Текст книги "Измени себе со мной (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 38 страниц)

– Пообещай, что и дальше не будешь, – тихо попросил Билл и Том, сморгнув, растеряно взглянул на него.

– Обещаю. А ты?

– И я не врал. И не собираюсь.

Том кивнул, потер нос и неожиданно заявил:

– Я бы еще немного выпил.

Билл накрыл верхнюю губу языком, блеснув штангой, глянул куда-то вверх, поразмыслив о своих потребностях.

– А мне хочется принять ванну… Слууушай, Том! – Билл накрыл пальцами его губы, когда Том уже хотел что-то возразить. – Давай совместим приятное с полезным? Наберем ванну, возьмем туда коньяк и расслабимся! Давай, а? – На Тома смотрели озорные глаза, с огоньками безумия и страсти.

– Давай! – недолго думая, согласился он, и Билл с мычанием прижался к его губам.

– Обожаю тебя! – горячий выдох, влажный поцелуй. – Я пойду воду включу, схожу за коньяком. Закуску надо? У меня шоколад есть…

Том благосклонно кивнул. Разве он мог сейчас хоть в чем-то возражать Уильяму?

А Билл дернулся, садясь на пятки, и зашипел.

– Епт! – Том втянул воздух, понимая от чего это.

– Все окей! – Билли чуть скривился. – Без паники, просто издержки производства…

Том засмеялся, качая головой.

– Ну, Том! Бля, прекрати! – Билли наклонился и швырнул в него носком, поднятым с пола. – Ржет он! Сам когда-нибудь…

– Что? – распахнул Том глаза, поймав на лету носок.

– Ничего, – быстро ответил Билл, натягивая джинсы, вдруг понимая, что развивать эту тему – не лучшая идея. Пусть это было несерьезно, но рисковать он не намерен, по крайней мере, пока не поймет, что больше ничто не угрожает их отношениям.

Он осторожной походкой вышел из спальни, сопровождаемый взглядом чуть опешившего Тома.

«Бля, ничего себе заявочки! Что это было?»

Нет, конечно же, Том понял, на что Билли тонко намекнул, и знал, что это шутки и так далее, но в каждой шутке есть доля шутки…

Почему-то, сейчас он вспомнил, что с ним приключилось после их первого поцелуя. Это вспомнилось потому, что тогда он в первый и, по мнению Тома, единственный раз, подумал о своей возможной не только активной роли в их сексуальных отношениях. Но, насколько он понимал, его больше беспокоило другое.

«Что, если я нужен Билли только для того, чтобы переспать? Поиметь, попользоваться – и бросить? Тогда даже в активе я буду чувствовать себя так, будто поимели меня… Блядь! Я совсем свихнулся?! Как я могу думать так о нем? О Билле – ТАК?»

Том сглотнул. Он даже сам себе сейчас не верил. Впрочем, свои настоящие чувства к Биллу он со всей ясностью осознал давно. Когда понял, что может его потерять.

«Блин, какой кавардак в голове! Идиот, все в кучу… И пассив приплел, и насчет поиметь!»

Том даже головой замотал, пытаясь отогнать от себя эти мысли, невесть откуда хлынувшие неудержимым потоком.

«Так! Еще раз, и помедленнее…», – пытался он уговорить то ли этот безудержный поток, то ли самого себя.

«Что меня так зацепило сейчас? Я же понимаю, что нужен Биллу не только как… Тогда я этого не понимал. Но сейчас-то! Тогда что за херня? Чего я так напрягся? За свою жопу боюсь?»

Том уставился в потолок.

«Бред! Чего мне бояться? Я актив, он – пассив… Бля!!! Нифига себе, дожил! Мысли педерастические какие-то! А ведь так и есть! Я теперь педик? Или пока я не дал сам, то нет?»

Том уселся на постели, тяжело сглотнув, вцепился пятерней в свою челку, опираясь на руку головой.

«Твою мать! Нашел тему, чтобы мозг себе покрошить!»

Все его прошлые мысли по поводу ориентации и метания из-за своих непонятных ощущений, которые порождал в нем Уильям, испарились, как только тот уехал в Англию. И до этого момента, Том ни разу не подумал о чем-то даже близко похожем. Он перестал париться этим, потому что было не до того. А сейчас дурацкие вопросы снова всплыли откуда-то из глубины.

