Текст книги "Циклическая ошибка (СИ)"

Автор книги: Кулак Петрович И Ада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 39 страниц)

      Дальше обнаружилась только одна комната, но, едва переступив ее порог, Аня с заячьей прытью рванула назад. А потом вверх по лестнице. А потом прочь от завода.

      Потому что на полу валялся разбитый цилиндр, из которого на пол вылилась слегка фосфоресцирующая голубоватая жидкость. А на раскрытых створках шкафов как пауки лепились черно-желтые знаки химической опасности.

      Домой Аня добиралась на автопилоте. Не помня себя, она пролетела через уже засыпающий лагерь лазертаггеров, как-то села на мотоцикл, вроде бы даже надела шлем, вцепилась в руль и помчалась по ночной трассе. Для нее оставалось загадкой, как в таком состоянии она вообще не улетела через ограждение в канаву. Все ее мысли крутились возле того, чтобы только держаться за руль и уговорить желудок не сворачиваться в узел ну вот прямо сейчас. К моменту, когда она доехала до дома, небо на востоке уже начало бледно светлеть на фоне почти погасших неоновых вывесок. В такой час в Москве все приличные люди еще спали, а остальные – уже ложились. Улицы были непривычно пустынны, точно декорация какого-то старого фильма, и только с муравьиной методичностью снующие туда-сюда роботы-мусорщики и редкие квадрокоптеры с коробочками пиццы или суши придавали окружающему пейзажу хоть какую-то жизнь. Припарковав мотоцикл, Аня почти сползла с сиденья, доковыляла до знакомого автомата, поднесла уником к считывателю и через несколько секунд стала счастливым обладателем пачки сигарет, радостно ударившейся о железное дно аппарата. Скрючилась рядом, глубоко затянувшись, и крепко задумалась.

      С каждым вдохом мир делался чуть лучше. В конце концов, это была химическая опасность. Не биологическая, которую Аня скорее воспринимала как атрибут фантастических фильмов. Не ядерная – несбывшаяся надежда и несбывшийся кошмар мира. Просто химия. Как в школьном учебнике. Ну, может, посложнее. Но люди, таскавшие ящики, были без респираторов – Аня в этом готова была поклясться. И убитый парень тоже был без защиты. Значит, скорее всего, и ей сейчас ничего не угрожало.

      Право слово, не идти же было с рассказом о ее ночных приключениях в районную поликлинику. Тут лекцией о вреде галлюциногенов дело бы не закончилось.

      Да и вообще, еще непонятно было, найдут во время игры труп или нет. Если найдут – кипиш поднимется и так, и вскоре она узнает, что это за голубую гадость видела в подвале и кто был тот паренек. А если нет – тогда можно будет думать, как действовать дальше. Уж точно не следовало в шесть утра предлагать местным газетчикам информацию о непонятном убийстве, чтобы случайно не загреметь на скамью подсудимых. Стоило выждать хотя бы день, пока ситуация с игрой не прояснится.

      Помаявшись сомнениями, Аня все-таки набрала телефон Огра. Не то чтобы он был ее любимчик, но жутко стеснительный в жизни парень вряд ли послал бы ее куда подальше, будучи разбуженным звонком. Остальные тоже к ней хорошо относились, но, принимая во внимание их состояние и время на часах, могли сперва отправить подальше, потом отрубиться, а уже утром перезвонить с извинениями.

       – Огр?

       – Аня? – сказать, что тот выглядел помятым, было бы сильно приуменьшить. Изображение дрожало, словно тот никак не мог заставить руку с уникомом держаться ровно. За взлохмаченной темноволосой головой виднелись какие-то сумки, ботинок и что-то бледное.

       – Что за ...? – второй голос был, похоже, женский, но изрядно испитый. Сообразив, что, кажется, обломала человеку если не лишение невинности, то, во всяком случае, любопытную ночку, Аня окончательно впала в уныние, но отступать было уже поздно.

       – Огр, извини, вылези из палатки. Перетереть надо.

       – Что, прямо сейчас? – уныло вопросил он.

       – Ну прямо сейчас, если я прямо сейчас звоню!

