Текст книги "Циклическая ошибка (СИ)"

Автор книги: Кулак Петрович И Ада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц)

Глава 3.

      1.

      Жаркое июльское солнце буквально плавило стекла. Жалюзи не спасали: сквозь щели пробивались тонкие как иглы, ослепительно-белые лучи, кромсавшие пространство. На вид – раскаленные настолько, что от них ковровое покрытие должно было немедленно задымиться. Кондиционер гудел на последнем издыхании, не справляясь с таким издевательством природы. В общем, если бы Аня точно не знала, что лежит на собственной кровати в состоянии жутчайшего похмелья, она бы легко поверила, что попала прямиком в ад.

      Стакан воды был одновременно очень близок – какой-то метр – и страшно далек. Дотянуться до него дрожащей рукой не представлялось возможным, но Аня, сцепив зубы, переместилась на несколько сантиметров влево. Потом еще. Мечта была все ближе, она уже почти коснулась гладкого стекла кончиками пальцев, как вдруг...

      Жизнерадостное тявканье на лестничной площадке в буквальном смысле уложило Аню на обе лопатки. Стакан грохнулся на пол, она – на смятые подушки. Голову как обручем сжало.

      Одна оставалась надежда.

       – Гриша, убей чертову суку! – взмолилась Аня, понимая, что другого защитника в этом аду у нее нет.

       – Соседку или болонку? – Гриша, показавшийся в дверном проеме, жару начисто игнорировал и был свеж как майская роза. И голова у него, идеального, мать его, существа, не болела – а ведь коктейлей в них Леся влила одинаково! Еще и издевался, похоже. Как будто было непонятно, что обеих особей стоило освежевать и развесить по стенам еще в прошлом году. – Ты называешь их так с приблизительно одинаковой частотой, – пояснил он свой вопрос, пока Аня, вцепившись в виски, пыталась удержать череп от немедленной детонации.

       – Сначала – болонку. Но если эта крашеная тварь еще раз сюда явится за пожертвованием – на что угодно – соседку тоже...

       – Закон о защите животных...

       – Гриша, просто сделай так, чтобы она заткнулась! – визгливый лай отдавался в голове Ани гулким эхом, как в пустом актовом зале.

      Послышались шаги в сторону входной двери. Аня, застонав, зарылась головой в подушку. Увы, от бьющего точно внутри черепа молота эта примитивная звукоизоляция не помогала. Но хоть болонка вроде как перестала заливаться визгом.

      Наступившие секунды относительной тишины дали Ане возможность осознать всю пикантность своего положения: кажется, она только что отправила не совсем законного андроида выполнять не совсем законный приказ. Путаясь в простыне, Аня кое-как скатилась с матраца, попыталась принять вертикальное положение и поняла, что для таких случаев все-таки лучше иметь кровать со спинкой, за которую в критические моменты можно цепляться. Почти ползком добралась до двери в коридор, где все-таки сумела подняться на ноги, безбожно хватаясь за стенку, и прямо как была – встрепанная, в растянутой футболке и без обуви – выглянула в общий коридор.

      Никаких шедевров импрессионизма, выполненных в технике "раньше это была шавка", на полу и стенах, к счастью, не появилось. Что было хорошо. Плохо было то, что сверху доносились громкие крики и оравшему, очевидно, было очень больно.

      У Гриши были "подправленные" директивы. Несколько раз тертая-перетертая память. Как минимум, одна фобия. Короче, не то чтобы его идеальные электронные мозги пребывали в идеальном же порядке. Но самая большая проблема, как обычно, лежала на стороне дуры-хозяйки, спьяну отдающей тупые приказы. Гребаный "человеческий фактор".

      Остатки хмеля покинули голову Ани в доли секунды. Не то чтобы это сильно повысило ее ловкость, но до лифта она доковыляла. Судя по цифре на табло, сейчас тот находился на тридцать седьмом, то есть двумя этажами выше.

      К счастью, кишок по стенам не было развешано и там. И муж соседки – а Аня его узнала – был жив. Гриша как раз вполне методично доламывал ему руку, держа в захвате.