«Наверное, я бы и сейчас не стал думать об этой фигне, если бы он так не сказал…»

– Ну, все! – в комнату вошел Билл с обалденной улыбкой на припухших губах, с блестящими от счастья глазами.

И тут же закончились сомнения, на счет раз, стоило только увидеть ЕГО. И мысли повернули в совсем другом направлении. Том выдохнул, криво усмехнувшись.

«А ведь поздняк метаться! Я в этом парне с головой погряз… Хоть педик я, хоть – нет… На черта мне теперь париться тем, кто я, если без него я уже не могу?»

– Вода набирается, коньяк и бокалы уже в ванной, – Билл аккуратно, чуть боком присел рядом с Томом, едва прикрытым простыней, глядя ему в глаза.

– Классно! – Том улыбнулся и притянул его к себе за шею, откинулся на спину, заставляя Билла склониться над собой. – Значит выпьем.

– Значит, выпьем, – Билл кивнул и провел пальцами по скуле Тома, – Тоооом?

Том вопросительно вскинул брови и убрал упавшие пряди волос с глаз Билла.

– Я хочу знать, что ты думаешь сейчас… обо всем этом, – он обвел взглядом постель, давая понять, что имеет в виду. – Прямо сейчас. Скажи мне?

Том замер на пару секунд.

«А ведь ты тоже думал, малыш, пока остался один… Только о чем?»

Билл следил за своим пальцем, ласкающим скулу Тома. Не сказать, чтобы он был сильно напряжен, ну, может, просто легкая дрожь в пальцах выдавала его волнение.

– Я о том, что ты теперь понимаешь разницу между сексом с девушкой и парнем, – Билл вскинул взгляд на глаза Тома. – Может, поделишься? Впечатлением, так сказать…

Билли усмехнулся, стараясь придать своему вопросу видимость простого любопытства, но Том, пристально всматривался в его глаза и, конечно же, знал, что не это Билли интересовало. Совсем не это…

– Ты хочешь знать, что лучше? С КЕМ лучше? – Том, чуть прищурившись, рассматривал близкое лицо Билли.

– Для тебя, – Билл кивнул.

– Знаешь, – Том прикусил внутреннюю сторону губы. – Как-то с первого раза и не разберешь.

Билли вскинул бровь.

– Я тебе потом скажу, как-нибудь, когда пойму… Ну там, мы с тобой пару раз, потом я с девочками еще – сравню и скажу, – Том произнес это с непроницаемым выражением лица, глубокомысленно потер подбородок и только после этого посмотрел притихшему Биллу в глаза.

Пару секунд они смотрели друг на друга в гробовой тишине.

– Ты серьезно? – первым не выдержал Билл.

Том наивно поморгал.

– Ну, да. А как еще сравнить? Я уже и забыл почти, как это с девушками … Хотел, но ты не дал – приехал. Теперь вспоминать надо будет, – Тома внутри просто распирало от смеха. Он чувствовал, что еще пару секунд, и он расхохочется. Но твердо решил играть роль, насколько терпения хватит.

Билли сглотнул, и, отведя взгляд, смотрел куда-то в сторону окна. Хотя Том прекрасно понимал, что все равно он там ничего не видит.

– Блядь! Я перестреляю всех твоих баб, Трюмпер! Богом клянусь! – это было так неожиданно, что Том вздрогнул. И от слов, и от впившегося в него черного взбешенного взгляда Уильяма.

Он из последних сил тянул паузу, а потом хохотнул, прикрыв ладонью свои губы, и взгляд Билла стал почти растерянным. Моргнув пару раз, уставившись в глаза Тому, он тихо застонал:

– Сука! Ты меня развел… – на его губах потихоньку начала расползаться улыбка, и Том, наконец, расхохотался в голос, притягивая к себе за шею, как оказалось, не менее ревнивое существо, чем он сам.

– Да! Я тебя раскусил, киллер ты мой ревнивый… Ну, тоже ревнивый! О, господи! – Том, смеясь, целовал черноволосого вырывающегося парня куда-то в висок.

– Вот же сволочь! – Билл все-таки вырвался из его рук и, перехватив запястья, поднял их вверх, прижав к подушке и склонившись к лицу Тома. – Я убью тебя!

