Текст книги "Разбитые. Как закалялась сталь (СИ)"

Автор книги: Liticia09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 51 страниц)

Пэнси кончиками пальцев провела по его щеке, из-за чего Теодор блаженно закрыл глаза и приластился к руке, как котёнок. Молодой человек вторил её действиям и взял лицо девушки в свои руки. Единственное отличие заключалось в том, что он не собирался ждать удачного момента. И так потеряно слишком много времени. Слишком часто он слышал отказ, смотрел на то, как её руки обнимали другого, а губы говорили комплименты не ему и касались чужих губ в поцелуе.

Тео наклонился и накрыл её губы своими, проводя языком по нижней губе, требуя от Паркинсон полного подчинения. А она и не сопротивлялась – отдалась ему на растерзание, позволила руководить процессом и лишь надеяться, что ей хватит воздуха в лёгких.

Окружающий мир погряз в темноте и бессмысленности, когда она прижалась ближе, моля о большем: его прикосновений, его неутолимой жажде в её взаимности, в том едва слышном стоне протеста, слетевшем с его губ, стоило ей попытаться отстраниться в попытке глотнуть чуть больше воздуха.

Этот поцелуй отличался от остальных. Нотт понял это в тот самый момент, когда она не отвернулась с сотней отговорок и позволила себе ответить на подобное. Пэнси наконец приняла тот факт, что именно Теодор Нотт – тот самый, кому принадлежит её сердце. Она, наконец, открылась ему. И сейчас – в разгар войны – всё остальное не имело ни малейшего значения: их прошлые ошибки, другие люди, стоявшие на их пути, ни даже угроза смерти, дышащая в затылок, напоминая о себе. Всё это исчезло в одном поцелуе.

– Ты ведь понимаешь, что теперь я не отстану?

Теодор говорил на выдохе, и даже если тон его голоса пытался выдать это за шутку, Пэнси понимала, что он серьёзен, как никогда. Ей хотелось подразнить его, сказав, что всё произошедшее не более, чем мотивация к победе, но та самая нотка неуверенности, зависшая где-то над их головами не позволила ей даже выжать из себя улыбку. Вся та уверенность в том, что им удастся пройти этот путь до конца и отпраздновать победу вместе, словно исписанный тетрадный лист, оказалась скомканной и выброшенной в ближайшую урну, но всё равно надежда на то, что они выживут, не могла просто ускользнуть от них.

Пэнси знала, что нет никаких гарантий. Теодор знал, что нельзя быть уверенным в чём-то. Однако оба хотели верить в сказку со счастливым концом.

– Не поверишь, но я даже надеюсь на это.

***

Драко тяжело дышал, смотря в зеркало напротив и не мог понять, правда это или нет. Слухи о том, что Николь убила кого-то из Хогвартса разлетелись слишком быстро. Вся школа шепталась об этом. Мало того, что тихая, скромная девочка Николь Рейнер стала пожирательницей смерти, так она ещё и убила своего знакомого. О ней судачили, но Драко волновало не это. Она действительно убила Малькома? Она правда сделала это?

За парнем послышались тихие, прихрамывающие на одну ногу шаги, но юноша не обернулся. Его сердце громыхало в груди и с каждым ударом он понимал, что всё слишком плохо.

– У меня не было выбора, – прошептала Николь другим голосом, совершенно отречённым, – ты ведь понимаешь… – она перевела стеклянные глаза на зеркало, где виднелось отражение блондина, что смотрел на неё.

– Я думал, что ты… – он замолчал, наблюдая, как прозрачные слёзы скатываются с её щек и бесшумно падают на холодный пол. Драко не сразу заметил, как с руки девушки тоже что-то капает. – Никки? – он наконец обернулся, но не заметил прежней жизненности в её глазах. Там была лишь боль и пустота.

Малфой подошёл к Рейнер и коснулся прохладной ладонью её лица. Николь заставила себя посмотреть юноше в глаза.

– Мне жаль, – его губы опустились и он поднял её окровавленную руку, на которой виднелась тёмная метка.

Николь, стиснув зубы, выругалась, а Драко что-то прошептал. Через секунду боль на запястье отступила и вся кровь исчезла.

