Текст книги "The Kids Aren't Alright (СИ)"

Автор книги: Liza Logan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

– Эмма! – потрепала Полье ее по плечу, – слышишь меня?

Та резко открыла глаза и отпрянула от Рейчел с такой силой, что ударилась головой о стену.

– Чёрт, вот это меня кроет! – воскликнула она, потирая ушибленный затылок.

– Тебя не кроет, это на самом деле я, – скривилась Рейч, – очень хочу с тобой поговорить, давай выйдем на улицу?

– Да… – рассеянно протянула Эмма, но за Рейчел побрела.

Выйдя из бара, девушки почувствовали, как звенит в ушах.

– Боже… – инстинктивно зевая, шепнула Рейч, – как ты здесь находишься каждый день?

– Ну, издержки профессии, – хохотнула Эмма, закуривая, – будешь? – спохватилась она и протянула внезапной посетительнице сигарету.

– Нет, я не курю, – довольно жёстко сказала Рейчел, – хочу поговорить с тобой.

– Со мной? Зачем? – искренне удивилась Эмма, выпуская в темноту вечера сигаретный дым.

– Я… в общем… – Рейч поняла, что не в силах сейчас признаться ей в нападении, – хотела вот узнать, как у тебя дела, – не слишком правдоподобно сорвала она.

– Как могут быть дела у таких, как я? – купившись на ложь, усмехнулась Эмма, глядя на знакомую остекленевшими от наркоты глазами, зрачки в которых имели пугающе разный размер, – даю всем направо и налево! Я не жалуюсь, не подумай, но иногда настроения нет, а приходится трахаться с кем попало. Прям бесит.

Рейчел, внимательно разглядывая ее красивое, но вульгарно накрашенное лицо, заметила что-то непонятное на щеке собеседницы.

– У тебя грязь на лице, что-то белое, – указала она Эмме на пятно, – может, мороженое?

Эмма медленно стёрла субстанцию своим длинным ногтем с облупившимся лаком.

– Да… мороженое, – загоготала она, разглядывая вещество, – «мороженое» Клинта Перри!

Рейчел понадобилась пара секунд, чтобы осознать, что это было за пятно. Еле сдержавшись, чтобы не состроить гримасу отвращения, она уцепилась за имя клиента Эммы:

– Клинта Перри? Он, случайно, не родственник Кристины Перри?

– Он самый, папаша ее, – спокойно вытерев сперму о юбку, пожала плечами Голдфайн, – он совсем не похож на моих типичных мужиков, но земля слухами полнится, тем более, в таком маленьком городке, как Марана. Все уже, наверное, знают, что Эмма Голдфайн «сделает всё за двадцатку», – будто пародируя кого-то, ответила проститутка, – этот Перри – настоящий чёртов извращенец. Его королева-жёнушка не даёт ему делать с ней всякое, поэтому он и ходит ко мне, прямо сюда, в бар.

– Что он делает с тобой? – зачем-то спросила Рейчел, хотя совсем не хотела знать ответ.

– У него какой-то странный фетиш на утопление. Сегодня, правда, обошлось без этого, но обычно он набирает раковину воды, суёт мою голову туда, и держит, пока я не начну натурально захлёбываться! – с удовольствием поведала Эмма, – знаешь, – наклонилась она к Полье, обдавая ее запахом табака, алкоголя и чересчур сладких духов, – мне даже нравится. Я вообще люблю всякое такое, поэтому и делаю это за деньги. Меня душат почти до конвульсий, разбивают мне нос, выкручивают руки, дёргают за волосы, но я кайфую, – выливая на Рейчел более чем лишнюю информацию, мечтательно запрокинула она голову, – а когда Брендон бьёт меня, это вообще песня.

Рейч, до этого момента готовая развернуться и уйти, просто опешила:

– Брендон бьёт тебя?

