Текст книги "Разбитые. Как закалялась сталь (СИ)"

Автор книги: Liticia09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 51 страниц)

– Ради тебя он тоже пойдёт на всё. Вы друзья, Пэнси. Ты знаешь Драко намного дольше, чем я. Ты была рядом с ним, когда он был тем маленьким заносчивым подлецом. И ты любила его уже тогда. Я же обратила на него внимание только когда припёрли обстоятельства. И он это знает. Поэтому твои чувства и ты сама для Малфоя очень важны.

Пэнси улыбнулась краешком губ и пригубила немного вина из своего бокала. Затем на её лице возникла озорная улыбка, а в глазах загорелся огонёк.

– Так и как давно у вас это продолжается? Я хочу знать всё! Драко действительно такой горячий в постели, как о нём говорят?

– О Мерлин, Пэнс! – засмеялась Николь и дала понять, что этот вопрос она оставит без ответа. – Думаю, всё началось в тот день…

Воспоминания о подруге не оставляли Николь в покое уже несколько дней. Стоило ученикам вернуться в Хогвартс, как Рейнер поняла, что не сможет находиться здесь и делать вид, будто всё в норме. Каждое место напоминало о подруге. Они очень сблизились за этот год, и потерять её было для Николь смерти подобно.

– Меня зовут Пэнси Паркинсон, – одинадцатилетняя девочка подняла упавший на пол учебник и протянула когтевранке с двумя русыми хвостиками.

– Я Николь Рейнер, – волшебница взяла свой учебник и улыбнулась. – Здесь так здорово! – она обвела рукой коридор, в котором они стояли, имея в виду весь Хогвартс. – Всё такое… волшебное!

– Да, мне тоже нравится. Мама много рассказывала мне об этой школе. Она уверена, что я смогу добиться высот, если буду общаться с правильными людьми, – с невероятно важным видом сообщила Паркинсон.

– Пэнс, оставь её, – девочки посмотрели на подошедшего. Малфой положил руку на плечо подруги и даже не удостоил когтевранку взглядом. Он лениво растягивал слова, считая, наверное, что так выглядит круче. – Не хватало ещё с грязнокровками общаться, – выплюнул светловолосый мальчик, точно копируя манеру отца.

– Так ты грязнокровка? – Пэнси откинула взглядом свою новую знакомую и скривила губы. – Тогда нам не по пути. Пойдём, Драко.

Как так вышло, что в один момент их пути всё-таки сошлись? Всё так перевернулось.

Николь шла по коридору, где она впервые познакомилась с Пэнси, и с трудом сдерживала слёзы.

– Он снова ушёл к ней, – жаловалась Рейнер, залетев в комнату подруги. – Почему он просто не может сделать выбор, наконец?!

– Та-а-к, диагноз ясен, сейчас принесу лекарство, – Паркинсон вышла из комнаты, но спустя две минуты вернулась с бутылкой в руках. Она налила немного красной жидкости в бокал и передала Николь.

– Как же я его ненавижу! – Рейнер сделала глоток вина, пытаясь утихомирить свою злость. – Хорошо устроился, подлец! Утром к одной, вечером к другой! И зачем я, спрашивается, терплю это?

– Вот именно! Зачем? – Паркинсон задавала этот вопрос бесчисленное количество раз, но так и не получила ответ.

– Ну он же… Это же Малфой! – сказала Никки, словно это действительно весомая причина. – Разве от него можно уйти по своей воле? От таких, как Драко, не уходят.

– Просто скажи, что влюблена в него по уши, и не усложняй. Малфой прекрасно понимает, что его родители никогда не позволят разорвать помолвку, поэтому он даже не будет пытаться сделать это. Но и пожить в своё удовольствие ему тоже хочется – вот и бегает к тебе. Просто позволь ему быть счастливым, ведь после свадьбы он уже не будет, – объяснила Пэнси, надеясь, что друг однажды решится пойти против воли родителей.

Николь повернула за угол и наткнулась на знакомый силуэт. Она тихо вздохнула и подошла к окну.

– Привет, – девушка стала рядом с парнем, устремив свой взор на заснеженную тропинку за окном.

– Привет, – голос Тео был безликим. Он держал в руке кольцо, которым намеревался сделать Пэнси предложение, но так и не успел.

