сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 51 страниц)
В ушах шумело. То ли от собственного стука сердца, грозящегося вырваться из груди, то ли от слабости во всем теле. Единственное, что девушка знала, ей нужно срочно где-то спрятаться. Подальше от Румпеля. Подальше от себя самой. Хотелось сбежать на край света, но силы не только не восстановились, но еще и пропали на время снятия ее проклятия. Шатающейся походкой, держась за стены, девушка торопливо поднималась в одну из заброшенных дальних башен замка. Тут мужчина не будет ее искать. Наверное.
Румпельштильцхен, здраво рассчитав свои силы, вновь устало опустился на пол. Он не догонит ее, да и девушка вряд ли нуждалась в его компании сейчас. Как и в последующие несколько дней. Румпель устало провел ладонью по лицу, задерживаясь кончиками пальцев на веках и расслабляюще массируя их. Почему? Почему, едва осознав свои чувства к ней, он поцеловал ее? Мужчина не смог ответить себе на этот вопрос. Ему нравилась эта девушка. Ее характер, поведение. Ему нравилась даже ее непредсказуемая тьма, что выходила из-под контроля. Магия привлекала, хоть и всегда имела цену. Румпель всегда хотел уметь пользоваться магией, научиться, но у него никогда не было для этого способностей. Он всегда с недоверием, но восторгом наблюдал за волшебством в ее замке, за тем, как она творила его, как магия, даже темная, текла по ее телу. Мужчине было интересно, сможет ли он устоять перед соблазном, перед той тьмой, что сопровождает магию.
Сможет ли он платить справедливую цену за совершаемое волшебство. Но это все было тьмой. Была ли светлая магия? Румпельштилцхен нахмурился. Он слышал лишь о феях, чье волшебство сложно было назвать магией. Но вот то, что находится в тебе с рождения, могло ли оно иметь светлое начало, не требуя цены взамен, подталкиваемое к свершению только правильных, светлых поступков?
У окна застонал мужчина, и Румпельштильцхен услышал шорох ткани по полу. Его посох был сломан, Эмма отсутствовала, а единственный человек, кто владел сейчас волшебством в этом замке, медленно поднимался на ноги. Легкий страх и нервозность заставили Румпеля переместиться к креслу, за его массивной спинкой он мог спрятаться и не выдать себя Треск поленьев в камине заглушил его осторожное передвижение. Прядильщик прижался спиной к кожаной обивке и прислушался к движению у окна.
Незваный гость встал на ноги и, покачиваясь, отряхнулся. Осмотрев мутным, болезненным взглядом помещение, он нервно, но с той же королевской грацией заправил выбившиеся пряди за ухо.
— Ты еще пожалеешь. Вы оба пожалеете и не только вы, — прошипел он, исчезая в бурой дымке магии.
Румпельштильцхен прикрыл глаза, шумно выдыхая. Значит, сегодняшняя ситуация его или ее ничему не научила. Она вернется, мужчина был полностью в этом уверен. Легкая дрожь пробежала по телу. Что если в следующий раз он не успеет, что если магии вдруг не окажется у Эммы, что если она не сможет защитить его сына? Воспоминания о сыне и привели мужчину в уныние.
Девушка загнанно, опасаясь каждого шороха, передвигалась в маленькой башне. Стол. Окно. Книжный шкаф. Стол. Один и тот же маршрут. Мысли вихрем проносились в голове, и Эмма не знала, за какую из них стоит ухватиться. Теперь она поняла, почему магия в присутствии Румпельшильцхена работала так непредсказуемо, почему она чувствовала слабость находясь рядом с ним. Все разъяснил этот глупый поцелуй. Поцелуй истинной любви.
Эмма подошла к маленькому окошку, через грязное стекло которого с трудом можно было увидеть очертания гор. Он ее истинная любовь. В это страшно было поверить. У нее есть вторая половинка. Взгляд сфокусировался на собственном отражении, и девушка вздрогнула, увидев золотые глаза, от паники расширившийся зрачок и неровный рельеф на щеке.
Он не может ее любить. Нет!
Замахнувшись, Эмма ударила кулаком по зеркалу. Тишину нарушил звук бьющегося стекла и ее шумный, шипящий вздох. Острая боль пронзила руку и Эмма безразлично посмотрела на кисть. Костяшки были рассечены, несколько глубоких порезов и осколок торчащий из руки, вызвали у Эммы усмешку. Девушка смотрела на то, как кровь, собираясь вязкими, тягучими гранатовыми каплями, медленно, стекая по кончикам пальцев, срывается на пол.
