Текст книги "Разбитые. Как закалялась сталь (СИ)"

Автор книги: Liticia09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 51 страниц)

Мерлин, Малфой, ну зачем ты всё испортил?

– Возможно, чуть позже мы вернёмся к этому разговору, но пока я не готова ничего обсуждать. До встречи, – Рейнер резко поднялась и скрылась в стенах замка, вытирая вновь выступившие слёзы.

Ну почему он просто не может оставить её в покое?

«Ты дала клятву его оберегать, – нашёптывало ей сердце снова и снова, – в тот самый день, когда он спас тебя от Долохова и Эйвери».

И что с того? Что толку в клятвах, если приходится тягаться со смертью? А смерть – что голодный волк в лесу. Её отца она настигла вскоре после начала её службы Тёмному Лорду, а спустя несколько месяцев добычей смерти стала Пэнси.

Но только не Драко! Пожалуйста, только не он…

Комментарий к Глава 31. Зачем ты всё испортил?

Что думаете о поведении Драко? Можно ли его оправдать?

========== Глава 32. Орден Феникса ==========

Иногда миру не нужен герой. Иногда ему нужен монстр.

– Знаешь, Малфой, я ненавижу тебя. И в то же время не могу жить без тебя. Я идиотка! – истерически рассмеялась Николь, стоя перед Драко в его комнате. Он развалился на кровати, лениво слушая. На губах появилась ухмылка. Мышка сама попалась в мышеловку.

– Я знал, что рано или поздно ты придёшь, – самодовольно заявил Малфой, и ей захотелось врезать ему, чтобы стереть это выражение с его лица.

– Предлагаю сделку: мы нормально сосуществуем, не пытаемся убить друг друга, я согласна давать тебе свою кровь и утолять физические потребности, но только когда я на это согласна. Никакого насилия. Идёт?

Зачем только пришла? Неужели слова Блейза подействовали? А ведь ей до сих пор больно от того, как он поступил с ней. Тошнило от самой себя. Но его было жаль. Она жалела своего насильника! Мерлин, какой-то Стокгольмский синдром.

– Что взамен? – прищурился Драко.

– Я пытаюсь вытащить тебя из этого дерьма. Буду продолжать варить зелья и искать лекарство.

Драко с минуту смотрел на неё, а потом бросил:

– Не интересует. Меня всё устраивает сейчас.

Николь нахмурилась. Весь её план летел Волан-де-Морту под мантию. Как она сможет помочь тому, кто не желает помощи?

– Хотя… – добавил Драко, немного подумав, – твоё предложение довольно заманчивое. Ай, ладно, – махнул рукой Малфой, – согласен: ты будешь приходить ко мне, когда я позову. Сугубо деловые отношения. Чувства меня не волнуют. Лишь потребности организма.

– Отлично. Надеюсь, ты сдержишь своё слово. Но если ты ещё хотя бы один раз тронешь меня пальцем, я тебя уверяю, Малфой, я прикончу тебя собственными руками, – пригрозила Рейнер, хотя прекрасно знала, что ничего ему не сделает.

Она не хотела любить его. Николь прилагала все усилия, тщилась вырвать из своей души ростки любви, едва она их обнаружила. И вот теперь, при мимолетном взгляде на него, они сразу ожили: зелёные, полные жизни! Он принуждал её снова полюбить его, хотя сам, по-видимому, даже не замечал её.

– Знаю, детка.

Знакомое прозвище подарило приятное чувство дежавю. Он называл её так, только когда был самим собой. В другое же время, когда он был ведом проклятьем, слизеринец использовал слово «милая».

– Ты любишь меня? – неожиданно задал вопрос Драко. Он не хотел его задавать, не хотел слышать ответ потому, что знал – он монстр, и она обязана его ненавидеть. Так же, как и он ненавидит её. Демоны в его голове рассмеялись, услышав вопрос.

– Любовь… – повторила она медленно и прибавила: – Я оттого и не люблю это слово, что оно значит для меня гораздо больше, чем ты можешь понять. Я ненавижу тебя.

Драко кивнул, не сводя глаз с Рейнер, принимая её ответ.

Когда в сердцах кричишь «ненавижу» , значит, внутри ещё громче кричишь «люблю».

– Раз мы всё решили… – он поднялся с кровати, – переспим?