– Как ты? – аккуратно спросила Николь.

– Порядок, – бросил Нотт, и от этого его «порядок» на душе стало паршивее.

– Давно не виделись. Может посидим как-нибудь вечером вчетвером? Я, ты, Драко и Блейз.

– Отличная идея, – так же безэмоционально сказал Тео.

Повисло неловкое молчание. Николь кусала губу, стараясь придумать, что сказать. Тео крутил кольцо в руках, а потом сунул его в карман и опустил голову.

– Мне тоже её не хватает, – призналась Николь.

– Я не знаю, что делать дальше. Все, кого я люблю, умирают. Мама, Пэнс… Не хочу, чтобы ты была следующей, – тихо сказал Тео.

– Я не буду. Обещаю.

– Ты не можешь обещать этого. Просто держись от меня подальше. Так будет проще всем.

Николь положила руку на плечо друга.

– Не будет. Никому не станет легче. Нам всем нужно жить. Пэнс не хотела бы, чтобы ты отворачивался от нас. Ты думаешь, что мёртвые, которых мы любили, навсегда нас покинули? Это не так. Она всегда с нами. Позволь мне помочь тебе. Я тоже пережила несколько потерь. Я помогу тебе. Только не отворачивайся.

Тео помедлил, а затем притянул Николь к себе и крепко обнял.

– Спасибо, – прошептал он. – Спасибо.

– Всё наладится. Обязательно.

Нет, Никки, ничего не наладится, и ты это знаешь. Впереди ещё много испытаний. Справитесь ли?

***

Кровь.

Алые разводы на простынях. Засохшая корка на подбородке и пальцах. Бешеный стук сердца.

Страх.

Холодный пот по спине. Затуманенный рассудок. Дрожь в теле.

Драко проснулся весь в крови и не мог вспомнить, что произошло. Крэбб и Гойл мирно сопели на своих кроватях, ни о чём не подозревая. Малфой поднялся на ноги, услышав, как скрипнули пружины кровати, и подошёл к зеркалу.

Ужас. Отвращение.

Его обнажённый торс покрылся мурашками. Драко поднёс руку к груди и провёл кончиками пальцев по красным вкраплениям. Его взгляд упал на руку. К указательному пальцу присоединился средний. Угольно-чёрная кожа пугала.

Он… умирает?

Крэбб заворочался во сне, и Малфой поспешил убрать следы своего заболевания. Он очистил кровь с подушки и простыней, смыл её с себя, оделся, взял с собой тёплую мантию и вышел на улицу. Драко сунул руку в карман и достал сигарету, поджигая её.

Утренний мороз отрезвлял, обжигал свежие ссадины и старые раны. Запах табака успокаивал. Понемногу страх отступал. Сырость холодом проникала в лёгкие, грубо щемя в груди, оставляя неприятный осадок зимы, которая забиралась под одежду, царапала голые конечности. Ветер дул спокойно, неспешно обминая каждую кирпичную колонну, задевая морозными потоками, приносил обрывки пепла, напоминая о событиях, которые хотелось стереть из памяти. Драко бросил окурок на землю и растоптал его.

Хогвартс понемногу просыпался. В окнах загорался свет, по коридорам начинали бродить люди. Малфой вошёл в замок и отряхнул мантию от снега. Его болезнь начинала всерьёз беспокоить парня. Ему казалось, что он гниёт заживо.

Он мгновенно нацепил улыбку, когда увидел выходящую из-за угла Николь. Ей не стоит знать о его проблемах.

– Привет, – Драко спешно обнял девушку и оставил на её губах поцелуй. Когтевранка сморщила носик и отстранилась.

– Снова курил?

Малфой закатил глаза. Он знал, что она не любит запах табака, но раз за разом продолжал курить, заставляя её привыкнуть к этому. И, действительно, Николь привыкла.

Драко видел девушку насквозь, знал обо всех скелетах, надёжно спрятанных ею в закоулках прошлого. О том, что в её венах текла грязная кровь, а мысли об идеалах мира во всём мире утопали в самовнушении. Как бы уверенно она ни выглядела, её жизнь по капле утекала с каждым выдохом. Постоянные маргинальные грабёжи мирного населения, террор и зверства армии Волан-де-Морта, запуганность и инстинктивная дрожь от любого резкого звука или движения и утомлённость вечным страхом – она меняла принципы, как перчатки, опасаясь Авады в затылок за каждым поворотом. Оказалось, вести двойную жизнь сложнее, когда есть к чему привязываться: к идее, месту или, внезапно, к человеку.