– Спасибо, – одними губами произнесла девушка и Драко молча притянул её к себе, крепко обнимая.

Николь обхватила его шею ладонями и шумно выдохнула, позволив своим слезам впитываться в его помятую белую рубашку.

– Я хочу сбежать, Драко, – её голос потонул рядом с его губами. Малфой замер в сантиметрах от неё, тяжело дыша и опаляя горячим дыханием. – Прошу тебя, давай сбежим… – Рейнер вцепилась в его плечи острыми ноготками и её красные глаза устремились в его, но парень лишь покачал головой. – Почему? Почему, Драко? Что тебя держит…

– Он найдёт нас, убьёт всех, кто нам дорог и будет преследовать… – его голос стих. – Я не хочу по итогу наблюдать, как он будет мучить тебя, – ладонь слизеринца зарылась в русые волосы и Рейнер шумно выдохнула. – Я слаб, Николь, очень слаб…

– Я устала. Не важно что мы делаем, ничего не меняется. Никогда ничего не меняется и не становится лучше. И я устала…

– Мне кажется, для нашего возраста у нас слишком большой опыт отчаяния.

Николь вздохнула и собиралась отстраниться, когда его пальцы обхватили её запястья и вынудили обхватить крепче его шею.

– Стой. Просто постой так. Мне нужно, чтобы меня отпустил этот хреновый день.

Надо же. Ему тоже. И она осталась.{?}[Цитата немного переделана и взята из фф «Платина и шоколад» Чацкой]

***

Николь не заметила, когда на пустующем квиддичном поле она оказалась не одна. Справа от неё приземлился студент Гриффиндора, которого девушка ожидала увидеть меньше всего. С другой стороны от когтевранки села Гермиона Грейнджер. Выражение лица Поттера было крайне серьёзно. Он смотрел прямо перед собой, а его руки сжались в кулаки.

– Это правда? – голос Мальчика, Который Выжил разрезал тишину.

– Что? – безэмоционально спросила Николь.

– Метка. Ты действительно приняла её и связалась с Малфоем? – Гарри изо всех сил старался сдержать гнев.

– Тебя больше волнует то, что я стала пожирательницей смерти, или то, что начала общаться с Малфоем?

– Меня волнует то, как я мог так ошибаться в тебе. Теперь понимаю, почему для Фреда и Джорджа твоё имя – табу.

– Гарри! – одёрнула его Грейнджер. – Я уверена, Николь может всё объяснить, ведь так?

Милая, милая Гермиона. Она всегда верила в лучшее в людях.

– Могу, – кивнула Рейнер, – но не стану. Вам ведь не нужны мои оправдания. Легче ненавидеть, не зная причин. Считайте, что я сделала вам одолжение.

– Значит, всё? Ты окончательно решила? Будешь кланяться Волан-де-Морту и подтирать жопу Малфою? – Гарри уже не пытался скрыть свою агрессию.

– Если понадобится, буду, – пожала плечами Николь. – Я бы посмотрела на тебя на моём месте.

Девушка поднялась и направилась к спуску с трибуны, не желая больше слышать обвинения в свой адрес, пусть и заслуженные.

– Я никогда не буду на твоём месте, – прилетело ей в спину.

– Не зарекайся, – Рейнер даже не потрудилась обернуться. Гермиона и Гарри переглянулись и опустили глаза.

Схватку за её душу они проиграли. Нельзя спасти всех. Особенно, если они отказываются спасать себя.

***

До конца учебного года оставалось всего ничего, так что парни решили, что устроить небольшую посиделки – неплохая идея. Сбросить с себя груз тёмного, надвигающегося дерьма и повеселиться. В планах Драко было влить в свой организм столько алкоголя, чтобы валяться в отключке ещё дня два. И не чувствовать ни-че-го.

Нотт прибыл – как обычно – с опозданием. Он помахал парням бутылкой огневиски, украденной из отцовских запасов, кривя губами фирменную улыбку.

– Скучали, детки?

Малфой закатил глаза. Забини издал смешок в полупустой бокал, и сделал глоток.

– О, Тео, дружище! – пьяно начал Блейз. – Долго ты ходил. Никак прихорашивался перед зеркалом, унимая свою шевелюру часами, м? Драко, зацени, какой Тео у нас стильный мальчик.