– Нет, – тут же ответила Николь. – Я всё ещё жутко зла на тебя. Потерпишь несколько дней.

Драко усмехнулся и подошёл к ней ближе, на что Николь сделала шаг назад. Она боялась его, а вся её храбрость была лишь напускной. Малфой провёл рукой по её щеке и закусил губу, наблюдая за эмоциями девушки, за тем, как она нахмурилась, как пыталась прочитать что-то по его лицу и как внезапно расслабилась, поддалась чувствам и позволила себе насладиться прикосновением, впитывая его.

И ещё никогда она не осознавала с такой отчётливостью, насколько сильно она могла бы его полюбить, как именно сейчас, в ту самую минуту, когда ни о какой любви между ними больше не могло быть и речи.

Она – красавица, он – чудовище. И, конечно, только она может его спасти. Жаль, что получается это только в сказках. В жизни девушки, которые думают, что смогут изменить чудовище, потом сильно об этом жалеют…

Ей стало жарко от его прикосновения. Горячее дыхание опалило нежную кожу.

– Я скучаю по тебе, Драко. Именно по тебе, настоящему, – шёпотом призналась Николь.

Малфой не ответил. Но ей это было и не нужно.

– Я верю, что ты всё ещё там, – она ткнула пальцем в его грудь. – И я верну тебя.

Он усмехнулся. Сделал ещё один шаг, так, что теперь его грудь касалась её. Карие глаза напротив пытались смягчить его взгляд. Зачем? Неужто она ещё на что-то надеется? Мерлин, какая идиотка. Он потянет её на дно. Будут тонуть вдвоём, захлёбываясь в чувствах. Только Николь не умела плавать. Эта схватка заведомо проигрышная.

– Перестань болтать.

И поцеловал. Мягко. Нежно. Словно просил прощения. За всё. За ту боль, которую раз за разом причинял ей словами, за ту, которую доставил физически, наплевав на её чувства, за слёзы в её глазах, за её бессонные ночи у его постели, когда его кости ломила нестерпимая боль, за незаживающие раны на её теле.

На мгновение он стал таким же, как прежде. Думающим о ней, заботящимся. Но магия разрушилась, когда Малфой отстранился, облизал свои губы и скривил лицо.

– Всё такая же грязнокровка.

И одно это слово разрушило всё.

Грязнокровка.

Когда он перестал её так называть? Николь не помнила. Наверное, как только она приняла метку. Год назад. И вот, всё вернулось на круги своя.

– Тебя не волновало это, когда ты пил мою кровь, – ответила Рейнер, давя в себе обиду.

Драко лишь хмыкнул и отошёл к окну. Он достал сигарету и зажёг её, стоя спиной к девушке. Пальцами отбивал ритм по подоконнику, глубоко затягиваясь.

– Забини говорил, что ты собралась на собрание Ордена Феникса. Это правда? – спросил Малфой, не оборачиваясь.

– Правда.

– Дура, – фыркнул слизеринец и потушил почти целую сигарету о подоконник. Он глубоко вздохнул. Выдохнул. Закрыл глаза. Повторил свою дыхательную гимнастику и обернулся к ней. – Ты собираешься идти в логово врага.

– Они никогда не были нашими истинными врагами. Раньше ты знал это.

– Они убьют тебя, – прищурился Драко.

– Волнуешься за меня? – хмыкнула Рейнер.

Чувство дежавю пронзило обоих. Николь могла поклясться, что Малфой ответит:

– Не хочу приходить на твои похороны.

Оба замерли. Николь – в надежде на то, что ещё не всё потеряно. Драко – из-за боли в голове. Демоны вступили в схватку с его светлой стороной. И он знал, кто одержит победу.

Николь приблизилась к парню и положила ладони на его щёки. Взгляд Драко замер на глазах девушки. Отчего-то, он тяжело дышал. В карих глазах нежность и, наверное, любовь. Между ними никогда не было клятв и обещаний. Они не напрягали друг друга словами любви. Но… правильно ли это? Когда до конца остаётся всего лишь месяц, есть ли смысл молчать?

Николь поднялась на носочки и прижалась к груди Драко, обнимая его. Несколько секунд парень стоял неподвижно, а затем его руки опустились на талию девушки. Он не понимал своих чувств. Демоны в его голове молчали. Наверное, они находились в таком же шоке, как и он сам. После всего, что он сделал? После всего, она всё ещё здесь, рядом с ним? Больная. Как и он сам.