– Повелся! Как же ты повелся! – счастливо заливался Тома. Ему было невероятно приятно, что Билли так отреагировал.

– Я утоплю тебя, Трюмпер, – прошептал мечтательно улыбающийся Билл, прижимаясь к губам Тома. – В ванной… Пойдем?

***

Нежась в душистой густой пене по самые уши, с бокалами в руках, парни лежали в ванне друг напротив друга и, откинув головы на округлый бортик, лениво переговаривались, касаясь друг друга коленями.

– Слушай, а когда тебе нужно сдавать твою работу? – неожиданно Билли вспомнил о портрете.

– Через десять дней последний срок сдачи курсовых. Времени практически не осталось, – Том сделал глоток коньяка.

– Тогда нужно все-таки его дописать. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, – он протянул Тому квадратик шоколада, и тот губами потянулся к пальцам Билли. Зажав шоколад в зубах, Том откинулся назад.

– Окей, ловлю тебя на слове…

– Нее, ну я серьезно, Том! Что нам мешает?

– Что? – Усмехнулся Том. – Не что, а кто – мы. Сами. Себе.

Билли закусил губу, чувствуя, как кровь прилила к щекам. Он прекрасно понимал, о чем говорил его парень. Сейчас, когда разрушены все препятствия и барьеры между ними, будет очень непросто сдерживать себя. Крышу рвало не только от близости друг друга, но и от понимания, что теперь они могут позволить себе все, что угодно. Или почти все… От таких мыслей становилось тяжело и горячо в паху.

– Ну, я думаю, все равно сможем, – Билли потер нос, боясь рассмеяться. – Попытка – не пытка.

– Угу, – Том сделал последний глоток коньяка и отставил бокал на бортик подальше от себя, чувствуя, как приятно шумит в голове. – Договорились!

Билли скользнул взглядом по мелькнувшей на лопатке Тома татуировке и судорожно втянул воздух:

– Томми, иди сюда, а? Спиной повернись… Я хочу на твоего дракона посмотреть.

– Да? Не врешь? – Том, улыбаясь, осторожно поворачивался к Биллу, встав на колени.

– Что, страшно? – Билл оттолкнулся от бортика и провел рукой по спине Тома, стирая хлопья пены. – Или ты думаешь, я тебя за жопу укусить собираюсь? Ммм, Том… Он действительно шикарен!

Тонкие пальцы легонько коснулись мокрой спины, и Том, повернув голову, улыбался, косясь через плечо на Билли.

– Знаешь, я ничего другого на тебе и представить не могу, настолько это подходит. И хвост этот… О черт, как же он мне тогда дал по мозгам, Томми! – Билли нежно гладил спину, опускаясь пальцами все ниже по рисунку. – Он такой… у меня слов нет…

А Том плавился и от этих прикосновений, и от бархатного голоса, и оттого, что за его спиной был самый сексуальный парень на свете, и он принадлежал ему. Томасу Паулю Трюмперу.

Билл приподнялся и, положив руки Тому на талию, подтянулся к его спине, касаясь ее грудью, а потом и губами. Ниже… Еще ниже…

– А-а-х-х, – выдохнул Том и зашипел, вцепившись в края ванны, чувствуя, как снова возбуждается. – Что ты творишь…

– Все окей, – Билл уже ласкал ладонями живот Тома. – Иди сюда. Я хочу так… Обопрись на меня, – прошептал Картрайт и, держа Тома в объятиях, увлек за собой, усадив его между ног и прижав к себе спиной, целовал мокрую шею, плечо. – Все… Расслабься… ты мой…

И потерся носом о затылок усмехнувшегося Тома.

«Бля, наивный ты мой! Как же я расслаблюсь с тобой рядом?»

– Вот так, – Билли положил руки на грудь Тому, тихонько лаская кожу подушечками пальцев, – тебе хорошо?

Том сглотнул, откидываясь головой на плечо Билли.

– Да, мне хорошо, – они оба впитывали это состояние близости тел, хотя понимали, что душами сейчас они друг другу еще ближе.

– Мне хорошо с тобой, – тихо продолжил Том, прижав руку Билла к себе. – Я никогда подумать не мог, что у меня появится желание быть с парнем… Да, я и сейчас мало соображаю, что происходит. Вернее, что уже…

– Том, не надо… – прошептал Билл, и Том повернулся к нему.