– Ты пойдёшь на уроки сегодня? – спросила Николь, возвращая Малфоя в реальность.

– Да, планировал пойти. Ты не хочешь?

– Я бы с радостью прогуляла, но, думаю, стоит сходить. Тогда встретимся на завтраке?

– Я могу проводить тебя до гостиной, – предложил Драко и взял холодную ладонь девушки в свою. Николь опустила взгляд на их сцепленные пальцы и шумно втянула воздух. Тьма продолжала овладевать телом блондина. Чёрные нити тянулись вверх, желая захватить всю плоть юноши.

Драко едва заметно улыбнулся – самыми краешками губ. Эта улыбка и тёплый, ласкающий взгляд стали резким контрастом на его утомлённом лице… Казалось, он собрал в себе самые последние крупинки света и с радостью отдавал их ей. Совершенно не заботясь о том, что сам остаётся ни с чем, в полной темноте.

Что же с тобой происходит? Что за тьма тебя съедает изнутри? И… могу ли я тебе помочь?

Рейнер отвела взгляд, решив, что подумает об этом позже, и подняла голову. Вовремя.

Драко остановился, неловко переминаясь с ноги на ногу. Астория, замершая перед ними, чувствовала себя не лучше, а Блейз, державший Гринграсс за талию, улыбался во все тридцать два. Его веселила сложившаяся ситуация.

– Привет, – подал голос Драко, не отпуская, однако, руки Николь. Астория тихо ответила на приветствие. Блейз ухмылялся. Столько лет влюблённости, столько замен ей в его кровати было за эти годы, столько её улыбок, подаренных не ему… Забини готов был пережить это всё ещё раз, лишь бы она так, как сейчас прижималась к его телу, ища поддержки.

– Хорошо смотритесь вместе.

Николь дерзкая. Она не любила делиться своим, а Малфоя она считала таким уже давно. Ей было даже страшно подумать, что Драко и Астория могут снова сойтись. Рейнер готова была делать всё, что угодно, лишь бы не допустить этого.

Блейз улыбнулся. Он хорошо понимал её. Потерять только что приобретённое? Лучше сразу умереть. Хотя о смерти Забини теперь даже думать боялся. Это раньше казалось шутками, а сейчас, когда Пэнс действительно лежала в гробу, засыпанная землёй, это совсем не смешно. Скорее страшно.

– Спасибо, но не могу сказать того же о вас, – ответила Астория. Чистокровный и маглорождённая? До чего же нелепо!

Николь хмыкнула. Другого она и не ожидала. Драко с силой сжал челюсти, но не издал ни звука. Ещё не время, они разберутся сами. В конце концов, девочкам просто нужно выговориться, порычать друг на друга, показать, что они лучшие. Почему девчонки постоянно выпендриваются?

Блейз стоял рядом со своей девушкой, держа одну руку в кармане. Его взгляд стал отчуждённым, ничего не выражающим. Он позволял Астории говорить всё, что не переходит определённые границы.

– О вкусах не спорят, – буркнула Рейнер и потащила Драко в сторону своей гостиной, куда они и направлялись изначально, чтобы поскорее уйти с глаз его бывшей. Почему Николь так переживала из-за неё? Да, наверное, потому, что боялась, что Гринграсс права. Она не чета Малфою и очень скоро надоест ему. Нужно что-то делать с самооценкой.

– Мы ушли довольно далеко, ты можешь перестать бежать, – бархатный голос Драко достиг её сознания, и девушка замедлила ход. – Я не прошу тебя дружить с Тори, но хотя бы попытайся быть к ней добрее. Она ни в чём не виновата.

– Если ты не заметил, я ни слова обидного ей не сказала. Это она сразу же решила продемонстрировать своё превосходство. Она младше нас, а ведёт себя так, словно знает больше всех! – глаза Николь сверкали от ярости. Как же её бесила Гринграсс!

– А ты ведёшь себя как маленький ребёнок, – парировал Малфой. – Будь умнее и перестань провоцировать её.