      Картинка снова заметалась, что-то прошуршало, заскрипела молния, и, наконец, в объектив попало бледное небо, перечеркнутое ветвями, и укоряющие глаза.

       – Ну прости.

       – Два ящика пива.

       – Ой ну ты ранимый. Хорошо. Огр, рядом есть кто?

       – Ань. Сейчас шесть утра. Ты издеваешься? Спят все нормальные люди.

       – Не ходите на руины завода.

       – Анют. Ну кто же знал, что тебя так вштырит. Мы больше с тобой рядом так много курить не будем...

       – Я серьезно. Не надо. И нашим скажи. И вообще, езжайте оттуда.

       – Ань...Погоди, ты что, в Москве?!

       – Я предупредила, дальше сам думай. Я тебе не звонила. Конец связи.

       – Ань!

       – Звонок сотри.

      Окошко, пикнув, закрылось. Сбросив обратный вызов, Аня отключилась от сети. Потерла виски, поднялась, добралась до квартиры и, сняв только очки, рухнула на кровать.

      Думать о том, во что она ввязалась, было нерационально. Рационально было подумать, либо как оттуда выбираться, либо что с этого можно получить.

      Аня необыкновенно четко вспомнила звук, с которым пистолет снимали с предохранителя. Во всяком случае, одна из перспектив была вполне понятна.

      2.

      Утро в личном понимании Ани наступило вечером. Часы на уникоме показывали без четверти семь. Она неловко слезла с кровати, в полумраке зацепилась за что-то круглое – круглое, оказавшееся роботом-уборщиком, издало предупреждающие пиканье – на автопилоте добрела до кухни и, почти не открывая глаз, откопала условно чистую чашку и поставила ее в кофемашину. Запустила программу. И по негодующему жужжанию поняла, что утро отменяется: коробка с капсулами была пуста, примерно как голова Ани.

       – Круглик!

      Робот-уборщик – веселый, зелено-оранжевый, с пририсованными глазками и наклейкой "погладь меня!" – неторопливо и обстоятельно вкатился в кухню, пробивая себе дорогу среди векового хлама. По правде говоря, Аня мало верила, что этой славной таблетке на колесиках, гребущей лапками-щетками, по силе справиться с задачей наведения порядка. Круглик то застревал, то на него что-нибудь падало, а то вовсе заезжал в угол и нелепо тыкался там круглыми боками, не в силах выбраться из западни. Наверное, что-то у него было не так с программой. Аня, впрочем, в нем лишний раз не ковырялась, скорее воспринимая эту нелепость на лапках как аналог домашнего животного. Круглик был идеален в том плане, что с ним всегда можно было поговорить, а вот кормить было не нужно.

       – Круглик. Ну вот и что нам с такой жизнью делать?

      Круглик экзистенциальной тоски хозяйки, конечно, не разделял. Он уже второй год безнадежно пытался прибрать эту квартиру, поэтому, наверное, знал о безысходности все, но в уныние не впадал. Тихонько жужжал как в первый день, когда растроганная Аня выпустила родительский подарок "побегать" безо всякой практической цели и корысти.

      Вздохнув, она залезла в холодильник, убедилась, что даже мыши, вроде как гарантированной всем плохим хозяйкам, там не висит, соорудила бутерброд с арахисовым маслом, и, набравшись храбрости, позвонила Толе-два-нуля, обретшему свое прозвище за просто фатальное невезение в боулинге. При том, что в вирте он отлично метал гранаты и демонстрировал истинные чудеса ловкости.

       – У меня с глазомером все нормально, это в реальности помехи, – всегда бухтел Толя, когда тяжелый шар для боулинга улетал куда угодно, но только не в кегли.

       – Толь?

       – Ну ты, Анька, и накурилась, – Толе было тридцать два, так что он считал себя самым старшим и умным, обязанным временами поучить молодую зелень. – Не могла сказать, мы б на тебя не дышали...

       – Да там весь лес этим дышал, – хмыкнула Аня, уже понимая, что никакой катастрофы, скорее всего, не случилось. Иначе бы разговор начался бы не с ленивой нотации, а с "у нас тут, прикинь, полиция!" – Как поиграли?