       – Гриша, Гришенька, отпусти его! – взмолилась Аня, вываливаясь из лифта на чистый кафельный пол.

      Рука человека хрустнула. А потом Гриша отпустил жертву, позволяя той упасть. И ровно отрапортовал:

       – Я вызвал скорую помощь, она прибудет через три минуты.

      Мужчина баюкал руку и никак не реагировал. А Аня, наконец, разглядела собаку. Та была жива и, в отличие от своего хозяина, пострадавшей не выглядела. Так, скулила тихонько из дальнего угла.

       – Совсем чокнулись, наркоманы! – выплюнул мужчина им вслед, когда двери лифта уже закрывались.

       – Сорок децибелов, – спокойно ответил Гриша. – И собака должна быть в наморднике.

      Створки дверей беззвучно соединились, лифт мягко поехал вниз. Буквально через три секунды Аня уже стояла перед дверями своей квартиры. Не очень себе представляя, что нужно сделать. Конечно, пострадавший вызвал бы полицию. Даже дети знали, что андроиды не имеют права причинять человеку вреда.

       – Придется временно спрятать тебя у Леси..., – в голове Ани шли сумасшедшие калькуляции, определяющие размер потенциальной взятки, при помощи которой можно было бы избавить Гришу и себя от огромных проблем. Взлом инфокуба был проще. Не говоря уже о том, что достать деньги в сжатые сроки ей было негде. Это не начало века – почку в крайнем случае не продашь, "BioLab Corp." искусственные отлично выращивает. Ценность человека упала в самом прямом и примитивном смысле этих слов.

       – Он не вызовет полицию, – сообщил Гриша, как будто мысли ее прочитал. – Он начал драку, камера это записала.

       – А как ты ломал ему руку?

       – А руку я ему ломал уже не под камерой. – Гриша был сама невозмутимость. И тут до Ани, наконец, дошло. Голову андроида украшала кепка. Ее дурацкая кепка с медведем.

      Хорошо это было или нет, но чему-то Гриша да научился.

       – Вообще я поняла Лесю, она ужасна. Но в данном случае очень тебе идет. Молодец! Но почему вас занесло на два этажа выше?

       – Словесное увещевание касательно уровня шума, производимого данной особью, не подействовало. Я взял собаку и поднял ее на два этажа выше, чтобы на твоем этаже издаваемый ей шум соответствовал нормам.

      Как ни грустно Ане это было признавать, а даже у андроида с подправленными директивами и возможностью убивать людей уровень агрессии был ниже, чем у нее. Если б она доползла до этой чертовой собаки, тварь бы уже отскребали от асфальта тридцатью этажами ниже. А Гриша решил задачку в своей неповторимой манере.

       – И хозяин не понял?

       – Я ему объяснил. Понял, но не согласился.

       – Это я видела. Руку-то зачем было ломать?

       – Словесное увещевание не подействовало, – повторил Гриша. – А достаточной опасности, чтобы произвести устранение, объект не представлял.

       – А если попроще? У меня такое жуткое похмелье...

       – Человек со сломанной рукой хорошо подумает, прежде чем подкараулить тебя у подъезда с монтировкой. Считаешь, следовало устранять?

      Аня во все глаза вылупилась на Гришу.

       – Или начать переговоры все же следовало с собакой?

       – Гриша, Гришенька... Ты что сейчас... пошутил?

       – Только если тебе было смешно.

      Аня почесала затылок и, задумчивая, поплелась на кухню, приходить в себя. Кто с вечера текилу с водкой не мешал, тот вкуса воды не знает.

      2.

      Смена Ани в четверг почти закончилась. Она сидела в своей коморке – остальные работники «ГигаБайта» нежно звали ее «крысиным уголком хакера» и носили туда орешки и сырные палочки за счет заведения – и, пока шла диагностика системы, играла в стрелялку. Поэтому не сразу сообразила, что «эффект погружения» стал каким-то излишне полным. А именно – штукатурка с потолка посыпалась. Еще не вполне понимая, что происходит, Аня сняла наушники – выстрелы почему-то не прекратились – и выглянула в коридор.

