Текст книги "The Kids Aren't Alright (СИ)"

Автор книги: Liza Logan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

– Хорошо. Одна ночь.

С этими словами она наклонилась к нему и страстно, глубоко поцеловала. Так, как Джейми не целовала никогда. От безумного коктейля из эмоций и гормонов у Марка закружилась голова. Он обхватил Деспину за талию и притянул к себе, запуская руки ей под майку. Ди тут же схватила его за локти:

– Давай договоримся – без проникновения. Поверхностно, – посмотрела она на него серьёзно.

– Всё, как ты скажешь, Деспина, – прошептал Марк.

Не вставая с колен, он задрал её топ и начал покрывать поцелуями весь её загорелый, плоский живот. Ди, перестав сдерживаться, отклонилась назад и тихо застонала. Марк, понимая, что движется в правильном направлении, приподнял её джинсовую юбку в складку и поцеловал внутреннюю сторону бедра. Та поощряющим жестом погладила его по волосам.

Оказавшись у неё под юбкой, Марк на секунду остановился и насладился видом. Красивые красные кружевные трусики, стройные ноги без намёка на целлюлит, зона бикини без пропущенных волосков – Деспина была полной противоположностью Джейми, мало следящей за своим внешним видом. Вздохнув, Марк снял с неё нижнее бельё и провёл рукой от низа её живота до набухшего клитора. Почувствовав её влажность, Марк прикрыл глаза, задумавшись. Он получил столь вожделенную женщину, но был ли он счастлив? Скорее нет, чем да. Деспина была прекрасна, как он себе и представлял, но Марк ощущал себя подлецом. Он хотел, чтобы женщиной, сладостно стонущей под его руками, всегда была Джейми и только она. И если секс с Эммой, грязной уличной девкой, был чем-то животным, то Ди… не заслуживала этого. Он мог бы отступить прямо сейчас, извиниться и убежать, но поймал себя на мысли, что, всё же, хочет её. Хочет секса с красивой и здоровой женщиной, не с психопаткой и не со шлюхой. Всё для себя решив, Конелли прильнул к ней губами.

Деспина резко выдохнула и прикрыла рот рукой. Марк, водя руками по её груди и животу, принялся лизать и целовать её между ног, с каждой секундой всё больше понимая, что наслаждается каждым движением, каждым прерывистым вздохом Ди, каждым подрагиванием её напряжённых мышц. Его охватила какая-то странная эйфория, от которой по телу разлилось возбуждение и тепло, а на губах появилась улыбка. Он буквально пил её сок, хотел остановить мгновение и запомнить каждый оттенок её вкуса навсегда. Ему показалось, что во всём мире есть только он и Деспина, окружённые одуряющим ароматом кардамона и корицы, доносящимся из открытых мешков.

Войдя в неё языком, Марк почувствовал, как она двигается ему навстречу, давая проникнуть глубже, обследовать все чувствительные зоны. Тогда он решил добавить руки, сначала аккуратно погладив её по клитору, а потом и введя во влагалище сразу средний и безымянный пальцы. Деспина, убрав, наконец, ладонь ото рта, громко, но не агрессивно и не пошло, застонала. Начав работать пальцами и языком синхронно, Марк смог довести её до оргазма всего за несколько минут.

Откинувшись спиной к стене, Ди сделала несколько вдохов-выдохов, сбрасывая всё оставшееся напряжение, и сползла на пол, мягко положив руки Марку на пах.

Ничего не говоря, лишь довольно улыбаясь, она легонько толкнула его в грудь, приглашая расположиться на полу, ловким движением расстегнула его ремень и ширинку, спустила джинсы вместе с трусами до колен и, пару раз дразняще проведя языком по его члену, спокойно и уверенно взяла его в рот.

Марка будто ударило током, из-за чего он приподнялся на локтях и посмотрел, что именно делает Деспина. Она со знанием дела работала ртом, помогая себе правой рукой. Как ни странно, Марк не отключил мозг и не погрузился в физические ощущения, а вспомнил один свой секс, самый странный и некомфортный, который, казалось, давно был вытеснен в бессознательное. Джейми была очень зажата в постели и никогда не дарила Марку оральных ласк, поэтому тот случай произошёл между ним, Эммой и… Брендоном. Чем активнее Ди отсасывала ему, тем сильнее Марка поглощали воспоминания, чем-то похожие на психоделический трип.

