Текст книги "Цветочная романтика (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

– Ты будешь со мной встречаться? – не совсем так, как хотелось бы, но Саске рад самой возможности задать этот вопрос, а для всего остального, романтики при свечах и прочих омежьих мелочей, у них ещё будет время. Он на это надеется. Он чувствует это сущностью и видит каким-то внутренним взором. Отчетливо и ярко. Он и Наруто. И никак иначе.

Омежка просто кивает. Слишком взволнован. Прям до более отчетливо заметных клыков своей сущностной формы. И Саске снова действует в обход правилам и собственным представлениям происходящего. Просто достает сережку и очень медленно, аккуратно и осторожно надевает её. Для этого, естественно, подается вперед. Вдыхает умопомрачительный аромат омеги. На миг прикрывает глаза, позволяя себе слабость. Просто подышать Наруто. В прямом смысле этого слова. Чтобы после отстраниться и улыбнуться разрумянившемуся омежке, тайком пытающегося рассмотреть себя в зеркало.

– Будешь моим, Наруто-кун? – прикасается к ладони, приподнимает, целует. Переплетение современности и традиционности их отношений просто поражает той насыщенностью ощущений, которыми оно наполняет его до краев. Ни с чем несравнимое чувство биение собственного сердца в такт с сердцем дорогого тебе человека.

– Да, буду, – доверительный шепот тает в багрово-черной бездне. Острая боль пронзает его изнутри. Такое ощущение, что его кости просто выворачивают из суставов, выламывают, выдирают вместе с мясом, чтобы после снова ввинтить их на место. Ужасающие несколько секунд, которые самому Учиха кажутся беспросветной вечностью в плену Цукуёми брата.

– Саске… – тонкие пальцы ещё крепче сжимаются на его ладони. Омега тоже чувствует боль своего альфы. Подается вперед. Взволнованно прикасается к его лицу. Стирает капельки пота с его висков и отчаянно мечется, не зная, чем он может помочь.

– Все хорошо, Наруто, – улыбается, пусть и вымучено, все ещё дрожащими губами, но не лживо. Боль отступила так же внезапно, как и нахлынула. – Давай я отвезу тебя домой.

– Давай, – соглашается, но в синих очах беспокойство. Саске это льстит. Он ласково ерошит золотистые волосы. Омега ожидаемо фыркает и дует свои пухлые губки. Заманчивые и, наверняка, сладкие на вкус. Или же с цитрусовым привкусом?

Саске, заводя мотор, хмыкает. Не стоит спешить. У него ещё будет время, чтобы распробовать вкус, и не только губ, своей омеги. Сущность тоже хмыкает, дельно скрещивая закованные в цепи руки на груди. За её широкой спиной маячат огромные, кожистые, распахнутые руки-крылья.

До дома Наруто минут десять езды, но Саске не собирается проводить их в молчании. Он просит Наруто рассказать о цветах. Просто потому, что омеге это нравится, а ещё потому, что альфа хочет знать, чем увлекается его омега.

Наруто сразу же оживляется. Его беспокойство схлынивает, не оставляя и следа. Он снова улыбается, рассказывает много, жестикулирует, но не тараторит. Наруто хочет, чтобы Саске было интересно его слушать. Учиха тоже улыбается, чувствуя, что это именно то, чего ему не хватало во всех прошлых отношениях. Даже в отношениях с Сакурой. В прошлом у него ещё не было столь беззаботных, обыденных моментов, от которых, впрочем, он бы получал удовольствие.

Дом омеги совершенно обычный. Небольшой частный сектор в префектуре Минато. Тихий, уютный, домашний. Не то, что его слишком большая для него одного квартира, занимающая сразу два этажа в новеньком доме в квартале Учиха.

Паркуясь, альфа мысленно готовится к встрече с родителями Наруто. Ему интересно посмотреть на этих людей. Скорее всего, мужскую пару альфы и омеги, потому что от Наруто едва уловимо, близко и знакомо, пахнет именно взрослым омегой. Никогда ещё он так не волновался – Саске это признает и вязко сглатывает. Отчасти боится. Это Наруто доверяет ему и тянется к нему, а его родители могут принять все превратно, ведь что ещё может хотеть Первородный альфа от дворового омеги, если не взять его в любовники? Наверное, стоит разъяснить эту ситуацию сразу же, прямо с порога, но официально, на должном для альфы его статуса уровне. Возможно, в следующий раз стоит взять с собой Итачи.

