Текст книги "Измени себе со мной (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 38 страниц)

– Я думаю, что именно за то, что ты рядом с Уильямом не играешь, он тебе очень благодарен, Том. Наверное, твоя искренность для него дорогого стоит. Прости, я по себе сужу, но уверена, что это для всех людей одинаково.

– Я знаю, Кэт, ты права. Мы на прошлой неделе впервые были вместе на людях, после того, как начали… ну, ты понимаешь. Но я думаю, что так у меня будет всегда, и без всякой дури я буду с ним таким.

– А вы оба… баловались?

– Угу, я-то уж не помню, когда этим занимался, с колледжа, наверное, не случалось, но Билли своего знакомого встретил, проверенного, так сказать, и предложил. Ну, мы и решили, что если расслабляться, то от души, тем более повод, как-никак. У нас даже отходняка не было практически в субботу. Правда, проснулись где-то в три часа дня, помятые, но зато счастливые. Вот удивительно, даже башка не болела.

«Да что там башка! У меня даже жопа не болела, хотя и могла… Ох, как могла!» – подумал Том, но решил об этом не говорить.

– Встречаетесь только по выходным? Тяжело? По стольку не видеться?

Том потер веки пальцами.

– Да, вот как-то не получается… Тяжело, конечно. Но у меня занятия после работы, у Билла заказов тоже хватает, так что ему приходится реально пахать, чтобы в конце недели со мной побыть. И вот тогда отрываемся, за все дни разом, – Том замолчал на пару секунд, прокручивая у себя в памяти все тот же их «отрыв» в ночь с пятницы на субботу. Безумный секс под наркотой и его самый первый минет, о котором он точно никогда не пожалеет. – Ты же понимаешь, сестренка, так хреново, когда он далеко… Только позвонить или смс бросить – разве этого достаточно? Только еще больше раздракониваем друг друга. Он и так на позапрошлой неделе в среду приехал прямо к моему подъезду, уже ближе к полуночи, прикинь? Я даже не сразу поверил, что это он, офигел просто… А побыли вместе всего-то минут сорок, не больше, просто посидели в машине. К нему друг приезжал, жил почти неделю, а у меня Михаэль дома, так что пообжимались, как школьники, и разбежаться пришлось, от греха подальше…

Том глубоко вдохнул, закусив костяшку пальца, вспоминая, как тогда нелегко было уйти от Билла.

– Значит, вот так у вас все? – тихо и очень спокойно спросила бывшая «беби-ситтер», и Том, медленно разжав челюсти, ответил:

– Не то слово, Кэти! Мне почти физически плохо без него. Так странно все… Я не знаю, что происходит, не знаю, что с этим делать… Ты же понимаешь, что про такие отношения я не могу рассказать никому. Даже Михаэлю не могу, хотя он скоро и сам догадается, если не уже… Я же все скрываю от него, хотя он спросил меня после прошлых выходных, с кем же я пропадаю ночами? Я отвертелся, как мог, наплел про новую девушку, короче, нес фигню всякую, самому стыдно. И я знаю, что он мне не поверил, хоть и отстал. Так вот, если он сведет все в одно целое – Билла, мое вранье, молчание, эти мои уже вторую неделю пропажи на несколько дней, – Том почти рычал от бессилия. – Сейчас вот после выходных домой поеду и не знаю, как снова ему в глаза смотреть. Нет, правда, что я ему сейчас сказать могу, чтобы он мне поверил? Блядь, не удивлюсь, если он на самом деле догадается. Надо было хоть предупредить его в пятницу, что опять на все выходные сваливаю или позвонить, на крайний случай. Как сволочь себя с ним веду! Я знаю это, но, сказать обо всем пока могу только тебе, Кэти, больше меня никто не поймет.

Кэти выдохнула, понимая, какие мысли гложут ее бывшего подопечного, и что, в общем-то, это только начало непростой жизни Тома, если у них с Биллом все серьезно.

– Спасибо, Томми, я очень ценю твое доверие. И ты всегда знаешь, где меня найти, если захочешь поговорить.

Том невесело усмехнулся.

– Знала бы ты, как мне важно иногда вот так выговориться.

– Это всем периодически бывает необходимо – человек, которому ты можешь выложить абсолютно все, и не бояться, что тебя не захотят понять.

Шумный, очень медленный, чуть дрожащий выдох.