– Да, не знала? – засмеялась Эмма, закуривая новую сигарету, – постоянно. А потом у нас такой секс! Тебе и не снилось, я гарантирую это! Сначала мне было неприятно, но потом я стала испытывать настоящее блаженство, – всё не унималась она, – я плохо помню школу, но по биологии, по-моему, нам говорили, что в мозге есть штуки, которые отвечают за боль и удовольствие, и они расположены близко. Видимо, у меня они расположены не просто близко, а очень близко, – хрипловато рассмеялась она, – по весне Бренд мне всыпал по первое число и вывихнул плечо, так я чуть не кончила от этого ощущения, которое просто выворачивает тебя наизнанку! Серьезно! Это было что-то невероятное. Потом он, правда, разбил мне нос и губу, что не так вкатывает, но потрахались мы всё равно знатно.

Чаша терпения Рейчел была переполнена, ей стало физически тошно. Она молча открыла кошелек, достала оттуда сто долларов, и протянула их Голдфайн:

– Возьми себе пару выходных, – угрюмо сказала она, – а то у тебя совсем уже крыша едет.

– Спасибо! – с радостью приняла подачку Эмма, – меня, правда, еще клиенты в баре ждут, два сразу, я пойду?

– Иди, иди, – кивнула Рейч. Она с облегчением отметила, что Эмма была так занята рассказом о своих извращениях, что, похоже, даже не совсем поняла или забыла, что перед ней Рейчел.

Когда Голдфайн, качаясь, ушла в бар, Рейчел схватилась за голову и уставилась в звёздное небо. Слишком много информации, нужной и ненужной, она получила всего за пару часов. «Что же мне теперь делать? Еще раз попытаться попасть к матери? Ехать домой? Или вовсе отправиться к отцу?» – бились у нее в голове вопросы без ответа. Так и не решив, как поступить, она медленно побрела по той же галечной дороге прочь от бара…

Комментарий к Глава 21. Лошадь без хвоста

Если честно, я не поняла, каким образом мой рассказ от выбора платьев перешел к такой жестокой жести 0_0

А название части – часть любимой фразы матери Рейч. Упоминается в 8 главе.

========== Глава 22. Разбитое сердце ==========

Лекс честно и логично распределил имущество в своём завещании: Бекке он оставил дом и все находящиеся в нём ценности, а Джею – бизнес и машины. Мартин-младший очень быстро вступил в права наследства, и к началу октября уже почти три месяца управлял отцовским предприятием. Хотя слово «управлял» было не совсем корректным в его случае. Потому что всё, что он делал на работе, заключалось в судорожном питье чая, поедании лёгких успокоительных и получении нагоняев от Чарли за нескончаемые косяки.

Как все и предполагали, Джей стал лишь номинальным директором компании, на самом деле же ей управлял незаменимый Чарли Торн. Джейсон не был дураком, вся его проблема заключалась в неопытности и мнительности, от чего процесс адаптации шёл неимоверно тяжело. Он, погруженный в свои тревожные мысли, часто пропускал мимо ушей указания и советы Чарли, который пытался научить его премудростям работы со счетами и другими финансовыми документами, и выполнял всё неверно. Допускал ошибки в самых простых расчётах и формулировках, чем, естественно, злил матёрого финансиста, и, хотя Торн высказывал свои замечания максимально тактично, Джей принимал всё очень близко к сердцу и вечно сидел с глазами на мокром месте. Нервничая, он начинал ошибаться еще больше, от чего разочаровывался в себе и своей компетентности.

Чарли, будучи довольно доброжелательным, пытался объяснить новоиспеченному директору, что, во-первых, он только учится и многое поймёт лишь с опытом, а, во-вторых, претензии он предъявляет только к качеству работы, а не к самой личности Джея. Юноша, вроде бы, соглашался, но в душе очень сильно переживал. К тому же, неуверенный в себе Джейсон надеялся завязать с Чарльзом дружеские отношения, но мужчина держал дистанцию. Однажды, выслушав очередные претензии по поводу неверно оформленных документов, Джей, еле сдерживая слёзы, воскликнул:

– Я просто бездарный и тупой!

Чарльз удивленно взглянул на него:

– С чего ты взял?

– Да с того, что мне даже простейшие вещи надо объяснять по пять раз, а я всё равно не понимаю. Я настоящий лузер!

