Текст книги "Измени себе со мной (СИ)"

Автор книги: MAD Gentle Essence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц)

– Голова закружилась… немного, – Билл выдохнул, все так же держась за Тома, моргая, пытался привести себя в норму.

– Билл, а ну-ка, зрачки покажи мне?

– Хочешь проверить, есть сотрясение или нет? – догадался Билл и Том кивнул.

– Да, иди сюда, – он осторожно притянул к себе Билли, так, что тот оказался между его бедер, держась за края ванной.

А потом осторожно взял лицо Билла в ладони, запрокинув его к свету.

– Смотри на меня, Билл, в глаза смотри, – попросил Том и наклонился ниже к его лицу.

Он помнил, что когда-то, после его очередного падения с мотоцикла, врач в «травме» говорил, что зрачки должны быть не сужены, правильно реагировать на свет и быть одинакового размера. Если не так, то это первый признак сотрясения. Для этого нужно было внимательно всмотреться в глаза. Очень внимательно.

И Билл смотрел, смотрел в глаза человека, которого уже почти любил, и так боялся, что в его собственных Том прочтет ВСЕ. Стало сухо во рту. Сердце испуганно стучало в груди.

А прохладные ладони Тома касались щек, держа нежно и уверенно. Вот только уверенности, которую он всеми силами старался показать, в душе у него не наблюдалось. Он уже увидел все, что нужно, но почему-то медлил сказать об этом и отпустить. Эти необыкновенно красивые глаза так близко были впервые. Они завораживали, звали, затягивали в омут, на самое дно…

Билл и дышать боялся, его так тянуло к Тому, к его губам, которые были чуть приоткрыты, и он мысленно молил его: «Держи меня, Том. Держи и не отпускай. Иначе я сейчас вопьюсь в твои губы».

А потом сглотнул и машинально облизал нижнюю губу. Вот это и заставило Тома разорвать их затянувшийся визуальный контакт. Но как же трудно это было сделать…

Он отпустил Билла, выдохнул, пытаясь казаться спокойным:

– Все нормально, вроде, но тебе по любому нужно будет отлежаться. Может, тебе самому показаться врачу?

– Не нужно, уже меньше болит, – Билли опустился на пятки. – Все пройдет, правда.

– Слушай, давай я дальше сам, а? Чего тебе издеваться над собой?

– Я не издеваюсь. Я делаю то, что тебе самому делать неудобно. А вот саму рану, Том – это, боюсь, придется тебе. Это мне уже не под силу.

За этим разговором Том сам содрал немного прилипшую штанину, Билли успел только тихонько зашипеть, как будто это с его ноги сейчас отодрали кусок шкуры.

– Все окей, – успокаивая неизвестно кого из них, сказал Билл и поддернул рукава свитера до локтей, взял в руки салфетку, включил воду. – Сейчас немного грязь смоем, а потом перекисью зальем, ее у нас достаточно.

Присел рядом, окинув взглядом ногу Тома, покрытую приятными, даже по понятиям Билла, светлыми, чуть завивающимися волосами, и оставшийся с лета легкий загар. Потом осторожно прикоснулся салфеткой и Том почувствовал, что она теплая. Билл начал аккуратно вытирать кровь, закусывая губы, чуть морщась, когда ему казалось, что он причинял боль своими действиями. Он касался ноги Тома, когда чуть разворачивал ее для удобства, а Тому эти прикосновения заботливых пальцев отдавались в мозгу. Он смотрел то на самого Билла, то на его руки, сдерживая удары сердца и напряженную улыбку.

– Знаешь, я в детстве постоянно травмы получал, – Билли усмехнулся. – Неугомонный был, колени практически вообще не успевали заживать. То велосипед, то скейт, то игры какие-то сумасшедшие, – покачал головой, улыбаясь. – Сколько у меня было синяков, ссадин, а иногда даже переломов – не сосчитать. Рассекал бровь, и так, что отцу зашивать пришлось. Он у меня пластический хирург, так что даже не осталось шрама, а вот когда разрезал руку на локте, свалившись с дерева на разбитую бутылку, отца рядом не оказалось, и зашивали в больнице – вот там остался шрам.

Том молча слушал Билла, как будто впервые, как в тот день, когда услышал этот мягкий акцент, было желание просто слышать этот приятный спокойный голос. Но за всем этим Том понимал, что Билл так пытается успокоиться сам и отвлечь его.