Тряхнув головой, Саске сразу же прогоняет последнюю мысль. Даже на таком расстоянии его аники вездесущ. Отбрасывает все, по его мнению, лишнее и крепко сжимает ладошку омеги в своей. Наруто неуверенно улыбается в ответ.

– Просто приготовься, Саске, – просит мягко, но серьезно. Они уже на крыльце, и у Саске не остается времени на то, чтобы подумать над словами омеги. Или же не думать, а сделать то, что он просит – приготовится. Дверь широко распахивается ещё до того, как Наруто нажимает на кнопку звонка.

– Привет, – его омега отводит взгляд и неуверенно машет свободной рукой. – Знакомься, это Саске, – сам Саске приглушенно кашляет, пытаясь произнести дежурное приветствие. В горле резко стало сухо, а язык словно прирос к небу. Теперь он понимает, почему Наруто просил его приготовиться.

– Наруто, в дом, – приказ, а после омегу просто выдергивают из его полуобъятий и прячут за своей спиной.

– Дейдара, послушай… – бормочет Наруто, робко выглядывая из-за плеча взрослого омеги. – Это не то, что ты подумал.

– Я ещё ничего и не думал, – чеканит омега, которого окутывает раздраженный, уже знакомый Саске, грейпфрутовый запах с умопомрачительным кофейным оттенком. Учиха слишком поздно понимает, что в первую очередь нужно было спрашивать не об увлечениях Наруто, хотя это тоже важно, а о его родных.

Сомнений нет. Перед ним старший брат Наруто. Омеги довольно похожи, но длинноволосого блондина перед ним трудно назвать милашкой. Это воинственная и очень сильная омега, черта которой бьет по нему с просто оглушающей силой. А ещё омега просто бьет. Кулаком по лицу. Довольно ощутимо, раз он, альфа, пошатнулся. Скорее всего, ему придется немного труднее, чем он думал.

– Дей! – восклицает Наруто, отчаянно цепляясь за руку брата. – Это не Саске! – только теперь Учиха замечает, что на хрупких запястьях омеги уже проступили синяки. – Это Пейн!

– Дейдара-кун, – альфа пытается держать лицо перед этой несгибаемой, недружелюбной омегой. В прямом смысле – пытается не держать, потому что скула ощутимо ноет, а сущность даже и не думает залечивать его боевое ранение, – давайте мы с вами просто поговорим, – даже с порога Саске чует, что в этом доме живут только две омеги, так что, судя по всему, отстаивать свое право на Наруто ему придется именно перед его старшим братом. Он снова думает о том, что в этой ситуации присутствие Итачи не было бы лишним, ведь старшие братья точно смогли бы найти общий язык. Саске более пристально смотрит на омегу перед собой. Или не смогли бы.

– Мне не о чем с тобой говорить, – констатирует, но злости, раздражения или же негодования нет. Получается, по лицу ему прилетело за просто так. Под омежье настроение. – По крайней мере, не сейчас, – а теперь омега уже шипит, гневно суживая свои глаза, такого же, как и у Наруто, сапфирового цвета, – Учиха, – и захлопывает дверь прямо перед его носом.

Какое-то время Саске топчется на крыльце. Пытается понять, но не понимает. Вроде как и не забраковали его кандидатуру, но отчитали по полной программе и дальше порога не пустили. Сущность расценивает это как своеобразное одобрение, но при том условии, что он пройдет какую-то омежью проверку. А ещё Саске думает, что взрослый омега пытался не относиться к нему предвзято потому, что он – Учиха. Очередная омежья странность, ведь Учиха – это достоинство и благородство, и причина неприязни Дейдары ему не понятна. Словно у неё был какой-то личностный исток.