Почти полная темнота, свет исходит от одной лишь настольной лампы. Песня Николь Шерзингер «Whatever U Like» грохочет на повторе и бьёт по ушам сильнее, чем весь хард-рок вместе взятый. Липкая духота непроветренной комнаты покрывает, словно вторая кожа. Брендон имеет Эмму сзади, звонко шлёпает её по бёдрам, входит до основания. Она то ли визжит, то ли рычит, не разобрать, потому что рот её занят – она резко, но умело отсасывает Марку. Брендон же тянет её за волосы так, что она не может до конца опустить веки, поэтому смотрит на Марка снизу вверх затуманенными, неадекватными глазами с размазанной вокруг них тушью.

Марк кончает первым, забрызгивает Эмме всё лицо. Устало отползает в угол кровати и закуривает самокрутку с марихуаной. Брендон извергается следом, тут же переворачивает Эмму, одной рукой берёт её за шею и придушивает, а другой начинает грубо трахать, вводя почти все пальцы. Она бледнеет и дышит с присвистом, но довольно улыбается и громко стонет, подгоняя партнёра. Её оргазм настолько сильный, что она, прогнувшись в пояснице, несколько раз бьётся головой о кровать и вскрикивает – от перепада давления у неё идёт кровь носом. Брендон вытирает кровь большим пальцем и даёт Эмме его облизать, что она, причмокивая, с радостью и делает…

Испуганно выдохнув, Марк «выпал» из воспоминания и понял, что вот-вот достигнет экстаза наяву.

– Ди, можешь выплюнуть, – погладив её по голове, предупредил он.

Та на это сказала что-то типа «угу», но, когда Марк, наконец, кончил, с видимым удовольствием глотнула семя и кокетливо, словно порноактриса, вытерла уголок губ.

Марк, испытывая необъяснимый дискомфорт, надел трусы и сел, скрестив ноги. Деспина, увидев, что что-то не так, придвинулась к нему вплотную, взбила свои кудри, легонько задев ими Марка, и заглянула ему в глаза:

– Ты в порядке?

Конелли показалось, что он готов расплакаться. На него будто упала бетонная плита, состоящая из чистых эмоций. Он одновременно испытывал стыд из-за того, что он только что осознанно изменил своей больной беременной девушке; восхищался умелостью и грацией Дес, которая даже с членом во рту выглядела греческой богиней; к тому же, ему было очень тяжело и страшно от неожиданного флешбека с участием Бренда и Эммы.

– Спасибо, Деспина, – обуздав эмоции и устало улыбнувшись, поцеловал он её в губы.

– Тебе спасибо, Марк. Честно признаться, последний секс у меня был ещё в Греции, с полгода назад. Давно мне никто не доставлял столько удовольствия.

Понимая, что через минуту она оденется и уйдёт, сделав этот интимный момент историей, Марк крепко обнял её, вдыхая аромат её волос и ощущая гладкость её кожи под своими пальцами. Ему хотелось уговорить Деспину остаться, заняться с ней «настоящим» сексом, любить её на этом же полу, но он понял, что это будет нечестно и неправильно. Выпустив её из объятий, Марк погладил Ди по щеке:

– Ты самая лучшая женщина из всех, с кем я был.

Та поцеловала его ладонь и, как он и предполагал, решительно встала, одёрнула юбку и надела трусики. Марк, понимая, что не стоит навязываться и требовать от неё телячьих нежностей, также застегнул штаны, пригладил волосы и направился к выходу из подсобки. Деспина же присела на мешок с курагой и выжидательно посмотрела на него:

– Пообещай, что это никак не скажется на наших отношениях. Я так и останусь твоим негласным начальником, а ты – старательным работником.

– Я обещаю.