– Я это на своей шкуре почувствовал. Не представляю, чтобы я делал без тебя, сестренка! Знаешь, я… – Том сглотнул, чуть сведя брови, ковыряя пальцами шов на кожаном сидении, – я ведь, по-моему, люблю его, Кэт, – почти шепотом сказал Томас, чувствуя ком в горле.

«Люблю. ЕГО. Очень».

Пара секунд ошеломленного молчания с обеих сторон. Одна от услышанного, второй – оттого, что смог это озвучить. Уже не только для себя.

– Том. А он?

– Он, – Том вздохнул, облизав сухие искусанные губы, которых еще утром касался Билл. – Я не знаю. Мы не говорим о чувствах, Кэти. Может, это и неправильно, я не знаю, но мы не говорим. Хотя, я не скрываю, что хочу быть с ним. Что мне плохо без него – это он знает. И сам не стесняется говорить об этом. Но, не о большем. Ни он, ни я… Пока у нас так, признаний не было, только язык тела, – Том попытался усмехнуться, скрывая смущение.

– Ты знаешь, а ведь это уже очень много – даже такие признания. Вы не строите из себя невозмутимых и бесчувственных, я думаю – это главное. Но, Том, ты не думал – кто ты для него? Временная страсть, которую люди иногда принимают за любовь, или это все очень всерьез и надолго?

Мурашки по коже, так хочется курить…

«КТО ТЫ ДЛЯ НЕГО?»

– Я не думал, – Том вдруг почувствовал, как его скручивает от боли в груди.

«А ведь и на самом деле не думал! А если? О, нееет!»

– Я не знаю. Я просто с ним – и все… Когда я смотрю ему в глаза, – Томас запнулся, зажмурился и запрокинул голову, – забываю кто я и где. Совершенно. Мне не нужен никто кроме него, и я это осознаю очень четко. И наплевать на то, что он парень, и что все это неправильно…

Том замолчал, а Кэти слушала его тяжелое дыхание в трубке, понимая, что сейчас нужно дать ему сказать до конца, не перебивать.

– Конечно, я не знаю наверняка о его отношении ко мне, но мне кажется, что он чувствует то же, что и я. Что… он меня тоже любит. Я не верю, что он со мной только из-за секса. Не верю!

Том говорил медленно, продумывая каждое слово.

– Мне хорошо с ним. Хорошо, когда мы говорим, когда молчим – тоже хорошо, лишь бы рядом. Мне с ним комфортно, понимаешь? Он настоящий. Я знаю, что он тоже не играет, Кэти. И верю, что действительно нужен ему. Как-то я даже не очень парился по этому поводу, вот честно. Может, потому, что чувствую – у нас все серьезно…

***

Поежившись, подняв глаза на пасмурное, уже начавшее темнеть небо, Том, рассеянно скользя взглядом по прохожим, суетливо спешащим туда-сюда, прислонился спиной к стене при входе в бар.

Достал сигареты, прикурил, потом, засунул в карман джинсов телефон – пару минут назад звонил Билли. Том в последнее время стал замечать, что вся его жизнь сосредоточена в телефоне. Что он живет от одного звонка до другого. От разговора до смс. Дергается на каждый сигнал о входящем, и страшно разочаровывается уже через секунду, понимая, что мобильник играет не ту мелодию, не «Депеш Мод». Том ругал себя за то, что ведет себя как влюбленная девица, но в глубине души надеялся, что Билли в этом отношении ничем не лучше.

Том затянулся, шумно выдыхая сизый дым, все еще слыша в своей голове мягкий, чарующий его сознание голос.

«Да, уже четверг, ты прав, остались сутки – и снова в отрыв… Я тоже скучаю, малыш… Как же я скучаю! Да… Отрыв был действительно полный, бля! Такой, что…»

Том невольно сжал мышцы ягодиц и расслабился.

«Твою мать, Билли, с тобой надо держать ухо востро! И вякнуть не успеешь – потеряешь девственность. Неее, хорош – поигрались, и хватит! Больше никаких колес, вместе, по крайней мере! От выпивки же так не прет, от нее просто развозит, но на эксперименты не толкает, а тут черт знает что творили. Да, я люблю тебя и хочу, так, что яйца сводит, но я хочу быть сверху – и точка. К другому раскладу я не готов, да мне и не нужно. Совершенно! Я даже не понимаю, как я повелся-то, причем добровольно? Б*я, Картрайт! Вот я чуть не влип с тобой. Да и ты сам, по-моему, чувствовал себя неловко. Или мне показалось?»