– Что ж ты такой шебутной был? – улыбнулся Том, представляя себе маленького Билла, почему-то тоже с длинными темными волосами. И в его воображении тот был похож на девчушку.

– Это точно, – выдохнул Билли и уже по чистой коже еще раз прошелся салфеткой. – Ну, вот. Рана не маленькая, но тебе повезло, что она не глубокая, просто ободрал кожу. Твои джинсы хоть и приказали долго жить, но на себя приняли большую часть. Теперь нужно перекисью, – Билл виновато посмотрел Тому в глаза снизу вверх. – Я, правда, не смогу.

– Да ладно тебе, я сам, не парься. И так спасибо.

Билли выдохнул и, опершись на колени, поднялся, тихонько застонал.

– Плечо? Билл, надо будет посмотреть, что там. Может быть трещина.

– Успеется еще. Не думай, – отмахнулся Билл и развернулся к полке с аптечкой, хотя было реально больно.

А потом, Том, сам, склонившись над своим коленом, полил из пузырька на рану шипящей перекисью. Билл недолго выдержал это зрелище, бледнея все больше и кусая ногти, а потом вышел, сказав:

– Надо перекурить…

Том не стал отрываться от своего занятия, но знал, что Билл не оставит его одного. Знал, что вернется. За пару минут, что Билли не было, он задумался над своим состоянием. Он был спокоен насчет того, что авария произошла не по его вине, он сделал все правильно, насколько это вообще было возможно в той ситуации. И еще он был бесконечно рад, что с Биллом не случилось ничего страшного. И только потому, что тот был в шлеме. А сколько раз он катал своих приятелей без шлема? Такое случалось постоянно. От этих мыслей пошли мурашки по спине, Том прекрасно понимал, что если бы Билли оказался сегодня без шлема, то эта поездка была бы последней в его жизни.

– Курить будешь? – Билл вернулся, положил на стиральную машину свернутые джинсы, – вот, нашел, думаю, что подойдут, – он уселся на крышку унитаза, прикуривая очередную сигарету.

– Спасибо. Потом перекурю, хочу уже закончить и забыть.

Билли, хоть и немного успокоился, пока ходил, сейчас, снова глядя на Тома, понимал, что никакой никотин не поможет относиться спокойно к этому зрелищу. И пришлось закусить губу, и невозможно было не морщиться и не втягивать воздух через стиснутые зубы, закрывая глаза, чувствуя при этом проходящие волны нервной дрожи по всему телу.

Том видел и чувствовал такую искреннюю заботу от Билла, что от этого было тепло в груди. А Билл, еще немного порывшись в аптечке, протянул ему какую-то мазь, на этикетке значилось что-то там «при травмах, обезболивающая, с анестезином».

– Попробуй этим намазать, может, хоть немного снимет боль, на себе не пробовал, поэтому не знаю, может она щиплется, – предупредил Билли. – Ты только в случае чего не кричи, ладно? – улыбнулся просительно, серьезно посмотрев на Тома.

Том закусил кончик языка и очень нежно и осторожно приложил бинт с мазью на рану и вздрогнул, но лишь от ощущения холода.

– Больно?

– Не, просто холодно, как будто заморозка, – Том отрицательно покачал головой, улыбаясь, и потянулся за бинтом.

– Ты ногу согни немного, так положено, когда бинтуешь колено. Потом будет удобнее.

– Как скажешь, – Том подтянул ногу к себе.

Билли сел на пол и молча смотрел, как Том накладывает бинт. Он уже знал, что не отпустит Тома сегодня домой. Он оставит его здесь. Только об этом еще нужно было как-то сказать. Вроде, ничего особенного в этом не было, но Билл все равно боялся, что Том поймет его неправильно.

– Я бы выпил сейчас чего-нибудь. А ты? – сказал тихо и замер, ожидая реакции Тома.

– Для профилактики? – спокойно отозвался Том, и Билл расслабился.

– Для снятия стресса. Думаю, коньяк сейчас будет самое то, – попытался опереться на руки за спиной и ойкнул, опять схватившись за левое плечо. Том в упор уставился на него.

– Билл, давай уже посмотри, что там?

