Текст книги "Циклическая ошибка (СИ)"

Автор книги: Кулак Петрович И Ада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 39 страниц)

       – Ты творческий человек, Ань. И друзей своих, я смотрю, ненавидишь очень креативно. Если Ник так мешает тебе в твоей квартире – я понимаю, ничего неразрешимого – мы найдем, куда его переселить, но пускать человека в расход только...

       – Лесь, а что ты предлагаешь? Маджента? Пингвины?

       – Ну, вроде как Олег говорил, Ник раньше был с этими, которые ну...

       – Ага, с теми самыми, которые шубы из натуральной норки краской поливают, так и есть. Опасный террорист.

       – Я вообще имела в виду, что он любит живность всякую. Может, поговорить в зоопарке, вроде, когда я училась в школе, там набирали волонтеров...

       – Думаю, в зоопарк Ник и без нас устроился.

      Подруга задумчиво повертела браслет на запястье, потом вздохнула:

       – Ань... Там ведь стреляют?

       – Стреляют. А здесь он сопьется. Или в итоге вернется к маменьке законченным неудачником, как только эта мадам разнюхает, где я живу. И тогда все, каюк. Еще лет двадцать будет дышать по команде, работать где посадят, думать как прикажут. А потом, как маменьке наскучит и захочется внуков, получит такую же идейно и расово верную жену. Или сопьется к чертовой матери, если характера хватит. Даже не знаю, что хуже.

      Леся, некоторое время помолчав, кивнула:

       – Ладно. Хреново освещенный аварийный выход лучше, чем никакого.

      4.

      Ник, выслушавший предложение Ани, никаких смягчений красок не содержащее – она прямо сказала, что шансы остаться где-нибудь под елкой с простреленным животом вполне себе реальны – воспринял все на редкость спокойно. А потом к ее удивлению рассмеялся:

       – Мне кажется, тебе можно вешать медаль.

       – За мои прошлые подвиги? Да меня без проводника там бы в блин еще до гор раскатали...

       – Нет. Просто ты, похоже, единственный человек, который думает, что у меня может что-то получиться.

       – Ну я, определенно, думаю, что до сегодняшнего момента ты все делал правильно. Разве что, Ник, ну на хрена на социолога?

       – Ты правда считаешь, на фоне остальных моих ошибок эта самая запоминающаяся?

       – Уточним: на фоне остальных твоих правильных поступков. Ну да, так и считаю.

      Ник почесал и без того взъерошенную голову.

       – А Григорий мог бы поучить меня стрелять?

       – Нет. По документам Гриша медбрат, в тире его меткость могут истолковать неверно. Я тебя поучу. Не ганфайтер, конечно, но кое-что умею. А ты взамен не будешь задавать никаких вопросов.

      Инструктор по стрельбе из Ани вышел настолько сомнительный, что они действительно раз в неделю выезжали подальше от Москвы, и где-нибудь в перелеске Гриша, вооруженный страйкбольным пистолетом объяснял, в чем их ошибки. Разумеется, делом, поскольку никакого обучающего модуля у него не было, да и вообще Грише не надо было стоять, дышать и двигаться так, как это делал бы человек. Ребята вооружились страйкбольными автоматами, копиями старого АК-47, и в основном просто перестреливались, бегая между деревьев и каких-то старых то ли бараков, то ли корпусов пионерского лагеря. К концу второго месяца Ник, на взгляд Ани, начал делать успехи, и стало можно писать Глафире. Из их предварительного разговора Аня уяснила, что та теперь бывает в Загорье совсем уж нечасто, поскольку последние полгода фактически подменяет Графа, попавшего в серьезный переплет. Тот даже, как это было ни удивительно, сейчас находился в Москве: лечил в частной клинике буквально в клочья разнесенный коленный сустав. Но, разумеется, ни о каких апельсинах в больницу речи не шло: Граф был здесь инкогнито и, конечно, не жаждал засветиться только потому, что косорукий хакер испытывала ностальгию. В сибирской кухне Аня понимала мало, но Граф, определенно, был одним из самых уважаемых командиров, так что встреча с ним ей была ну просто не по статусу. Все свои приветы и пожелания скорейшего выздоровления она разумно решила передать через Глафиру.