Больно. Но не так, как внутри. Магия, мирно спящая внутри, лениво пошевелила ушами. Сердце или душа или все ее тело, Эмма не могла понять, болезненно заныли. Как ее кто-то мог полюбить? Может это шутки тьмы? Эмма прислушалась к себе. Тихо. Нет, точно не магия. Судьба? Нервозно хихикнув, Эмма отошла к противоположной стене и устало опустилась на пол, качая головой. Если это судьба, должно быть Эмма перешла дорогу кому-то более крупному, чем Реджине.
Реджина... Эмма поморщилась. Женщина, живущая местью. Сделка не состоялась, она это знала. Магия вышла из-под контроля и получилось... получилось... Мысли не хотели складываться в логическое решение, а ехидный голосок шептал «поцелуй».
Застонав, Эмма спрятала лицо в ладонях, оставляя кровавые следы на нем. Теперь все будет иначе. Они не смогут остаться друзьями. Она никогда не забудет то, что он сделал этой ночью. Он ее спас. Поцеловал... Стал истинной любовью.
«Бред. Это невозможно...» — единственная мысль, что выделялась на фоне того сумбура, что сейчас творился в ее голове. Сердце тоскливо заныло, предательски наполняя вены призрачной надеждой на счастье. Она Темная, у которой не должно быть не то, что счастья, даже счастливого конца. Но она может избавиться от проклятия...
Мысль, как надоедливая муха, поселилась в ее сознании, внутренне раздражая девушку. Эмма оторвала руки от лица и с любопытством посмотрела на ладони. А ведь несколько часов назад она видела там кожу. Ее настоящую кожу. И глаза...
«Они зеленые...» — так некстати вспомнился его восхищенный взгляд. В ней поселилось сомнение. Румпель смотрел на нее тогда с таким восторгом, смешанным со страхом, что Эмма не могла понять, как он сможет после этого смотреть на нее такую...
Пальцы потянулись к торчащему осколку и ловко, причиняя режущую боль, вытащили его. И все же не верилось, что он ее истинная любовь. А может, произошло что-то еще? Может... может, эта была ошибка, и магия, которую она потратила на Реджину, настолько исчерпала себя, что ее проклятие на мгновение ослабло?
Зверь внутри нее вновь шевельнул ушами и приоткрыл глаза. Легкая дрожь пробежала по спине. Стоило проверить это. Но как? Поцеловать его... самой?
«Ни за что!» — он не просто избегать ее будет, он будет ее бояться. Но других вариантов она не видела. Ей необходимо было узнать, произошло ли это из-за поцелуя, может ли он снять ее проклятие полностью, и почему, если это был он, проклятие не спало.
Легкая нарастающая злость, игриво царапнула по ребрам, будя зверя внутри нее. Темная почувствовала легкое покалывание на костяшках и увидела, как раны медленно стали затягиваться.
— А вот и ты... — грустная, измученная улыбка появилась на ее искусанных губах. Темная почувствовала, как силы стали восстанавливаться с завидной скоростью. Раны затянулись, а кровоподтеки на шее исчезли.
Эмма повела плечами, необходимо было проверить, все ли в порядке с сыном Чармингов. Сил на это должно было хватить. Прикрыв глаза, девушка послала нить магии, блуждающей сквозь временное пространство, к самому замку. Темная увидела, как утром замок атаковала Реджина, как пыталась пробиться сквозь охрану и у нее, к удивлению Эммы, это получилось. Мужское обличье действительно дало ей немного больше сил и придало глупой уверенности. Она обошла личную охрану. Не нашла Снежку и, носясь по коридорам, злобно шипела. Эмма гаденько захихикала. Со стороны было очень уморительно наблюдать за королевой, что еще не совсем приспособилась к мужским габаритам, и ее заносило на некоторых поворотах. Королева ворвалась в покои Нила. Темная затаила дыхание? сосредоточенно наблюдая за происходящим. Хищно облизнувшись, Реджина подошла к ребенку. Когда королева протянула руку, яркая вспышка осветила покои и откинула ее к стене. Темная довольно улыбнулась. Ее защита не исчезла. Фыркнув и предприняв еще несколько не менее болезненных попыток, Реджина прошипела несколько угроз в сторону Эммы и перенеслась к ней в замок.
Темная поморщилась, поспешно прерывая видение. Вот дальнейшее развитие событий она не то, что видела собственными глазами, но и к своему несчастью поприсутствовала там.
Он ее истинная любовь.