– Ты на её стороне, я поняла, – хмыкнула девушка, отпустила его руку и остановилась. – Тогда, пожалуйста, возвращайся к ней, – Никки махнула рукой в ту сторону, где они столкнулись с Асторией. – Не нужно упрекать меня в том, кто я есть. Я никогда не стану чистокровной аристократкой, хоть что ты не делай. Это не так работает.

– Почему тебе всегда нужно выставить меня виноватым? Я хоть слово сказал о том, что меня что-то в тебе не устраивает? – Драко был спокоен, как всегда, и это жутко не сочеталось со злостью и обидой на лице когтевранки. – Я когда-нибудь говорил, что хочу, чтобы ты стала такой, как Астория? Почему ты перекручиваешь все мои слова? Мерлин, Рейнер, соберись и перестань истерить. А теперь пойдём, – Малфой снова взял ладонь Никки в свою и потянул её дальше по коридору, но она не сдвинулась с места. – Ну что? – он посмотрел на неё в ожидании ответа.

– Нет, ты никогда не говорил, что тебе нравилось бы, если бы я вела себя как Астория, но ты никогда и не говорил, что тебе нравится то, как веду себя я. Всё, что ты говорил, так это то, что тебе классно спать со мной. Тогда откуда я должна была понять, что тебя всё устраивает во мне? – Николь понимала, что переходит грань, ведь раньше она никогда бы не осмелилась сказать такое, боясь потерять его. Сейчас же она вдруг осмелела. Их отношения язык не поворачивался назвать серьёзными, иногда даже отношениями с натяжкой. Ни один не давал определения этой связи, но это было и не нужно.

– Чего ты ждёшь от меня? Хочешь признаний в любви? Тогда у меня встречный вопрос: почему ты никогда не говорила мне о своих чувствах?

– Я говорила, что ты нравишься мне, – тихо добавила Николь, немного поумерив свой пыл.

– Это не то же самое. Просто признай, что мы оба не способны на проявление чувств. И давай уже закроем эту тему. Если бы меня что-то не устраивало, я бы давно ушёл. И ты не можешь упрекать меня в безразличии, – добавил Драко. Он вздохнул и сделал несколько шагов вперёд. – В конце концов, я разорвал помолвку ради тебя, – совсем тихо сказал он, надеясь, что его слова останутся неуслышанными, но Николь услышала. В её груди что-то сжалось. Она посмотрела на спину уходящего по направлению к её комнате парня и побежала за ним.

Часто поступки важнее слов, но мы, почему-то, совсем не придаём им значения.

***

– Запишите тему урока, – строгий голос МакГонагалл заставил учеников замолчать. По классу прошёлся одновременный вымученный вздох.

Слизерин и Когтевран снова делили класс пополам. Левую часть кабинета заняли ученики факультета Салазара, а правую – Кандиды Когтевран.

Трансфигурация никогда не была любимым предметом Николь, но это был один из немногих уроков, где можно не опасаться получить непростительное в спину.

– На прошлом уроке я говорила, что сегодня у вас будет практическое занятие по пройденному за прошлые годы материалу, – сказала профессор. – Вы будете работать в парах. Желательно, чтобы вашей парой был человек из противоположного факультета, но я не настаиваю. Главное условие – это не должен быть ваш сосед по парте. Всё ясно? – несколько брошенных «да» в ответ.

Николь улыбнулась Араксии, с которой сидела за одной партой, и поднялась со своего места в поисках свободного партнёра. Её взгляд сразу же метнулся в сторону слизеринцев, которые становились в пару только с представителями своего факультета. Блейз взял свои вещи со стола и пересел на парту назад, к Дафне Гринграсс, оставляя Малфоя сидеть на месте. Серые глаза Драко также поднялись в поисках пары и выхватили взгляд карих. Слизеринец хмыкнул и кивком указал на свободное место рядом с собой. Николь не заставила себя долго ждать и упала на стул, ранее занимаемый Блейзом.

– Похоже, мы единственная пара, состоящая из разных факультетов, – констатировал Драко, осмотрев класс. И правда, все когтевранцы сидели только с когтевранцами, а слизеринцы со слизеринцами.

– МакГонагалл может добавить нам балл за попытку воссоединения факультетов, – сказала Никки, доставая учебник и волшебную палочку.

