Текст книги "Алтарь для Света (СИ)"

Автор книги: Китра-Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 37 страниц)

Я позволила затянуть вокруг глаз ленту на манер повязки. Руки мне стянули за спиной веревкой. Последовал шорох ткани и на плечи опустился плащ. Капюшон коснулся кончика носа. Теперь я стала той персоной, которая не должна была быть узнана. Как они замаскировали Леду, я не видела.

– Вот так все и работает, – схватив меня за локоть и потащив за собой, сказал главный. – Будешь вести себя хорошо и тогда, для тебя и твоей подружки тоже все закончится хорошо.

– Так же, как и для тех адептов, что уже пропали из Академии в этом году?

– Я бы на твоем месте сейчас думал о себе.

Я подумала.

– Нас будут искать.

– Правда? Кто же? – он насмехался. Я поспешила уточнить:

– Леду будут искать. Она дочь зажиточных торговцев. Ее жених – потомственный маг. Потомственный влюбленный в нее маг.

Мужчина хмыкнул:

– Её-то? Искать? Девушку, которая не выдержала той ответственности, что на нее возложили. Ни с кем не общалась, никого не подпускала к себе близко, ни с кем не делилась своими мыслями, постоянно находилась под давлением? А после смерти любимого мэтра сорвалась и сбежала? Не она первая, не она последняя, да и домой возвращаться нельзя – нарушение контракта. Позор для семьи.

– Откуда ты знаешь про ее контракт? Такие вещи держаться, если не в тайне, то в очень ограниченном кругу.

– А ты?

Настал мой черед молчать. Леда поделилась со мной своими переживаниями, как с другом. Другом, которого она знает меньше суток.

– Я ее друг. – Произнесла я с гораздо меньшей уверенностью, чем собиралась.

– И кто будет искать тебя?

Никто. Некому меня искать. Леда искала бы, но сейчас она со мной. Больше я никого не помню.

Вместо очевидного ответа я спросила:

– Почему чармы не сработали?

– Что, такому в Академии не учат? – он ждал этого вопроса.

Можно заблокировать одну чарму или Стихию. При желании и должном упорстве, тоже самое можно проделать с одной из Ветвей магии. Временно. Сотворить такое одновременно с пятью чармами, разными по характеру, направленности, действию – невозможно. Не сработала даже “ромашка”, которая является лечебным заклинанием.

Мог быть поврежден сам браслет. Например, вчера, при первом нападении. Если плетение было каким-то образом нарушено, то направляемая в чарму сила могла просто до нее не доходить. На чарме “Молния” были трещины, что вполне является одним из признаков нарушения внутренней структуры амулета. Другие чармы я не рассматривала. Возможно они в таком же состоянии. Другим признаком нарушенной связи может являться случай в столовой. Леда использовала свою Стихию без фокусировки, напрямую. Она это сделала не специально, а находясь под влиянием сильных чувств. И все же, браслет для того и существует, чтобы впитывать в себя стихийные всплески магии. Этакий предохранитель от подростковых гормонов, вызывающих неконтролируемую бурю эмоций. Почему никто из нас тогда не подумал, что с браслетом какие-то проблемы?

Я высказала свою догадку.

– Скажи мне, что с тобой не так? – вместо ответа, спросил мужчина.

– А что такое? – не поняла я. Он же не про потерю памяти? О ней я сразу сказала. Ничего не помню, сами виноваты.

– Такая способная и такая бездарная. Вроде, соображаешь, но каждую умную догадку покрываешь сверху невероятной глупостью. Ты видела два признака повреждения браслета, а сложила два и два только сейчас? Великолепно! Расскажи мне, какого это – осознать, что причина всех злоключений – собственная беспечность? Подумать только, за целый день не проверить свой главный рабочий инструмент! Свое оружие! Твоя подруга просто жалкая. Но ты – еще хуже. Ходить без какой-либо защиты и это при полном отсутствии магического потенциала. Признаю, фейерверк был хорош. Для магии Света, конечно. Но это все, на что ты способна без чарм?