– Джей, – мягко сказал финансист, – у тебя ведь даже специального образования нет. Я хоть раз сказал, что ты глупый? Я просто указываю тебе на ошибки и рассказываю, что надо предпринять, дабы устранить их. Знаешь, столько лет крутясь в бизнесе, я видел немало тупых, и ты явно не один из них. И в чём ты лузер? Не каждый в девятнадцать лет сможет взять на себя ответственность за целую компанию! Чего ты так переживаешь? Всё будет в порядке, ты довольно быстро учишься и всё понимаешь, просто много психуешь и торопишься, вот и допускаешь ошибки. И в этом нет ничего страшного. Все учились и ошибались, никто не пришел на работу и тут же стал выполнять её идеально! Тем более, я, вроде бы, довольно корректно и спокойно с тобой разговариваю, так что, обижаться тебе не на что.

Джей, конечно, понимал, что Чарли совершенно прав, но ему было так неприятно, что он не смог сдержаться и всхлипнул, вытирая рукой выкатившуюся слезу.

– Чёрт, Джей! – откинулся Торн на спинку кресла, – мне, вообще, не свойственно чувство вины, но сейчас я ощущаю себя полным подонком! Чего ты плачешь?

– Перестаньте, – махнул рукой Джейсон, – вы ни в чём не виноваты, а, наоборот, совершенно правы. Просто… я не справляюсь со всем этим. За последние несколько месяцев столько всего произошло! Я ведь до сих пор не могу смириться со смертью папы, кажется, спущусь утром на кухню, а он там намазывает масло на тост. Но вместо этого вижу лишь вечно ругающихся Бекку и Крис. Они так орут, что мне начинает казаться, будто я на каком-то базаре. Это просто ужасно. Я не привык ко всему этому. Бекка, конечно, закатывала скандалы и при папе, но не в таком количестве и масштабе. К тому же, им обеим плевать на всё и всех, кроме себя, мне даже поговорить не с кем. От друзей я отдалился, у них столько собственных проблем, что с моими им разбираться недосуг. А тут еще и эти бумажки, в которых я ни черта не разбираюсь! Как же не чувствовать себя неудачником?

Чарли, глубоко вздохнув, поднялся со своего рабочего места и прямо-таки по-отечески положил юноше руку на плечо:

– Джей, пойми, ты всегда можешь отказаться от непосредственной работы и просто называться руководителем компании. Я и сам прекрасно справлюсь. Но дело в том, что я могу уволиться, уехать, да умереть, в конце концов. Боже упаси, конечно, но в этой жизни всё переменчиво. И что получится? Ты не будешь понимать, за что хвататься, как планировать работу, заключать контракты, правильно вести документацию. Конечно, у нас есть и другие толковые ребята, Уолтер или Анджела, например, но никто из них не знает специфику отрасли и этого конкретного предприятия так досконально, как я. Не думаю, что ты в этом случае справишься со всеми делами. Просто осознай и прими тот факт, что я не специально издеваюсь над тобой или хочу обидеть, просто я учу тебя, как делать правильно, а ты всё так бурно воспринимаешь.

– Я просто… понимаете… – начал запинаться Джей, – у меня всегда всё получалось. В учёбе, я имею в виду. Никто меня не ругал, я всё выполнял правильно и в срок. А здесь же… я из кожи вон лезу, чтоб всё сделать, как надо, а в итоге всё равно получается что попало, вот я и расстраиваюсь.

– Я понимаю, – кивнул Чарли, – но ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает. Никто не умрёт и не обанкротится, если ты перепутаешь одну цифру, но это будет выглядеть непрофессионально. Отошлём мы такой документ кому-нибудь, а они увидят ошибку и вернут его нам. Почту примет Леи Адлер, а если ей в руки попадает что-либо, что угодно, об этом узнают все. Тогда точно все сочтут тебя лишь удачливым безголовым наследником, а тебе это надо? Я же хочу уберечь тебя от ошибок и от никчёмных пересудов! Лучше тебя пожурю я, чем будет обсуждать весь коллектив.

– Хорошо, – вымученно улыбнулся Джейсон, – я всё понял и переделаю сейчас этот счёт. Когда закончу, можно пойду домой?

– Конечно, зачем ты у меня спрашиваешь, ты же босс! – улыбнулся Чарли ему в ответ, – я надеюсь, что мы друг друга поняли, и ты больше на меня не обижаешься?

