Текст книги "Спаси меня (СИ)"

Автор книги: konoplya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 51 страниц)

На третий день Эмма решила посетить главный зал и подкрепиться чем-то вкусненьким. Она нахмурилась, когда после ее появления хромой не вошел в зал. Мужчина никогда не заставлял себя ждать и старался поскорее появляться в поле ее зрения. Тишина насторожила Темную, позвав мужчину, имя раскатным эхом прокатилось по помещению, но ничего не изменилось. Она была уверена, что раны уже зажили, и он должен был уже вполне сносно передвигаться по помещению. Только если... Подскочив, как ошпаренная, и опрокинув кресло, девушка появилась в темнице напротив металлической двери. Ни теряя, ни минуты она с грохотом распахнула ее. На кушетке лежал тело, мало похожее на то, что когда-то было ее прислугой. Его била крупная дрожь, и он отчаянно прижимался к стене, спина была в засохших кровяных тряпках, опухшая, на боку была видна свежая кровь. Такого ужаса она не испытывала давно. Эмма банально забыла, что в порыве злости просто швырнула пленника в соседнюю комнату и, оставив его без еды и воды, забыла выпустить на следующий день. В один удар сердца она подскочила к мужчине и прикоснулась к его мокрому и пылающему лбу, он весь горел... Он был тяжелым для нее, чтобы поднять, а его бессознательное состояние только ухудшало ситуацию, поэтому, не раздумывая, она отвесила ему громкую пощечину. - Румпельштильцхен! Очнись! Ну, давай же, черт тебя подери! – она судорожно встряхнула его за плечо, он едва приоткрыл один глаз. Быстро наколдовав кружку с водой, она, аккуратно придерживая его голову на весу, поднесла сосуд к его неживым губам. Сначала мужчина не понял, что она делает, но почувствовав спасительную влагу, сделал пару жадных глотков. Едва не захлебываясь, позволяя струйкам воды стекать по подбородку. - Давай! Будь со мной, слышишь? Не умирай, я не для того тебя спасала. Ну же! – она чувствовала, как тело снова обмякает в ее руках. Паника настолько захлестнула девушку, что она не сразу вспомнила, что владеет магией. Она впервые действительно испугалась за кого-то. Его смерть за такую глупость и прихоть с ее стороны, она бы никогда не простила себе. Нужно было убрать жар и восстановить силы, память услужливо подкинула лечебное зелье, что она изобрела, но никогда им не пользовалась. Встряхнув мужчину и шепча какие-то слова утешения, она снова ударила его по щеке. Он вздрогнул и смог посмотреть на нее. Эмма дрожащей рукой поднесла колбочку с зельем к его губам. Не дожидаясь того, чтобы он снова потерял сознание, она аккуратно надавила пальцем на подбородок, вынуждая его приоткрыть рот, и немного грубо, нетерпеливо влила в него зелье. Насильно заставляя глотать противную жидкость. - Должно же подействовать, - она растерянно наблюдала за его лицом. Эмма ощутила, как мышцы расслабились, а тело перестала бить дрожь. Дыхание выравнивалось и, спустя несколько ровных глубоких вздохов, ее пронзили острые, как тысячи клинков, янтарно-карие глаза, удивленно наблюдавшие за животным страхом, плескавшимся в золоте ее глаз. ========== Глава 14. ========== - Ты... - с трудом разомкнув губы, прохрипел мужчина. - Тсс, молчи. Вставай, - Эмма аккуратно, стараясь не задеть израненную спину, помогла ему сесть. Вздохнув и упорядочив мысли, что так панически метались в ее голове, девушка едва ощутимо коснулась плеч мужчины, и они исчезли в фиолетовой дымке. Он был еще слаб, поэтому магия, скрученная в узел и утягивающая за собой, вызвала у Румпельштильцхена тошноту и головокружение. Облегченно выдохнул, когда они оказались на его кровати. Открыв глаза, он встретился с обеспокоенным взглядом. Девушка все еще придерживала его за плечи, но спохватившись, быстро отдернула руки и отвела взгляд. - Сначала тебе нужно поесть, - перед ним появился небольшой столик с вкусной горячей едой. От запаха, источаемого блюдом, его рот наполнился слюной, а глаза лихорадочно заблестели. Резко нагнувшись за тарелкой, мужчина вскрикнул от боли пронзившей его спину. - Не торопись, еда никуда не исчезнет. И попытайся не двигаться, этим ты делаешь себе только хуже, - Темная постаралась сказать как можно строже. К неудовольствию мужчины, девушка не покинула