Текст книги "Алтарь для Света (СИ)"

Автор книги: Китра-Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 37 страниц)

– Я? – вот это новость. – Что я там делала?

– Пришла на помощь, судя потому, что ты потом сделала. Наверное, ты услышала, мой крик или почувствовала непонятную магию и решила проверить. Это уже у тебя надо спрашивать. Правда тогда ты показалась мне несколько старше. Я сегодня даже немного засомневалась, ты ли это была. Но, одежда определенно твоя.

Ну замечательно. В отличии от других людей, меня темнота старит. На будущее – никаких свиданий после захода солнца.

– А дальше – это было нечто невообразимое, – продолжила Леда, – ты вытащила из-за пояса нож и метнула его вместе с каким-то заклинанием из Света – я не смогла разобрать каким. Нож пролетел в сантиметре от моего лица. Сзади кто-то вскрикнул. В ту же секунду по мне ударила твоя магия и с меня, наконец, спало оцепенение. Тогда я поняла, что все это время позади меня кто-то стоял. Я захотела обернуться и посмотреть на него, но ты уже подбежала ко мне и оттолкнув в сторону, бросила мне что-то вроде “Чего встала, дура, беги!”. Дальше я помню себя уже в карете.

Ответить мне было нечего. Внезапная роль защитника не очень радовала, потому что – это очевидно – спасать потом пришлось меня саму.

Так, думая каждый о своем, мы зашли в столовую. Аромат свежей выпечки заполнил ноздри, а фантазия тут же предложила несколько гастрономических изысков, способных утолить проснувшийся голод и ненадолго оторвать от мрачных мыслей.

Столовая была огромной. Но поскольку каникулы еще не закончились в замке пребывало не так много народу. Не больше ста человек, как пояснила Леда. В основном, оставались три категории людей: те кому не куда возвращаться; те кому нельзя возвращаться; зубрилы. Леда относилась ко второй категории людей. Ей нельзя было возвращаться в родной город, до тех пор, пока она не закончит Академию. Странные условия, имели такие же странные причины. Леда была той счастливицей, которая еще в юном возрасте встретила взаимную любовь. Прекрасным принцем для нее оказался потомственный маг из хорошей, уважаемой семьи. Сама же Леда принадлежала к семье преуспевающих купцов, не уступавших по деньгам состоянию семьи магов. Отношения между этими двумя сословиями были достаточно доброжелательными, а родители весьма уступчивыми. Будущей свадьбе препятствовало только одно “но”. Дедушка возлюбленного категорически возражал против немагической крови в родословной представителей столь древней фамилии. Родители обеих семей долго бились с ворчливым стариком, но против мага старой закалки сильно не повоюешь. Выступив с угрозой, что лишит наследства всех недовольных членов своей семьи, и проклянет соседней, дед все-таки согласился встретиться с самой Ледой. Оная натура сумела очаровать его своей красотой, упорством и стальным характером, и чуть позже, объявив, что юная леди определенно похожа нравом на его давно усопшую тещу (да не возвратят ее Стихии никогда!), глава рода согласился дать девушке один единственный шанс. И заключил с ней самый настоящий магический контракт, по которому та клялась не возвращаться в родные края до тех пор, пока не закончит Академию Старого города. Получив звания мага, Леда сможет присоединится к их семье с почетным званием невестки. Если же ее исключат или она самостоятельно откажется от дальнейшего обучения, то она обязуется отказаться от всех притязаний на своего возлюбленного и более не ступит ногой в родной город.

– Это ужасно, – резюмировала я, выслушав ее историю. – И нечестно.

Я уже успела доесть свой обед и отказавшись от чая, смогла вымолить у повара чайничек с какао. Добрый дядечка пошел мне на встречу, заодно вручив тарелку с маленькими пироженками, оставшимися с завтрака. Привередничать я не стала, а выразив благодарность пятистопным ямбом, рассыпалась в комплементах. Сладкое волшебным образом наполняло мою ауру беспричинной доброжелательностью и отзывчивостью.

Мы сидели за столиком отдельно от остальных адептов. Леда дружила только со своими соседками по комнате, а лиц мужского пола и вовсе сторонилась. Боялась, что жених может превратно истолковать, если до него дойдут слухи, что возлюбленная невеста сдружилась с каким-нибудь парнем.

– Ужасно не это, – возразила адептка, отодвинув в сторону остывший обед и перейдя к десерту. – Потрясением стало то, что у меня действительно обнаружился настоящий дар из-за чего я теперь в специальном потоке.

– А есть существенная разница? – удивилась я.

