сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 51 страниц)
На его судьбу выпадало множество испытаний, но еще никогда ему не приходилось предавать любовь. Стены вновь задрожали от удара, а окно рядом с ним осыпалось осколками к его ногам. Защита ослабевала. Ступая по разбитому стеклу, он выглянул в окно, скользя взглядом по разрушенной беседке, сломленным цветам и двум сражающимся друг с другом женщинам. Малифисент, в облегающем темно-фиолетовом платье, с воинственными дьявольскими рогами и посохом, отражающим очередной удар. Реджина, королева, облаченная во все черное, в обтягивающих кожаных штанах и изысканном платье с корсетом. Сегодня ее губы были так же черны, как и ее душа.
— Убить или умереть, — задумчиво произнес мужчина, озабоченно наблюдая за огненным сражением ведьм. Взгляд потерянно скользил по полю боя, то останавливаясь на разрушенных частях замка, то задерживаясь на Малифисент, что с каждым разом все хуже отражала атаки королевы. Идея, словно молния среди ясного неба, поразила ту змею, которая травила ядом сомнений его душу.
Он бежал так быстро, как только мог. Румпель не хотел думать, сработает ли это или нет. Лучше попробовать и не жалеть об упущенном шансе, чем позже винить себя во всем. Перед глазами мелькали окна, коридоры, лестницы, дрожащие стены и выломанные Голдом двери.
В левом крыле замка, истекая потом, задыхаясь от боли, обессиленно лежа на подушках, кричала Эмма. Руки судорожно сжимали тонкую ткань, вонзаясь ногтями и разрывая ее.
— Еще немного дорогая, еще немного, — причитала в ее ногах повитуха. На замок обрушился удар и где-то вдали осыпались стекла. Страх за жизнь ребенка, охватил все ее тело, придавая сил. Возможно, ей удастся спасти его. Бэй и Румпель уже были в безопасности, сил замка должно хватить на еще одно дитя. Сделав несколько резких глубоких вдохов, Эмма напряглась, выталкивая из себя ребенка. Давая ему возможность выжить, спастись.
— Вот так. Вот так, молодец, — довольно произнесла повитуха, принимая дитя. Все силы вместе с ребенком покинули девушку. Последнее, что услышала Эмма — детский плач. Она не видела, как женщина заботливо омывала ребенка, заворачивая его в чистые ткани, ее веки тяжелели, а разум мутнел. Защита спадала.
— Нет-нет-нет, дорогая, так дело не пойдет, — обеспокоенно залепетала женщина, укладывая ребенка в люльку. Повитуха смочила чистую тряпку прохладной водой, укладывая ее на горящий лоб девушки. — Давай дорогая, не время отдыхать, — не взирая на то, кто перед ней лежал, женщина деловито похлопала Темную по щекам. Эмма застонала, морщась от обжигающих пощечин. – Вот, так лучше. Не засыпай. Не вздумай! — женщина пригрозила пальцем девушке, отвернувшись к вновь заплакавшему ребенку.
Спотыкаясь, Румпель спускался по разрушенной лестнице в сад. Он видел, как Малифисент обратилась в дракона, что тяжелым шипастым хвостом атаковал юркую королеву. Со стороны казалось, что Реджина лишь играла с драконом, водя его за нос, позволяя думать ему о своем преимуществе. Она отскакивала от струй огня, защищаясь и хохоча.
Когда королева подняла руки, образовывая новый огненный шар, Малифисент взмахнула крыльями, готовясь к очередной атаке. Она нахмурилась, заметив, что Реджина отвлеклась на нее и с любопытством смотрит на что-то за ее спиной.
— Кого я вижу! — черные губы королевы растянулись в улыбке. Сбитая с толку Малифисент резко обернулась, с испугом смотря на Румпеля, который, не обращая на них внимания, куда-то бежал. Улыбка медленно сползла с королевского лица, оставляя за собой гримасу ненависти и отвращения.
— Как ты смеешь, когда с тобой говорит королева? — она яростно прищурила глаза, образовывая огненный шар. — Голову с плеч! — воскликнула она, отправляя его в мужчину.
Малифисент в последний момент смогла оградить Румпельштильцхена от огня. Драконья кожа была приспособлена к огню, но удар был такой силы, что дракона откинуло в сторону, зацепив крылом мужчину. Он упал на руки, проехавшись ладонями по щебню и пыли, откашливаясь от грязи, забившей его рот. Поднятая столбом пыль стала рассеиваться, позволяя увидеть опустошенный сад и рядом лежащую женщину. Румпель подполз к женщине, лежащей на боку, словно она все еще защищала его.
