Текст книги "Цветочная романтика (СИ)"
Автор книги: Lelouch fallen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
– Уже лучше, – бормочет, скептически смотря на свою перепачканную рубашку. На брюках пятно странного происхождения. Одна рука окоченела от ледяной банки, вторая скользкая от сыра. Альфа удрученно вздыхает. Омега улыбается. Искреннее так, живо. Споро пихает ему в руку салфетку и мотается на кухню. Натирает жирное пятно солью. Странный способ. Домашний. И омега весь такой – счастливый и домашний. Хьюго Нейджи думает, что в таких вот, домашних, посиделках все-таки что-то есть.
– Ты никогда не задумывался над тем, почему омеги? – они уже не сидят, а полулежат. Он, прислонившись спиной к дивану, а омега – к нему. Пицца уже давно съедена, а пиво, как сказал Ходзуки, не тот продукт, который оставляют «на слезы».
– В смысле? – в голове слегка шумит, но тело полностью расслабленно. Приятное ощущение, когда мир вокруг совершенно тебя не волнует. Нет, Нейджи понимает, что, на самом деле, мир, его проблемы и условности никуда не делись, но именно сейчас значение имеет только его омега. Нейджи согласен с тем, что так, в домашней обстановке, намного уютнее и приятнее проводить время. Жаль только, что так, как сегодня, они не могут проводить каждый вечер.
Пусть официального преставления ещё и не было – клан ждет его совершеннолетия – но общественность уже осведомлена о том, что у наследника Хьюго есть любовник. Даже знает его имя. Даже шушукается о том, что грядет альянс Хьюго и Учиха, поскольку… В общем, если обращать внимание на все, о чем нынче говорят, то вскоре их ожидает государственный переворот бет, у которых с недавних пор появилось какое-то особое оружие против особей. Главное, что все об этом откуда-то знают, но ничего не предпринимают, чтобы не допустить этого. Нейджи всегда казалось, что их мир слегка странный.
– Ну, вот смотри, – омега запрокидывает голову ему на плечо, медленно рассуждая. – У бет – только женщины и мужчины, наделенные душами. Таковыми их создали боги по образу и подобию своему. А нас, особей, – показательно тычет пальчиком себе в грудь, – Предки создали альфами и омегами, причем омеги имеют два пола – мужской и женский. И тут мы имеем логический вопрос, – нарочито гнусавит, очевидно, копируя какого-то профессора, – почему?
– Ну… – тянет неопределенно, ещё и глоток пива делает. Потому, что сам никогда не задумывался над подобным. Ну, особи они. Альфы и омеги. Мужчины и женщины. Так уж повелось с времен создания этого мира, и причины мироздания наследника Хьюго как-то мало волновали ранее. Но и не ответить будет как-то… недостойно альфы.
– Потому, что таковы были наши Предки, – делает логичный вывод, пусть и совершенно не обоснованный. Но кто его знает тех Предков? Они могут пробуждаться и в альфах и в омегах, и в мужчинах и в женщинах. Так почему принято считать, что Предок – это некое существо, да ещё и имеющее звериное обличье? Писцы и историки – тоже люди, так что вполне могли ошибиться в своих впечатлениях и исследованиях?
– Чушь! – категорично машет рукой, залпом допивая остатки пива. – Предки – бесполы. Это факт!
– Это абсурд, – не соглашается, находя в этой дискуссии что-то забавное и даже логичное. – Если бы это было так, нас, – теперь уже его очередь бить себя в грудь, – Первородных, не было бы, – пару секунд размышляет, качая головой. – Как и особей в принципе.
– Думаешь, они нас рождали? Пф! – Суйгетсу фыркает, переворачиваясь на живот и подпирая голову руками.
– Это не версия, конечно же… – румянец на щеках – это всего лишь последствия алкоголя. По крайне мере, Нейджи убеждает себя в этом. Признаваясь честно же и не беря во внимание громкое возмущение собственной сущности, надо сказать, что он ляпнул, не подумав, ведь официальную версию происхождения особей ещё никто не отменял.