– Только не нам. Посмотри, какие косые взгляды она бросает на нас. Наверняка думает, что мы планируем что-то плохое.

– Кажется, не одна она так думает, – все ученики время от времени поглядывали на «преступную парочку», как они их окрестили. Пожирателей боятся все. Слизеринцы хоть и привыкли к появлениям Николь в своей гостиной и её общению со слизеринским квартетом, но не стали от этого больше ей доверять. Когтевранцы же всей душой ненавидили Драко, а слухи о том, что он встречается с Николь подпортили отношения и с ней.

– Пусть думают, что хотят, – сказал Драко.

Николь открыла учебник на нужной странице и повторила заклинание, необходимое для превращения любого предмета в чашу. Девушка произнесла нужные слова и взмахнула палочкой. Её пенал тут же обратился глубокой медной чашей.

– Это легкотня, – девушка забарабанила пальцами по столу. – Она действительно думает, что для кого-то это может быть сложным?

– Ну, судя по всему, для кого-то действительно может, – Драко махнул головой в сторону Крэбба, учебник которого превратился в плоскую тарелку вместо чаши. Николь хмыкнула и обвела взглядом других учеников.

– Тео нет. Ты его видел сегодня?

– Видел. Он никуда не выходит из гостиной. Постоянно просматривает старые колдографии и плачет. Никогда не видел его таким, – Драко сглотнул ком в горле. – Кольцо, которое он хотел подарить Пэнс, повесил на цепочке себе на шею и не снимает. Я не знаю, чем ему помочь. Уже месяц прошёл, – вздохнул Малфой. – Его отец ещё покоя не даёт. Постоянно шлёт письма и требует, чтобы Тео явился к Лорду, чтобы тот выбил всю дурь из его головы. Тео их уже даже не читает – сразу сжигает.

– Бедный Тео, – покачала головой Николь. – Знаешь, я даже чувствую себя виноватой за то, что просто продолжила жить после смерти Пэнс.

– Если бы ты до сих пор убивалась и давилась слезами, тебе было бы легче? Мы на войне, Никки, здесь все умирают. К сожалению, Пэнси не стала исключением. Я просто надеюсь, что…

– Молодые люди, чем это вы заняты? Вы уже выполнили задание? – рядом с их партой материализовалась МакГонагалл.

– Почти, профессор, – сказала Николь и мило улыбнулась, но Минерву не впечатлило поведение некогда отличницы, а сейчас пожирательницы смерти, которая не считала нужным посещать занятия. А когда-то декан Гриффиндора возлагала на эту девочку большие надежды. Она ещё никогда так не ошибалась в людях. Вся симпатия к когтевранке пропала, стоило слухам о причастности Николь в убийстве ученика Хогвартса разлететься по школе.

МакГонагалл осмотрела чашу Рейнер, тихо хмыкнула и пошла обратно к своему столу, ничего не сказав. Была бы её воля, в школе уже давно не было бы пожирателей.

Комментарий к Глава 28. День, сломавший несколько жизней

Что скажете? 💔

Мне было больно это делать. Пэнси не заслужила такого конца. Но это должно было произойти. С самой первой главы я знала, что это случится.

Её война окончена.

Бросаться тапками разрешается

========== Глава 29. Ещё повоюем ==========

Настоящих героев трудно найти.Они живут во тьме, но сражаются во имя рассвета.

– Тео, очнись, твою мать! – Малфой тряс друга за плечо и тянул его за собой в укрытие. – Если ты сейчас же не придёшь в себя, тебя прибьют!

– Ну и пусть, – апатично ответил Нотт, вырываясь из хватки Драко.

Малфой сжал зубы, сдерживая ругательства. Он выглянул из-за дерева и быстро проанализировал ситуацию. Противников меньше, пожиратели превосходят их количеством. Драко мог бы выбежать в центр битвы и положить сразу нескольких, но ему приходилось присматривать за Ноттом, который, непонятно зачем, тоже полез в битву. Ещё и Николь пропала.

– Сиди здесь, я скоро вернусь, – сказал Малфой и выбежал в эпицентр побоища. Теодор кивнул, но проигнорировал слова друга, бросившись бежать в другую сторону, где разгоралась новая битва.