      Мысль о том, что здесь на самом деле может происходить пальба, как-то совсем не укладывалась у нее в голове. Аня бы скорее допустила серьезный сбой в аудиосистеме или дурацкую шутку.

      В коридоре, который с одной стороны заканчивался запасным выходом, а с другой – собственно, игровым залом, было только две комнаты: Анин "крысиный уголок" и кабинет директора. Сначала мимо Ани пролетело что-то крупное, в чем она скорее интуицией, чем разумом, опознала человеческое тело. Оно шмякнулось об пол с характерным неживым звуком, как куль тряпья. Потом человек в дальнем конце коридора – она видела его со спины – дал очередь куда-то в игровой зал. От высокого женского крика у Ани волосы на голове зашевелились, несмотря на добрых полтора килограмма нарощенных кос.

      Это был чертов сюрреализм, такое просто не было возможно. "Кто, зачем, откуда?!" – мысли бились в голове одна, сумбурнее другой.

      Аня не знала, ни сколько было нападавших, ни сколько в зале посетителей – едва ли много, в такой-то час – но точно знала, что героем второсортного боевика, где один гражданский внезапно расшвыривает превосходящие силы вооруженных отморозков на голом энтузиазме и выученным в третьем классе приемам кунг-фу, ей не стать. В игровом зале гарантированно не было ни Андрея, ни Леси, ни Гриши, так что Аня, нажав на уникоме кнопку срочного вызова полиции, метнулась в противоположную сторону коридора, к служебному выходу. Не то чтобы его не могли перекрыть – еще как могли бы – просто она как-то об этом не думала, автоматные очереди за спиной не способствовали грамотному и вдумчивому анализу ситуации.

      Лежащее поперек дороги неподвижное тело – изломанное, как в каком-то ночном кошмаре – она перескочила на бегу, но при приземлении под подошвами кроссовок оказалось что-то скользкое, нога поехала и Аня потеряла равновесие. Вскрикнув, она шлепнулась на пол, едва успев выставить руки, чтобы хоть как-то смягчить падение. Посмотрела вперед – и заорала уже в голос. В каком-то метре от нее валялась оторванная рука, все еще сжимавшая автомат. Белый осколок кости среди красного месива почти светился. А человек мертвыми глазами смотрел в пустоту мимо нее.

      Выстрелы смолкли. В коридоре – метрах в пяти за ее спиной – послышались шаги. Кто бы там ни шел, он ее видел. Значит, вскочить на ноги и добежать до запасного выхода никак бы не получилось.

      Аня резко рванулась вперед, схватилась за заляпанный кровью автомат, судорожно вспоминая, какие манипуляции с оружием проводила в бункере Лаура, хотя единственное, что она точно знала точно: ствол нужно направить в сторону врага. И нажать на курок.

      Аня развернулась на шум, но очередь дать не успела.

      Так и застыла, от страха забыв как дышать.

      По коридору к ней приближалась девочка лет двенадцати. Одинокая, невооруженная девочка в кепке, надвинутой на глаза. Из-под нее торчали коротко обрезанные светлые волосы. Руки девочки были в крови. Также в кровавых брызгах были легкая ветровка и джинсы. А за ее спиной лежал мужчина с неестественно вывернутой шеей. Просто все в лучших традициях.

      Будь волосы длинными и черными, Аня – любитель винтажных японских ужастиков и древнего как мир шутера F.E.A.R. – наверное, получила бы разрыв сердца на месте. Она, в общем, и так была к нему близка. Но на то, чтобы сообразить: кроме этой деточки, положить мужиков с автоматами было некому, – Аниного соображения даже в такой ситуации хватило. Этого не могло быть, но это было, и она как-то сразу поверила. Мериться силами было глупо. Аня выпустила оружие и прижалась к стене, стараясь стать как можно более незаметной.