Кивнув головой в сторону Нотта, Забини вопросительно поднял бровь. Малфой скользнул взглядом снизу вверх по другу, останавливаясь на волосах.

– Всё ещё гнездо.

– О нет, Драко, – запаясничал Теодор, прикладывая тыльную сторону правой руки к своему лбу, притворно-громко вздыхая, – ты задеваешь мое самолюбие! Я невероятно красив, признай?

Тео подмигнул ему, усаживаясь напротив. Блейз уже протягивал бокал с янтарной жидкостью, по-прежнему давя улыбку.

– Он просто по русоволосым, Нотт. Тебе не светит.

– О, ты разбиваешь мне сердце, Малфой! Я вызываю твою русую на дуэль, буду бороться за тебя, как Гойл с Крэбом за последнюю шоколадную лягушку! – пропел Теодор, и парни прыснули, давая друг другу пятёру.

– Ну вы и придурки, – закатив глаза, хохотнул Драко. – Давайте уже пить.

Он расслаблялся. И был благодарен друзьям за то, что наконец мог спокойно выдохнуть.

***

В привычку стали входить переглядки за ужином в Большом зале и улыбки, брошенные украдкой, но обдающие почти физическим фонтаном искорок по телу, за которыми тут же следовал отвод глаз, стоило только боковым зрением заметить тень вопроса на лицах однокурсников, сидящих рядом.

Частые совместные мозговые штурмы, размышления о смысле бытия и посиделки до глубокой ночи в выручай-комнате. Сокурсники, такие разные, но в то же время нашедшее друг в друге то, чего им критически не доставало, хватались за каждую возможность выкроить лишнюю минутку, чтобы побыть вдвоём.

Всеобъемлющие пожары, сопровождающие каждое прикосновение друг к другу, тоже стали негласным правилом. Драко, внешне мастерски сохраняя безукоризненное равнодушие, нырял ладонью под стол, а через пару мгновений она уже покоилась на коленке когтевранки. Он ни разу не взглянул на Николь, а она ни разу не взглянула на него, но и без этого было ясно, что в глазах у них немерено довольного лукавства.

***

Ночь упала на Хогвартс. Прохладный ветерок колыхал деревья и дарил ощущение спокойствия. Тео и Пэнс стояли у озера, обнимаясь, Николь сидела возле дерева, а Драко приземлился рядом.

– Ты призналась, что это ты убила Малькома? – спросил Малфой, доставая сигарету.

– Да. Не видела смысла лгать, раз все уже в курсе. Просто когда мне в спину в очередной раз полетело «убийца», я не сдержалась, – пожала плечами девушка.

– Ты ненормальная, Николь, – выдыхая дым, произнёс рядом Малфой, отворачиваясь от Тео и Пэнси и бросая взор на ночное небо.

– А ты нормальный? Курить, распивать огневиски, резвиться с девушками, тем самым нарушая десятки школьных правил? – спокойно отозвалась та, покосившись на собеседника.

– Хочу заметить, что «резвлюсь» я, как ты сказала, только с тобой. Среди нас нет нормальных. Видимо, поэтому ты так хорошо и быстро вписалась в нашу среду.

– Думаешь, я вписалась? – обеспокоенно поинтересовалась Николь.

Оба медленно отвернулись от звёзд и Драко сделал ещё одну затяжку, глядя, как Тео и Пэнс хохочут о чём-то между собой.

Малфой выпустил большую струю дыма и тихо отозвался:

– Добро пожаловать в новый дом, Никки. Теперь и ты наша семья.

***

Девушка сидела на холодном полу в выручай-комнате в полном одиночестве. Николь уже потеряла счёт времени.

Она помнила, как в первый раз Фред подошёл к ней в Большом зале под предлогом помочь ему с одной из шалостей, помнила его весёлый и заинтересованный взгляд, помнила, как они вмести ходили в Хогсмид, как она сама от души смеялась с ним. Она помнила его звонкий, мягкий смех, его тёплую, нежную улыбку, адресованную лишь ей одной.

