Текст книги "Спаси меня (СИ)"

Автор книги: konoplya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 51 страниц)

Мужчина сидел в расслабленной позе и просто рассказывал ей о цветах. С девушкой давно уже так не разговаривали. Всегда в голосе собеседника сквозил страх, отчаяние, неприязнь, но не доброжелательность. Хромой словно забыл, кто сидит рядом с ним. Эмма подумала, что возможно он так говорит, потому что ему не приходится смотреть ей в глаза. Так всегда проще. Тем временем мужчина задумчиво смотрел вдаль и продолжал говорить. С каждым предложением его голос становился тише и глубже. В какой-то момент Эмма поймала себя на мысли, что ей нравится его голос и интонации, он был успокаивающим, хотелось просто его слушать, и не важно, что говорил этот человек. Девушка нахмурилась. Ей не понравилась эта странная мысль, которая тут же ускользнула от нее, когда в голосе хромого послышалась напряженность и легкая тень дрожи. Надеясь, что такого больше не повторится, Эмма обратила внимание на хромого. - В моей деревне есть только два цвета, что столь похожи и одновременно различны. Это белая и красная розы. Обе означают любовь. Белая – любовь искреннюю, невинную, чистую. Она кричит о том, что дарящий любит всем сердцем, не требуя ничего в замен. Готовый пойти на все, что бы человек был счастлив, даже если придется отпустить. Он готов и хочет прожить с этим человеком всю жизнь, - Эмме казалось, что она перестала дышать, чтобы расслышать, что говорил Румпельштильцхен. Но собравшись и взяв себя в руки, он продолжил более громким голосом. - А красная – любовь страстную, наполненную неистовым желанием, опьяняющую. Граничащую с эгоизмом. Но, в то же время, такую же искреннюю и глубокую, этот цвет кричит о привязанности и окрыленности. - Откуда тебе так много известно о розах? «За триста лет, чего только не прочитала, не повидала и не изучила. Я знаю практически все, кроме цветов. И теперь меня просвещает прислуга. Замечательно», - для себя девушка решила, что ничем не покажет свое невежество. Мужчина говорил так, словно об этом знали все на свете, просто и непринужденно, что Эмма уверенно решила быть одной из них. Румпельштильцхен помедлил, подбирая слова. Ему не хотелось говорить об этом, но и отказывать он не решился. - Моя жена... знала одного купца. Однажды он привез розы, немного и разных цветов, а с ними и легенду. Прошли годы и теперь этот цветок и сама легенда стала символом нашей деревни. Мы - единственные, кто торгует этой диковинкой в наших краях. К нам приезжают с соседних земель, чтобы если не купить, так хотя бы посмотреть на эту дорогую красоту. «Стоп-стоп-стоп. Жена!? У него есть жена? Я оставила женщину без сына и любящего мужа?!» - Не знала, что ты женат. - Был... - он не хотел говорить, была какая-то горечь в этом слове. Так не говорят о человеке ушедшем раньше времени. Эмма видела, как в его взгляде на мгновение зажегся огонек боли, который был потушен ледяным потоком обиды и непрощения. Повисла тягостная, давящая со всех сторон тишина. Эмме было неуютно, она не хотела задевать его за больное. Девушка ругала себя за то, что так легко и быстро испортила, возможно, единственный момент нормального общения с человеком. С такими мыслями она сидела опустив голову и сосредоточенно пыталась перекатывать большой круглый камушек по гальке. Краем глаза она заметила, как мужчина дернулся, громко взвизгнув. Он отшатнулся от нее и, схватив рядом валяющийся булыжник, несколько раз с ненавистью ударил по гальке. Последний раз был наиболее сильным. - И как это понимать? – скептически приподняв одну бровь, она переводила взгляд с камня на мужчину, и обратно. - Паук. - Серьезно?! - это было смешно, но вместо смеха, пришло возмущение. «Я сижу на гальке в саду с прислугой» - раздражение, как живой комочек, проснулось ото сна. «И разговариваю с ним о цветах, в которых ничего не понимаю», - комочек сладостно потянулся и прогнул спинку. «И он боится пауков», - урчащий комочек довольно впился коготками в душу. Она почувствовала, что начала терять контроль. Резко поднявшись на ноги, она обошла хромого и направилась в