Текст книги "Разбитые. Как закалялась сталь (СИ)"

Автор книги: Liticia09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 51 страниц)

Да, прощай. Будь счастлив.

Их время вышло.

***

Тео искренне верил, что Пэнси уже не сможет найти в нём что-то новое, после всех этих месяцев, когда она осторожно водила большим пальцем по мышцами его рук. Глядя на её прямые волосы и бархатное чёрное платье, вдыхая аромат, которым она так любила пользоваться, смесь ванили и жареных зёрен кофе. Тео запомнил этот запах на всю жизнь.

ㅤ ㅤㅤ

Как будто время никогда не шло вперёд, как будто он всё ещё был неуклюжим испуганным ребенком, с заплаканными глазами, в компании Пэнси, читающей его руки, лежащие на её коленях, в то время как они прятались в библиотеке от Филча, когда Пэнси была единственной, кто действительно заставлял его чувствовать себя в безопасности, единственной преградой между ним и его отцом.

– Пэнси… счастливого Рождества, – прошептал он так тихо, что его было едва слышно, и его длинные тонкие пальцы сжали мягкие руки Пэнси. Вот она, та самая манера Тео демонстрировать свою привязанность, и когда Паркинсон смотрела на него, она улыбалась, и в то же время её глаза сияли, как звёзды, и, возможно, она тонула в тех же самых воспоминаниях и чувствах.

ㅤ ㅤㅤ

И Пэнси прижалась губами к щеке Тео, оставив на его бледной щеке безупречный след своей тёмно-бордовой помады, в то время как она сжала его руки в ответ.

– Счастливого Рождества, любовь моя.

Бал продолжался. Пэнси стояла рядом с Тео, осматривая танцующие пары. Она видела, как покинула зал Николь, будучи довольно расстроенной. Она хотела уже броситься за ней, но Теодор остановил её, верно подметив, что сейчас Никки хочет побыть одна, и если с кем она и готова поговорить, то это точно не они. Паркинсон решила, что в его словах есть логика, и решила дать подруге время.

Нотт увидел некоторых своих однокурсников и захотел подойти к ним, спросив, не хочет ли Пэнс составить ему компанию. Слизеринка не хотела, решив пройтись немного по Мэнору. Она покинула гостиную и прошла по коридору. На глаза бросилась дверь, ведущая в комнату, где часто играли они с Драко, будучи детьми. В неё редко кто заходил, поэтому это прекрасное место для тех, кто хочет побыть в тишине. Пэнси надавила на ручку и закрыла за собой дверь. Она удивилась, увидев внутри Драко, и села рядом с ним. Друг выглядел расстроенным и загнанным в угол. Оба молчали.

– Ты ведь не от гостей здесь скрываешься, ведь так? – наконец спросила Пэнси, спустя какое-то время.

– Лишь от одной, – ответил Малфой, повертев на пальце свой фамильный перстень, так же служивший ему помолвочным кольцом.

– Вы…

– Да.

– Окончательно?

– Однозначно.

– Хочешь побыть один?

– Если можно, – неловкий вздох.

Паркинсон понимающе кивнула и вышла из комнаты. Драко тяжело вздохнул и уронил голову на руки. Расставание далось ему труднее, чем он думал. Всё-таки Астория занимала не малую часть его жизни.

Все знали, что Драко и Астория будут вместе. Начиная с того момента, когда он впервые пригласил её на свидание. С тех пор прошло много времени и они стали ещё ближе. Они встречались чуть больше двух лет. Всё было хорошо, пока Драко не начал отдаляться. Каждый раз, когда Астория просила его погулять, у него всегда находилась отговорка. Это началось тогда, когда Рейнер приняла метку. В течение нескольких месяцев Гринграсс наблюдала за тем, как они сближаются и общаются, но отмахивалась от этого, думая, что это просто дружба. Но чувства оказались не дружескими. Теперь Драко мог только надеяться, что его лучший друг, Блейз, будет относиться к Астории лучше, чем это делал он.

– Не видели Николь? – Малфой нашёл в себе силы вернуться на бал, ожидая встретить там девушку, но её и след пропал.

