Текст книги "Разбитые. Как закалялась сталь (СИ)"

Автор книги: Liticia09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 51 страниц)

– Фред! – наконец крикнула девушка. Уизли не показался. – Фред! Джордж! Кто-нибудь?!

Ответа не было, и Николь задрала голову на лестницу, ведущую на второй этаж. Времени обдумывать свои действия не было, и она полезла наверх, корчась от боли.

– Фред! Уизли, мать вашу! Кто-нибудь здесь есть?!

Николь поднялась и осмотрелась. Вещи лежали в беспорядке, словно только что ими кто-то пользовался, но самих близнецов видно не было. В голову закрались мысли о том, что она опоздала. Пришла слишком поздно, и их уже нет в живых. Николь прогнала эти мысли и пошла дальше, заглядывая в каждый угол. В конце зала шелохнулась ширма, и оттуда высунулась рыжая макушка.

– Мне показалось, что кто-то… – сказал Уизли своему брату и осмотрелся, останавливая свой взгляд на Николь. – Опять ты? – его тон стал небрежным, и Фред подошёл ближе. За ним последовал Джордж.

– Что тебе нужно? – голос Джорджа был ещё холоднее.

– Вам нужно уходить! Тёмный Лорд приказал уничтожить всё и вся! – воскликнула Николь. – Аппарируйте, пока не поздно!

– Почему мы вообще должны верить тебе? Откуда нам знать, что это не ловушка? Ты же на его стороне! – Джордж не верил ей, и Николь это прекрасно понимала.

– Я хочу помочь. Там, на улице, десятки, если не сотни, трупов. Убивают всех подряд!

– У тебя кровь? – взгляд Фреда был направлен на ногу девушки.

– Это не имеет сейчас никакого значения. Уходите!

– Убирайся, Рейнер. Тебе здесь не рады, – Джордж стоял на своём, а Фред переводил растерянный взгляд с брата на девушку, не зная, что делать.

– Фред, – Николь обращалась непосредственно к старшему близнецу, – там битва. Прямо сейчас за стенами этого здания умирают люди! Умирают пожиратели и авроры! Умирают гражданские! Если вы останетесь, умрёте и вы. Я знаю, что ты ненавидишь меня, но я хочу помочь! Мерлин, если кто-то узнает, что я была здесь, меня и саму убьют! Неужели ты думаешь, что я пришла бы, если бы всё не было так серьёзно?! Аппарируйте.

– Очень трогательно, но, Рейнер, мы уже сказали, что никуда не пойдём. Это наш магазин, а сейчас разгар рабочего дня. Мы…

– Аппарируй, Джордж, – оборвал его речь Фред, не сводя глаз с Николь.

– Но…

– Мы уходим. Сейчас, – с нажимом сказал Уизли, переводя взгляд на брата. – Ничего не случится, если мы устроим один незапланированный выходной. Аппарируй.

Джордж несколько секунд сверлил брата взглядом, но сдался.

– Ладно! Так и быть, уходим.

– Спасибо, – сказала Николь и перехватила взгляд Фреда, который также был полон благодарности вперемешку с недоверием.

Хлопок. В магазине она осталась одна. Николь вздохнула и медленно поплелась на первый этаж, а затем и на улицу, стараясь не заплакать. Терпеть боль становилось невмоготу.

Свежий воздух не помог. Да и назвать свежим его язык не поворачивался. Запах гари, пота и крови. Запах смерти витал в воздухе.

Люди разбегались, кричали, прятались за горящими поленьями.

Вокруг рушились дома, медный запах крови забивался в ноздри, а слёзы и мольбы о помощи вызывали лишь отвращение.

Эти люди были жалкими. В своих утопающих чувствах они забывали о близких, мечтали лишь о собственном спасении. Никто из них не готов был отдать свою жизнь за другого, никому и в голову не приходило выскочить вперёд и просить об этом одолжении.

Николь тщетно пыталась найти Драко. Из знакомых рядом был лишь Долохов, но это не доставляло облегчения. Он сражался, уничтожая всех своих соперников. Николь его боялась. Николь им восхищалась.