Мысли словно издевались над ней, вновь возвращая девушку к этому событию. Заставляя решиться на один отчаянный шаг. Это была самая безумная, самая пугающая из всех, когда-либо приходивших ей в голову, идея.
Эмма набрала воздуха в легкие и медленно выдыхая каждое слово произнесла:
— Мне.. нужно... его... поцеловать... — магия недовольно сорвалась с кончиков ее пальцев и зависла фиолетовым облаком перед девушкой. Темная удивленно уставилась на нее. Такого еще ни разу не происходило с ней.
— Хм... Но мне нужно... — последнее слово терпко осело на кончике языка, и девушка поморщилась. Дымок забурлил, превращаясь в морду неизвестного ей существа. Оно раскрыло пасть, обнажая длинные клыки и поглотило девушку с головой. Темная откашлялась отмахиваясь от остатков магии. Слишком странно.
Девушка прислушалась к себе, к своим ощущениям. Воспоминания! Те предательские воспоминания, которые она прятала в самых глубоких углах своей души, те, что выползали наружу только под покровом ночи, когда Эмма была во власти сна. Они вырвались наружу. Красочные, кровавые, болезненные. Перед глазами мелькали картины насилия. Грубые руки впивающиеся в обнаженную талию, царапающие нежную кожу. Грубые поцелуи на шее, оставляющие фиолетово-красные кровоподтеки. Удары по лицу и размазанные с кровью слезы по щекам. Поцелуи. Грубые, настойчивые. Она не скоро забыла ощущение чужого языка во рту, терзающее ее губы, зубы, ранящие нежную плоть. Эти события напрочь стерли воспоминания о ее первых, нежных, поцелуях. Только боль. Отвращение. Страдания. Вот, что осталось от воспоминаний при человеческом контакте. Вот, что на долгие годы отпечаталось в ее памяти.
Румпель... Эмма долго привыкала к нему. К его присутствию. Его легким, невесомым прикосновениям. Было непривычно и до боли дико. Хотелось тепла и ласки, но страх окутывал ее с ног до головы, с каждым контактом сильнее затягивая свою удавку. А сегодня он поцеловал ее. Эмма все еще ощущала тепло его губ на своих. Это чувство, оно было настолько новым и пугающим. Рука непроизвольно дернулась, наколдовывая себе стеклянную бутылку.
Потянувшись к предмету, Эмма осторожно поднесла горлышко к губам и попробовала ее содержимое. Сладкая, пекущая жидкость обожгла горло. Эмма закашлялась, удивленно смотря на бутылку в руках. Алкоголь. Темная хмыкнула, сделав еще один глоток.
Как ей перебороть свой страх? Как подойти к нему. Позволить себе прикоснуться к мужчине, почувствовать это тепло, увидеть нежность во взгляде. Как не испугаться этого? Как поверить в то, что он может не причинить ей боли.
Картины прошлого вновь предстали перед глазами, напоминая, что иначе быть не может. Только боль.
Еще несколько больших глотков. Разгоняя по венам кровь. Гоняя мысли из угла в угол в поисках решения.
Румпельштильцхен так и не покинул этой ночью зал. Посох был сломан и он с сожалением посмотрел на бесполезные деревяшки. Взяв одну, наиболее длинную, при помощи нее он поднялся и, с трудом передвигаясь, дошел до небольшой софы у камина.
Присев, мужчина задумчиво провел кончиками пальцев по дереву, отмечая подушечками каждый рубец, сделанный им. Каждая отметина — год рождения его сына. Так они отмечали его рост и сейчас... губы болезненно искривились, эта вещь, связывающая его с сыном, их память, их история, была сломана. Вздохнув, Румпель бережно положил палку на пол и удобнее лег на софе. Он слишком устал, чтобы пробираться без необходимой ему поддержки в комнату. День выдался чрезвычайно выматывающим и богатым на эмоции и открытия.
Как он мог поцеловать ее? Рука непроизвольно почесала макушку. Брови нахмурились, делая небольшую морщинку. Пальцы одной руки задумчиво двигались в воздухе, создавая иллюзию прядения. Даже мысленно он прял. Вытягивал нить из своих мыслей. Искал нужное. Брови удивленно поползли наверх, когда догадка озарила его.
Ему хотелось ее поцеловать. Коснуться ее шелковистых волос, вдохнуть запах, что дурманил его рассудок. Хотелось увидеть вновь эти глаза, эту зелень, которую он никогда еще не видел в ней. Хотелось прикоснуться к золотистой коже, рельефной, но в то же время на удивление горячей и нежной.