– Она ушла около часа назад, – сказал Теодор, потягивая пунш. – Найди её, – посоветовал друг, понимая его чувства. Пэнси рассказала ему о разговоре с Драко и расставании Малфоя с Асторией, но Нотт, казалось, даже не был удивлён. Этого стоило ожидать.

Драко благодарно кивнул и пошёл к выходу из гостиной. Он сразу же отправился в комнату Николь, надеясь, что она там.

Когтевранка в самом деле оказалась в своей комнате. Её платье было смято и отброшено в сторону, причёска развалилась, а тушь потекла. Вместо платья на ней теперь была пижама. Драко посмотрел в её заплаканные глаза, и у него защемило сердце. Николь молчала.

– Я тебя везде искал, – сказал Малфой, делая несколько шагов вперёд. – А ты здесь.

– А я здесь, – эхом ответила девушка.

– Почему ушла?

– Ты тоже ушёл, – только и пожала плечами Николь.

– Ушёл… Почему ты плакала? – Драко подошёл ближе, Рейнер не сдвинулась с места.

– Ресница в глаз попала, – солгала Николь. Не говорить же ему о том, что он – причина её слёз. Всегда он.

– Ну конечно, ресница… – Драко не поверил ни единому её слову.

Снова молчание. Почему так неловко? Откуда столько недосказанности?

– Я разорвал помолвку, – наконец, сказал Малфой.

Николь резко распахнула глаза и подняла взгляд на Драко, пытаясь отыскать в его глазах отражение того, что он говорит правду.

– Совсем? – недоверчиво переспросила она.

– Совсем, – Драко улыбнулся и взял её лицо в свои ладони. – Останешься со мной навсегда?

– А ты не устанешь? Навсегда – это долго.

– Я хочу не просто долго, я хочу бесконечно, Рейнер.

– Сильное заявление, мистер Малфой. Я согласна, – улыбнулась девушка, не веря своему счастью. Если вы спросите, пожалела ли она о своём выборе, когда приняла метку, Николь искренне ответит, что ничего бы не изменила в этой истории. Ведь иначе она никогда не начала бы общаться с ним и другими слизеринцами, которых теперь зовёт своими друзьями.

– Теперь всё будет хорошо! – воскликнул Драко.

– Всё будет хорошо, – повторила Николь и они слились в поцелуе.

Эта фраза означала намного больше, чем просто слова. Эта фраза являлась клятвой, обещанием друг другу и их признанием в любви…

Всё будет хорошо…

***

Зимнее солнце светило за занавесками, несколько лучей, которым удалось проникнуть сквозь толстую ткань, заставили Николь стонать от раздражения, когда она поворачивалась, чтобы избежать света. Девушка сочла эту задачу немного трудной, так как руки, обхватившие её тело, крепко удерживали её на месте, а спина плотно прижималась к обнажённой груди. Движение, которое она сделала, немного встревожило Драко. Стон сорвался с его губ, когда Николь продолжила двигаться в постели в дискомфорте.

– Перестань так дёргаться, детка, – хриплый голос тихо проговорил ей в ухо, и его руки сжались вокруг талии Никки, когда она снова заёрзала на своем месте. – Просто ложись спать, Николь.

Она развернулась в объятиях Драко, повернувшись лицом к нему. Её встретили сонные глаза и лёгкая, но всё ещё раздражённая улыбка, когда он наклонился вперёд, чтобы слегка поцеловать когтевранку в кончик носа, и она не смогла удержаться от смеха, прежде чем прижаться к его груди.

– Ты такая красивая, – прошептал Драко, и она почувствовала, как её сердце бешено колотится в груди: она всё ещё воспринимала каждый комплимент как первый, каждый поцелуй как первый, каждый раз, когда они занимались любовью, как первый. Она всё ещё любила его с той же страстью, но с каждым днём всё сильнее.

Николь улыбнулась ему, прежде чем поцеловать. Драко крепко обнял её, лаская обнаженную кожу её спины. Девушка почувствовала, как его пальцы нежно обводят её позвоночник, пока она переплетала свои ноги с его. Он улыбнулся ей в губы, как только поцелуй затих.

– Я бы оставалась так весь день, – прошептала Николь и прикусила нижнюю губу. Драко пожал плечами и продолжал ласкать её спину.