Том вспомнил лицо Билла, когда они проснулись наутро после знаменательной клубной ночи.

Едва открыв глаза, Том почувствовал на себе внимательный взгляд, следивший за тем, как он потягивается, разминая затекшие со сна мышцы.

– Привет, – Билл улыбнулся, и Том с удивлением понял, что улыбка его выглядит как-то виновато.

И тут у Тома в голове медленно всплыло все, что ЧУТЬ не произошло несколько часов назад.

– Бля… – невольно вырвалось, и Билли закусил губу, все с такой же улыбкой, рвущей сердце Тома.

– Угу… – проскулил Картрайт, и Том не выдержал.

Притянув к себе за шею обманчиво хрупкого, но почти заставившего его подчиниться себе парня, вжал его лицом в свое укушенное плечо, чтобы не выдать смущения.

«О, черт! Отметили праздничек», – крутилось в мозгу, пока губы касались черных, пахнущих сигаретами и парфюмом волос, чувствуя, как теплое обнаженное тело обвивает его руками и ногами.

И не надо было ничего говорить. Парни сделали для себя определенные выводы о том, что произошло ночью, и сейчас стало понятно, что больше они не произнесут об этом ни слова.

Да и к чему слова, когда говорили руки, губы и тела – этот язык гораздо проще.

Вернувшись с улицы, Том обнаружил Курта, устроившего себе внеочередной перерыв и ланч в одном флаконе, увлеченно таращась в телевизор над барной стойкой, где шел новый клип Бьонсе.

А потом Трюмперу скрутило мышцы живота, когда он через пару минут увидел, как Курт вытащил из молочного коктейля соломинку и задумчиво ее облизал, протянув сквозь губы.

«Блядь!»

Том резко отвернулся, почувствовав, как кровь бросилась к щекам.

«Твою мать! Курт, и ты еще!»

Нет, Тома смутило не это безобидное действие молоденького официанта, которое он бы парой дней раньше проигнорировал, а то, что яркой вспышкой в его мозгу высветился момент безумия, когда он точно также ласкал член Билла.

Том схватился за стакан, который и так блестел, но надо было чем-то заняться, причем, отвернувшись от их местного «сыщика», иначе новой порции подколов не миновать.

Трюмпер полировал стакан, опустив голову, а перед глазами все проплывали картины, словно выхваченные стоп-кадры порно фильма. Нахлынувшее было таким невероятно живым по ощущению, что Том еле сдерживался, не давая себе полностью погрузиться воспоминаниями в тот момент, когда он «зализывал» свое резковатое поведение с Билли.

Все эти дни с начала рабочей недели были полностью (и вполне умышленно) заполнены разнообразными делами – Том уставал на работе, потом занятия в студии, в среду пришлось проработать почти на четыре часа дольше, по просьбе напарника, и, придя домой, едва приняв душ и отказавшись от ужина, он мгновенно вырубился. И как-то не было времени на размышления, а вот сейчас накрыло с головой.

Билли зашипел под ним, вцепившись в волосы Тома, со стоном рвано выдохнул, бормоча что-то по-английски. Конечно, он никак не ожидал, что Трюмпер пойдет на ЭТО, но хотел до умопомрачения. И сейчас, когда его член, уже ноющий от возбуждения, так резко окатило убийственно-нежным мокрым жаром, Билл буквально выгнулся от этого. А Том, видя и чувствуя, как ощущает себя его любовник, сходил с ума. Эта нежность вздрагивающей плоти, эти набухшие вены, которые можно ощутить не только на ощупь, но и на вкус… И Том облизывал член медленно, сладко, всей поверхностью языка, поглаживая свободной рукой вздрагивающий живот Билла. А потом всосал головку, осторожно поласкав дырочку на ней, запуская в нее кончик языка, почувствовав, как Билли вздрогнул всем телом и застонал…

Том, не отрываясь от стакана, локтем коснулся своего бока, улыбнувшись – боль уже почти прошла, но там до сих пор еще просматривались синяки от пальцев Уильяма.

«Хорошо хоть на шее ничего нет. А ведь могло».