– Дурак ты, Картрайт! Я же не говорю, что мне это не нужно. В том то и дело, что нужно так, что сам хуею от этого…

– Правда? – Билли еще сильнее прижал Тома к себе.

– Правда, Билли. Я же не вру тебе, ты помнишь?

– Да, помню… Том, я же тебя с первой минуты хотел! С самой первой, как увидел, слышишь? – Том улыбнулся, притянув к губам руку Билла, целуя мокрые пальцы.

– Теперь-то я понимаю, что всегда это знал, – тихо начал Том, – а тогда пытался обмануть себя, придурок… Внушал себе, что-то про дружбу, что ты мне нравишься, просто как человек, как приятель. Ну, а я тебе так же нравлюсь, ясное дело…

Билл усмехнулся.

– Смешно, да? – покачал головой Том. – Но тогда … Бля, Билли, как же мне было трудно…

Его хриплый стон заставил больно сжаться сердце Уильяма.

«Я же чувствовал это…»

– Тогда, на концерте, помнишь? – Том потерся виском. – Я чуть не умер.

– Когда я тебя за руку держал? – прошептал Билл, и Том кивнул, зарывшись рукой в его влажные волосы, поцеловал в губы. А потом Билли перехватил инициативу и целовал Тома все глубже, все откровеннее, так как мечтал целовать его месяц назад, после концерта, сходя с ума от тоски, не смея надеяться.

– Ты хотел меня уже тогда, правда? – спросил Билл, практически касаясь губ Тома, жарко дыша в них.

– Да… Ты же, сука, тогда был невероятно сексуален… Этот прикид твой, волосы… Хотя ты всегда супер, но тогда это было просто убойно. – Билл усмехнулся, не возражая. Только он знал, как и сколько он на этот концерт собирался.

– Я не разрешал себе даже думать, чего это меня так прет. Не мог поверить, что со мной это происходит. Надеялся, что просто вижу в тебе… ну, девушку…

– Девушку? Я похож на девушку, Том? – Билл потерся губами о висок Тома.

– Нее, но мне же нужно было найти какие-то успокаивающие доводы! И я их находил, на время. Но они постоянно в негодность приходили. А знаешь, когда меня впервые продрало от тебя? Еще когда я в машине увидел твою штангу.

– Да ну? – Билл усмехнулся.

– Еще как! Ох, блядь… Мне тогда убежать захотелось, как можно дальше!

– Почему?

– Почему? – Том попытался глянуть в лицо Биллу. – Ты еще спрашиваешь – почему? Да потому, что натурал вдруг понял, что ему до смерти хочется парня поцеловать! И далеко не по-дружески!

– Ааа… – Билли, улыбаясь, откинул голову на бортик. – Ну, я тогда это почувствовал, что ты был какой-то вздрюченный. Хотя я и сам был не лучше, – добавил он тихонько.

– О, это ты точно подметил. Мне тогда ап стену убиться хотелось, а потом все только хуже становилось, – Том выдохнул. – Я же после знакомства с тобой всего один раз с бабой переспал. Еще в самом начале. А потом уже и не нужен мне был никто. Такого раньше не наблюдалось, – Том задумчиво покусал губу изнутри, усмехнулся. – Вот такие дела, малыш…

Билли, слушая Тома, пялился в потолок, и ему хотелось кричать. Вспомнилось постоянное ощущение безумной тоски и одиночества, в котором он пребывал последние месяцы, по ночам становившееся совершенно невыносимым. И он гадал – было бы ему легче, если бы он знал, что Том чувствовал на самом деле?

«Наверное, нет. Я сходил бы с ума еще быстрее. Знать, что он пытается бороться сам с собой, вот прямо в это самое время, совсем близко… Этого бы я точно не вынес».

– А потом эта твоя тату, – продолжал Том с каким-то сожалением. – И я понял, что ревную. Понял, что это уже клиника. А еще эти фото… Блядь, лучше не вспоминать.

Билл склонился, целуя откинувшего голову Тома, куда-то под скулу, медленно спускаясь по шее… У него кружилась голова от этих признаний.

– Моя тату… А твоя? – Билл застонал. – Томми, мне чуть тормоза не сорвало… Хотя, нет. Все равно сорвало, а уж как я пытался сдерживаться!

