сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 51 страниц)
— Темная, мы согласны на любую сделку, только назови цену. Нам нужна защита высших сил, твоей магии, твоя.
Румпельштильцхен со всей силы дернул засов, и тот поддался напору, полностью сдвигаясь. Оставалось только дернуть дверь на себя, и его малыш будет на свободе.
— НЕТ! — воскликнула Темная, когда перед ее глазами всплыл образ сдвинутого засова.
— Нет? — растерянно пробормотал Дэвид, он не ожидал отказа.
— Должен будешь, — слова растворились в воздухе вместе с Темной.
Хромой обхватил пальцами ручку двери и уже почти дернул ее на себя, как рядом с ним появилась Темная. Он не заметил ее, но отчетливо ощутил, как ее холодные пальцы больно схватились за его предплечье, одергивая с такой силой, что мужчина ударился об противоположную стену.
Единственное, на что хватает реакции Темной, это прислониться спиной к железной двери и принять глухой удар на себя.
— Что ты... — наваждение спало с Румпельшильцхена, и он только сейчас осознал, что такое рычание не могло принадлежать дракону.
— Вон! — выдохнула Эмма, принимая на себя еще один удар, на миг приоткрывший дверь.
— Я искал дракончика, — стал оправдываться Румпельштильцхен, нашаривая в темноте посох и отступая на шаг. Волны гнева, паника, исходившая от Темной, и опасность, витавшая в воздухе, спирали дыхание и бросали в дрожь.
Громкий рык, удар о стены и скрежет когтей по каменному полу.
— ВОООООООООООООООООН!!!!!!!!!!!!! — заорала Темная, распространяя вокруг себя энергетическую волну. Она откинула мужчину на пару метров, в строну выхода, и вынудила кого-то заскулить за дверью. Ударной волны хватило на мимолетную передышку, а мужчина, спохватившись, спотыкаясь, поспешил на свет, к выходу.
Темная резко отошла от двери и стала бормотать заклинания, что вьющимися черными змеями ложились на тяжелую дверь, обвивая ее, успокаивая скулеж за дверью и возвращая засов на свое место. Заклинание забрало много сил и она, облокотившись о дверь, сползла на пол, спрятав лицо в ладонях.
— Дурак... — прошептала она в темноту. За дверью тихо заурчали, пытаясь подбодрить девушку, или ей так казалось. Сердце до сих пор выскакивало из груди, что было, если бы она не успела. Темную передернуло, ей не хотелось это знать.
Эмма понятия не имела, сколько она так просидела. Ей не хотелось покидать это подземелье, она не была уверена в том, что сможет сдержаться. Она хотела убить этого глупца, разорвать на части или пустить по миру, но не видеть его. Как он мог ослушаться и так беспечно ломиться в одну из камер, доносящиеся звуки из которой вряд ли были похожи на райское пение.
Темная спиной ощутила, как железная дверь стала теплее, монстр, живущий в этой камере, перенимал ее эмоции и пытался поддержать. Эмма была уверена в том, что сейчас оно, так же как и она, опиралось на дверь с другой стороны.
«Чертов замок с его магией, чертова сделка, чертов дракон, чертов Румпельштильцхен», — она повторяла эти слова, как мантру, пытаясь успокоиться и обуздать свою злость.
Что-то коснулось ее ног, привлекая внимание. Открыв глаза, Эмма увидела в темноте дракончика, трущегося о ее высокие ботфорты. Она смутно вспомнила, о чем говорил Румпельштильцхен и, зарычав, оттолкнула существо от себя. Это все было из-за него.
Малыш, не понимая настроения Эммы, снова полез к ней и попытался вскарабкаться на коленки. Девушка недовольно подняла его на руки и, фыркнув, подкинула в воздух, растворяя в дымке. Ей требовалось еще какое-то время на осмысление произошедшего, а потом, она предпочтет уединиться в зале с чашкой чая, искренне надеясь, что ее никто не потревожит.