      Было бы хорошо, если бы все прошло быстро и не больно. О том, чтобы выжить, речи, увы, не шло. А еще Аня, хоть и умирала атеисткой, как-то побаивалась, что может остаться в этом коридоре на долгую и бескрайнюю вечность.

      Через несколько секунд, когда никто к ней так и не прикоснулся и она приоткрыла глаза, странной девчушки в пределах видимости уже не было. Все это можно было бы списать на галлюцинацию, если бы не цепочка небольших красных следов, идущих мимо Ани в сторону служебного выхода. Пока она пыталась хоть как-то сложить в голове увиденное и возможное – а потребовалось на это пару секунд – раздался скрежет, красноречиво свидетельствующий о том, что вылетела задняя дверь.

      Аня еще почти с полминуты слушала не столько тишину – тишины как раз не было, в игровом зале плакали и кричали – сколько собственное выскакивающее из груди сердце, а потом поднялась и, хватаясь за стенку, пошла туда, где были люди.

      Бармен за стойкой – он вообще просил, чтобы его называли Алехандро, хотя по виду был не знойный мачо, а типичный уроженец южных окраин России – побледнел так, что почти сравнялся тоном кожи с Аней, с солнцем никогда не дружившей. Причем губы у него были того же цвета, что и остальное лицо. Но он хотя бы на ногах стоял и даже успокаивал администратора Юлечку, бьющуюся как в припадке.

      Зрелище, надо признать, открывалось не из приятных: пол и стены игрового зала были залиты кровью, а часть компьютеров раскурочена или побита выстрелами. Немногие случайные посетители все еще не пришли в себя от пережитого и, видимо, никак не могли поверить, что все случилось именно с ними и вот прямо сейчас.

      Посетителей было четверо и, судя по всему, они не пострадали, по крайней мере, физически. Три парня и девушка находились в полной прострации. Четыре разорванных трупа на полу, надо думать, очень этому способствовали. Пока Аня соображала, что же кажется ей странным в картинке перед глазами – более странным, чем атака непонятных людей на средней руки компьютерный клуб и явление твари из ужастика в коридоре – один из парней негромко спросил:

       – М...м-мы... эээ.. мо ...мо... мы же можем идти?

      Аня не любила копов. А учитывая, что они стали бы мурыжить свидетелей, долго и нудно вытягивая информацию заодно с нервами, это решило дело:

       – Конечно, – ответила она раньше, чем Алехандро успел рот открыть. И покосилась на камеру. Все, что касалось полиции, должно было быть там.

       – Аня, у нас тут вообще-то трупы, если ты не заметила.

       – Заметила. Но не хочу, чтоб историю их походов по порносайтам показали их мамам. И вообще, ты хочешь, чтоб они к нам потом вернулись?

      Алехандро явно передернуло:

       – Самому б не уволиться. Ты... черт возьми, ты это видела?!

       – Я в комнате сидела, – соврала Аня. Как-то ей не хотелось говорить о живой иллюстрации из F.E.A.R. в коридоре. – Я вызвала полицию. Дай Юлии виски что ли... А лучше водки накати!

      Аня, наплевав на все правила, закурила и осторожно обошла зал, стараясь не вляпаться в кровь. Не сказать, что картина ее не пугала – просто пугала существенно меньше, чем то, что она пережила в коридоре несколько минут назад. Да и в ее жизни была пальба в бункере, а с нормальными людьми такого обычно не случалось. Просто какая-то еще не оформившаяся мысль не давала Ане покоя.