– Да, сейчас, – Билл поднялся и стянул с себя свитер, при этом Тому открылась полоса голого живота Билла, из-под задравшейся футболки, над низко сидящими джинсами. И невольно отметил, что в этом месте у него самого уже видна растительность, а Билли был чист как младенец. Потом мелькнуло, что Билл совершенно не стесняется Тома, и пришлось напомнить себе, что Билл все-таки парень, и с чего бы ему стесняться? Но, все равно, было странное чувство чего-то очень интимного, такого, чего не было рядом с другими. А Билли повернулся спиной к зеркалу и, задрав футболку, пытался что-то рассмотреть на плече. А Том украдкой смотрел на его плоский живот. На немного выступающие ребра, и чувствовал, как у него начинает медленно ехать крыша. А еще, неожиданно захотелось ощутить нежность и тепло его кожи кончиками пальцев.

«Дурдом! Трюмпер, по тебе явно плачет дурдом. Прекрати сейчас же!»

– Том, что там? Я ничего не вижу, – пожаловался Билл, удерживая вздернутую футболку на плечах и одновременно пытаясь развернуться перед зеркалом.

– Так ты ничего не увидишь, снимай, – Том поднял взгляд, когда Билл стягивал с себя футболку, обнажив плечи и шею. И приоткрыл рот – лишь на пару секунд, на открытой шее Билла, пока волосы не упали на нее, мелькнули две небольшие стилизованные буквы: «W» и «R». Это ударило по мозгу Тома, почти шокируя. Том и не понял, почему это так его зацепило. Может, просто потому, что не ожидал у такого парня, как Билл, увидеть татуировку? «R» была перевернута в отражении, однако, сомнений не было. Том, невзирая на то, что его мгновенно начало снедать любопытство, решил не говорить, что видел эту тату, и ни о чем не спрашивать. Пока.

«Не время. Потом, позже. Не сейчас».

– Нет, это просто ушиб, – Билли аккуратно ощупывал свое худенькое плечо, по которому уже начал расплываться синяк, а Том просто сидел и кивал, как китайский болванчик, пытаясь выглядеть адекватно, пялясь сейчас еще и на его темно-коричневые бусинки сосков на гладкой коже груди.

«Господи! Ну, что в нем такого? Ну что?!»

– Ты переодевайся, ладно? – Билли забрал свою футболку, собираясь уходить. – А я пойду, посмотрю, что у меня есть выпить. Справишься сам?

– Конечно, справлюсь. И, Билл, спасибо тебе… – Том почему-то смутился. А когда за Билли закрылась дверь, так захотелось сунуть гудящую башку с ее идиотскими мыслями под ледяную воду, чтобы остудить на пару градусов.

– Томас, бля, о чем ты думаешь? – спросил сам себя тихонько, скривился, устало склонившись, внезапно почувствовав, как сегодняшний вечер высосал из него все силы.

«Придурок, какой же я придурок… Он же просто парень. Ну, пирсинг, теперь эта тату... Кто-то там наверху явно хочет моей смерти».

Том тяжко вздохнул и начал расстегивать на себе ремень джинсов.

«Что могут означать эти буквы? «W» – это от Уильям, скорее всего. А вторая? Инициалы? А может, что-то другое, вообще не связанное с именами? Логотип какой-нибудь британской рок-группы… Откуда мне знать».

Том медленно и осторожно снимал с себя джинсы, стараясь не сдернуть повязку с забинтованного колена. Но изящный черный вензель на шее Билла так и крутился в голове, он хотел знать, что с ним связано. Через пару минут, он уже натянул джинсы Билли. Конечно, они были значительно уже и немного длиннее, чем его собственные, но это было лучше, чем ничего – надо же в чем-то домой добираться.

«Вызову тачку. Байк заберу завтра, сейчас нет сил, с ним тащиться. Ничего страшного там, ну, бак сбоку ободрал немного, но он даже не заглох, когда завалились. К Михаэлю в сервис отгоню, подкрасит… Ладно, разберемся. Главное, что с Биллом ничего страшного не произошло. Он в порядке».

Том посмотрел на себя в зеркало, усмехнулся непривычно обтянутой джинсами заднице.

«Офигеть, красавчик, бля! А вот снимать-то я их замучаюсь…»

Том вышел из ванной и похромал по коридору к гостиной, где его дожидался переодевшийся Билл.