его, а вальяжно устроилась в скромном кресле и пристально стала наблюдать за ним. Румпельштильцхен поежился под ее взглядом, но голод давал о себе знать. Поэтому, стараясь как можно меньше обращать внимание на Темную, мужчина аккуратно подносил к себе кусочки еды, наколотые на вилку, и судорожно пытался понять, зачем она это сделала. Наблюдая за болезненными, но такими необходимыми попытками подкрепиться, девушка пыталась разобраться в собственных ощущениях. Откуда взялся тот страх? Откуда взялась та паника? Откуда взялось эгоистичное желание сохранить ему жизнь? Так много вопросов, за несколько минут эмоциональной встряски. Девушка поморщилась, она давно ничего подобного не чувствовала и пожелала не чувствовать и дальше. Эмоции бушевали в ней ураганом. Не отрицательные, они не тревожили спящего в ней демона, лишь заставляли учащенно биться ее сердце и предательски подрагивать руки. Румпельштильцхен искоса наблюдал за девушкой. Она была очень странной, не разговорчивой и совсем нелюдимой. Единственным, что забавляло его в такой болезненной ситуации, было то, как табун эмоций галопом носился по ее лицу. Ее золотистая кожа и характерный рельеф, совершенно не скрывали такую разнообразную гамму. Он заметил, что девушка отчаянно пытается взять контроль над собой и обуздать энергию, что была столь ощутимой и заметной. За любопытным рассматриванием, он не заметил, как она недовольно и с укором посмотрела на него. Он хотел было спохватиться и сделать вид, что отвлекся от еды, но все было съедено. Мысленно отругав себя за плохую конспирацию, он приготовился к колкой фразе. Эмма мысленно похлопала себе за его разоблачение. Она сразу почувствовала, как он на нее смотрит. Подсобравшись, Темная хотела ответить ему своим фирменным взглядом, но к ее удивлению он просто не заметил этого. Хромой скользил блуждающим взглядом по ее лицу и о чем-то думал. Встретившись с ним взглядом, она увидела, как в его глазах заинтересованность и некое любопытство, собрав свои вещи, куда-то позорно убежали, оставив смятение и грусть. Взмах руки и столик с пустыми тарелками исчезает. Взмах руки и перед ней появляется стул и низенький табурет. - Садись, - тоном, не требующим возражений. Она указывает рукой на табурет и сама удобно устраивается на стуле рядом. Мужчина медленно поднимается и, прихрамывая, подходит к табуретке. – Спиной ко мне. Что она собиралась делать с ним? Он был озадачен, а липкий страх, уютно отдыхавший все это время лениво начал просыпаться. Тяжело и неуклюже присев, он весь сжался и покорно опустил голову, готовясь к очередной боли. Эмма скептично осмотрела его окровавленную спину, от ее взгляда не укрылось то, как мужчина замер в ожидании. Необходимо было снять засохшие куски ткани и сделать нужно это наиболее безболезненно. Нет, она не проявляет заботу. Нет, не сострадание. Нет, ей все равно. Да, ей нужна здоровая прислуга. Да, заключена сделка. Да, попытка самовнушения смешна и неэффективна. Она была виновата в том, что произошло с ним, и пыталась загладить вину, нелепо и грубо, но иначе просто не умела. Слева от нее с тихим звяком появился тазик с теплой водой и чистые тряпки. Она не знала, что надумал себе мужчина, но когда смочила тряпку и едва уловимо прикоснулась к его плечу, он вздрогнул. Движения ее были легкими, едва ощутимыми. Струйки воды, текущие с тряпки, бежали по спине, окрашиваясь в багровый цвет и щекоча. Эмма почувствовала, как мужчина расслабился и вздохнул. Когда ее тряпка окрасилась в грязно-кровавый цвет, лохмотья наконец-то полностью размокли. Отложив ненужную вещь в сторону, она замялась, не зная с какой стороны подцепить куски ткани и наиболее безболезненно отделить их от ран. Нужно было убрать ткань со спины и ребер, осторожно стянуть когда-то бывшую рубашку с рук мужчины. Увидев наиболее прилипший кусочек, Эмма аккуратно поддела его ноготками и постаралась медленно убрать. - Зачем? – его неожиданный вопрос, так некстати заданный, привел к тому, что она, вздрогнув, сильнее нужного дернула за ткань. Мужчина болезненно зашипел, а по спине побежала капелька крови. «Ну, до чего же он...Агрх!» - Что зачем? – она отпустила на мгновение ткань, от греха подальше. Мало ли, что еще выдаст. - Зачем...