*

На следующее утро Ди и впрямь поприветствовала Марка так, будто прошлым вечером он не удовлетворял её языком, а она не глотала его сперму. Конелли, всю ночь проворочавшийся в раздумьях о случившемся, понял и принял её позицию. «Это была простая жалость, Марк, – подумал он, – ты дошёл до того, что женщины занимаются с тобой сексом из жалости…»

========== Глава 29. Папины дочки ==========

«Рейс G47 авиакомпании Allegiant Air, следующий маршрутом Лас-Вегас – Спрингфилд, задерживается по техническими причинам» – объявили по громкой связи Международного аэропорта Маккаран.

– Али, я же говорю тебе, это знак свыше, рейс откладывают уже второй раз, я провела в аэропорту чёртовых пять часов! – стоя у табло рейсов, гневно вещала в трубку Рейчел, – Не стоило мне всё это начинать.

– Тебе опять напомнить твою любимую поговорку про лошадь? – ответила ей возлюбленная, – Не беспокойся, улетишь ты в любом случае. И это не знак свыше. Если бы тебе не следовало встречаться с отцом, ты бы так просто не узнала о нём столько информации.

– Я поняла тебя, – буркнула Рейч, – позвоню, как сяду в самолёт.

Завершив звонок, Полье похромала к неудобному металлическому креслу зала ожидания, села, вытянув больную ногу, и огляделась по сторонам: кучи бегущих по своим делам людей всех возрастов и национальностей, большинство из них с весёлыми, довольными физиономиями. Небось, выиграли что-нибудь в казино Лас-Вегаса, поженились по-быстрому или просто весело провели выходные. Рейчел очень выбивалась из общей массы своим угрюмым настроением и выражением лица. Нет, она не была зла или огорчена, просто очень и очень волновалась. Вздохнув, девушка вытащила из сумки фото, которым планировала доказать отцу свою к нему принадлежность. На карточке, подписанной на обороте как «Гавайи, Оаху, 2005», были изображены Эллен и десятилетняя Рейчел, сидящие в гамаке на берегу океана. Это был лучший отпуск Рейч – мать тогда была не такой жёсткой, даже баловала её, например, покупала по два мороженых в день и разрешала кататься на всех аттракционах, каких заблагорассудится. Тогда же они ходили на экскурсию по местам съемок набирающего в те времена популярность сериала «Остаться в живых», и Рейчел в один момент показалось, что она мельком увидела Эванджелин Лилли, хотя, скорее всего, это была просто кудрявая темноволосая женщина схожего телосложения. Спрятав снимок в сумку, дабы не расстраиваться, Рейч принялась накручивать локоны на пальцы. «Чёрт, почему у меня никогда не будет нормальной семьи? Нормальной жизни…» – подумала она, переведя взгляд на трость. На то, что отец примет свою давно потерянную и забытую дочь-калеку с распростёртыми объятиями, она даже не рассчитывала. Будет хорошо, если просто не выгонит вон. «Зачем я это делаю? Пустая трата времени, денег, сил и нервов. Лезу не пойми куда… Лошадь ведь спокойно может прожить без хвоста, одни волосы, да кусочек косточки, ни на что не влияющий…» Погружённая в свои мысли, она не заметила, как заснула, крепко прижимая к себе сумку, и опомнилась только тогда, когда сквозь пелену дремоты услышала знакомое слово «Спрингфилд». Заполошено глянув на табло, Полье увидела, что её рейс отправляется через сорок минут, и поспешила к выходу на посадку.

*

Спрингфилд встретил Рейчел семью градусами Цельсия и противной моросью. Привыкшая к пустынной Маране и тёплому Лас-Вегасу, девушка не позаботилась о тёплой одежде, из-за чего ей пришлось прямо из аэропорта поехать в торговый центр, чтобы купить что-то по погоде. Остановив свой выбор на тонкой стёганной синтепоновой курточке, Рейч выпила согревающий кофе с корицей в местном кафе и решила осуществить первую часть своего плана – отправиться в блюз-бар её отца. Изучив перед отъездом карту города, они с Али нашли всего три заведения со схожей тематикой и предположили, что бар Нельсона и Льюиса, скорее всего, называется «The Great Sol». «Great Sol – это нота соль большой октавы, по-другому – G2. А на какую букву имена у Гэбриела и Джерарда? Верно, G!» – объяснила ей Али, которая, естественно, отлично знала нотную грамоту. Доверившись этому логичному, в общем, выводу, Рейчел заказала такси до «The Great Sol» и около десяти вечера оказалась у его дверей.