Резко оборванный стон и напрягшееся тело, так, что Том не сомневался – сейчас Билли кончит. Очень вовремя, оторвавшись от его члена, но продолжая доводить его до финиша рукой, подтянулся вверх, к его губам, уже зная, что надо сделать, чтобы сумасшедший оргазм не разорвал криком ночную тишину. Он накрыл губами рот Билла в самый нужный момент, сумев хоть как-то приглушить то, что рвалось из глубины тела, отключив на эти мгновения мозг…

Том прижал к своей шее лицо Билла, когда тот еще не полностью пришел в себя, шепча ему что-то, а Билли неожиданно вцепился зубами ему в шею, ближе к ключице, и больно закусил, все еще приглушенно постанывая.

Том потерся подбородком о то самое место на плече, где красовалось под рубашкой «клеймо», поставленное Картрайтом, уже чуть поблекшее за четыре дня, но еще достаточно четкое, чтобы различить на нем отпечатки зубов. Том закусил губу, стараясь не улыбаться, как дебил, радуясь, что занятые столики и Курт в данный момент у него за спиной. На душе было великолепно после их телефонного разговора, да и вообще – завтра последний рабочий день недели. И завтра он снова увидит того, кто заставляет его душу рваться на части.

***

Билли, запнувшись о порожек, негромко, как ему показалось, выматерился и, плюхнувшись на сидение такси, облегченно выдохнул. Запинаясь, назвал водителю адрес – пришлось повторить дважды, потому, что, наверное, тот был глухой или по-немецки не понимал…

«Ну, точно – глухой. Я же нормально сказал – четко и ясно, разве нет?» – раздраженно думал Билли.

Потом закрыл глаза и постарался расслабиться, чувствуя, как колотится сердце, почему-то сразу в двух местах – в висках и в груди.

«Нафига я столько выпил? Интересно, я правильно адрес помню? Вроде, да… Не хватало еще полночи по городу кататься… О, черт! Как бы не укачало… Так, смотреть вперед! Не надо в боковое, не надо… »

Он был пьян, как уже очень давно не напивался. И ему было просто необходимо сбежать с этой вынужденной вечеринки, которую, в принципе, он устроил сам, но по настоянию Евы и друзей, которые донимали с самого дня рождения, иронично указывая на то, что, дескать, «зажал» празднование.

«Ну, что? Получили, что хотели?»

Заказанный в баре зал, стол и выпивка на десять человек – это была не проблема для Уильяма. Но ему так не хватало Тома рядом – до скулежа, до головокружения, особенно, когда он вспоминал, как они вдвоем отметили ту же дату. Если на трезвую голову Билл это еще как-то мог переносить, маниакально работая, отвлекаясь от всего, то сейчас, среди знакомых, рядом с сестрой, которая была со своим молодым человеком, и другими парочками, одиночество среди толпы было ему невыносимо. Через силу проведя с ними не больше трех часов, он тихонько оттащил в сторонку Еву и, сунув ей в руку свою кредитку для беззаботного продолжения банкета, удалился, типично по-английски, не попрощавшись с остальными гостями, прекрасно понимая, что его исчезновение сейчас уже не помешает компании, тоже весьма подогретой, веселиться дальше.

Конечно, Ева попыталась возмутиться, но Билли заявил, что переборщил с алкоголем, хотя это и так было вполне очевидно. Пожаловавшись, что у него ужасно разболелась голова, и он просто свалится сейчас, Уильям заявил, что он тихонько отчалит, даже не забирая подарков, чтобы не привлекать всеобщего внимания. В общем, надавил на жалость так убедительно, что Ева даже пообещала сама привезти все коробки и пакеты Биллу домой.

С такси ему просто повезло – возле бара выходила парочка, и Билли, буквально вывалившийся из дверей, успел перехватить машину перед носом других желающих.

«Наверное, надо бы позвонить Тому… Или нет? Лучше не буду… так приеду. Пусть сюрприз. К нему… Я соскучился, он тоже! Ведь, не пошлет? Или пошлет? Неееет! Только не Том! Зачем ему меня посылать? Я люблю его… Я его хочу… Том, жди, я скоро».

***

Михаэль с аппетитом хрустел чипсами на кухне, прихлебывая пиво из банки, покачивая головой в такт «Placebo», громко доносящейся из открытой комнаты Тома.

