Текст книги "Циклическая ошибка (СИ)"

Автор книги: Кулак Петрович И Ада

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)

      Двери лифта с тихим клацаньем открылись. На пол сбоку от Ани упал яркий прямоугольник света.

      Аня почему-то подумала, что первой из лифта, по всем канонам жанра, должна вылететь граната, но нет: первой туда влетела очередь Лауры, потом еще одна. Кажется, китаянка успела сменить оружие, иначе сомнительно, что у нее еще остались бы патроны. Из лифта огрызнулись, очередь прошила диван, но тут Лаура, в полном соответствии с тем, чему их учили на курсах, вышвырнула в сторону свою белую блузку. Противники – сколько их было, Аня не знала и не очень хотела знать – отвлеклись на световое пятно в полумраке – и тут же были наказаны прямым попаданием. Кто-то закричал. Перестрелка вообще шла такая, что аж уши закладывало. Визжали пули, клюющие бетон, кто-то голосил, "эспидишка" неподалеку жаловался на жизнь.

      Аня совсем вжалась в пол, только высунула руку с пистолетом-пулеметом из-за угла и посылала отрывистые короткие очереди куда-то в сторону лифта.

      Ох и выдали бы ей проходной балл, будь это экзамен. Но оценки-оценками, а жизнь была дороже.

      Она даже не сразу поняла, когда все закончилось. Лаура, в юбке, порванных чулках и бюстгальтере, выкатилась из-за дивана и рявкнула:

       – Вставай! Убираться надо!

      Вот уж с чем, а с последним замечанием Аня была от всей души солидарна. Она почему-то стала искать глазами блузку Лауры, но китаянка быстро вернула ее к реальности:

       – Нужен код доступа к лифту. Заблокировали, суки.

      Код доступа к лифту, вероятно, был у парней, которые на нем приехали, но эти трое уже никому ничего не рассказали бы, пули в голове и прочих частях тела обычно делали людей неразговорчивыми. Их счастье было, что Лаура сумела перещелкать врагов в ограниченном пространстве лифта. Успей они покинуть кабину – Аня бы точно уже отправилась на тот свет. Она не знала, может кого-то из этих ребят, лежащих изломанными куклами в лужах крови, и она могла записать на свой счет. Думать об этом не хотелось.

       – Это надо комп ломать. И не факт, что на нем есть...

      Лаура фыркнула:

       – Ань, выдохни. Какой комп? Этот? Этот уже сломали.

      Оставалось признать ее правоту: запаливший их поддельные пропуска компьютер уже получил столько огня и мести, сколько вообще физически был способен принять. Его разнесло не совсем на атомы, но и кусками это было назвать сложно.

       – Давай через шахту? – без особенной надежды поинтересовалась Аня.

      Лаура, мрачно кивнув, зашла в кабину и принялась выламывать люк сверху. Ане ничего не оставалось, как перевесив сумку с драгоценным грузом поудобнее – если вообще можно было говорить об удобстве, когда плечо оттягивает без малого двадцать кило железа – добралась до Бетти. Кое-как перекинула ее руку через второе плечо. Выругалась. Несмотря на миниатюрный рост и отсутствие бронекаркаса, весила та ну совсем не как котенок. По правде говоря, Аня ее еле держала. Она просто не представляла, как сейчас потащит ее вверх по шахте, по скобам. Самой бы доползти.

       – Чего копаешься?!

      Лаура, злая как черт, выбила люк и подтянулась наверх. Аня кое-как доковыляла до отверстия. Передала китаянке полуживую Бетти, пару раз получив по голове бессильно висящими биокерамическими конечностями, со второй попытки залезла сама. Поглядела вверх, но без "вишек" увидела только уходящие в темноту скобы.

       – Значит так, варианта три, – Лаура нервничала. Ане, чуть ли не впервые в жизни слышавшей, как плавная речь китаянки делается отрывистой и похожей на собачий лай, сделалось окончательно не по себе. – Первый: я лезу вперед, с оружием, ты позади тащишь Бетти. Второй – ровно наоборот. Третий – мы бросаем ее здесь, мол, геройски погибла. Но ребята Сидра – сработанная команда. Как бы нам самим тут героями не пасть.