Не решаясь войти, Полье решила пока рассмотреть заведение. Небольшое одноэтажное здание из красного кирпича, старое, но отреставрированное. Неоновая вывеска такого же тёмно-красного цвета, на ней изображён нотный стан с разбросанными по нему буквами названия и силуэтом гитары. На вид очень просто и уютно, явно создано людьми, любящими музыку, но не профессиональными музыкантами или дизайнерами. Рейчел помялась у входа минут пятнадцать и, пристыдив себя за нерешительность и трусость, толкнула дверь и вошла в «The Great Sol». Внутри было довольно темно и узко и Рейчел понадобилось несколько минут, чтобы понять, что это не само заведение, а маленький холл, что-то типа прихожей. Привыкнув к полумраку, она, наконец, заметила крутую лестницу вниз, и с трудом спустившись, оказалась непосредственно в самом баре.

Его интерьер соответствовал экстерьеру: такие же кирпичные стены, увешанные гитарами, стилизованными под антиквариат; столики из цельного красного дерева, над каждым из которых – абажур с бахромой; барная стойка, позади которой висели полки с разнообразным алкоголем. У одной из стен располагалась и главная звезда заведения – большая и высокая для такого зала сцена, на которой фигуристая латиноамериканка, одетая в бронзовое блестящее платье в пол, исполняла песню-завсегдатая подобных заведений – «Smooth Operator». Контингент был под стать – Рейчел показалось, что она самая молодая из всех присутствующих. Мужчины и женщины, сидя за столиками, тихонько разговаривали, попивая коктейли в красивых стаканах причудливой формы, некоторые одними губами подпевали исполнительнице. Приятная, тёплая и немного старомодная обстановка царила в каждом миллиметре этого заведения. Одна Рейч, взвинченная, озирающаяся по сторонам, напряжённо прижимающая к груди дорожную сумку, выбивалась из этой идеальной картины. Решив, что надо немного расслабиться, а потом уже думать, что делать дальше, она направилась к барной стойке.

– «Отвёртку», пожалуйста, – заказала она свой любимый коктейль.

– Вам уже есть двадцать один год, мисс? – проявил неожиданную бдительность бармен.

Поколебавшись секунду, Рейч солгала:

– Да.

– Покажите документы, удостоверяющие личность, пожалуйста, – не унялся работник.

Рейчел, бросив на него яростный взгляд, полезла в сумку. Две недели назад ей исполнилось двадцать, но не двадцать один, и она надеялась лишь на то, что в полутьме дотошный бармен не заметит этого. Внезапно сбоку от неё донесся приятный мужской голос:

– Шейн, прекрати донимать людей. Налей девушке то, что она просит. Я, как представитель закона, блюститель порядка и по совместительству, владелец заведения, даю добро.

Рейч вздрогнула и замерла, будто её облили ледяной водой. Владелец бара? Представитель правопорядка? Неужели ей стоит повернуть голову, и она увидит собственного отца? Нет, сейчас она точно не была к такому готова.

– Девушка, всё в порядке? – спросил тот же голос.

Рейчел молча кивнула в ответ.

– Ваш коктейль, – смотря не на неё, а на владельца заведения, поставил бармен на стойку стакан.

Выдохнув через рот, Рейчел схватила коктейль, выпила его залпом и резко развернулась к «блюстителю порядка». Ей хватило секунды, чтобы понять, что это был не её отец.

Говорившим оказался светловолосый и кареглазый мужчина, одетый довольно экстравагантно. На нём был небесно-голубой костюм, состоящий из облегающих чуть укороченных брюк, приталенного пиджака и рубашки на пару тонов светлее, а также необычные мокасины из серебристой металлизированной кожи. Незнакомец приветливо улыбнулся и протянул ей руку:

– Я – Джерард, владею «The Great Sol» совместно с моим дорогим другом Гэбриелом. Вас что-то беспокоит, мисс? Кроме нашего хамоватого бармена, конечно, – с укором посмотрел он на Шейна.

– Нет, всё в порядке, – попыталась улыбнуться в ответ Рейч, – Я – Мишель, – зачем-то вновь соврала она, – проездом в Спрингфилде. Мне говорили, что ваше заведение – лучшее в городе.