Я хотела возразить, что в салоне лишилась большей части своих сил, но мужчину это бы только повеселило. В чем-то он определенно прав. Сколько бы я продержалась со своим полным резервом? Три-четыре заклинания? И все из Света. Смешно. Я даже не догадалась сразу нацепить свои новые чармы. На что только надеялась?

– У меня нет таланта, – раздраженно признала я. – Сам же на моем знаке прочитал. Переведена на второй курс. Какие еще могут быть вопросы?

– “Я только учусь” – не может быть оправданием.

Я фыркнула:

– Говоришь как старик. Вспомни себя в восемнадцать. Мастерство приходит с опытом. Или ты сразу родился гением?

Он не ответил. Подхватил меня за руку и повел вперед.

Я не видела, куда мы идем. Не считала повороты. Не прислушиваться к звукам, способным подсказать что-то. Я была полностью дезориентирована в пространстве, совершенно не понимая, в какой части города нахожусь. В какой-то момент я уловила запах корицы и свежей выпечки, но это могло почудиться. Кому взбредет в голову заниматься выпечкой вечером?

Непонятны были и все предпринятые меры предосторожности. Вряд ли нас отпустят живыми. Так для чего представление? Произвести впечатление? Еще больше напугать? Вся мишура чтобы нагнать страху? Чтобы ни сделали с Ледой, она не сможет оценить весь масштаб спектакля. Почему тоже самое не проделали со мной, не ввели в состояние беспамятства? Будь я чуточку амбициозней, могла бы решить, что мне организовали приглашение в тайное сообщество: продемонстрировали свою силу, показали мою беспомощность, подкрепили все угрозой жизни близкого человека и устроили какой-то невнятный допрос.

Алтарь. Спрашивали о нем. Что я сделала с алтарем? Отбросим в сторону мою жизнь до вчерашнего дня. Все началось именно с этой злополучной ночи. В самом раннем воспоминании никакого алтаря не присутствовало. Только крюк и дым. Самое важное, что поняла только сейчас: в подвале я не была связана, прикована или еще как-то ограничена в действиях. Лежала на полу. Никаких предметов похожих на алтарь рядом не наблюдалось. Все, на этом тупик. Я действительно ничего не знала ни о каком алтаре.

Неожиданно мы остановились. Мужчина засуетился. Послышался треск. Активировалась чарма. Запах летнего вечера сменился легким запахом сырости и холода. На губах образовался привкус гари. Сердце, бившееся в ритмах зажигательного танца, сбилось со счета и пропустило удар. Дыхание перехватило. Собираемое по кусочкам самообладание разлетелось в дребезги.

“Паника, – мысленно восхитилась я себе самой. – Потрясающе! Самое подходящее время! Еще в обморок грохнись!”

Почувствовав мой ступор, мужчина дернул меня вперед, предупредив:

– Впереди ступеньки.

Знаю.

– Не надо, – пролепетала я.

– Что?

– Не надо, – жалобно повторила я. – Пожалуйста.

Дым, гарь, треск огня, замкнутое пространство. Я задыхалась. Захлебывалась собственной паникой.

– Я ничего не знаю. Я ничего не помню! Отпустите меня! – я дернулась, пытаясь уйти от мужской хватки на своем предплечье. – Что я вам сделала?! Что вам от меня надо?!

Гул в голове нарастал. Я терялась в ощущениях. Начала вырываться. Брыкаться. Кричать. Я не контролировала собственное тело. Вслед за беспорядочными конвульсиями, появились всхлипы и невнятные бормотания. Я напомнила мотылька, бьющегося о стекло, рвущегося к свободе, к свету.

Мой пленитель что-то сказал. После его слов пространство резко изменило свои параметры. Я ахнула, поняв, что из под ног уходит земля. Меня, как и Леду, забросили на плечо.

“Возможно, – предположила здравая часть меня, – не было никакого акта запугивания на манер тайного сообщества. Кто-то посчитал, что ты слишком тяжелая, чтобы тащить тебя на собственном хребте столько времени.”

Я перестала брыкаться и затихла.

– Откуда ты такая проблемная?

Это вопрос остался без ответа.