— Малифисент! — он коснулся ее плеча, со страхом осматривая опустошенную площадь. Реджина исчезла. Защита пала. Ведьма болезненно застонала, и, при помощи поддержки Румпеля, приподнялась на руке.
— Что ты тут забыл?! — сквозь зубы, превозмогая боль в ребрах, выдавила из себя женщина. — Она чуть не убила тебя! Ты должен быть в замке! — она схватила его за ворот рубахи, пытаясь встряхнуть.
— Я знаю, как спасти Эмму, — выпалил Румпель, помогая ей встать. — Я понял! — его глаза блестели маниакальным блеском, вселяя в ведьму то ли надежду, то ли страх. Какой бы исход не был этой битвы, это было единственным решением. Малифисент кивнула.
— Поторопись! Быстрее! — она оттолкнула его от себя, исчезнув в фиолетовом дыме.
Реджина переместилась в холл замка, победно осматриваясь. Защита пала и теперь ее победа была лишь делом времени. Поправив выбившуюся прядь смолянисто-черных волос за ухо, женщина с грацией поднималась по лестнице. Давая Эмме насладиться последними минутами жизни. Заставляя ее в страхе ждать своей смерти, считать ее шаги. Где-то внизу трещали от ударов двери, донося до слуха королевы собачий лай. Реджина закатила глаза, кого еще могла притащить Темная для защиты собственной шкуры? Как вовремя пропала ее магия. Дети, рожденные силой истинной любви, самое опасное оружие, в особенности для их родителей.
Подбежав к фонтану, Румпель вытащил кинжал. Глаза неуверенно бегали от мраморного чудовища к имени Темной и обратно. Навязчивые мысли становились громче, крича, умоляя, приказывая, убивая. Рука, сжимающая кинжал, задрожала, по вискам стекал пот, а колени предательски дрожали. Сейчас или никогда. Предательство или верность. Победа или поражение. Смерть или жизнь. Задержав дыхание, Румпель вставил кинжал в дыру, все это время зияющую в груди каменного монстра. Мрамор, словно сопротивлялся, и не хотел принимать в себя этот волнистый, инородный предмет. На полпути, попав в предательские силки, лезвие и вовсе застряло в камне, не поддаваясь давлению мужчины.
— Дай мне ребенка, — просипела Эмма, протягивая руки к повитухе. Женщина качнула головой, баюкая на руках ребенка.
— Ты же знаешь, что тогда произойдет. Ты едва языком ворочаешь, откуда силы возьмешь дитя держать? — с сочувствием во взгляде произнесла она.
— Ты погибнешь. Дай мне…. — Эмма вскрикнула. Все ее тело было напряжено, а спину сковала судорога, неестественно выгибая ее. Она закричала, когда из ее груди медленно, нехотя, стал выходить черный дымок. Повитуха испуганно прижала к себе ребенка, отходя на несколько шагов от Темной. Дым стекал на пол, клубясь у подножия кровати. Эмма чувствовала, что с этим дымом из нее выходит вся жизнь. Что-то вытягивало из нее тьму, что так глубоко пустила корни в ее душе. Она цеплялась за ее чистоту и невинность, раздирая черными когтями душу в клочья, оставляя шрамы на всю жизнь и кровоточащие порезы, что еще много лет будут нарывать и гноиться, не позволяя забыть прошлое. Клубящийся черный дым, движимый сквозняком или чем-то иным, струйками потянулся из комнаты, огибая королеву, стремясь к свободе.
— Любопытно… — Реджина заинтересованно выгнула бровь, проводив взглядом черную магию, ускользающую из покоев Темной.
Дым стекал по лестнице, минуя внезапно заскулившего цербера, стремясь на улицу, к своему хозяину.
Румпель досадно закусил нижнюю губу, ожидая каких-либо изменений. Но ничего не происходило, а в замке стояла подозрительная тишина. Прикрыв глаза, моля всех богов о помощи, он отпустил кинжал, запуская руку в спутанные волосы и еще больше в отчаянии взъерошивая их. Мужчина резко распахнул глаза, когда до его слуха донесся подозрительный шорох. Стекающийся к фонтану черный дым стал клубиться, вырастая у него на глазах. Потрясенно смотря на образовывающуюся тьму, Румпель отступил от скульптуры на шаг. Клубы дыма на его глазах медленно превращались в знакомого ящеро-подобного монстра, которого он только что пронзил кинжалом. Черная, как ночь, тьма, живущая в Эмме. Монстр встряхнулся после многовекового сна, разминая затекшие мышцы, устремив свои пустые глазницы на мужчину. Тяжело сглотнув, Румпель оцепенел, зачарованно смотря на тьму, что, как удав, гипнотизировала свою новую жертву.