Потом стало больно. Больно до хруста костей, до кипения крови, до помутнения рассудка. Рейнер знала на что шла, она понимала, что так нужно. На ней уже клеймо пожирателей, каждый день может стать для неё последним. А Фред… У Фреда есть друзья и семья, так что ему будет для кого жить. Ей терять было нечего. Сейчас у неё осталась лишь надежда. Надежда на то, что Уизли всё поймёт и простит.

Хлопнула дверь, но Николь даже не обернулась. Она знала, кто это. Только один человек мог прийти сюда.

– Ты чего на полу сидишь?

Голос Малфоя тихий, способный вызвать мурашки по телу, и Драко прекрасно знал об этом.

– Здесь удобно.

Слизеринец приподнял бровь в жесте недоверия, но подошёл к девушке и опустился на пол рядом с ней. Николь подняла на него взгляд и слегка улыбнулась.

– Что у тебя нового? Несколько дней не виделись, – спросила когтевранка.

– Много дел было. Я почти закончил чинить шкаф. Скоро придётся реализовать мой план.

– У тебя всё получится.

– Знаю, – бархатный голос заставил её закусить нижнюю губу. Этот жест не остался незамеченным. – Будешь так делать, я не смогу себя сдержать, – он приблизился так, что Рейнер ощущала тепло, исходящее от него, и запах дорогого парфюма и огневиски. – Что ты за ягода такая, Рейнер? – он провёл носом по её виску, убрал в сторону путающуюся в пальцах копну волос, оголил её плечо и прочертил почти не ощущаемую линию по коже. Николь дышала тяжело, сжала его ладонь и склонила голову к другому плечу, оголяя шею.

Мантия на её плечах струилась чёрным бархатом и пахла цветами. Рейнер всегда пахла цветами.

– Не твоего поля, запретная, раз тянешься ко мне так, – бросила она слизеринцу и вытянулась, глядя на его лицо. Её искусанные губы были чуть приоткрыты, и Малфой хотел коснуться их. Остаться вечным мёртвым поцелуем, от которого никто в будущем избавиться не сможет, молчаливым проклятым спутником в тени за спиной.

– У тебя слишком острый язык.

– А у тебя ум, но я же не пытаюсь осуждать, – улыбнулась в ответ Николь и полностью повернулась к нему лицом.

Его руки соскользнули на девичью талию, цветочный аромат разъедал ноздри медленной сладкой пыткой. Раздражающая в своём спокойствии, она затуманенным влюбленностью взором очерчивала его лицо из-под длинных ресниц. Каждый миллиметр кожи чувствовал её, и Драко склонился немного ближе.

Он её терпеть не может. Он на ней помешан.

Так нельзя, но Драко шёл на поводу, нарушая собственные правила и моральные устои.

– Я скучала, Малфой.

И её маленькие проигрыши для него слаще мёда.

***

Её платье было усыпано звездами, ясный взгляд отражал радость юности, а звук цокающих по мраморному полу каблучков демонстрировал женственность.

С самого детства Астория видела блистательные балы, проводила великолепные вечера в окружении роскошно одетых дам и мужчин в идеально отглаженных рубашках… Повзрослев, слизеринка поняла что это всё лишь внешних лоск, маска.

У Астории Гринграсс всегда самая ровная осанка, мягкая улыбка и доброжелательный взгляд. Она – гордость своих родителей, не иначе. И мягкий стан, и осиная талия, и речи умные, но не чересчур.

Астория – идеальный пример девушки-аристократки, что в будущем будет стоять подле своего не менее аристократического мужа, сверкая приятной белозубой улыбкой. Она опускала взгляд в пол и робела с самого детства пред возможными женихами, горделивыми и напыщенными, что мнили себя центром мира.

Она игнорировала маглокровок, смотрела на них сверху вниз, потому что, как и родители, чтила чистоту крови. Не то чтобы ей нравилось всё это, но она всего лишь глупая, даже ничтожная в сравнении девчонка, не так ли? Разве посмеет она нарушить естественный ход дел, что испокон веков был таковым?

Астория – выгодная кандидатура. Блестящее богатое будущее – то, что ждало её впереди, то, что махало ей красивыми платьями, смазливыми детьми и пышными приёмами в имении её мужа.

Астория жила не своей жизнью почти четырнадцать лет, а потом наступила война. И все платья, все планы и напускная роскошь богатой жизни рассыпались перед ней, будто пепел сгоревшей веры в праведность собственной жизни.