      В общем-то, не считая того, что световой день неуклонно таял и на смену прозрачно-синим небесам и светлым дням пришли сперва влажная слякоть, а потом – морозы и низкие тяжелые облака, подсвеченные неоном и потому чем-то похожие на рыбье брюхо, все шло хорошо. У Леси завертелся первый за последний год серьезный роман. Как ни удивительно, с пожарным. Аня уже успела мысленно посочувствовать парню, чью жизнь решила мимоходом осиять звезда такой величины, но вскоре поняла, что дело серьезное. Отважный оператор противопожарных дронов по имени Виктор, однажды пришел поблагодарить загадочную "Олесю Борисовну" за младшую сестренку. (Та перестала сидеть на диете из мозгов остальных членов семьи и перешла на более здоровое питание, а заодно сменила гардероб, музыкальные вкусы и круг общения). Виктор вряд ли представлял себе огнеопасные последствия этой встречи. Да и обычно отрывавшаяся на всю катушку, но головы не терявшая Леся почему-то решила изменить своим мудрым жизненным принципам. Она не отклоняла свидания, назначенные после среды, приобрела красную курточку, отлично сочетавшуюся с униформой Виктора, на прогулки ходила как простой смертный человек – в джинсах, хоть и идеальных – и несколько раз звонила Ане с вопросами из области физики седьмого класса, старательно выговаривая непривычное слово "термодинамика". Аня сперва подумала было, чтобы оторваться за все "хайлайтеры" и "маджента", но потом решила, что это низко и как могла объяснила, из-за чего возникает эффект "обратной тяги" и прочие ужасы, которые представляла хотя бы смутно. В конце концов, Леся – просто чудо – даже как-то засветилась на хоккейном матче. В общем, тоже "пропала девка".

      Ане также жаловаться было не на что: не считая того времени, которое она посвящала тренировке экс-защитника пингвинов и небольшим поручениям от Smoker"а – теперь Аня была почти уверена, что Харриет ее порекомендовал именно он – та была полностью предоставлена сама себе. Хочешь – спи сутками, хочешь – в компьютер играй, хочешь – по парку броди. Несколько раз встречалась с Лаурой. Вот уж кто отрывался по полной программе: экстремальный спорт, клубная жизнь, случайные связи. Ночные гонки по улицам, концерты, клубы и море алкоголя. В общем, китаянка гуляла на всю катушку, вызывая у Ани, до сих пор помнящей тела у лифта в Панаме и парочку других столь же выразительных картинок, приступы белой, но оттого не менее острой зависти. А еще Аня выяснила, что зеленую чашку и впрямь грохнул не Гриша, а Ник. Зато Гриша, оказывается, был тем загадочным создателем кораблей из Лесиного гнездышка – как-то Аня случайно уронила его плащ, а из кармана выкатилась крошечная деталька. И, подумав, решила оставить свои вопросы при себе. Раз или два в неделю выбиралась к Андрею, периодически даже позволяя себе включить в "программу мероприятий" ужин вечером или совместный кофе утром. Черт его знал, устраивала ли господина Дегтярева такая ситуация, но он, как истинно мудрый мужчина, в голову к ней залезть не пытался. Осталась – хорошо, не осталась – "созвонимся". Правда на сей раз никаких подвигов жертвенности Аня совершать не стала и честно сказала, что дымит как паровоз, а не страдала с никотиновыми пластырями. Андрей спокойно принял и это и, пожалуй, минуты, когда они молча курили на лоджии тридцатого этажа, вдыхая предзимнюю сырость, казались Ане наиболее приятным аспектом их связи.