– Как бы там ни было, – омега вовремя приходит ему на выручку, – размножались они, наполняли глиняные слепки сущностной силой или же творили нас из своей плоти и крови – не важно. Лично я думаю, что если Предки все-таки делились на мужчин и женщин, – щурится, хитро наклоняя голову вбок, – то кто-то из них, определенно, был геем.
– Ну, и мысли у тебя, – ворчит, скептически смотрит на почти полную банку и отставляет её. Не осилит. А если и осилит, то с места не встанет. Забавная эта штука – пиво.
– Я серьезно, – на этот раз садится по-турецки, подтягивая банку к себе. Нейджи проводит это действие прищуренным, внимательным взглядом. Ввиду хрупкости омеги – не верит.
– У бет отношения между мужчинами – вне закона. Они аморальны и противоречат их природе. Разве не из-за этого, – таки пьет из его банки, – беты истребляли особей? Не потому ли, что считали нас отродьями Бездны? Именно нас, – бьет себя в грудь раскрытой ладонью, – текущих, беременеющих и рожающих мужчин-омег?
– Это спорный вопрос, – уклоняется от прямого ответа. Потому, что причин, по которым беты воевали с особями столетиями, было слишком много. Порой, нелепых и сугубо личностных.
Ещё лет триста назад мало кто верил в то, что люди и особи смогут мирно сосуществовать. Различия между их видами казались слишком непреодолимыми, но обе стороны, то ли устав от войн, то ли став мудрее, постепенно пошли на сближение и примирение. Сейчас же беты, альфы и омеги, зачастую, даже не обращают внимания на то, кто перед ним – особь или человек. Как оказалось, различия между ними не так уж кардинальны. Правда, понять это смогли не все.
– Забудь, – очевидно, увидев на его лице отражение усиленного мыслительного процесса, омега небрежно взмахнул рукой. – Просто люблю я это дело – поразмышлять о всяком.
– Да? – вопросительно вскидывает бровь. Если это действительно так, то стоит взять этот факт на заметку. И приготовиться к следующим домашним посиделкам, ведь мало ли о каких… необычных вещах захочется поговорить его омеге. А он, альфа, не сможет поддержать этот разговор на должном уровне. Стыд, да и только!
– О, Предки… – Ходзуки картинно закатывает глаза, а Нейджи напрягается. И что только в этот раз он сделал не так?
– Сказал же – забудь, – взгляд омеги резко меняется. Становится шаловливым и блестящим. Предвкушающим. Суйгетсу опускается на четвереньки и медленно ползет к нему. Альфа инстинктивно вжимается в диван. Такой Суйгетсу его слишком заводит. И, в некоторой мере, страшит. Кто его знает, что омега ещё любит, кроме поразмышлять.
– Что ты делаешь? – любовник уже восседает на его бедрах и обнимает за шею. Чуть ерзает и загадочно улыбается. Покусывает алые губы и скромно отводит взгляд. И это не нравится ни альфе, ни его сущности. Не нравится понимание того, что Ходзуки что-то задумал.
– Нейджи, – тянет смущенно, – а ты знаешь, что такое омежий день?
– Ну, да, – ещё бы ему не знать, раз он особь и Первородный. – Праздник такой. Весенний, – почему-то добавляет, сущностью чувствуя, что спрашивали его совершенно не об этом.
– Не-а, – бормочет ему в губы, скрещивая ноги у него за спиной и медленно расстегивая его рубашку. – Омежий день – это когда во всем верховодит омега.
– Это как? – в этом мире есть место всякому. Даже изолированным государствам, в которых правят омеги, а альфы им поклоняются, как божествам. А, учитывая то, что сегодняшний вечер прямо-таки пересыщен сюрпризами, ожидать ему, альфе, стоит всякого.
– Сейчас узнаешь, – медленно скользит ладошками по его обнаженному торсу, опускаясь ниже. Горячие губы касаются низа живота, а ловкие пальчики расстегивают ещё одну пуговку. Нейджи думает, что омежий день – это замечательно, поэтому следующее их свидание обязательно выпадет на день альфы.