– Конечно, всё в порядке, – кивнул Джей.

Естественно, на самом деле он был очень далеко от состояния «в порядке». Ему было настолько неприятно, что он лишь усилием воли сдерживал слёзы.

С трудом доделав документ, Джейсон отправился домой. Он очень устал, просто-таки вымотался, и уже мечтал, как отправится в душ, а потом завалиться в кровать с какой-нибудь книжкой не по экономике.

*

Подъехав к дому, юноша заметил, что из почтового ящика торчит край конверта. Письмами им приходили лишь счета, уже оплаченные в этом месяце, поэтому Джей с интересом вытащил довольно толстый конверт из ящика. Послание было подписано странным выражением: «Теперь Мартин». Пожав плечами, молодой человек взял конверт и пошёл в дом.

Распаковать почту он решил у себя на кровати. Аккуратно поддев край конверта зажимом для галстука, юноша разорвал его и вытащил из упаковки стопку каких-то бумаг, завернутых в тетрадный лист, на котором кривым почерком было написано: «Гони бабки, Крис, если не хочешь, чтоб твой блаженный муженёк получил эти же фото, только втрое увеличенные! 10000$ в десять вечера в моём зале сегодня же». От этой надписи у Джея сердце пропустило пару ударов. «Похоже, это адресовано не мне, – испуганно подумал он, – но, если мою жену шантажируют, я должен знать, чем именно!». Глубоко вздохнув, будто готовясь к прыжку в воду, он сорвал тетрадный лист одним движением.

Это было самое опрометчивое решение в его короткой жизни.

На покрывало, специфически шелестя, выпало с дюжину фото. Джей медленно взял одну из них и тут же чуть не выронил обратно. На фото, которое представляло собой кадр записи камеры наблюдения, были запечатлены Крис и Эндрю Хоббс, которого Джейсон мгновенно узнал. Парочка придавалась любовным утехам прямо в тренажерном зале. На кадре, попавшемся Джею, Эндрю имел, по-другому и не скажешь, Крис в коленно-локтевой позе, придерживая ее за шею. Выражения лица у обоих были остервенело-довольные, и Джея, привыкшего и в постели относиться к своей жене, как к принцессе, чуть не вырвало от осознания того, что ей по вкусу грязный секс на не менее грязной степ-платформе. Он дрожащими руками взял другое фото – там его жена и ее любовник развлекались уже на скамье для пресса. Не в силах больше смотреть на снимки, переворачивающие его мировоззрение и разрушающие его вселенную, обманутый муж собрал фото в стопку, встал с кровати и на еле слушающихся ногах подошел к окну. Уткнувшись в холодное стекло лбом, юноша выдохнул и обреченно уставился на запотевшее пятно, образовавшееся от его дыхания. Решение всех проблем пришло ему в голову мгновенно.

Ему незачем было больше жить. Какой в этом был смысл? У него НИЧЕГО не получалось, он ВЕЗДЕ попадал впросак. Сирота. Неудачник. Тупица. Нытик. Рогоносец. Преданный, униженный, растоптанный. Проведя ладонью по вспотевшему лбу, Джей направился в библиотеку, его любимое место в доме.

В библиотеке стоял небольшой сейф его отца. Джей знал, что папа хранил в нём особо ценные вещи, одной из которых был револьвер. С трудом вспомнив код от сейфа, молодой человек открыл его и, к своему удивлению, обнаружил там не только оружие, но еще и коробку элитных кубинских сигар, бутылку баснословно дорогого виски Macallan Lalique Crystal Decanter и… помолвочное кольцо его матери. Тонкое золотое колечко с крошечным бриллиантом, купленное задолго до того, как Мартины разбогатели.