– О, вы мне льстите, Мишель, – рассмеялся Джерард, – мы не претендуем на лавры лучшего бара, у нас всё камерно и по-домашнему. Можно сказать, мы с Гэбриелом открыли «The Great Sol» только для того, чтобы потешить самолюбие, играя здесь на выходных. Если останетесь, услышите наш кошачий концерт. Прекрасная леди Ева споёт ещё пару песен, и на сцену поднимемся мы с Гэйбом. Останетесь?

– Конечно, – чувствуя, как глаза наполняются слезами, закивала Рейчел.

– Вот и замечательно! Смотрите, почти у сцены освободился столик, хотите, провожу вас?

– Нет, спасибо, Джерард, я сама. Вы и так очень любезны.

Тот, улыбнувшись, зашёл за стойку и вытащил из холодильника две бутылки пива:

– Если Шейн опять будет вас доставать, зовите меня. По всем другим проблемам можете звонить по этому номеру, я – адвокат. Весьма толковый, хотя сейчас по мне этого и не скажешь, – он вытащил из нагрудного кармана бармена ручку и начиркал на салфетке телефон, – О! Или, вообще, приходите ко мне прямо домой! – дописал он под цифрами адрес.

С этими словами Джерард, чуть покачиваясь, удалился за кулисы. Ошарашено перечитав записку несколько раз, Рейчел развернулась к стойке:

– Ещё одну «Отвёртку».

– Нет уж! – остервенело натирая бокал, процедил Шейн, – я налью вам только апельсиновый сок, Мишель, – ядовито выделил он её выдуманное имя.

Рейч, не став спорить, спокойно протянула ему стакан. Меньше всего на свете её волновал бармен и его дурное настроение.

*

Когда Ева допела свою последнюю песню и объявила, что сейчас на сцене появятся Джерард и Гэбриел, Рейчел поплохело. Она сидела за предложенным Джерардом столиком, буквально в пяти метрах от сцены, поэтому, представив, что через считанные минуты увидит отца на расстоянии вытянутой руки, по-настоящему испугалась. А уж когда Джерард уселся за барабанную установку и несколько раз ударил барабанными палочками, приглашая Гэбриела на подмостки, Рейч вцепилась в край стула и задержала дыхание. Раздались лёгкие шаги, и на сцене появился мужчина, один вид которого заставил сердце Рейчел биться чаще. Он взял гитару, заиграл что-то, но девушка ничего не услышала. Музыки для неё в этот момент не существовало, ведь все силы сознания были отданы зрительному восприятию.

Жадно разглядывая Гэбриела, стараясь запомнить как можно больше деталей его внешности, Рейчел поняла, что на все сто процентов пошла в отца: тот же золотисто-шоколадный тон кожи, тот же разрез глаз, та же структура волос, да даже то же телосложение – высокий рост, длинные конечности, отсутствие любого намёка на лишний вес. Вот он, стоит прямо перед ней, но… не узнаёт её, потому что никогда не встречал. Да даже не видит её, потому что смотрит выше голов зрителей, как и любой артист. Стараясь не разрыдаться от смеси чувства облегчения, радости и печали, накатившей на неё одновременно, Рейчел уткнулась в свой стакан и начала частыми мелкими глотками пить сок. Лишь выпив его до дна, она вновь обрела способность адекватно воспринимать действительность и расслышала песню, которую играли Джерард и Гэбриел. Это был необычный блюзовый кавер на «Do I Wanna Know?» Arctic Monkeys, что заставило Рейч искренне улыбнуться, ведь группа была одной из её любимых. «У нас с отцом даже музыкальные вкусы похожи», – вытирая глаза салфеткой, подумала Рейчел.

Доиграв первую песню и сорвав шквал оваций, Гэйб и Джерри принялись за следующую композицию, культовую «Layla», во время которой случилось кое-что, заставившее Рейчел вновь уткнуться в свой стакан, на этот раз, с горящими от смущения щеками.