Едва последняя струйка тьмы покинула ее душу, Эмма упала на подушки, тяжело ловя воздух пересохшими губами. В горле саднило от сухого воздуха, а руки судорожно цеплялись за собственную сорочку.
— Дай… дай мне ребенка, — она смотрела в потолок, не в силах повернуть голову к повитухе.
— Но…
— Быстро! — ей казалось, она закричала, но с губ сорвался лишь хриплый приказ. Тысячи мыслей проносились в ее голове. Она боялась за судьбу Румпеля и его сына. Тьма только что покинула ее, она больше не была Темной. Кто новый Темный? Реджина? Малифисент? Или… ее глаза широко распахнулись от догадки. Нет, это не мог быть он. Только не он.
— Удачи… — едва повитуха смогла переложить дитя в ослабленные руки Эммы, она исчезла. Это была их договоренность, ни минуты больше в замке, ни секунды лишнего риска.
Эмма устало улыбнулась, прижимая к себе малыша. Ей так хотелось напоследок увидеть цвет его глаз.
— Какая идиллия, я сейчас расплачусь, — дверь резко распахнулась, впуская королеву, что наигранно утирала слезу со своей щеки.
— Брось, — прохрипела Эмма. — Эти ужимки тебе не к лицу. Как и помада, — ее губы скривились в насмешке. — Погоди, кажется, я тебе это уже говорила, хм…. — на руках завозился ребенок, и Эмма обратила внимание на него, не желая видеть гримасу ярости, исказившую лицо Реджины.
— Ты влезла в мою жизнь, нарушив все наши сделки, выставив меня на посмешище, а теперь прикрываешься ведьмой и новорожденным ребенком. Думаешь, я пощажу тебя? — Реджина натянула на себя королевскую улыбку, давая Эмме возможность сказать что-то на прощание.
— Нет, но и… — дверь позади Реджины скрипнула.
— Эмма, ты тут? — с порога донесся неуверенный голос. Две пары глаз устремились на Бэя, который испуганно уставился на королеву. Эмма готова была закричать от отчаяния. Он должен был сидеть в комнате до тех пор, пока замок не выпустит его, пока контракт не будет нарушен, до…. До этого момента. Она с замиранием сердца следила за Реджиной, за каждым ее движением, не в состоянии что-либо сделать, спасти. Сейчас каждое ее слово могло стать последним для Бэя.
— Бэйлфаер, не так ли? Как долго я тебя искала и вот, наша встреча наконец-то состоялась, — Реджина доброжелательно улыбнулась ему. — Ну же, проходи, — Эмма видела, как Бэй нахмурился, устремив темные глаза на королеву, как боролся с вопросом, крутившимся на кончике его языка. Она с мольбой во взгляде посмотрела на мальчика, надеясь на то, что он не спросит об его отце. Бэй вздрогнул, когда внизу что-то обрушилось, но упрямо не сдвинулся с места, настороженно, так же, как и Эмма, наблюдая за королевой.
— Не хорошо отклонять предложение королевы, — Реджина цокнула языком, покачав головой. — Ты же не хочешь меня расстроить? — Эмма уловила игривую улыбку, посланную ей, прежде, чем на ладони королевы зажегся огненный шар.
— Не надо! — вскрикнула девушка, с мольбой во взгляде смотря на обезумевшую ведьму. — Он же ребенок! — Реджина устало обернулась к Эмме.
— Где-то это я слышала. Ах, да! Ей же было десять лет! — в темных глазах мелькнул огонек безумства и тьмы. Эмма и подумать не могла, насколько сильно была отравлена ее душа.
— Он тебе ничего не сделал, — прошипела Эмма, прижимая ближе к себе малыша. – Бэй, не бойся, подойди ближе, — Бэйлфаер с сомнением взглянул на Эмму, а затем перевел взгляд на королеву, с любопытством рассматривающую его. Ловя возможность, девушка кивнула ему, прося довериться ей. Сглотнув, он, сжав ладони в кулаки, приблизился к ним на несколько шагов.
— Я думала ты смелее, — Реджина хмыкнула, переводя взгляд на Эмму. — Кое-что сделал его отец. Жаль, что он уже не увидит, как я убью его сына, — что-то вновь грохнуло за дверьми.