Он замер, не успев донести очередную порцию до рта, оглянувшись в сторону входной двери, где кто-то назойливым звонком извещал о своем приходе.

С досадой глянув на часы и удивившись, кого это к ночи могло принести, он вышел в коридор.

– Том, если это опять соседи с жалобой на шум, я тебя убью! – крикнул он в сторону грохочущей музыки и пошел открывать.

Михаэль был готов увидеть сейчас кого угодно, но уж точно не того, кто обнаружился на пороге.

– Добрый вечер, а Тома можно? – хотя это создание и было знакомым ему парнем по имени Билл, но сейчас оно было пьяным, шатающимся, хоть и старательно цеплялось за косяк двери, явно боясь окончательно потерять контроль над, и так слабо подчиняющимся ему, телом.

– Е-мое! Билл, какие люди! Откуда ты такой… хороший? – Михаэль разглядывал классно одетого молодого человека, в дорогущих шмотках, с красивыми перстнями на тонких пальцах, вцепившихся в проем двери.

– Откуда я? Я из Манчестера, – гордо кивнул Уильям и повторил свой вопрос, – а Томаса можно?

Михаэль уже пришел в себя и, скептически ухмыляясь, предложил:

– Ну, конечно, кого же еще! Заходи, я сейчас позову.

Он отходил вглубь квартиры, глядя, как Билли осторожно заходит по стеночке, явно боясь потерять равновесие.

– Том! – позвал Михаэль, хотя и знал, что тот его сейчас не услышит.

Сунулся в открытую дверь и заорал во весь голос, перекрикивая музыку:

– Трюмпер, твою мать! Да сделай ты потише! Пришли к тебе, слышишь, нет?

Том, не отходя от мольберта, с дистанционки сделал музыку тише, наконец, заметив орущего соседа.

– Чего?

– Говорю, пришли к тебе!

– Да? Я не ждал никого, – он взялся за тряпку, вытирая руки от краски.

Михаэль как-то пошловато усмехнулся и скрылся в коридоре.

– Что за? – не понял Том и пошел следом.

– Мама дорогая! – вырвалось у невольно замершего Тома, стоило ему только увидеть нежданного гостя, а Михаэль устроился в зоне видимости, собираясь насладиться этим шоу, сложив руки на груди, переводя взгляд с одного на другого.

– Мда, Том, я тоже подумал что-то типа того, – съехидничал он, прикуривая.

– Hi! Have I disturbed you?* – мягко проговорил Билл, окидывая Тома пьяным, наглым до безобразия, ласкающим взглядом, с ног до головы.

«Ебать!»

Тому показалось, что все это не может быть наяву. Ему даже захотелось ущипнуть себя.

– Do you speak English? We need an interpreter?** – улыбалось великолепное безобразие, так и не дождавшись ответа, откровенно пожирая Тома взглядом.

– Don't think so,*** – пробормотал Том, не замечая ни квадратных глаз Михаэля, ни то, что дает неопределенный ответ на вопрос Билла.

– Парни, вы охренели? – Михаэль смотрел на них с глупой улыбкой, вообще не понимая происходящего.

– Ты откуда такой? Что-то случилось, Билл? – Том слышал Михаэля, и у него было ощущение, что он падает в пропасть – холод сжал его внутренности, и он понял, что это элементарный страх того, что Билли выдаст их с головой – прямо здесь и сейчас.

Том шагнул к любимому, не чувствуя под собой пол, на деревянных ногах, думая только о том, что нужно как можно скорее увести Билли к себе в комнату, а там уже он разберется что к чему.

– По какому поводу ты так… ужрался? – не подобрал другого слова Том, с охрипшим от волнения голосом подходя к невозможно красивому Картрайту, хоть и пьяному дальше некуда. А тот счастливо улыбался, протягивая руку, в поисках поддержки.

– Я… я ушел от них, Том… Ева устроила вечеринку, но я ушел. Я скучал, мне было плохо… Мне надо было тебя увидеть…

– О, черт! – Том подхватил покачнувшееся тело за талию, и Билл обнял его за плечи, отрываясь от стенки. – Ладно, ясно все. Я понял…

Конечно, он все понял. Ну, как было не понять ЕГО, если у самого уже все стонало внутри от тоски и желания? Все-таки четыре дня друг без друга – это не четыре часа. Повернувшись к Михаэлю, Том выдохнул, делая озабоченное лицо:

– Они опять поссорились, блин! Ладно, пойдем, – игнорируя слабые попытки Картрайта выяснить, кто с кем поссорился и, главное, из-за чего – утащил его к себе в комнату.