- а нужно ли было ему это знать? Но вопрос уже сорвался с его языка, за что поплатилась его бедная спина. Любопытство разъедало, почему она его так жестоко избила, а теперь помогает снять эти лохмотья. – Зачем ты это делаешь? Темная закатила глаза, к счастью, он не мог этого видеть. «Последние двадцать минут я сама задаю себе этот вопрос. Я не знаю, что ответить, Румпельштильцхен». Она не хотела никаких вопросов, особенно тех, ответы на которые она не знала. И в особенности тех, что заставляли заниматься самоанализом и заглядыванием в такие далекие уголки души. Когда она вновь зацепила ткань и попыталась ее снять, мужчина понял, что ответа на свой вопрос он не получит. - Дрова в камине закончились. «Что я сейчас ляпнула? Мерлиновы подштанники, лучше бы и дальше молчала» - девушка мысленно себя хлопнула рукой по лбу и еще раз, для профилактики. Не ожидая ответа, а в особенности такого, мужчина тихонько хмыкнул, что не скрылось от Эммы. Да, он тоже заметил ее заминку. Нет, она не специально отодрала один лоскуток слишком быстро. Наступившая тишина казалась гнетущий, но Темная была рада отсутствию вопросов. Еще один лоскуток поддался давлению и соскользнул ей в руки. Девушка смочила тряпку и аккуратно приложила ее к лохмотьям на ребрах. Тряпки намокли и стали спадать под собственным весом. Приложив немного усилий, она очистила его спину от ненужных тряпок и, обойдя мужчину, села перед ним на корточки. Хромой неуверенно поднял голову и, встретившись с осторожным золотом глаз, смущенно отвел взгляд. Почему-то сейчас он напоминал ей мальчишку, а не мужчину средних лет, прошедшего немало испытаний на своем веку. Пытаясь сдержать улыбку, она аккуратно подхватила ткань рубашки на плечах и потянула на себя, позволяя скользнуть ткани по вытянутым рукам мужчины. Отбросив влажную ткань в сторону, она снова устроилась позади Румпельштильцхена. Взяв новую тряпку и смочив в чистой воде, она осторожно промывала раны, смывая грязь и остатки засохшей крови. - Спасибо... - едва слышно, на выдохе. Так шокирующе и неожиданно. - За что? «Сумасшедший! Я его чуть не убила, а он благодарит». - За то, что не дала мне умереть, дважды…- в голосе ни капли издевки, настоящая, такая пугающая, искренность. «Эм...То ли я сноровку теряю, то ли он головой ударился в Трофейной». - Магия сделки является неприкосновенной. Считай, что я выполняю часть своих обязательств, - вредно пробурчала девушка. Поначалу она хотела обработать его раны и оставить их самих заживать, но особенно глубокие были слишком воспалены, могло начаться сильнейшее заражение. По телу мужчины пробежала легкая дрожь. Заражение уже началось, действие зелья ослабевало, надо было поторопиться. Пропитав очередную чистую тряпку болотно-зеленой субстанцией, что была в появившемся флакончике, она прицелилась на самую большую рану. Разрез тянулся от лопатки, через позвонки, так выделяющиеся на смуглой коже, до ребер. Едва прикоснувшись к ране, Румпельштильцхен дернулся в сторону, болезненно зашипев от жгучей лечащей настойки. Нужно было потерпеть, или заражение не остановить. Нерешительно, сомневаясь в адекватности своих поступков, Эмма положила руку мужчине на плечо, придерживая его. Жар кожи обжег ее прохладную ладонь и пробежался электрическим разрядом по телу. Покрепче перехватив его за плечо, и не обращая внимания на такие новые и странные ощущения, она приложила тряпку к ране. Мужчина вскрикнул и стал вырываться из ее захвата, пытаясь отдалиться от такой невыносимой, пронизывающей, но необходимой боли. Нетерпеливо зарычав, заставив мужчину насторожиться, Эмма, склонившись, подула на рану, успокаивая. Он удивленно замер, не веря в происходящее, забыв, что спину еще саднило и пекло. Когда ее ладонь легла ему на плечо, он заинтересованно повел бровью, стараясь не выказать свое удивление и отметил, что, не смотря на такую интересную структуру ее кожи, ладошка девушки оказалась нежной и совсем не огрубевшей, как ему казалось ранее. Мужчина снова почувствовал торопливое прикосновение тряпки и прохладное дуновение. Он едва улыбнулся уголками губ, вспомнив, что так же «заживлял» ранки своему сыну, когда было слишком больно. За этим воспоминанием, он не заметил, как Эмма обработала все