Пока Гэбриел играл самое длинное соло, Джерри оставил барабанную установку, подошёл к нему сзади и обнял так крепко и нежно одновременно, что Гэйб чуть не выронил гитару. На этом барабанщик не унялся и шепнул другу что-то такое, от чего тот резко покраснел и в последнем припеве заменил имя на «Лейла» на «Джерард». Мать Рейчел никогда ни с кем не встречалась, даже не проявляла заинтересованности в ком-либо, поэтому такая открытая, хоть и довольно невинная, чувственность, исходящая от человека, которого Рейч видела свои отцом, вогнала её в краску. Не поднимая глаз всю третью песню, перепевку хита The Strokes «Reptilia», странно несочетающуюся со стилем заведения, Полье пыталась анализировать, что вообще сейчас происходит. Получалось у неё плоховато – то ли водка из первой «Отвёртки» в голову ударила, то ли тот факт, что она впервые в жизни увидела отца и неожиданно получила его домашний адрес, полностью отключил её мозг. Пялясь на остатки оранжевой жидкости на дне стакана и улетая на волнах музыки в мир грёз, Рейчел не заметила, что песня кончилась, и оба музыканта, поклонившись, спрыгнули со сцены и направились в зрительный зал.

– Гэйб, этой девушке грубил Шейн, – внезапно услышала она почти над ухом, – расскажите о его проделках, Мишель.

Вздрогнув, Рейч подняла глаза. Прямо перед ней стояли Гэбриел и Джерард. Стараясь не выказывать волнения, Полье кашлянула:

– Пустяки.

– Вовсе нет! – продолжил злиться на бармена Джерри, хотя инцидент был исчерпан уже минут двадцать назад, – на него поступает много жалоб. Хамит, обсчитывает. Так и напрашивается на увольнение.

Рейчел не ответила. Она, открыв рот, смотрела на отца. Первым, что бросалось в глаза, была его одежда. Скорее всего, это был просто сценический образ, но Рейч показалось, что он отлично отражает и его отношения с Джерардом, и то, каким она представляла характер Гэбриела. По сравнению с Джерри, Гэйб был одет более просто: чёрные брюки, майка, салатовый пиджак. Франтовского духа его костюму добавлял лишь шейный платок, такой старомодный, озорной и романтичный аксессуар. Поняв, что слишком долго и бесцеремонно разглядывает незнакомого человека, Рейчел мотнула головой:

– Ваш бармен просто не захотел наливать мне в коктейль водки, подумав, что я несовершеннолетняя. Джерард, – еле выговорила она от смущения сложноватое имя, – сказал ему дать мне то, что я хочу, он так и сделал, правда, весьма неприветливо. Когда же вы ушли, – посмотрела она прямо на Джерри, – я попросила еще одну порцию, но он отказал мне, налил только сок.

– Я же говорю, за ним глаз да глаз, – упёр руки в бока Джерард, – спасибо за честный рассказ, Мишель.

– Не за что, – попыталась не смотреть на Гэбриела Рейч, – вы, кстати, замечательно выступили!

– Спасибо, милая! – искренне улыбнулся ей Джерард, на щеках которого от принятого алкоголя и удовольствия от похвалы выступил румянец, – Видишь, Гэйб, а ты всё говоришь, что что-то не так! Спасибо еще раз, мисс.

Взяв друга под руку, Джерри, продолжая рассказывать о «злодеяниях» Шейна, повёл Гэбриела к барной стойке. Рейчел, проводив парочку взглядом, тяжело вздохнула. Как рассказать отцу о своём существовании? Она и представить себе не могла…

*

Зайдя в свой номер в паршивеньком мотеле, Рейчел кинулась к телефону. Несмотря на разницу во времени, Али не спала, всё ждала звонка подружки, и внимательно выслушала её рассказ.

– Может, мне так и остаться для них Мишель, девчонкой, которой нахамил бармен? – спросила её Рейчел.

– Тогда зачем было затевать всё это? – резонно ответила Алексис, – Рейчел, только ты сможешь дойти до конца. Ты самая сильная, смелая и умная, у тебя получится наладить с ними контакт, я верю. Да не просто верю, знаю! Только не сдавайся. Раз приехала – дерзай.

– А если они не примут меня?

– Даже не думай об этом! Иди к ним прямо завтра!