Меня все еще била мелкая дрожь, но к концу спуска я начала успокаиваться. Осознав неотвратимость предстоящего, оставалось смириться и продолжать уговаривать себя “держаться” и “не расклеиваться”. Только я смогу вытащить нас с Ледой из этого кошмара.

Меня сбросили на пол. Без предупреждения. Нарочито грубо. Забрали плащ. Стянули повязку. Руки все также оставались связанными за спиной. Я неуклюже поднялась. Со второй попытки. Свет резанул по глазам, когда я решилась разомкнуть веки.

Это был тот же самый огромный зал. Несмотря на полумрак, света лампад хватало, чтобы различить все его величие и весь его ужас. Стены, пол, потолок, были расписаны странными пугающими рисунками, изображающие какую-то историю. Какие-то символы, пентаграммы, цифры. Это порождало ассоциации с круговоротом и перерождением. Смена дня, времен года, уроборос, круговорот пяти первоэлементов. Тут и там мелькали знакомые сюжеты. Доминировали приглушенные темные краски, среди которых преобладал красный цвет. Золотые линии извивались, расползались, тянулись со всех сторон, замыкаясь замысловатым узором в центре зала – мраморного постамента. Черный кусок мрамора в виде ложа, украшенного белоснежными орхидеями.

И вот это все, казалось мне безумно знакомым. Не хватало одного заключительного штришка, чтобы закончить картину.

Величие работы завораживало. Взгляд блуждал от одной детали к другой, пытаясь поймать за хвост ускользающую суть.

– Впечатляет? – если мужчина ожидал моего восхищения, он жестоко ошибся.

– Фанатики, – прозвучал приговор из моих уст. – Вы ушибленные на всю голову фанатики. Даже не окультисты – это я бы еще как-то поняла.

– Ты просто не способна оценить увиденного.

– Что тут оценивать?! Принесение людей в жертву, знаешь ли, не ново. Дурной вкус, я бы даже сказала.

– Не забывай, с кем имеешь дело! – впервые повысил он голос.

– С фанатиком?

Больше книг на сайте – Knigolub.net

Его рука сжалась в кулак. Сегодня меня уже били. Всего лишь пощечина, но и ее повторять не хотелось.

– Вот в чем проблема вашего поколения, – мужчина взял себя в руки, и в его голосе новым ярким букетом расцвела надменность. – Вы судите о том, что совершенно не понимаете. Получили магическую побрякушку и возомнили себя настоящими магами. А если обнаружились зачатки истинной магии, вы тут же ставите себя в ранг избранных. Ваше обучение поставили на поток, променяв качество на количество. Теперь каждый у кого найдется требуемая сумма золотых монет, претендует на звание мага. Вам запихивают в голову груды информации, вынуждая зубрить без какого-то понимания ее сути. Вы работаете с заклинаниями, но не прорабатываете свой характер. Оттачиваете мастерство, но не свой ум.

– И что, теперь мы заслуживаем смерти?

– Нет-нет-нет. Что за глупости? Мы же не монстры. Вы – жертвы обстоятельств, взращенные прогнившей культурой. Из гнилого семени ростку не проклюнутся. Но твоей подруге повезло, она сможет стать частью чего-то великого.

Фанатик. Чокнутый фанатик. А впервые минуты подавал такие надежды на роль злого гения. Вот так разбиваются мечты о встрече с настоящим магом. Если копнуть еще глубже, то выясниться, что все те загадки, влекущие таинственностью, на поверку окажутся результатом нашей собственной невнимательностью. И вот великий маг превратился в заезжего фокусника, алмаз оказался подделкой, великое чудо – игрой света.

– Где Леда?

– Ее готовят. До полуночи осталось не так много времени.

– Что вы с ней сделаете?

– Лучше спроси, что сделают с тобой.

– Удиви меня.

Все. Хватит. Я больше не дам себя запугивать.

– Не стоит так напрягаться, руми Латер. – Мужчина взял меня за подбородок, и чуть приподнял вверх, заглядывая в глаза. – Мы собираемся вернуть вам память. Будет больно.

