сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 51 страниц)
Румпельштильцхену не понравилось то, в каком состоянии была Эмма и как хищно она на него смотрела, с каждым шагом приближаясь к нему. Он завозился на софе, стараясь поскорее подняться, но не успел.
Подскочив к прядильщику, и едва не упав от вновь попавшего под ноги обломка посоха, Эмма вцепилась в воротник его рубашки и притянула к себе.
— Эм... — задушено пискнул мужчина, когда губы девушки накрыли его, в грубом, сухом поцелуе. Запах алкоголя ударил в нос. Только он хотел отстраниться от девушки, как Эмма сама отодвинула его и мутным взглядом уставилась на руки, цепляющиеся за его рубашку.
— Хм, что и требовалось доказать, — рассеянно пробормотала Темная и с силой оттолкнула мужчину от себя. Румпель рухнул на софу, пораженно уставившись на Эмму.
Развернувшись на каблуках, она направилась на выход.
— Какого черта сейчас произошло?! — выкрикнул он. Эмма замерла на полпути, медленно поворачиваясь к нему и стараясь не потерять равновесие.
— Эксперимент, — девушка повела плечом и, развернувшись, продолжила свой путь.
— Стоять! — рявкнул он, злость захлестнула мужчину, а желание схватить Темную за запястье и встряхнуть навязчиво засело в его голове. Он поспешно свесил ноги с софы и огляделся в поисках, закатившегося куда-то, обломка посоха. — Какой к черту эксперимент?!
— Неудачный, — не оборачиваясь, Эмма отмахнулась от него и скрылась за дверью.
Комментарий к Глава 40.
Ну.. что я могу сказать. Главы будут выходить реже со следующей недели. Да и сама работа как таковая медленно но уверенно подходит к концу..)
Официально могу заявить, что на этой главе заканчивается какой либо дарк и начинается флафф. Да, будет чертовски много флаффа. Вот, я предупредил.
Вы знаете, мне важны ваши мнения и впечатления после прочтения) Не стесняйтесь, критикуйте, наезжайте и тд)
========== Глава 41. ==========
Время шло, а злость и обида не отступали. Румпельштильцхен, сидя на софе, тупо смотрел на огонь, в то время как руки судорожно сжимались в кулаки. Эмма ответила на все его вопросы. Она не испытывала к нему никаких чувств, за что так бессердечно провела какой-то непонятный для него эксперимент, коим она была к тому же еще и разочарована.
Мужчина с досадой поджал губы. Было чертовски обидно от того, как Темная поступила с ним. Хотелось сейчас же догнать ее и поговорить. Поставить все точки над «И», выяснить, почему она так поступила: неужели он был ей настолько противен, что без алкоголя тут не обошлось.
Но в первую очередь он узнает у нее об эксперименте и о том, что с ней произошло после поцелуя. Нагнувшись, Румпельштильцхен поднял обломок посоха и поднялся на ноги. Прядильщику приходилось сильно горбиться, чтобы иметь возможность опираться на палку. Он сделал несколько шагов за Эммой, но тут же остановился, поморщившись. Она была пьяна и ничего вразумительного сейчас Румпель от нее не услышит. Он обязательно ее поймает, вечером, когда девушка проспится. Уставший, опьяненный организм, обязательно сморит сон. А вот после... Румпельштильцхен злорадно усмехнулся, на его стороне было преимущество — похмелье Темной. Вот тогда-то он обязательно все выяснит.
К сожалению, с такой опорой он вряд ли мог быть полезен сегодня замку. Поэтому, вспомнив, где он видел комнату с ненужным хламом и, надеясь не попасть ни в какую другую, мужчина медленно пошел в нужном направлении. Поднявшись на третий этаж, Румпель свернул направо, где дорогу освещали свечи. Едва он сделал несколько шагов, как свечи вдоль длинного коридора потухли. Окна были зашторены, не пропуская ни единого лучика света, а по ногам потянуло прохладой. Румпель насторожился и прислушался к тишине. Позади него что-то вспыхнуло, вынуждая прядильщика быстро обернуться.
Коридор по левую сторону от лестницы осветился свечами. Румпель непонимающе нахмурился и вновь обернулся в ту сторону, куда он направлялся, удостовериться, не показалось ли ему это. Но коридор был темен, а тот, в котором за одной из дверей была комната Эммы, становился все светлее.