Боль, голод, война. Кричащие жертвы и пленники, срывающиеся с конца палочки красные и зелёные лучи, изредка разбавляемые глубоким фиолетовым или пронзающим насквозь голубым. Хлюпающая под ногами кровь, поломанные кости и жестокие захваты, крики, планы, стратегия, одна победа за другой. Высокие чёрные сапоги, давящие чужие пальцы. Холодные глаза, выпытывающие всю информацию, что только может дать оппонент, без применения магии.

Боль, усталость, одиночество. Проклятье за проклятьем оставляло шрамы на бледной плоти, глаза Долохова наполнились непоколебимым холодом жестокости, а вся сострадательность затерялась где-то на радужке, спряталась замызганной и выкинутой в глубине сознания, изредка тонким голоском напоминая о себе. Тонким, хрупким, почти что неживым, но заставляющим его останавливаться и вспоминать о том, что такая профессиональная боевая машина имеет право на чувства. Действия под фактором человеческих эмоций.

Боль, крики, страх. Сегодня погибали дети, сегодня готовился пасть огромный оплот надежды магической Британии. Стычки вспыхивали на разных концах страны, ставя на колени не ожидающих такого резкого наступления волшебников.

Люди плакали, люди кричали, люди молили о пощаде. Они раздражающе громкие, визгливые, шумные. Все такие одинаковые в своем бьющемся желании жить, что Долохов отплёвывался от горького привкуса на языке и забывался в жестокости. Он не трогал детей, но они всё равно лезли в гущу событий, попадали под рушащиеся стены и прыгали под зелёные лучи. Они бездумные и надоедливые.

Пыль летела на него со всех сторон и оседала неприятной плёнкой на коже. Он дёрнул уголком губ, поджигая сигарету и с лёгкостью уклоняясь от неуклюжего заклятия какого-то юного аврора, только вчера выпустившшегося из школы, даже не останавливаясь, чтобы разобраться с ним.

Дети. Это всего лишь дети, которым очень резко пришлось повзрослеть. Которые видели в этом единственный выход, данный им наступающими взрослыми боевиками.

Долохову не было их жалко. Он вообще ничего не чувствовал, просто обходил их стороной и отбрасывал лёгкими проклятиями. Не было смысла тратить время и силы на неразумных юных магов. Не было желания, потому что интереснее всего вступать в бой с кем-то взрослым. Тогда у него были все шансы потешить своё самолюбие победой, испытать щекотку адреналина где-то в горле и отыграть магией всю внутреннюю злость на ком-то, копящуюся и душащую его.

На его лице красовалась улыбка, которую Николь с радостью стёрла бы, будь у неё такая возможность.

Грохот и крики прекратились. Тишина была оглушительной, неестественной на фоне животной бойни.

Николь запрокинула голову вверх и увидела облака – тяжёлые, серые, печальные, как и вся её жизнь.

Разве она виновата хоть в чём-то?

***

За окном Хогвартса сгущались осенние сумерки, и ветер воевал с листьями высящихся во дворе деревьев, зато приятно пахло дождём. Малфой битый час наблюдал за стекающими по стеклу каплями, редко касаясь дорожек худыми пальцами. Лицо пересекал свежий шрам, а из обезболивающеего был только огневиски, который уже осточертел. Настроение полностью соответствовало погоде за окном.

Крэбб и Гойл жутко храпели, хотя до отбоя был ещё час. Просили разбудить их, если ему понадобится их помощь. Они же «друзья»! Но это просто мираж. Дым в глаза. Фикция.

Драко просто хотел быть значимым.

Он просто хотел быть кому-то нужным.

Малфой ударил ладонью по столу, резко поднялся и пошёл на выход из гостиной. Он не видел Рейнер с начала операции и должен был убедиться, что с ней всё в порядке. Обычная дружеская забота.

Почему-то все слова и поступки Николь обретали для него особенную ценность слишком поздно, когда она уже не рядом. Смысл её трогательных фраз и тепло её робких прикосновений, всё это достигло его так запоздало, когда он уже лишён таких сокровищ. Драко раньше носил самодостаточность, как дорогую парадную мантию. Ему было невдомёк, что самодостаточным и цельным он казался себе именно благодаря Николь.