      Аня, вздохнув, передала Лауре сумку с дисками, перекинула руки Бетти себе через шею, кое-как обмотала ее рукавами своей блузки, чтобы та не сорвалась – держать японку Ане при подъеме было бы решительно нечем – сцепила зубы и поползла вслед за китаянкой, буквально чувствуя, как сплющивается ее позвоночник и отваливаются руки. И это было еще непонятно, что их ждет наверху. Ясно только, что ничего хорошего.

       – Сидр, Сидр, ты меня слышишь? Бетти серьезно ранена, без сознания, – голос Лауры в динамике долетал как издали, хотя та ползла в нескольких метрах над Аней. Помехи шли сильные. – Через главный вход не выйдем. Нужна машина.

       – Понял, – неожиданно быстро отозвался Сидр. – Вы где?

       – В шахте лифта. Скоро будем на первом этаже. Патронов ни х...

       – Понял. Выйдете – из лифта на первом этаже, идите прямо, первая лестница вниз, там зона погрузки. Подгоним вам экипаж.

      Позже, анализируя события, Аня все никак не могла поверить, что путь, по ее личным ощущениям затянувшийся на десять тысяч километров – да что там десять тысяч километров, путь как от Земли до Луны – в реальности представлял собой всего пятнадцать метров вверх по шахте. Лаура как-то открыла двери – Аня, по правде сказать, уже была в полуживом состоянии и действовала как робот, запрограммированный на то, чтобы доволочь Бетти из пункта А в пункт Б, не отвлекаясь на окружающую реальность. Вроде как выпала на ровный пол. Поднялась. Тут Лаура сняла с ее плеч часть груза, развязав Бетти и перекинув вторую ее руку через собственное плечо, выставила перед собой оружие и спокойно пошла вперед.

      Несмотря на более чем фривольный вид двух из трех девушек, пистолет-пулемет в руках Лауры заставил пару встреченных ей по дороге сотрудников сделать вид, что ничего необычного не происходит и с предельной скоростью шмыгнуть по своим делам.

      До погрузочной зоны они добрались буквально за несколько минут, оставляя за собой след из крови и желто-зеленой жидкости, стекавшей из поврежденных трубок Бетти. Стали бы останавливаться и перевязывать – точно бы не дотащили. Японка и так болталась как мертвая, и лицо у нее было белее снега.

      Двери в зону погрузки гостеприимно распахнулись им навстречу. Сидр изменился в лице, подхватил Бетти – на удивление легко, как пушинку – и буркнул:

       – Карета подана!

      В "карете" – небольшом грузовичке песочного цвета – правда, имелось два пассажира, явно не по своей воле прилегших отдохнуть, но жить они не мешали. Аня кое-как устроилась между повязанными и оглушенными охранниками, помогла уложить Бетти, обняла сумку с дисками – и просто вырубилась.

      7.

      Дальнейшие события ей сделались известны из рассказа Лауры. Сидр, очень своевременно арендовавший грузовичок, открыл ворота и выехал во двор, где за пару минут до этого БоБ не менее своевременно обеспечил солидную дырень в заборе при помощи взрывчатки и Абсента, добросовестно страховавшего его из какого-то своего гнезда и снимавшего охрану с равнодушием механизма. Так что им даже не пришлось выезжать через КПП. Прорвались через импровизированные ворота и удрали в город. А там в предместьях бросили машину, пересев на предусмотрительно заказанный пикап, и свалили ко всем чертям из Панама-Сити в сторону лазурных пляжей Портобело, где Аня и пришла в себя, получив внутрь почти летальную дозу какой-то местной водки.

       – Да чтоб вас...

       – А ты молодец, – здоровенный парень, несколько мгновений спустя опознанный как БоБ, улыбался Ане во все зубы, которых было явно поменьше, чем тридцать два. – Ну все, приехали. Тут можно отдохнуть.

      Сидр был опытный работник Харриет, не иначе. Во всяком случае, в отличие от Ани, план отступления не продумавшей, и даже Лауры, уж вроде куда более практичной девицы, он догадался снять виллу где-то в районе Портобело, чтобы участники операции могли прийти в себя. Единственной проблемой оставалась Бетти: той было совсем плохо. Оказанная ей первая техническая и медицинская помощь, а так же куча каких-то стимуляторов и препаратов помогли мало. В итоге Сидр вызвал вертолет, который унес раненую японку и Абсента куда-то в больницу для "своих", подсказанную Харриет, а Ане и Лауре выпало несколько свободных дней, чтобы отоспаться, залечить содранную до мяса кожу рук, убедить мышцы и спину, что отваливаться уже поздно и потому не нужно, ну и вообще привести себя в приличный вид. Аккуратная Лаура, вышедшая из драки мало одетой даже по либеральным панамским меркам, посеченной осколками бетона и в пыли по самые уши, и вовсе отмывалась прямо в машине бутилированной водой, не слушая ворчания водителя по поводу чистоты в салоне.