Саске ещё и ещё раз прокручивает в голове произошедшее и все равно приходит к одному и тому же выводу. Проверку придется пройти. А ещё доказать, что старший омега ошибается по поводу Учиха. Что Учиха – это не что-то наподобие диагноза. Что за единой фамилией сокрыта индивидуальность каждого члена клана. Да, с подобным он сталкивается впервые.

Останавливается у дома. Машинально первой пропускает в подъезд омегу. Не обращает внимания на удивленный трепет её омежьей черты. Просто помогает донести тяжелые сумки до квартиры. Кивает в ответ на слова благодарности и снова думает. Ведь это просто не укладывается в его голове. Достает ключи и тыкает в замок, не понимая, почему тот не поддается. Чтобы омега и настолько равнодушна к альфе Учиха.

– Нет, моему уму это непостижимо, – переступает порог, небрежно сбрасывает ботинки и упрямо топчет по коридору в гостиную. – Я не самоуверен, но и от омеги мне по лицу раньше не прилетало, причем, что самое обидное, сущность с ней полностью солидарна.

– Так, может, все-таки заслужено?

– Нет, конечно же! – возмущается, оборачиваясь. – Я уверен, что это было сделано с сугубо профилактической целью! Мол, на будущее, ведь мало ли что!

– Отец-омега твоего цветка? – участливо предполагает Итачи, прислоняется плечом к дверному косяку и складывает руки на груди, придирчиво рассматривая его подпорчено-породистое лицо.

– Нет, старший брат, – Саске осматривается озадачено, наконец, понимая, что, в целом, не так. – Итачи, какого демона Бездны я делаю у тебя дома?!

– Сам заинтригован, знаешь ли, – хмыкает, отталкивается от стены и направляется к бару. – Выпьешь?

– Безусловно, – он стягивает сковывающий его, словно те же цепи, пиджак и бросает его на спинку дивана, присаживаясь. – И льда, аники, положи, – добавляет, кривясь, – а то синяк будет на пол-лица.

– А цветок твой что? – спрашивает необъяснимо-участливо, без уже привычной, въедливой улыбки. Кажется, даже беспокойно. – Не отверг?

– Нет. Спасибо, – берет и стакан, и завернутый в тканую салфетку лед, прикладывает к пылающей скуле и шипит. – Но и там не все так просто.

– Ну, у нас впереди вся ночь, – Итачи пожимает плечами и присаживается рядом. – И полная бутылка первоклассного скотча.

– И то правда, – брат выглядит… домашним. Никакой, уже привычной, рабочей надменности, никакой клановой демонстративности, никакого сущностного барьера. Просто Итачи. Как когда-то. Когда между ним не было всех этих условностей… Условностей, которые они создали для себя сами.

– Глупо… – выдыхают одновременно. Смотрят друг на друга пристально. Несколько секунд. Словно пытаются рассмотреть те изменения, которые с ними произошли за эти годы. Смотрят и не видят. Они по-прежнему две половинки одного целого. А после смеются. Оба. Салютируют друг другу и делают по глотку. Какими, оказывается, легкими и понимающими могут быть братские отношения, когда не думаешь о всякой ерунде, вроде судьбы, предначертанной Предками.

– Но прежде я хотел спросить, – чуть морщится и перекладывает лед другой, ещё не подтаявшей стороной. – А у нашего Предка, Десятого, были крылья? Я сотню раз видел его изображения, но крыльев на них точно не было, – пожимает плечами, но не пытается выдать потребность за праздное любопытство. – А я, знаешь ли, аники, уверен, что крыльям положено быть, – внутренним взором смотрит в сосредоточие собственной сущности. Ничего не изменилось. Кожистые руки-крылья по-прежнему широко распахнуты за вполне реальным обликом его сущности.

– Крыльев не было, – Итачи отвечает уверенно и тут же, единым жестом, пресекает его попытку возразить. – Но, Саске, каждый из нас рано или поздно осознает, что для совершенства нет предела.

– Но нужен толчок, – продолжает, кивая собственным мыслям. – Некий стимул, без которого этого осознания не будет.

– Само собой, – Итачи с ним согласен. Впервые за последние несколько лет. А ещё он читает между строк. На уже подзабытом, сущностном уровне. По связи их с братом сущностей-близнецов. Когда-нибудь он сможет увидеть облик сущности Итачи.

