билет свой поменять, чтоб в Гамбург лететь. Там что-то сказали, типа аэропорт закрыт из-за снега, кто-то посоветовал на поезд... Я – на такси. Еле продрались до вокзала. Пробки, снег, везде снег, черт бы его побрал! Взял билет, ну и... И потом вся эта кутерьма с поездом. Несколько часов, а для меня как неделя… Меня трясет, люди вокруг смотрят, как не знаю на кого... А я ничего не могу с собой поделать. Я даже думать не мог, что будет, если я не ошибся. И это действительно был ты... Там.

Билл перевел дыхание.

– Я ездил в бар за телефоном. И вернулся за полчаса до того, как на шоссе все произошло, – прохрипел Том, вздрогнув от леденящего холода, лизнувшего его затылок, понимая, что действительно на месте того мотоциклиста запросто мог оказаться он сам.

Билл закрыл глаза, отрицательно покачав головой. Как будто даже в сознание не хотел впускать эти слова Тома. Потом немного расслабился.

– Знаешь, я вот понимаю сейчас, что совсем не уверен, что даже если бы я до тебя дозвонился, и узнал, что ты жив и здоров, то просто спокойно бы улетел в Манчестер...

Билл перевел затуманенный взгляд на Тома. Усталый взгляд, но даже сейчас в нем столько было любви, волнения и нежности, что в этом можно было купаться.

– Слишком люблю, чтобы не вернутся к тебе. Жизнь одна. Ты такой один... Я не хочу тебя терять.

Этот шепот был последней каплей для нервов Тома, он склонился к плечу Билла, положив руку ему на грудь, сжимая веки, касаясь губами головы.

– Все, малыш, все закончилось... Успокойся.

Билл выдохнул, накрывая руку Томаса своей.

– Да, закончилось... Том, пообещай мне никогда не ездить зимой на байке. Пообещай! Иначе я его сожгу к чертям!

– Ладно, как скажешь! Обещаю, малыш, – Том улыбнулся и облегченно выдохнул.

Спустя несколько минут Тому, которому нежность крошила мозг, пришлось осторожно забрать из пальцев уснувшего Билла пустую чашку, потом достать плед, укрыв парня, выключить верхний свет и тихонько лечь рядом. Прижавшись к нему всем телом, чувствуя, что тот, даже во сне, в ответ на прикосновения старается быть еще ближе.

***

14 января 2009 11:25

W@R 

Тема: С Новым Годом!

Настроение: кажется, это называется – романтическое?))

Плэйлист: Journey South – “Time After Time”

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_14.html

С прошедшим Рождеством и с Новым годом всех!!!

Ну, да! Простите меня, что я всех поздравляю с таким опозданием! Но, я только сейчас смог выбраться из постели.))

Понимаю, что после декабрьских моих постов это выглядит несколько экстравагантно, но что поделаешь? Жизнь преподносит сюрпризы. Иногда даже приятные.))

Похоже, становится традицией, что я пишу по большей части в дороге. Сейчас вот только прилетел в Манчестер из Гамбурга. Возвращать машину и вещи обратно.))) Даже не распакованные…