      У Ани же, увы, желание спать и проснуться только после того, как мышцы перестанут болеть, победило любовь к гигиене, и она заснула прямо в ванной, едва не захлебнувшись. Еще два дня они приходили в себя, пили, ели и пытались приобрести хоть какой-то загар, чтобы в аэропорту на них не смотрели странно. Пообщались с Сидром и БоБом – оба оказались классными ребятами, молчунами, когда речь заходила о деле, и рубаха-парнями при всех прочих разговорах. В общем и целом, провели время неплохо. Даже были обрадованы смс о получении вознаграждения, во-первых, и весточкой от Абсента, сообщившего, что Бетти пришла в себя и обещает оклематься и поехать на какую-то выставку каллиграфии в Токио – во-вторых.

      Но на третий день блуждания по побережью Аня не выдержала и заявила, что ее надо или прирезать, или отправить домой, потому что находиться в таком адовом климате она решительно не может.

      Сидр насмешливо заверил ее, что местный климат как раз очень даже. И пожал ей руку, как первому в мире хакеру, который реально в одиночку взломал сервер серьезного НИИ за тридцать секунд. Ну ладно, за полторы минуты. Ну ладно, физически. Все равно же результат был достигнут.

      Аня мрачно подумала, что БоБ на ее месте справился бы еще быстрее.

      А через несколько часов за стеклом простиралась безбрежная небесная синь, зеленый лес и голубой океан, яркий как на картинке. Они арендовали частный самолет, чтобы не светить своими лицами в аэропорту, благо их банковский счет позволял подобные траты. Аня потягивала «текилу-санрайз» и смотрела на белое, разрисованное серебряными звездами крыло самолета, который вез их в Рио, и думала, что бросит к черту эту работу.

      Лаура на соседнем кресле попивала коктейль и намурлыкивала какую-то песенку, лишь периодически потирая многочисленные царапины под рукавами легкой шелковой рубахи.

       – Ты не думаешь о том, чтобы уволиться?

      Китаянка лениво улыбнулась:

       – Анья, о чем ты. С такой работы не увольняются.

       – Это, интересно, почему? Типа компенсационных выплат нет? Да хрен бы с ними...

      Лаура снова потянула коктейль через трубочку:

       – Анья-Анья, разве непонятно. С такой работы не увольняются. Только увольняют.

       – Да у нас даже трудового договора нет, если на то пошло...

       – Отправка в лучший мир его гарантированно расторгает. И лучше нас туда отправят враги, чем друзья. И лучше позже, чем раньше.

      Аня бросила взгляд на Лауру. Непроницаемо-черные глаза китаянки как всегда были глубокие и ничего не выражающие. Вернее, они, конечно, что-то выражали, но иногда Ане Гришу было легче понять, чем ее.

       – Не могу поверить. Тебе правда это понравилось?

       – "Это" – это операция или сумма на моем банковском счете?

      Хорошая была постановка вопроса. Аня отвернулась к окну. Что тут было ответить?

       – Судя по твоему внезапно погрустневшему лицу, Анья, ты получаешь какой-то солидный жизненный опыт.

       – Вроде того. Я начинаю понимать, что люди вокруг меня воспринимают работу и долг куда более верно, чем я. До сих пор никак не могу соотнести количество нулей на счете с лояльностью.

       – Это уж какое-то слишком сильное обобщение. Просто ты непрактична.

       – И еще я думаю, что ближайшие полгода буду отдыхать.

       – Без проблем. А все-таки не уходи. Мы друг для друга – счастливые талисманы. А удача – дама капризная. Второй раз такого подарка можем ждать долго.

      Аня выдавила улыбку и кивнула, чувствуя неприятный холодок. Она как-то рассчитывала выйти из игры, как только на ее счету окажется сумма в миллион юаней. И только сейчас поняла, что это, пожалуй, первая ее работа, где желание уволиться не может быть осуществлено в одностороннем порядке. Лаура-то, наверное, простит. Но перед ней засвечены лица других агентов, один из каналов "бабушки Герды", какие-никакие курьеры Харриэт.