       – Ты че, новости не смотришь?

      У Ани сердце упало. Она новости не смотрела, она в них практически поучаствовала.

       – Что такое?

       – Да штормовое предупреждение объявляли, что такое. Ливануло как из ведра. И холодина собачья. Короче, мы там еще погрелись, а потом грелки кончились, а ветки сорванные летают, по мордам так и лупасят. Двоих упавшим деревом чуть не зашибло, скорая приезжала, МЧСники... Ну на хрен такие фокусы, я лучше в вирте, там простуду не цепляют. Короче, разъехались мы. Так вот и поиграли.

       – Ясно.

       – А ты че, у нас погоду научилась предсказывать? Огр говорит, ты еще ночью свалила и нам посоветовала.

      Вообще Аня вроде как советовала не ходить на руины завода, но и Огр, видимо, не был кристально трезв, так что она почла за лучшее Толю не поправлять.

       – Да так, знаешь, чувство какое-то неприятное было.

       – Тьфу. Да плюнь ты на Белого...

       – Говоришь, скорая была и МЧС? А полиция?

       – А чего б ей там делать? Или ты его все-таки повесила на сосне?

       – Иди ты! Завтра в вирте. Чао!

      Отключившись, Аня зашла в новостную ленту. Криминальные хроники Москвы пустыми не бывали, особенно в кварталах, где проживали преимущественно "негры", но про труп на заброшенном заводе вроде бы нигде сообщений не мелькало. Она взяла фотографию мертвого парня и, хотелось бы верить, живой девушки и принялась разглядывать. Увы, никаких зацепок в духе квестовых компьютерных игр не предполагалось: ни надписи на обороте, ни названия отеля на заднем фоне, ни его эмблемы на магнитных браслетах. Просто два человека, море – голубое как ляпис-лазурь – и прожаренное южное небо, тусклое и скучное.

      Девчонка была симпатичная, золотистая блондинка, чем-то похожая на куклу Барби. Парню без пулевого отверстия тоже было значительно лучше. Он, в отличие от откровенно позировавшей спутницы, улыбался чуть мимо камеры. Аню даже почему-то посетила мысль, что, наверное, это был неплохой человек: было нечто такое в его повороте головы и выражении глаз. И, может, следовало бы сообщить в полицию об убийстве. Но это бы привело к лишним вопросам, обесценило пару часов страха в ночном лесу, да и вообще не наполнило бы коробку для капсул, стоящую около кофемашины. В общем, с хорошими делами следовало повременить.

      Аня еще раз оглядела девушку. Если она хоть что-то понимала в жизни, не могло у такой "принцессы" не быть пары десятков страничек в социальных сетях. Проще всего казалось пробить ее по PiC – вот уж это была признанная помойка, куда сливались все фоточки всех "принцесс" королевства, и, к счастью, без глубокомысленных цитат. Что-то подсказывало Ане, что найти парня, носившего бумажную фотокарточку и стеклянные очки, на просторах инфонета будет куда труднее.

      Отсканировав фото, Аня загрузила лицо блондинки в любопытную и не совсем законную программку, носящую загадочное название "Пина колада" – ходила легенда, что именно этот напиток распивал с ускользнувшей девушкой своей мечты изобретатель, все-таки успевший сфотографировать ее на прощание – и приготовилась ждать. По сути своей, программа представляла собой тот же поиск картинок по совпадениям, только была оснащена некоторыми специфическими параметрами, вроде возможности "достроить" лицо в нужном ракурсе или состарить на заданное количество лет. Полиция уже давным-давно использовала куда более совершенные технологии, но Аня вовсе не ощущала в себе достаточно наглости, чтобы слазить за новомодным программным обеспечением на ее сервера. (Частная полиция вообще трепетно относилась к своим базам данных, и посягнувших на святое ждали большие проблемы). Поэтому применяла "Пина коладу", с ее интригующим названием, загадочной историей, средненькой эффективностью и воистину черепашьей скоростью. Так или иначе, лучше было использовать это добро, за которое она в свое время отвалила пять сотен юаней, чем рыскать по PiC-у и любоваться задницами "принцесс" в поисках той, неповторимой, самостоятельно.