========== О виртуозности конкуренции 1. ==========
Так вот, значит, в чем вся суть выражения «оказаться в нужное время в нужном месте». А ведь ещё пару часов назад он, с искреннем сожалением и в телефонном режиме, извинялся перед своей омегой за то, что не сможет сегодня её встретить. Ещё и умилялся тому, какой же его избранник понятливый и заботливый. И ненавидел эту бесовскую работу. Впервые. Он, Учиха Саске, среди жизненных приоритетов которого работа занимала почетное призовое место. К слову, если бы Наруто потребовал его присутствия подле, даже все демоны Бездны не смогли бы удержать его в офисе. Разве что Итачи. По сравнению с темной, душной и беспросветной Бездной этот человек способен, так сказать, воздать по заслугам не дожидаясь какого-то там призрачного часа. Заработал – получи. Впрочем, о брате альфа сейчас думал в последнюю очередь.
Признаться, работы навалилось столько, что Саске и не думал, что сможет повидаться со своей омегой не только сегодня, но и в ближайшие несколько дней. И это мало радовало альфу и его сущность. Честно признаваясь самому себе, Саске испытывал какое-то странное чувство надвигающегося нечто. Словно плохой сон, который и не помнишь толком, но ощущение липкой дрожи все равно не отпускает. Как беспокоило его и то, что он не мог понять его природу, ведь, а это тоже нужно признать, в данный момент он был по-настоящему счастлив.
В итоге, все разрешилось очень просто. Представитель клиента указал в документах ошибочные сроки заказа. Сместил их всего-то на пару дней, но это существенно развязало Саске руки. Как бы там ни было и сколько бы ответственных лиц не было задействовано, но он, как руководитель, не мог, спустя рукава, отработать заказ на столь крупную сумму, да ещё и от заграничного партнера.
И вот он, окрыленный и с букетом наперевес, останавливается напротив магазина «Цветочная романтика». Может, в его случае цветы и смотрятся нелепо, но не покупать же своей омеге букет у неё же? Какой же это сюрприз? Впрочем, сюрприз ожидал и его самого. Его омега, выйдя из магазина, сразу же садится в поджидающую её шикарную машину. Ладно, у него машина по всем характеристикам превосходит эту немецкую лохань, а вот альфа, встретивший его Наруто и учтиво распахнувший перед ним дверь, далеко не немец. Японец, как и он, и даже Первородный. Саске тешит себя тем, что он – наследник Десятого, а этот – только Первого. Фактически, между ними пропасть, в том числе и в сущностной силе, но этот факт все равно не дает ему ни уверенности, ни преимущества. Наруто сел-то в машину к Собаку.
Саске едет за ними. Понимает это только тогда, когда перестраивается в ряд за черным BMW. Предаваться мыслям некогда. Потому, что в таком потоке он запросто может потерять машину и её пассажиров. Но сущность с ним не согласна. Мешается своими мудреными советами и только подливает масла в огонь.
Что он хочет увидеть или узнать, преследуя BMW? Если прислушиваться к этому гложущему чувству внутри, то все и так понятно. Наруто улыбался этому альфе так, словно они старые знакомые. И сразу же за этой мыслью ползет целая вереница вопросов. Например, его омега познакомился с Собаку недавно или же они знают друг друга уже давно? В любом случае, настораживает то, что Наруто об этом не рассказал. А должен был. Хотя бы потому, что о Собаку но Гааре говорят больше аккуратного, нежели лестного. Предки, его омега такой беспечный!
Саске до скрипа сжимает руль. Если этот альфа тронет его Наруто хоть пальцем, он ему оторвет голову. И палец. Просто ещё не решил, в какой последовательности он это будет делать. И плевать, что Первородный. Раньше вообще за самок насмерть дрались, и ничего – выжили же особи как-то. А сейчас даже честные дуэли запретили. А дуэли, надо заметить, довольно-таки… удобный способ безоговорочного решения проблем.
