сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 51 страниц)
Спустя несколько долгих минут, девушка поняла, что бездарны все. Ее взгляд метнулся к мужчине, от которого ощутимо веяло грустью и сожалением. Она проследила за вилкой, с зубцов которой, на полпути к его рту соскользнул кусок мяса, и мужчина отправил в рот пустую вилку. Не будь он так озадачен, она бы беззастенчиво рассмеялась над тем, как он, не заметив подвоха, продолжал жевать. С этим нужно было что-то делать.
— Румпельштильцхен, — он не отреагировал.
«Да что ж с тобой».
— Румпельштильцхен! — мужчина вздрогнул, когда Эмма прикрикнула. Он рассеяно посмотрел ей в глаза. — Что с тобой?
— Ничего, — он непонимающе нахмурился.
— Я же вижу, ты рассеян и задумчив, — его глаза забегали, и он виновато опустил голову, скрывая глаза спадающими прядями волос. — Румпельштильцхен, я жду ответа.
Он не поднимал глаз и продолжал упрямиться. Захотелось магией заставить его посмотреть ей в глаза. Но это было бы не справедливо по отношению к нему. Хотя... Эмма взмахнула рукой, и его стул немного развернулся к ней, лишая мужчину возможности смотреть в тарелку.
— Что ты делаешь? — неловко буркнул он и попытался вернуть стул на место. Привстав на здоровой ноге, из кармана его штанов что-то выпало. Эмма успела заметить его суетливость и то, как мужчина быстро хотел спрятать вещь обратно в карман.
Почему-то рука оказалась пустой, и он перевел раздраженный взгляд на Темную. Девушка удивленно вертела в руках маленькую, вырезанную из светлого дерева, лошадку. Мужчина потянулся к ней, в попытке забрать вещь, но Эмма лишь отодвинулась от него.
— Что это? — она покрутила в руках статуэтку. Работа была сделана аккуратно, а дерево было гладким на ощупь.
— Стул. Верни мне ее, — его руки снова зачерпнули воздух.
— Если не ответишь, я действительно превращу ее в стул, — хмыкнула она. Румпельштильцхен беспомощно поморщился и, поставив локоть на стол, устало опустил голову на руку.
— Эмма, просто верни мне лошадку... — его голос прозвучал так обессиленно и сломлено, что в груди у нее что-то сжалось.
— Ты же сам ее сделал, да? — она задумчиво провела пальцем по гриве лошади. — Зачем? Тебе мало... игрушек? — он вздрогнул на последнем слове, и его плечи напряглись. Она не хотела, чтобы этот вопрос прозвучал именно так. Она вообще не хотела его озвучивать, но так вышло.
— Это не мне. Отдай, пожалуйста, — не поднимая головы, он протянул руку. Мгновение поколебавшись, Эмма вложила ему в ладонь фигурку. Все так же не поднимая головы, мужчина трепетно провел пальцами по изящной спине лошади.
— Это твоему сыну, Бэйл... — она запнулась, пристыженно опустив глаза.
— ... фаеру. Бэйлфаеру, — выдавил он из себя. Глаза Эммы удивленно расширились, когда из-под спадавших волос на его узловатые пальцы что-то капнуло.
«Черт, ты же не можешь...»
— У него сегодня день рождения... — глухо, едва слышно. Эти слова, как кинжал, остро вонзились в ее сознание.
«Можешь...»
Нужно было что-то сделать. Она понимала, что он, как любой родитель, скучает по своему сыну. Но она не думала, что столкнется с его грустью и отчаянием, не думала, что он покажет ей свои чувства. Она не думала, что он мог... По его телу пробежала дрожь.
«Черт-черт-черт. Чертова сделка. Чертов день рождения».
Мысли беспокойно носились в ее голове. Нужно было что-то решить. Человек, который назвался ее другом, обещая поддержку и взаимопонимание, сейчас нуждался в ней. Или нет. Не в ней. В сыне. Нужно было действовать, на ее глазах сейчас ломался тот, что по кусочкам недавно собрал ее. Ее взгляд задержался на подрагивающих пальцах, что боялись выпустить лошадь.
Идея, мелькнувшая в голове, не успела исчезнуть, и Темная зацепилась за нее. Вскочив с кресла, девушка выдернула из его рук статуэтку и исчезла в фиолетовой дымке, оставив замершего мужчину одного.