      Трое убитых в зале – еще два трупа валялись в коридоре – были примерно одинаково одеты и одинаково сложены. Это были мужчины в темных пиджаках полуспортивного типа, из тех, которые можно было надеть и с джинсами, и с более официальной одеждой. С короткими "ежиками" и короткими же автоматами, которыми они изрешетили все вокруг. Счастье было, что Юля и бармен нырнули за стойку, а посетителей в такой час было мало. Четвертая убитая – женщина лет тридцати пяти – из общей картины выпадала. Она не была похожа на завсегдатая компьютерного клуба: строгий плащ неброского серого цвета, разбитые "вишки" – явно дорогая модель, в тонкой оправе – белая, пропитанная кровью блузка и лаковые туфли на низком каблуке. Женщина скорее напоминала офисную служащую или работника какого-нибудь НИИ. Не то чтобы Аня могла восстановить картину происшествия, ориентируясь по брызгам крови на стенах, но что-то ей подсказывало, что незнакомку расстреляли почти в упор. Наверное, то, что даже навскидку пулевых ран на ее теле было больше десятка. А, значит, стреляли в нее намеренно, а не просто случайно зацепили.

      Монитор компьютера, за которым она сидела, был разбит пулями буквально в хлам, но история запросов хранилась на диске и дублировалась у админа, так что с просмотром проблем не возникло бы.

      Воистину, любопытство и глупость – вот были два крыла, несущие Инсарову Анну в ее отнюдь не светлое будущее.

      Комната все сильнее пропитывалась запахом крови. Вытяжка уже не справлялась. В углу Алехандро все же не выдержал и вывернул наружу содержимое желудка. Как ни странно, Анин организм на эти ужасы реагировал более чем сдержанно.

      "Полиция изымет записи с камер, надо сделать копии", – промелькнула у нее типичная "дурная" мысль.

      Аня не без опаски миновала коридор и шмыгнула в свою каморку. Быстро нашла файлик с данными, сделала себе копию последних двух часов, и услышала громкие голоса в зале. Подумала, что не к добру это. С момента вызова прошло не более семи-десяти минут. Слишком уж быстро приехала полиция, все-таки они не были лучшим заведением центрального района, приплачивающим за защиту. Как по наитию, Аня залезла в запись и закинула туда "червя", просто на всякий случай. Ее же никто не обязывал его запускать, лежал бы себе в файле и лежал, есть не просил. Вернулась. И, надо отдать должное, удивилась.

      Приехавшие копы вели себя как-то излишне спокойно для того зрелища, которое открылось перед их глазами. Все-таки не каждый день они, надо думать, видели кишки по стенам в прямом смысле этих слов. А держались так, словно они вообще всю жизнь только и делали, что маньяков ловили, а не хулиганов за ограбление автоматов с газировкой гоняли. Один говорил с Алехандро, второй – пытался говорить с Юлией, все еще трясущейся и не способной связать двух слов, еще двое деловито прочесывали зал. Черт их знал, какие улики они собирали, но по лужам крови топтались совершенно без задней мысли.

       – Вы здесь работаете? – поинтересовался ближайший к Ане, когда она вошла. Глаза у него были неприятные. Холодные такие, как будто ему убить – ну просто как сигарету прикурить. Как-то не хотелось у него просить показать жетон.

       – Да. Сисадмин.

       – Камера пишет?

       – Да, пишет.

       – На какой компьютер?

       – Э, на мой, в другой комнате. Вам сделать копию?

       – Мы изымаем компьютер. Вам вернут его, когда следствие будет закончено.

      Аня уже один раз подобное заявление слышала. С тех пор прошел почти год, но в сказки верить она отучилась и того раньше.

       – Хорошо, я принесу. Сейчас.

       – Пойдемте, там отдадите.

       – Я за него материально отвечаю! – попыталась вывернуться Аня, но быстро заткнулась, глядя в глаза мужчине. Нет, копов она в своей жизни повидала. Не сказать, что много, но больше чем среднестатистический обыватель. И голову свою была готова поставить против трех юаней – стоявший перед ней был кем угодно, только не полицейским.

      В его манере держаться – именно в непрошибаемой уверенности, казалось, этому человеку просто в голову не придет даже голос повышать на окружающих – было что-то, бесконечно диссонирующее с формой сержанта полиции. Проскальзывало в нем что-то... от Андрея.

      При этой мысли внутренности Ани сжались в комок.

      Она быстро отдала компьютер, забыв даже попросить расписку.