– Мы можем, – просто сказал Малфой, но Николь покачала головой, убирая прядь его светлых волос с его лица.

– Я почти уверена, что твои родители обязательно решат нагрянуть или именно сегодня Лорд решит дать нам новое задание, если мы останемся так лежать.

– О не-е-ет, – протянул Драко, представив оба варианта. – Тогда нужно вставать.

– Ещё немного можем полежать, – Николь поудобнее примостила голову на грудь парня и начала пальцами выводить узоры на его теле. – Ты уже говорил с родителями Астории?

Драко резко выдохнул и запустил руку в волосы девушки. Он даже не представлял, как сказать Гринграссам и собственным родителям, что помолвки не будет.

– Нет ещё. На вчера мне хватило и разговора с Асторией. Ещё и её родителей я бы не выдержал.

– Как она отреагировала? – спросила Николь. Несмотря на сложности их отношений, Гринграсс была хорошей девушкой, и Рейнер было жаль её.

– Думаю, она знала, что так будет. Мы говорили с ней об этом раньше, так что она предполагала такой исход, но всё равно расстроилась. Даже не знаю, как мы будем общаться дальше, – вздохнул Малфой. – По крайней мере, я знаю, что Блейз сделает её счастливой.

– Блейз? Ты думаешь, они будут вместе?

– Уверен, что Забини приложит все усилия к этому. Тем более, начало уже положено, они целовались.

– Когда?! – Николь вскочила на колени. – Я всё пропустила! Ты должен рассказать мне! – заявила когтевранка. Её глаза светились, она была полна энергии и энтузиазма. Драко закатил глаза и рассмеялся.

Он был счастлив. По-настоящему.

***

Николь с улыбкой наблюдала за тем, как одевается Драко. Сама девушка лежала на боку, оперевшись на руку. Её тело всё ещё приятно болело после совместной ночи. Это была их первая ночь, проведённая в качестве пары. Рейнер всё ещё не верила, что это действительно происходило с ней.

– А ты одеваться не собираешься? – спросил Драко, застёгивая пуговицы рубашки. – Нам нужно спуститься на завтрак через двадцать минут. Будет подозрительно, если мы не придём.

– Ладно, – вздохнула Николь и встала с кровати, отправившись в ванную.

Драко поправил одежду и подошёл к окну. Снег поблёскивал на солнце, переливаясь всеми цветами радуги. Настроение было прекрасным. Малфой отвернулся от зимнего пейзажа и осмотрел комнату Николь. Простыни ещё хранили их запах, платье валялось на полу, где его и оставила девушка, его галстук лежал сверху. Одним движением палочки Драко заправил постель и призвал Тинки, чтобы она забрала грязные вещи.

Когда домовик исчез, Малфой почувствовал дикую слабость и присел на край кровати. Он расстегнул верхние пуговицы и поглубже вдохнул. Прокашлялся и смахнул выступившие слёзы. Закашлял ещё сильнее, согнувшись в три погибели, и провёл рукой по губам. Драко посмотрел на свои пальцы и облизал губы, не поверив увиденному. Кровь. Алая жидкость на пальцах и вкус железа во рту. Подавив ещё один приступ кашля, Малфой вскочил на ноги и подошёл к зеркалу. Рубашка тоже была в каплях крови.

Услышав, как прекратился шум воды в ванной, Драко быстро очистил рубашку заклинанием и убрал кровь с ладони. Дверь открылась, и Николь вышла, промакивая волосы полотенцем. Малфой принял непринуждённый вид и улыбнулся.

– Слушай, – начала Николь, доставая вещи из шкафа, – а ты хочешь рассказать родителям об Астории во время завтрака?

– Ну, вообще, да, планировал, – ответил Драко и провёл тыльной стороной ладони по лбу, вытирая выступивший пот. – Только… Эмм… Никки, я не хочу им пока говорить о нас… Ну, понимаешь, они и так будут злы, а тут ещё и… – Малфой замолчал, осознав, что несёт какой-то бред. – Ладно, не бери в голову.

Николь надула губы, изображая обиженную девчонку. Это всегда его веселило и сглаживало напряжение.