========== Глава 22. ==========
Румпельштильцхен уже какое-то время сидел на кровати и, прикрыв глаза, кончиками пальцев массировал виски. Как с ним это могло произойти? Он совершенно не чувствовал опасности, мужчина был ослеплен своей заботой о дракончике. Настолько слеп, что не видел очевидного. Его инстинкт самосохранения впервые предательски молчал, подвергнув его опасности. И ее. Румпельштильцхен глухо застонал. Она приняла удар на себя, сдерживая какого-то монстра за решеткой, спасая его. Мужчина надеялся, что с ней было все хорошо, и тихо про себя хмыкнул, конечно, с ней было все хорошо, она же бессмертна. Но неприятный осадок еще долгое время оставался в его сердце. С другой стороны, зачем в замке хранить такого монстра, которого она сама едва могла сдержать, это наводило на странные мысли, и хромой не мог понять ее мотивов. Но замок, как она сама говорила, тоже был волшебен по-своему, может, это его узник или очередная уловка коварного сооружения, которое раз за разом стремилось его испытать. Нет, вряд ли. Какое ему дело до обычного крестьянина? Во всем виноват он сам: сам не уследил за дракончиком, сам пошел за ним, сам не смог осознать, что вряд ли дракончик прятался от него в той камере и тем более издавал такие звуки. Все сам. Он тяжело вздохнул. Мужчина был уверен, что сейчас она зла. Невероятно зла. И он благодарил всех богов за то, что ей хватило сдержанности и контроля над собой, чтобы не появиться сейчас здесь и не выместить свой гнев на нем.
С легким хлопком что-то упало на кровать. Хромой, все еще не открывая глаз, зажмурился. Ошибся, вот и она. Появилась, чтобы наказать его или расторгнуть сделку. Не то, чтобы он был не рад расторжению сделки, но сына бы это все равно бы уже не вернуло, а он потерял бы кров, тепло, еду, и даже такого тяжелого собеседника, как она. В деревне, где он жил, единственный, кто поддерживал с ним контакт, была Мила. Все сторонились сына труса. А после войны у него, кроме сына, и вовсе никого не осталось. Над ним издевались, обходили стороной, высмеивали и никогда не контактировали с ним. Он был одинок, и благодарен этим людям лишь за то, что их гнев и презрение, направленное на него, не касались его сына. Они позволяли своим детям общаться и дружить с Бэем, мальчик был счастлив, что у него были друзья. У него было тяжелое, совершенно короткое, но детство. Румпельштильцхен был рад тому, что смог подарить сыну воспоминания, которых не было у него самого, которые спустя многие годы будут согревать его сердце. Он вздохнул, качнув головой, и обреченно открыл глаза, готовясь встретить свою участь. На кровати сидел подозрительно тихий и сбитый с толку дракончик.
Румпельштильцхен обрадовался, она не пустила шкодника на перчатки, но с другой стороны, его это и настораживало, что-то было не так. Она не могла так просто проигнорировать его оплошность. Это было так не похоже на нее. Мужчина решил, что ему следует спуститься в зал и поговорить с ней.
В этот день ему так и не удалось с ней поговорить, как и в следующий. Когда они пересекались, Эмма будто чувствовала, с какой целью открывался его рот, и исчезала из помещения в мгновение ока. Он не понимал, злилась она или просто не могла его видеть, но ничего с этим не мог поделать. Через день он сдался и попробовал заговорить на нейтральную тему. К его удивлению, разговор вышел весьма... сносным. Если можно так назвать пару резких предложений, высмеянная еда и его перемещение в сад, который был до сих пор не тронут после грозы. Спустя несколько дней можно было смело сказать, что буря, бушевавшая внутри Темной, полностью утихла. Девушка спокойно общалась с Румпельштильцхеном, избегая тем касающихся дракона, а так же и его самого. Хромой старался не искушать судьбу, поэтому запирал бесенка у себя в комнате, там же кормил и там же тушил свое постельное белье.
***
Из задумчивости Эмму вывели натянувшиеся магические нити, что связывали ее с этим замком. После грозы, Темная наложила защиту на главный вход замка и сейчас кто-то пробивал ее невидимую стену, с неприятным треском разрывая нити, предупреждающие ее о незнакомце.
«Наконец-то», — Темная усмехнулась.
Она ждала этого посетителя больше недели. Двери распахнулись, пропуская в зал статную, изящную женщину. Темная невольно пробежалась по ней взглядом. У этой женщины был особый, экстравагантный вкус. Белоснежная кожа, пухлые губы, окрашенные в ярко-красную помаду, и голубые глаза. Наверное, у нее были светлые волосы, но Темная никогда их не видела. На голове у этой женщины была причудливая, из черной кожи, шапка с большими, дьявольскими, рогами. Гостья предпочитала черные платья в пол, вызывавшие у Эммы ассоциации с летучей мышью. И посох. Посох из черного дерева, на конце которого был закреплен небольшой хрустальный шар. Чтобы Эмма ни придумывала, она не могла заполучить эту деталь. Шар был наделен волшебной силой, что делал владелицу этого посоха одной из самых могущественных женщин этого столетия и он был необходим Эмме.