      "Пина колада" справилась на удивление быстро: Аня увидела знакомую мордашку на мониторе буквально на второй день, среди еще полутора десятков совпадений. "Принцесса" – зарегистрирована она была как "АнЮтКа~Огонёк" – знатно постаралась и действительно заспамила половину сети своим личиком, попами и каждым ноготочком по отдельности в пятидесяти разных ракурсах. Из фотографий Аня узнала, что красотка употребляет на завтрак, обед и ужин, где развлекается, с кем тусуется, но, судя по количеству только тех мужчин, которые попали последние на фото, вероятность, что она вспомнит убитого паренька, была невелика. Основательно пролопатив ее фотографии, Аня нашла одну, на которой тот вроде как засветился – групповой снимок с какой-то вечеринки – но она была двухлетней давности. Плохо было дело. Ни имени, ни других зацепок.

      Аня, за сутки успевшая закупить капсулы для кофемашины, чипсы и прочую вкусную и здоровую пищу, уже видела мир в менее мрачных тонах, благо на карточку еще со вчерашнего вечера упал окончательный расчет с ее последнего места работы. Судя по всему, за вычетом двух прогулянных дней. Ох уж эта разобиженная колбаска-Клавочка.

      В конце концов, наступил понедельник, а ей не нужно было идти на работу, отрывая от подушки чугунную голову: во всем имелись свои плюсы. Поэтому она разыскала "Огонек" в "МыВместе" – крупнейшей русскоязычной социальной сети – и изучила ее страничку. Девушка, как и прежде, блистала – надо отдать должное – симпатичными формами и цитатами, которые Ремарк точно не говорил. Пролистав вниз километры фотографий с тусовок, коротких и необыкновенно содержательных рецензий на модные клубы Москвы, в духе: "музыка ничо так, коктейли фигня, мальчики тухляк" и т.д., комплиментов, методик похудения и нанесения скульптурирующего макияжа, Аня, наконец, нашла записи двухгодичной давности. "Принцесса" по каким-то причинам их не потерла, так что всякий пользователь мог смотреть и завидовать, точно зная, с кем и когда она ездила на курорт. У парня – его, как выяснилось из глубокомысленных комментариев подружек "принцессы" под фотками, звали Андрей – странички действительно не было. Аня встречала такого социопата второй раз в жизни – первым, собственно, была она сама, но в ее случае это еще объяснялось родом занятий, при котором лишний раз лицом на весь честный инфонет светить не стоило. Либо, как вариант, страничка у него все же была, но на аватарке стоял котеночек и писем он своей принцессе на стене не писал. Остановившись на этом оптимистичном варианте, Аня, недолго думая, взломала страницу. Благо "АнЮтКа~Огонёк", не жалевшая денег на развлечения и анимирование странички, о такой вещи, как покупка повышенной защиты, даже не подумала.

      Это было даже неинтересно. Секретный вопрос: "Моя любимая музыкальная группа?" и тонны песен неизвестных Ане чернокожего мужчины в золотых цепях и такой же барышни формата "поющие трусы" в аудиозаписях красотки просто не оставляли шанса ошибиться. Видимо, принцесса только и мечтала, чтобы ее скомпрометировали, выставив немногие скрытые от посторонних пользователей фотографии и интимную переписку на обозрение.

      Переписка, в общем и целом, была скучная. Андрея Аня вычислила быстро: фейковая аватарка, отсутствие орфографических ошибок и наличие запятых подсказали ей, что она на верном пути. История незадавшегося романа ее беспокоила мало, а вот адрес парня – если он и поныне там жил – в сообщениях нашелся. Принцесса со всем возможным пафосом вопрошала, куда и когда она может присылать курьера за своими вещами, видимо, в своем параллельном мире ставя красивую и эффектную точку их отношений.

      "3-ая Парковая, дом 38, квартира 91, с 19 до 23", – лаконично сообщил Андрей.

      Переписка была двухгодичной давности, апрельская. Сам Андрей был мертв уже три дня. Подумав, как долго может носиться по миру эхо самых простых слов и дел, Аня ощутила легкий озноб.