ㅤㅤ ㅤ

Без неё было всё труднее вспоминать о том, что на самом деле он не злой, не пропитанный неприязнью ко всему миру изнутри. Рейнер верила в это так же сильно, как в то, что вместе они смогут пережить эту войну. Драко отрицал и переубеждал её, а она всё равно верила, и эта вера понемногу вселялась и в него самого. Николь, казалось, не отпугнуть ничем и не оттолкнуть самыми отвратительными сторонами своей души. Она готова была идти с ним до конца, но Малфой всё разрушил своими собственными руками, решив, что отныне их отношения будут носить исключительно дружеский характер…

Драко уже привычным жестом толкнул дверь выручай-комнаты, надеясь, что Рейнер, как и всегда, будет там. В самой комнате её не было, но из-за закрытой двери душевой слышался шум воды. Малфой сел на диван, ожидая девушку.

Николь тщательно отмывала кровь со всего тела. Нога немела и нуждалась в обработке. Хотелось плакать. Или умереть. И то, и другое.

Девушка вернулась в Хогвартс уже под вечер и остаться незамеченной не удалось. Порванная одежда, синяки, хромота и кровь сразу привлекли внимание как учеников, так и преподавателей. Косые взгляды и презрение. От былой любви или хотя бы благосклонности не осталось и следа. Никто не хотел иметь дело с пожирательницей.

Когда капли воды обсохли, Николь замоталась в полотенце и вышла из душа, замерев на пороге.

– Эмм… Я не знала, что ты здесь, – призналась когтевранка, замечая, что Малфой не сводил глаз с её тела, слегка прикрытого полотенцем. Его изучающий взгляд проскользил сверху вниз, и Николь видела, как дёрнулся кадык парня. Она мгновенно покраснела, переминаясь с ноги на ногу. Глубоко вздохнув, Николь подошла к Драко и села на диван. – Моя одежда грязная и порванная, поэтому только так, – оправдалась она.

– Я ничего не говорил, – спокойно сказал Малфой, хотя в брюках уже становилось тесно.

– Это… Просто. На всякий случай.

– А как ты собиралась возвращаться в свою комнату без одежды? В полотенце? Пожалей младшеклассников, они ещё не готовы к такому, – Драко улыбнулся, склонив голову.

– Я хотела попросить домовиков принести другую форму, – закатила глаза Рейнер. – Я не видела тебя во время битвы. Уже начала искать среди трупов.

– Я сам не понял, что там произошло. В ходе битвы меня оттеснили к лавке Олливандера. Там был отец. Пришлось помогать ему отбиваться от авроров, а потом… Мы взяли Олливандера в плен.

– Но… Долохов сказал, никого не брать… – нахмурилась Николь. – Он жив?

– Да. Его бросили в подвал. Условия там не самые лучшие, но некоторое время ещё протянет.

Повисло молчание. Оба понимали, что это очень плохо. Теперь вся магическая Британия осталась без волшебных палочек. По крайней мере, без палочек Олливандера.

Николь повернула голову и посмотрела на Драко. Протянула руку и коснулась пореза на его щеке.

– Никки… – Драко смотрел в карие глаза напротив, а его сердце так и норовило выскочить из груди.

– Я помню, – она убрала руку. – Ты с Асторией. Я просто… Не важно.

Рейнер отвернулась и подтянула полотенце на груди повыше, оголяя часть бедра. Драко бросил взгляд на её ногу.

– Запомнила, что за заклинание?

– Нет, это невербальное.

Малфой вздохнул и подошёл к тумбочке с различными зельями, банками, склянками. Он достал мазь и магловскую аптечку. После длительных пререканий он всё-таки согласился с Николь, что медицина маглов порой действеннее магической, поэтому аптечка стала неотъемлемой частью их средств по обработке ран.

Проклятия, ножевые раны, обожжённые пальцы… Николь, так же, как и он, наверняка давно сбилась со счёта, сколько раз за все эти месяцы они врачевали друг другу раны. Её тело Драко изучил почти так же подробно, как своё, но тем не менее он ловил себя на мысли, что прикасается к ней с робостью. Она была частью его, его тенью. Союзница, лучший друг, любовница. Уже бывшая…

– Готово, – воскликнул Драко, когда закончил обрабатывать ногу девушки.

– Спасибо. Давай помогу с щекой, – она приняла из его рук мазь и аккуратно нанесла её на порез.

– Твоей ноге нужен покой. Постарайся поменьше ходить несколько дней.

– Завтра тренировка. Я не могу пропустить её.