Сущность, в кои-то веки, с ним полностью согласна. Грозно машет крыльями и скалит клыки. По её телу беспокойно ползет вязь черного узора, а глаза наливаются негодующим золотом. Саске даже не сомневается, что сможет отстоять свою омегу. В том случае, если сама омега не поощряет этого альфу.
Отрицательно машет головой. Нет, Наруто не мог так поступить. Потому, что любит его. Ну, честно признаться, они до сих пор так и не высказали друг другу свои чувства, но Саске считает, что не стоит размениваться на лишние слова, когда все и так понятно. Он же, в конце-то концов, собирается предстать вместе с Наруто перед алтарем своего Предка. Чем не доказательство глубины его чувств и серьезности намерений?
BMW подъезжает к ресторану на озере. Прямо под открытым небом. Помост, конусообразная крыша, сваи, перила и резная мебель. Все из дерева, увитое шелком занавесок, зеленью и цветами. Прям плавучий остров, причем не с самими щадящими расценками.
Саске раздосадовано цокает языком. Вход внутрь ему заказан. Этот ресторан – особое место. Даже Первородному, предварительно на забронировав столик, не попасть на этот плавучий островок романтики. Вот именно: ресторан на озере – традиционное место для влюбленных парочек. И это нервирует альфу ещё больше.
Довольно много времени тратит на то, чтобы выбрать место поудобнее. Чувствует себя последним придурком, загоняя машину в кусты, глуша мотор и выключая фары. Подается вперед, игнорируя не самые приятные ощущения, когда руль впивается в ребра. Напрягает зрение, чтобы со своего поста как следует рассмотреть нужную ему парочку. Парочка, между прочим, явно облегчает ему задачу, садясь у столика подле самой воды.
Сущность пособничает. Саске кажется, что он сейчас видит парочку так же, как орел видит мышь с высоты своего полета. Хоть в чем-то сущность оказалась полезной. Между прочим, чуть ли не впервые с момента своего пробуждения. Сущность обижена, но откладывает свои притязания до более лучших времен. Она ведь тоже видела, что Собаку подал руку его омеге и они вместе, под ручку, по изогнутому мосту вошли под своды плавучего ресторана. Со стороны – пара. Иначе и не скажешь. Саске все-таки решает, что сперва он оторвет альфе палец. Все десять. Переломает один за другим, как тростинки. Пусть это и не совсем по правилам, к слову, строжайше запрещенных дуэлей.
Впрочем, обуревающие его ощущения постепенно утихомириваются. Оно и не мудрено, ведь в своей импровизированной засаде альфа просидел уже пару часов. Наблюдает. До рези в глазах. Но не может позволить себе пропустить ни единого момента. К тому же, остыть ему явно не помешает.
С виду все чинно. Омега и альфа, сидя друг напротив друга, ужинают и ведут неторопливую беседу. Саске жалеет о том, что он ещё и слышать их не может. Сущность в ответ глумливо вскидывает брови и шуршит остатками цепей, мол, многого же он хочет. Сам альфа так не считает. Он должен быть полностью уверен в том, что его омеге ничего не угрожает. И в том, что это все ещё его омега.
К слову, часы не были потрачены зря. За это время Саске сделал для себя довольно много интересных открытий. С Собаку ему приходилось пересекаться раньше, пусть не так уж и часто. Все-таки Первородность обязывает не только его. И, признаться, у него сложилось безразличное впечатление об этом человеке.
Саске согласен с тем, что Собаку но Гаару нельзя назвать заурядным: его внешность, сущностная сила, методы ведения бизнеса, его хватка, словно у матерого, окрепшего в сражениях волка, его позиция и линия управления кланом – все это достойно восхищения. По отдельности. Как личность же, Гаара скучен и неинтересен.
Этот человек не способен подержать беседу, если она не касается бизнеса, политики или клановых взаимоотношений. В таких ситуациях Собаку просто молчит и слушает. Как показалось самому Саске, не потому, что ему не интересен предмет подобных разговоров, а именно потому, что он не знает, что сказать.