      И у нее по-прежнему не было семьи, почти не было друзей – разъездная работа на пользу их с Лесей отношениям не пошла, да и из турнира "Сибирь. Возмездие" она, конечно, вылетела за непосещаемость – и, такими темпами, скоро не стало бы даже Гриши, вроде уж как константы констант. Хотя константой, пожалуй, были две тысячи юаней в месяц. А Гриша, при всех его директивах, все-таки был переменная.

       – Знаешь, я, пожалуй, поживу с полгодика в Москве.

       – Правильно. Твои грустные мысли – от многих полетов.

      Аня не стала спорить, хотя ее грустные мысли, пожалуй, были следствием излишне веселой жизни.

      8.

      В Бразилии она вытерпела буквально три дня, а потом плюнула на все и отправилась в Москву, в сырость и слякоть вступающей в свои права осени. Увидев родное серое небо и закованный в стекло и камень город в панорамных окнах аэропорта, чуть не разревелась от ностальгии. Села там же в кафе, выпить кофе. Пожевала какую-то шоколадку, думая, написать Лесе и Грише, что вернулась, или не отвлекать. Все же не факт, что для кого-то из них это стало бы хорошей новостью, если, конечно, для андроида имелась категория «хорошо»-"плохо". Леся вот тоже была занята, превращала пышек в крутышек. А чем она сама, Аня, была занята? Ник хоть пингвинов Сахары спасал, а ее уже даже глупости не занимали.

      "Да что я, в конце концов, здесь делаю?"

      Проблема была в том, что "здесь" менялось, вопрос оставался. Следовательно, к чертям все полетело не из-за географических координат, а по каким-то другим причинам.

      Ну, право, не возвращаться же было в Сибирь, "стрелять за хороших". Это тоже была не ее мечта. А где, собственно, была ее? Когда она летала из окон и откапывала схрон с древними автоматами, мечта имелась. Она словно решала длиннющее математическое выражение, где-то в первых действиях допустила ошибку, а теперь смотрела на получающиеся вместо ответа жуткие дроби и думала, искать ли косяк или оставить все как есть, понятно же, что можно навалять глупостей еще в десятке мест на выбор, и шансов на красивое решение все меньше. Даже не потому, что времени на решение остается меньше – времени как раз было полно – а потому, что оставалось все меньше желания вообще приводить задачу в симпатичный вид. И так сойдет.

      Не хватало для пущей радости вспомнить, что недавно – как раз после проклятого НИИ – ей снился Андрей. В жизни она думала о нем редко, только если уж видела какое-то совсем прямое напоминание, а во сне тот иногда приходил. Обычно она спускалась с трапа и не видела его, просто слышала, как он что-то спрашивает, все тише и дальше.

      Разумеется, она тогда поступила верно. Вот уж это как раз точно было правильным действием по упрощению математического выражения. И, пожалуй, первым в ее жизни уроком, что правильные поступки могут доставлять так же мало радости, как ошибки. Что характерно, чем дальше, тем меньше.

      "Гриш, я прилетела. Ты дома?"

      "Я буду находиться в твоей квартире через один час пятнадцать минут. Будут распоряжения?"

      Ах да, а еще она правильно отчитала андроида за излишне "человеческое" поведение. И человеческое поведение тут же закончилось.

      "Нет, отдыхай".

      "Директива непонятна".

      Вот, собственно, и поговорили. Аня выпила еще кружку кофе, вспомнила, что курить в здании аэропорта и рядом с ним запрещено – для этого имеются отдельно отведенные зоны – и направилась туда, следуя указателям.

      Когда она проходила через центральный холл, взгляд зацепился за знакомое лицо. Детское, но не по-детски серьезное и замкнутое. Черноволосый мальчик, катя за собою сумку на колесиках, прошел мимо, явно не узнав ее. Аня удивленно поглядела ему вслед, соображая, где могла его раньше видеть. Где-то точно видела. У нее вообще было крайне мало знакомых детей. Парнишка, похожий на галчонка, как будто почувствовал взгляд в спину, быстро оглянулся, встретился с Аней глазами, нахмурился и поспешил куда-то к сдаче багажа.

       – Если бы ты не уставилась на Тимура как на привидение, я бы тебя, наверное, не узнал. Здравствуй, Аня.

