сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 51 страниц)
Лодыжка выла от боли, но мужчина лишь прищуривался на один глаз от такого дискомфорта. Эмме не стоило видеть его боль. Единственное, что сейчас его интересовало — это доставить ей удовольствие, вновь услышать собственное имя, срывающееся с губ. Продолжая сжимать грудь, пощипывая чувствительный сосок, другой рукой он огладил бедра, перемещая ее на низ живота девушки. Эмма сильнее подалась назад, желая скорее почувствовать его пальцы внизу, способные хоть немного ослабить ее напряжение. Мужчина не смог скрыть улыбки, убеждаясь в том, что она действительно была рада ему. Они застонали в унисон, когда он накрыл пальцами жаждущее внимания место. Господи, она была такой влажной для него. Он просто не мог поверить в то, что она, всем телом и душой, хотела его. Пальцы кружились и дразнили, с губ срывались сладкие стоны, доводившие обоих до высшей точки напряжения.
Румпелю показалось, что он услышал шум. Но звуки, кроме стонов, срывающихся с губ Эммы, не могли пробиться сквозь его затуманенное сознание. Не сейчас, не тогда, когда он наслаждался их собственным первым добрым утром. Он замер, напрягшись всем телом, когда до слуха донеслось тихое рычание.
— Эмма… — девушка откликнулась, разочарованная тем, что он остановился. Его голос был виноватым и хриплым. — У меня две новости: хорошая и плохая. Хорошая в том, что я смог тебя сегодня удивить, — он поцеловал ее в щеку, желая отстраниться, но пальцы девушки поймали его за волосы, притягивая для благодарного поцелуя. — А плохая в том, что я забыл закрыть дверь…
Темная на мгновение, как и он, замерла, а после уткнулась лицом в подушку. Ее тело стало дрожать под его весом. Мужчина перепугался, что, возможно, он расстроил ее, но из подушки донесся невнятный звук, а после — громкий хохот. Теплая волна магии прошла сквозь него.
— У тебя есть магия? — он редко видел, как она пользовалась белой магией. Эмма кивнула, продолжая хихикать. Сейчас она хотела получить Румпеля, и никто не мог им помешать.
— Я практикуюсь. Стена продержится минут десять, тебе хватит?
— Сейчас? Более чем, — он набросился на ее тело со страстными поцелуями, оставляя метки по всей спине. Руки безжалостно дразнили тело. Он слегка приподнял ее бедра, резким толчком входя в нее. Эмма вскрикнула, задохнувшись от так не хватавшего ей ощущения наполненности.
Он двигался в ней требовательно и резко, но в то же время нежно и любяще. Ощущения накрывали их с головой, а волны возбуждения разливались по их влажным разгоряченным телам. С каждым толчком девушка постанывала, сжимая в руках края подушки, двигаясь ему навстречу, желая быстрее получить разрядку.
— Румпель, — вскрикнула Эмма, когда мужчина, приподнявшись на руках, глубже проник в нее. Резкие равномерные толчки сменились быстрыми и хаотичными. Когда, склонившись над ней, он болезненно прикусил кожу на шее, девушка почувствовала, как ее тело задрожало, а тянущий внизу живота узел распался. Мужчина придушенно вскрикнул, последовав за ней, наполняя ее собой. Руки подкосились, подводя своего хозяина. Румпель отклонился набок, упав на подушку рядом с девушкой. Они судорожно ловили воздух губами, пытаясь успокоить сердцебиение. Эмма придвинулась ближе к нему, тут же оказываясь в его объятиях.
— Действительно доброе, — довольно пробормотала она, целуя его в губы. Румпель приподнял голову, углубляя поцелуй. Приоткрыв глаза, он увидел злые, смотрящие на них, три пары глаз. Мужчина резко разорвал поцелуй с громким звуком, удивленно уставившись на Эмму.
— Он что, все это время был здесь?! — пискнул мужчина не свойственным для него голосом. Эмма рассмеялась, уткнувшись носом в его шею, подтягивая рукой край одеяла, чтобы накрыть их обоих.
— Да, защитное поле подкачало, — пробормотала она.
— С другой стороны, хорошо, что я об этом не знал, — фыркнул он, гипнотизируя пса.
Стена спала после его слов, и Голд запрыгнул на их кровать. Щенок медленно, злобно фыркая тремя головами, рыча, стал приближаться к лежащей паре. Лапы плавно ступали по мягкому одеялу, не давая возможности встать на ноги кому-то из хозяев. Щенок ревниво переводил взгляд с ухмыляющейся Эммы на недовольного Румпеля. Обойдя мужчину, он обнюхал его плечо, недовольно фыркая, а затем обнюхал лицо Эммы. Утробно зарычав, щенок спрыгнул с кровати и покинул их комнату.