Саске, будучи руководителем, прекрасно осведомлен о тех приемах, которые позволяют разрядить обстановку, когда она накаляется. А это случается довольно-таки часто ввиду того, что деловые переговоры, в основном, ведут альфы. Поговорить об обыденном, например, о той же погоде или обсудить очередную бульварную статейку о какой-либо знаменитости в их кругах не считается зазорным. Разговоры на не заостренные темы позволяют охладить сущностный пыл, а присутствие подле милых и участливых омег, подливающих чай и поддерживающих беседу, предопределяет соответствующее поведение. Но не в случае Собаку но Гаары.
Он не просто обходит стороной подобные темы, но и, что ещё более странно, держит четкую дистанцию относительно омег. Так, словно не знает, как себя с ними вести. Впрочем, это его личное впечатление о преемнике Первого, поэтому-то он даже представить не может, о чем Собаку способен разговаривать с омегой несколько часов. А уж улыбка на привычно-мрачном лице вообще производит жуткое впечатление. К слову, это его как раз и настораживает. Саске более чем уверен, что улыбку главы клана Собаку если кто-то и видел, то рассказать об этом точно уже не сможет.
Злорадствуя от бессилия, Саске представляет целую толпу папарацци, запечатлевающую этот исторический момент – улыбка Собаку. А после думает о том, что в таком случае в кадр попадет и его омега, что довольно-таки нежелательно, учитывая то, что, как решил сам Саске, Наруто станет его женой. Наруто, к слову, тоже не совсем похож на себя прежнего. Нет, это тот же Наруто, его омега, золотистый свет, но в тот же момент Саске видит перед собой далеко не наивного мальчишку.
Конечно же, он знает, что Наруто двадцать, и понимает, что он – взрослый омега, но таковым его как-то не воспринимает. Маленькая, милая, невинная омежка, которую он, брутальный альфа, должен защищать. А рядом с Собаку он сейчас видит серьезного, целеустремленного омегу, способного очаровать лишь единым взглядом. И Гаара смотрит на него именно так. Зачарованно. А ещё явно не как на милую омежку. Скорее, как на равную себе особь, разве что с чуточку более, чем то позволено, интересом.
Саске теряется. Его сущность тоже сметена, но держится более достойно. По крайней мере, не порывается разобраться в ситуации, прибегнув к грубой силе. Настойчиво убеждает его дождаться окончания якобы дружеского ужина. Саске верит своему омеге, поэтому просто ждет, периодически ерзая и морщась. Шутка ли – безвылазно просидеть пару часов на одном месте, но Саске совершенно не будет сожалеть, если эта встреча, свидетелем которой он стал, закончится всего лишь прощальным рукопожатием. В конце концов, как твердит его сущность, и Гаара, и Наруто – Первородные, так почему именно это не может их объединять. Но все же, как альфу, его задевает то, что с ним Наруто другой. Словно в нем две личности. А ещё терзает догадка, что та, которая с ним, не настоящая, а преподнесенная.
Наконец, ужин заканчивается. Конечно же, альфа за него расплачивается. Саске берет на заметку сводить свою омегу в не менее шикарный ресторан, но явно не в этот. Подымаются, но уходить не спешат. Подходят к бортику и смотрят на воду. Рассматривают изобилие красочных рыбок. Саске это знает, но то, насколько близко они стоят друг возле друга, ему не нравится. Как и явные попытки альфы приобнять его омегу.
Наруто указывает на что-то в воде и поворачивается к Собаку. Альфа смотрит на омегу. Секунду. А после целует. Саске, сжимая кулаки, ждет пощечину, сущностный удар, крик возмущения, хоть что-нибудь со стороны своей омеги. Наруто вцепляется в руку альфы и… И ничего не происходит. Поцелуй продолжается.
Саске резко поворачивает ключ и ударяет по газам. Машина вылетает из кустов. Задом. Тормозит. Резко разворачивается на скользкой траве и мчится вперед. Врывается на трассу и летит на бешеной скорости. Мгновенный вой красно-синей сирены, к которому вскоре присоединяются ещё несколько.