Астория Гринграсс – хорошая кандидатура, прекрасная аристократка и жизнь свою должна была прожить по правилам, придуманным века назад.

Но она больше этого не хотела.

И едва ли теперь её остановило бы то, что она – всего лишь капля в море, незначительная, слабая, неспособная противостоять всеобщему течению.

Мир менялся, а Астория, будто поздний распустившийся цветок, менялась вместе с ним.

ㅤㅤ

Девушка не упустила возможности взять бокал игристого вина со столика у стены и осмотрелась. Поместье Гринграссов давно не было таким праздничным. Всё было украшено в светлых тонах, словно и не было никакой войны.

Астория знала о войне понаслышке. Только шрамы на теле Драко, которых с каждой их встречей становилось всё больше, говорили ей о том, что где-то там, за пределами дома и школы идёт война, где-то там умирают люди.

Гринграссы в любых войнах всегда держали нейтралитет. Им не приходилось видеть смерти. Драко никогда не рассказывал Тори об этом, не говорил, что ему приказали сделать, и не обещал, что всё наладится. Малфой вообще ей ничего не обещал, но тем не менее, всегда был рядом. Он мог не знать всего, что происходило в её жизни, но девушке хватало того, чтобы он просто был рядом.

– Подарите мне Ваш первый танец, мисс Гринграсс? – спросил Драко достаточно громко, появившись рядом с девушкой, чтобы окружающие услышали об этом. Он знал, что Тори важно, чтобы о них знали. Это первое мероприятие, где они появились в качестве пары, и Астория была безумно счастлива.

– Конечно, мистер Малфой, – ответила девушка так же громко, как и парень, копируя его манеру речи.

Всем вокруг было абсолютно понятно, что обаятельный и яркий завидный жених уже выбрал молодую невесту. Это значило, что политическая обстановка поменялась, фигуры на шахматной доске сдвинулись, когда практически вся аристократия наслаждалась балом.

Драко превосходно вёл её в танце, позволяя расслабиться и насладиться каждым слаженным движением. Казалось, на дворе девятнадцатый век и все мальчики сегодня знатные аристократы, а девочки… Девочки, все до одной, принцессы.

Астория заметила, что во время танца Малфой держался отстранённо, хотя был всё так же нежен, обращался с девушкой, будто с куклой. Хотя слизеринке было бы куда приятнее, прижми он её к себе сильнее, ближе.

Искалеченное тянется к искалеченному и это, кажется, вечная аксиома, только Драко и Астория в неё не вписались. Астория – идеальная, выгравированная из мрамора огромной цены. Драко – омерзительный, сделанный из дешёвого хрусталя, который кидают в стену каждый день, а потом склеивают скотчем. Но она тянулась к нему, к брошенному, одинокому мальчишке.

– Ты слишком напряжён, что-то случилось? – заботливо поинтересовалась Астория, кружась в вальсе.

– Всё в порядке, просто не люблю, когда мои планы так резко меняются. Не могла предупредить о церемонии заранее? – на самом деле, Драко был зол, но старался не показывать этого. В Хогвартсе было полно дел, но Тори утром сообщила ему, что «совершенно случайно» забыла сказать о предстоящем бале, где Малфой просто обязан присутствовать.

– Прости, я совсем замоталась, – нежно погладила щеку парня девушка. – Скоро экзамены и эта подготовка просто сведёт меня с ума.

– Уверен, ты справишься.

– А ты как? Совсем не переживаешь?

– Из-за экзаменов? – приподнял одну бровь Драко. – Нет. Это последнее, что меня волнует сейчас.

– Ты стал так холоден ко мне, – решилась сказать Астория. Её волновало это больше, чем девушка показывала. – Помолвка ещё в силе? – она так боялась услышать ответ. Боялась, что он окажется отрицательным и тогда… Что тогда?

– Я устал, Тори. Я устал от бесконечных драк и погонь, от смертей. Я устал бояться за друзей. Бояться, что однажды, они не вернутся с битвы. Тео, Пэнси и… Рейнер… Неужели ты не понимаешь, что мне не до отношений? Мой отец в тюрьме. Мать сходит с ума, переживая за нас. Я убийца. Ты даже не представляешь, что нам приходиться делать! Я всё ещё жду, когда люди, наконец, поумнеют и перестанут вести себя так безалаберно. Видимо, не на моём веку, – вся речь Драко была тихой, чтобы окружающие не услышали, но она произвела впечатление на слизеринку.