– Проклятье! Это не первое твоё ранение в бедро. И каждый раз ты не долечивалась до конца. Ты понимаешь, что однажды мазь не поможет? Ты можешь остаться инвалидом на всю жизнь!

– Хорошо, что ты предлагаешь? Сказать Тёмному Лорду, что я не приду из-за боли в ноге? – Николь приподняла одну бровь. – Это глупо. Завтра схожу, а в воскресенье отдохну.

– Ладно, хотя бы так. Пойдёшь к себе или останешься здесь?

Николь зевнула, прикрывая рот ладошкой.

– Здесь переночую. Не хочу ничего делать. А ты? – девушка подняла вопросительный взгляд на парня.

– Не знаю.

– Оставайся. Диван большой, поместимся. Не в первый раз. Можем разложить. Только для начала мне нужно найти одежду.

– Можешь спать в полотенце. Мне нравится, – усмехнулся Малфой.

– Обойдёшься! – Николь бросила в него подушкой, но Драко поймал её, и девушка показала ему язык.

Слизеринец расстегнул пуговицы своей рубашки под удивлённый взгляд Рейнер и протянул её ей, оставаясь в брюках. Николь неуверенно взяла одежду, пробормотала тихое «Спасибо» и пошла в душевую, чтобы переодеться. Девушка посмотрела в зеркало на своё отражение и улыбнулась. Она вышла к парню и подошла к окну, поправляя волосы и слегка хромая.

– В моей рубашке ты смотришься слишком охрененно, – улыбнулся Драко, разглядывая её силуэт при свете камина. Николь стояла к нему спиной, но после его слов обернулась и широко улыбнулась, а он заметил её слегка растрепавшиеся волосы, в которые ему захотелось зарыться длинными пальцами.

– Почему ты так смотришь? – лукаво улыбнулась Рейнер, невольно двигая бёдрами из стороны в сторону и ловля на себе любопытные взгляды.

Мерлин, как же я хочу сорвать с тебя эту рубашку и коснуться твоего тела, целовать, кусать, завалить на этот диван и…

– Ты красивая, Никки, – хрипло произнёс Драко. Она смутилась, и щёки девушки слегка покраснели. Когтевранка подошла к дивану и забралась на него ногами, зевая.

– Расскажи что-нибудь, – попросила девушка.

– Знаешь сказку «Фонтан феи Фортуны»? Мама часто читала её в детстве.

– Нет. Я читала только магловские сказки. Расскажешь?

– Только если обещаешь не перебивать.

– Обещаю! – воскликнула Николь и уселась поудобнее, а Драко начал свой рассказ.

Сказку барда Бидля знали все волшебники. Нарцисса сама очень любила эту историю, поэтому часто читала её сыну. Бытовало мнение, что события сказки – реальны. Что где-то на высоком холме, в зачарованном саду, за высокими стенами действительно спрятан волшебный источник – Фонтан феи Фортуны. Раз в году, в день летнего солнцестояния, в сад может войти один человек, и если он успеет до заката добраться до источника и окунуться в него, всю жизнь ему будет сопутствовать удача.

Однажды в сад попали сразу три волшебницы – Аша, страдающая неизлечимой болезнью, Альтеда, у которой злой колдун отнял дом, золото и волшебную палочку, и Амата, которую покинул возлюбленный. Вместе с ними оказался там и рыцарь по имени сэр Невезучий. Так, вчетвером, они и попали в волшебный сад. Но бороться за купание в Фонтане мог только один, поэтому первые две ведьмы не обрадовались, что Амата хоть и не специально, но прихватила с собой гостя. У рыцаря не было магических сил, и он, соответствуя своему имени, решил отказаться от участия. Амата тут же обвинила его в том, что он сдался, и стала уговаривать участвовать. Все вместе они проходили через всяческие испытания и получили возможность перейти ручей к Фонтану. Оставалось только решить, кому купаться.

Аша так устала, что упала без сил и не могла идти дальше. Она умоляла друзей оставить её, но Альтеда быстренько приготовила мощное исцеляющее зелье. Аша выпила его и исцелилась. Ей больше не нужен был Фонтан. Исцелив Ашу, Альтеда поняла, что она может лечить людей и этим зарабатывать на жизнь. Ей Фонтан тоже больше не был нужен. Амата осознала, что все воспоминания о былой любви смыты, осталось только верное восприятие бывшего – он был нечестным и жестоким. И ей Фонтан стал без надобности. Остался только рыцарь. Он искупался в Фонтане прямо в своих ржавых доспехах, выскочил оттуда и сделал предложение руки и сердца Амате.