– Хорошо, – смиренно выдохнула Рейч, – если что, у меня всегда есть ты. Спасибо, Али. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – по голосу было слышно, что она улыбнулась, – Удачи и спокойной ночи.

Положив трубку, Рейчел приняла душ, надела удобную хлопковую сорочку и села на кровать, приступив к ежедневному и так её раздражающему массажу поврежденного колена. Привычно водя руками по ноге, девушка задумалась о сегодняшнем вечере. Она не ожидала, что всё случится так внезапно: встреча с приветливым болтуном Джерри, который будто пытался казаться строже и серьёзнее, чем есть на самом деле; такое лёгкое получение адреса, единственного пункта плана, который она не знала, как осуществить; знакомство, хоть и шапочное, с самим Гэйбом… Всё это произошло, словно во сне. Рейчел даже крепко зажмурилась, ожидая открыть глаза и увидеть, что задремала в самолёте и встреча с потерянным родственником ей только предстоит. С ноткой разочарования удостоверившись, что случившееся в баре было правдой, Рейчел вытянулась на кровати, положив руки под голову. «Почему всё в моей жизни происходит наперекосяк?» – фыркнула она.

*

Всю ночь проворочавшись на неудобной кровати, Рейчел, раздражённая и разбитая, попыталась убедить себя в заведомом провале «миссии», но вспомнив напутствия Али, всё же отправилась по оставленному Джерардом адресу. «А что я ему скажу? – выйдя на нужной остановке, подумала девушка, – привет, пап, я твоя дочка, преследую тебя так же, как когда-то моя поехавшая мать? Чушь!» Так ничего и не выдумав, и от того еще сильнее разозлившись, Рейч сама не заметила как дошла до дома отца.

Полье предполагала, что у Гэйба и Джерри роскошный дом, но чтобы настолько… Расположенный в фешенебельном районе особняк поражал своими размерами и дизайном. Белоснежный, полукруглый, декорированный колоннами и лепниной, настоящий мини-дворец. Тем забавнее было то, что он был никак не огорожен – от дороги его отделял только газон да клумбы. Видимо, хозяева, связанные с органами правопорядка, знали о безопасности района, поэтому не видели смысла в том, чтобы на каждом шагу развешивать камеры и ставить десятиметровый забор. Вспомнив, как неприветливо и непривлекательно выглядел дом её мамы, с его решетками на окнах и общей мрачностью, Рейчел решительно пошла к крыльцу. «Отец – полная противоположность матери», – подумала она. Дойдя до двери, девушка замерла. Одно нажатие на звонок – и её жизнь перевернётся с ног на голову. «Ты самая сильная, смелая и умная», – эхом пронеслись у неё в голове слова Али. Выдохнув, и убрав со лба выбившиеся из хвоста прядки, Рейчел позвонила в дверь…

Как только электронная трель отзвенела, в доме послышались быстрые мелкие шаги, будто кто-то бежал. Удивившись, Рейч затаила дыхание. В эту секунду дверь отворилась, и перед ней… появился светловолосый мальчишка лет семи.

– Ты кто? – неожиданно для самой себя спросила Рейчел.

– Я – Рори, а ты? – спокойно ответил тот.

– Я – Рейчел, – выпалила она.

– А что ты здесь делаешь?

– Я хотела поговорить с… Джерардом, – почему-то в этот момент Рейч решила, что признаться во всём другу отца, а не ему самому, будет легче.

Мальчишка кивнул и убежал в дом. Шокированная Рейчел привалилась к косяку. Получается, у её отца есть сын, потому что в противном случае такому маленькому мальчику здесь взяться неоткуда. Правда, судя по его цвету кожи, волос и глаз, он биологический сын Джерри, но всё же… «Зачем я только сунулась? – чуть не плача, подумала Полье, – я ведь могу разрушить такую счастливую семью!» Она была готова развернуться и уйти так быстро, как позволяла нога, но тут в глубине дома замаячило два силуэта – повыше и пониже. Поняв, что пути назад нет, Рейчел встала ровно и прикрыла глаза, словно готовясь к расстрелу.

– Мишель? – подойдя к ней, удивился Джерард, – Откуда вы здесь?

– Я… – выдохнув, Рейчел одним движение расстегнула сумку и вытащила оттуда фото из отпуска с мамой, – Смотрите сами.