— Румпель?! Что с ним?! — ярость закипела в венах, придавая сил. Она одним рывком могла подняться и голыми руками переломить шею Реджине, но магия и время были сегодня не на ее стороне. Они погибнут все. Реджина самодовольно улыбалась, упиваясь болью и страхом, исходившим от Эммы. В ладони медленно разгорался огненный шар.
— То же, что и с его сыном! — рыкнула королева.
— Пригнись! — одновременно воскликнула Эмма.
Все произошло в одно мгновение. Когда Реджина развернулась к Бэю, дверь позади него вместе с каменной кладкой разлетелась на куски, впуская в комнату нечто золотое, приземлившееся перед Бэем. Упущенный небольшой огненный шар врезался в грудину цербера, на несколько дюймов отталкивая его назад. Когти цеплялись за деревянный пол, а две головы, рыча и брызжа слюной, следили за шокированной королевой. Третья голова озабоченно взглянула на Эмму, а левое ухо повернулось к мальчику, прислушиваясь к его испуганному неровному дыханию.
— Убей ее! — выплюнула Эмма, с облегчением смотря на Бэя, сидевшего в ногах пса с прикрытой головой. Третья голова, как по команде, обратилась к Реджине, шершавым языком облизывая клыки.
— Как вы мне все надоели! — зарычала Реджина, бросая в цербера еще один шар.
— Бэй, беги сюда! — пригнувшись, стараясь быть не сбитым хвостом Голда, мальчик подбежал к Эмме. — Иди сюда, — Эмма махнула рукой, указывая на противоположную сторону, пытаясь быть между ним и Реджиной. Когда мальчик встал за ней, она указала ему рукой на пол. — Сядь на пол и не выглядывай. Все будет хорошо, — его большие карие глаза со страхом и неверием смотрели на нее. – Вот, возьми его на руки, — она протянула Бэю ребенка, позволяя отвлечься и обратить внимание на что-то другое, кроме рычащего пса.
— Эмма, а папа…
— С ним все будет хорошо, — она слабо улыбнулась и пригладила его непослушные волосы. На самом деле она понятия не имела, что с Румпелем, но пугать ребенка больше, чем это уже было сделано, не хотелось.
Голд медленно приближался к королеве, заграждая собственным телом Эмму. От силы огненных ударов его лапы лишь скользили по полу, а морды скалились и чихали от дыма, щекотавшего их ноздри. Реджина стала нервничать, осторожно пятясь назад. Его металлическая шкура не пропускала ни единого заклятия, и это становилось реальной проблемой. Когда средняя голова клацнула зубами у ее запястья, Реджина взвизгнула и едва не оступилась. Она увидела, как победная усмешка скользнула на губах Эммы, и бурлящая ярость с гневом вновь придали ей сил.
Взмахнув рукой, королева обвила кожаной плетью лапы пса и одним движением стянула ее. Голд покачнулся, путы медленно стягивались, а одна из голов отчаянно вгрызалась в плеть. Мощный удар огня сбил цербера с ног, откинув его к самой кровати Темной. Эмма испуганно охнула, с беспокойством смотря на Голда. Цербер был дезориентирован. Одна из голов испуганно прижала уши, вторая рычала на ухмыляющуюся Реджину, а третья отчаянно вгрызалась в плеть, стараясь ослабить натяжение. Едва королева замахнулась для еще одного удара, позади них раздался голос Малифисент.
— Мы еще не закончили с тобой.
— Надо же, ты живучее, чем я думала, — яростно произнесла Реджина, атакуя ведьму очередным огненным шаром. Чувствуя, как силы медленно покидают ее, она хотела покончить с Малифисент как можно быстрее.
Смотря на тьму, Румпель забывал дышать. Все в округе словно замирало и холодело, как будто сама смерть вышла лицом к лицу встретиться с ним. В висках стало пульсировать, а картинки возможностей мелькать перед глазами. Сила. Власть. Свобода. Магия. Защита. Бессмертие. Могущество. Каждое слово забивало в него очередной гвоздь, что по самую шляпку тонул в его кровоточащем сердце, делая огромную брешь в его человечности. Подвергая сомнению все его идеалы и убеждения. Доказывая ему, какой на самом деле он был трус. Он же не хочет быть трусом, не так ли? Ни в глазах Эммы, ни их дитя, ни в глазах сына.
Тьма сочувственно протянула ему руку, выказывая свою поддержку. Предлагая присоединиться к ней, и пойти дальше по жизни плечом к плечу. Принять ее, как должное. Позволить себе дышать полной грудью, ничего не бояться, быть хозяином своей жизни, защитником своей семьи.