Все три ведьмы получили свои «исцеления», а невезучий рыцарь понял, что на самом деле он очень храбрый. Все вместе они ушли, взявшись за руки.

– Все они жили долго и счастливо, и никому из них даже в голову не пришло, что источник, дарующий счастье, вовсе и не был волшебным, – закончил рассказ Драко.

– Красивая сказка, – тихо и сонливо произнесла когтевранка. – Как ты думаешь, а для нас счастливый конец написан? – чуть философски начала рассуждать она, слегка прикасаясь своей рукой к его.

– Я… я не знаю, Николь, – неуверенно произнёс парень. – Уже поздно, – найдя в себе силы оторваться от прикосновений волшебницы, сказал Малфой и повернулся к окну, сквозь которое лился лунный свет.

– Не хочу, расскажи мне ещё что-то, пожалуйста, – девушка поёрзала на месте, устроившись ближе к груди парня, чувствуя его дыхание совсем близко. Тихий голос Драко усыплял.

– Засыпай, – услышала девушка и почувствовала прикосновение тёплых губ слизеринца к своему виску, перед тем, как окончательно заснуть под его рассказ.

========== Глава 21. Падать всегда больно ==========

Mortem effugere nemo potest.Смерти никто не избежит.

– Ты так слаба.

Слова Тёмного Лорда резали по живому. Она была ранима, наивна, неопытна… Николь была слаба. Больная нога не улучшала положение.

– Вы уже говорили это, – зло тряхнула головой девушка.

– И ты покорно шла путём раненного зверя, принявшего судьбу падали.

– Я не падаль, – Рейнер возмутилась таким ярым унижениям.

– Нет… пока ещё нет.

– Хотите оскорбить – оскорбляйте, но унижение…

– Не допустимо?! – решил окончить Тёмный Лорд за неё.

– …я терпеть не стану.

– Хм, раненый зверь пытается оскалился? – Волан-де-Морт наблюдал за своей ученицей с интересом. Она была неплоха, но могла намного лучше.

– Зачем брать в ученицу бездарное создание? Не иначе как ход проигравшего.

– Теперь он пытается показать когти?!

– Хватит сравнений! Я терпела их несколько месяцев.

– Потерпишь столько же, – усмехнулся Волан-де-Морт. Иногда он даже забывал, что её кровь грязная, настолько хорошо она вписалась в их общество.

Николь почувствовала мощную энергию на кончиках пальцев. Обида настолько пронзила её сердце, что она захотела причинить боль тёмному магу.

– Слабый раненный зверёк, не способный помочь даже себе… – продолжал унижение Тёмный Лорд.

В ответ Николь заставила опрокинуться стул, на котором сидел маг. Чувство удовлетворения уничтожило желание мести. Ей понравилось колдовать, не держа при этом палочку.

Довольно улыбнувшись, Том стал на ноги:

– Слабый маленький зверёк подал голос… Но этого не достаточно.

– Я просила не называть меня так! – оскорбившись вновь, Рейнер заставила стул переметнуться к стене. – Вы дразните меня, заставляете Вам навредить.

– Неужели? Ты никогда не сможешь навредить мне, – расставив руки в готовности принять удар, Волан-де-Морт посмотрел ей в глаза: – Правда, слабый раненый зверёк?

Никки собрала в кулаки всю энергию, что стала образовываться вокруг неё. Пожелав опровергнуть слова мага, она подняла его над полом:

– На сегодня всё. Я устала, – сказала Рейнер и вышла из комнаты, а потом услышала глухой звук приземления волшебника на пол. Тёмный Лорд усмехнулся и посмотрел в сторону закрытой двери. Она не так плоха, как он думал вначале.

Маг поднялся на ноги, отряхнув свою мантию и вышел в коридор. Быстрыми шагами к нему приближалась его самая преданная сторонница. Беллатриса была взволнована.

– Я нашла их, мой Лорд!