      Забрав компьютер, "полицейские" удалились, не потрудившись даже, как следует осмотреть трупы. А вот тело убитой женщины забрали с собой, просто выволочив ее из зала. Лишь обмолвились на прощание, что она еще жива и ей срочно нужна медицинская помощь.

      В принципе, людям, находившимся в состоянии шока, можно было навешать на уши и не такую лапшу. Но вот Аня-то как раз в состоянии шока не была. Напугана, растеряна – это да. Но соображала вполне здраво и понимала, что лучше сейчас не спорить и права не качать. Могут и убрать как лишнего свидетеля – одним трупом больше, одним трупом меньше, все равно вся комната как полотно импрессиониста. Этюд, мать его, в багровых тонах. А в том, что эти ребята могут наложить пару свежих штрихов, Аня не сомневалась.

      Еще через десять минут явились полицейские. Другие. И, услышав, что их бригада уже приезжала, забрала компьютеры и отправила одного пострадавшего в реанимацию, сильно удивились. Аня как раз "реанимации" удивилась не сильно, хотя и точно знала, что женщина в плаще мертва. С такими ранами не живут, это был факт, понятный даже без медицинского образования. И она была мертва за некоторое время до того, как явились "ряженые".

      Как Аня и предполагала, мурыжили полицейские их довольно долго. Примерно часа полтора. Все сфотографировали, записали и запротоколировали. В основном досталось Алехандро: он видел и запомнил больше других. Юля еще не отошла от шока, и толку от нее было мало.

      Аню же почти не трогали. В работе сисадмина, видимо, были свои плюсы: сидишь в "крысином уголке", мало что видишь, мало что слышишь. А о том, что она действительно видела, Аня решила умолчать. Как-то хотелось избежать беседы с санитарами в дурке.

      Она позвонила Андрею почти сразу, как полицейские убрались. Не то чтобы он был обязан решать ее проблемы – это и проблема-то была не ее – просто был умнее, старше, опытнее, гарантированно не желал ей зла и уж ему-то она верила, так что сочла правильным спросить совета. То ли лезть в бутылку, то ли не лезть и вообще забыть, что видела нечто "эдакое". К тому моменту Аня уже успела просмотреть запись и понять, что всех действительно раскидала маленькая белокурая девочка. С той небольшой поправкой, что кровавую баню она устроила только после того, как трое мужчин достали автоматы и в упор расстреляли женщину, с которой та пришла. До этого момента девочка мирно грызла орешки – правда, как-то слишком много для ребенка – и вообще никакой агрессии не проявляла. И вот что было удивительно: после того, как нападавшие начали стрелять, девочка стала двигаться с просто потрясающей быстротой, невозможной для человека. На обычной скорости воспроизведения записи она порой просто исчезала. Ну а про ее феноменальную силу и говорить не стоило, та уж никак не соответствовала двенадцатилетнему подростку щуплой комплекции. Да и любому качку не соответствовала, если только тот не был под завязку оснащен современными имплантами. С имплантами же имелось одно "но": они давали или сумасшедшую силу, или сумасшедшую скорость, но никак не то и другое одновременно. Только тот фрагмент, где девочка пробивает насквозь кулаком одного из нападавших, а второго отшвыривает на три метра в стену, да так, что тот потом не встал, уже говорил о многом.

      Андрей, к удивлению Ани, выслушал все предельно серьезно, даже не пожурив ее за то, что она уж очень любит совать свой курносый нос куда-то не в те дела.

       – Ты отдала им записи? – после короткой паузы уточнил он.

       – Да. Но червяка подкинула за компанию. Они мой комп унесли, прикинь! – настоящая полиция, надо думать, удивилась, но предъявить им было нечего: трое человек в один голос утверждали, что здесь уже была бригада.

       – Запускай червя. И быстро поезжай домой на такси.

      "На такси" – это была отличная идея. Аня как-то не считала нужным посвящать Андрея в свои финансовые дела – в ее понимании, такие вещи плохо сказывались не взаимоотношениях – но тут пришлось:

       – Андрей, я честный хакер в завязке, уже два месяца не... гм... не того, какое такси?