раны, а влажную кожу спины холодило едва уловимое движение воздуха. Чертенок на плече Темной нашептывал ей оставить мужчине шрамы на память. Шепот становился громче и настойчивее, а внутреннее спокойствие хотело капитулировать. Вдох-выдох. Она не оставит шрамы, не его вина, что все так вышло. Не та рана, что должна напоминать ему о «веселых» днях в замке. Указательным пальцем она провела по рассеченным лопаткам, заживляя, убирая малейшие следы побоев. Двумя пальчиками аккуратно провела по самому глубокому порезу, тепло, появившееся от ее прикосновений, распространялась по ранкам и всей спине. Когда девушка положила ладони на его выпирающие ребра и плавно провела пальцами до позвонков, убирая последние следы побоев, тепло разлилось по всему телу, заставив мужчину разомлеть от прикосновений и расслабиться из-за отсутствия какого-либо дискомфорта. Темная молча встала со своего места, взмахом руки убрала последствия лечения больного и добавила столик с чайным набором. Румпельштильцхен хотел медленно повернуться к ней, но, не ощутив никакой боли, более уверенно развернулся и попытался встретиться с ее глазами. Впервые Эмма чувствовала себя достаточно неловко, чтобы позорно сбежать из помещения, не оглядываясь и не появляясь на глаза в дальнейшем. Поборов такое предательское и смешное желание, она удовлетворила желание хромого. Эти карамельно-ореховые глаза сияли благодарностью, мальчишеским восторгом, приятным изумлением и надеждой на то, что теперь будет все иначе. Эмма растерялась, надежда самое страшное чувство, что приходилось ей встречать. Оно единственное, что сильнее страха, такое глупое, вводящее в заблуждение, и сейчас оно было в этих глазах. Страшно лишать человека единственного чувства, что идет с ним по жизни бок о бок. У нее давно не осталось надежды, но эта хрупкость, что была в его глазах, кричала о том, что она все еще может измениться, стоит только захотеть. А хотела ли она, хотела ли она эти перемены? - Трофейная, - его брови удивленно взметнулись вверх. – Я не хотела этого, это была магия замка. Во взгляде потрясенность и недоверие. - Магия...замка? - Да. Замок существует множество веков и впитал в себя часть магии, в том числе и моей. Тебя спас Кентавр, не так ли? – она дождалась неуверенного кивка мужчины. – Замок тебя принял. Эти существа защищают не всех. В тебе есть что-то такое, чего я еще не поняла. Теперь магия будет защищать и тебя, как...как свою собственность. Но не от меня, - девушка хитро оскалилась и направилась к выходу, оставив мужчину обдумать ее слова. - Я так и не поблагодарила тебя за сад. Спасибо, что воссоздал его, - вот и все. Она встала на хрупкий лед перемен. Сможет ли она не ошибиться, не оступиться и не провалиться с головой в леденящую воду, что обязательно затянет ее на дно, утопив в собственной ошибке. Она вышла за дверь, не дав возможности ему что-либо ответить, оставив потрясенно смотреть ей в след. «Ах да!» Щелчок. Уже, будучи на лестничной площадке, она услышала звук упавшего посоха, появившегося в его комнате. Хихикнув, она искренне понадеялась, что магия не сыграла с ними злую шутку и не уронила посох на мужчину. ========== Глава 15. ========== Можно ли удивить Темную? Она считала, что нет. Эмма и подумать не могла, что маленький поступок, едва заметный, пропитанный благодарностью и уважением, может так ошеломить. Когда она вошла в зал, завтрак уже дожидался свою хозяйку. На тарелке лежали поджаренные хрустящие хлебцы, смазанные медом, и яичница. А в желтой изящно изогнутой хрупкой вазе одиноко стояла роза. Ее бутон был нежно-персикового цвета. Она была восхитительна и идеальна. Эмма бережно прикоснулась кончиками пальцев к нежным лепесткам, таким шелковистым и мягким. Девушка не спеша приблизилась к цветку и вдохнула его медовый аромат с едва уловимой капелькой горечи. На мгновение ее внутренний голос ворчливо заметил, что роза сорвана из ее сада, а здравый смысл поплыл от сладости и поблагодарил Румпельштильцхена за неожиданный подарок. Ей никто не дарил цветы. Никогда. Этот маленький жест сближения был трогательным и особенным для нее. Завтракая, Эмма не отводила взгляда от розы. «Почему персиковая? У меня же столько роз, а он выбрал именно персиковую».