– Отцу точно не стоит знать об этом, – выдыхает, осушая стакан залпом.

– И Микото-сан, – Саске в ответ качает головой. Они с братом сами разберутся… с этими странностями. Ведь причина в Наруто. И теперь уже Итачи соглашается с ним.

– Расскажи о своем цветке, – предлагает дельно, подливая скотч. – И о его брате, – Саске кивает. Итачи не из тех альф, которые просто так будут интересоваться незнакомой ему омегой.

========== О занавесе первого свидания. ==========

– Сильно досталось от брата? – сегодня он забирает Наруто прямо из колледжа. Останавливается чуть поодаль, чтобы не светить свою дорогую машину. Ни к чему им косые взгляды и всякого рода сплетни. Сущность, ожидаемо, против. Она не понимает всех этих людских условностей. Но их понимает Саске и ей ничего не остается, как только раздраженно шуметь крыльями и демонстративно игнорировать своего носителя. А ещё говорят, что сущности Предков перерождаются, чтобы накапливать опыт.

– Да нет, – Наруто пожимает плечами, но его взгляд чуточку беспокоен. – Больше досталось Пейну.

– Тому альфе? – удивлен, пусть и не сомневался в том, что старший Намикадзе не останется в стороне, когда его брату столь открыто угрожают. – Он что, ходил к нему? – Наруто в ответ сконфужено молчит, бросая просящие взгляды. – Безрассудство, – выдыхает, беспокойно сжимая пальцами виски, в которых снова пульсирует кольцо нарастающей боли.

Он сам разузнал о Пейне все, что только можно. Потому, что волновался. Не более. Не имея никаких затаенных мотивов и помыслов. Просто у него сложилось такое впечатление, в чем сущность была с ним полностью солидарна, что рыжий – не невинный щенок и явно не самый надежный альфа.

Как оказалось, Пейн имеет корявое прошлое и сомнительное настоящее. Несмотря на довольно внушительную родословную, ведет бродячий образ жизни, перебивается мелкими заработками и уже не единожды привлекался к ответственности за хулиганство и нарушение общественного порядка. Активист движения, пропагандирующего необходимость кардинальных реформ в государстве, устои которого до сих пор связанны с Первородностью. В чем-то борцы этого движения правы, но их методы радикальны и не всегда законны. Саске даже думать не хочет о том, что его омега может быть как-то в этом замешана. Потому, что, как Учиха, знает, что за всеми этими якобы благими делами стоит кучка шакалов, жаждущих занять львиный трон, сейчас принадлежащий Первородным. Саске надеется, что старший брат Наруто этого не допустил.

– Ну, Дей у меня такой, – смущается и гордится одновременно, ведь, как считает и сам Саске, есть кем. – Не обращает внимания на статус: ни социальный, ни сущностный. Он не трепещет перед альфами и их силой, – вздыхает, чуточку огорченно, неуверенно теребя ремешок сумки, забитой учебниками. – Я так не могу.

– Это не безопасно, – хмурится, не одобряет, но и влезать в чужую семью не имеет права. Как и уже который день подавляет в себе желание воспользоваться связями и узнать побольше о братьях Намикадзе. Так поступают только трусы, не ценящие искренность настоящих чувств.

– Знаю, но… – омежка снова вздыхает, а после смотрит в ответ. Раскрывается медленно и осторожно. Не до конца, все ещё держа плотную черту вокруг сосредоточия своей сущности. Но Саске и не надеялся на распахнутость и фривольность их отношений. Для него все слишком серьезно, чтобы спешить или же на чем-то настаивать.

– Десять лет назад мы потеряли родителей, и Дейдаре пришлось очень нелегко, – лучистый взгляд темнеет и Саске ощущает утаенную, устаревшую и покрытую шрамами боль омеги, как свою собственную. Сущность трепещет, словно в преддверии смертоносного броска. Её что-то возмущает. Настолько, что крылья за её спиной снова взволнованно шуршат, опутанные прочными, не позволяющими сделать им полный взмах цепями.