Саске ничего не видит, не слышит и даже не понимает. Перед глазами его омега с другим альфой. Сущность бьется о внутренний барьер. Кажется, пытается его образумить. По судорожно сжимающим руль рукам ползет темнота, извиваясь витиеватыми языками. Перед глазами тоже темнота. Темнота, вытесняющая золотистый свет. Саске пытается угнаться за ним. Все прибавляет и прибавляет скорости, но, кажется, только отдаляется от него.
Сущность отчаянно колотит в застенки. Шуршит крыльями и царапает когтями изнутри. Отвлекает только. Если сейчас он не догонит этот свет, если он ускользнет от него, то вместе с ним он потеряет и саму жизнь. Зачем жизнь, если рядом не будет его золотистого света? Его Наруто.
Ослепляющий свет пронзает тьму. Саске словно прозревает и резко бьет по тормозам. Подушка безопасности больно ударяет по лицу. Откидывается на спинку и переводит дух. Все ещё находится в какой-то зыбкой прострации, не понимая происходящего вне его внутренней тьмы.
По лицу надоедливо скользит тусклый луч, а назойливые голоса только прибавляют головной боли. Сущность молчит. Скрылась где-то в глубинах. Предательница. Такая же, как и Наруто. Саске не хочет, чтобы его сейчас кто-то трогал, но его настойчиво куда-то тянут и тычут под нос что-то резкое. А он даже Шаринганом на них взглянуть не может. Жалкий альфа, который не смог удержать любимую омегу.
***
– Учиха, ты – жалок, – Суйгетсу никогда не отличался сердобольностью и участливостью. И никогда его не щадил, не требуя взамен, чтобы жалели или щадили его самого. Саске даже думает, что этот омега испытывает какое-то особое удовольствие, когда ему выпадает случай принизить его альфью гордость.
– И без тебя знаю, – бурчит в ответ, рефлекторно прикасаясь сперва к скуле, а после к носу. Конечно же, никаких синяков, порезов или же переломов – сущность разобижалась и за ночь подправила его симпатично-породистую мордашку, но болеть от этого не перестало. Внутри. А ещё ужасно стыдно перед братом.
Они – взрослые люди, а Итачи пришлось, так сказать, прибираться за своим глупым отото, дабы общественность не узнала, что Учиха Саске на автомобиле производства собственной же компании слетел в кювет, да ещё и находился при этом в неадекватном состоянии. Более того, раз достопочтенная Микото-сан не вызвала своего отпрыска на ковер, значит, удар ответственности на себя принял именно Итачи, как старший брат. Правильно говорит Ходзуки, Учиха Саске – жалок.
– Предки! – вскрикивает прямо над ухом. Саске морщится, но глаза не открывает. – Да поговори ты, наконец, с этой омегой и узнай, как все было на самом деле.
– Просто все там было, Суй, – таки приподымает веки, выпрямляясь в кресле. Бросает на друга отчужденный взгляд. – Наруто считает, что Собаку – более достойный его альфа.
– Знаешь, это нонсенс, – Ходзуки безнадежно всплескивает руками и присаживается напротив. – Если судить строго и опрометчиво, то, получается, что этот Наруто тебе изменяет, а ты во всем винишь себя, – качает головой, откидываясь на спинку кресла. – Никогда бы не подумал о тебе ничего подобного.
– Да, виноват я, – Саске стоит на своем и на то у него есть причины. – Я не смог дать этой омеге то, что ей действительно нужно.
– Да? – Суйгетсу скептически приподымает бровь. – И что же это? – сразу же предупреждающе вскидывает руки. – Если что-то непристойное, то можешь даже не начинать объяснять.
– Прости, – отвечает, спустя минуту. Суйгетсу – его лучший друг, но даже ради крепкой дружбы он не может пренебречь тайной другого человека, – но это сложно объяснить, – подымается и подходит к окну. Прошло уже несколько дней, а Наруто так ни разу и не позвонил. Несколько долгих дней, на протяжении которых Саске много о чем успел передумать.