– Кому еще сорвало! Это же я целоваться полез, – Том хохотнул.

Билл еще сильнее прижал к себе Тома, закрыл глаза.

– Ты был как зверь! Это было так… так… Я дышать не мог. А когда ты мне в руку вцепился… Мне казалось, что я падаю в пропасть. Знаешь, тот наш первый поцелуй я на всю жизнь запомню…

– Я тоже, Билли, – Том улыбнулся и облизал пересохшие губы. – Не думал я, когда тату набивал, что она такую роль сыграет в моей… В нашей жизни.

– Томми, а хвост у дракона? Милый, расскажи, как его набивали? Там, – рука Билли скользнула по животу еще ниже, между разведенных бедер Тома, и он почувствовал, как начинает сбиваться дыхание.

– В салоне набивал. Мне бил ее парень и брил меня сам. Нежно так…

Билл зашипел и стиснул на секунду зубы, представив, как кто-то мог делать это с его Томом.

– О, чеееерт! Том, заткнись!

– Ты сам спросил! – рваный выдох, когда нежные пальцы сжали пах, подхватив мошонку. –Бииилли…

Стон, невольное движение бедер и вся кровь устремилась вниз живота, моментально накачав член до предела.

– Твою мать…

– Тшшшш… Все окей, расслабься…

Его пальцы аккуратно, но плотно обхватили возбужденный член, скользнув по нему пару раз вверх-вниз, заставляя почти взвыть от удовольствия.

– Билли, – снова выдохнул Том, вцепившись в бедра Картрайта, откидываясь назад сильнее, чувствуя внезапно накатившую слабость и тягучую волну возбуждения.

– Малыш, это что там у тебя такое… большое… – прохрипел Томас, потершись поясницей о «такое большое» и ощутимо твердое, и Билл усмехнулся:

– На твоем месте я бы так не делал… Меня не хватит надолго…

– Все, не буду, – тут же пообещал Том и прижался щекой к острому плечу Билла, полностью расслабившись, отдаваясь в его руки, все сильнее ощущая, как туман обволакивает его не очень трезвый мозг, а низ живота стискивает сладкой негой.

А Билли так и прижимал к себе одной рукой его, изнемогающего, задыхающегося, цепляющегося за бортики дрожащими пальцами, пока другой рукой умело доводил его до оргазма, заставляя невольно выгибаться навстречу.

– О, черт!!! – Том повернул голову, ища губами губы Уильяма, и они целовались, не в силах оторваться, и ловили ртами стоны и шепот друг друга.

Билл уже понимал, что кончит без какой-либо стимуляции. Это было невероятно и так возбуждающе – ощущать в своих руках тело любимого парня, даря ему экстаз и сумасшедшие эмоции, крошащие мозг. Эти губы, этот хриплый голос, шершавый подбородок, которого не было для него нежнее, это гибкое, но в то же время мускулистое тело, которое было сейчас в его власти. Все это уже само по себе не могло не распалить донельзя, ну а то, что Том ТАК отвечал на ласку, отнимало остатки сил держаться самому или хотя бы попытаться не кончить раньше Тома. Но он все-таки смог сдержаться, давая сначала кончить ему. И через несколько секунд, уже дал волю себе, сжав собственный член рукой, а зубами вцепившись в плечо Тома. При этом чувствуя, как тот прижимает его голову к себе, впившись пальцами в мокрые волосы на затылке.

А потом, приходя в себя, разжал зубы и просто тяжело дышал, лаская языком место укуса, обессилено обхватывая Трюмпера обеими руками и прижимая его к себе.

– Прости, – Уильям целовал плечо Тома. – Не удержался…

– Не думай об этом, – Том блаженно улыбнулся. – Я почти и не почувствовал… зато кайф какой был… Это было классно…

Том целовал Билли упоенно, нежно и так глубоко, как это только возможно, чувствуя, как тот отвечает ему с такой же страстью и желанием.

Они очнулись только когда почувствовали, что вода в ванне уже остыла и пора вылезать.

– Реальное сумасшествие, – выдохнул Том с шумом, медленно разворачиваясь к Биллу и обнимая его за шею.

«А любовь это и есть сумасшествие. Разной степени тяжести. И у меня явно самая последняя стадия».