      Аня развернулась и во все глаза вылупилась на Андрея. Интересно было, как она вообще умудрилась проглядеть его в не такой уж густой толпе людей. Спиной к ней что ли сидел? Вот уж точно он не мог оказаться здесь с целью выследить ее в аэропорту, она сама сутки назад не знала, что полетит именно этим рейсом. Пора было перестать строить в голове теории заговора.

       – Здравствуй. Андрей. Не скажу, что приятная встреча. И не скажу, что неожиданная.

      Андрей, следуя неписаному правилу вежливости, снял "вишки". Вот уж он, в отличие от Ани, изменился совсем мало. Разве что седины прибавилось, да шрам на губе больше не напоминал ухмылку.

       – Почему она неприятная, я даже спрашивать не стану. Но почему не неожиданная? Могу тебя заверить, что больше глупостей с парковкой я не повторял.

       – Умение не повторять ошибки – очень редкое и полезное качество.

       – Если это комплимент, он звучит как эпитафия. А если издевательство – тебе не идет.

      Аня, сообразив, что валяет дурака, тоже сняла очки, купленные в бразильском аэропорту. Они были не такие здоровые, как она любила, но давали хоть какую-то иллюзию защищенности от мира.

       – Это не комплимент и не издевательство. Это зависть. Мои ошибки обычно циклические.

      Андрей молчал, явно не зная, что на это ответить. В общем, пора было расходиться.

       – Я сына провожал, – зачем-то сказал он. – Семестр начинается в октябре.

      Провалиться Ане было на этом месте, если последнее утверждение не звучало как вопрос. Причем состоящий вовсе не из тех слов, которые были произнесены вслух. Это Андрей, видимо, не очень умело выяснял, возможно ли продолжение беседы.

       – А я по гаражам бегала.

      Андрей, наконец, улыбнулся:

       – Все течет, но не все меняется. Ты, значит, еще кормишь своего высокотехнологичного гурмана?

      Миролюбивый тон Андрея делал свое дело. Аня, наконец, чуток расслабилась и отозвалась:

       – Ага, его попробуй не покорми. И вообще, надо же мне чем-то оправдывать свой скользкий путь.

       – Ты переняла у своего робота привычку шутить, не улыбаясь?

       – Он пока не шутит. – "Хотя такую шутку выкинул, что тебе, Андрей, и не снилось..."

       – И слава богу, я тогда спокоен за будущее рода людского. А если серьезно...

       – А серьезно точно нужно?

       – Нет. Не хочешь выпить кофе?

       – Только что выпила две чашки. Может, просто поедем к тебе?

      У Андрея даже глаза округлилсь. Аня прыснула. Приятно все же было видеть, что она еще может чем-то шокировать невозмутимого господина Дегтярева.

       – Ко мне?

       – Ну, можно и ко мне. Ты уж извини, но мне все это напоминает брачные танцы пауков.

      Андрей явно опешил и на какие-то секунды сделался похож на Гришу, у которого спросили что-то из загадочной области этических проблем.

       – Э... Так уродливо? – наконец, негромко предположил он.

       – Нет, так бессмысленно. Или ты правда хотел выпить кофе, поговорить за жизнь и покормить рыбок?

      На этот раз Андрей посмотрел на нее так, словно у него в глаза сканер был встроен. Хотя, может, и был. Аню же тянуло спросить, не подозревает ли он, что ее вербанули конкуренты, и действительно ли он настолько дурак, что думает, будто те не нашли бы девчонки с актерскими данными получше.

       – Это глупо, но я действительно не отказался бы выпить с тобой кофе, поговорить за жизнь и даже покормить рыбок, хотя мои подохли, – медленно произнес Андрей.

       – Твои слова следует понимать как отказ?

       – Нет, поехали ко мне. Если я скажу, что хотел бы с тобой не переспать, а помириться – это ведь тоже будут брачные танцы пауков?

      Аня пожала плечами:

       – Если ты поднапряжешь память, то поймешь, что мы не ссорились. У нас нет повода мириться в том смысле, в котором ты это понимаешь. И не будем об этом больше говорить, если ты не против.

       – Что-то мне подсказывает, что мы не будем об этом больше говорить, даже если я против. Мы едем сейчас?

       – Да. Отдельно буду благодарна, если на полчаса остановимся у любой парикмахерской. Это надо либо смыть, либо сбрить. Я, кажется, похожа на труп своей прабабушки.

       – Нет, но и на себя не похожа.

       – Ну, такие проблемы в парикмахерских, насколько я знаю, не решаются.