— И что это было?
— Он признал в тебе хозяина, — Эмма пожала плечами. — Самцы это немного… иначе решают.
— Сам… о, — до Румпеля наконец-то дошло. – О! Надо же… — Эмма вновь рассмеялась, приподнимаясь на локте.
— Нам нужно вставать. У меня еще дела есть, — девушка планировала посетить цветочницу. Конечно, она помнила о том, что когда-то говорил ей Румпель, но хотелось найти подтверждение этому и в чужих словах.
***
Под тяжелым плащом было невыносимо жарко, но это была необходимость. Она бесшумно ступала по выжженной траве, цепким взглядом выхватывая из толпы воркующую с кем-то цветочницу. Заприметив своего частого клиента, женщина тут же спровадила собеседника и, нацепив приторную улыбку, повернулась к Темной.
— Вы давно нас не посещали. Я уже думала, случилось чего, — голубые глаза изучали причудливую ткань накидки. Цветочнице казалось, что ткань переливается, меняя цвет. Но она тут же отогнала эти мысли, откуда в их деревне такое волшебство.
— В этом мире всегда что-то случается, — отозвалась Темная. — Что значит эта роза? — она указала пальцем на вазу с алыми розами.
— Алые? Ох, человек, подаривший ее, признается в искренней любви, привязанности и окрыленности. Самая ранняя любовь, наполненная страстью и желанием, — Темная кивнула. Румпель, говорил ей то же самое в тот день. Девушка бросила цветочнице мешочек с золотом, который та проворно поймала. Ее губы открылись в благодарности, но Эмма, отмахнувшись, развернулась спиной к ней.
— Миледи, — окликнула та ее. — У вас очень интересный кавалер. Он раскрывает свои чувства, одно за другим, это очень мужественно. Жаль, что следующий раз будет последним, — женщина улыбнулась, когда Темная замерев, развернулась к ней.
— Почему?
— Цветовая гамма цветов заканчивается. Следующий цвет будет последним, — она подарила какую-то самодовольную улыбку.
«Белая… чистая любовь…» — промелькнуло в голове Эммы. Все же сегодня будет последняя их встреча. Девушка вытащила еще один мешочек золота, бросая его цветочнице.
— За следующий раз.
— Ох, благодарю, миледи. Мой бывший муж тоже дарил мне розы. Вернее хотел бы, но смог лишь одну. Белую. Этот жалкий человек несколько месяцев собирал деньги, чтобы подарить мне розу, вы представляете? — ее голос наполнялся ненавистью. — Он не в состоянии был заработать деньги, и все же потратил последние гроши на какой-то ничего не значащий для меня цветок.
— Это же признание в любви, — Темная нахмурилась, наклоняя голову, скрытую под капюшоном, на бок. Ей была не понятна агрессия этой женщины к своему несчастному мужу.
— Даже белая роза имеет черную тень. Кому нужно признание от калеки, сбежавшего с войны? Кто не в состоянии прокормить семью, кто потратил все сбережения на чертову розу, рассыпаясь в извинениях и словах любви, — воскликнула цветочница, возмущенно взмахнув руками. Подавленный и давно запертый в клетке зверь Эммы, озлобленно дернулся, обращая все внимание на цветочницу.
«Калека… война… Румпель? Не может быть…»
— Кому охота иметь под боком беспомощного хилого мужчину, способного лишь достать розу? Чьи ноги сами не держат его, а посох служит подспорьем. Кто является мужем только на словах, не способный им стать ночью. Я рада, что он сбежал. Трус…
— Ты… — Эмма цедила каждое слово сквозь зубы, едва сдерживая свою ярость. Ногти стали опасно удлиняться, проигрывая внутреннему демону. — Ты Мила?
Цветочница удивленно захлопала глазами, прервав свой поток ненависти к несчастному прядильщику. Она с подозрением прищурилась, окидывая осторожным взглядом незнакомку. Что-то всколыхнулось у нее в груди, предупреждая, что стоит быть осмотрительнее.
— А вы кто? — Темная резко вскинула голову, скидывая капюшон. Мила вскрикнула, во все глаза смотря на девушку перед собой. Ее кожа сверкала в солнечных лучах, а зрачки были слишком расширены.
— Повторяю, — зашипела Темная, придвигаясь ближе к женщине. — Ты Мила?
— Д-да, — Мила отступила на шаг, пока не уперлась в собственную лавку. Эмма вскинула руку, хватая цветочницу за шею, приподнимая ее от земли. Женщина завизжала, цепляясь руками за запястье Темной, стараясь расцарапать песочную кожу.