***

В субботу утром Том проснулся первым, и, обведя еще не сфокусированным со сна взглядом комнату, с останавливающимся сердцем вспомнил, где он, с кем, и почему…

Ну, с кем, наверное, он и не забывал, потому что его пальцы даже во сне сжимали тонкое запястье Картрайта.

Билли лежал рядом, на спине, закинув ногу на бедро Тома, повернув к нему лицо, и безмятежно спал. Том, почти не дыша, смотрел в его лицо, освещенное слабым утренним светом, пробивавшимся сквозь полу задернутые шторы в комнату, рассматривая знакомые черты. Конечно же, он прекрасно помнил, как Билли выглядит. Но сейчас, когда тот не говорил, не улыбался, не напрягал мышцы лица, можно было увидеть насколько оно нежнее, чем днем, спокойнее и беззащитнее. С пробивающейся на щеках щетиной он был еще сексуальнее, если это вообще возможно в случае с Уильямом. Эти едва вздрагивающие длиннющие ресницы, чуть приоткрытые губы, очерченные так четко, будто обведены чем-то – они были чуть шершавыми на вид, и безумно хотелось провести по ним языком.

«Ммммм… Моя работа! Искусал… Я их тебе искусал», – Том торжествовал.

«Боже, мы сделали это… В общем-то, не так все страшно оказалось. Больше на психологическом уровне тормозило… Бля, я же хотел его так, что… О, черт!»

Том опустил руку и сжал напряженный член – проснулся он с приличным стояком.

«Хочу… Все время его хочу. Просто невозможно им насытиться. Ни с кем и никогда ТАК не кончал».

Рваный выдох, сдержанный стон – Том замер на секунду, боясь, что разбудил Билли. Но тот дышал ровно и глубоко.

«Поспи, малыш, часа четыре всего как вырубились», – Том улыбался. – «Суббота… Впереди у нас еще двое суток. Хотя, о чем это я? Впереди вся жизнь».

Эта мысль грела. Просто, он не знал, как сейчас чувствовал себя, если нужно было бы уходить. Вот прямо сейчас…

«Нееет… Я бы не смог, наверное. Сейчас только начало. И вообще…»

Том отдавал себе отчет, что с этими отношениями изменится все. Уже изменилось. И это не пугало. Может потому, что он до головокружения хотел этого парня – так, как ни одну девушку раньше. И это была не просто тупая звериная похоть, которую, удовлетворив – успокаиваешься. Нет, он жаждал именно отношений с большой буквы. Он хотел ему смотреть в глаза, хотел говорить с ним, хотел чувствовать его, как себя, и просто дышать ИМ. Знать все его мысли и желания, хотел с ним засыпать и вот так, как сейчас, просыпаться. Заниматься с ним сексом… А главное – знать, что то же самое нужно от него Билли.

Том просто хотел его ЛЮБИТЬ.

Напрягало его именно это слово – «Любовь».

Он надеялся, что примет для себя когда-нибудь и его, понимая, что все настолько серьезно, что он уже не сможет рано или поздно НЕ сказать Картрайту: «Люблю тебя, малыш».

А пока… Пусть все будет, как есть. А то, что есть – здорово.

«Нет! Великолепно! Прекрасно! Обалденно!»

Том зажмурился, откидывая голову на подушку и облизывая губы, представляя, как он обнимет Билла, когда тот проснется, как будет его целовать, как…

Расслабился и не заметил, что через некоторое время снова уснул.

И проснулся только через пару часов от прикосновений нежных губ:

– Соня мой, просыпайся! Я уже приготовил завтрак.

***

Первые сутки были для парней наполнены друг другом настолько, что они практически потеряли связь с реальным миром и забыли о времени. Они не могли насытиться всем – прикосновениями, ласками, поцелуями. Это было все таким невероятно возбуждающим, что кружилась голова у обоих от ощущения вседозволенности – это казалось сказкой. Они наслаждались телами друг друга, умирая с каждым сумасшедшим разом, забирающим, казалось, всю энергию до капли, и вновь воскресая, когда возвращались силы.

А хотелось не только заниматься сексом, они испытывали неудержимое желание все время быть рядом, касаться, чувствовать. А ведь нужно было отпускать друг друга, хоть изредка, когда Билли готовил, или когда они ели, пили кофе, курили. Хотя они даже курили, не отрываясь друг от друга. Это было как паранойя, и они это понимали. Это уже было как-то слишком, парни старались особенно не демонстрировать это, и уж тем более не озвучивать. Но зато, когда снова оказывались рядом, то чувствовали оба, что эти минуты – пять, десять, двадцать – не важно, когда они не касались друг друга, были сродни долгим часам.