Кажется, он, и правда, понимает причину. Он, альфа, смотрел на Наруто, как на омегу. Не более. Почему-то ему и в голову не пришло посмотреть на него, как на Первородного. К своему стыду, он даже не удосужился поинтересоваться простыми вещами.
Например, что на самом деле, не в кратком изложении ситуации, произошло с кланом Узумаки. Или как так получилось, что, оторванное от своего алтаря, священное пламя Девятого все ещё живо и явно не собирается заканчивать свое существовании на этом поколении. Или же, что с его точки зрения совершенно непростительно, он просто поставил Наруто перед фактом их представления. Потому, что пообещал родителям познакомить их с выбранной им омегой именно на этот Праздник Отцов. Эгоистично. Это же признает и его сущность. Может, Наруто вообще не хочет за него замуж. Может…
Об этом Саске не думал совершенно, но факт – вещь упрямая. Наруто – Первородный, так почему он не может хотеть всего того же, что и сам Саске. Благополучия и процветания своего клана. Сущность шуршит о том, что об этом стоило подумать прежде, чем принимать важные решения и ставить омегу перед фактом их принятия. И если все эти домыслы имеют хоть каплю истины, то ему действительно не в чем винить Наруто. Да и Собаку, собственно, не в чем. Ведь что может говорить о том, что непомеченная даже запахом омега уже принадлежит альфе? Кроме слов самой омеги, конечно же.
– Знаешь, Учиха, – говорит предельно серьезно. Переживает. А ведь Саске знает, что у друга и самого ситуация – не сахар. Знает, что омега влюбился в того, кого не имеет права любить. И, вновь-таки, его вина? Не уследил, а ведь обещал, что в жизни Суйгетсу больше не будет боли, – если бы к моему альфе цеплялась какая-то омега, без разницы по каким причинам, я бы начистил ей рожу. Серьезно, – деловито складывает руки на груди. – А уже после мы бы с ней поговорили за чашечкой чая и плюшкам, – хитро скалится. – Если, конечно же, у неё после моих кулаков не поубавилось жевательно-глотательных возможностей.
– Начистить рожу, говоришь? – смотрит вполоборота. Сущность, впервые за последние несколько дней, показывается из-за занавеса собственных крыльев. Скалится. Кое-что в словах омеги ей импонирует.
– Саске, я же пошутил, – подымается, приподнимая руки в примирительном жесте. – Про рожу. Образно выразился, понимаешь?
– Ну да, – ему ли не знать, что Ходзуки рожу наглой омеге точно бы начистил, волосы бы выдрал, а в задницу вставил затычку, дабы отбить охоту прыгать в постель к чужим альфам. Жаль, что Собаку не омега, но и между альфами вопросы конкуренции можно решить не менее… виртуозно.
– Саске, стой! – кричит ему уже вдогонку. – Подумай о репутации клана! – знает, мелочь, на что давить. Ведь одно дело репутация оскорбленного альфы и совсем другое – всего клана, да ещё и Первородных.
– Как раз о ней я и думаю, Суй, – подмигивает, бодро шагая в распахнувшийся перед ним лифт. Саске считает, что он держит себя в руках. Как и его сущность. Точнее, последнюю сдерживают цепи, но чем не страховка? Ничего с этим Собаку не случится. Они же взрослые, разумные альфы, которые, всего-то, претендуют на одну омегу. Точнее, это наследник Первого претендует, а он собирается отстаивать свое. И если Гаара не поймет этого, то пенять ему только на себя.
– Шикамару! – омега вихрем врывается в его кабинет, кабинет зама, между прочим, и мертвой хваткой вцепляется в его руку. Настойчиво тянет куда-то, возбужденно о чем-то лепеча. Он вздыхает. А день начинался так хорошо – со спокойных, тихих и мирных переговоров с конкурентами. Щеночки каким-то образом прознали, что презентацию «Bashosen-Sweet» задерживают намеренно, грозились и угрожали. Шантажировали. Было даже забавно. И Шикамару лучше бы ещё пару часов подремал под гневные тирады конкурентов, чем сейчас выслушивал требования неуемного омеги. По крайней мере, он точно знал, что делать в первом случае и был совершенно растерян по поводу второго.