– Проходи, – в комнате был приглушен свет, он сидел на диване, поджав под себя ногу, держа в руках стакан, и смотрел на Тома, на то, как на нем сидят его собственные джинсы. – Налезли?

– Ага, узковато немного, но терпимо. Спасибо, что не придется таксиста пугать ободранными лохмотьями. Я бы выглядел экзотично в этих недоделанных шортах, – ухмыльнулся Том.

Сел на диван на расстоянии вытянутой руки от Билла. На столе перед ними стояла бутылка «Хеннесси», два стакана, нарезанный лимон, пачка сигарет и пепельница. Негромко работал телевизор с каким-то музыкальным каналом.

Билли улыбнулся и, не спрашивая, налил немного коньяка, протянул Тому.

– Таксиста? – переспросил Билл. – Ты думаешь, я тебя отпущу в таком состоянии? – Спокойный вопрос и Том, оторвав взгляд от стакана, недоуменно приподнял брови. Билл отрицательно покачал головой. – Сам видишь, места у меня полно, завтра выходной у тебя, мне тоже некуда спешить, так что, можешь остаться на ночь. Почему бы и нет, Том?

Знал бы Том, каких усилий стоили Биллу эти спокойные рассуждения…

– Завтра посмотрим, что с твоим байком, если понадобится – вызовем техпомощь, – Билли чуть улыбнулся, понимая, что нашел прекрасные причины для того, чтобы, не палясь, предложить Тому остаться. И был очень доволен тем, как рассудительно прозвучали его слова. – Согласись, что так будет гораздо проще и удобнее!

«Проще? Удобнее?» – Билось в мозгах у Тома. Он сделал глоток конька и зажмурился, чувствуя жар во рту и разливающееся тепло сначала в горле, а потом в желудке. Помолчал несколько секунд.

– Наверное, ты прав, – Том улыбнулся Уильяму. Тот отвел взгляд, и Тому показалось, что он с облегчением выдохнул.

«Только показалось? Ну, да!»

– Я тоже так думаю, зачем зря в ночь ехать, да еще и с больной ногой. Как она, кстати? – Билли кивнул на колено Тома.

– Дергает пока, но уже не так сильно как раньше, – бодро соврал Том и провел пальцами по бедру. Как-то слишком бережно, почти нежно.

Билл отвел взгляд, сдерживаясь, чтобы не зашипеть.

«Господи, как же мне самому хочется сделать так же!»

– Это хорошо, завтра будет легче. Если очень будет доставать, я тебе могу найти таблетки какие-нибудь, у меня было что-то обезболивающее.

– А ты сам-то как себя чувствуешь? – спросил Том.

– Нормально, голова почти прошла, хоть и чувствуется, что приложился ею, – Билли усмехнулся, подумав, что это состояние у него еще с тех пор, когда он впервые увидел Тома, и все усугубляется с каждым днем, – плечо болит, только если рукой двигать. А в остальном все хорошо.

Том медленно покачал коньяк в стакане и поднес к лицу, вдыхая терпкий аромат, сделал пару глотков и потянулся к тарелочке с лимоном. Скривившись заранее, засунул подхваченное тонкое колечко в рот, замер на секунду, борясь со сведенными от кислоты скулами.

– Хорошо пошло, – улыбнулся он, а коньяк потихоньку делал свое дело, заставляя мышцы понемногу расслабляться, немного притупляя мысли и все сильнее разжигая эмоции.

– Люблю хорошие напитки, хотя, кому я это рассказываю – ты же бармен, знаешь об этом больше других, – Билли смотрел на Тома, а в его воображении медленно возникали картины, о которых, он надеялся, Том не догадается. Ленивым, медленным взглядом Билл ласкал линию его плеч и груди под обтягивающей футболкой, его открытую шею, видел пульсирующую вену на ней. И так хотелось прикоснуться к этому месту кончиками пальцев, почувствовать горячее биение сердца. Он выпил чуть больше и раньше Тома, и его уже немного повело от алкоголя. Такая легкая невесомость, переплетенная с очень яркими чувствами к парню, которого он сейчас видел перед собой.

Билли оперся головой о руку, лежащую локтем на спинке дивана, так и не отрывая взгляда. Том почувствовал смущение, оттого, что Билли на него так смотрит – внимательно, с нежной, мягкой улыбкой на губах. И, стараясь не показывать смущения, улыбнулся в ответ и зачем-то провел рукой по вороту футболки. Он вдруг почувствовал, что испытывает незнакомое ему раньше чувство, похожее на предвкушение чего-то неизвестного, но, наверняка, опасного и … запретного. Он постарался отогнать это наваждение.