Вздохнув и понадеявшись на то, что замок все же принял его в полной мере и готов с ним сотрудничать, Румпель, тяжело опираясь на посох, направился в освещенную часть замка. Каждый раз, оставляя за спиной одну из горящих свечей, он замечал, как она потухала. Дверь в покои Эммы были плотно заперты, и он подавил желание заглянуть туда, и дважды подавил желание разбудить ее, в отместку за сегодняшнее нерадостное утро. Коридор казался бесконечным, но прядильщик следовал по пути за зажигавшимися свечами, нервозно оборачиваясь и вглядываясь в ту тьму, что оставалась за его плечами.
Дойдя до одной из комнат, Румпель осознал, что свечи перестали зажигаться, а последняя за ним, тоже потухла. В свете одной, слабо горящей, свечки дверь казалась невероятно дряхлой и покосившейся. Мужчина коснулся кончиками пальцев старой дверной ручки. Он заколебался, подумав о том, что дверь с его подачи может если не отвалиться с петель, так точно нарушить эту гробовую тишину противнейшим скрипом. Румпельштильцхен не знал, что было бы хуже, разбудить Темную истошным скрипом и добавить ей головной боли или же быть ею же застигнутым врасплох там, где он не должен быть. И что самое худшее если и то и то произойдет одновременно.
Но отступать было некуда. Замок, словно издеваясь, оборвал все пути отступления. Будучи в том положении, в котором сейчас оказался Румпельштильцхен, без его многолетней проверенной опоры, расстаться с этой единственной свечкой, он не решился бы.
Пальцы плотнее обхватили дерево ручки, толкая дверь. Румпель зажмурился, ожидая скрипа, но дверь мягко, с подозрительной легкостью распахнулась перед ним. Войдя в небольшую комнату, мужчина отметил, как лишь у одной стены загорелась свечка. Хотя, судя по падающим теням, подсвечников тут было достаточно. Комната была наполнена шкафами содержащими книги и небольшие шкатулки, в тусклом свете сливающимися в единые, похожие друг на друга предметы.
Любопытство пересилило его настороженность. Румпельштильцхен взял со стола одиноко стоящий подсвечник и, поднеся его к свече, зажег. Едва он отошел от единственного освещенного свечкой шкафа, как его подсвечник потух. Возможно, это был сквозняк. Но подсвечник тух с каждым разом, когда Румпель отходил от шкафа.
— Ты... хочешь мне что-то показать? — неуверенно спросил он в пустоту. Мужчина едва не рассмеялся от сложившейся ситуации, с замком он еще не разговаривал. Но, словно отвечая на его вопрос, огонек затрепетал, разгораясь ярче. Румпельштицхен тяжело сглотнул и всмотрелся в содержимое шкафа.
— Х-хорошо, посмотрим... — он медленно, словно ожидая подвоха, открыл стеклянные дверцы и всмотрелся в ряд одинаковых книг. Все книги, на всех полках имели одинаковую темно-зеленую обложку. Румпель нахмурился всматриваясь в корешки, кожа на всех была идентична, надписи на непонятном языке окрашены в золотую краску. Мужчина чувствовал, как от предметов веет магией, холодящей, темной. Рука сама потянулась к одному из корешков, чтобы узнать, о содержимом книги, но Румпель вовремя остановился, задержав ее в дюйме от книги. Что-то было не так, но он не мог понять что. Какое-то чувство, интуиция, подсказывали ему, что не может быть в этом замке так все просто. Зачем Темной в шкафу хранить с несколько десяток одинаковых книг, не имеющих никаких различий?
Сосредоточившись, Румпельштильцхен внимательно стал изучать каждую книгу. Когда он совсем отчаялся, а глаза стали болеть от напряжения, мужчина заметил, как корешок одной из книг отливает едва заметным золотом, а кожа на ней не такая, как на остальных книгах. Прядильщик бы ни за что не заметил этого, если бы не сквозняк всколыхнувший пламя свечи. Свет упал иначе и тени исказились, меняя оттенок одной из книг. Протянув руку, мужчина аккуратно поддел корешок и вытащил книгу. На обложке были все те же надписи, только вот вес книги не соответствовал ее габаритам. Осторожно открыв первую страницу, Румпель удивленно охнул. Это был тайник. Оглядевшись, словно Темная могла сейчас оказаться за его спиной, Румпель осторожно достал из книги кинжал. Тяжелый, с волнистым лезвием и незамысловатыми узорами. Поставив книгу на место, мужчина провел кончиками пальцев по гладкому лезвию. Было видно, что этому кинжалу несколько сотен лет, Румпель чувствовал, что держал в руках многовековую историю. Пальцы провернули рукоятку и в свете свечи Румпель увидел узорчатое имя.