Драко закрыл глаза. Он понимал, что проклятье дало лишь временную передышку и спустя несколько секунд вновь вступит в свои права, но сейчас он был собой. Снова собой.

В редкие моменты, как в этот, не утерянные в пропадающей памяти, Малфой разглядывал русоволосую девушку, безмолвно просил у неё прощения и взглядом показывал, что кроме неё ему надеяться не на кого.

Рейнер стала главной спутницей никчёмной жизни. Бессмысленной, ведь лекарство всё не находилось.

– Обещай помнить меня всегда, – шёпотом попросил он.

– Не заставляй меня обещать это, – ответила Николь. Драко поднял на неё взгляд. Уязвлённый. Обиженный. – Люди только тогда просят помнить их, когда собираются уйти. Если собираешься уйти, не проси меня помнить об этом.

Драко молчал, слушая дыхание девушки. Она ни на секунду не отпускала его из своих объятий.

– Я не хочу тебя терять, – услышал он голос Николь. Такой тихий, нежный, родной. Такой любимый, когда он являлся собой, и такой ненавистный, когда демоны в его голове просыпались вновь. – Я люблю тебя.⠀

Николь не знала, что сподвигло её сказать это. Просто вырвалось. Чувств было так много, что они уже не смогли помещаться внутри её хрупкого тела, выплёскиваясь наружу и совершенно не заботясь о том, что им обоим делать с этой информацией. Она замерла, широко распахнув глаза в ужасе. Ей оставалось лишь надеяться, что он не заметил её резкого выпада.

Но Драко слышал каждое слово. Его хватка на её талии ослабла. Он отстранился и взглянул на девушку, но она опустила глаза в пол, жалея о так быстро слетевших с языка словах.

– Посмотри на меня… – прошептал он. – Николь… – юноша приподнял подбородок когтевранки, чтобы взглянуть ей в глаза.

Серые глаза встретились с карими. Драко хотел сказать какую-то подобную романтичную чушь, но мгновение спустя в глубине его глаз что-то погасло, взгляд их стал пустым. Рука, державшая подбородок Николь, опала. На его лице возникла эта мерзкая улыбка, которую Николь терпеть не могла. Демоны в голове взяли разум Драко под свой контроль.

– Жаль, что мне всё равно, – без капли жалости сказал Малфой. Голос его звучал по-другому. Не только голос, но и взгляд, прикосновение – изменилось всё.

Николь дрожала, обнимая себя и давя внутри слёзы. Сильные не плачут. Драко слабых не любит.

– До завтра, Малфой, – сухо бросила Николь и быстро покинула комнату, сбегая от насмешливого взгляда серых глаз.

***

– Мне нужна твоя помощь, – голос сломленный, отчаявшийся. Она устала. Мерлин, как же устала…

– Всё, что угодно, – мгновенно отозвался Забини, сцепив руки в замок. Лёгкий ветерок приятно обдувал разгорячённую после тренировки кожу, успокаивал.

– Завтра собрание Ордена. Я хочу, чтобы ты пошёл со мной.

Николь сосредоточена. Она кусала губы в кровь, пытаясь продумать свою речь на завтрашнем собрании, но в каждом её сценарии девушка получала отказ. Драко не помогут.

– Ты не принял сторону в войне, – объяснила когтевранка, заметив удивление на лице друга. – Они могут не захотеть разговаривать со мной. Поэтому я прошу, чтобы ты поговорил с ними.

– Но, Никки… Я же совсем в этом не соображаю.

Блейз нахмурился и сунул руки в карманы, вытянув ноги и скрестив их. Он смотрел прямо перед собой. Ради Малфоя он готов был рискнуть. Готов пойти на это долбанное собрание и унижаться, умоляя их помочь. Но станут ли его слушать?

– Ему осталось совсем чуть-чуть, – девушка посмотрела на слизеринца. Она нервничала. Блейз видел это по её трясущимся рукам. Как бы она не старалась казаться сильной, в моменты слабости Николь становилась всё той же запуганной девочкой, что и раньше.

– Сколько? – он сглотнул. Николь проследила за движением кадыка и отвернулась.

– Он не доживёт до конца весны, – прямо в лоб, не подготавливая. Обухом по голове. Забини издал стон, резко выпустив воздух из лёгких. Хреново. Всё намного хуже, чем он думал.