– Я чувствую себя неблагодарным братом, Саске, – маленькие клычки снова проступают над верхней губой, а взгляд приобретает рдяной, корящий, болезненный оттенок. – Я совершил столько ошибок… – шепчет, отчаянно сжимая губы в тонкую нитку, раня их мягкость острыми кончиками клыков, и жмурит глаза, словно за прикрытыми веками пытается что-то спрятать. Саске, фактически, с первой их встречи сомневается в дворовости Наруто, но сущностные ощущения слишком крикливы, чтобы подумать о перерождении какого-нибудь Предка в этой омеге. И его брате. Однозначно. Так думает даже Итачи. Именно слишком, чтобы усомниться в том, что братья Намикадзе что-то скрывают.

– Не думай об этом, – прикасается к золотистым волосам, гладя, успокаивая, лаская, как маленького котенка. Он не имеет права просить забыть. Слова из уст невинного цветка срываются надломленными обрывками чего-то далекого и неправдоподобного. Жалящего. Испепеляющего древние клейма и выжигающего новые печати на цепях его сущности. Саске не верит в Истинность. Союз – это выбор Предков, а не только двоих. Но не зря же Предки Учиха утаили его судьбу даже от него. Может, не зря они перерождались и впитывали опыт? Может, спустя тысячелетия, до них все-таки пришло осознание жестокости ими же созданных правил и условностей?

– Прости, Саске, – забавно шмыгает носом и улыбается, не совсем искренне, но уже более уверенно. – Кажется, я положил не самое приятное начало нашего первого свидания.

– Все хорошо, – скользит по щечке с родимыми пятнами-усиками, заправляет золотистую прядку за ушко, в мочке которого золотится листик с сапфировой сердцевиной. – Для того ведь и ходят на свидания, чтобы узнавать друг друга поближе, – улыбается и подмигивает, развеивая напряженность. Заводит мотор и плавно трогается с места.

– И куда мы едем? – оживился, в глазах снова лучистый, заинтересованный блеск. Чуточку смущен. Теперь уже похож на игривого котенка. Милый, невинный цветок, в отношениях с которым не должно быть сомнений.

– Сюрприз, – отвечает уклончиво, чуточку лукаво, интригует. Омежка супится и смотрит на него требовательно. Саске и сам не особо любит сюрпризы, но надеется, что сделал правильный выбор.

Он много размышлял, перебирал всевозможные варианты, представлял ситуации, но все было не то. Раньше он всегда знал, что нужно омеге, чего она ожидает от свидания с Учиха Саске, и что приведет её в доверительный восторг. С Наруто все было совершенно не так.

Идею о ресторане и прочей, приемлемой для Первородных, чепухе отмел сразу же. К тому же, Ходзуки ему уже все уши прожужжал о том, каково ему было в подобном заведении. А ранить Наруто крикливым бахвальством, которое так ценит высшее общество, он не собирается. Он сам не хочет так. Это же первое свидание. Для них двоих. Именно от этого Учиха и отталкивается, принимая важное решение.

– Предки, я уже столько лет здесь не был! Спасибо! – восхищенно восклицает омега. Оборачивается. Смотрит. Нити неподдельного счастья касаются цепей и снова что-то выжигают на них. Саске не обращает внимания. Этот момент слишком важен, чтобы отвлекаться на предупреждающее, намекающее на что-то далекое и темное ворчание сущности.

– Рад, что тебе нравится, – останавливается рядом, пряча ладони в карманы брюк. Ветер треплет его волосы. Доносит аромат, альфа сказал бы, первозданности. Шумит, но не зло и таинственно, а мерно, раскачивая кроны тяжелых деревьев. Наруто прижимается к его руке. Улыбается. Прикрывает глаза и тоже глубоко вдыхает. Миг замирает. Оставляя лишь шуршание ветра и шепот колышущейся травы.

– Пойдем! – требовательно тянет его за руку. Саске скептически смотрит на свои новые кожаные туфли и даже не помнит, сколько тысяч он за них заплатил. Как и за костюм, брюки от которого будут безнадежно испорчены. Для альфы сейчас имеет значение только неподдельное счастье его омеги.