— Эмм...- едва глаза достигли конца строчки, он тут же проглотил окончание. Замерев, боясь даже вдохнуть, он вслушивался в тишину. Когда спустя несколько мгновений Эмма не появилась, он облегченно выдохнул. Значит, он успел.
Странно, он никогда еще не видел в замке ни единой вещи, носившей ее имя. Было необычно и... притягательно. Странное ощущение разливалось от руки по всему телу. Он уже не чувствовал страха, только власть и вседозволенность. Это пугало и одновременно опьяняло. Румпель нахмурился, отгоняя откуда ни возьмись появившиеся в его голове странные мысли.
Так почему на этом кинжале ее имя? Самодовольная улыбка скользнула на его губах, на этот вопрос Эмма ему тоже ответит. Заправив кинжал за пояс, Румпель вышел из комнаты, надеясь, что в этот раз замок приведет его к новому посоху. И тот не подвел его.
Эмма с трудом разлепила веки, тут же зажмурившись от спадающих на лицо лучей заходящего солнца. Движение или же свет отразились невероятной болью в висках. В ушах зазвенело, словно девушку огрели медным тазиком, а вот рту, по ощущениям, кентавр нагадил. Темная искренне понадеялась, что выпитый алкоголь не привел ее к нему и не порадовал самолюбие этого животного. Темная медленно поднялась на кровати, глухо застонав, когда комната пустилась в пляс, а содержимое ее желудка, решило выйти наружу. Эмме хотелось верить, что она не позеленела еще больше, но слабость во всем теле говорила обратное. Наколдовав себе стакан воды, она залпом осушила его.
— Что же вчера... — Эмма застонала, решив, что лучше думать про себя. Ее мысли казались ей не такими громкими, как звук собственного голоса. В памяти мелькали отрывки воспоминаний, сводящиеся к разочарованию и обиде в карих глазах. Ей стало противно от себя. Как она могла так поступить с ним? Как могла довериться... алкоголю, магии? Темная обязана извиниться, за свой поступок, за то, что наговорила ему вчера, за поцелуй.
Поцелуй. Проклятие не исчезло, ни на миг. Он не был ее истинной любовью.
Сердце пропустило удар и болезненно сжалось. Единственная надежда на что-то хорошее, на какое-то счастье, исчезла на ее глазах. Можно ли считать, что он ничего не чувствовал к ней? Эмма отрицательно качнула головой, прикрывая глаза от плавающей комнаты. Тогда почему он ее поцеловал? Нет, он определенно что-то чувствовал к ней, об этом говорило его поведение, поступки, слова. В это так хотелось верить. Но утром она все разрушила. Собственными руками. Как можно было так поступить с единственным человеком, кто осмелился назвать себя ее другом?
Чудовищный поступок. Он не простит ее, и Эмма считала, что это будет справедливым для нее наказанием. Если он не простит ее, она отпустит его. Темная не сможет смотреть в его глаза и видеть там не привычное ей тепло, а отвращение и разочарование. Не сможет.
Неуверенно встав на ноги, девушка направилась в зал, с твердым намерением извиниться перед мужчиной.
Во главе стола сидел Румпель и уныло читал очередную страницу книги. Когда Эмма бесшумно вошла в зал, ей показалось, что они поменялись местами. Где он был строгим хозяином темного замка, а она служанкой, боявшейся сказать лишнее слово. Боль отступала, девушку перестало мутить, а магия с большим энтузиазмом восстанавливала силы, словно приветствовала кого-то в этом помещении. Эмма нахмурилась, прежде чем сделать еще несколько шагов и привлечь внимание Румпельштильцхена к себе.
Мужчина выжидающе смотрел на нее, ни говоря ни слова, лишь его глаза, говорили все, о чем он думал. Эмма поежилась и стыдливо отвела глаза в сторону, смотреть на него было невыносимо.
— Прости, — хрипло выдавила она из себя. — Я не должна была... — Темная задумалась, что же конкретно из всех ее ошибок она не должна была делать, — ...пить.
Румпель скептично выгнул бровь и, сложив руки на груди, откинулся на спинку стула.
— Хорошо... Я не должна была проводить эксперимент, — голос дрогнул и последнее слово прозвучало с вопросом. Румпельштильцхен покачал головой.