      И, посмотрев карты, засобиралась в гости. Судя по тому, что заявления о пропаже человека еще никто не подал, Андрей жил один. Но Аня, изучив его страничку, на всякий случай приготовила сказочку про студентку МГУ, зашедшую к аспиранту за материалом для курсовой, который тот обещался передать. Парень был не химиком, а историком, это-то и показалось ей особенно странным.

      Завод времен Красной империи, химическая опасность и пуля в затылке. Эти три фактора отлично сочетались между собой хоть сразу, хоть по отдельности, но пока мало что объясняли.

      3.

      Дом Андрея был старым, постройки, наверное, годов двадцатых, но выглядел отремонтированным и чистым. Да и сам район был таким: не очень новым, не очень респектабельным, однако довольно приличным, эдакий мещанский шик. Нашелся даже скверик неподалеку, а на многих балкончиках – дом был всего в семнадцать этажей, с балкончиками и витыми решетками на них – зеленели цветы.

      Конечно, какая-никакая система безопасности должна была иметься, но вряд ли здесь ее ждали бы камеры и пулеметные турели, высовывающиеся при неправильно набранном коде домофона. Аня совершила чудеса маскировки, затолкав под плащ свои фиолетовые косички и надев на голову светлый парик с легкомысленными кудряшками, заказанный к случаю. Губы подвела красной помадой, глаза закрыла здоровенными солнечными очками. Ни один знакомый человек точно бы ее не узнал: в обычной жизни Аня ходила в джинсах и полуармейских ботинках или удобных кроссовках, а к дому Андрея цокала на каблучках, проклиная про себя садистов, придумавших это изуверское пыточное орудие.

      Домофон – то есть первый рубеж обороны – был пройден без потерь, достаточно было только приложить к считывающему устройству ключ-карту. Стараясь не попадать в поле зрения камер даже в таком дурацком виде, Аня, опустив голову, прошла к лифтам и поднялась на шестой этаж, где, согласно несложным математическим вычислениям, квартире номер 91 и следовало располагаться. На двери висел аккуратный бронзовый номерок. Лестничная площадка и небольшой коридорчик между квартирами был пуст. А вот камера – небольшая, чуть меньше теннисного мяча, в углу все-таки имелась. Ползти под ней по стеночке показалось Ане не лучшей идеей, поэтому она гордо процокала по коридорчику, не забыв где надо отвернуться. Подошла к нужной двери, нажала кнопку звонка. Выждала с полминуты – на ее счастье, открывать никто не торопился, так что сказку про студентку можно было оставить для другого раза – повернулась спиной к камере и провела карточкой по замку. Что-то щелкнуло, на ручке призывно загорелась зеленая лампочка. Аня быстро шагнула внутрь и заперла за собою дверь.

      Перед ней лежала типичная холостяцкая квартира, с тем лишь неприятным моментом, что даже в этой квартире хлама и мусора было меньше, чем у нее. Неживая кухня, намертво впитавшая в себя запах еды быстрого приготовления. Пустоватый коридор с аккуратно развешенной и еще не убранной теплой одеждой и шарфом на тумбочке. Комната с огромной плазмой, какими-то журналами, минимумом мебели. Аня почему-то ожидала увидеть здесь книги, но книг не было. Вообще глазу было не за что зацепиться, чтобы сделать хоть какие-то выводы о хозяине квартиры, кроме того, что это парень и живет он один.

      Процокав в комнату, Аня решила, что царапать полы покойнику ей совсем не нравится, и вылезла из туфель, аккуратно поставив их в коридоре. В отличие от Круглика, местный робот-уборщик, похоже, не терпел бедствие в неравном бою с хозяином-неряхой, поэтому ходить босиком было вполне комфортно. И, что важно, значительно тише. Аню не оставляло ощущение, что шуметь не надо. Не то чтобы она впервые в жизни нарушала закон, но это уж точно было первое несанкционированное проникновение в чужой дом на ее совести, и беседовать с полицией ей совсем не хотелось. В голову тут же полезли панические мысли, что труп уже нашли, а информацию не передали прессе как раз для того, чтобы поймать нежданных гостей с поличным.