Нет, за эти сутки Том ни разу не взял Билла, решив повременить, дать время на восстановление после первой ночи. Хотя Уильям знал, что это излишне, с ним все было нормально, но Том решил и Билли, конечно, не настаивал. Им хватало и того, что они могли себе позволить.

А еще Билл с восторгом чувствовал, как Том все больше и больше раскрывается с ним. Том и с самого начала был нежен и не стеснялся, в общем-то, этой нежности, но барьер хоть и небольшой, но все же существовал.

Билл – парень. Том это принял и не парился больше, но ласкать девушку и ласкать парня – не одно и то же. И вот тут-то и была для него загвоздка. Но, чем дальше, тем все больше он позволял себе, не ощущая при этом никакого внутреннего противоречия. И впервые, когда Том осторожно лизнул член Билла, тот чуть не кончил от счастья, прошептав хрипло:

«О, мой бог!»

И Том улыбался, прекрасно понимая состояние Билла.

– Ты хотел этого, да?

– Он еще спрашивает! – Картрайт был пьян без вина. – Ты не представляешь даже, как я этого хотел… хочу…

– Но я не … навыков нет…

– Знаешь, что для меня важнее? Что ты этого хочешь. Остальное не важно, освоишь.

– С тобой? – хитрая улыбка, вздернутая бровь.

Через секунду Билли уже нависал над Томом.

– Я тебя убью, если ты попытаешься учиться с кем-то другим! – почти рычание, впившиеся зубы в нижнюю губу для верности, чтобы подкрепить слова, шипение от боли, мат, сдавленный смех, рывок и долгий стон, когда тонкие пальцы касаются выбитой татуировки на лобке, а горячие губы накрывают такую чувствительно-тонкую кожу головки члена…

С каждым разом Том был все раскованнее и смелее, потихоньку входя во вкус, отчего Картрайту потом приходилось собирать себя из элементарных частиц, на которые он рассыпался.

Тому просто клинило мозг от практически безволосого паха Билли, сейчас уже не идеально гладкого, как это было несколько дней назад, но отросшие маленькие волоски возбуждали еще сильнее. Это было как-то даже интимнее, что ли… Осознание того, что это гибкое тело парня, взмокшее от желания, стонет под ним, мечется и дрожит от экстаза, било горячим кайфом по воспаленным мозгам. И хотелось повторять все это раз за разом, даря ему все более откровенные ласки, сжимая его в объятиях, трепещущего и податливого…

Тому безумно нравилось смотреть в глаза Билла, когда он был уже практически на грани. Это завораживало. У Билли и так почти черноглазого, в такие мгновения в расширенных зрачках отражалась всепоглощающая, безграничная тьма. В ней практически не было ничего, кроме необузданного желания кончить. Том в такие секунды удивлялся, как Билли еще помнит его, Тома, имя, когда слышал срывающий все мыслимые запреты шепот. И Том дарил ему возможность получить «дозу» кайфа, как приход от сильнейшего наркотика, без которой уже не мыслишь себя. Тем более что, отдавая, потом получал в десять раз больше, удивляясь, как можно чувствовать такое.

Ведь это не были изнеженно-тонкие ласки, как было с девушками. Здесь была не только нежность, но и боль от сильных рук, от невольно впивающихся в кожу настойчивых пальцев, от сумасшедших поцелуев, нередко сопровождаемых укусами, и они принимали эту боль друг от друга. Она им была необходима. А еще иногда завязывалась между ними шутливая борьба, когда срывали одежду друг с друга или просто дурачились в постели, пытаясь перехватить инициативу, тоже до боли, до ссадин и синяков. Борьба, которая возможна только с равным по физической силе партнером. То есть с парнем. Зато потом, когда она заканчивалась, то выливалась в головокружительный секс. Это была обоюдная победа друг над другом. А у Тома еще и победа над самим собой.