Нотт искал в каждом своём противнике его, человека, убившего Пэнси. Жажда мести не давала ему спать по ночам. Он озверел. Месть стала единственной его целью. Всё остальное утратило смысл.

Теодор увернулся от Авады и отправил свою в аврора. Не тот. В него летели сотни лучей, и слизеринец не успевал отбиваться от всех. Он не спешил сбегать в укрытие. Боковым зрением Нотт увидел Николь, отбивающуюся от троих авроров. Ей на помощь пришёл Малфой. Сладкая парочка. Тео завидовал им и оттого не мог видеть этих двоих вместе. Лишнее напоминание, что он теперь один.

Нотт сжал зубы и повернулся к ним спиной. Как писал Клайв Стейплз Льюис в одной из любимых книг Теодора: «Когда тебе страшно, самое лучшее – повернуться лицом к опасности и чувствовать что-то тёплое и надёжное за спиной».

Слизеринец вступил в бой с новоявленным аврором. Авада Кедавра в голову, и всё окончено. Тео приступил к следующему противнику, но не рассчитал сил, и в результате фиолетовый луч попал ему в руку. А дальше всё как в дешёвом триллере. Десятки бешено летящих туда и обратно заклинаний. Снова раны и кровь. Тео был готов умереть. Поскорее к Пэнс.

Внезапно сквозь шум битвы прорвался оглушительный девичий визг. Тео с трудом обернулся, хотя уже понимал, что случилось. По лицу Николь стекала кровь, большую часть правой щеки разрезал ужасный порез. Но не это заставило её кричать. Теодор проследил за её взглядом, направленным на Драко. Блондин сидел на коленях посреди поля битвы, задыхаясь, захлёбываясь собственной кровью, а на него было направлено одновременно четыре волшебные палочки. Неожиданно начавшийся приступ мешал Малфою обезоружить противников, а Николь не могла справиться с четырьмя сразу.

Нотт отчаянно цеплялся за ускользающую реальность. Противный, скрежещущий смех противников доносился словно бы издалека. Боль была нестерпимая, во рту ощущался металлический привкус крови. Провалиться в небытие было бы спасением, но он знал, что просто не имел на это права. Спасать нужно было Драко, добраться бы до Николь. Здесь их всех ждёт только смерть.

Тео попытался встать, цепляясь за дерево, но боль была слишком сильна. Наверное, сломаны рёбра, потому что дышать было невыносимо трудно. Он снова обернулся на друзей. Николь рьяно рвалась в бой, желая защитить Драко. Сам Малфой постепенно приходил в себя. Тео видел, как блондин рывком выхватил свою волшебную палочку и вскочил на ноги.

Нотт облегчённо выдохнул и снова предпринял попытку встать. На этот раз вышло намного лучше, и ему удалось опереться на одну ногу и принять вертикальное положение. Он направил свою палочку в сторону противника, оглушая его, но не устоял на ногах и снова упал. Тео готов был провалиться в беспамятство, но холодные женские руки подхватили его, спасая от удара о землю. И голос такой успокаивающий… Совсем как у Пэнси.

– Осторожно! Ты можешь встать?

Нотт поднял голову на источник звука и увидел перед собой окровавленное лицо Никки. Разводы крови некрасиво смотрелись на её теле, но на войне о красоте не думаешь.

– Тео?.. Ты меня слышишь? Нам нужно уходить, Тео, здесь опасно. Ты можешь встать?

Нотт слабо кивнул и, опираясь на девушку, поднялся на ноги. Справа к ним подбежал Малфой, прикрывая спину друга от летящих заклинаний.

– Пора убираться отсюда. Твоего отца ранили, он уже в Мэноре, – сказал Драко, обращаясь к Тео. – Дойдёшь до точки аппарации сам?

– Да, – снова кивнул слизеринец. Поддерживаемый друзьями с двух сторон, он дошёл до нужного места и позволил Драко перенести его в Малфой-Мэнор.

Нотт-старший и остальные раненые заняли всю комнату. Так называемый лазарет. Здесь оказывали первую помощь, вытаскивали с того света, ампутировали непригодные к исцелению части тела. Тех, кому нельзя было помочь, убивали. Здесь витал запах гноя и смерти. Все выжившие обязаны своей жизнью полному старику, колдомедику, чей сын погиб в самой первой битве от рук аврора, и с того дня Клавдий стал спасать жизни других пожирателей, в память о своём сыне.