Малфой закатил глаза и сграбастал девушку в свои объятья. Почувствовав, что Николь расслабилась в его руках, он отступил на шаг и поторопил её – она всё ещё не оделась. Рейнер быстро натянула на себя платье – она не могла появиться за столом в джинсах. Только не в доме Малфоев. Драко протянул ей руку и вдвоём они спустились в столовую.

Нарцисса и Люциус уже сидели за столом. Завтрак в Малфой-Мэноре мог посоревноваться изобилием еды с Хогвартсом. Несколько блюд на выбор, французская, итальянская, грузинская кухня, различные десерты и напитки. Когда Николь впервые попала на такой приём пищи, она была уверена, что Нарцисса просто решила устроить праздник в честь возвращения сына, но на следующий день она поняла, что так в Мэноре питаются всегда. Теперь было понятно, почему Драко почти ничего не ел в Хогвартсе – после такого царского завтрака любая другая пища автоматически становилась невкусной.

– Мистер Малфой, миссис Малфой, доброе утро, – поздоровалась Николь с улыбкой на лице. Драко отодвинул для неё стул, и девушка села на него.

– Доброе утро, – поприветствовала детей Нарцисса. Люциус молча кивнул. – Николь, Вам понравился бал? – спросила женщина, и когтевранка поперхнулась соком. Они редко разговаривали во время приёма пищи.

– Всё было очень красиво, – неуверенно начала девушка. – Я немного опоздала, но уверена, что открытие бала было чудесным.

– О, да, открытие было замечательным. Драко танцевал с Асторией, гостям очень понравилось. Весь вечер мне говорили, как красиво они смотрятся вместе, – сказала миссис Малфой. Драко нахмурился, но решил, что пока может промолчать.

– Уверена, так и есть, – сухо ответила Николь.

– Вы нашли себе пару на этот вечер? – снова послышался вопрос Нарциссы. Люциус спокойно ел, не обращая внимания на разговоры.

– Драко любезно подарил мне несколько танцев, – сказала Николь и откусила яблоко.

– Очень мило со стороны Драко.

– Мы можем просто поесть? – наконец подал голос Малфой.

Нарцисса бросила на сына грозный взгляд, но замолчала.

– Спасибо, – фыркнул Драко и приступил к пище.

Несколько минут стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь звоном посуды.

– Астория говорила, когда придёт к нам в следующий раз? Я попрошу домовиков приготовить её любимую паэлью, – снова взялась за своё Нарцисса, когда тарелка с лазаньей была отставлена в сторону.

Драко понял, что сейчас решающий момент. Он должен во всём признаться.

А может ничего не говорить? Само как-то рассосётся…

Ведёт себя как трус.

– Нет. Мы… Мы расстались, – сразу выпалил Малфой.

– Что?! – одновременно воскликнули муж с женой.

– Почему? – спросила Нарцисса.

– Мы поняли, что слишком разные.

– Драко, ты что наделал? Немедленно отправляйся в поместье Гринграссов и извинись перед девочкой.

– Мам, я всё решил. Я не хочу всю свою жизнь провести с девушкой, которую не люблю.

– Значит так, – холодный голос Люциуса неприятно резанул по ушам. – Я несколько месяцев договаривался с Гиперионом насчёт этой помолвки. Всячески унижался и рассказывал о том, какой у меня прекрасный сын, чтобы он согласился выдать за тебя свою дочь. И что в итоге? Мой сын, как обычно, всё испортил. Ты даже с таким простым заданием как женитьба не справился, куда тебе до заданий Тёмного Лорда?

Драко слушал молча, но Николь видела, как на его скулах заходили желваки. Девушке стало до боли обидно за слизеринца, ведь он делал всё, для того, чтобы вытащить свою семью из той задницы, куда втянул её Люциус, а в ответ слышал только о своей бесполезности.

– Я не вижу в этом никакой проблемы, – сквозь зубы проговорил Драко. – Вы хотели, чтобы я женился – я женюсь. Не сейчас и не на Астория, но женюсь. Дайте хотя бы выжить в этой войне, а потом поговорим о браке. Неужели вы не понимаете, что мне сейчас не до этого? Мне семнадцать лет, я не хочу брать на себя ответственность ещё и за супругу. Просто дайте мне время, – тон парня явно давал понять, что сейчас с ним не стоит спорить.