– Устами Предков прошу, езжай за ним, – Ходзуки уже успел втащить его в лифт. – Он же убьет Собаку, если тот заявит свое право на его омегу. Клянусь, я видел это в его глазах!
– А ты? – лениво приподнимает бровь. Ехать, конечно, влом. И, судя по всему, ситуация весьма проблематичная, но куда-то он денется с подводной лодки, на которой, к слову, ещё и отменно кормят.
– А что я? – омега останавливается за порогом, дельно упирая руки в бока. – За хозяйством же должен кто-то присмотреть.
– А-а-а, – только и успевает протянуть многозначительно прежде, чем перед его носом закрываются двери.
– Удачи, друг! – уже откуда-то сверху кричит омега. Шикамару цыкает. В его возрасте уже пора думать о кресле-качалке, теплом пледе и трубке, забитой отменным табаком, а не гоняться по всему городу за альфами, у которых взыграли инстинкты. И то, что ему ещё и тридцати нет, Шикамару мало волнует. Просто проблематично все с этими сущностными порывами и принципами жизни особей.
Порой, он думает о том, что было бы неплохо родиться бетой. Ни гона тебе, ни ответности на омежьи феромоны, ни монотонных разговоров с собственной сущностью. Для кого-то подобное могло бы показаться скучным, для него же – в самый раз. Но, увы, Предки решили, что быть Шикамару – особью. Альфой, между прочим. А ещё выбрать ему в пару омегу-шлюху. Впрочем, полюбил-то он её сам…
Шикамару снова цыкает и выходит из лифта. Машины Учиха на стоянке, ожидаемо, нет. Понятное дело – инстинкты ведут только вперед. Неторопливо подходит к машине. Осматривает её со всех сторон и удрученно качает головой. Недавно только полировал, а уже откуда-то на крыле взялась царапина. Прям одна проблема за другой. Садится в авто. Поворачивает ключ зажигания. Нажимает на газ. Друзей в беде ведь не бросают.
Охранник подземной стоянки отлепляет газету от лица. Кладет её на столик в небольшой кибитке. Любовно разглаживает чуть помятые страницы. Зам вечно гоняет на своем «Bashosen», как угорелый, так что ему не привыкать. Хорошо, что он всего лишь охранник, а не подчиненный Шикамару-сан. Наверняка, этот альфа тот ещё начальник-тиран.
========== О виртуозности конкуренции 2. ==========
Оказывается, у него в кабинете есть аквариум. С рыбками. Аквариум скромно стоит на угловой тумбочке и приглушенно шуршит фильтром. В зеленоватой воде мерно колышутся водоросли. Искусственные, конечно же. Мелюзга мечется себе туда-сюда, а более крупные особи лениво машут плавниками у самого дна, усыпанного мелкой галькой. Прям кусочек водного царства, да ещё и у него в кабинете.
Подпирает голову рукой. Взглядом следит за мелкой гуппи. Кажется, подобное созерцание должно успокаивать. Альфа фыркает и возвращается к делам. А дела, к слову, идут так себе. Вот чувствовал он, что не стоило браться за этот сомнительный заказ, но члены правления настояли. Мол, дело выгодное, прибыльное, в пролете точно не останемся. Накаркали шакалы.
Сперва новое градостроительное законодательство, к слову, существенно усложнившее процесс получения разрешительных документов и договорные отношения с субподрядчиками, а теперь ещё и рост цен на стройматериалы. Экономисты рвут на себе волосы и сутками корпят над сметной документацией. Бухгалтерия и проектный скоро жить будут в своих корпусах, а у него, руководителя, мысли сейчас направлены совершенно в иное русло. Например, он уже битый час смотрит на рыбок и предается воспоминаниям. Которые, кстати, прерывает трель телефона внутренней связи.
– Да, – сущность внутри резко вскидывается. Он с ней не особо в ладах. Скорее, в состоянии позиционного противостояния. Но что-то Первого явно заинтересовало, раз он скалится и предвкушающе повиливает хвостом.