– Смотри, Саске! – Наруто бросается вперед. Ожидаемо, не по проторенной тропе, а прямо по траве, подымая клубы белых зонтиков. Саске улыбается, но все-таки идет по дорожке.

– Это же настоящие лебеди! – столько восторга в больших синих очах. И мелких пушинок в золотистых волосах, словно венок целомудрия. – Я и не знал, что здесь есть лебеди!

– Их завезли несколько лет назад, – не то чтобы Саске не впечатляли эти красоты, просто он – альфа и имеет… несколько иные взгляды на мир. Обыденные взгляды, которым сейчас явно не место.

Наруто опять восторгается белыми красавцами на глади озера, а Саске осматривается по сторонам. Токийский дендропарк – это, и правда, сказочное место. Трудно поверить в то, что прямо посреди мегаполиса существует клочок первозданной природы. Неприкосновенной природы. За что нужно благодарить основателя одного из Первородных кланов – Хашираму Сенджу. Именно его стараниями это место осталось таким, каким его увидели первопоселенцы. Удивительно, но даже в период столетних войн между кланами, особями и людьми это место не обратилось в прах. Поговаривали, что Сенджу, альфа, которого считали чуть ли не самим Перворожденным Предком, защитил это место своей сущностной силой. Может, и так, судя по тому, какие ощущения его сейчас одолевали – свобода и легкость. Будто и цепей не было. Обманка, вызванная то ли особым воздухом этого места, то ли самим парком, как священной реликвией в принципе, но Саске позволяет себе ею потешиться. Хотя бы сейчас. Когда рядом его омега.

Наруто снова его обнимает. Резко и порывисто. Саске поддается и они падают на белесую перину одуванчиков.

– Не хмурься, – приказывает строго, грозя пальцем перед самым его носом. – Иначе дух Сенджу покарает тебя за мрачные мысли в его святилище.

– Хорошо, не буду, – отвечает примирительно, поражаясь тому, что омежка до сих пор верит в детские сказки. В этом весь Наруто.

Саске осторожно смахивает пушистый зонтик с аккуратного носика. Омежка забавно чихает. И они снова смеются. Саске надеется, что это начало чего-то большего, чем просто отношения. Что, впрочем, ему ещё предстоит как-то донести, похоже, довольно-таки скептически настроенной омеге Намикадзе Дейдаре.

***

Намикадзе Дейдара не считает себя скептиком. Все-таки, пусть и в глубине души, он верит в то, что в этом мире не все ещё потеряно и в нем возможны настоящие, искренние чувства между альфой и омегой. Их с Наруто родители тому пример. Но его глубинные убеждения явно не сочетаются с фамилией Учиха. Никак. Сколько бы он не пытался убедить себя в том, что всех Учиха нельзя мерить под одну гребенку, и как бы не старался отбросить свою предвзятость. Поэтому сегодня, возвращаясь домой, он заезжает в магазин «Цветочная романтика».

– Привет, – бросает спешно, оглядываясь по сторонам. – А где Наруто?

– Ну… – неопределенно, широко разводя руками, тянет Инудзука. – Он не здесь.

– А где? – требует, переводя колючий взгляд на альфу. Он знает Кибу давно. Ещё когда тот и альфой в сущностном понимании этого слова не был. И Киба – хороший альфа, пусть и с бунтарными взглядами на мир и его устройство. А ещё Киба лучший друг Наруто, который сейчас, похоже, и прикрывает его глупого младшего брата.

– Где-то там, – машет рукой в сторону выхода, прищуриваясь, словно ожидает удара. Омежьего, естественно. Черта трепещет вокруг него и грозно сжимается. Киба – сильный альфа, как для дворового, но этого недостаточно, чтобы противостоять взрослой омеге с такой родословной, как у Намикадзе Дейдары.

– Ладно-ладно, – Инудзука примирительно приподнимает руки. – Он с Учиха. Доволен? – альфа буравит его тяжелым взглядом, осуждая. – Просто позвони ему на мобильный.

– Он не отвечает, – Дейдара прикрывает глаза и глубоко выдыхает. Он и не собрался препятствовать этим отношениям, просто… Просто он переживает за Наруто. И Саске. За Саске особенно.