– Оч-чень интересно, – пробормотал Михаэль, глубоко затягиваясь, глядя на закрывшуюся дверь.

– Билли, малыш! – Том попытался его поставить и снять с него куртку, но Билли повело в сторону, и, зацепившись за журнальный столик, он рассыпал стопку ДВД дисков, которая не преминула с грохотом свалиться на пол.

– Ну, началось! – выдохнул на кухне Михаэль. – Погрома нам только не хватало.

– Бля, – Билли плюхнулся на колени, пытаясь все собрать, – Я не хотел. Извини, Томми… Just a moment, please.****

– Да прекрати ты! Я сам соберу! Вставай! – Том потянул Билла за плечо, и тот снова уронил несколько дисков, которые уже успел поднять.

Шуму оказалось поменьше, чем в первый раз, но это Билла утешило мало.

– Ну, Том! Я исправлю! Дай, я сам…

– Да, е-мое, хорош ползать! Сам он, бля… Иди сюда, сказал! – Том обхватил его за пояс и поставил на ноги. – Билли, господи! Ну, угомонись ты! А? Я сказал, соберу!

Том усадил в кресло пьяного любовника, выдохнул, качая головой, глядя на него – такого странно умилительного.

– Sorry, – Билли сглотнул, – какого я, блин, приперся бухой… зря я, – он попытался встать, – я пойду, Том…

– Эй! Не так быстро, – Том положил руку на его грудь и аккуратно, но уверенно усадил назад и присел перед ним на корточки.

– Ну, ты чего? Перестань, я не отпущу тебя. Уж не в таком виде, точно. Что у тебя случилось-то? Я понял, что вечеринка, но зачем ты так нарезался? – положив руки на его раскинутые колени, он в смятении смотрел в любимые глаза, сейчас заметно косившие, в попытке сфокусировать взгляд.

– Тоооом, – Билли потянулся к нему, и Том позволил себя обнять, да и сам, обнял его, встал на колени между бедер Картрайта, стискивая на его спине, так и не снятую пока куртку.

– Я скучал, я хотел к тебе. Мне там никто не был нужен, Том… Они хотели отпраздновать день рождения, Ева и все остальные, понимаешь? И мне пришлось… Я думал, нажрусь, и меня перестанет к тебе тянуть! А вышло наоборот. Я все бросил и ушел. Ты не ругайся, ладно? Пожалуйста, Том, прости меня…

От Билла пахло и им самим, и алкоголем, и еще чем-то, что Том идентифицировал наверняка – его парень танцевал с надушенными подружками, но это его на удивление не раздражало. Он знал, что Биллу на самом деле было не весело, если он вот так переживал на собственной вечеринке среди своих же друзей.

– Да с чего мне ругаться? Все окей, малыш. Я тоже очень скучал. Просто даже подумать не мог, что ты вдруг появишься сегодня. И в таком виде.

– I undestand… Sorry…*****

– Не извиняйся, – хрипло прошептал Том и оторвался от Билла, – давай-ка раздевайся, ладно? Не будем мочить твои красивые шмотки.

– What? Зачем мочить? – Билли попытался вытянуть руки из рукавов, но получалось у него неважно.

– Башку твою хмельную под холодной водой, – Том поднялся, помогая снимать куртку.

– Чего? Не надо! Я не хочу, Том! – Билли замотал головой, почти с ужасом глядя на Трюмпера.

– Тшшш! Не ори так, соседей перепугаешь. Надо! Утром мне еще спасибо скажешь, да и сейчас в себя придешь, понял? Потом напою тебя кофе и что-нибудь от похмелья поищу у себя, – Том аккуратно снимал с шеи Билла цепь, уговаривая как ребенка. – Сейчас снимем свитер, – Том расстегнул молнии на манжетах свитера, плотно охватившие тонкие запястья и, подцепив за край возле ремня, потянул его с Билла. – Вот, так лучше.

Том окинул взглядом голые плечи своего парня, невольно улыбнулся, чувствуя, как хочется прижаться губами к этим выступающим ключицам, с бьющимися жилками.