– Ты прав, я не понимаю, что тебе пришлось пережить, но ты мог бы и рассказать мне. И ты не ответил на мой вопрос.

– О помолвке? Да, Тори, всё в силе, довольна? Я всегда держу свои обещания и если я сказал, что женюсь на тебе, так и будет.

«Если выживу…» – добавил он мысленно.

– Не злись, – девушка мягко коснулась щеки парня. – Я просто хочу знать, что всё будет хорошо.

Музыка давно закончилась, но они всё ещё стояли в объятиях друг друга. Астория привстала на носочки и нежно поцеловала Драко.

Нежность.

Этим словом можно было охарактеризовать всю Асторию. Мягкая, нежная, утончённая. Рейнер была совсем другой. Её кожа была в шрамах, полученных на поле боя, Гринграсс же ничего не знала о войне, губы Николь были искусанны, а Астория каждый день смягчала их маслом. Они были слишком разные.

И почему только он вспомнил сейчас о Рейнер?

Драко ответил на поцелуй. С ней было всё совсем не так. Его тело не реагировало на Асторию так, как на Николь, и Малфой чувствовал угрызения совести за это. Астория – его невеста, а Николь… Он просто хорошо проводил с ней время, не предлагая ничего взамен. А Рейнер и не просила. Она не заваливала его грузом женских надежд, от которого он уже привык обороняться, стоя на страже своей свободы. Он мог брать её за руку сколько угодно, зная, что лишнего она не подумает. Он мог наговорить ей эмоциональной чуши, которую ему подсказывал огневиски, зная, что она выслушает его, но не поверит. Он мог претендовать на её ночное время, зная, что в ответ она не потребует от него в уплату утреннее и дневное. Быть может, Николь не была бы так прекрасна, если бы не эта лёгкость, которой она охотно делилась с ним.

К ним подошёл мистер Гринграсс, и Драко отстранился от девушки. За окном грохнул фейерверк, и дамы радостно завизжали. Мужчины сдержанно зааплодировали представлению. Кажется, мистер Гринграсс одобрительно проворчал что-то, хлопнув по плечу будущего зятя. Драко стиснул зубы, одаривая того непревзойденно величественной и снисходительной улыбкой Малфоев, а затем отвернулся и подозвал домовика, приказывая принести чего-то покрепче, а не этот компот, который так полюбился самому министру и прочим важным личностям. Огневиски вполне подойдёт.

Исчезательный шкаф был полностью готов, и Драко собирался, наконец, выполнить своё задание в ближайшее время, поэтому сейчас он хотел только одного – напиться.

Комментарий к Глава 15. Добро пожаловать в новый дом

Как думаете, Драко сможет убить Дамблдора? Чего ждёте от следующей главы?

========== Глава 16. Хищник и его жертва ==========

Не успевая отдышаться,бежали они,гонимые своими тенями,бежали, не глядя под ноги,потому что проще не видеть то,как ты топчешь свою законную молодость.Так убежишь дальше.

Тёмное небо заволокло тучами. На Хогвартс опускалась настоящая тьма, какой ранее не было никогда. Холодный порыв ветра заставлял поёжиться, но Драко стоял на месте, сжимая перила до побеления костяшек и просто смотрел вдаль. В его голове крутились мысли о том, что он вырос и в его жизни существует одна лишь боль. Он должен убить. Должен сделать то, что не хочет. Должен. Из-за отца. Из-за своей чистокровной семейки и себя самого, чей выбор больше не имел значения.

Он был абсолютно один здесь. Глаза полуприкрыты. Взгляд прикован к полу. В ушах всё ещё стоял его собственный голос, так зло, но одновременно отчаянно, кричащий:

«Он выбрал меня! Среди тысяч других…»

Признаться, Малфой и сам не верил в эти слова. Кто он среди тех сильных тёмных магов? Никто. Подросток. Недоучка.