Эмма появилась недалеко от такого знакомого ей дома. На площади ребята играли в догонялки, и она заметила знакомую ей шевелюру. Парнишка подрос и окреп. Она хотела поймать его взгляд, но ребенок был так увлечен, что ничего не замечал в округе. Тогда Эмма послала ему легкий магический импульс и, вздрогнув, он резко обернулся к ней. Его глаза удивленно расширились, а потом появилась улыбка. Он не боялся ее. Крикнув что-то мальчишкам, он подбежал к ней.
— Здравствуй, Темная! — он почтенно склонил голову в знак приветствия и с любопытством осмотрел ее. Эмма нахмурилась и перевела на себя взгляд.
«Превосходно!»
Она была в обычных кожаных ботинках и более свободных, чем обычно, красно-коричневых штанах из ткани и кожи. Парусная блузка винного цвета была выпущена из штанов, а один рукав закатан. Громко фыркнув, она провела перед собой ладонью: идеально выглаженная и заправленная рубашка, жилетка в цвет, штаны из коричневой кожи и ботфорты. Так было намного лучше.
Бэйлфаер удивленно охнул, и она довольно усмехнулась.
— Ну, привет, Бэйлфаер. Как у тебя дела?
— Это вы условия сделки проверяете? — он лукаво прищурился. У него были такие же темно-шоколадные глаза, как и у отца. Точно такой же проницательный и серьезный взгляд.
— Нет, интересуюсь, — она нетерпеливо взмахнула рукой, подгоняя его к ответу.
— Все хорошо. Помогаю им по дому, играю с дочками. Научился читать и писать. Они очень добры ко мне. Спасибо, что помогла нам тогда, — он сказал это так просто и непринужденно, что Эмма невольно вздрогнула. Он был точной копией своего отца, лишь смелее и отважнее.
— Не помогла, это была сделка, — получилось слишком резко. Огонек потух, а его лукавые глаза стала затягивать грусть, которая была так ей знакома.
— У меня есть подарок для тебя, — она протянула ему деревянную лошадку. — Вернее у твоего отца.
— Папа... — он взял статуэтку из ее рук и провел пальцами по гладкому дереву. На его глаза набежали слезы, и Темная уже пожалела о своем поступке. — Спасибо! — прошептал он искренне и счастливо.
— Как он? С ним все хорошо? Он изменился? Чем он занимается? Что он у вас делает? У него есть своя комната? Вы общаетесь? Ему скучно? А он прядет? Вы можете ему передать мои слова? А получится с ним когда-то встретиться? — он тараторил со скоростью света, прижимая к себе лошадку.
«О Мерлин, помоги мне...»
— Стоп-стоп-стоп. Да, с ним все хорошо и он скучает по тебе. Сделка нерушима, не забывай. Да... он прядет, — на этих словах она недовольно скривилась, и к ее удивлению, Бэйлфаер хихикнул. Она хмуро посмотрела на него, и мальчик очень старался не встречаться с ней взглядом. Сейчас она была уверена, он сдерживал смех.
— И вообще. Разве я похожа на гонца?! — возмутилась она, и Бэй, не сдержавшись, хихикнул, притворившись, что закашлялся.
— Так, молодой ч...
— Темная, а ты можешь... ему передать кое-что. Если мы не можем встретиться, хотя бы это. Пожалуйста.
Она недовольно посмотрела на ребенка, сжав губы в тонкую линию.
— Ну, у меня же день рождения, — протянул он и склонил голову на бок. Этот поганец был хитер.
— Пусть это будет моим подарком тебе. Поторопись, — сказала она в уже удаляющуюся спину. Через несколько минут он принес ей свернутый и перемотанный бечевкой свиток.
— Если не гонец, так почтовый голубь, да? — фыркнула Темная.
- Мне больше нравится Спаситель с миссией! — воскликнул Бэй и протянул ей свиток.
Эмма скептически приподняла одну бровь, но забрала из его рук письмо.
— Только потому, что это твой день рождения, и отец заслужил это, — мальчик довольно закивал.
— Спасибо, и до встречи! — она уже хотела исчезнуть, как чуть не подавилась от его слов.
— Не поняла, — прошипела Эмма, сверкнув золотом глаз.
— Я уверен, что на следующий день рождения, папа снова приготовит мне подарок, — Бэй счастливо улыбнулся и пожал плечами, когда Эмма, фыркнув, исчезла.
Комментарий к Глава 27.
Ой еей, я наконец-то дописала эту главу)
Надеюсь, вы меня ждали)
Ну что ж жду ваши отзывы, все как всегда)
========== Глава 28. ==========
Магия перенесла ее туда, где находился Румпельштильцхен. Почему-то Эмма ожидала увидеть его у прялки, как обычно он это делал, но застала его там же, где и оставила. Он так и не изменил позу, только плечи были не напряжены, а устало, сломлено, опущены.