Твою мать…

– Я пойду на собрание, – уверенно заявил мулат, когда шок после услышанного прошёл.

– Спасибо, Блейз. Драко повезло с друзьями, – вздохнула девушка и оба погрузились в молчание.

***

Равнодушные серые глаза оглядывали местность вокруг. Дрянной сигаретный дым, горечью остающийся на языке и пропитывающий волосы, поднимался ввысь от тонкой полоски и терялся в ночной темноте. Тлеющая на конце сигареты ярко-красная точка дразняще мерцала. Драко затянулся и задумчиво посмотрел на небо. Такое же тёмное, как и его жизнь.

Он больше не сопротивлялся сущности внутри себя. Демоны одержали верх.

Это тьма. Тьма захватила его. Она медленно пожирала его нутро, разрывала душу, оставляя в груди, где-то меж рёбер, лишь саднящую пустоту. Малфой медленно забывал прошлое, отпускал настоящее, теряя в адской агонии самого себя. Люди ошибались, когда говорили, что добро всегда побеждает зло. Видите – добро пало в схватке за его душу.

Драко перелистывал газету, описывающую зверские убийства местных жителей в Хогсмиде. Он терял кровь с каждым вздохом, прожигал жизнь и оставлял чёрные следы от потушенных сигарет на сетчатке глаз. Убийство под номером сорок два провалилась. Жертва оказалась опытной. Драко ещё полчаса отхаркивал кровью, после того, как аппарировал из дома, поняв, что в этот раз удача не на его стороне.

Сегодня он собирался наверстать упущенное. Прийти второй раз в одно и то же место? Драко надеялся на эффект неожиданности. Кровь разгоняла по венам адреналин. Слизеринец оскалился в предвкушении. Он одержит победу. Это уже дело чести.

Всё было продумано. Никто не мог помешать ему. Николь ещё днём ушла на задание Лорда. Драко чувствовал жжение метки, снова игнорируя её. Тео ушёл с ней. Блейз сейчас был с Асторией – Малфой застал их целующимися в ночной тишине пустующей гостиной. Голубки даже не заметили, как он прошёл мимо.

Слизеринец наблюдал за домом. Всё было тихо. Он вошёл внутрь, убедившись, что остался незамеченным. Долбанный маньяк. Потянул носом воздух и оскалился. Обострённый нюх позволил уловить нотки масла макадамии. Скрип кровати наверху резанул по ушам. Драко вытянул перед собой палочку и медленно поднялся на второй этаж. Он не оставлял за собой шума. Опыт не пропьёшь. Он пытался.

Малфой замер на пороге комнаты. Его прошлая неудача сейчас мирно сопела, укрывшись одеялом. По лицу поползла ухмылка. Так просто? Ну не-е-ет… Так неинтересно. Драко нужно заиграть свою жертву до смерти. Просто убить – скучно. Он устроит кошки-мышки.

– Круцио!

Женщина мгновенно проснулась, согнувшись пополам от дикой боли. Кости ломало, сосуды и капилляры лопались, глазные яблоки норовили выкатиться из глазниц. Крик заполнил всю комнату. Драко смеялся. Ему доставляла удовольствие её боль.

– В прошлый раз мы не закончили, – издеваясь, протянул он, давая своей жертве передышку. Но женщина времени зря не теряла – она уже вскочила с кровати, словно не её только что мучали Круциатусом, и схватила свою палочку.

Драко рассмеялся ещё сильнее, когда древко упёрлось ему между глаз. Смелая мышка. Но кот хитрее.

– Депульсо! – женщина отлетела на добрых пару метров и врезалась в стену, скатившись по ней на пол. Драко подошёл к красивой блондинке и склонился над её телом. Девушка дёрнулась, когда лицо слизеринца оказалось над её головой, и плюнула в него. Драко скривился и вытер рукой плевок. Он пнул девушку в живот и произнёс: – Круцио, тварь!

Всё началось сначала. Крики, визги и вопли. А Драко смеялся. Смеялся, запрокинув голову и напоминая самому себе свою тётку.

Что ж, тётя Белла, убивать и впрямь весело… Жаль, я не понял этого раньше. Мы бы с тобой знатно порезвились.

Блондинка склонилась у изножья собственной кровати, опорожняя желудок. Малфой скривился в отвращении.