Губы на мгновение растянулись в мечтательной улыбке. Что с ней произошло, когда они поцеловались? Улыбка пропала, уступив, легкому беспокойству. Мужчина же не мог что-то сделать такого, что сломило ее проклятие. Эмма стала такой, как была. Румпель вспомнил ее слова, она хотела избавиться от проклятия, лишиться магии. Ему бы понадобилось много времени, чтобы решиться на этот поступок, желать избавления от силы и магии. Румпельштильцхен хоть и не владел ею и даже побаивался, но где-то в глубине души ему хотелось обладать этой мощью. Тогда он сможет защитить своего сына. Сможет вернуть его и жить с ним. У него будет возможность понять Эмму еще больше, и тогда не она, а он будет защищать их.
Мысли плавно перетекали друг в друга, веки тяжелели, а воздух становился тяжелым и угнетающим. На смену чувствам и переживаниям от осознания влюбленности, пришли другие страхи, сопровождающие его в течение всей жизни. Что, если он был противен Эмме? Мила бросила его потому, что он был труслив и искалечен. Каждый раз, когда она смотрела на него, ее лицо искажалось в гримасе отвращения. А он, лишь пристыженно опустив глаза, уходил в глубь комнаты, где играл со своим сыном или тихо, не привлекая внимания жены, прял.
За эти несколько лет, она смогла внушить ему, что он был беспомощным, никому не нужным человечком. Его никто не мог любить, и мужчина был непривлекательным во всех смыслах этого слова. И Бэй любил его только потому, что он был его отцом, в эти слова не хотелось верить. Когда однажды вечером Мила не пришла, он не удивился, как не удивился тому, с кем из таверны она исчезла. Единственное, чего боялся Румпель, это сказать правду Бэю. Он не смог. Он не смог признаться сыну в том, что его родная мать променяла его на путешествие и розы. Пришлось соврать. Эта ложь змеей отравляла сердце мужчины каждый день, каждый миг, когда он смотрел на своего сына и видел глубокую грусть в таких же, как у него самого, карих глазах. Румпель пообещал себе, что больше никогда не соврет своему мальчику. Никогда.
Воспоминания, страхи и усталость комом навалились на мужчину. Нить мыслей стала ускользать, а веки тяжелеть. Лежа на спине, свесив руку с софы, мужчина забылся поверхностным и беспокойным сном.
Алкоголь в бутылке не уменьшался, и Темной стало казаться, что магия замка играет с ней в очередную игру. Но девушка пьянела, а рука, словно не ее, сама подносила бутылку для очередного глотка. С каждым глотком страх постепенно отступал, а решение поцеловать мужчину, ради эксперимента, не казалось таким уж безрассудным.
В голове было настолько легко, что все беды и проблемы прошедшего дня отступили на десятый план. Никаких забот. Никаких страхов. Только цель, находящаяся где-то... Эмма нахмурилась, пытаясь сфокусироваться на столе, собравшись с мыслями, девушка послала непослушную энергию на поиски Румпеля.
«Значит цель лежит в зале на софе. Прекрасно...»
За окном светало. Эмма с трудом поднялась на ноги, размышляя, что будет хуже: переместиться в зал или попробовать дойти своими ногами.
Резко взмахнув рукой, отгоняя непрошеные мысли, Темная покачиваясь, но решительно, направилась в зал. Преодолев несколько лестниц и достигнув дверей зала, Эмма осознала, что ее путь занял несколько больше времени, чем она ожидала.
Вдохнув полной грудью, чтобы набраться уверенности, девушка с ноги открыла дверь, тут же покачнувшись. Дверь с грохотом ударилась о стену, вырывая Румпельштильцхена из лап сна. Вздрогнув, мужчина приподнялся на локтях и посмотрел туда, откуда доносился шум. Его взгляд был сонным и растерянным. Он непонимающе смотрел на то, как Эмма уверенно, но шатаясь из стороны в сторону, шла к нему.
— Эмма, что с тобой слу... — все еще щурясь ото сна, Румпель пораженно всматривался в девушку, явно не отдающую отчета в своих движениях, и с запекшейся кровью на лице. Он хотел спросить, но Эмма перебила его, бесцеремонно запнувшись об обломок его посоха. — Аккуратно!
Темная едва удержалась на ногах. Нервным движение руки она убрала упавшую на глаза прядь волос и тихо ругнулась себе под нос, подавив желание пнуть ненужную деревяшку куда-то под стол. Проследив взглядом по полу к софе, она сфокусировала свой решительный взгляд на мужчине.