— Зачем ты это сделала? — его глухой голос нарушил тишину зала. Эмма вздрогнула, не подозревая, что была замечена им.
— Мне захотелось себя порадовать, — она подошла к мужчине и, повернувшись спиной к столу, облокотилась на него.
— Как мило, — пробурчал он. — Верни мне лошадку.
— К сожалению, не смогу. Я отдала ее, — Румпельштильцхен резко вскинул голову и посмотрел ей в глаза, стараясь понять, говорит ли она правду. — Но у меня есть кое-что взамен.
Эмма протянула ему свиток, ожидая, когда прекратится игра в гляделки и мужчина возьмет его. Но он не брал. Ему ни к чему была какая-то ненужная бумага, ему нужен был подарок, сделанный для Бэя. Эта статуэтка напоминала бы ему, что уже прошел год с их разлуки, что мальчик стал на год старше. Интересно, сильно ли он изменился? Возмужал? Как же он скучал по сыну...
— Румпельштильцхен, в нашем обществе не принято забирать у именинников подарки, — его брови удивленно поползли вверх, и Эмма усмехнулась. — Бери, это передал тебе твой сын.
Все еще недоверчиво он протянул руку и забрал свиток. Холщовая веревка соскользнула с пергамента и его глаза забегали по красивым, аккуратно выведенным чернилами, строчкам. Подушечками пальцев он провел по словам, задержался на кляксе в конце строчки и судорожно вздохнул. Его мальчик научился читать и писать. Темная не обманула его и позаботилась о его сыне. Его разрывали на части гордость за сына и неловкость ситуации.
— Что пишет? — поинтересовалась невзначай Темная и попыталась заглянуть в свиток. Румпельштильцхен заметил ее маневр и притянул его ближе к себе, пряча чернильные строки от ее глаз.
— Н-ничего особенного... — тихо пробормотал мужчина. Эмма нахмурилась, она не такой ожидала реакции от него.
— Ну же, я что, зря свое время тратила?! — возмутилась она и хмуро посмотрела на мужчину, что старательно пытался скрыться за ниспадающими волосами. Румпельштильцхен тяжело вздохнул и прочистил горло. Ему не хотелось говорить ей об этом. Не хотелось показывать, насколько он может быть неинтересен ей. Не хотелось смешить ее собой.
— Говорит, что все хорошо, что о нем заботятся. Вот тут написал, что научился писать и читать, — он неловко ткнул куда-то в середину свитка. Когда он говорил, его голос был с хрипотцой и становился все тише и тише, тогда, как Эмма хмурилась все больше и больше. Она склонилась ниже к нему и наконец-то заметила то, что ее настораживало. Его глаза не бегали по строчкам. Он упрямо смотрел в середину листа и просто говорил. Эмма прищурилась, он хотел обмануть ее, и тьма внутри нее довольно заурчала, радуясь такому повороту событий. Девушка встряхнулась, стараясь понять его и не допустить ошибки. Догадка озарила ее, но стоило проверить...
— Замечательно! — слишком радостно вскрикнула Эмма. — Тогда вернемся к твоей готовке. Перед мужчиной упала поваренная книга. — Покажи, что ты сегодня готовил.
Румпельштильцхен вымученно посмотрел на девушку. Ощущение того, что его обман был раскрыт, неприятно давило на него. Но ему было так стыдно. Ему не хотелось, чтобы она смотрела на него насмешливо, чтобы она засмеялась в лицо или прекратила с ним разговаривать только из-за того, что он был необразован. Мужчина не считал себя глупым, он всегда впитывал в себя любую информацию, что мог слышать, как до проживания в замке, так и после. Он изучал книги, которые были в зале, но только те, что были с иллюстрациями. Желание научиться читать и писать всегда присутствовало в нем и передалось его сыну. Он был счастлив, что Бэю выпала такая возможность. Но Румпельштильцхен не понимал, почему Бэйлфаер решил так пошутить над ним и поставить его в неловкое положение перед Темной. Не думал же он, что Эмма занимается его отцом так же, как какая-то семья занимается им самим.
Вздохнув и прокляв всех на свете, а особенно кулинарию, Румпельштильцхен открыл книгу и нашел нужный рецепт. Эмма нахмурилась, странно, блюдо на картинке было точь-в-точь таким же, какое было сегодня подано к столу. Только вот...
— Что ты использовал для приготовления мяса? — поинтересовалась она, пробежавшись глазами по рецепту.
— Яблоки, сливы, морковка и все, — уверенно произнес он. Там не было никаких слив, по крайней мере, так не было написано в рецепте.