Джерард, переводя взволнованный взгляд с Рейчел на снимок и обратно, взял карточку в руки. Ему хватило и секунды, чтобы понять, кто это.

– Ты дочь Гэйба? – нахмурившись, спросил он.

Рейч кивнула. От страха в горле пересохло так, что она была не в силах сказать что-либо.

– Проходи, – внимательно посмотрев на неё, отступил от прохода Джерард.

Не веря тому, что он пинками не выкинул её из дома, Рейчел, ссутулившись, переступила через порог. Рори всё это время с открытым ртом глядел на неё, от чего «самозванке» было вдвойне некомфортно. «Вот он, любимый и единственный ребенок в этой семье», – думала она.

– Проходи в гостиную, – указал рукой направо Джерард, – а ты, сынок, иди в свою комнату, начинай читать «Кота в сапогах». Вечером расскажешь мне и папе Гэбриелу, что тебе понравилось больше всего.

Мальчишка послушно унёсся на второй этаж, и Рейчел, грустно улыбнувшись, поплелась в указанном направлении. Сев на диван, она вытянула травмированную ногу и, секунду подумав, сказала:

– Мне, пожалуй, стоит уйти. Зря я вообще всё это затеяла. Не рассказывайте папе о моём визите, хорошо?

– Нет, – отрезал Джерри, – Раз уж пришла, значит, на это были какие-то причины. Даже если ты просто хочешь денег, я готов выслушать всю твою историю. Мне, признаться честно, даже интересно. С твоим рождением связаны самые тяжёлые времена в наших с Гэйбом отношениях, поэтому, я хочу знать о тебе всё.

– Прямо-таки всё? – поёрзала на диване Рейч.

– До словечка.

В обычной ситуации Рейчел бы недовольно скривилась и сказала, что не хочет сейчас целый час молоть языком, ведь, наверняка, ей придётся говорить примерно тоже при Гэбриеле, но она была настолько взволнована и потрясена мирным приёмом, что поведала Джерарду полную историю своей жизни, честно рассказала обо всём. О том, как зла, несправедлива и властна её мать; о своих проблемах в осознании ориентации; об уезде в Вегас и отношениях с Алексис; о работе танцовщицей в ночном клубе и страшном нападении психованного Холла; поведала даже об атаке на Эмму и её последствиях для своего психического здоровья и отношения к жизни в целом. Джерард с неподдельной заинтересованностью выслушал её, было заметно, что он шокирован тем, как много пережила эта девчонка за свои двадцать лет. Когда Рейчел завершила рассказ, он задал резонный вопрос:

– И ты просто… хочешь познакомиться с отцом? Не преследуешь какой-либо материальный интерес?

– Да, я просто хочу познакомиться с отцом, – твёрдо сказала Рейчел.

– Да уж… Уникум, вот ты кто.

– Почему же? Видимо, вы живёте в мире, где всё решают деньги, но мне они не нужны, мы с Али живём неплохо, даже откладываем, копим на свадьбу. Я просто хочу… поддержки. Да, принятия и поддержки от кого-то старшего, значимого. Мать мне этого дать не может, так что… Я хочу иметь нормальную семью. Ну, хотя бы толику нормальной семьи, где все друг друга любят, проводят вместе свободное время, просто болтая и смотря телевизор, могут поделиться любыми тайнами и проблемами. То, чего я была лишена лет так с двенадцати, когда мама будто взбеленилась и возненавидела меня без причины.

– Я не психолог, конечно, хотя и интересуюсь, без этого в моей профессии нельзя, так что, могу предположить, что она стала замечать, как ты сильно похожа на отца. А она его терпеть не может, эта реакция перешла и на тебя. К тому же, примерно в одиннадцать-двенадцать лет подростки начинают всерьез интересоваться противоположным полом. У тебя такого не произошло, и она стала что-то понимать. Вот, ты рассказывала про эту Энн Кирик, по сути, она была твоей первой безответной любовью, все компоненты вашего взаимодействия на то указывают. Твоя мать – неглупая женщина, она заподозрила тебя в гомосексуальности и стала срывать на тебе всю свою ненависть к секс-меньшинствам в целом и Гэйбу в частности.