– Ты уверена? Нужно ещё раз всё перепроверить, – сказал Волан-де-Морт, но Лестрейндж заверила его, что это точно они.

– Хорошо. Возьми с собой пару людей, кого сама посчитаешь нужным, и отправляйся к ним. На этот раз всё должно пройти идеально. Они не должны сбежать.

– Я всё проконтролирую, мой Лорд. Могу приступать? – воодушевлённо спросила Белла, словно это доставляло ей удовольствие. Хотя почему «словно»?

– Иди.

Пожирательница поклонилась и резко развернулась на каблуках, нацепив на лицо самодовольную улыбку. Она знала, что Тёмному Лорду понравится информация, которую она раздобыла. Оставалось только сделать всё чисто.

***

Девушка несколько минут пыталась отгадать загадку двери, ведущей в башню Когтеврана. С каждым разом загадки становились всё сложнее, а времени, сил и желания их отгадывать – всё меньше. Буркнув слово «ключ», Николь вошла внутрь, поздоровалась с другими представителями орлиного факультета, заметив, что они смотрят на неё с опаской, и поднялась в свою комнату. Вечер субботы подходил к концу, и некоторые ученики расходились по своим кроватям. Николь ожидала, что и Араксия уже видит десятый сон, но ошиблась. Вудс сидела на своей кровати, обхватив колени руками, и ничего не делала.

– Я думала, ты уже спишь, – сказала Рейнер, подходя к своему шкафу, чтобы достать чистые вещи.

– Я ждала тебя.

– Зачем?

– Хотела убедиться, что с тобой всё в порядке, – тихо произнесла Араксия. – Ты не ночевала здесь ночью, утром забежала, чтобы переодеться, и снова ушла. Теперь появляешься под вечер.

– Со мной всё хорошо, не волнуйся, – тепло ответила Николь и села на свою кровать, смотря на подругу. – Иногда я ночую в выручай-комнате. А ухожу потому, что у меня дела.

– Связанные с меткой?

– Можно и так сказать, – кивнула когтевранка.

– Я не понимаю… Почему ты это делаешь? За идею? – подняла свои голубые глаза девушка.

– Какую идею? – фыркнула Николь. – Если я приняла метку, это не значит, что я поддерживаю идеи Тёмного Лорда. Я делаю это для того, чтобы защитить близких мне людей. Тебя, Камиллу, родителей… Да всех, кто нуждается в этом! – Николь искренне любила свою подругу и старалась отвечать максимально честно.

– Помочь всем, кто нуждается? Именно поэтому ты ничего не делаешь, когда пытают наших однокурсников? Ты не помогаешь им, Николь! – возмутилась девушка.

– Мне нужно кричать Кэрроу, чтобы они перестали? Ты должна понимать, что это будет выглядеть очень странно. Если моя верность Тёмному Лорду и его идеям вызовет вопросы, меня убьют. Мёртвая я уж точно не смогу никому помочь. Араксия, я понимаю тебя, но пойми и ты меня! Живая я здесь нужнее. Чем дольше мне удастся показывать, что я полностью на стороне Волан-де-Морта, тем лучше.

– Я не думала об этом, – призналась Вудс.

На некоторое время повисло молчание. Каждый думал о своём. Николь смотрела в пол. Нога всё ещё напоминала о себе болью. Хотелось проваляться в постели несколько дней, не вставая, но Рейнер не могла себе позволить этого.

– Выглядишь уставшей, – наконец сказала Араксия, а Николь печально хмыкнула.

– Трудный день. Завтра буду бодрячком.

– Кэрроу всегда выделяет тебя на уроках. Тебя и Малфоя. По школе ходят разные слухи… Вы с ним всё-таки вместе?

– О, Мерлин, – вздохнула Николь. – Все действительно обсуждают это? Нет, мы не вместе. Он помолвлен, я уже говорила об этом. Мы просто друзья, – «увы». – Слушай, у меня правда был очень сложный день. Давай позже поговорим? Хочу, чтобы он поскорее закончился.

– Конечно, – тепло улыбнулась Араксия. – Спокойной ночи.

***

Теодор шёл по коридору Хогвартса, а его тело била мелкая дрожь. Известия, полученные только что от отца, напрочь выбили его из колеи, а осознание того, что ему предстоит рассказать об этом ещё как минимум трём людям, просто отбивало всякое желание жить дальше. Это не укладывалось в голове. Стало больно и обидно за бедную девушку, но он пока слабо представлял, как наберётся смелости, чтобы рассказать ей об этом прямо в глаза.