— Малифисент, — протянула Эмма, лениво приоткрывая один глаз.
— Здравствуй, Эмма, — Темная поморщилась, она не любила когда к ней так обращались без ее разрешения. Это движение заметила Малифисент и удовлетворенно про себя улыбнулась. Она подошла ближе к столу, со стороны окна, и солнечные лучи, скользящие по ткани, преобразили цвет платья в иссиня-черный.
— Чем обязана? Должно быть, это что-то очень важное, раз ты решила посетить мой замок лично, без приглашения и бесцеремонно сломать защиту на входе.
— Мы обе знаем, что если бы ты действительно хотела защитить свой замок, одних моих сил было бы не достаточно. Ты знаешь, зачем я здесь. Я прошу вернуть мне то, что я оставила тебе, — взгляд, устремленный на Эмму, был красноречив. Эти женщины часто понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда, несмотря на то, что их дороги чаще расходились, чем пересекались.
— Мм... что-то я не припоминаю, чтобы ты мне что-то оставляла, — Темная лениво сняла ноги со стола и села удобнее, изучая взглядом женщину, в голубых глазах которой сверкнул недобрый огонек.
— Яйцо. Где оно? Я оставила его у тебя, — терпеливо пояснила она.
— Яйцо? Оставила? Ах... да-да, — Эмма поиграла в воздухе пальцами. — Припоминаю, что-то такое находилось в саду, все недоумевала, кто осмелился к чертям разнести часть моего замка, — последние слова Темная буквально прорычала и оперлась локтями о стол.
— Тебе ничего не стоит собрать его заново, ты же Темная. Где яйцо?
— Что произошло? — одновременно с ней спросила девушка. Малифисент заколебалась, ее глаза забегали, стараясь зацепиться за какую-то вещь, но было тщетно. Эмма нахмурилась. — Малифисент, что произошло?
— Я встретила Реджину, — собравшись, сухо произнесла она.
— И что? Эта соплячка не сильнее тебя, — Темная насмешливо выгнула бровь.
— Ты когда ее последний раз видела, Эмма? — блондинка снова поморщилась, мысленно задаваясь этим же вопросом, что-то изменилось и без ее ведома. — Впрочем, не важно. Я потеряла свою магию, — увидев удивленный взгляд золотых глаз, поспешно добавила. — На время. Глупое стечение обстоятельств, повлекших за собой некие последствия.
Темная задумчиво изучала ее лицо, женщина не лгала. Но как магия могла исчезнуть, и почему Реджина оказалась так некстати поблизости.
— Значит, разрушенный замок ты называешь неким последствием?
— Эмма, я должна была спасти своего ребенка.
— Подбросив его мне под крыльцо, как кукушонка в чужое гнездо? — Малифисент тяжело выдохнула и зло посмотрела на забавляющуюся девушку.
— Я не знала, что ребенок в определенный момент может забрать всю магическую силу. Видимо, Реджина это знала. Я оберегала своего ребенка, как могла, но была ранена. Мне пришлось спасаться бегством, и единственным выходом было оставить его у тебя. Реджина в жизни бы не посягнула на твою территорию.
«А вот тут я сомневаюсь... Она часто зазнается».
— Верни мне яйцо, — потребовала Малифисент, сильнее сжимая рукой посох.
— Сладкая, ты не просила у меня защиты и ничего не оставляла мне. Знакома ли тебе фраза о том, что упавшее считается пропавшим? — пропела Эмма, вставая со своего места.
— Я знаю тебя уже много лет, ты не настолько жестока. Верни мне моего ребенка, — Малифисент, поддавшись эмоциональному порыву, едва слышно стукнула посохом о пол. Лучи солнца скользнули по шару, заставив хрусталь переливаться множеством цветов.
— Может... ты меня плохо знаешь? — Эмма взмахнула рукой, и на столе появилась яичная скорлупа. — Уверена ли ты в том, что яйцо было целым? Или может ты уверена в том, что мне не могли понадобиться новые перчатки? Ошибаешься, — блондинка сочувственно покачала головой, цокнув языком. Малифисент с ужасом переводила взгляд с скорлупы на Темную, она не хотела верить ее словам. Голубые глаза наполнились слезами и стали отливать синевой.