      В общем, в один из последних дней декабря она даже нарушила собственное правило и утром, встав пораньше, соорудила "омлет мира". И уже почти поверила, что, в кои-то веке будет встречать Новый год в компании – Аня искренне ненавидела этот семейный праздник и не то чтобы вообще рвалась его отмечать – но тут "бабушка Герда" качественно разрешила все ее моральные терзания, напомнив о себе.

      Аню и Лауру срочно вызывали в Сидней. Вот прямо еще вчера. Да еще с заходом к пластическому хирургу по дороге.

      Увы, это была явно не та ситуация, когда следовало рассказывать что-то про личные планы, тем более, такие сомнительные. Злой как черт Ане только и оставалось, что написать Андрею невыразительное письмо, мол, срочная командировка, увидимся в начале января, потрепать за плечо Ника – скорее всего, тот уехал бы в Сибирь раньше, чем она успела бы вернуться – да лечь под хирургический лазер. Благо ничего совсем уж из ряда вон не требовалось: Аня подходила ростом и сложением, форму глаз решено было подправить макияжем, так что ей разве что нос слегка "подрихтовали". При текущем уровне технологии – плевая операция едва ли не на три часа, и столько же реабилитации. Ну а фиолетовые волосы ей перекрашивали уже раз в десятый, и Аня с грустью ждала дня, когда, устав от такого издевательства, те просто отвалятся сами.

      Над Лаурой хирурги, работающие на Харриэт, возились дольше: из азиатки следовало сделать миловидную блондинку европейской внешности, пресс-секретаря известной теннисистки. Но и здесь за сутки уложились. Разве что голубые линзы на черных глазах смотрелись не вполне естественно, однако модные солнечные очки, огромные, как у летчика времен Первой мировой войны, решали эту проблему.

      Единственной хорошей новостью, пожалуй, было то, что в Харриэт ничего не сказали против Гриши на задании: у Евгении Морозовой, одной из ведущих теннисных ракеток мира, как раз имелся собственный андроид-охранник. А еще Евгению, отправляющуюся с близкими друзьями в экстремальный тур по Дино-парку, заказал киллеру собственный же муж. Оплатил заказ. А потом взял и передумал, да вот наемному убийце не успел сообщить: тот уже поехал на "дело" и на связь вышел бы уже по выполнении деликатного поручения. По понятным причинам, известить благоверную, что возникли такого рода трудности, он не мог – брачный контракт, как-никак – отговорить ее от тура так, чтобы это не выглядело подозрительно, тоже (пара и без этого балансировала на грани развода, тут уж не до отмены долгожданного отпуска), поэтому козел, скрепя сердце, раскошелился на Харриет. Благо, он не просто заказал супругу, а потребовал устроить ей несчастный случай, чтобы не навести на себя подозрений. А более удобного места, чтобы его организовать, у киллера просто не нашлось бы. Вокруг звезды тенниса постоянно крутилась куча самого разного народа – целая "свита", от тренеров, пиар-менеджеров, консультантов, всяческих помощников и других "принеси-подай" до фанатов, воздыхателей и прочего двуногого добра. Так что подобраться к ней было ой как непросто. Но госпожа Морозова, помимо того, что была натуральной "медийной персоной", являлась еще и страстным экстремалом и давно хотела побывать в Дино-парке. И вот ей удалось туда вырваться с "ближним кругом". Настоящую теннисистку другие агенты Харриэт задержали бы на день-полтора. Чтобы киллер не заподозрил подмену, хакеры взломали ее аккаунты в социальных сетях, и все ее посты о том, что она опоздала на рейс или ее задержали дела, в сеть не уходили. А Ане, Лауре, Грише и еще одному актеру – парню по имени Пауль – предстояло первыми пройти по нелегкому пути, попутно убедив профессионала, что контракт отменяется любым доступным способом, вплоть до физического устранения киллера. Такие вот были дела.