— В рецепте сказано: картошка, горошек, лук и морковка, — сказала девушка, постукивая ноготками по столу. — Ты почти угадал, — насмешливо фыркнула она и забрала несчастную книгу из его рук.
Румпельштильцхену было стыдно, и он не хотел поднимать на нее глаз. Пальцы нервно подрагивали, а сам мужчина внутренне сжался, готовясь встретиться с потоком насмешек и хихиканья Темной. Эмма шумно выдохнула, а он затаил дыхание.
— Я предлагаю тебе сделку, — спокойно произнесла Эмма. Румпельштильцхен затравленно посмотрел на нее, и девушка отметила, что его щеки слегка покраснели.
— Какую? — это было единственное, на что он был способен сейчас.
— Пообещай мне, что ты никогда больше не будешь мне врать, — его глаза удивленно расширились, и Эмма вскинула руку, останавливая его возмущение. — В свою очередь, я прочту тебе это письмо, — она выхватила свиток из его руки и помахала им перед носом.
— Не равноценно, — смущенно буркнул он, понимая, что его обман был раскрыт, и девушка не смеялась над ним, по крайней мере сейчас.
— Мм... Более чем, не стоило разыгрывать этот спектакль.
— Хорошо. Сделка, — выдохнул он и нетерпеливо заерзал на стуле. Эмма усмехнулась про себя, когда увидела в его глазах не грусть, а детский восторг и ожидание. Развернув свиток, она стала читать.
— Папа, спасибо тебе за подарок, эта лошадка теперь будет стоять у моей кровати. Ты знаешь, я всегда любил сюрпризы от тебя. Даже когда ты не рядом, тебе удалось удивить меня. Со мной все хорошо. Ко мне хорошо относятся и заботятся обо мне, я живу с хорошими людьми, хожу в школу. Ты даже не представляешь, как много у меня появилось друзей. А еще я вырос, наверное, теперь я такой же, как ты. У меня не так много времени, чтобы рассказать тебе обо всем, что произошло в этот год. Хочу чтобы ты знал, я скучаю по тебе и больше всего на свете хотел бы встретиться с тобой. Люблю тебя, папа, — Эмма старалась контролировать свой голос, что предательски заскрипел на последних словах. Девушка затаила дыхание, когда посмотрела на Румпельштильцхена. Мужчина был растроган до слез и сидел с блаженной, счастливой, улыбкой.
— Спасибо, это... это многое для меня значит, — прошептал он, протянув руку к пергаменту.
— Подожди, тут есть еще дополнение, — дополнение было написано мелким почерком внизу свитка, так что девушка не сразу обратила внимания на это. — Ты думаешь, я забыл? Нет. Просто я хочу поблагодарить Темную за то, что прочитала тебе мое послание, — Эмма нахмурилась, вчитываясь в строки. С каждым словом ее голос становился тише, переходя в задумчивое бормотание. — И согласилась научить тебя читать и писать.
«Согласилась научить читать и писать... Согл..!!!»
Эмма поперхнулась и свирепо посмотрела на Румпельштильцхена, что смущенно опустил глаза, стараясь скрыть свою улыбку.
«Этот поганец обвел меня вокруг пальца! Ну, хитрюга! Отцовский сын, Мерлин его задери!»
— Я не... — возмущенно начала она, но Румпельштильцхен успел вставить свое слово.
— Спасибо!
— Ч-что?! — взвизгнула Эмма, потеряв над собой контроль.
— Я говорю: спасибо, — мягко повторил он и одарил ее счастливой улыбкой. Румпельштильцхен понял, что она не собирается смеяться над ним, а его сын умудрился еще и обвести ее вокруг пальца. Конечно, она могла отказаться от своих слов, но это бы выглядело так, как будто Темная испугалась вызова. Он не смог удержать дурацкой улыбки, с которой смотрел сейчас на девушку. Не смотря на возмущение и неловкость ситуации, Эмма выглядела очень милой. Мужчина из последних сил сдерживался от смеха, наблюдая за ней.
— А... Как... Да что за!
«Ээээ...»
— На! — она бросила перед ним на стол свиток и оттолкнувшись от стола, стала ходить взад-вперед. — Чтобы я еще раз виделась с твоим сыном! Нет! Это возмутительно! Он плохо воспитан!
— Да... совсем отбился от рук, — поддакнул он ей.
— Именно, ему нужно... Стоп! Ты издеваешься надо мной?! — она резко развернулась и подошла вплотную к нему, смотря в его невинные глаза сверху вниз.
— Нет... — он подарил ей виноватую улыбку.