Глава 8

Он не шутил насчет боли.

Физически я слабее. Проигрываю по уровню знаний. У меня забрали последние капли магии. Я выжата досуха. Силой мне не выбраться, я проигрываю по всем параметрам. Хитростью? Не с этим людьми, нет. Может что-то предложить взамен? Деньги? Не похоже, что они в них нуждаются, иначе за Леду получили бы неплохой выкуп. Да и не похитили они. Жертвенник, алтарь, жуткие картины, ритуалы, желоба отходящие в стороны от каменного постамента. Зал не использовался иначе, как для людских жертвоприношений. Чем можно торговаться с такими магами? Сила и информация. Ни того, ни другого я предложить не могу.

Чем больше я осознавала бедственность своего положения, тем сильнее таяла решимость к сопротивлению.

Аристократ небрежно взяв меня под локоть, повел к жертвеннику – каменному постаменту в центре зала, украшенному цветами. Плоская поверхность – как раз, размером с человека – была исчерчена мелкими символами, в своей совокупности, образовывая пентаграмму.

Мне бы сопротивляться, но внутри что-то перегорело. Безразличие легло на плечи и задавило все остальные эмоции. Исчез страх. Я неуверенно повернулась, чтобы попытаться разглядеть лицо мужчины, все еще спрятанное под капюшоном. Безрезультатно. Я позволила уложить себя на жертвенник. Бровью не шевельнула, когда щелкнули браслеты с цепями, сковывая над головой заведенный назад руки. Не сопротивлялась, когда с помощью оков обездвижили ноги. Отдавшись полностью во власть мужчины, я прижималась к холодному камню, мелко подрагивая и ожидая приговора.

По залу раздалось цоканье каблуков – кто-то пришел. Я завертела головой, но оковы не позволили увидеть вошедшего.

– Что с ее резервами? – определенно женский голос, но чуть приглушенный, словно его звучанию мешает повязка или маска. – Не хочется нарваться на какую-нибудь гадость, просто потому, что кто-то не убедился лично, а решил поверить на слово,

– Несколько искр и те затухают.

Женщина подошла ближе и встала у изголовья жертвенника так, чтобы у меня не было возможности ее разглядеть. От ее рук шел холод. Она осторожно положила их на мои виски и легонько сжала. Я держала глаза открытыми, не ощущая ровном счетом ничего. Я не сдалась. Я выжидала. Аристократ сказал, что вернет мою память. Ради этого обещания я шла на сотрудничество. Без магии, без сил, закованная в наручники на жертвенном постаменте и с потенциальным заложником в виде Леды. Что такого ценного я помнила, что давало надежду выбраться живой, если верну свою память? Я должна вспомнить что-то очень-очень важное!

Женщина пробормотала заклинание и мое тело пронзила острая боль. Я пыталась кричать, но горло сдавило невидимой железной хваткой. Я жадно ловила воздух ртом. Что-то душило изнутри, не позволяя вздохнуть. По грудной клетке медленно расползался жгучий густой жар. По венам вместо крови побежала лава. Я старалась дотянутся до горла, чтобы содрать невидимые путы, что обхватили и сжимали его, но лишь безрезультатно мазнула пальцами по воздуху, под противное звяканье натянувшейся до предела лишком короткой цепи.

Мгновение и удушение прошло. Легкие обожгло ледяным воздухом. По телу рябью пошла дрожь от ног к голове, взрываясь тысячами осколков боли. Спина выгнулась вверх, словно в меня шарахнуло молнией. Я почти слышала хруст в позвонках. Пальцы скрючились в судорогах. Мир становился безумно маленьким. Сузился до одной пульсирующей точки, имя которой – боль.

Зато теперь я могла кричать.

Руки женщины сместились. Маленькие взрывы внутри головы, цепной реакций пробежались от головы до пяток. Вот теперь я взвыла.

Боль пропала резко. Мышцы расслабились и после небольшой передышки меня заколотил озноб. Через силу я повернула голову на бок и тут же наткнулась на твердый и внимательный взгляд мужчины, виновного в моих мучениях. Его лицо расплывалось, что-то не позволяло зафиксировать его в памяти. Но глаза… Эти глаза я не забуду.