– Том, может, не надо? Я не… не пьяный. Н-ну, я почти уже т-трезвый. Пожалуйста! – Билли сглотнул, обхватывая себя руками, просительно глядя снизу вверх.

– Никаких «пожалуйста», понял? И без разговоров. Разувайся – и под кран. Вперед!

– Ох, неееет! – простонал Билли.

– О, да! – упрямо повторил Том, сам сдирая с Билла туфли, ставя их рядом с кроватью. – Ты и сам прекрасно знаешь, что в хлам, бля. Все, подъем! – без лишних слов Том подхватил парня за талию, поднимая с кресла, подавив в себе желание залезть рукой под его майку. И повел в ванную.

– Признайся, тебе нравится издеваться надо мной? – Билли умоляюще глянул на Тома, упершись рукой в дверь, когда они подошли к ванной.

– Да! Это мое любимое развлечение! – Том перехватил его руку и, быстро открыв дверь, впихнул в нее возмущающегося Билла. И там уже, отбрыкивающегося и матерящегося на двух языках сразу, таки засунул головой под прохладную струю воды, и оказался примерно в таком же виде сам, когда Билл тряхнул длинными мокрыми волосами, все еще не сдаваясь полностью. Еще несколько минут борьбы и воплей, и – о чудо, Билл утихомирился и безропотно позволил поливать себя!

***

* Привет! Я не помешал?

** Вы говорите по-английски? Нам нужен переводчик?

*** Я так не думаю…

**** Одну минуту, пожалуйста

***** Я понимаю… Прости…

***

– Ну, ты блин, даешь! – Том накрыл Билла полотенцем, усадив на край ванны, вытирая его голову, не в силах сдержать улыбки. – Пьянь ты, Картрайт! И чего было рыпаться? Я же сильнее тебя! Только залил все вокруг, почем зря.

– А ты сам виноват, – бубнил чуть освеженный Уильям из-под полотенца, отдаваясь заботливым рукам Тома. – Не надо было меня мочить, я бы и так…

– Еще как надо! В другой раз будешь знать, что со мной спорить бесполезно, – улыбался Том, стягивая полотенце на шею Билла, глядя на него, мокрого, беспомощного и пьяного, но все равно сексуального, даже в таком состоянии.

– Как ты, ходячее безобразие? – убирая волосы с его лица, поинтересовался Том.

– Сыро и холодно, – виноватая улыбка и взгляд уже начавших проясняться глаз, – и за пояс штанов натекло.

– Хочешь снять или пойдешь так? – выжидающе улыбнулся Том, глядя на него снизу вверх, положив ладонь под мокрые пряди волос на шее, лаская острую скулу большим пальцем. – Не ной, Билли, так было надо.

– А мне… Мне надо… это, – Билли притянул к себе за шею, не успевшего даже охнуть, Тома, впившись ему в губы.

И целовал его страстно, почти грубо, вторгаясь в рот горячим языком, заставляя почувствовать запах спиртного. Том тихонько застонал, ощущая появляющуюся дрожь во всем теле, принимая напор любимого парня, и хотя так не хотелось останавливаться – пришлось.

– Эй, потише! Здесь не место, – выдохнул он, останавливая Билла, глядя на его влажные, приоткрытые губы.

– Тооом, еще, – выдохнул Билли, цепляясь за руку.

– Все, пошли, – неожиданно сбившееся дыхание заставило сглотнуть. – Напою тебя кофе.

Том был очень благодарен Михаэлю, удалившемуся в свою комнату. Усадил Билли за стол, накинув на плечи сухое полотенце, чтобы не капало с волос, закурил сам, отобрав при этом сигареты у горе-алкоголика.

– Обойдешься, тебе на сегодня достаточно.

– Изверг ты, Томас, – выдохнул, смирившийся со своей участью Билл и, подтянув к себе колено, обхватил его рукой и расслабился, откинувшись на спинку.

– Заслужил! Сейчас заварится, посиди тут пока…

– Of course.* Как будто у меня есть выбор, – Билли шмыгнул носом и вздрогнул. – Бля… холодно у тебя как!

– Знаю, что не Африка, епт! Быстрее протрезвеешь. Выбора нет, ты прав, – Том засмеялся. – До сих пор не верю, что ты такое учудил. Не думал, что ты так пить умеешь, вернее, не умеешь.