       – То, которое я тебе вызвал, – с ходу отмел он ее робкие возражения. – Номер 34-7956, серый Форд седан. Буду у тебя через полчаса. Запустила червя?

      Ну, Андрей бы плохого не посоветовал. Аня быстро набрала на уникоме нужную комбинацию.

       – Да.

       – Умничка. Только пусть тебя андроид у подъезда обязательно встретит.

      Забавно, но факт оставался фактом: Андрей упорно не звал Гришу Гришей. Впрочем, они его обсуждали крайне редко, им и без шедевра бельгийской мысли китайской сборки, осевшего в российских реалиях, было, что обсудить. Например, совместный выезд в Ле дез Альп на недельку, состоявшийся в конце прошлого месяца. Там Аня впервые встала на лыжи, попробовала настоящий грог и прямо-таки серьезно подумала о белом платье без ужаса, чего не делала лет тринадцать.

      Окончательно в мысли о том, что такой финал возможен и, по-видимому, приближается, Аню укрепило то, что в предпоследний вечер поездки Андрей показал ей фотографию подростка лет двенадцати. И как бы мимоходом обмолвился, что это его сын, сейчас в пансионе, но было бы здорово, если бы они познакомились.

      Аня сильно сомневалась, что летом парнишка может быть "в пансионе", но согласилась. Без преувеличенного энтузиазма, но и без негатива. Мысли о "скелетах в шкафу" у Андрея ее не покидали, и, весьма вероятно, что одним из этих "скелетов" был худощавый парень, чуток похожий на галчонка. А вот с Андреем, помимо цвета волос, у них ничего общего не наблюдалось.

       – Тебя же встретит андроид, Аня? Обещаешь?

       – Обещаю. Хорошо. Жду тебя.

      3.

      Аня как раз занималась тем, что выуживала из бренных остатков компьютера убитой данные – она на полном серьезе по завершении процедуры планировала закопать невинного страдальца во дворе, под деревцем, на солнечной стороне улицы – когда услышала характерный звук прихода письма. На «особую почту». Вообще последние два месяца они со Smoker"ом не общались, хотя широту его прощального жеста Аня оценила. Тот был очень, очень широкий. Может поэтому она, уже серьезно подумывавшая расстаться с криминалом, и прочитала сообщение. На этот раз ее загадочный работодатель никакой таинственности со временем по Калининграду или Куала-Лумпуру не разводил, а попросил выйти на связь немедленно, что Аня и проделала, все равно Андрей подъехать не успел, а Гриша бы уж точно ее не заложил.

      По экрану поплыл знакомый серый дым.

       – Знаешь, я начинаю верить в судьбу, – сообщил измененный голос, на этот раз, правда, опустив "овощерезку".

       – Главное, сайентологом каким-нибудь не заделайся...

       – В конце жизни я планирую принять католицизм, уехать на территорию Четвертой Римской империи и путем пары индульгенций попасть в рай. Но мне до него существенно дальше, чем тебе.

       – Да ладно тебе...

       – Я имею в виду во времени, а не по мере наших земных дел, – оборвал Smoker. – Мне сегодня предлагали полторы тысячи за твою голову. Вернее за информацию, которая позволила бы определить ее местонахождение.

      Аня аж воздухом поперхнулась.

       – Кто?

       – Ну я ж не такой дурак, чтоб тебе это сказать раньше, чем ты предложишь мне пять?

       – Э... а на трех не сойдемся?

       – У тебя водится андроид, детка.

       – Smoker, кто бы там к тебе ни приходил, ты б и у них мог выбить и три, и пять, я уверена. Ты же не сволочь...

       – Не сволочь. Но и благотворительностью не занимаюсь, это уясни. Насчет пяти кусков я, конечно, пошутил. А вот дальше все будет серьезно, так что слушай внимательно. Девку, которая пошуровала в твоем клубе, ищут серьезные ребята. И вся местная шпана. Неместная понаедет – и тоже искать будет. Потому что за нее – мертвую – дают кучу бабла. И две кучи – за живую.