– Я думал, боль у нее будет только в голове, – задумчиво произнес он, изучающе скользя по моему лицу, словно ища признаки фальши. – Почему она реагирует по-другому?

– О, я еще не перешла к чарам восстановления памяти, – как само собой разумеющееся пояснила женщина. – Сначала нужно ослабить тело и волю, сломать сопротивление, тогда гораздо легче проникать в сознание.

Пытки. За всеми эти словами прятался смысл именно этого слова. Она пытала меня, чтобы ей стало проще вторгнуться в мое сознание, которое я и так готова открыть, ради заветных воспоминаний. Теперь цена казалась слишком высокой.

Мужчина пробежал взглядом по моему изможденному лицу, по капелькам пота, застывшим на лбу, и остановился на изучении моих глаз. Выхватив какую-то застывшую в глубине эмоцию, он вновь обратился к женщине:

– И на долго это? Ей лет восемнадцать. Ломать там особо нечего.

– Столько, сколько потребуется, – немного жестко ответила та, и хотя я не могла видеть ее лица, была уверена – она улыбалась.

Меня снова скрутило в узел непрекращающейся боли. Все по новой. Но уже дольше, сильнее. Зал наполнился моими криками.

В какой-то момент я сбилась со счета, сколько раз повторялась эта импровизированная экзекуция. Перестала понимать, где нахожусь, что происходит и почему со мной так поступают. Перерывы между пытками стали короче. Сосредоточится гораздо труднее. Я терялась в пространстве и болезненных ощущениях.

Я была слишком самонадеянной, считая, что смогу выдержать нечто подобное. Я просила прекратить. Я заглушила слабые нотки гордости и умоляла женщину остановиться. Она меня не слышала. Или не слушала. Кажется, к тому моменту я сорвала голос. На щеках застыли слезы. Остекленевшим взглядом, утонув где-то глубоко внутри себя, я смотрела в потолок, сфокусировавшись на красной точке.

Почему я решила, что смогу справиться?

Почему?

Очередной спазм, скрутивший все тело, окончательно выбил меня из реальности. Красная точка расплылась по горизонту, кровавыми мазками смывая потускневшие краски картин. Воздух стал вязким. Я проваливалась в пустоту. Перестала цепляться за реальность. Я падала туда, где не было ни боли, ни надоевших людей. Одна лишь призрачная пустота, наполненная обрывками иллюзий, постоянно сменяющих друг друга.

Сознание уплывало. Окружающая действительность вздрогнула и россыпью блестящих звездочек взлетела вверх. Пространство вокруг заполнилось дымом, сквозь который проглядывали смазанные цвета, сплетенные хороводом в замысловатые картины. Где-то там был свет. Сияющий спокойствием Свет.

Я снова падала. Но теперь отчетливо, раз за разом прокручивая одну и ту же мысль “мне нужны знания, способные меня защитить”. Здесь не работали правила физического мира, поэтому, вместо того, чтобы дергать руками и ногами, я пыталась сосредоточится на тех ласкающих спокойствием лучиках, что проглядывали из темноты.

Мир вокруг вспыхнул ярким светом.

– Не ожидала, что вы так быстро сможете откликнуться на предложение встретиться со мной.

– Я сейчас не на службе, – пояснил Страж. – Выдалось несколько свободных деньков. Хотя, иногда приходится подменять ребят в ночной страже.

К своим годам Имир Клоу сохранил не только внешнюю привлекательность, – высокий, физически развитый, с рыжими волосами, отливающими медью, но и прекрасным оттенком глаз… Качества его характера соответствовали тому же высокому уровню, подвергнутому профессиональной деформации: вежлив, учтив, сдержан, обходителен, умен, подозрителен, инициативен, целеустремлен. Но больше всего во всем этом скопище великолепных составляющих, меня пугала его поразительная интуиция. Каждый раз, прибывая в Старый город, я боялась, что именно сегодня, в этот солнечный, погожий денек, вместо белозубой улыбки доброжелательного Имира Клоу, меня встретит дюжина матерых Стражей, чтобы увести в тайные темницы Обители Солнца.