– У тебя классная фигура. Качаешься? – отвлек его вопрос Билла.

– Да, иногда, для поддержания тонуса, – Том не спеша, допил коньяк. – Я закурю?

– Конечно, кури.

Он поставил стакан и взял сигарету из пачки, подхватил губами и поднес зажигалку. Затянулся, выдохнул.

– Я, наверное, тебе на всю жизнь отбил желание ездить на мотоцикле? – спросил Том, глядя, как Билл разливает им коньяк.

– Даже и не мечтай! – поспешил разочаровать его Билл. – Да, тряхнуло меня здорово, не без этого, но тот адреналин, который дает такая скорость… Это нечто.

– Я тебя понимаю, – Том, чуть поморщившись от боли в колене, откинулся на спинку дивана, а Билл подумал: «Ничего ты не понимаешь, Томас. НИЧЕГО».

– Ты не виноват в том, что произошло, ведь так? – Билл подтянул вторую ногу к себе и зажал стакан коленями. – Ну, ты же не мог предвидеть, что чертовая собака… Не знаю, откуда она вообще взялась.

– Хорошо, что ты был в шлеме, – как-то очень странно прозвучало это из уст Тома. Не сама фраза, а тон, которым он ее произнес. Билл почувствовал боль и страх, которыми были буквально пропитаны эти слова.

– Да, конечно, – мурашки прошли по коже с осознанием того, что было бы, не надень он шлем. И дикое желание уткнуться лицом в плечо Тому, успокаивая и шепча, что все хорошо, все позади.

Билли хотел что-то сказать. Что-то такое… Чтобы Том понял…

«Черт! Черт! Молчи!»

А на Тома с новой силой навалилось желание ЗНАТЬ. Знать, что за тату выбито у Билли на шее, знать, что оно означает. Почему-то Том понимал – это нечто очень важное. И решился. Может, благодаря алкоголю, а может, общей атмосфере этого странного вечера.

– Билл, можешь, конечно, не отвечать, – начал он, глядя на сигарету в пальцах, а Билл и дышать перестал, понимая, что этот вопрос может быть о чем угодно. А Том продолжил, – и я это пойму. Но я видел у тебя татуировку на шее…

Билла давно не посещало это чувство – будто окатили холодной водой. А вот сейчас он его вспомнил снова и в полной мере.

– Ты хочешь знать? – выдавил он, чувствуя, как выступают капельки пота над верхней губой, от волнения и страха, вцепившегося ледяными пальцами в сердце.

Билл лихорадочно пытался понять, что ему сейчас делать, что сказать.

«Признаться, с кем она связана? Сказать, что любил парня? Солгать, сказав, что это была девушка? Начинать все со лжи? Господи, нет, но… А если Том не сможет понять? Если не примет?»

– Эти буквы, – Том глянул на Билла, и ему показалось, что тот растерян. – Мне просто стало интересно. Не ожидал, что у тебя может быть татуировка. Они что-то означают?

Билл криво улыбнулся.

– Почему? Имидж не соответствует?

– Ну, что-то вроде, – Том неуверенно пожал плечами.

Билл втянул воздух сквозь зубы, опустил ноги с дивана, оперся локтями о колени, вертя стакан в беспокойных пальцах. Том видел, что он решается на что-то. И не торопил. А Билл на самом деле решался. Решался рассказать правду. Ту самую правду о себе, которая рано или поздно станет известна Тому. Так зачем лгать сейчас? Зачем что-то выдумывать? Конечно, можно просто сказать: «Фигня все это, не обращай внимания!» Но это было бы так натянуто, так неправильно. Не набивают такие татуировки от просто так, от нечего делать.

– Это инициалы, – тихо начал Билл, и Том и затаил дыхание. – Мой и человека, которого я любил.

Том смотрел на Билли, который, как тогда, в баре, перед своим вопросом, поставившим мир Тома вверх тормашками, сидел, опустив голову, и челка закрывала половину лица.

– Ясно, – Тому захотелось провалиться сквозь землю. Он вдруг почувствовал, что причиняет боль Биллу.