Отец Тео лежал на больничной койке с перевязанной рукой. Всего лишь перелом и пара царапин – сущие пустяки. Самого Теодора положили на койку возле окна, и к нему тут же подлетел Клавдий, принявшись за работу.

– Сейчас подлатаем тебя, сынок, – сказал мужчина, обрабатывая раны слизеринца.

Драко сам занялся лицом Николь, втирая в её кожу заживляющую мазь.

– Шрам останется в любом случае, порез слишком глубокий, – сказал Малфой, нежно проходясь пальцами по девичьей коже.

– Зато теперь мы похожи, – ласково улыбнулась Николь, касаясь шрама Драко, оставленного Люпином.

– Драко, – мужской голос прервал обмен нежностями. Люциус любил появляться в такие моменты.

– Отец, – вздохнул Драко и отнял руку от лица девушки.

– Ты не ранен?

– Практически нет, ничего серьёзного.

– Хорошо, тогда зайди к Тёмному Лорду, когда освободишься, – на последнем слове Люциус окинул взглядом Николь, хмыкнул и вышел из комнаты.

Тем временем, Клавдий закончил исцелять Теодора и перешёл к другим больным. Драко и Николь подошли к другу.

– Живой? – спросил Малфой, улыбаясь.

– Живой, – ответил улыбкой Тео. Первой улыбкой со смерти Пэнси. На душе Николь посветлело от подобного проявления чувств, и она обняла Нотта, не переставая счастливо улыбаться.

Они оставили друга отдыхать и направились к выходу из лазарета, как вдруг Николь замерла и повернулась к Драко с выражением воодушевления на лице.

– Драко! Мы можем спросить у Клавдия за твои приступы и руку. Он должен помочь!

Драко воспринял эту идею скептично.

– Не лучшая идея. Нет, – отрезал Малфой и продолжил путь, но Николь не позволила ему уйти.

– Чего ты боишься? Он может помочь!

– Я не боюсь, просто не хочу.

– О, да, конечно! Я же великий и ужасный Драко Малфой, я ничего не боюсь! – перекривляла его Николь. – Просто признай, что струсил.

Рейнер знала, на что давить. Драко терпеть не мог, когда его называли трусом.

– Ты такого обо мне мнения? – спросил он, выпячивая подбородок. – Хорошо, я богатенький и избалованный мальчик-мажор. Но я похож на труса?

– Драко, я пошути…

– Пойдём к твоему Клавдию! Я докажу тебе, что не боюсь!

Малфой резко развернулся и направился к колдомедику. Николь поспевала за ним, пряча довольную улыбку. Им так легко манипулировать!

Полный мужчина закончил с очередным пациентом и шёл к следующему, когда его перехватили школьники.

– Клавдий, здравствуйте, – первой окликнула его Николь. – Не могли бы Вы уделить нам несколько минут?

– Там ещё много больных, молодые люди, это не может подождать? – мужчина поправил очки на носу, рассматривая стоявшую перед ним девушку.

– Это тоже по поводу болезни. Мы не отнимем у Вас много времени.

– Ох, ну хорошо, давайте быстрее.

Николь кивнула и схватила Драко за руку, засучивая его рукав. Чёрные нити, тянувшиеся от двух пальцев, разрослись ещё больше, захватывая всю ладонь.

На лице Клавдия появилось изумлённое выражение. Он снова поправил свои очки и взял ладонь Драко, изучая её.

– Как получено проклятье? Ты касался каких-то тёмных артефактов? – спросил колдомедик, подняв глаза на парня.

– Нет, – ответил Драко, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом мужчины. – В меня попало какое-то заклинание, но я не знаю, какое.

– Хм, любопытно, очень любопытно. Как давно это было?

– Почти два месяца назад.

– Метаморфозы с рукой начали происходить тогда же? – спросил Клавдий. Николь молча стояла рядом, впитывая в себя каждое слово.

– Нет. Тогда начались приступы удушья и кашля. С кровью, – добавил Драко, смотря на девушку. Он чувствовал себя безопаснее, когда она была в поле его зрения.