      Во всем этом дерьме один положительный момент все же был: Дино-парк. Аня не то чтобы уж совсем мечтала посмотреть на шедевры генной инженерии, выглядящие точь-в-точь как доисторические динозавры (не говоря уже о том, чтобы в них стрелять), благо ей было уже не десять лет, но само место, несомненно, заслуживало внимания. Дино-парк располагался на острове Мелвилла в северной части Австралии. Лет двадцать назад его выкупил конгломерат из нескольких транснациональных корпораций, занимающихся биоинженерией и всем, что с этим связанно. И вот там-то трудами тысяч ученых, археологов, ландшафтных дизайнеров и рабочих создали Дино-парк. Эдакое сафари, но с динозаврами. Настоящими живыми динозаврами. Только клонированными. Количество воссозданных видов на данный момент приближалось к третьему десятку. Сам Дино-парк был разделен на несколько больших зон, в которых располагались отели, домики-бунгало, пляжи, казино, динозоопарк и куча других заведений и мест, где можно отдохнуть и потратить деньги. Помимо всего прочего, довольно обширная территория острова была выделена под аттракцион "По тропе динозавров", который предполагал экстрим туры в местах обитания древних – хотя и весьма высокотехнологичных – рептилий. Вариантов была масса: начиная от самой простой поездки на закрытых джипах с возможностью увидеть вживую и пофотографировать животных и заканчивая пешими турами для "выживальщиков" с возможностью пострелять по доисторическим монстрам и – как заявлялось в программе, но едва ли так было на самом деле – вероятностью отправиться им на обед. Сам остров также претерпел сильные изменения: помимо исконно тропической растительности была добавлена степная зона и предгорья. В общем, Дино-парк был настоящий рай и для любителей традиционного отдыха, и для экстремалов. Цены, конечно, кусались, не хуже местных хищных видов, а за экстрим-тур требовали вообще заоблачное количество юаней, но таких впечатлений нигде больше получить было нельзя.

      5.

      Двадцать девятого декабря, цокая на неудобных каблуках мимо высоченных окон аэропорта, Аня изо всех сил старалась не коситься на отражения. Они, прямо сказать, удручали. Пожалуй, хуже всех пришлось Грише: лишившись бородки и превратившись из коротко остриженного брюнета в кудрявого золотистого блондина, он неожиданно принял вид столь ванильно-сахарный, что Аня, взглянув на такое измывательство, ощутила боль одновременно душевную и зубную. Да, бывало, она обходилась с Гришей не слишком красиво. Прямо скажем, имелось на ее счету несколько серьезных проколов. Но это, кажется, был худший из всех. Еще штрих-код прикрыть – и все, прям отсюда в специализированное заведение для людей с широкими взглядами на жизнь.

      А уж когда Аня поняла, что Пауль, играющий роль Юлиана, близкого друга Евгении, жеманность которого простора для сомнений не оставляла, играет как-то уж слишком убедительно, то решила, что в этом путешествии боится за Гришу куда сильнее, чем за себя.

       – Если он попробует тебя погладить, можешь его стукнуть, – оценив диспозицию, пробурчала Аня, едва Пауль направился за чизкейком и свежим номером какого-то цветастого журнала.

       – Зачем ему меня гладить? – Гриша, наконец, взятый на дело, немного "ожил". То есть забыл, что вроде как принципиально не задает Ане лишних вопросов и вообще он порядочная кофеварка в режиме ожидания, правда, теперь беленькая и кудрявенькая. – Я же не собака и не кошка.

      Меньше всего на свете Ане хотелось заниматься половым воспитанием андроида, к тому же явно припозднившимся.

       – Просто стукни его, если он это сделает, и все.

       – Директива непонятна. Директива принята.

      Лаура позади мелодично рассмеялась.

       – Да ладно тебе, он миленький.

       – Надеюсь, ты это не про... – Аня в последний момент заменила "Гришу" на "Джозефа". Формально задание уже началось, так что нужно было привыкать.

       – То есть меня ты ему тоже разрешаешь стукнуть?

       – Нет, сама придушу! А ты – слышишь? – увидишь свое отражение где-либо – немедленно удали файлы. Меня Леся за такое просто вверх ногами повесит...

       – Леся ниже тебя на семь сантиметров. Повесить тебя без посторонней помощи ей будет крайне затруднительно.