И это было связано не с тем, чья первая буква имени красовалась на его шее, а с тем, кто в полуметре, совсем рядом, сидел на диване.

И не понимал. Не знал…

Билл, вспомнил, как держал руку Тома на концерте, и вернулось ощущение теплого тела, когда они катались на мотоцикле. И стало страшно, до потери сознания страшно, что он может потерять все это, оттолкнув правдой, которая уже в прошлом.

«Так рано еще… Для того, чтобы открывать все свои тайны. Слишком рано. Том не готов».

За эти секунды Билл, еще не произнеся ни слова, уже знал, что не расскажет – он не имеет права рисковать тем, что пытался сохранять всеми силами. Он заставил себя спокойно поднять голову, откинуть волосы, посмотреть на Тома и сказать, как можно увереннее:

– Это было так давно, Том. Все это в прошлом.

Понимающий кивок Тома и натянутая улыбка – он понял, что Билл не хочет говорить на эту тему. Но выбора не было – этот странный парень, в очередной раз, остался для Тома загадкой. Хотя, большей загадкой для Тома было то, почему он сам так странно отреагировал на простую татуировку?

У Тома ведь тоже была татуировка, и он тоже решил, что о ней не скажет. Потом, может быть, когда-нибудь...

– Прости, если что, я не хотел… – Том затушил окурок.

– Иногда мы все делаем глупости, правда?

– Да, со всеми бывает, – Том смотрел на тонкие пальцы Билла, держащие стакан, и подумал, что не знает – глупость ли то, как он относится к нему?

– Ты считаешь глупостью те отношения или их последствия, оставшиеся у тебя на шее? Вопрос Тома застал Билли врасплох. Он никогда раньше не задумывался об этом.

«А ведь на самом деле, если бы не было той совсем еще детской, но такой настоящей любви, не было Рауля, появилось бы осознание того, что он, Уильям – бисексуал? Или, может, это пришло бы позже, после встречи с Томом? Или вообще никогда?»

– Не знаю, – ответил Билл, и Том почувствовал растерянность в этом ответе. – Может, и то, и другое. А может, только эту татуировку.

– Не было желания ее свести? – спросил неожиданно, даже для самого себя, Том и втянул голову в плечи, когда до него дошло, что…

«Я ревную?! Это уже клиника! Хватит пить. Вот что!»

– Может, когда-нибудь и сведу, – выдохнул Билл и положил себе на шею, под волосы, ладонь, слегка касаясь букв. Он закрыл глаза и просто дышал. Глубоко и ровно. По едва приметным движениям пальцев Билли Том догадался, что он легонько водит по ним, будто ласкает. Тому казалось, что Билл лелеял те воспоминания, что были связаны с этой тату.

«Человека, которого я любил», – прозвучали в голове слова, сказанные Биллом, и засосало под ложечкой.

«Твою мать!» – взвыл Том мысленно, понимая, что действительно нужно срочно завязывать пить. Или валить домой, от греха подальше, или…

– Может, будем отдыхать? Вечер у нас выдался сложный, – очень вовремя спросил Билл. – Гостевая спальня в твоем распоряжении.

Том выдохнул, цепляясь за эти слова, как за спасательный круг. Он был уверен, что самое правильное, что они сейчас могут сделать, так это оказаться подальше друг от друга.

– Спасибо, Билл. Ты прав. Нужно отдыхать.

***

Билл аккуратно прикрыл дверь спальни за Томом. И не в силах сразу оторвать пальцы от дверной ручки, пару секунд касался ее, прикрыв глаза, а потом отошел, засунув руки в карманы джинсов, закусив губу. Хотелось выпить еще. Но Билл лишь тяжело вздохнул, понимая, что может таких глупостей натворить, что лучше пойти в свою комнату, закрыться на ключ и попытаться уснуть. Голова у него все-таки болела, как бы он не храбрился перед Томом.

В своей спальне Билл прошел к кровати, сел, упершись локтями в колени, и сжал ладонями пульсирующие виски. На душе было паршиво. Он выпил больше Тома, но это не принесло желаемого облегчения. Билли сглотнул появившийся в горле комок и изо всех сил зажмурился, боясь, что сейчас его глаза наполнятся слезами. Билл никогда не считал себя слезливым слабаком, но то, что начинал творить с его нервами Том – это уже было чистой воды садизмом. Там, в ванной, когда его ладони держали лицо Билли, так близко, что он чувствовал его дыхание, это чуть было, не стало последней каплей. Еще пара секунд, и Билли бы не смог больше выдержать такого. Он или вырвался бы из его рук и убежал, или притянул к себе за шею и впился в губы. И все. Билли понимал, что любая из этих двух истерических реакций вызвала бы у Тома шок. И это была бы последняя минута их дружбы.