       – Блин, откуда ты знаешь, где я работаю? – это было ужасно глупо, но, пожалуй, данный вопрос сейчас интриговал Аню сильнее, чем загадочная девочка и все охотники на нее разом.

       – Ты работаешь там официально. Так что твой вопрос настолько глуп, что мне на него даже отвечать лениво.

       – Ты взломал налоговую?

       – Если б я взломал налоговую, я б уже на Багамах кости грел, а не с тобой разговаривал. Нет, если уж на то пошло, я просто прогулялся следом за тобой в одно чудесное летнее утро. Ты не в сказке живешь, хотя дятел ты сказочный.

       – Да-а..., – протянула Аня. С этим комментарием тяжело было поспорить.

       – Так вот, судя по твоему нежеланию делиться с некоей группой информацией с камер, ты там что-то мутишь сама. Это разумно и правильно. Я готов – если ты поймаешь объект и останешься жива – свести тебя с заказчиком. За десять процентов от сделки. Это будет десять тысяч от кучи, а сколько это будет от двух куч – сама посчитаешь. Арифметика мозгам не вредит. У тебя есть минута на подумать...

       – Э... а если я не при чем и ничего не делаю?

      Механический голос фыркнул. Звук был, по меньшей мере, странный. Как будто кто-то наложил обычное человеческое фырканье на мел, скребущий по стеклу.

       – А если ты не при чем, ничего не делала, не видела и не знала, то я все-таки заработаю полтора косаря, а твой андроид отработает вложенные в него инвестиции.

       – Это медбрат...

       – Ага, конечно. Нет, ну я верю, что в больницу твой красавчик кого-то да направил. Уж не знаю только, в реанимацию или сразу в морг. Бесплатный совет: оформила бы ты его секс-куклой. На медбрата или стюарда он похож как моя бабушка. Но, в общем, не вешай мне лапшу на уши, без тебя еле успеваю снимать. Ты, конечно, можешь ничего не мутить и потом не делиться. Не пострадает ничего, кроме нашей дружбы, как считаешь?

      Аня вдохнула. Smoker был прав: дятел из нее вышел сказочный. Знала же, что ее запалил самый настоящий хакер, не овощерезка, вроде нее. Да еще и имевший связи в криминале. Ей слабо верилось в возможность дружбы между ними, но сохранить ее видимость было бы неплохо. Да и простая арифметика подсказывала, что поимка чудо-твари избавила бы ее от необходимости беспокоиться о прокорме Гриши на всю жизнь. Ну и хотелось приволочь Андрею в приданое что-то, помимо своей неземной красоты и полукриминального прошлого.

       – Десять процентов твои.

       – Я знал, что ты не глупа, хоть по прошлым поступкам этого и не скажешь, – измененный голос, конечно, эмоций не передавал, но Ане казалось, что ее загадочный собеседник улыбается. – Пароль от архива ты носишь на кепке. Надеюсь, мне не надо тебя учить, что делать с файлами, когда ознакомишься с деталями. Отбой.

      Андрей явился минут через десять. Не то чтобы он баловал Аню визитами часто – обычно они виделись на его территории – но даже эти редкие посещения приучили ее к некоторому порядку. Во всяком случае, коробочки из-под лапши и банки из-под энергетиков она теперь прятала, а робот-пылесос перестал негодующе жужжать, буксуя среди крупногабаритного мусора. Она даже вымыла окна и привела в приличный вид входную дверь, чего не делала с момента въезда в эту квартиру пять лет назад. Как Аня ни ненавидела уборку, идея заставить убираться Гришу ей претила. Он бы не отказался, и даже вряд ли сказал бы что-то о несоответствии его функционала и предлагаемой работы, но после случая с Васей-Копателем и – особенно – с побитым соседом, она не сомневалась, что Гриша все мотает на ус. И применяет обработанные данные на практике весьма творческим образом, хоть с понятием творчества и принципиально не знаком.