Драко резко поднялся и вышел из комнаты. Николь вздохнула. За столом царило молчание. Волшебница залпом допила сок и тоже встала из-за стола.

– Спасибо за завтрак.

Рейнер поднялась наверх по лестнице и замерла у двери, ведущей в комнату Драко. Немного подумав, она нажала на ручку и толкнула дверь. Малфой лежал на спине на своей кровати и смотрел в потолок.

– Ты как? – Николь присела на край кровати и положила свою ладонь на ладонь Драко.

– Я думал, будет хуже. По крайней мере, обошлись без криков. Поэтому всё хорошо, – Малфой сел и сжал руку девушки.

– Они примут твой выбор. Просто для них брак по расчёту – это норма. Им тоже нужно время. Всё будет хорошо.

– Знаю… Теперь осталось поговорить с родителями Астории. Но точно не сегодня, – Малфой упал обратно на подушки.

– Ты справишься. Не думаю, что Гринграсс хуже твоих родителей в этом плане.

Драко усмехнулся. Николь прошлась по комнате и остановилась у книжной полки. Она достала одну из книг и открыла её. «Доводы рассудка» Джейн Остин. Было странно видеть такие книги у Драко. Николь прислонилась бедром к письменному столу и углубилась в чтение. Малфой повернулся на бок и не сводил глаз с девушки. Некоторое время он наблюдал за ней. За тем, как она закусывает губу или хмурится, как на её лице расцветает улыбка и скапливаются слёзы в уголках глаз. Он любил наблюдать за ней, когда она чем-то увлечена. Ему казалось, Николь даже не догадывалась, как она прекрасна.

Если говорить начистоту, Драко любил Николь так, как она никогда бы не смогла любить его. Это была данность, ставшая его обязанностью, и отказаться от неё он не мог.

Драко целовал обнажённые плечи Николь Рейнер и думал только о том, как хороша она будет в роли колдомедика, коим она решила стать после войны. Расчёсывал ей волосы, размышляя как хороша она будет, завернувшаяся в его футболку и готовящая для него на небольшой кухоньке.

Как хороша она будет, когда вновь начнёт избегать его, выставит прочь и сделает вид, что всё произошедшее было ошибкой. Сотой по счёту, если не больше. Драко давно перестал считать.

Всё равно он любил её настолько сильно, что Николь раз за разом оказывалась в одной с ним постели, а затем и в его рубашке, глядя в окно с чашкой кофе в руках.

Она была маглорождённой, он – чистокровным волшебником. О браке не было и мысли, что уж говорить об обсуждении. Они были слишком поломанные, слишком далёкие друг от друга и слишком боящиеся ответственности.

В их отношениях было достаточно «слишком». Жаль, Драко понял это слишком поздно, с кривой усмешкой подмечая это долбанное слово. Осознал в один миг, стоя возле неё и держа за руку. Осознал и через пару секунд улыбнулся. Он уже любил её слишком сильно, и Николь давно приняла это, полюбив его в ответ.

Жизнь лениво текла своим чередом.

Всё было почти хорошо.

Драко тихо встал с кровати и подошёл к Николь со спины. Он откинул её волосы в сторону, оголяя шею и нежно коснулся её губами. Затем Малфой поцеловал косточку за ухом. Руки он положил на талию девушки, и прижался ближе. Драко продолжил целовать её шею.

Николь шумно втянула воздух в себя.

– Продолжай читать, Никки, я тебе не мешаю, – произнёс Драко, оставляя на её шее очередной поцелуй.

– Действительно, совсем не мешаешь, – ответила Рейнер, разворачиваясь к нему лицом.

Драко ухмыльнулся, глядя ей в глаза. Николь посмотрела на губы парня, а затем впилась в них поцелуем. Слизеринец незамедлительно ответил. Его язык проник в её рот. Поцелуй становился настойчивей. Рейнер притянула парня ближе к себе. Драко прижал её к письменному столу и книжным полкам. Несколько фолиантов упало на пол, не выдержав напора страсти.

Драко переместил одну руку ей на бедро, задирая подол платья, и несильно сжал его. Николь застонала ему в губы. Малфой ещё сильнее прижал её к полкам. Когтевранка услышала, как с грохотом посыпались на пол книги. Ей было на это плевать. Переместив губы на шею Драко, она начала целовать его. Драко сильнее сжал её бедро. Николь тихо застонала.