— Слушай сюда, Мила. Твой муж никогда не был трусом. Он ценой собственной жизни защищал своего сына, пока ты где-то шлялась. Человека судят за поступки, а не за внешность. А ты не поняла этого, — Эмма встряхнула женщину, прожигая ее взглядом. Мила замолчала, отвечая Темной точно таким же взглядом. Одна не могла понять, как можно было не любить его. Вторая — как любить и защищать.
— Не смей больше отзываться так об отце собственного сына, — рыкнула Эмма, ударяя женщину спиной о столбик ее лавки.
— Бэй? — ее брови взметнулись вверх, а страх сменился надеждой. — Он жив? Где он?
Эмма брезгливо выпустила ее, отходя на несколько шагов. Боясь дать волю чувствам и убить.
— Главное, что он не с тобой, — Темная взмахнула рукой, поджигая ее лавку. — Не стоит продавать цветы, если не ценишь их, — рыкнула Эмма. Она огляделась, люди со страхом и любопытством собирались вокруг них. Закатив глаза, Эмма накинула на голову капюшон и под удивленный вздох толпы исчезла в сероватой дымке.
Она перенеслась к входу замка, давая себе время, чтобы успокоиться и набраться сил от перемещения. Эмма уже давно не пользовалась темной магией, и была удивлена, когда злость на эту глупую женщину смогла пробудить ее. Темная качнула головой, отбрасывая плохие мысли. Она устало поднялась по лестнице, сбросила с плеч плащ, откинув его в один из пыльных углов замка.
Девушка зашла в зал, надеясь увидеть там Румпеля. Его макушка выглядывала из-за высокой спинки софы и Эмма, улыбнувшись, направилась к нему. Ее взгляд заскользил по лежащему на софе мужчине, задержался на книге и остановился на больной ноге, отставленной чуть в сторону, спущенной на пол. Он обмотал лодыжку чистой тканью, пропитанной чем-то травяным. Эмма беспокойно нахмурилась.
Мужчина вздрогнул, когда прохладные пальцы зарылись в его волосы, мягко массируя кожу головы, играя с прядями. Он почувствовал нервозность и напряжение, исходившее от нее. Эмма обошла подлокотник, на который облокачивался мужчина, и присела на корточки перед ним, заглядывая снизу вверх в его глаза. Ее рука соскользнула на щеку, ласково поглаживая ее. Он был таким родным, что казалось, она знала его вечность. Как можно было не любить этого человека? Эмма не могла понять этого. Она изучала его лицо, запоминая каждый миллиметр, каждую черточку. Нежность в карих глазах сменилась тревожностью. Он видел, что ее зрачки были еще расширены, а глаза отливали болотным цветом. Что-то пошло не так, и это стало нервировать мужчину.
— Что произошло? — он нахмурился, пытаясь подняться, но девушка положила ладонь на его грудь, удерживая на месте.
— Все хорошо, — она убрала упавшую на его глаза прядь.
— Ты врешь, — Эмма отрицательно качнула головой, задумчиво проведя рукой по его груди.
— Нет. Сейчас, — она сделала акцент на этом слове, — все хорошо. Что с твоей ногой? — Румпель поморщился, отводя взгляд. Ему было стыдно признаться в том, что наслаждение сопровождалось обязательной болью. Эмма все поняла без слов. Ее рука накрыла колено мужчины, мягко массируя его. Румпель с опаской взглянул на Эмму, не понимая, что этим она хотела показать ему. Теплая ладонь скользнула по ноге и, подцепив штанину, Эмма потащила ту вверх. Хромой дернулся, пытаясь то ли отдернуть ногу, то ли встать софы.
— Тш… все нормально, — девушка подняла штанину до колена.
— Не нужно, — его голос дрогнул. Румпель тщательно прятал глаза за спадавшими на глаза волосами. — Я калека… — прошептал он.
— И что? — кончики пальцев скользили по ноге вниз, к пропитанной травами тряпке. Она подцепила легкий узел, развязывая и медленно разматывая его лодыжку. Рука мужчины опустилась на ее плечо, ощутимо сжимая его.
— Эмма, пожалуйста… не нужно, — он тяжело сглотнул, все еще не смотря на нее. Пальцы другой руки нервно подрагивали. Тяжело вздохнув, Эмма приподнялась, поддевая пахнущими травой пальцами его подбородок. Вынуждая взглянуть на нее.
— Знаешь, почему мое проклятие спадает каждый раз, когда ты целуешь меня? — он отрицательно качнул головой, смотря на нее со смесью любопытства и стыда. — Ты — моя истинная любовь. Только любовь может разрушить любое из проклятий. Ну, — она фыркнула, — кроме моего.