      Конечно, такие размышления отдавали паранойей, но в одиночку бродить по квартире парня, которого она три дня назад видела с пулей в затылке, было мало радости.

      Надев перчатки, Аня обшарила компьютерный стол в поисках флешки, планшета, блокнота или чего-то подобного, но не обнаружила там ничего, стоящего внимания. Попробовала включить компьютер. В отличие от своей златовласой любви, парень догадался на ноутбук – тонюсенький, одной из последних моделей – поставить нормальный пароль. "111" и "QWERTY" не подошли, времени на то, чтобы долго вдумчиво подбирать варианты, у Ани не было, поэтому она просто залезла в биос, с удовлетворением убедившись, что пароль стоит на системе, а не на самом биосе. Запустив систему в безопасном режиме, зашла как администратор в настройки учетных записей и просто удалила там другие пароли. Несложная операция заняла буквально пару минут, и вскоре вместо синего экрана глазам Ани предстал стандартный рабочий стол, ярлыки на котором находились в поистине идеальном порядке.

      Если бы Аня точно знала, что ищет, процесс, несомненно, протекал бы быстрее и проще. Поиск по "Красная империя", "завод" и "химия" ничего не дал. То ли историк-аспирант зашифровал записи, что было маловероятно, то ли просто назвал свои открытия другими словами, или, может, на этом компьютере вообще ничего такого и не было, а Аня была дурой с не в меру распаленным воображением. То, что где-то в подвале грохнули парня, еще не значило, что он владел какой-то уж совсем потрясающей информацией.

      В конце концов, Аня догадалась влезть в его почтовый ящик – браузер любезно сохранил пароль для входа – и прочесть последнюю переписку. Быстро скопировала себе на флешку адреса: прямо в письмах ничего такого, конечно, не говорилось, но, судя по манере выражать свои мысли, контрагенты Андрея были мелкими бандитами. А он продал им информацию о хранилищах с "удобрениями". И вот как раз на майские праздники они и должны были съездить и посмотреть, какого качества "удобрения", прежде чем говорить о "второй партии".

      Будь Аня на месте Андрея, ее папка с секретной информацией называлась бы как-нибудь в духе "Корни Смутного времени в правлении Ивана Грозного", но он так изощряться не стал. Аня просто пробежалась по всем файлам, содержащим карты, и довольно быстро нашла искомое. Завод в лесу выглядел до боли знакомым, а вот еще двух строений она в жизни не видела. Фотографии со спутника были нечеткие, но с координатами. Аня быстро перебросила их на флешку и сделала ошеломительную глупость: вместо того, чтобы быстро скопировать все, разнести жесткий диск и уйти, она замешкалась, читая загадочные для нее аббревиатуры времен Красной империи. В голове у нее засела дурацкая мысль, что надо выяснить, что же это было за вещество, раз уж она была с ним практически в контакте. Очевидно, что клыки у нее не выросли и желание жрать людей не проснулось, но не хотелось умереть в цвете лет с какой-нибудь дрянью в крови. Аня вбивала в ошалевающие от такой древности поисковики непонятные ей маркировки, поэтому не сразу поняла, что в коридоре снаружи слышны шаги.

      От звонка ее буквально подбросило в кресле. Сообразив, что она, кажется, допрыгалась, Аня выключила ноутбук, сунула флешку поглубже в карман, подхватила компьютер и затравленно огляделась. Спрятаться в этой квартире было совершенно негде, если только не запереться в ванной. Но Аня с детства ненавидела маленькие пространства, из которых есть только один выход, и в ванну бы ни по чем не полезла. По той же причине отпадал встроенный шкаф. Вряд ли ее стали бы искать, ну а вдруг? Куда тогда бежать?

      Не придумав ничего лучше, Аня нырнула за диван, сжавшись между подлокотником и стеной. В крайнем случае, окно было совсем рядом. Это было глупо, но наличие открытого пространства за спиной всегда придавало ей уверенности.

      В дверь еще раз позвонили. А потом что-то резко хрустнуло, и в коридоре послышался топот и голоса.

       – Игорь, потише.

       – Да все нормуль, тут никого.