– Тебе не нужно было переходить мне дорогу, – выплюнул ей Драко. – Тогда я позволил бы тебе умереть быстро.

Женщина подняла на него затравленный взгляд, полный ужаса, и протёрла ладонью рот. Она встала на ноги, опираясь о стену. В руках палочка. Направлена на него. Снова.

– Авада Кедавра! – зло бросила блондинка, но Драко увернулся. Игра начала набирать обороты. Он разрушил бомбардой кровать и проломил пол. Девушка провалилась в образовавшуюся щель, сломав ногу.

Драко ликовал. Он спустился на первый этаж и чуть не выблевал свои внутренности, когда увидел торчащую кость и много крови. Открытый перелом. По щекам женщины катились слёзы, но она продолжала держать палочку перед собой, готовясь защищаться.

– Аларте Аскендаре! – сквозь боль прошептала блондинка, но этого хватило, чтобы тело Малфоя подбросило вверх. Он упал на тело девушки, и она закричала от боли. Одежда неприятно липла к телу из-за крови. Руки тоже окрасились в красный.

Крепкая хватка на шее девушки перекрыла любые попытки к отступлению, любой шанс на свободу умножался на ноль. Нос забился отвратительным запахом из смеси крови и пота, а уши заложило от собственных криков ужаса, страха, паники.

Самая настоящая преисподняя, из которой вылезли демоны. Они разрушали этот мир. С каждым днём они всё чаще напоминали Малфою о себе тянущей болью, пытались прогрызть себе путь на свободу, посредством полного контроля над его телом. Он не мог бороться с ними, они слишком сильны. Их когти впивались в кожу изнутри, рвали органы, а после в его голове послышался клац зубов: они питались им, пока Драко выполнял очередную прихоть своих демонов.

Они пожирали его изнутри.

Драко посмотрел в глаза своей жертвы и мгновенно поднялся на ноги, решая покончить с этой игрой в догонялки. Он шагнул на выход из дома, повернулся и поднял палочку.

– Адское пламя, – выговорил слизеринец. Из палочки вырвался огонёк, мгновенно разрастающийся в уничтожающий всё на своём пути огонь.

Жар облизал лицо Драко, и парень отшатнулся, закрывая дверь в дом. Он вдохнул прохладный воздух, впустил его в свои лёгкие и сделал несколько шагов назад, спотыкаясь. В него кто-то врезался, и Малфой упал на колени, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Мерлин, почему его так трясёт?

– Драко? – знакомый голос удивлённо окликнул его, и Малфой поднял голову. Он столкнулся с взглядом её карих глаз и чуть не задохнулся. Она как раз возвращалась в школу с задания, совершенно не надеясь никого встретить.

– Николь, – хрипло прошептал он и протянул к ней окровавленные руки. Его лицо было запачкано сажей, а горящий за спиной дом разил холодом и кошмаром безумства. Из него были слышны протяжные женские визги. Рейнер чувствовала на себе холодное прикосновение смерти, но подавила пробудившийся внутри ужас. – Дай мне руку, Николь, – моляще попросил Драко.

И Николь протянула ему свою холодную ладонь. Протянула по собственной воле, несмотря на неприязнь к монстру, которым он сейчас предстал перед ней.

Она вложила свою руку в его и вдруг ясно осознала, что её опустило. Что-то, вечно державшее и сжимавшее, душившее её ночами, исчезло.

В воздухе растворился последний крик.

– Я с тобой, – одними губами сказала она Малфою. И он её понял. В его глазах снова зажёгся огонёк надежды.

***

Они шли плечом к плечу и молчали. Аппарировали на Гриммо 12, и Николь постучала в дверь. Блейз уже держал палочку наготове

– Сколько тебе было лет, когда мы познакомились? – задал вопрос Джордж, открыв им дверь.

– Тринадцать, – ответила девушка, и Уизли кивнул. Он окинул взглядом Блейза, и его губы дрогнули в отвращении.

– Мы договаривались только о тебе, его не впущу.

– Блейз ничего вам не сделает, – сказала Николь, взглядом давая понять, чтобы Забини молчал.

– Змей не пускаем, – твёрдо стоял на своём Джордж.

Слизеринец дёрнулся, чтобы ударить рыжего, но Николь удержала его.

– Я думал, львы храбрые, – оскалился Забини.