      Аня злобно запыхтела и уткнулась носом в программку тура "По тропе динозавров". Киллер экстра-класса пугал ее и вполовину не так сильно, как собственная команда.

      Как минимум один плюс в том, чтобы быть звездой спорта и вообще медийной персоной, все-таки имелся: они летели полностью выкупленным на четверых бизнес-классом, причем Гришу никто, разумеется, не предложил сдать в багаж. Тот, как ее официальный телохранитель, расположился на соседнем сидении, а Аня устроилась в первом ряду у окна и лениво наблюдала за плывущими под белым крылом серыми облаками.

      Салон сверкал нереальной чистотой, на ковровом покрытии – ни пылинки или ворсинки, спинки сидений, обтянутые синим бархатом, буквально молили откинуть их назад и погрузиться в сладкий сон, приятно пахло какими-то цветами, двигатели работали почти беззвучно. Так, как будто большая кошка урчала. Красота, одним словом.

       – Коньяка хочу нормального! Что это за помои?! – Пауль-Юлиан, наверное, был хорошим актером. Аня знала его всего три часа, а уже была готова скормить динозаврам, из своего кармана заплатив неустойку Харриэт. Тот, видимо, вживался в роль и капризно требовал напитки и еду, отчаянно жестикулируя. Аня первые минуты развлекалась тем, что представляла пулевое отверстие у него во лбу, а потом ей наскучило. Тем более что такую приятную перспективу не следовало уж совсем сбрасывать со счетов. Лаура – с почти белыми волосами, в легком платье и огромных очках – с серьезным видом читала журнал через проход. Пауль-Юлиан курсировал, цепляясь к стюардессе.

      Та как нельзя лучше подходила к салону бизнес-класса – высокая, почти с Гришу – фигуристая настолько, что завидно делалось даже такой безнадежной лохудре, как Аня, с идеальной осанкой, идеальным лицом и идеальной улыбкой, ничуть не тускневшей, когда Пауль ныл и капризничал. Про белизну блузки вообще можно было не говорить – та разве что не светилась.

      Даже думать не хотелось, через сколько операций пришлось пройти этой девушке, чтобы достичь такой красоты. Природа породить подобное совершенство просто не могла.

       – Да, сэр. Я узнаю, касательно коньяка большей выдержки. Приношу извинения за неудобства.

       – Класс, – пробурчала Аня, когда стюардесса вышла за занавески. У нее даже голос был мелодичный как у нимфы. – Интересно, в какой очереди я стояла, когда ей выдавали ноги и сиськи?

       – Явно не за мозгами, – капризно протянул Пауль. – Красивая как богиня и с идеальным характером? Она робот.

       – Робот? – опешила Аня. А потом чуть не хлопнула себя по лбу с досады. Конечно же. У самых престижных авиакомпаний в бизнес-классе действительно могли служить андроиды вроде этой красотки – такие, которые никогда не нахамят клиенту, как бы тот ни был пьян и что бы ни происходило. Ее обманула улыбка. Прожив с Гришей долгое время, она совершенно отвыкла, что роботы могут улыбаться, да еще так естественно. Вот уж у кого с лицевыми мускулами был полный порядок.

       – Андроид модели Zet-7, – пояснил Гриша. – Социальный андроид-стюард, обычно используется...

       – М-да, мне, видимо, тоже надо выпить.

      Красотка вернулась с подносом, украшенным несколькими рюмками. Протянула заказы Паулю и Лауре, приблизилась к Ане... и с самой доброжелательной улыбкой с размаху опустила свою ношу ей на голову.

      От соприкосновения макушки с тяжелым металлическим подносом у Ани аж в ушах зазвенело и искры из глаз брызнули. Поэтому дальнейшую картинку она видела без звука. Вернее, все происходило на такой скорости, что она ее, пожалуй, даже не видела, а зафиксировала только начало и конец, предоставив логике дорисовать середину. Началось с того, что стюардесса вроде как попробовала замахнуться снова. А закончилось тем, что ее голова в прямом смысле отлетела в сторону и, стукнувшись о стену, покатилась по проходу. Сквозная дырка в груди, оставленная кулаком Гриши, посверкивала голубыми искрами. Тело стояло ровно еще с секунду, а потом опустилось на пол.