– Знаешь, где они? – строго, чуть подаваясь вперед. – Не из праздного любопытства спрашиваю. Ты же знаешь, – а ещё Инудзука много знает. Узнал. Совершенно случайно. Пару лет назад. И хорошо, что он доверяет этому альфе, а альфа понимает всю сложность ситуации, иначе Дейдара даже думать не хочет о том, какой бы груз ему пришлось взвалить на свои плечи. Ведь он поклялся, что трагедия в их семье больше никогда не повторится.

– Откуда мне знать! – отвечает уже растерянно, озадачено, очевидно, своими альфьими мозгами таки поняв суть его омежьего беспокойства. – Дейдара-кун, я просто подумал, что… – запинается, виновато опуская голову. – Я за ним наблюдал и мне не показалось, что он тот самый альфа. Понимаешь? – просит взглядом, из-подо лба, крепко сжимая кулаки, пряча вытянувшиеся когти. – Что он поймет потому, что это Учиха, а не, – фыркает презрительно, – какой-то там Пейн.

– Ничего, – легонько хлопает альфу по плечу. – Я сам разберусь, – улыбается. Нужно приободрить этого альфу, иначе он сам бросится рыскать по городу в поисках друга. А вмешивать кого-либо в сложившуюся ситуацию, даже знающего многое Инудзуку, он не имеет права. Слишком большая ответственность.

Садится в машину, уже приняв решение. Да, вмешивать кого-либо он и не собирается, но не кого-либо можно. По крайней мере, Дейдара считает, что этот альфа будет на его стороне. Пусть и глубоко сомневается, что люди меняются даже спустя годы. Особенно Учиха.

***

Учиха Итачи был удивлен, когда раздался дверной звонок. Он не ждет гостей. Не ждет с того самого дня, как переехал в эту квартиру. Ну, разве что Саске. И то, Саске частый гость у него не с таких уж и давних пор. И у него есть ключи. Тоже с недавних пор.

Итачи задумчиво возводит глаза к потолку, словно видит комнату над ним. Нет, комнату он и не видит, но запах брата чует. Тот ночевал у него сегодня. И вчера. И позавчера. У Итачи складывается ностальгическое ощущение, что они вернулись в прошлое, и все возвратилось на круги своя, но сущность подсказывает, что ещё не все карты брошены на игровой стол. Как и не ясно, кто в этой игре джокер.

Звонок становится ещё более требовательным. Итачи вздыхает, но подымается. Его планы на этот вечер не нарушены. Он просто, уже в который раз, пересматривал варианты рекламной кампании «Bashosen-Sweet». И с каждым разом разочаровывался все больше. Но все же, если это какая-нибудь глупость вроде сетевого маркетинга, прикидываться гостеприимным хозяином он не будет.

– Привет, Итачи. Давно не виделись, – омега довольно-таки нагло протискивается в дверной проем и по-хозяйски идет в гостиную. Итачи смотрит в спину длинноволосому блондину и недоумевает. Ладно, смотрит не только в спину и вдыхает часто не просто так, но сам факт того, что омега вторглась на его территорию, это не меняет. Оценивая ситуацию, Учиха на ум приходит только один ответ по поводу того, кем может быть это очаровательно-наглое создание.

– Простите, мы знакомы? – Итачи знает, что перед ним брат Наруто: омега перед ним полностью соответствует описанию его отото, – но все же кроме этого есть ещё что-то. Альфе кажется, что он встречал этого омегу раньше. Вот только, к его глубочайшему удивлению, он не помнит ни где, ни при каких обстоятельствах. Словно на том месте, где должны быть воспоминания об этом омеге – выжженное, темное пятно. Сущность лишь поводит плечом. Извиняется. Подобное крайняя, очень крайняя редкость.

– Шутишь, да? – омега забавно вскидывает светлую бровь и складывает руки на груди. Смотрит, вроде как пытаясь на что-то намекнуть, но после лишь разочарованно выдыхает. – А я-то думал, что у Учиха должна быть безупречная память.