Билл ощущал все это как необыкновенный чувственный сон. Вернее, продолжение тех снов, которые он видел раньше, когда не было надежды на большее, но хотелось так, что болело сердце. Да, в тех снах были только ощущения, а не действия, но от этого они не становились менее режущими, когда просыпался со стоном. Сейчас он упивался Томом – невероятно красивым, сильным, любимым, сводящим с ума, и раздирало сознание, что Том сам плавился от этого.

Билли пока не ласкал Тома так смело, как бы ему хотелось, после того, самого первого их поцелуя, когда Трюмпера отбросило буквально от одного прикосновения. Как бы Билли не сводила с ума аппетитная задница Тома, он старался особенно ее не тискать. Это было для него как вынужденный запрет, поставленный самому себе, вызывающий жгучее желание обойти его, но в то же время Билли понимал, что на это нужно время. Конечно же, Билли не собирался покушаться в этом смысле на девственность Тома, ему просто иногда невыносимо хотелось сжать упругую ягодицу, такую соблазнительную… И, в общем, чего уж там – ласкать не только руками. Хотелось целовать, вылизывать… Безумно хотелось. И он знал, что рано или поздно, он добьется взаимности и в этом вопросе. Они ведь все больше раскрывались друг перед другом. А значит, по любому Билли добьется своего. Самого сложного уже добился, а это… Просто нужно время.

Все более откровенными становились и их разговоры.

***

Том стоял за мольбертом, рассматривая набросок, и ждал, пока Билл переоденется в своей спальне, где они провели ночь, и спустится вниз.

Стоял, и озадаченно смотрел на свой эскиз – в целом ему нравилось, что он видел. Но Том понимал – что-то не так, и это ЧТО-ТО придется в наброске менять. Обязательно придется. Вот бы только понять, что именно?

– Все, я готов, – Билли зашел в гостиную босиком, на ходу накидывая расстегнутую шелковую рубашку, поддел рукой волосы, попавшие под ворот, рассыпая их по плечам, не замечая, как на него уставился Том.

А Том, всего лишь на несколько секунд, вернулся в тот день, когда впервые увидел Билла в этом синем шелке, и все те чувства, что разрывали его тогда, хлынули в сознание сплошным потоком.

Билл подошел к креслу и развернулся к Тому.

– Том! Ты чего? – взгляд Тома в никуда, чуть сведенные брови, приоткрытые, будто в растерянности пухлые от бесконечных поцелуев губы, все это не могло не взволновать Картрайта.

– А? – Том моргнул, возвращаясь в реальность. – Просто задумался, не обращай внимания. Садись, помнишь как?

Билл, всматриваясь в Тома, усаживался на подлокотник кресла, пытаясь понять состояние любимого парня, но, в конце концов, решив, что художник просто настраивается на работу, успокоился.

А Том смотрел на Билла, уже понимая, ЧТО именно кажется не совсем правильным в наброске. Глаза, вернее – взгляд.

Да, это были все те же красивые глаза, наполненные жизнью, необыкновенно притягательные, но в них сейчас было столько всего… другого.

Взгляд на эскизе был настороженно-ожидающим, несмотря на всю расслабленность позы – глаза жили своей жизнью. А сейчас это был взгляд уверенного в себе красавца, взгляд абсолютно счастливого человека.

А еще губы – ярко-розовые, припухшие и едва видимый след от поцелуя на открытой шее.

Том сглотнул, скользнув взглядом по голой ступне своего любовника:

– Подтяни к себе колено чуть сильнее. Угу, вот так…

Он сравнивал то, что видел, с тем, что уже было на картине, и поправлял Билла при надобности.

– Расслабь чуть сильнее кисть и натяни на нее рукав, тут должны быть видны только пальцы… Да, так хорошо…

Он отошел от мольберта, чуть распахивая на Билле рубашку и, поправляя лежащие на плечах пряди волос.

– Ты обалденный, – Том сжал острое колено, и улыбнулся, глядя на сидящего Билла сверху вниз.

– Спасибо, – благодарная улыбка в ответ и взгляд, который теперь придется писать заново. Новый взгляд, безумно нравящийся Тому. От него кружилась голова, и сердце ускоряло ритм.

Впрочем, как и тогда… Но сейчас не было поставленного в своем сознании шлагбаума с надписью: «Стоп!» И Том знал, что в любую секунду он может бросить рисовать, подойти к нему, и просто впиться в его губы нежно-грубым поцелуем. И не будет для этого никаких преград.