      У Ани по позвоночнику прошел озноб. Она не то чтобы хорошо узнавала людей по голосам, но это явно был один из тех, кто шарил фонариками у стен завода.

      Следовало оставить чертов ноутбук на столе. Или вышвырнуть в окно. Судя по звукам, в коридоре находились двое. И едва ли они пришли в квартиру мертвого подельника просто попить кофе.

      Где-то на границе сознания Ани вертелась мысль, что она забыла что-то важное.

      Один из мужчин прошел в комнату. Что-то пнул. Грубо выругался, в общем и целом, донося до приятеля информацию, что здесь чисто как в келье монашки и компа не видать. Второй, до этого момента копошившийся в кухне, что-то невнятно пробурчал в ответ, двинулся в их сторону по коридору, как вдруг...

       – Бабские туфли.

      Аня закусила костяшки, чтоб не заскулить. Да, чертовы бабские туфли, благополучно оставленные в коридоре.

      Полы покойника она пожалела. Что-то ей подсказывало, что, если не случится чуда, тут еще и туфли покойницы скоро образуются.

       – Кто тут? Выходи. Эй!

      Если бы Аня своими глазами не видела, что осталось от лица Андрея, она, возможно, рассмотрела бы вариант договориться. И тогда бы точно была мертва как он. Но в критической ситуации эта разумная альтернатива ей даже в голову не пришла. Аня резко вылетела из-за дивана.

      Первый мужчина – типичный "браток", коротко стриженный, с квадратной челюстью и полным отсутствием шеи – на секунду опешил, уставившись на нее, как на привидение. Второй еще находился в коридоре.

      О том, чтобы драться, не могло быть и речи. Аня, неплохо стрелявшая в вирте, в реальной жизни вряд ли сумела бы даже успешно застрелиться с первой попытки, не говоря уже о том, чтобы раскидать двоих мужчин, каждый из которых превосходил ее в весе в полтора, если не в два раза. Собственно, ситуация была безвыходная, и единственный выход из нее, как ни странно, представляло окно.

      Шестой этаж.

      Если бы у Ани не получилось, медикам пришлось бы неплохо потрудиться, чтобы ее труп отодрали от асфальта и опознали. Хотя проще и дешевле было бы закрасить.

       – Эй, стой! – мужчина начал поднимать руку. Аня видела пистолет как в замедленной съемке. Она никогда в жизни не сталкивалась с боевым оружием. Это был просто кусок пластика, а еще это была смерть. Маленькая такая, в девять граммов. Но окончательная и бесповоротная.

      Трудно было совместить в голове такие нелогичные вещи.

      Но тут в комнату влетел второй мужчина и сразу же выстрелил. Окно за спиной Ани взорвалось осколками. И этот грохот как будто сработал для нее как сигнал, что разговаривать с ней никто не будет. Она вышла из ступора. Резким движением выбросила ноутбук в окно и прыгнула сама, молясь только о том, чтобы балкончики с геранями оказались крепкими. И там было бы, за что зацепиться. Иначе никакой паркур бы не помог.

      На самом деле, от шестого этажа до четвертого лететь было не так уж далеко – всего метров восемь – но за эти восемь метров Аня успела осознать, что "вся жизнь перед глазами" – полная брехня. Перед глазами у нее проносились не идиллические картины детства, а окна, балконы и секунды до смерти, как встроенный таймер. А потом она все-таки врезалась в антенну спутниковой связи (благословен будь Moscow Telecom TV во веки веков!), зацепилась за нее и ухитрилась изменить траекторию падения так, чтобы следующим раундом влететь ногами вперед в балкон третьего этажа. Аккурат в стекло, за чертовы кованые перильца. Никогда звук собственных хрустнувших костей и удар об пол не доставлял Ане большей радости. Она лежала лицом вниз прямо под подоконником, вся в осколках и земле из разбитых горшков, чувствуя под щекой ворс ковра, пропитывающийся ее кровью. Очень сомнительное блаженство.

      Однако никто не орал и не вызывал полицию.