Итачи помнит этот запах. Горький. Неприятный. Нет, запах приятный, но… но что-то с ним не так. Будто он смазан и искажен до неузнаваемости. Сущность неожиданно обращается, расправляет черные крылья и бросается прямо на клетку, сотканную из нитей силы Шарингана. Боль пронизывает его внутренности, будто сквозь него только что прошел клинок. И затихает. Как и сущность. Невероятно, но его сущность, самая сильная сущность из всех Учиха, только что не смогла преодолеть омежью черту. Более того, она впервые действовала по собственной воле, не подчинившись носителю.

– Подожди… – дышит тяжело, прижимая ладонь к ноющей груди. – Ты тот парень… – вновь-таки смутно, но ведь это было так давно, лет двенадцать назад, когда он сам был ещё сопливым альфой-подростком, только вступившим в силу.

– Мы вместе учились в средней школе?.. – то ли спрашивает, то ли все-таки вспоминает неказистого подростка-омегу, которого все шпыняли из-за его отталкивающего запаха.

– Да, я тебя помню, но тогда… – а вот теперь ему стыдно, ведь он тоже был в числе тех, кто обижал омегу. Точнее, он как бы и не обижал, но и не вступился за него, когда тот попросил, как должен был бы сделать достойный своей силы альфа. – Тогда ты пах совершенно по-другому, – вот именно, что тогда. Сейчас же омега пахнет непревзойденно прекрасно. Если так, конечно, можно говорить о запахе. Пахнет горечью грейпфрута и крепкого кофе. Похоже, сам запах говорит о характере этой омеги. И Итачи это нравится. Не сам запах, а то, какой Намикадзе Дейдара в принципе. Итачи не сомневается, что перед ним, по его личностным, альфьим, меркам, идеальная омега. А ещё отстраненно думает о том, что нечто подобное, в том числе и боль, испытывал и Саске, когда впервые встретился с Намикадзе Наруто. И это многое значит. Очень многое.

– Да-да, было дело, – ворчит. Обеспокоен, но это читается только в его глазах. Даже феромональный фон не повышен. Похоже, омега умеет прекрасно себя контролировать, как и держать черту. Прям не черта, а бетонная стена какая-то. Стоит ли упоминать, что он – Первородный, и для него не существует стен?

– Но я пришел сюда не за тем, чтобы как-то отомстить тебе за былые обиды или же поболтать о прошлом за чашкой чая, – говорит быстро, слегка жестикулирует, приковывает к себе внимание. И Итачи вроде как и не прислушивается, просто смотрит, хотя до этого момента считал, что уже ни одна омега не сможет его впечатлить, тем более, его сущность.

– У нас проблема, Учиха, и очень серьезная, – то, что проблема серьезная, альфа понимает и так. По биению своего сердца и сущностным ощущениям. Но все же пытается как-то сконцентрироваться, ведь Дейдара не пришел бы к нему, если бы в этом не было острой необходимости.

– Подожди, – он притормаживает ход своих мыслей, начиная с их первой ступеньки. – Как ты меня нашел?

– Учиха, ты ли это?! – восклицает саркастически, оценивает его скептически, а после пораженно всплескивает руками. – Итачи, как ты думаешь, в телефонном справочнике много Учиха, которые живут не в Синдзюку?!

– Прости, что-то я… – бормочет, а сущность так и шпыняет изнутри, подсказывает, что ему, заинтересованному в омеге альфе, явно не стоит терять свое породистое выражение лица, променяв его на озадаченно-глупое. – Так о каких проблемах ты говоришь? – наконец, мир более-менее стабилен и четок. Как и омега перед ним. Идеальная омега. Итачи чувствует, что ему придется очень и очень нелегко.

– Наруто сейчас на свидании с твоим братом. И это плохо, – выдает обрывисто, но не позволяет вставить ему ни слова. Сам же Итачи ничего плохого в этом не видит.

– Наруто – чувствительная и эмоциональная омега, – продолжает, расхаживая по комнате туда-сюда, но не в порыве, а в сухом размышлении. – Он уязвим и восприимчив. Миролюбив и, если это можно так назвать, дипломатичен. Понимаешь, Итачи, Наруто…