Джей аккуратно, словно дражайшее произведение искусства, взял кольцо и поднёс его близко-близко к глазам. С такого расстояния на нём можно было разглядеть каждую царапинку и потёртость. И все их оставила мама Джея, самая чудесная и добрая женщина из всех, что встречались ему в жизни. Юноша вспомнил, какими мягкими были ее руки с аккуратным и нежным маникюром, которыми она гладила его по голове, если он падал, разбивал коленку и начинал хныкать; которыми она обнимала его, встречая после школы, и которыми щекотала, когда они вместе играли на газоне на заднем дворе. А потом он перевёл взгляд на бутылку виски, которую его отец берёг настолько, что так и не решился (и не успел) откупорить, и его сердце заныло так, что Джею стало физически больно дышать. Два самых родных человека, единственные люди, которые по-настоящему любили его и заботились о нём, хоть и каждый по-своему, были мертвы. Сжав мамино кольцо до такой степени, что оно впилось в ладонь, Джей поднёс кулак к губам и горько, болезненно, разрыдался в него. У него ничего и никого не осталось в жизни. Лишь упрёки, требования, скандалы и предательства. Решив, что больше медлить ни к чему, юноша отдышался и взял в руки револьвер.

Отец показывал ему однажды, как разбирать данный вид оружия и как правильно из него стрелять. Джей открыл барабан – он был полностью заряжен, наличествовали все шесть пуль. Можно было бы выстрелить в себя прямо сейчас, но Джейсон вспомнил одно очень важное дело, которое всенепременно должен был сделать перед тем, как уйти навсегда.

Когда ему было пятнадцать лет, и он проходил через обычную для подростков эмо-фазу, то познакомился с такой замечательной группой, как My Chemical Romance. Вскоре они стали любимыми музыкантами Джея. Впервые услышав их песню «Helena», сверхэмоциональный парень поклялся себе, что эта композиция будет последней, которую он прослушает перед смертью. «Helena» была не только квинтэссенцией всех песен группы, но и оканчивалась символичной фразой «So long and goodnight». Он знал, что Му Chemical Romance обычно спасают жизни*, но для него эта песня была похожа на эпитафию. Поэтому сейчас, твёрдо решив убить себя, Джейсон сходил за телефоном, нашел нужную песню, сел в своё любимое кресло в библиотеке и нажал на play.

С первых нот юноша будто упал в океан эмоций, от которых не смог сдерживать слёз. Он, всё сжимая к руке кольцо матери, взвёл курок, и поднёс холодный и беспристрастный револьвер к виску.

Он положил было палец на спусковой крючок, задыхаясь в рыданиях, но что-то его остановило. В свой последний момент юноша подумал о тех, с кем живет под одной крышей. О Крис и Бекке.

Как бы плохо они к нему ни относились, никто не заслуживал лицезреть мозги на стене. Поэтому Джей, глубоко вздохнув еще раз, перевел дуло в область груди. Он любил анатомию, поэтому знал, что сердце находится не слева, а почти в центре грудной клетки. Такой способ самоубийства, безусловно, был более рискованным, ведь можно было легко промахнуться и пробить себе лёгкое, но зато менее пугающим и довольно драматичным, что так подходило Джейсону.

Приняв последнее в жизни решение, Джей откинулся на спинку кресла и нажал на спусковой крючок.

Послышался громкий хлопок и его грудь пронзила обжигающая, раздирающая боль. Во рту тут же почувствовался привкус крови, и Джей, выронив оружие на пол, инстинктивно принялся хватать ртом воздух и судорожно прижимать к груди ладонь. Но это продлилось недолго – менее чем через минуту, его сердце, разорванное пулей, остановилось навсегда. Он так и остался полулежать в кресле, не успев закрыть глаза. Смерть оказалась к нему более благосклонной, мягкой и гуманной, чем жизнь, которую он прожил в вечных страданиях…

*

Крис, не предполагающая, что в девятнадцать лет стала вдовой, вернулась домой из салона красоты примерно через час после случившегося. Увидев машину Джея возле дома, она обрадовалась, уже предвкушая, как попросит у него деньги на очередное приглянувшееся ей сегодня платье от кутюр.

Девушка вошла в холл и несколько раз окликнула мужа. Никакого ответа, естественно, не последовало. Не понимая, что происходит, Кристина поднялась на второй этаж, продолжая звать Джея, ведь, по ее расчётам, он точно должен был быть дома, потому что их особняк находился на отдалении, и уйти из него пешком было довольно проблематично. Тут до нее долетела какая-то музыка. Следуя за мелодией, девушка дошла до библиотеки, излюбленного места Джея не только в доме, но и, наверное, на всём белом свете. Медленно отворив дверь, Кристина увидела мужа сидящим в кресле спиной ко входу. Музыка доносилась из динамика телефона, лежащего с ним рядом – перед смертью Джейсон поставил свою «лебединую песню» на воспроизведение по кругу.