Нотт шепнул пароль картине и вошёл в гостиную, останавливаясь на пороге. Он сразу нашёл того, кого искал. Драко сидел на диване и листал какую-то книгу, впрочем, по его лицу нельзя было сказать, что он находил это занятие интересным. Малфой оторвал взгляд от книги и увидел друга. На его лице возникла улыбка, но сразу же сползла, стоило ему увидеть выражение лица Тео.

– Нам нужно поговорить, – сказал Нотт и вышел в коридор, зная, что друг последует за ним.

– Что случилось? – спросил Драко, когда проход в гостиную закрылся за его спиной.

Тео осмотрелся. Вокруг туда-сюда сновали ученики, и Нотт предложил выйти на улицу, подальше от посторонних глаз. Драко послушно пошёл следом. В голову закрались тревожные мысли, но он боялся что-либо предполагать и просто ждал, когда друг начнёт говорить.

– Я только что был в Мэноре. Отец хотел дать советы по поводу нового задания, – начал издалека слизеринец. – Я уже собирался уходить, когда услышал, как твоя тётка обсуждала кое-что с Лордом. В общем… – Теодор сглотнул и покрепче сжал кулаки, рассказывая другу об услышанном.

Если бы Драко мог плакать на людях, он бы зарыдал навзрыд, когда Тео сообщил о последних новостях. Он отказывался верить в услышанное. Драко не мог произнести и слова. Сердце бешено билось в грудной клетке, а в серых глазах плескалось отчаянье и боль. Он судорожно начал прощупывать свои карманы, пытаясь найти сигареты. Наконец, вытянув упаковку и сунув никотин в рот, парень начал качать головой из стороны в сторону, отрицая случившееся. Со злости он размахнулся и ударил по стене со всей дури, разбивая костяшки в кровь. Тео молча наблюдал за мучениями друга. Он чувствовал себя не лучше.

Спустя ещё несколько минут молчания Драко обронил:

– Ничего не говори Николь. Я сам.

В тот момент он думал только о ней. Николь Рейнер с самого начала не нравилась ему, и не её он хотел защищать. Но именно она стала его смыслом жизни, показав, что можно найти счастье даже в самом безнадёжном месте.

– Боюсь представить, что с ней будет, – сказал Теодор, запуская руку в волосы.

– Это убьёт её, – ответил Драко, добавляя нецензурную брань в конце, и сел на корточки, прижимаясь спиной к холодной стене.

Повисло молчание. В душе каждого разрасталась огромная дыра боли и отчаяния. Хотелось кричать. Сердце рвалось на куски. Это был конец. Или же только начало. Начало чего-то совершенно ужасного. Темнота коконом окутала их. Небо тосковало вместе с парнями, темнея на глазах.

– Твою мать… – выругался Драко и поднялся, бросив окурок под ноги. – Но… как? Откуда они узнали? Это… Это невозможно! Как они нашли?

Тео поднял напряжённый взгляд, от которого Драко стало не по себе.

– Тебе это не понравится.

***

Он не знал, как сказать ей об этом. Драко сам всё ещё не мог прийти в себя, а реакции Николь он всерьёз опасался. Она была слишком непредсказуемой. Малфой любил в ней это, но сейчас не та ситуация. Его напряжённая походка выдавала, насколько сильно он был взволнован, но, благо, все были слишком сосредоточены на себе и своих проблемах, чтобы заметить необычное поведение слизеринца.

Николь возвращалась из Большого зала в приподнятом настроении. Письмо, пришедшее от Камиллы, вызвало на лице улыбку. Подруга была в безопасности. Писала, что скучает и ждёт, когда в стране ситуация наладится и они смогут встретиться. Спрашивала, знает ли Николь, когда ждать конца этой жестокой и кровопролитной войны. Никки не знала. Никто не знал. Даже сам Волан-де-Морт.

Стоило девушке заметить слизеринца, как улыбка на её лице стала ещё шире.

– Привет, – весело протянула когтевранка, а Драко тяжело сглотнул.

– Привет. Ты сейчас занята?