      Аня вскрикнула только после этого. Гриша буквально несколько мгновений осматривал тело, потом коротко сообщил:

       – Взрывного устройства не обнаружено, – отпихнул его в проход и занялся Аниной шишкой. Вроде как ничего совсем уж серьезного там не было, но по лбу текла кровь. И еще Аню мутило.

       – Доктора! – рявкнул – если это слово было применимо к человеку с настолько ленивым и мягким тембром – Пауль. – Срочно доктора! Что за бардак здесь творится?! Как это вообще понимать? Вам лицензия надоела?!

      Стюард-человек, увидев учиненный погром, надо думать, удивился. Красавица валялась отдельно, ее голова улыбалась отдельно, почти под ногами у подоспевшего на помощь коллеги. Дорогое ковровое покрытие пропитывалось "синтетической кровью" и еще какими-то неприятно выглядящими техническими жидкостями.

       – Она на меня напала!

      Стюард побледнел. Во-первых, на полу сейчас искрили тысяч, эдак, пятьдесят, может, семьдесят. Во-вторых, кто бы там на кого ни напал, пахло скандалом. Известная теннисистка сидела перед ним, растирая по лбу струйку крови. Было, отчего приуныть.

       – Простите, Евгения Игоревна. Позвольте сопроводить вас в медотсек. Уверяю вас, причины инцидента будут самым тщательным образом расследованы.

      Да ежу было понятно, что это поработал хакер. Причем, что характерно, сидел этот сукин сын где-то в эконом-классе того же самолета. В противном случае к красотке было не подключиться, если тот, конечно, не умел выходить прямо в ноосферу. Что было сомнительно.

      Увы, теннисистке Евгении Морозовой не пристало бегать по самолету и искать где-нибудь в клозете чувака с крутым планшетом. Ей следовало орать, скандалить и грозить окружающим всеми карами небесными. Аня, разумеется, просмотрела кучу записей с мадам Морозовой и не заблуждалась: милым человеком та никоим образом не являлась. Насколько та была хороша на теннисном корте, настолько же отвратительна в повседневной жизни. Правда, звездный статус списывал наглой даме многие грехи, и той почти все сходило с рук.

      Да и шишка на темечке – Аня буквально физически чувствовала, как таковая образуется – доброты ей не добавляла. Судя по общим ощущениям, и вправду был сотряс. Хорошо хоть, красотулечка не успела развернуть поднос углом и ударила плашмя, а то, пожалуй, проломила бы ей череп. Скорее всего, хакер понимал, что у социального робота против андроида-телохранителя в плане скорости шансов никаких. Сделал ставку на полную внезапность – и не прогадал.

       – Гриш, меня тошнит... – почти беззвучно пробормотала она. Вот теперь Аня отлично чувствовала, что находится в самолете. Ее пошатывало. Гриша подхватил ее на руки и понес вслед за бледным как полотно стюардом, скрывающимся за ширмой. Там был спуск в медотсек и, собственно, наглухо закрытая кабина пилотов.

       – Евгения Игоревна, прошу вас, осторожнее, здесь низкий потолок. Одну минуточку. Я запущу медкапсулу и приведу оператора. Это не займет более полуминуты. Присядьте.

      В общем-то, крошечное помещение даже сложно было назвать медблоком – это был закуток метра два на полтора, большую часть которого занимала роскошная белая медкапсула швейцарской фирмы да подключенный к ней компьютер. Толпиться здесь было явно негде, так что Гриша, аккуратно уложив Аню вовнутрь, был оттеснен к лестнице двумя бортпроводниками – давешним парнем и девушкой, накинувшей поверх синей формы белый халат.