— Нет.
— Что значит «Нет»?! — неожиданно резко для себя отозвалась Эмма. Она готовила себя к тому, что он обижен, что ему противно будет разговаривать с ней, но не отказывать же ей в прощении!
— Нет, — медленно поднявшись, Румпель взял новый посох. Глаза Эммы широко распахнулись, когда вместо привычной палки она увидела огромный пастуший посох с завитушкой на верху.
— Откуда ты это взял? — тупо спросила она, когда мужчина подошел к ней.
— Сейчас я буду задавать вопросы, — Румпель осуждающе покачал головой и, безразлично пожав плечами, отставил посох к столу.
— С какой стати, ты...
— С такой, что я сказал тебе «нет», — нетерпеливо рыкнул мужчина. Эмма впервые услышала в его голосе стальные нотки.
— Зачем ты это сделала? — Эмма вновь отвела взгляд, задержавшись на месте, где когда-то валялась Реджина. — В чем был смысл эксперимента, и почему он оказался неудачным? — девушка нервно пожевала губу. Она не могла подобрать подходящих слов, а говорить о глупой надежде и нелепом поцелуе истинной любви ей не хотелось, это могло только все усложнить.
Румпель несколько мгновений выжидающе смотрел на нее.
— Хорошо, а как насчет этого... — Эмма встретилась с ним глазами, девушке стало не по себе от того, насколько он был расстроен и подавлен.
Румпельштильцхен вытащил из-за пазухи кинжал и покрутил в руках. Темная задохнулась. Вот что так тянуло ее сюда. Магия заранее знала, что ее кинжал был здесь. Предательница.
— Отдай мне его! — Эмма сделала шаг, желая поскорее выхватить свою вещь из его рук.
— Стой! Подожди! — он отвел руку с кинжалом и отступил на шаг. Хоть что-то сегодня он обязан был узнать. Ему надоело быть в неведении и выглядеть дураком с множеством вопросов без ответов.
Эмма резко остановилась и хмуро уставилась на прядильщика. Еще никто не держал в руках ее кинжал и никто не приказывал ей. Магия ликовала и предательски стала ластиться к мужчине. Эмма чувствовала, что на ногах и руках были надеты невидимые оковы, что руководили ее действиями.
«Спасибо, что не ошейник...» — унылая мысль на мгновение мелькнула в ее сознании.
Румпель в замешательстве посмотрел на замершую в нескольких шагах от него девушку и перевел взгляд на кинжал.
— Я что-то не понял... — взгляд метался от кинжала к Эмме, что с каждым мгновением становилась все мрачнее и мрачнее. — Что это за кинжал? — пальцы вновь провернули кинжал.
— Этим кинжалом была создана я. Магия подчиняется только ему. Человек, владеющий кинжалом, может владеть всем миром. Сейчас, ты мой хозяин, — без остановки выпалила девушка и закрыла руками рот, пораженно уставившись на не менее удивленного мужчину.
— Хозяин? — Румпель всмотрелся в ее глаза, в поисках подвоха или лжи, но увидел там лишь страх и смятение. — Значит, я могу тебе приказать все что угодно и ты выполнишь это? — поморщившись, Темная кивнула.
Едва он открыл рот, Эмма перебила его.
— Кроме уже заключенных сделок. Нарушение их может повлечь за собой много проблем. Это условие магии, не мое, — Румпель медленно кивнул, давая понять, что не будет возвращать своего сына. Но соблазн был так велик. Хотелось попробовать, на что способен кинжал. Сила опьяняла и дурманила рассудок, только ее глаза и нервно теребящие подол жилета руки, отрезвляли его.
— Что ж. Начнем сначала, Эмма. Зачем ты меня поцеловала? — взгляд Темной в панике забегал, а она тщательно стала подбирать слова. Промолчать, как хотелось бы, ей кинжал точно не позволит.
— Я... хотела кое-что проверить. Это был эксперимент.
— Это я понял. Почему эксперимент оказался неудачным? — Рупельштильцхен напряженно замер, ожидая слов о том, что он не привлекает ее, что он ужасен и противен ей. Но сложенные домиком брови и измученный взгляд говорили ему о другой проблеме.
— Я думала... Проклятие спало на время и я подумала, что это случилось из-за поцелуя, — мужчина ободряюще кивнул, но в голове было еще столько вопросов, что он не мог остановиться на каком-то одном.