– Так, чему обязан столь неожиданной встрече, руми Латер?

– Своему невероятному везению, – устало сообщила я, протягивая тетрадь со своими выкладками и листок со схематичным наброском уличного фонаря.

– На что я смотрю? – спросил мужчина, указывая на записи в моей тетрадке.

– Не знаю, – честно ответила я. – А что вы видите?

Мужчина промолчал.

Мы сидели в летней беседке на набережной, и пока я любовалась плавным течением реки, Страж Клоу внимательно рассматривал мои выкладки. Сегодня мужчина был в обычной гражданской одежде, оставив привычную глазу униформу. Белая туника с короткими рукавами и кожаный жилет с металлическими вставками выдавали в нем представителя южных земель. Его одежда настолько контрастировала с принятыми модными тенденциями Старого города, что мне казалось, будто я вернулась на семь жизней назад и смотрю на какого-нибудь беженца юга. Единственным разумным объяснением могло служить только то, что Страж сохраняет какие-то традиции своего рода, проживающего в самом пекле Империи. Но как я не старалась вспомнить какой-нибудь аристократический род с рыжими потомками, у меня не получалось.

– Мы – посланники Света доводим все свои дела до конца. Так что это доказательства того, что у фонаря истек срок эксплуатации или как это по-умному называется?

– А это? – Страж пролистал несколько страниц тетрадки, с недоверием разглядывая чертежи и нестройные таблицы цифр.

– А это, если вам станет очень-очень скучно, как мне сегодня утром и захочется каких-нибудь глупых тайн и раскрытия великих заговоров.

Если Страж что-то и понял из моих слов, он это никак не продемонстрировал. Мужчина быстро пролистал тетрадь, после чего выловил один из листов, особо сильно исчерканный чернилами, и принялся вчитываться в текст.

Минуты шли. Страницы тетрадки заканчивались. Выражение лица Стража не менялось. Я ожидала, что он высмеет меня или очень вежливо поблагодарит за помощь и откажется от моих услуг. Но он молчал. Я продолжала ждать его реакции. В какой-то момент, он захлопнул тетрадку и взглянув на меня, спросил:

– Вы не против, если я покажу эти выкладки своему другу?

– Против, – возразила я, продолжая наблюдать, как пожилая дама в нежно-кремовом платье крошит черствый батон, подкармливая одинокую уточку. – Почему вам не нравится вариант со сломанным фонарем?

– Он слишком хорош и удобен. Вам самой он не нравится, – Страж повертел один единственный листок, содержащий в себе набросок первой теории и добавил: – Но вполне подойдет для официальной версии. Граждане в Старом городе очень мнительны.

– А что станет со вторым вариантом? – Мне очень не хотелось, что бы мои выкладки шли куда-то дальше нашей совместной беседы. Да, я не задействовала ни одного источника, кроме тех, что нашла в библиотеке, ведь все взятые книги можно отследить. Я ни слова от себя не добавила, составляя конспект, и все же какой-то мерзкий страх продолжал грызть изнутри.

– Я должен посоветоваться, – честно признался мужчина. – С такой стороны я на проблему не смотрел, но… – он немного замешкался, решая, стоит ли ему рассказывать правду. – Подобную теорию я слышу не в первый раз.

Я перестала изображать из себя умиротворенную легким речным бризом руми, и резко повернувшись к Стражу, уточнила:

– Серьезно? Вам и раньше доводилось слышать теорию, что фонарь на центральной улице не горит из-за того, что в стенах Старого города проводится темно-магический ритуал с жертвоприношениями? Вы можете познакомить меня с этим человеком? Хочу посмотреть, как выгляжу со стороны.

– Руми…

– Страж Клоу! Но это же невозможно! Не с тем уровнем охраны, что обеспечен город. Этот вариант я рассматривала не более, чем шутку.

За все годы Страж хорошенько подпортил мне нервы, но пускать мужчину по заведомо проигрышному пути я не собиралась. В моих выкладках не было ни капли лжи или обмана, но правдой они быть не могли. Просто потому, что не имели ничего общего со здравым смыслом.