– Драко…

Неожиданный стук в дверь заставил Малфоя раздражённо отстраниться от девушки, заботливо поправив её платье, и подойти к двери. Драко даже не удивился, когда увидел на пороге своей комнаты отца. Очень уж он полюбил обламывать.

– Праздники закончились. Тёмный Лорд собирает всех в гостиной. Спускайтесь. Оба, – добавил он, прожигая Никки взглядом.

Драко кивнул и захлопнул дверь. Он повернулся к Николь и увидел, что она разделяет его чувства. Даже на каникулах покоя нет.

В гостиной собрали абсолютно всех: новобранцев, школьников, пожилых пожирателей. Готовилось что-то масштабное. Драко занял своё место слева от отца, Николь, уже переодевшаяся в брюки, ведь сражаться в платье – плохая идея, стала рядом с ним. Спустя несколько минут в зал вошли Тео и Пэнси. Они сразу же направились к друзьям и стали рядом.

Тео ни на минуту не отпускал руку Пэнс. Николь умилилась подобному проявлению любви. Ей очень захотелось, чтобы Драко тоже взял её за руку. Она повернула голову в его сторону, но Малфой разговаривал с отцом, обсуждая политическую ситуацию. Драко никогда не позволил бы себе держать её за руку на людях. Это огорчало. Но разве она не понимала сразу, что с Малфоем не будет привычных объятий и поцелуев в любое время и в любом месте? Драко проявляет чувства только тогда, когда сам хочет этого. И так будет всегда.

Люциус что-то сказал сыну, и парень вышел из зала, сказав Николь, что скоро вернётся. Она не стала беспокоиться по этому поводу.

Когда зал полностью заполнился людьми, Волан-де-Морт начал раздавать приказы. Их ждали новые битвы. Целая куча битв. Ожесточённых, кровавых и для кого-то – смертельных. Три битвы одновременно, в разных местах. Небольшой отдых и снова битвы. Одна за одной. С аврорами. С маглорождёнными. С Поттером. У Тёмного Лорда были огромные планы.

Николь и Теодор попали в один отряд. Им необходимо было отправиться в Ноттингем. Драко и Пэнс предстояло сражаться в Фалмуте.

– Где Драко? – Пэнси стояла, держа спину ровно, чтобы казаться выше. – Нам уже пора выходить…

Теодор единственный отреагировал, пожав плечами. Драко никто не указ: уходит, когда душа пожелает, а как будет настроение – приходит.

Пэнси было наплевать, как её назовут, коровой, мопсом, предательницей – послушайте, ей наплевать на Гарри Поттера и остальных людей, она пыталась защитить свою семью и друзей. Волан-де-Морт назовет её благоразумной и похвалит её родителей.

Нет благородства и истины, всё зависит от перспективы. У Гарри Поттера нет семьи – их убили. Ну что же, у него были причины стать врагом Того-Кого-Нельзя-Называть. У Пэнси родители живы и сейчас стояли позади Тёмного Лорда. Разве так плохо – поддерживать своих родителей? Разве так плохо – заботиться об их благополучии?

– Ну где же Драко? – Пэнси обернулась, но Теодор покачал головой.

Пэнси не принадлежала к хорошим, добрым и благородным, она не гнушалась непростительных заклятий. У неё не будет счастливого конца, её не будет любить и помнить после смерти никто, кроме её друзей, так что умирать она пока не собиралась.

Друзья, враги…

Друзей на той стороне у Пэнси не было. А значит, можно было палить сколько душе угодно. Она ведь, на самом деле, неплохо обращалась с палочкой. Если кто-то попробует напасть – получит.

– Драко! Драко!

Малфой вернулся в гостиную и передал отцу какой-то свиток. Николь не стала вникать.

Фалмут и Ноттингем. Их разбросали по разным точкам страны, разделили влюблённых, даже не дав возможности поговорить и поцеловать друг друга на удачу. Просто сказали место отправки и бросили в руки портключ, который сработал мгновенно. Оп! И уже нет никого. Все отправились на битвы. А сам Волан-де-Морт важно прошёл в свой кабинет и сел ждать.