– Зато я умею другое, – Билли вызывающе выгнул бровь, и Том резко оглянулся, забыв на секунду про кофеварку. Усмехнулся, обласкав взглядом невыносимого англичанина.

– А я знаю.

– А я знаю… что ты… знаешь.

Тихо ответил Билл, все еще немного заплетающимся языком, и смущенно потупился, пряча улыбку.

***

– Давай, раздевайся и в койку, – Том чуть подтолкнул Билла в свою комнату. – Сейчас согреешься и заснешь. Утром будешь как огурчик.

Билл, попытался оглянуться на Тома:

– Заснешь? – выдохнул он то ли с обидой, то ли с недоверием.

– Конечно, время уже – начало первого, мне на работу завтра, между прочим, – Том возился, перекладывал куртку и свитер Билла, лишь бы не пялиться на его пальцы, начавшие расчетливо медленно расстегивать ремень на джинсах.

– Да, я знаю, что ты работаешь, – шмыгнул носом все еще ежащийся от холода Билл.

– А я уж подумал, что ты забыл, ведь пятница только завтра. Эй, ты давай уже штаны-то скидывай? И майку мокрую, а я сейчас тебе дам свою футболку. И быстро под одеяло, Билл! Нефиг мерзнуть, слышишь?

Тома ужасно нервировал вид расстегнутой ширинки и обнаженных плеч, поэтому, прикрываясь заботой о ближнем, он постарался как можно меньше таращиться на Билли.

И Билли повиновался, снимая, наконец, свои дизайнерские джинсы с молниями на коленях, так соблазнительно низко сидящие на бедрах, и убивающие нервные клетки Тома. Усевшись на разобранную постель в боксерах, он стянул с себя и мокрую майку, тут же надев футболку Тома.

– Томми, она тобой пахнет. Мммм, так хорошо…

– Ну, уж надеюсь, что не моим соседом.

– Я бы тебя убил…

– Надел, Отелло хренов? – Том не выдержал и погладил Билла по плечу, видя, что футболка ему велика, на пару размеров точно. – Ложись, я тебя накрою.

– Как скажешь, мамочка, – усмехнулся Билл, укладываясь в постель. – А ты?

– Я? Я потом, у меня еще дела, ванную надо в порядок привести. Там же после тебя, воды по колено, мне Михаэль голову оторвет. И диски соберу, не бросать же так… Еще встанешь ночью, наебнешься на них. А я тебе колес антипохмельных найти на утро обещал, так что… В общем ты спи, понял?

Билли тяжко вздохнул:

– I only wanted to tell you that...** Ты не поцеловал меня на ночь.

– Билли!

– Ну, пожалуйста, – на это трогательное создание с выражением глаз кота из «Шрека» нельзя было смотреть без слез.

– Господи, да ты – вымогатель, – Том, склонился к хитро улыбающимся губам, нежно целуя их, будучи уверен, что Билли сейчас его притянет к себе.

Не угадал. И очень этому удивился, поняв, что Картрайт даже не вытащил рук из-под одеяла.

– I must go now,*** – сказал Том уже себе под нос.

– Come back, Тom… ****

Шепот без тени улыбки и мурашки от затылка вниз.

***

– Ох, мляяя, – Том скривился, глядя на мокрый пол в ванной.

Перспектива за полночь возиться с уборкой, откровенно говоря, не радовала, хотя этого не хотелось в любое время суток, но сейчас – особенно. Поставив рядом ведерко, принесенное из кухни, Том достал из него тряпку и, вздохнув еще раз, взялся за работу.

О чем сейчас были его мысли? Да, все о нем – о том, кто, закутавшись в одеяло, лежал в его постели. Лежал один, пытаясь согреться, потому, что скоро его будет колотить отходняк. И очень хотелось быть с ним, рядом – обнять, согреть, прижать. А еще…

«Томас, мать твою! Что за мысли!?»

Только он прекрасно знал, что подобные мысли бродят не только в его голове.

«Е-мое! Ты же не умеешь молча, малыш… А рядом Михаэль, а стены-то тонкие… И так для него все это подозрительно».

– Бог в помощь! – раздавшийся голос за спиной заставил вздрогнуть, прервав мысли.

– Ну, бля, друг, – Томас оглянулся, покачав головой. – Подкрадываться было обязательно?

– А что ты дергаешься? Нервничаешь?