Джордж открыл рот, чтобы ответить в той же манере, но замер, увидев на улице две фигуры в тёмных мантиях.

– Быстро в дом! – он силой впихнул Николь и Блейза и запер дверь. – Сдайте свои палочки, – обратился к ним рыжий.

– Что? Мы так не договаривались! – воскликнула Николь, покрепче обхватив древко палочки.

– Тогда валите отсюда.

Николь сжала кулаки и обернулась к Блейзу, молча договариваясь с ним. Забини закатил глаза и кивнул, протягивая ей свою палочку. Рейнер протянула её и свою Джорджу, сразу почувствовав себя неуютно без палочки. Она занималась внепалочковой магией с Волан-де-Мортом, но для этого была нужна серьёзная концентрация, поэтому девушка по-старинке доверяла палочке.

– Идите за мной, – махнул рукой Уизли и спрятал палочки в карманы своих брюк. Николь сглотнула, сразу обдумывая, как их незаметно вытащить.

Джордж повёл их в комнату совещаний, где уже собрались почти все члены Ордена. За столом сидели Кингсли Бруствер, Римус Люпин, Дедалус Дингл, Молли Уизли и её рыжее семейство, Нимфадора Тонкс и Арабелла Фигг. Собрание проходило в дружественной обстановке, перед каждым стояла чашка чая или чего-то покрепче. Никто не предложил Блейзу и Николь присесть. Никто не предложил выпить чаю. К ним отнеслись как к мусору, мешающемуся под ногами. Молли разговаривала с Нимфадорой, Кингсли что-то рассказывал Артуру, Джордж смеялся над Биллом.

Никто не обращал на них внимания. Пустое место.

– Кхем, – Николь прочистила горло, обратив на себя внимание. Злость бушевала внутри, но она понимала, что нужно сдерживаться. Ради Драко. Это всё ради Драко. – Прошу прощения, но у нас очень мало времени. Не могли бы вы выслушать нас сейчас?

Кингсли неохотно кивнул, позволяя Николь говорить. Она, в свою очередь, перевела взгляд на Блейза. Мулат потёр подбородок и вышел чуть вперёд.

– Добрый вечер, – вежливо начал он. – В первую очередь, я хотел бы поблагодарить вас за то, что согласились выслушать нас. Поверьте, дело крайне серьёзное, иначе мы не пошли бы на крайние меры, – он замолчал и посмотрел на Николь. Она слегка улыбнулась ему, подбадривая. – Нашему другу нужна помощь…

– Почему он не пришёл сам? – спросил кто-то.

Блейз вопросительно покосился на Николь.

– Его состояние не позволяет ему чётко осознавать, что именно происходит и что с этим нужно делать, – ответила девушка. Блейз продолжил свою речь.

– Его прокляли, и теперь он гниёт изнутри. Он потерял рассудок и поддался тьме. Он умирает. Поэтому я от лица Драко прошу вашей помощи, – по залу прошлись шепотки.

– Малфой? Сын Люциус Малфоя? – спросил Римус.

– Да.

– Почему мы должны помогать сыну пожирателя? – спросил Кингсли. – Он ведь и сам пожиратель?

– У него не было выбора! – вмешалась Николь. – Это не делает его плохим человеком! Тем более именно пожиратели прокляли его.

– Драко умирает? – подала голос Тонкс. Николь посмотрела на неё. В глазах женщины был страх. За кузена ли?

– Да, – Рейнер смотрела только на Нимфадору, найдя в ней возможную поддержку. – Ему отмеряли четыре месяца, три из которых уже прошло.

Блейз, сбоку от неё, со свистом втянул воздух. Он впервые услышал реальные цифры.

– Прошу…

– Что за проклятье? – спросил Люпин, сжав руку Тонкс.

– Ротабинтус{?}[Rot ab intus (лат.) – гниль изнутри], – произнесла когтевранка. – Вы когда-либо сталкивались с ним?

– Лично – нет, но я читал об этом, – ответил бывший профессор ЗОТИ.

– Вы сможете помочь? – глаза Николь были полны надежды.

– Я постараюсь. Приходите к концу следующей недели.

– Спасибо! Спасибо большое, профессор! – Рейнер была настолько счастлива, что чуть не кинулась обнимать Люпина. Блейз был скромнее, но и он сиял, получив желанные обещания.