– Тогда дело не шло о фонарях, – он снова ненадолго замолчал, словно подбирая правильные слова. Взгляд Стража блуждал где-то по ясному голубому небу и блики солнца отражались в его глазах золотистой канвой. Весь его вид не имел ничего общего с волнением и озабоченностью, как будто предоставленные мной материалы явились не более чем очередным отчетом о поголовье рогатого скота в западном регионе. – Мой друг как-то поделился со мной некоторыми странностями, происходящими за дубовыми дверьми Академии. И все они сводились к вероятности проведения на территории Старого города незаконного ритуала.

Я хмыкнула, подавив улыбку. Оказывается у Стража были друзья. Я впервые об этом слышала за все годы. Впрочем, не удивительно. Его личная жизнь меня обычно не волновала, тут бы с обычной разобраться.

– Что он может знать о делах в Академии? – тут же возразила я, отчаянно противостоя собственной же теории и о ритуале. – Инкви… кхм… Обители запрещено вмешиваться в ее дела.

– Мой друг – преподаватель в этой самой Академии.

А?

Итак, я раскапывала информацию для одного из Стражей Солнца. Но почему веду себя так высокомерно? Почему называю себя посланником Света? Я же обычная студентка Академии. С какой стати я кого-то консультирую?

Сначала я подумала, что ослышалась. Потом подумала еще раз и убедилась окончательно, что ослышалась. Когда мысли пошли по третьему кругу, я все-таки решила Стража переспросить. Его ответ почему-то не изменился. Я молча закрыла рот и уставилась на ту же точку в небе, что и мужчина.

Не то чтобы дружба между солнечными и стихийниками – это какой-то нонсенс. Но я слышала несколько анекдотов начинающихся именно так. Тут дело не только в негласном противостоянии, длившимся около двухсот лет или даже в политических взглядах. Просто истоки магии слишком разные и это разность всегда влияла на характер своих носителей.

– Друзья детства? – предположила я самый очевидный вариант и ошиблась.

– Друзья по интересам, – дружелюбно усмехнулся мужчина, неожиданно оторвавшись от созерцания небосвода, и подмигнув мне. – Состоим в одном очень узконаправленном клубе.

– А вот здесь я предположения высказывать не буду, – заявила я, пытаясь выкинуть из головы те узконаправленные клубы о которых слышала я. Все равно Страж не мог состоять ни в одном из них. Слишком уж положительная личность, хотя, как оказалось, не совсем с закостенелыми мыслями. Иначе, откуда взяться такой внезапной дружбе? – С меня достаточно того, что я и так знаю.

– Руми Латер, то что вы собрали за неполный день, – мужчина демонстративно помахал передо мной тетрадкой, резко меняя настроение. Я ненавидела, когда он так делал. Это всегда сбивало меня с толку, лишний раз напоминая, что мне нельзя расслабляться. – Мой друг собирал почти целый год. Только ему была доступна вся информация Академии и сплетни учеников, а вы вычислили все тоже самое, просто посмотрев на фонарь.

Страж больше не вглядывался в умиротворенные оттенки неба, он прожигал меня внимательным взглядом, пробирающимся аж до самой души. Мне хватило секунды, чтобы внутренне собраться и достойно ответить на вызов:

– Не вижу ничего сверхъестественного в том, что умею пользоваться библиотекой и алфавитным указателем.

Страж еще несколько секунд поддерживал зрительный контакт, после чего увел взгляд в сторону, примирительно подняв ладони вверх.

– Я имел ввиду, что то что вы сделали – поразительно. И я не ошибся, остановив свой выбор на вас.

Я как-то резко почувствовала себя очень и очень неуютно. Словно мы состоим в тайном обществе и мне только что сказали пароль-вопрос, а я теперь должна была сообщить пароль-ответ. Только вот я совершенно его не знала, и о самом обществе слышала в первый раз.