– Эй, Джей, соизволь-ка отозваться! – раздраженно воскликнула Крис, подходя к нему, – эй! – тронула она парня за плечо.

Тот безвольно завалился вперед. Испугавшись, Кристина взглянула на пол и… увидела револьвер. Она мгновенно всё поняла.

– Вот сукин сын! Чёртов слабак! – крикнула она, пару раз глубоко вдохнула, приготовившись к нелицеприятному зрелищу, и обошла кресло, встав прямо перед ним.

Джей, положив голову на руку, смотрел перед собой застывшим взглядом. На щеках у него еще не высохли дорожки слёз, в полуразжатой ладони покоилось кольцо матери, а на груди блестело небольшое пятно крови. В сердцах зарычав, Крис выключила раздражающую ее песню и, закрыв лицо руками, выбежала из библиотеки.

Душераздирающая кончина Джея вызвала у нее отнюдь не ужас и печаль, а злость и недоумение. Кристина знала, что ее муж очень тяжело переживает изменения в жизни и никак не может адаптироваться на работе, но чтоб дойти до самоубийства… Замечаний Чарли для этого было явно недостаточно. Немного помявшись в коридоре, девушка пошла в спальню, дверь которой была приоткрыта. Подойдя к смятой кровати, она увидела на покрывале чёрно-белые снимки. «Неужели из-за них?» – удивилась она про себя, подняла одно фото и тут же в ужасе отбросила его.

Ей попался тот же кадр, что и Джею, с сексом на степ-платформе. Теперь по-настоящему испугавшись, Крис присела на край кровати и принялась рассматривать все фото. В том, что их автором был Эндрю, у нее не было сомнений и без его идиоткой корявой записки. Но когда она нашла и ее, девушку охватила такая ярость, что она, так и не позвонив 911, собрала все карточки и кинулась из дома прочь, на бегу вызвав такси.

Пробежав через пролесок с километр, она, запыхавшаяся, потная, и оттого еще более злая, села в заказанную машину и направилась в спортзал Эндрю.

Залетев в здание, Крис увидела Хоббса развалившимся на кожаном диване в фойе и привычно листающим журнал Плейбой. Он лениво поднял на посетительницу глаза.

– Ты рановато. Еще и семи нет, – ухмыляясь, протянул он.

– Ты – скотина! Чёртов кретин! Ублюдок безмозглый! – кидая в него фото порциями, завопила Кристина, – знаешь, что случилось из-за твоих гадких кадров? Джей покончил с собой!

– Что? – по лицу Эндрю пробежала тень ужаса.

– То! Выстрелил себе прямо в грудь, тупой ты кусок дерьма! Решил нажиться на мне? Так какого хрена ты бросил компромат в общий почтовый ящик? – переходя на визг, пнула его ногу Крис, – ненавижу тебя, урод.

Эндрю на это резко встал с дивана и почти вплотную подошел к Крис. Та, быстро сориентировавшись, отвесила ему знатную оплеуху и отскочила подальше.

– Только подойди ко мне еще, говнюк, – прошипела она, – тогда ты получишь не десять тысяч, а официальное обвинение в шантаже.

Трусливый и неумный Хоббс явно был поражен столь неудачно прошедшим шантажом, поэтому просто сел обратно на диван, прижимая руку к пылающей щеке.

– Быстро отдал мне оригинал записи и все паршивые кадры, что ты накатал! – заорала Кристина.

Тот часто закивал и бросился в подсобку, где стоял компьютер. Кристина собрала разбросанные фото и с гордо поднятой головой пошла за ним.

В подсобке Дрю попытался засунуть флешку в разъём, но руки у него дрожали так, что толку выходило чуть.

– Дай сюда, живо! – вырвала Крис накопитель, – ты настолько никчёмен, что даже долбаную флешку не может вставить! Удивительно, как ты научился вставлять свой член, куда надо!