В один миг разговоры возобновились, все снова потеряли интерес к чужакам. Николь подошла к Джорджу и протянула руку. Фред слегка улыбнулся ей, но его глаза остались печальными. Джордж недоумённо изогнул бровь, и Рейнер фыркнула.

– Палочки!

Уизли усмехнулся и достал две волшебные палочки из кармана. Он протянул их девушке, и когда их руки соприкоснулись, притянул её ближе и прошептал на ухо, чтобы не услышал никто, кроме их двоих:

– Спасай своего парня и больше не приближайся к нашему дому. Никогда. Николь Рейнер для нашей семьи мертва.

Слова неприятно обожгли. Николь нахмурилась и оттолкнула Джорджа от себя.

– До встречи, – выплюнула она ему в лицо, глотая обиду. Отвернулась, схватила Блейза за руку и потащила на выход из дома. Хлопок аппарации сообщил, что в доме остались только члены Ордена.

***

Она приходила к нему не поболтать

– они почти не разговаривали. Она сама снимала с плеч мантию, расстёгивала блузку, пока он раздевался – тоже молча, тоже сам. В его прикосновениях больше не было нежности, только злость, боль и раздражение. Иногда она сомневалась, что в них была хотя бы страсть. Кажется, ненависть и презрение заменили её сполна.

Драко уже мало волновало, что она чувствовала по отношению к нему. Ему своих эмоций хватало сполна – он их не различал, но они причиняли обоим боль.

В темноте Николь видела в нём прежнего Драко. Поэтому она не сбегала от него сразу же, как только их близость заканчивалась, а оставалась на час или два.

Николь его не трогала – просто смотрела, как он сидит на кровати, и отросшая чёлка лезет ему в лицо.

Он напоминал ей прежнего Драко: тот же профиль, та же линия носа, тот же разрез глаз. Но этот Драко редко смеялся. Не хохотал во всё горло – зло, раздражённо, хрипло, безумно, а просто смеялся, словно бы забывшись на миг. Но смех у него, пусть и редкий, но прежний – мягкий, негромкий, приятный и всегда мимолётно-короткий.

Ей не нужны его истерики. Она приходила к нему не за этим – чтобы вспомнить и забыться. Чтобы почувствовать себя не одной. Чтобы он целовал её, и у неё не оставалось сил думать. Чтобы боль внутри её грудной клетки замерла на миг – пока его губы касаются её шеи, а руки сжимаются на предплечьях. И чтобы ощутить на своей коже – плохо не ей одной.

Когда он смотрел на неё, ей бывало страшно. У него безумные глаза, абсолютно дикие. Малфой цеплялся за её плечи, сжимал пальцы так, что его руки начинали дрожать. Николь его целовала.

Кажется, все слёзы, что были отведены на её жизнь, она выплакала за те долгие месяцы, что он мучительно умирал от проклятия. Паразитическая чёрная магия с растягиваемым наслаждением отбирала у него тело день за днём, меняя его общество на её одиночество, и Николь не стеснялась своих слёз – она знала, впредь всё равно не сможет, не позволит себе так же много плакать.

Они оба понимали, какая участь ложится на её долю: теперь она понесёт их общий груз за двоих, чего в его семье отродясь не делали женщины, и оба ни разу не заговорили об этом, чётко зная неизбежность наступления этого момента. Он ни разу не спросил её, понимает ли она, какой станет её жизнь. И она мысленно благодарила его за тишину вместо этого вопроса, вытирая его мокрый от лихорадного пота лоб.

Прежнего Драко она видела в нём всё реже. Того Драко, который раздражался, когда она трепала по волосам. Того Драко, который предлагал покатать её на своей метле и, возможно, не сбросить с высоты. Того Драко, который усмехался, будто защищаясь, и выставлял вперёд щит из презрительных шуток. Беспечно-расслабленного Драко, обнимающего её вдали от чужих глаз в выручай-комнате.

– Ладно, угостишь меня огневиски?

Она надеялась, что хотя бы его ей не понадобится хоронить.

– Сама налей.

Николь вздохнула. Поднялась и подошла к мини-бару. Взяла бутылку и обернулась к Драко.

– Ты будешь?

Тишина.

Молчание.

Взгляд глаза в глаза.

Ощущение холода на коже и его грубое:

– Нет.

Хлопок двери. Он ушёл. А Николь снова осталась одна.