      Аня попробовала приподняться на локтях, и тут же убедилась, что договориться с правой рукой не получится: запястье смотрело вбок под таким углом, что она даже без медицинского образования понимала: дело плохо. Хорошо хоть из-за болевого шока и адреналина ничего не чувствовала и могла ходить. Прижимая к груди покалеченную руку, Аня доковыляла до прихожей. Припала ухом к входной двери. Прислушалась.

      Оставалось надеяться, что бандиты сейчас отгрызают об асфальта остатки ноутбука и тем заняты, а хозяева квартиры, куда ее так кстати занесло, на работе и раньше пяти-шести не вернутся.

      Воистину, идея пойти к Андрею в разгар рабочего дня была хорошей и плохой одновременно.

      На всякий случай запершись на задвижку изнутри, Аня побрела в ванну. Нашла там перекись, вату и как сумела оттерла кровь с лица. Кое-как сняла с левой руки уником и дрожащими пальцами набрала номер Огра:

       – Аня, при... Это кровь?!

       – Вызови мне скорую. Мне очень плохо.

       – Аня, ты где? Мы сейчас приедем!

      Предложение было заманчивое, но не учитывало двух хладнокровных убийц с пистолетами, разгуливающих неподалеку.

       – Огр, не надо ехать никуда. Вызови мне скорую. Диктую адрес. 3-ая Парковая, дом 38, второй подъезд, третий этаж... Пусть позвонят, я не знаю номера квартиры, я их жду. Обязательно частную клинику. Чтоб прям на носилках забрали и увезли...

       – Аня, во что ты ...

       – Мне пока не больно, но скоро будет.

       – Ок, вызываю. Держись там.

      Звук сирены скорой помощи, раздавшийся через пятнадцать минут, звучал в ушах Ани самой лучшей в мире музыкой, даже тяжелый шум в голове перекрывал.

      4.

      Частная клиника AceMedical на то и была частной, чтобы никого не заинтересовало, почему пациентка выглядит так, словно ее подрал тигр, куда делись ее туфли и почему забрали страдалицу вовсе не из той квартиры, где она была прописана. Любезные врачи, убедившись, что состояние счета пострадавшей позволяет оплатить их услуги, сделались совсем уж любезными. Ане вкололи обезболивающее, вправили руку, впрыснули сыворотку, ускоряющую заживление переломов, обработали царапины и порезы и оставили набираться сил в чистой палате с высокими окнами. В воздухе стоял ненавязчивый запах яблоневого сада, простыни благоухали свежестью и вообще порождали у привыкшей к прокуренной квартирке Ани чувство, что она умерла и по ошибке небесной канцелярии угодила в рай для хороших девочек. В общем, было очень комфортно и не очень уютно. Курить хотелось жутко, но было нельзя.

      Проверка состояния текущего счета показала, что срочно пора вызывать скорую финансовую помощь. Знакомых миллионеров у Ани не водилось, зато была подружка Леся, у которой имелся просто нечеловеческий нюх на решение денежных проблем и не меньше сотни друзей. Несмотря на природную коммерческую жилку, Леся была ленива как истинная кошка и вообще считала, что работать и бизнес вертеть – дело презренное, предельно неженственное и неженское, от которого искра в глазах угасает и морщины появляются. А женское дело – украшать мир, вдохновлять своего мужа на великие подвиги и – сильно в перспективе – воспитывать детей. Ну и конечно тратить денежки, которые муж заработает. С мужем пока не задалось, и вот уже лет семь Леся находилась в поиске истинной любви на новеньком Volvo. Аня, регулярно работавшая "жилеткой" после отъезда очередного принца в дальние дали, за все годы дружбы с Лесей так и не смогла понять, по каким критериям определяется "истинность" любви, но, как ни странно, это были не деньги. При всем своем пристрастии к пляжам, красивой жизни, бутикам и шампанскому, стоящему как месячная зарплата среднего москвича, Леся не была меркантильна. И вовсе не была так глупа, как ее поведение. Категоризировать Лесю как социальное явление Аня давно отчаялась, а потому просто любила ее, со всеми ее поисками и метаниями, тусовками, слезами в жилетку и добрым сердцем, жизненные кульбиты подруги в ее глазах окупавшим.