Эндрю попытался было сказать ей что-то в ответ, но Кристина дала ему подзатыльник:

– Закрой свою грязную пасть, – рыкнула она, – и шевелись быстрее.

Тот лишь молча перекинул все необходимые файлы на флешку и удалил их с компьютера.

– Тебе просто повезло, что я не любила мужа, – воскликнула она, забирая у неудавшегося шантажиста носитель, – иначе ты бы уже валялся тут с простреленной башкой, а я бы сказала копам, что ты пытался меня изнасиловать, и это была самозащита.

– Значит, в чём-то ты всё-таки довольна? – выдавил Хоббс.

– Конечно, нет, сукин ты сын! Представляешь, что сейчас будет с компанией, и через какие судебные тяжбы мне придётся пройти? Ну, ты мне и удружил! – развернувшись к нему спиной, собираясь уходить, пояснила девушка, – чтобы я никогда тебя больше не видела и не слышала, иначе сценарий с пробитой башкой воплотится в жизнь! – добавила она.

Крис знала, что такой глупый и подлый трус, как Эндрю, не попытается предпринять еще что-то, поэтому со спокойной душой дождалась такси и, пока ехала, нехотя набрала номер свекрови, которая сейчас вместе с дочкой гостила у родителей в Колорадо.

– Да, – послышался в трубке голос Бекки, которая, очевидно, не была счастлива слышать Крис.

– Привет, – также буркнула Кристина, – у меня плохие новости.

– Что, ты проехалась инструктору по ноге на своих уроках вождения? – съязвила Ребекка.

– Оставь свой детсадовский сарказм при себе, – закатила глаза новоиспечённая вдова, – Джея не стало.

– Что? – переспросила Бекка дрогнувшим голосом.

– Покончил с собой сегодня, видимо, не справился с трудностями на работе, – соврала Крис, – так что, мы с тобой овдовели в один год.

В ответ в трубке послышались сдавленные рыдания.

– Ты что, плачешь? – удивилась Кристина.

– Да! – воскликнула свекровь, – он меня бесил, но, всё равно, был хорошим парнем! Как всё случилось?

– Выстрелил себе в грудь в библиотеке, – нехотя сказала Крис, – жил слабаком, умер слабаком, – без толики сочувствия добавила она.

– Ну ты и сука, – крикнула Бек, – всегда знала, что ты конченая сука и живешь с ним только ради денег!

– На себя посмотри, вагина без головы! – взвилась собеседница, – встретимся в суде!

С этими словами она бросила трубку, не дождавшись ответа Бекки, и поймала на себе взгляд таксиста.

– Чего уставился? – отбрила она и его, – за дорогой лучше следи!

Прибыв домой, Крис вызвала-таки 911, а, пока ждала службу спасения, прошла в библиотеку, закрыла, наконец, Джею глаза, и внимательно осмотрела место его самоубийства.

Её внимание привлекла та самая бутылка дорого виски, и она, недолго думая, откупорила ее и отпила прямо из горла. Вкус напитка оказался непривычно мягким и приятным для такого вида алкоголя. Поэтому Кристина, дабы не смотреть на бездыханное тело супруга, уселась прямо на ступенях, ведущих на второй этаж, и стала дожидаться специалистов 911.

К их приезду она успела выпить грамм сто пятьдесят и очевидно захмелеть, чем невольно обеспечила себе алиби, представ безутешной вдовой. Ей даже не стали задавать никаких вопросов, а просто посочувствовали и посоветовали идти спать.

Провожая осоловелым взглядом санитаров, выносящих тело Джея в черном пластиковом мешке, Крис поймала себя на рассеянной мысли о том, что ее жизнь теперь кардинально изменится. Во-первых, не факт, что ей удастся продолжить жить в этом шикарном особняке, а если и удастся, то придется делить его с одной-единственной Беккой, что сулит постоянные тупые скандалы, из которых Кристина обычно выходила победительницей, но которые страшно ее утомляли. Во-вторых, придётся пройти много судов, ведь, хотя по закону бизнес, скорее всего, отойдет ей, не факт, что Ребекка не станет на него претендовать, как на детище Лекса, а не Джея. И, в-третьих, даже если бизнес она заполучит, нужно будет что-то решать с Чарли. Уж слишком положительным он показался Крис на похоронах, и хотя Джейсон потом отзывался о нём, как о цербере, постоянно его ругающем, Кристина чувствовала, что таков он лишь в восприятии Джея, который не привык принимать даже конструктивную критику. В ее интересах было продать бизнес и получить за него хорошие деньги, но не станет ли Торн вставлять ей палки в колёса или отговаривать от продажи?