Куда ему рваться в бой с сильнейшим волшебником столетия? А все жалкие попытки, которые он делал раньше… Наверняка, он только смеялся с них.

Но если Драко не будет пытаться… Конец. Конец его миру, где отец был примером, где мать не дрожала в собственном доме. Но если так, то… разве он уже не наступил?

Здесь, в полном одиночестве, груз всех мыслей, не тревожащих днём, в двойном размере лёг на плечи. Если Малфой не сделает этого, то выполнит другой. Вот только самому Драко не поздоровится за проявленную слабость. Пожиратели первыми сообщат своему Лорду о «трусости» одного из них.

На ресницах уже дрожали мелкие слезинки. Наедине с совестью трудно сдерживаться. Жаль, окклюменция с самим собой не работает. Драко часто-часто моргал, раздражённо морщил нос. Чувства бесили, терзали его.

А ведь сначала ему казалось это такой простой задачей. Или нет? Никогда не казалось. Где-то внутри Малфой даже тогда знал о невозможности «предприятия».

Никто не верил, что у него получится. Тёмный Лорд равнодушно издевался над его семьёй. Все это знали. Мать после разрыдалась, а Беллатриса, наоборот кричала о чести, которой, по её словам, удостоилась их фамилия. Как мерзко…

Первая попытка была совершена чуть ли не в каком-то порыве. Запальчивым юношей, желающим поскорее разделаться с делом.

Но всё оказалось не так просто. Из-за убогой непродуманности чуть не погиб другой человек. От случайного убийства Малфоя отделяло всего какое-то мгновение.

Когда Драко узнал о происшествии с Кэти Белл, которому он был виной, он оцепенел. Даже сейчас, вспоминая как его сердце замерло от ужаса, становилось тошно. Или взять случай с Уизли. Пусть он и настоящая заноза, яд в медовухе Рональд явно не заслужил. Никто не заслуживает такой смерти…

В голове Драко часто мелькали образы директора, до которого дошло ожерелье или который всё же испробовал злосчастную медовуху. Нет-нет-нет.

Он не хочет убивать.

Беспокойство снова охватило его, и Драко невольно наклонился вниз, за перила, всего лишь на мгновение задумываясь о смерти, но как только в его голове появилась эта мысль, её вытеснила другая, а в следующее мгновение его резким рывком потянули назад.

Малфой сумел обернуться и увидел перед собой Рейнер. Парень почувствовал её ладони на своём вороте пиджака, которые тянули его за ней, а в следующую секунду, по самому наилучшему сценарию, Николь споткнулась, попусту забывая о небольшой ступеньке. Когтевранка утянула за собой удивлённого и ошеломлённого Драко, который относительно спас её от сильного столкновения и успел схватить девушку за плечи, смягчая удар, но падая на неё.

– Что ты творишь? – произнёс он возмущённо, лёжа на волшебнице сверху и наблюдая за её подрагивающими ресницами. – Ты с ума сошла? – голос неосознанно стал мягче, а внутри разлилось странное спокойствие.

– Я… я просто… – Николь на секунду потерялась, попадая в плен его глаз, но быстро пришла в себя. – Нет, это ты сошёл с ума, раз захотел покончить со всем так! Почему ты хотел этого? Мерлин, а если бы я не успела! О чём ты вообще думаешь? – её дыхание за секунду сбилось и теперь девушка тяжело дышала, отчего Малфой неосознанно подался ближе и замер.

Его глаза бегали по её лицу, а руки упирались по обе стороны от головы Рейнер. На его лоб упали тонкие платиновые пряди и юноша приоткрыл губы, пытаясь вымолвить хоть слово, но ответа не было.

– Я испугалась за тебя, – добавила Николь.

– Думала, что я сброшусь? – нахмурился Драко. – Это не мой способ решения проблем.

– Хорошо, – облегчённо выдохнула когтевранка. – Ты уже можешь встать с меня, – добавила она, отмечая, что Драко всё ещё лежал сверху.

– Тебе не нравится? – самоуверенно улыбнулся Малфой, не сдвинувшись с места. Николь на несколько секунд закрыла глаза, борясь с неожиданно нахлынувшим желанием.