========== Глава 28. День, сломавший несколько жизней ==========

Комментарий к Глава 28. День, сломавший несколько жизней

Простите…

Старики объявляют войну, а умирать идут молодые.Герберт Гувер

Сказать, что битва была ожесточённой, – не сказать ничего. Кровь была повсюду. Сотни трупов. Своих, чужих, всех вперемешку. Всё её тело в царапинах, но ничего серьёзного, спасибо Тео. Нотт всячески защищал Николь, прикрывал её спину, отвлекал противников, давая девушке время сбежать. А ведь когда-то давно, кажется, целую вечность назад, именно Теодор привёл Николь в Мэнор и заставил принять метку. Как всё меняется.

Николь била всех подряд. Тех, кто бил её, тех, кто пытался убить Тео, тех, в кого целился Нотт. Озверела. Волком выла, скулила раненым зверем. А в голове все мысли лишь о Драко. Жив ли? Увидятся ли они ещё?

– Никки, пригнись! – Теодор вовремя заметил зелёный луч, и тот пролетел прямо над головой Рейнер. Николь выдохнула и кивнула в знак благодарности.

Они буквально ходили по телам, поскольку вся земля была застлана неподвижными аврорами и пожирателями. Спотыкались, падали и снова вставали. Не позволяли себе отдохнуть.

Снега не было, и это немного облегчало задачу. Но холод мешал выкладываться на полную. Кто вообще сражается зимой?

Битва длилась очень долго. Два часа. Три. Пять. Семь. Когда наступила ночь, бой внезапно остановился. Все были без сил. Было принято решение заночевать прямо там, на пустыре, среди трупов. Только тогда Николь поняла слова профессора Снейпа, сказанные им ещё в прошлом году:

– Мой совет: не пренебрегайте уроками выживания. Вам не терпится схватиться за палочку и начать убивать, но большинство погибнет от естественных причин: десять процентов от инфекции, двадцать от обезвоживания – природа умеет убивать не хуже палочки.

Действительно, природа убивала не хуже. Ядовитые змеи и пауки, экстремально низкая температура даже для зимы, отсутствие воды. Пятеро пожирателей полегло только так. Николь держалась. Тео тоже.

С наступлением утра битва возобновилась. Всё началось сначала. Красные лучи, зелёные, фиолетовые. Смерти. Боль. Крики. И так по кругу.

Ещё час. Два. Три. По истечении четвёртого часа всё прекратилось. Пожиратели превышали авроров своей численностью, поэтому служители добра решили сдаться.

Николь и Тео вернулись в Мэнор. Ни Драко, ни Пэнси. Николь было страшно, но она старалась не поддаваться панике. Они живы.

Спустя три часа вернулся отряд во главе с Лестрейндж. Малфоя и Паркинсон всё ещё не было.

И через час.

И через два.

Они молчали, придавленные ожиданием, не в силах стряхнуть с себя эту тяжесть.

Когда дверь открылась и в зал, где ожидали когтевранка и слизеринец, вошёл юноша, послышалось два одновременных вздоха облегчения.

– Драко! – Николь сорвалась с места и запрыгнула в объятия блондина.

– Где Пэнс? – Теодор подошёл к ним и Николь отстранилась от Малфоя. Драко не ответил. – Что с ней? – не услышать панику в голосе Нотта было невозможно. – Твою мать, Малфой, что с Пэнс?!

Драко опустил голову и покачал ею из стороны в сторону. Только тогда Рейнер разглядела покрасневшие белки глаз парня. Его прекрасные серые глаза были наполнены слезами.

И она всё поняла.

В горле встал ком, а в глазах потемнело от истерики, что поднималась из груди.

Мертва. Она мертва.

Часть Николь умерла вместе с Пэнси.

Тонкие бледные пальцы вонзились в стол, сдирая кожу. Ей мучительно хотелось что-нибудь сломать. Желательно, конечно, шею, с хрустом переломав кости, запятнав грязно-белый ковер. Николь тяжело вздохнула, чувствуя зуд в коленях, ощущая, как сердце предательски быстро билось, как вырывалось из груди. Она напряжённо посмотрела на Драко, который смотрел на неё в упор, не мигая. Где-то наверху ветер бился о стёкла, расшатывая сгнившие ставни. Эти звуки – её безумие, которое она безуспешно старалась потушить. Ведь Николь поняла, что ей уже до чёртиков надоело терять.