– Я может не очень ясно выражаю свои мысли, – заметив мою заминку Страж попробовал самостоятельно разрешить ситуацию. – Очень тяжело столько лет проведя на службе говорить нормальным языком. Тем более с вами, руми.

С этим я уже могла жить. Разность восприятия мира разными слоями магического и культурного сословия – это понятно. Это нормально.

Я выдавила из себя улыбку и чуть опустила взгляд, принимая слова Стража. Это маги Стихий могли позволить себе любые отхождения от рамок приличия, у нас же все было несколько сложнее.

– Простите, руми. Я слегка перегнул палку и заставил вас чувствовать себя неловко. Я просто не перестаю восхищаться работой посланников Света, которую очень многие недооценивают.

– Я принимаю ваши извинения, – пробормотала я, проглотив слова, что из посланников Света я, скорее всего, такая единственная в свое роде. – На этом наше сотрудничество подходит к концу?

– Это – да, – подтвердил Страж. – Но начнется другое.

Я не сразу поняла, что он сказал. Я даже успела встать, чтобы окончательно распрощаться со Стражем и вернуться в библиотеку уже по своим делам.

– Что вы имеете ввиду?

– Пока ничего, – Страж тоже встал, не выпуская из рук мою тетрадку. – Как я и сказал, сначала мне нужно посоветоваться.

Воспоминание растворилось и я потянулась к следующему.

Глава 9

Глава 9

– Время на долгую подготовку у нас нет. – Покачал головой Страж.

Мы ждали его друга-преподавателя на террасе. Я с наслаждением поглощала вторую порцию клубничного мороженного с сиропом, взбитыми сливками, тертым шоколадом и сахарными вишнями, решив, что на разбор сложившейся ситуации будет еще одна бессонная ночь. Напротив сидел Страж Солнца и без особого энтузиазма ел морковно-ореховый пирог с апельсиновым джемом. Мужчина был полностью поглощен своими мыслями, и возможно, прямо сейчас прорабатывал следующую часть плана.

Декоративная решетка обвитая плющом, создавала нам некую приватность, отгораживая от взгляда случайных посетителей. Активированная чарма мешала услышать что-то лишнее.

– Почему мы встречаемся с ним здесь? – прервала я затянувшееся молчание.

– До начала учебного года он отстранен. Ему запрещено посещать библиотеку.

– Почему? – не поняла я. – Он же преподаватель.

– За… фривольное поведение в оплоте знаний и благочестия, – подобрал он странные слова для объяснения простых вещей.

– Напился и бегал голышом, прикрывая свою честь и достоинство томиком классических стихотворений о запретной любви? – предположила я.

Страж юмора не оценил, но все-таки решил пояснить:

– Целовался со студенткой среди стеллажей.

Ложечка с мороженным замерла на полпути к креманке. Не сказать, что меня можно удивить такой информацией, просто я, кажется, собиралась доверить этому человеку свою жизнь.

– Все будет в порядке, – оценил мои сомнения Страж. – Если бы я не был уверен, я никогда бы не посмел рискнуть вашей жизнью.

С доверием в последние годы у меня очень сильные проблемы.

Я сделала глубокий вдох. Щелкнула пальцами, сбивая дурное настроение, и сменила тему.

– У вас есть дети? – ответ я знала заранее.

Отправив последнюю сладкую вишенку в рот, я улыбнулась Стражу.

– До сорока лет Стражем нельзя заводить семью, – он чуть нахмурился, разглядев среди кусочков пирога маленькую голубую звездочку.

– Это не ответ, – возразила я.

– У меня есть две племянницы – четырнадцати и пятнадцати лет. Мне нельзя с ними видеться.

Я не стала спрашивать “почему?”. Вариантов не так много, как кажется. Клоу – Страж Света и он безупречен. Если стоит запрет на встречи, значит что-то не так с репутацией его сестры или брата. В таком случае, чтобы не запятнать свою честь и не загубить карьеру, он был вынужден разорвать с ними все отношения.

Не успела я перейти к следующему вопросу, как по стенке кабинки постучали. Секунду спустя к нам завалился мужчина лет тридцати в ярко-красной мантии и с белозубой улыбкой во весь рот.