– Нам не стоит… Прошу тебя, Малфой, давай не будем…

Николь растерянно сжимала его предплечья, блуждая взглядом по слизеринскому галстуку. Окончание фразы невольно застряло в горле. Что «не будем?» Всё усложнять? Однако то, что они вдвоём лежали в такой позе посреди Астрономической башни уже выглядело как «очень сложно».

– Поздно, Рейнер. Раньше надо было думать своей умной головой.

Он схватил девушку за воротник её блузки и встряхнул, заставляя ощущать каждую неровности пола и его возбуждённое, твёрдое тело, давящее на неё с невероятной силой. Но прежде чем Николь успела сказать хоть слово, её губы оказались в плену горячего, ненасытного рта.

Всё, Драко, хватит. Хватит жалеть себя, хватит прятаться от этого мира. Бежать тебе некуда – мир смотрит на тебя карими глазами цвета молочного шоколада. И даже не думай, дурак, эту драгоценность нечаянно потерять, сам же себя не простишь потом.

Он продлил поцелуй ещё на несколько минут, а затем отстранился. Парень смотрел в глаза Николь и принимал самое тяжёлое решение в его жизни.

– Я должен убить старика, но я не хочу этого делать. Я не хочу быть плохим, Рейнер, – когтевранка опустила ладони на шею Драко.

– Я знаю и я рада, что ты это понимаешь, – Никки улыбнулась уголками губ. – Что я могу сделать для тебя? – она может помочь всем, но только не себе.

Драко провел ладонями по её талии, а после поймал взгляд волшебницы. Он нежно коснулся своими губами её и отстранился сразу же, уткнулся своим лбом о её и прошептал:

– Просто будь со мной сегодня.

Николь закусила губу и кивнула. Это безумие было невозможно остановить. Сколько бы она ни пыталась, связь между ней и Драко была слишком прочной. Слишком нужной им обоим.

***

У Драко вся жизнь пронеслась перед глазами от осознания, что ему нужно убить Дамблдора. Действительно убить. Нет, это уже не первый раз, но… Ему никогда не приходилось убивать знакомых, в отличие от Рейнер. Она бы справилась с этим легче. Малфой до сих пор не мог понять, как эта девчонка так изменилась. Как всего за несколько месяцев она настолько разрушила свою жизнь, но помогла Драко наладить его. Уже ничего не сделаешь и не повернёшь время вспять. А ведь так хотелось не допустить этого.

В выручай-комнате удалось починить шкаф, в дверцу которого уже в нетерпении скреблась Беллатриса и пожиратели. Они в предвкушении, и утолить их жажду могли только хаос и разруха.

Драко двинулся к Астрономической башне, где, если верить подсчётам Николь, с минуты на минуту должен был появиться Дамблдор. Рейнер была на третьем этаже, стараясь уберечь невинных школьников от смерти, потому что пожиратели хотели порезвиться, а Драко и Николь не собирались этого допустить. Тео и Пэнси тоже вызвались прогонять всех учеников, так не вовремя решивших прогуляться. Даже Блейз захотел помочь.

Блэйз оставался на нейтральной стороне, сколько мог. Он не имел ничего общего с пожирателями смерти, будучи чистокровным, и не лез на сторону Поттера, зная, чем это может обернуться в случае победы Тёмного Лорда. Он никогда не разделял людей по факультетам, не смотрел на цвет их галстуков и не был ярым сторонником чистой крови. Он выбрал нейтралитет, наблюдая за двумя сторонами. Находясь вне военных действий, он думал, что сможет себя сберечь, но изо дня в день его собственные мысли разъедали его душу. В этой войне он понял, что величайшее оружие человечества против самих себя – разум.

Драко распахнул дверь башни и сглотнул. Дамблдор был там. Вот и всё, это точка невозврата.

– Экспеллиармус! – бузинная палочка вылетела из рук директора. Осталось произнести всего два слова и всё закончится.

– Ты не убийца, Драко, – сказал Дамблдор, а Малфою так и захотелось рассмеяться. Не убийца? А кто же он?

– Вы ничего не знаете обо мне, – прошипел парень, поднимая палочку.

– Ты так думаешь? Я знаю больше, чем ты думаешь, Драко. И о тебе, и о мисс Рейнер. Мистер Нотт и мисс Паркинсон тоже здесь?