— Ты чудовище, Эммахэннауэр! И ты заплатишь за это! Ты заплатишь своей смертью, за смерть моего ребенка, — женщина громко стукнула посохом о пол.
— Или ты своей, — хохотнула Эмма, расслабленно наблюдая за ведьмой.
— Это мы еще посмотрим, — ее голос стал глубже, а черный клубящийся дым на мгновение поглотил женщину. Темная успела моргнуть, как в ту же секунду перед ней предстал огромный иссиня-черный дракон, с темно-синими, сапфировыми, глазами. Существо взмахнуло хвостом и сбило книжный шкаф.
— Там были редкие издания, между прочим, — хихикнула Темная и чопорно одернула на себе жилет из драконьей кожи, провоцируя Малифисент. Дракон встал на дыбы и, рыча, втянул в себя воздух. Стук посоха о пол, и дверь в зал резко распахнулась.
— Эмма, я слышал... — Румпельштильцхен дернулся и, едва не выронив посох, со страхом в глазах ошарашенно воззрился на дракона. Малифисент подавила зарождающийся в ее глотке огонь и уставилась на мужчину, так же ошарашенно рассматривая его. Дракон развернулся всем туловищем к мужчине, неловко разбив хвостом окно замка.
"Ну почему ты всегда вовремя..."
Темная внутренне напряглась: огонь дракона, ей был не страшен, но вот Румпельштильцхена не спасет никакая магия. Девушка аккуратно, стараясь не привлекать внимания на себя, двинулась в сторону хромого. Мужчина заметил краем глаза движение с боку и, тяжело сглотнув, заставил себя оторвать взгляд от этого монстра и посмотрел на Эмму. Дракон перевел взгляд туда, куда смотрел Румпельштильцхен, и довольно рыкнул. Каждый в этом зале понял, какая партия сейчас будет разыграна.
Дверь зала скрипнула, привлекая внимание всех в этом зале. Через щель пролез дракончик и, совершенно не замечая дракона, пискнув, подбежал к мужчине и вскарабкался по его штанине. Румпельштильцхен, пребывая в шоке, буквально на автомате подхватил его рукой, не позволяя ребенку сорваться и упасть, и затравленно перевел взгляд на судорожно вздохнувшего дракона. Эмма закатила глаза, когда дымка окутала существо, и перед ними предстала Малифисент. Мужчина удивленно охнул и перевел взгляд на Эмму, пытаясь удостовериться, не привиделось ли ему это, но Темная даже не удостоила его взглядом. Девушка хмуро наблюдала за ведьмой, ловя каждый ее жест.
— Жив... — прошептала она, прижимая ладонь к дрожащим губам.
Румпельштильцхен, наверное, упал бы в обморок, если бы не дракончик, что царапал коготками его предплечье, копошась в шелке его рубашки. Он не мог поверить своим глазам, тому, что увидел настоящего дракона во всей его красе, и тому, что драконом оказался человек. Женщина. И сейчас она плакала и смотрела на него.
— Он жив... — снова прошептала она и протянула руки к мужчине. Он замешкался и понял, что она говорила о дракончике только тогда, когда этот дьяволенок укусил его и любопытно развернулся к Малифисент, изучая ее взглядом.
— Ваш... ребенок? — поспешно и как-то нелепо спросил хромой и, аккуратно перехватив дракончика, хотел протянуть его ей. Щелчок пальцев, и его руки, не слушаясь его, снова прижимают существо к его груди. Он растерянно взглянул на опешившую женщину и перевел взгляд на ухмыляющуюся Темную.
— Не так быстро, сладкие.
— Ты сказала, что он мертв! — в сердцах воскликнула ведьма и сердито, лишь на мгновение, перевела взгляд на блондинку. Темная наигранно удивилась, краем глаза отметив то, что мужчина, не скрывая удивления, посмотрел на нее.
— Я такого не говорила, ты сама это решила, — хохотнула Темная и подошла ближе.
— Эмма! — воскликнул мужчина, обращая внимание женщин на себя.
— Это кто, и почему с ним мой ребенок? — любопытство смешалось с теплотой в ее голосе, когда она упомянула о дракончике.