       – Не волнуйтесь, это совершенно безболезненная процедура. Небольшое сканирование. Расслабьтесь. Закройте глаза.

      Крышка капсулы опустилась почти беззвучно. Еще секунду Аня слышала только шум в своих ушах, потом поняла, что звон в голове и боль от удара утихают – видимо, ей в кровь впрыснули анестетик – а потом стало происходить что-то странное. Мысли потекли медленно и вяло, как в жутком похмелье, и Аня сообразила, что не может шевелиться. Ее не просто начало клонить в сон, а буквально срубало. Она кое-как разлепила глаза – стекло капсулы с бегущими по нему показателями выглядело таким далеким, словно Аня куда-то проваливалась – попробовала поднять руку и постучать в него, но и пальцем не сумела пошевелить. Пространство начало плавно опускаться, как тяжелое ватное одеяло. А она даже закричать не могла. Только поняла, что она сейчас заснет – и все.

      Что-то громко захрустело и заскрежетало. Мир дернулся, завалился на бок, ударил по плечу и все равно куда-то рухнул.

       – Между прочим, это рекорд. За неполные десять минут разнести имущества суммарной стоимостью в триста-триста пятьдесят тысяч юаней...

       – Капсула подлежит починке, – флегматично отозвался Гриша. – А взломанного робота все равно уничтожили бы, следовательно, речь идет о ликвидационной стоимости, для данной модели не превышающей семи тысяч юаней.

       – С чего ты взял, что робота взломали?

       – Если бы она была ассасин, одного ее удара вполне хватило бы, чтобы причинить человеку летальные повреждения, да и без головы, скорее всего, лежал бы я. А у стюардов бить клиентов подносами по головам как-то не принято.

      Не чувствуй Аня себя тряпочной куклой, буквально растекающейся по поверхности кресла, она даже испытала бы гордость: Гриша, возражая Паулю, говорил ну в точности как человек. Даже инверсиями пользовался и вводные слова вставлял. Давненько она от него такого не слышала.

       – Что это был за черт? – с трудом ворочая языком, поинтересовалась Аня.

       – Тебе подали слишком много анестезии. А сигнал об этом не прошел. Хакерок-то с юмором, – это откуда-то из-за пределов Аниного обзора сообщила Лаура. – В общем, пока стюарды там разбирались с твоими данными на компьютере, Гриша спустился и вытащил тебя как сумел, проигнорировав тот факт, что формально все было в порядке. И очень напугал стюардов. Правда, твое состояние после "диагностики" напугало их еще сильнее. Но ты не волнуйся, я уже устроила дикий скандал и пригрозила им всеми карами небесными. Так что не думаю, что сломанную капсулу нам предъявят, если не хотят встречный иск и судебные разбирательства. Этот гребаный кусок керамики стоит как наш гонорар вскладчину.

      Аню, едва оклемавшуюся после ударной дозы анестезии, по правде сказать, гонорар в настоящий момент заботил мало. Она только понимала, что за те неполные десять минут, когда Гриша успел наломать материальных ценностей на триста штук, ее вполне могли убить дважды. Причем второй раз так, что вообще не подкопаться – ну глюканула медкапсула, редко, но бывает. Все претензии к страховой и создателю всего сущего.

      Она кое-как перевернулась на бок – было холодно, хотя Аню накрыли пледами в несколько слоев – и как-то очень странно. Нащупала руку Гриши – зрение пока играло скверные шутки, но и так было понятно, что тот неслабо покарябал кисть о внутреннюю начинку стюардессы: кожа-то была наподобие человеческой – и тихо спросила:

       – Долго еще лететь?

       – Оставшееся время полета составляет приблизительно один час тринадцать минут.

       – Мне ужасно плохо. Почему мы не сели и я не в больнице?

       – Потому что я настояла, – спокойно ответила за Гришу Лаура. – Объясню все, когда приземлимся. Спи.

      6.