«Так Называемой Дружбы».

Билли почти ненавидел это слово. Какая между ними дружба? Есть попытка Билла «приручить» Тома. Заставить хотеть себя. И, может, потом из этого желания вырастет нечто большее. Билл надеялся, что так и будет. Надеялся, ждал и верил. Но иногда это становилось невыносимо, особенно, когда Том пускал Билла в свое личное пространство. Как это было сегодня, на мотоцикле. Или там, на холме. Это же было что-то очень личное, как будто Том открывает ему свою душу.

«Зачем все это? Что делать? Что?» – билось в висках вместе с пульсом, и он понимал, что страх потерять Тома был пока много больше желания открыться. Кто-нибудь задумывался над тем, когда именно и почему влюбленность перерастает в любовь? Билли уж точно не задумывался. Только в эту минуту Билли вдруг понял, что если он себе сейчас задаст вопрос: «Ты его просто хочешь или любишь?», то не сможет ответить, что это просто желание.

«Нифига это уже не влюбленность, Билли. Ты все-таки вляпался, парень, по самое не балуйся, вляпался. Поздравляю!»

– Поздравляю, – прошептал он и плюхнулся на спину, раскинув руки, глядя в потолок ничего не видящим взглядом. Билл не знал, сколько пролежал вот так. Думая о нем и только о нем. Огромный мир, который до этого окружал Билли, сейчас был сосредоточен в одной точке, в одном конкретном человеке. И этим человеком был Томас Пауль Трюмпер.

Через какое-то время, понимая, что заснуть он сейчас не сможет, взял ноутбук и, положив на постель, открыл его и загрузил свой блог.

***

W@R

28 Октябрь 2008 г. 00:56

Тема: Поездка. Авария. Ночь.

Настроение: как после аварии))

Плэйлист: что-то бормочет MTV

Читать далее…

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_28.html

Cпи, Билли, спи!

Если сможешь… Зная, что за стеной находится тот, рядом с кем ты уже имя свое забываешь…

Иногда бывают такие дни, в которые вмещается СТОЛЬКО ВСЕГО, что от этого страшно становится. Сегодня у меня такой день.

Том сейчас у меня дома. Не думайте, я еще не сошел с ума (хотя к этому все идет)))

Он совсем рядом со мной. Почти рядом – в гостевой спальне. А меня трясет так, что я даже этого описать не могу. А я – здесь. А ОН – там. Как вам такое?

Хочу напиться. В хлам. Так, чтобы вообще забыть все. Я и сейчас уже нетрезв, только все равно мне мало, хочу так, чтобы совсем, бля!

Но есть опасение, что я действительно забуду обо всем. Кроме НЕГО. Вот я и боюсь, что пойду к нему. И, уж естественно, не для того, чтобы еще раз пожелать спокойной ночи.)))

Я хочу быть с ним. Очень хочу. Только не говорите мне о том, что я придурок, упускаю такой момент и бла-бла-бла… Я хоть и пьян, и больше всего на свете хотел бы оказаться с ним в одной постели, но знаю, что если сейчас сорвусь, то испорчу ВСЕ. Все.

Рассказать, как он оказался у меня дома?

Интересно вам?))

Жаль, конечно, но не для того, чтобы переспать со мной. Блиииин. Как же мне херово!!! Что может быть для меня хуже, чем находиться в паре шагов и знать, что ближе к нему, чем сейчас, не смогу оказаться. До самого утра. ДО УТРА. Пока он не проснется.

А, блин, отвлекся я…

Как он оказался у меня? Просто мы на его байке катались. А потом, когда вечером возвращались, чуть какую-то псину не задавили, ну, в общем, мы немного помялись. Я башкой стукнулся так, что отключился, хорошо еще, что был в шлеме. А Том свез себе колено до мяса. И вот итог – Том остался ночевать у меня. Я захотел, чтобы он остался. И он остался. Не ломался ни капли. Он молодец. У него все просто. Он делает то, что хочет. А я?