***

Драко сбрендил. Окончательно спятил. Он отправился в Мэнор. Сам не знал, зачем. То ли желал увидеть родителей напоследок, то ли хотел, чтобы Волан-де-Морт поскорее прикончил его, избавляя от страданий. Не важно. Суть в том, что Малфой находился в своём доме, с палочкой в руке.

Ноги сами привели его в комнату матери. Он открыл её без стука. Нарциссы видно не было. Драко с гортанным рыком развернулся и пошёл по коридору, заглядывая в каждую комнату.

Его мать оказалась в библиотеке. Блондин приблизился к ней и смог рассмотреть название книги, которую она читала. «Сильнейшие проклятия и как с ними бороться». Малфой усмехнулся.

– Не трать своё время, мама. Там ничего нет.

Нарцисса резко подняла голову и встала, позволяя книге соскользнуть на пол.

– Драко… – она протянула руки к нему, очевидно, желая обнять, но так и не дотронулась, опустив их. Женщину объял ужас. Она не видела своего сына несколько месяцев, но по рассказам Николь он должен был выглядеть лучше.

Драко заметил взгляд матери и его усмешка стала ещё больше.

– Что, не нравлюсь?

– Как ты себя чувствуешь? – женщина проигнорировала вопрос сына. Драко покачал головой, улыбаясь, но так ни слова и не произнёс. – Драко? Почему ты молчишь?

– Проблема вот в чём – я ни черта не чувствую, – он развёл руки в стороны. – Абсолютно ничего.

– Сынок, мы обязательно что-то придумаем… – голос Нарциссы дрожал. Её колени подогнулись, и женщина упала обратно на стул.

– Где отец? – перевёл тему слизеринец.

– Он должен быть у Лорда. Я слышала, как они договаривались о новом собрании.

– Собрании? Сегодня? – в глазах Драко мелькнул интерес, но так же быстро исчез.

– Да. Думаю, Лорд созовёт всех в ближайшее время. Ты останешься? Сынок, я думаю, будет лучше, если ты не вернёшься в школу.

– И умру здесь от скуки? Из всех возможных вариантов собственной смерти эта – на последнем месте.

Миссис Малфой поразилась, с какой лёгкостью её сын говорил о своей смерти.

В этот момент метка на его руке загорелась, сообщая о новом собрании. Пора валить отсюда.

– Рад был увидеть тебя, мама, – Драко смог угомонить своих демонов и обнял Нарциссу до хруста в костях. Он зарыл лицо в её волосы, вдохнул их запах и тихо прошептал: – Прощай.

И это действительно было его прощанием. Ему оставалась пара недель.

– Нет, Драко… – миссис Малфой не сдержала слёз. – Нет… Ты не умрёшь…

Хотел бы я верить, мама. Хотел бы.

Драко не ответил. Разорвал объятия и быстро, не оборачиваясь, ушёл.

Пожиратели уже начали наполнять дом, откликнувшись на зов хозяина. Малфой шёл к камину, надеясь уйти незамеченным. Начинала болеть голова. Всё вокруг его раздражало. Резко захотелось пить. Кровь. Как ужасно, когда нельзя доверять собственному рассудку. Руки начали чесаться, желая выплеснуть на ком-то свою злость. На ком угодно. Даже на…

– Рейнер!

Николь резко обернулась, не ожидая услышать голос Драко в Мэноре.

– Что ты здесь делаешь? – в её голосе звучало удивление вперемешку с ужасом. – Тебя могут заметить!

– Плевать.

– Нет, Драко, не плевать! – она быстро преодолела расстояние между ними и втолкнула его в первую попавшуюся комнату. Ею оказался дуэльный зал. Надо же…

Драко усмехнулся. Николь не сразу поняла смену его настроения. Она осознала причину, только когда в неё угодил красный луч, сбивая с ног. Девушка сильно ударилась затылком, но поднялась на ноги, не взирая на боль.

– Драко, что ты творишь? – голос злой, но в то же время осторожный, боится спугнуть. Однако палочка крепко зажата в руке.

– А разве не понятно? – в насмешке изогнул бровь Малфой. – Брахиабирдо!

– Протего! – ловко отбила заклинание Николь. – Экспеллиармус!

– Протего! Диффиндо!

Николь пропустила розовый луч, и её тело покрылось мелкими царапинами.