Крик разрывал внутренности Тео, боль сипло срывалась с потрескавшихся на морозе губ. Ему хотелось орать, ему хотелось уничтожить себя изнутри, вывернуть наизнанку и перерезать острым кинжалом, раскромсать на многочисленные части и вышвырнуть в бушующее море. Ему хотелось сдохнуть на этой земле, помереть в луже собственной крови, что уродливыми алыми пятнами пропитывала бы белоснежные сугробы.

Ему никогда раньше не было так плохо. Даже приблизительно.

Он застонал и упал. Тео не хотел ничего чувствовать. Не желал. Боялся. Потому что сейчас это настолько страшно, больно, разрывающе, что дыхание перехватывало. И он плакал. Слезы застыли на его бледных щеках. Хотелось ударить себя о покрытое толстой коркой льда озеро неподалёку, раскромсать звенящую голову и избавиться от боли, что острыми когтями сматывала его вены и разрывала сухожилия, запихивала мышцы в мясорубку, вертя железную ручку.

Ему не было так больно даже после смерти матери. А сейчас идиотские чувства разломанной привязанностью, что осталась лишь осколками навсегда застывшего сердца, врезались в ослабевшее тело. Его выворачивало, медленно, мучительно, абсолютно все эмоции усилились в разы и превратились в огромный чёрный клубок негатива, что противно встал в горле.

С пересохшего языка срывались лишь крики.

Он потерял абсолютно всё.

Дыхание Николь сбилось из-за плача. Она пальцами вцепилась в плечи Теодора, притягивая его к себе и убаюкивая. Её сердце болезненно сжималось от мысли, что Пэнси больше нет. Она больше не услышит её звонкий смех, не будет наблюдать за тем, как она идеальным почерком записывает конспект по зельям или расчёсывает свои тёмные волосы.

Её больше нет.

Драко за всё это время не проронил ни слова. Перед глазами всё ещё стояло воспоминание смерти его лучшей подруги, девушки, с которой он провёл своё детство, которая была влюблена в него всю свою сознательную жизнь, пока не заметила в Тео парня.

Его руки были испачканы в крови. Сердце билось замедленно, словно вот-вот остановится, а внутри пустота. Кромешная тьма накрыла его мысли, и парень был не в силах встать, отойти, убежать от всех проблем. Было невыносимо больно, и это та боль, которую не залечит ни время, ни другие люди.

То, как умирала Пэнси, было подобно тому, как она билась, – это был танец. И последние её движения были такими же грациозными.

Драко, скрючившись в три погибели, прижимался к бездыханном телу лучшей подруги, его спина часто вздымалась из-за нескончаемой истерики, бьющей по живому, вернее, добивающей остатки. Вокруг, как назло, витала тишина, лишь сильные порывы ветра, от которых Драко старался скрыть Пэнси, свистели, ударяясь о руины разрушенного здания. Пространство вокруг было всё в пыли, тёмное, почти чёрное небо затянулось густыми тучами и не пропускало ни луча света. Казалось, что сами небеса не в силах стерпеть это отчаяние и разрывающую тоску, которую держал в себе Драко.

Тяжёлый комок встал поперёк горла, создавалось впечатление, что парень совсем не дышал, но его выдавали короткие громкие всхлипы и звук, больше похожий на гортанный рык. Блондин сидел на холодной земле и со всей нежностью укачивал её тело в своих руках, прижимаясь щекой к её макушке и, изредка целуя волосы, что-то бормотал будто в припадке.

Спустя некоторое время Малфой с трудом, шатаясь, приподнялся, аккуратно подняв тело подруги на руки. Ноги едва держали, битва была поистине кровавой, остаться живым уже было победой, а остаться при этом невредимым – непозволительной роскошью. Где находились очаги боли Драко не смог бы назвать, даже если бы сосредоточился на чём-то, кроме мыслей о Пэнси, но то, что боль физическая была сжигающей отрицать он бы не смог в любом случае, однако обращать на это внимание он хотел в самую последнюю очередь.