замок. - Темная, скажи, мне можно сходить в деревню? – мужчина не заметил перемены за ней и спросил то, что давно его так мучило. - Зачем тебе в деревню? Разве условия моей сделки тебе были не ясны? Ты пытаешься сбежать? - Эмма ответила не оборачиваясь, судорожно сжимая руку в кулак. - Н-нет, конечно нет. Я все помню. Мне просто скучно. У меня остается свободное время, и я не знаю чем себя занять. Мне даже поговорить не с кем, - он говорил быстро, без запинки. Со стороны это выглядело, как отработанная речь. Наверное, именно это он хотел сказать сегодня за обедом, но не решился. - Скучно. Скучно?! Раз тебе так скучно, возьми и собери этот фонтан. Все его составляющие в этом саду, - с этими словами она зло пнула в сторону хромого два куска белого и зеленого мрамора, что когда-то были частью фонтана. – И не смей пересекать границы этого замка. Они тянутся, начиная с ворот моего замка, через опушку, беседку и заканчивая яблонями. Если тебе дорога жизнь, не приближайся к границам, иначе собственная смерть тебе покажется пощадой. Настроение было испорчено. Комочек раздражения превратился в огромный ком с шипами, который при малейшем движении царапал изнутри. Она была зла, все вышло из-под контроля. Хромой должен был быть благодарен ей за все, а ему было скучно. Стремительной походкой она зашла в замок и направилась в оружейную. Бездумно она схватила первые попавшиеся мечи, и пару кинжалов. Сейчас она развеселит пару десятков огров на западе, а после, обязательно развеселит своего скучающего гостя. И, накинув на белоснежную блузку кожаную жилетку, с легчайшими золотыми пластинами, она испарилась в бурой дымке. Комментарий к Глава 6. Ваш автор скатился в какой-то подозрительный флафф. Значение окраски цветов, сугубо вымышленное. Любые совпадения, не случайны) ========== Глава 7. ========== С первыми солнечными лучами Эмма появилась в холле замка. Ночь выдалась очень тяжелой и кровопролитной. Появившись в западных землях, она практически угодила в центр военных действий. Огры, не один, не два, сотни огров. Они наступали с каждым шагом, все ближе продвигаясь к землям крестьян. Одного взмаха руки было достаточно для нескольких пар рыцарей. Они никого не щадили. С оглушительным ревом, с каждым шагом они втаптывали в землю то, что когда-то можно было назвать людьми. Земля окрасилась в кровавый цвет, ноги вязли во влажной от крови почве. В воздухе витал запах сырости, мяса и смерти. Слух резал выворачивающий рев огров, сопровождающийся хрустом ломающихся костей под ногами и скрежетом метала, и крики ужаса отступающих воинов. Назревшее раздражение требовало выхода. Наплевав на кинжалы и при помощи магии, девушка практически разрывала собственными руками плоть гигантов. Кому-то она сворачивала шею, кого-то испепеляла. Отвлекшись, она получила мощный удар в спину и отлетела на несколько футов. Этому огру не повезло больше всех, она материализовалась у него на шее и, вцепившись руками, облаченными в грубую драконью кожу, в его пасть с небольшим усилием разорвала ее. Когда чаша раздражения была опустошена, Эмма оставила магию и обратилась к оружию. Она была беспечна и самоуверенна, к завершению ночи силы стали покидать ее и девушка пропустила очень точный взмах когтистой руки. Изможденная, с кровоточащим боком, она медленно, едва передвигая ногами продвигалась к главной лестнице. Откуда-то послышался тихий стук палки, с трудом взобравшись до первого пролета лестницы, ее владелец наконец-то нагнал девушку. Картина, представшая перед мужчиной, лишила его дара речи. По каменному полу за Темной тянулись кровавые разводы. Она с трудом удерживала себя на ногах, пошатываясь и прижимая руку, облаченную в рваные лоскуты кожи, к боку. Кровь, много крови, стекало по девушке к ее ногам, было непонятно, ее она была или же чья-то еще. Он почувствовал, как от нее исходило недовольство – хромой не должен был видеть ее тогда, когда она не хотела прибегать к собственной магии. Мужчина нерешительно топтался рядом с ней, не решаясь предложить помощь. Его взгляд обеспокоенно скользил по девушке, задерживаясь на разорванной одежде, царапинах, на взлохмаченных