– С какой периодичностью происходят приступы? – с важным видом спросил колдомедик.

– Раньше редко. Где-то раз в две недели. В последнее время чаще, – витиевато ответил Драко, не желая тревожить Николь.

– Насколько часто? – не унимался Клавдий.

Драко молчал. Его глаза схлестнулись в схватке с карими. Девушка требовательно просила его сказать правду, но Малфой не хотел уступать. Между ними шёл немой разговор. Если бы взглядом можно было убить, в этой комнате стало бы на два трупа больше. Николь была упрямая, даже слишком. Драко мог бы одержать победу в этой схватке, но, почему-то, он любил проигрывать ей. И в этот раз тоже.

– Почти каждый день, – нехотя признал Малфой. Он услышал, как Николь шумно вдохнула воздух в лёгкие.

Клавдий покачал головой. Плохо, очень плохо.

– Что ты чувствуешь во время приступов? – продолжал допытываться колдомедик, действуя Драко на нервы. Ишь какой психолог нашёлся!

– С меня хватит! Видно же, что он просто морочит нам голову! – не выдержал Малфой. Он хотел было уйти, но рука Николь схватила его за запястье.

– Это наш шанс, пожалуйста, Драко, – обратилась к нему девушка. Её взгляд умолял его остаться, но его гордость кричала бежать как можно дальше. И снова победа за Николь. Два ноль в её пользу.

– Страх, панику, ужас, – процедил сквозь зубы Малфой, адресуя свои слова колдомедику, который с интересом наблюдал за молодой парой.

– Ты чувствуешь, будто гниёшь изнутри? – поинтересовался Клавдий.

– Да.

– Вы можете что-то сделать? – встряла в разговор Николь. – Вы знаете, как спасти его?

– Пока вы не выясните, что за заклинание в тебя угодило, – обратился мужчина напрямую к слизеринцу, – я бессилен. Могу сказать лишь, что это очень тёмная магия, которая пожирает тебя изнутри.

– Это значит…

– Что ты умрёшь, если не найти противоядие.

– Ясно.

Драко сцепил зубы и покинул лазарет, не оборачиваясь. Николь смотрела ему вслед, а затем перевела взгляд на колдомедика.

– Но как нам узнать, что это было за проклятие?

– Здесь я вам не помощник, – пожал плечами Клавдий и поправил очки. Николь вздохнула, поблагодарила мужчину и отправилась на поиски Драко.

***

Николь нашла его в своей комнате. Малфой стоял у окна, невидящим взглядом смотря вдаль. Она молча подошла и обняла его со спины.

– Знаешь, а у меня всегда было предчувствие, что я умру молодым, – тихо сказал Драко, уткнувшись лбом в стекло. – Наверное, так даже лучше. Такие, как я, не должны жить и плодиться. Я надеюсь, что моя смерть будет иметь больше смысла, чем моя жизнь.

– Не говори так. Ты не умрёшь. Я найду лекарство. Я что-нибудь придумаю. Ты… Ты не должен так легко сдаваться. Ты же Малфой! – Николь с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Голос Драко звучал как у человека, который всё для себя уже решил, который смирился со своей участью.

Слизеринец вздохнул и обернулся в объятиях девушки так, что теперь стоял лицом к ней. Он нежно коснулся её щеки и слегка улыбнулся.

– Ты всегда была слишком добра ко мне. Чем я заслужил тебя?

Николь не ответила, а лишь уткнулась лицом в грудь Драко. Она считала, что это ей повезло встретить его, а не наоборот. Её угораздило влюбиться в самого популярного парня школы, а он каким-то чудом обратил на неё внимание.

– Всё будет хорошо… Всё будет хорошо… – повторяла Николь, не выпуская Драко из объятий. Она приподняла голову и поцеловала его так, будто завтра не наступит, будто они заснут рядом, а проснутся в разных галактиках, и сердце замирало, и сердце – глупое, пробитое, в решето измельчённое – пропускало за тактом такт. Драко грел её вечно холодные пальцы, силясь навсегда пустить теплоту и любовь по её венам. И ведь знал, что он навсегда останется для неё всем, но всё равно боялся, что однажды она передумает, устанет играть в шпионов, решит прекратить всё, что нажито непосильным трудом, что выстрадано, что едва ли не костями вымощено.