– Нет. Есть предложение? – Рейнер, казалось, не замечала, насколько невесел был Малфой.

– Пойдём, – он указал головой вверх, намекая на выручай-комнату, и Николь сразу поняла это. Она кивнула.

До заветной комнаты на восьмом этаже шли молча. Драко думал, что сказать, но в голову ничего не шло. Оказавшись в комнате, он продолжал молчать.

– О чём ты хотел поговорить? – помогла ему девушка, подтолкнув.

– Я… Ты главное не переживай… Я рядом и мы справимся с этим… – Малфой тянул время, и Николь это поняла. Он оттягивал неприятный разговор так долго, как только мог.

– Драко! Не пугай меня, в чём дело?

– Эмм… Наверное, тебе лучше сесть…

– Я постою. Что не так? – поведение Малфоя очень напрягало, а чем дольше он молчал, тем хуже Николь становилось.

– В общем… Как бы так сказать… Ну…

– Ну? – нетерпеливо переспросила Рейнер.

– Я говорил с Тео, а он был в Мэноре сегодня. Его отец решил проявить свою отцовскую заботу… Вот… И Тео подслушал разговор Беллатрисы и…

– Ближе к делу, пожалуйста! – воскликнула когтевранка, уже начиная дрожать всем телом, предчувствуя что-то плохое.

– Твоего отца убили, – выпалил Драко на одном дыхании. Николь замерла в надежде, что она ослышалась.

– Что ты сказал?..

– На дом твоих родителей напали. Они пытались бежать, но тётя Белла и другие пожиратели перекрыли все выходы. Твой отец решил спасти жену и принял удар на себя. Он помог ей сбежать, но сам… погиб. Мне очень жаль, Никки…

– Нет… Нет!.. Нет!.. Нет!.. – отрицательно крутила головой девушка, отказываясь верить. Все чувства спутались. Она была зла на Волан-де-Морта, на Беллатрису, на пожирателей, на саму себя. Николь закрыла рот рукой, стараясь не закричать. Было больно до невозможности. И тут её пробило: злость прорвалась сквозь слёзы, и Николь не сдержала эмоций. Она схватилась за стенку и медленно опустилась на колени, стараясь справиться с дурнотой.

Ноги не держали, её пробивала сильная дрожь, из глаз по щекам бежали самые настоящие реки слёз. Малфой тут же подбежал к девушке, отчаянно желая расплакаться сам. Николь хваталась за плечи Драко, как за спасательный круг. Ему было больно смотреть на неё такую – его бедная девочка так сильно устала, и дело даже не в том, что от недавней травмы она валилась с ног. У неё на душе меньше, чем за минуту всё рухнуло, перевернулось, сильно ударяя о суровую реальность, под конец выбивая остатки ментальных сил…

– Посмотри на меня, Никки, – попросил он, чуть отстранившись, и обхватил её лицо холодными ладонями, пытаясь вглядеться в карие глаза, заполненные слезами.

Он не понимал, что хотел сказать, судорожно пытаясь составить слова в предложения, ведь чувства переполняли его, и вот именно они точно знали, что он должен сказать.

– Твой отец – герой. Он спас свою жену, дал ей шанс начать новую жизнь. Она сбежала, а Снейп нашёл её. Он спрятал её, дал убежище. Она жива! Никки, твоя мать жива! Я знаю, что тебе сейчас очень больно, но прошу – не делай глупостей. Я рядом с тобой. Я никуда не уйду. Мы сможем это пережить. Никки…

Слова не задерживались в сознании волшебницы, мгновенно улетучиваясь. Она рыдала навзрыд, захлёбывалась в своих слезах. Для неё одной, такой маленькой и хрупкой, эта ноша была непосильной. Николь хваталась руками за воротник рубашки Драко и плакала. Плакала, плакала, плакала…

– Отведи меня к ней, – смогла выговорить девушка, но Малфой покачал головой.

– Не сегодня. Тебе нужно время и ей тоже. Ты же не хочешь, чтобы твоя мама видела тебя в таком состоянии? Ей и самой плохо, а так ещё и за тебя переживать будет… Ты увидишь её, я обещаю, но давай подождём немного, ладно?

Николь неуверенно кивнула, но тут же подорвалась и направилась к двери. Драко ухватил её за руку, заставляя повернуться к нему лицом.