волосах, слипшихся от засохшей крови. Она медленно, свободной рукой вытащила окровавленный меч из ножен и бросила на каменный пол, за ним отправился слегка погнутый кинжал. Румпельштильцхен проследил за тем, как она аккуратно убрала руку с бока и стянув лоскуты, которые когда-то были перчатками до локтей, бросила их себе под ноги. Бок, к которому была прижата рука, выглядел ужасающе. Три глубоких борозды вспороли золотую пластину, оставляя края металла изогнутыми и острыми. Они залегали глубже, сквозь кожу и блузку, в саму плоть. Из глубокой раны сочилась кровь, струйками стекая по металлу. Освободив руку, Темная смогла вытащить из ножен второй меч, к удивлению мужчины оказавшийся сломанным на середине. Кусок ненужного металла, так же полетел на пол, нарушив тишину неприятным звоном. Эмма, плохо скрывая эмоции, пыталась побыстрее расправиться с жилеткой, но хитроумный механизм, как назло, не поддавался. Одновременно с тем, когда замок поддался напору, мужчина, решившись, сделал шаг вперед. - Нужно обработать раны... - Не нужно, - просипев от вспышки боли, выдавила из себя девушка. - Давай я обработаю. Тебе нужна сейчас помощь. Отшатнувшись от протянутой руки помощи и сумев наконец-то отодрать присохший жилет от своего тела, девушка буквально швырнула его в мужчину. Не ожидав такого поступка, он едва успел поймать тяжелую, мокрую ткань. - Вот и помогай, по замку. Вещи мои избавь от следов крови, очисть и высуши. Меч и кинжалы, отполируй и наточи. Зал проветри, кровь вытри и займись фонтаном. До обеда меня не беспокой. Чтобы на обед была СЪЕДОБНАЯ еда. Я ясно выразилась? Все это время Эмма смотрела в противоположную сторону, разговор забрал последние силы и отдавался пульсирующей болью в боку. Она не доползет до третьего этажа, а принимать помощь от хромого, и быть ему должной, она была не намерена. К своему неудовлетворению, она обратилась к магии. Сосредоточившись, она ясно представила комнату и собственную кровать, на которой планировала оказаться. Заметив едва уловимый кивок от мужчины, она дернула пальцами и исчезла в фиолетовой дымке. На месте, где до этого стояла Темная осталась лишь кучка окровавленной одежды, чем очень озадачила мужчину. Сама она, оказавшись в собственной кровати и едва коснувшись головой подушки, провалилась в сон. Магия окружающая ее повсюду и сон, были лучшими заживляющими. *** Солнце уже касалось линии горизонта, когда Эмма проснулась. Она лежала на кровати по диагонали, одеяло было скомкано в ногах, попытавшись приподняться девушка зашипела от боли. Магия выполнила свою работу, царапины и раны затянулись. Бок зажил, оставив за собой следы засохшей крови и еще не исчезнувшую корочку золотистого цвета. Только боль в мышцах и слабая пульсация в боку, напоминала о событиях этой ночи, но совершенно не объясняла другое. «Где моя одежда?!» Она была наполовину обнажена и нахмурившись скользила взглядом по комнате. Смилостивившись, память услужливо подбросила ей события этого утра. Эмма, обреченно застонала и вновь откинулась на подушки. «Как я могла додуматься оставить там всю одежду. Мерлин, какой ужас» Поругав себя еще какое-то время и одевшись, Эмма спустилась в зал, где с трудом расположилась в кресле. Когда она наконец-то нашла подходящую позу, дабы уменьшить боль в боку и не тревожить затекшие мышцы, в зал с подносом в руках вошел мужчина. Он поставил на стол тарелку овсяной каши, и пару бутербродов смазанных мягким маслом и накрытых кусочками сыра. Выложил чайничек с заваренным чаем, сахарницу и небольшую баночку с различными специями, что всегда хранилась рядом с чайными принадлежностями. Он никогда не понимал зачем эти специи для чая, но предпочитал молча подавать их хозяйке. - Овсянка? Сейчас же обед. Эмма нахмурилась, заметя основное блюдо, а после и вовсе скривилась, показывая все свое отвращение к «ароматному» запаху сваренной каши. Кончиком указательного пальца, она брезгливо отодвинула от себя тарелку и потянулась за более аппетитными бутербродами. Ее пальцы практически сомкнулись на ободке тарелки, в то время как тарелка отодвинулась от нее, так же как и заварник с чаем. - Ты