Комментарий к Глава 22. Разбитое сердце

*гуглите My Сhemical Romance saved my life, очень много историй про то, как эта группа помогла людям выйти из депрессии и спасла от самоубийства.

========== Глава 23. Прощание ==========

Комментарий к Глава 23. Прощание

На моменте в кафе включите эту самую песню Alanis Morissette – Forgiven. Погружение и дополнительные эмоции гарантированы.

NEW! Визуализация персонажей в форме коллажей: https://vk.com/album70625167_258563891

Друзья узнали о смерти Джея лишь на следующее утро. Кристина, старательно изображая отчаяние в голосе, обзвонила всех: и Брендона, и Рейчел, и Марка с Джейми. Каждый из них отреагировал по-разному.

Первой она почему-то решила сообщить новость Рейч. Та не взяла трубку, но сама перезвонила Кристине через несколько часов:

– Вы звонили? – произнесла Рейчел привычно неприветливо. Очевидно, номер Крис не был записан у нее в телефонной книге.

– Да, привет, это Кристина Мартин, – зачем-то по всей форме представилась вдова, – у меня плохие новости.

– Привет, Крис, – еще более недовольно отозвалась Рейчел, – раз уж ты мне звонишь, новости действительно хуже некуда. Что произошло?

– Джея нет! – театрально завыла Крис, – он покончил с собой! Выстрелил прямо в сердце!

Секунд двадцать Рейчел не отзывалась, в динамике слышалось лишь её тяжёлое дыхание.

– Я… прилечу, – наконец выдавила она, – я только позавчера устроилась на новую работу, но я что-нибудь придумаю. Прими мои соболезнования, Крис.

– Спасибо, – не выходя из образа безутешной вдовы, протянула Кристина.

Следующим на очереди был Брендон. Он взял телефон через десяток гудков, и голос его звучал нездорово безэмоционально. Услышав о смерти друга, он, еле подбирая и растягивая слова, произнёс что-то типа:

– Чёёёёёрт, ты серьёзно?

Когда Крис ещё раз повторила сказанное, он, видимо, совсем увязнув в наркотическом угаре, забыл, что разговаривает по телефону и просто отложил аппарат, но не завершил вызов. Было отчётливо слышно, как парень принялся обсуждать новость с Эммой, чей голос звучал также странно. До Кристины стали доноситься возгласы типа «Блин» и «Во дела», и она, закатив глаза, положила трубку.

Последним вдова позвонила Марку. Он, в отличие от друзей, ответил на вызов очень быстро, и единственный отреагировал очень бурно, заплакав прямо в трубку.

– Как всё случилось? Расскажи мне, Крис! – глотая слезы, взмолился он.

– Я не знаю, что подвигло его на такой шаг, честное слово, – соврала собеседница, – я думала, всё налаживается, но нет! Я пришла домой, слышу, из библиотеки доносится музыка, ещё такая раздражающая, я просто терпеть не могу рок! Захотела сделать Джею замечание, захожу, начинаю ругаться, а он сидит в кресле и никак не реагирует. Тут-то я и заметила на полу револьвер. Он выстрелил себе в грудь, видимо, попал точно в сердце, потому что умер, не успев закрыть глаз. Боже, его безжизненный взгляд до сих пор у меня перед глазами! – внезапно честно отметила Крис, – трус, как он только мог!

– Не смей так говорить, Кристина, – процедил Марк, – ты даже не представляешь, насколько он любил тебя! И, я уверен, последние секунды он провёл в мыслях о тебе, поэтому и не выстрелил себе в голову, чтобы не пугать тебя лишний раз, – удивительно точно угадал он, – рисковал умереть в муках, но подумал о тебе, а ты говоришь, что он трус! Как ты можешь быть такой жестокосердной?