— Истинная? — он удивленно взглянул на девушку. Значит, она была предначертана ему.
— Да, — Эмма кивнула, с любовью смотря на потерянного, смутившегося мужчину. — Я люблю тебя, — она вновь погладила его по щеке, внезапно ощутив влагу под пальцами. — Я люблю тебя любым, — она вновь опустилась, целуя его колено.
— Позволь мне увидеть, — она с мольбой во взгляде посмотрела в его влажные карие глаза. Поколебавшись, мужчина неуверенно кивнул, ожидая худшего. Странно, что он именно сейчас так реагировал на ее прикосновения. Эмма видела его шрамы раньше, она сама лечила его окровавленное и избитое тело, а ведь тогда он не так стеснялся. Или может она не замечала этого…
Пальцы медленно размотали тряпку, откидывая ее в сторону. Румпель на мгновение зажмурился, почувствовав холодные пальцы на старом рваном шраме, что обхватывал его лодыжку. Они медленно скользили по уродливой коже, лаская изувеченную плоть. Эмма задумчиво смотрела на ногу, нервно покусывая нижнюю губу. Слова Милы раздражающе жужжали в ее сознании, прожигая дыру.
Она хотела все исправить.
Видя ее замешательство, он понял, что признание лишь было успокаивающими словами, не больше. Румпель почувствовал, как сердце пропустило удар и ухнуло вниз. Все кончено.
— Ничтожество, да? — горько сказал он сиплым голосом.
Эмма резко вздернула голову, с неверием смотря в его карие глаза.
— Нет, просто… — ее пальцы обхватили его лодыжку, причиняя легкий дискомфорт. — Смотри мне в глаза, — Эмма тяжело сглотнула, с сожалением смотря на мужчину. — Прости меня… — выдавила она. Волна магии вырвалась из ее рук, охватывая его больную лодыжку. Мужчина болезненно закричал, пытаясь вырвать ногу, но Эмма лишь усилила хватку. Он чувствовал, как магия прожигает ему кожу, вновь ломая кость. Он кричал и извивался. Пот каплями стекал с его лба, когда огонь резко сменился жутким холодом, а рука на его ноге пропала. Эмма быстро пересела на софу, убирая влажные волосы с его лба.
— Мерлин, прости меня, прости, — зашептала она, покрывая лицо поцелуями. Румпель потрясенно смотрел перед собой, совершенно не реагируя на ее поцелуи, ловя сухими губами воздух. Вся боль мигом исчезла, уступая легкому холодку внизу ноги.
— Ты… вылечила мою ногу? — Эмма кивнула, пряча лицо в изгибе его шеи. — Но почему сейчас?
— Это должна была быть белая магия, и она не всегда приходит безболезненно. Прости меня, я не хотела, — Румпель неуверенно обнял ее за талию, прижимая к себе. — Я люблю тебя, и я не хотела, чтобы ты больше…
— Спасибо, — он мягко поцеловал ее макушку. — Я боялся попросить тебя об этом, — он смущенно улыбнулся.
— Я бы не вылечила, — фыркнула Эмма, отстранившись от него. — Я полюбила хромого прядильщика и стук твоего посоха о пол.
— Тогда почему ты вылечила меня?
— Я поняла, что тебе это нужно, — Эмма улыбнулась, когда он благодарно поцеловал ее.
— У меня есть две новости…
— Хорошая и плохая, — хором сказали они, тихо рассмеявшись.
— Хорошая в том, что замок принял меня, — Эмма удивленно вздернула бровь. Она знала, что замок теперь будет способствовать любой его прихоти. Именно это вчера девушка и имела ввиду, но не думала, что это произойдет так быстро. - Да, — он улыбнулся, — некоторые появляющиеся необходимые мне вещи, то тут, то там, изрядно напугали. Это означает, что..?
— Что ты теперь хозяин замка, — она улыбнулась, быстро поцеловав его. — Сделка разрушена, Румпельштильцхен. Ты теперь не моя прислуга. Но, ты все еще мой. Навсегда, — Эмма предупреждающе ткнула в него указательным пальцем, и Румпель довольно угукнул. — А плохая?
— Он не собирается убирать за Голдом, — мужчина кисло скривился, закатывая глаза, когда Эмма громко расхохоталась.
— Ни с чем не могу помочь, — она рассмеялась еще громче, видя его разочарование.
— Эмма, — он неуверенно окликнул ее, прерывая смех Темной. — А Бэй… смогу ли я когда-то…
— Да, — девушка задумалась, — Я не знаю когда и как, но обещаю, что это обязательно произойдет.