вчера была ранена, и я посчитал, что для организма будет полезнее каша. И это единственная СЪЕДОБНАЯ еда на обед. В голосе мужчины послышался легкий намек на заботу, который был задавлен издевательской ноткой сарказма, которая вернула девушке ее вчерашние слова. - Твое дело следить за порядком в замке, не больше. Будь добр отодвинуть от меня ЭТО подальше и дай бутерброды. Я терпеть не могу овсяную кашу, даже будь это последней едой на земле, ни за что не прикоснусь к ней. Приподнявшись на стуле, Эмма снова предприняла попытку дотянуться до тарелки, в боку неприятно заныло. Хромой не выпускал тарелку из рук и с укором посмотрел на нее. - Румпельштильцхен, даю тебе последний шанс. Ты и так меня оставил без нормального обеда. Или бутерброды в моем желудке, или каша на твоей голове. Какой вариант тебе предпочтительнее? Набравшись наглости и закатив глаза(!) он молча придвинул ближе бутерброды, налил в чашечку чая, подсластив сахаром и забрав кашу, направился на кухню. - А яичницу будешь? Могу приготовить. Уже в дверях опомнился мужчина. - В следующий раз. Займись лучше делом, шторы вон поправь или книжный стеллаж протри. Во время своего отдыха, она лениво наблюдала за работой мужчины. Выпив чашку чая и с удовольствием уминая сладости, Эмма скользила взглядом по залу. Полностью расслабившись, девушка с небольшим усилием закинула ноги, облаченные в красивые кожаные сапожки до колена. Покачиваясь на стуле, она ловила на себе обеспокоенные взгляды мужчины, тщательно скрываемые за спадавшими на глаза волосами. «Чем бы заняться, скучновато как-то...» Она проводила взглядом хромающего мужчину, который принялся поправлять тяжелые шторы и освобождать от пыли. «Точно! Ему же скучно было, как же я могла забыть» Она налила себе в чашку еще чая и поднеся ее к губам, свободной рукой сделала еле уловимое движение в воздухе. Из шторы выполз жирный паучок и пополз по полу, мужчина дернулся и воровато оглянувшись, придавил его посохом. В ту же секунду, из шторы выполз еще один и пополз уже к мужчине. Тихо охнув, он с легким стуком придавил и его, наслаждаясь хрустом панциря под деревом. Когда выползла еще пара, хромой шипя стал давить их ногой. Убив всех, он облегченно вздохнул и нервно передернул плечами. Когда мужчина покосился на Темную, та лишь увлеченно наблюдала за плавающими чаинками в чашке. Развернувшись вновь к шторе, он с усилием дернул ее в сторону, позволяя последним лучам солнца проникнуть в зал. От резкого движения, неизвестно откуда из шторы посыпались пауки. Хромой взвизгнул и испуганно попятился назад. Его хватило на пару ударов посохом и пару притопов, ругань мужчины становилась громче и отчетливее, в то время как отряд пауков гнал его в направлении кухни. Эмма наблюдала за махинациями хромого и из последних сил пыталась сдержать смешок, но когда мужчина в полном отчаянии бежал к кухне, она, не выдержав, громко расхохоталась. Ее заливистый смех заполнил зал и привлек внимание Румпельштильцхена. «Ой!» Пока она колебалась убрать пауков или же оставить их на участь прислуги. Ее восьминогая армия загнала мужчину на кухню и топталась у закрытой двери. Она постаралась придать себе серьезное выражение лица и силясь что-то крикнуть в сторону кухни, но снова прыснула со смеху. От ее смешка дверь кухни резко распахнулась, показывая каштановую голову. Взлохмаченные волосы взвизгнули и снова захлопнули дверь. «Даже паукам не нравится, как он готовит!» И хохотнув собственной догадке, она испарилась в фиолетовой дымке, оставив мужчину наедине с небольшой кучкой пауков. ========== Глава 8. ========== На следующий день Эмма в приподнятом настроении вошла в зал. Время подходило к обеду, но в помещении было темно. «Мм, он шторы задернул. Наверное, вчерашний вечер повторить хочет». Ей захотелось света, поэтому девушка подошла к отвесным тяжелым тканям и, схватив за края, раздвинула шторы. Только когда она уже сделала это, ее озарила догадка, что возможно хромой мог ответить ей тем же. Но как? Мысленно посмеявшись над его проблемой и трусостью, она равнодушно посмотрела в окно, на тот пейзаж, что она видела которое столетие подряд.