В стукнутой голове полный хаос. Столько всего хочется написать. Поделиться.

Вы когда-нибудь ездили на мотоцикле? Прижимаясь к человеку, чье тепло и близость кружат голову? Нет? Тогда вы меня вряд ли поймете. А тот, кто понимает, о чем я говорю, знает – это полный вынос мозга.

Абсолютный кайф.

Адреналин, скорость. Его плечи. И я чувствовал все это, стараясь не свихнуться от счастья. Так это было для меня. Я никогда не был поклонником подобных экстремальных развлечений и не сяду на мотоцикл сам. А вот с ним, даже после падения, все равно этого хотеть буду. Так близко к нему я еще не был. Я же не просто держался за него. Я его ОБНИМАЛ. Прижимаясь всем телом.

Черт! Как голова кружится, даже сейчас. А, ну да. Мы же коньяк пили уже после и говорили…

О чем говорили? Ну, о разном. Том сначала домой собрался, а я сказал, что не отпущу его сегодня, потом про то, что вот так навернулись нехило, поговорили. О чем еще? Не помню… Такое ощущение, что когда Том рядом, у меня начинается помутнение сознания. Ну, не молчали мы, это точно.

О чем это я… А, да! Он увидел мою татуировку на шее. Видимо, когда я в ванной разглядывал свое плечо. Вот о ней он спросил. А я чуть не умер от этого вопроса.

Фак, как же меня переклинило от него!

Так не хотелось врать. А я и не врал. Просто не сказал всей правды. И Том, наверное, так и думает, что любимый человек – это девушка. Не мог я рисковать, рассказав все, как было на самом деле. Как-то замяли этот разговор, хотя я и почувствовал, что его это напрягло. Рано или поздно, я расскажу всю правду. Обязательно. Но не сейчас.

Блин! Я же про самое главное забыл, идиот!

Том меня возил далеко, за город – посмотреть на закат.

Представляете?! Возил туда, куда раньше возил девушку свою. Он сам так сказал.

И вот тут-то я на атомы и распался, понимая, что если сейчас задам вопрос, который ОЧЕНЬ хотел задать и он ответит: «Да» – то назад, в правильной последовательности я свои атомы уже не соберу.

Но когда Том все-таки ответил, и я понял, что девушки у него нет, что они расстались пару месяцев назад, и что Тома это не напрягает – это был момент такого счастья для меня!!!

Можно жить дальше. Правда?)))

Дышать, блин, зная, что он совсем рядом, но не с тобой.

Ну, дышать-то я смогу, наверное. А вот – заснуть?))

Черт! Найти снотворного? И сверху – на коньяк. Замечательный коктейль будет.))

Вообще не представляю, как я переживу эту ночь.

***

Билл захлопнул ноутбук и опустился лбом на руки. Тяжелой, гудящей головой, с туманом из эмоций, окутывающим сознание.

«Ты спишь? Ты можешь спать, Том? Не поверю! Что делаешь сейчас? О чем думаешь? О ком думаешь? Может, у тебя разболелось колено, и нужна моя помощь? Может, хотелось бы со мной поговорить? Просто побыть рядом и помолчать.

А ведь ты знаешь, что небезразличен мне. Теперь – знаешь. Наверняка, увидел это в моих глазах, когда так пристально вглядывался. Не мог не увидеть, я знаю. Даже, если до этого ты наивно полагал, что мы друзья, то теперь понимаешь, что твоей дружбы мне мало. Очень мало. Ты же мне не в глаза смотрел, а в душу...

Зачем, Том? Что ты хотел понять? Что в ней – ТЫ? Уже давно – ТЫ. Только ТЫ.

А что сейчас творится с тобой? После всего, что было? Я хочу знать. Отдал бы так много за это…

Что ты делаешь? Пытаешься не замечать? И удается, Том? Насколько хорошо? И как долго ты сможешь отгораживаться, Том? Что происходит между нами? Мне кажется, что когда рядом ты – оголяются все нервы. Настолько все становится чувствительным и незащищенным во мне. Я не могу сопротивляться всему, что связано с тобой – твоим взглядам, которые ощущаю, даже не видя тебя, твоему голосу, который хочу слышать каждую минуту, прикосновениям, подаренным тобой, которые потом так долго чувствую на себе...