      Разборки с авиакомпанией по прилету, к счастью, взяла на себя команда «звезды» во главе с Лаурой. Да и разборок, в общем-то, не было. Как только вскрылся факт взлома, а на это ушло часа полтора, и без того вежливые работники Australian Airlines стали ну просто совсем шелковыми. Скандал им нужен был еще меньше, чем их группе, если такое только было возможно, поэтому Аня, для приличия поворотив носом – голова все еще была как с похмелья и имитировать раздражение ей не пришлось – согласилась отказаться от обращения в суд. Разумеется, в обмен на денежную компенсацию перенесенных ей страданий, а также трех бесплатных полетов бизнес-классом в любую точку мира, обслуживаемую их авиалиниями. И четыре бутылки отличного коньяка в качестве анальгетика прямо сейчас. На том и порешили. Настоящая госпожа Морозова, надо думать, немало удивилась бы, получив три билета в бизнес-класс с открытой датой и солидную сумму компенсации на счет.

      А вот хакера они, конечно, проворонили. Правильнее сказать: даже не искали. Тот ну никак не мог быть киллером, которого нужно было радикально убедить отказаться от заказа, скорее эдакой "пробой пера" – из деталей заданий они знали, что у их "клиента" другая специализация, а один и тот же парень мог лихо шарить в протоколах безопасности и в огнестреле только в приключенческих боевиках. Если бы они попытались схватить "умника", то однозначно засветились бы в скандале, да и вообще, лица-то им поменяли, а ДНК осталось, поэтому привлекать лишнего внимания компетентных органов не стоило. А уж теннисистка, ассистентка на каблучках, жеманного вида парень и белокурый альфа-самец в роли телохранителя, самостоятельно гоняющиеся за призраком на глазах удивленных пассажиров – это был бы такой провал, после которого Харриэт могли и самолет сбить, лишь бы никто об этом позоре не узнал. Так что хакера, кем бы он ни был, отпустили с миром. В конце концов, сюрприз, который он им преподнес, едва ли был самым неприятным, и уж точно не был последним для этой поездки.

      Аня бы с удовольствием отлежалась еще денек – шишка на макушке здорово болела – но времени прохлаждаться у них не было: на маршрут следовало зайти уже завтра, чтобы ни при каких обстоятельствах не налететь на настоящую Морозову. В Харриэт сразу сказали, что задержат ее на день, два максимум. А уж как они будут решать проблему с туром, дважды проданным вроде как одному и тому же человеку с разными датами – Ане даже думать не хотелось. Впрочем, думать об этом и не было ее заботой. Их наняли как подсадных уток – отвлечь охотника на себя. Обо всем остальном позаботились бы другие люди, им же требовалось лишь остановить киллера, ну и для бонуса выжить – за последнее никто доплачивать бы не стал. Так что Аня, скрепя сердце, простилась с широкой мягкой кроватью в пятизвездочном люксе, с утра пораньше села в джип, раскрашенный в веселенький желто-зеленый – как эмблема Дино-парка – цвет и покатила навстречу приключениям, с ужасом представляя момент, когда придется вылезти из-под кондиционера под блеклое, словно выцветшее от жара голубое небо.

      Госпожа Морозова, определенно, понимала в извращениях: вместо "лайтового" варианта, при котором все те же красоты можно было посмотреть из окна надежного джипа с климат-контролем, при желании выходя на барбекю в специально подготовленных местах, она приобрела экстрим-тур. В общем и целом, совсем уж экстрима там не предусматривалось: просто вместо комфортной поездки на автомобиле им предстояло пройти почти восемь десятков километров на своих двоих, с рюкзаками и винтовками, по пути "охотясь" на динозавров. Правильнее сказать – делая вид, что охотятся. Ни о какой даже относительно честной игре речи не шло: все динозавры были очипованы, пронумерованы, занесены в базу данных, а также носили ошейники и небольшие вживленные в тело заряды, способные разворотить их сердца в случае нападения на туриста. Вернее, если бы те подошли бы к гостям парка ближе, чем на пять метров. В общем и целом, битва с котятами, правда, длиной от полутора до восьми метров, да с внушительным набором зубов и когтей.