Деление потоков на общий и специальный казалось бессмыслицей. Заклинания Света и заклинания Стихий абсолютно одинаково не дотягивали до той магии, что существовала раньше. Нельзя хвастаться тем, что качество твоей подделки лучше качества чужой, все равно ведь подделка. Тем не менее специальный поток считался по уровню выше общего. На нем обучались адепты у которых был обнаружен дар, точнее, предрасположенность к какой-то Стихии. На этот поток человек мог попасть в любом возрасте, потому что настоящий дар, в отличии от Света, что пробуждался в первый день взросления, имел гадкую особенность спать до поры до времени. Общий же поток славился тем, что на него поступали люди, которым очень-очень требовалось звание мага. Например: низшие и средние сословия, чтобы повысить статус своей семьи; лекари и травники, не имеющие права лечить без лицензии мага; просто мечтатели, которым некуда было девать лишние деньги; девицы, не желавшие скорого замужества и ищущие любого убежища; фанатики, видящие себя среди лунных жриц, Стражей Солнца, посланников Света, и совершенно не понимающие, что с лицензией мага их, наоборот, не допустят в альма-матер чужеродной магии; и многие другие. Встречались и такие как Леда.

Забавно, я не могла вспомнить название родного города, но концепция устройства магии в мире легко всплывала в голове. Все люди обладают магическим потенциалом. Он называется Светом. Мы рождаемся с ним. Живем с ним. Умираем с ним. Становимся им. Манипулируя этой энергией мы способны в определенной степени влиять на окружающий мир. Все зависит от мастерства конкретного человека, его знаний, практики и скорости обучения. Свет разделен между людьми поровну. И все меняется, когда в дело вступает магия Стихий. Здесь уже нет никакого равноправия. Везунчики, которым, ко всему прочему, удалось обратить на себя внимание Стихий, имеют возможность черпать дополнительные силы из Воды, Воздуха, Земли и Огня. Они склонны к той или иной Стихии. Чем больше эта склонность, тем большим количеством магии они способны обладать и тем легче дается заклинания этой Стихии. Впрочем, и здесь найдется пара минусов.

Носители даров имеют склонность попадать под влияния Стихий, заболевая типичными для своего пути болезнями или приобретая их характеристики. Большинство огневиков вспыльчивы и агрессивны, а водные маги более остальных подвержены депрессиям. Хотя, на самом деле, это можно считать показателем сильного дара, неспособностью контролировать свою Стихию или же обычным проявлением человеческого характера. Свет, подобные болезни, среди своей братии объявил особыми направлениями, обозвав тонкую чувствительность к силе – Лунной магией, а склонность к проявлению мощных энергий – Солнечной магией.

Леда оказалось магом Воды. Это означало, что она могла использовать, как магию Света, так и магию Воды. Мне же оказался доступен только Свет. Не то что бы я не могла зажечь при желании свечку щелчком пальцев или заставить опавшие листья воспарить в воздухе, но для этого мне понадобилось бы сотворить сложное плетение и вкачать в него кучу сил.

Мысли о магии показались вполне знакомыми. Как будто я часто рассуждала о их природе возникновения. Надеюсь, это поможет мне в учебе. Было бы неплохо узнать, чего ради я подалась в магическую Академию, не имея настоящего дара.

– Конечно есть разница! От настоящего дара в будущем не отмахнешься. Мне на самом деле придется колдовать! А еще у спецпотока гораздо сложнее экзамены, больше предметов и обязательных факультативов.

Академия в которой действительно приходится учиться – ужас какой!

– Сочувствую, – на всякий случай сказала я, и на тот же случай порадовалась, что обучаюсь на общем потоке. – Кстати, а где можно найти прачечную? Хочу вернуть плащ…эээ тому парню, чьего имени я не знаю и не особо помню его лицо. Но на нем была шляпа с широкими полями, что поможет в поисках, – совсем без уверенности закончила я.

– Ой! Мне же вчера тоже кто-то одолжил плащ!

– Возможно это был Райт. – Предположила я.

– Кто?

– Нелюдимый мальчишка из кареты. Ты была не в себе и заявила, что он очень дорог тебе.

Заканчивая фразу я уже догадывалась, что не стоило ее начинать, но ничего изменить уже не могла. Очень резко и неожиданно, теплая, дружелюбная обстановка между нами покрылась хорошем слоем инея. Не только иносказательно. По моей чашке с горячим какао скользнула синяя искра, превратив содержимое в кусочек льда. При этом – я точно видела! – девушка не активировала ни одну из чарм, а именно напрямую произнесла заклинание: тихо, неосознанно, не глядя на правильность сложенных пасов. И это пугало больше, чем ее вмиг похолодевший взгляд.

– Такого не может быть, – чеканя каждое слово произнесла она.

“Что сейчас только что случилось?” – безмолвно вопросила я в неизвестность, не сводя с Леды глаз.

“Надо с ней согласиться, а потом извиниться, – так же четко подумала я. – Слишком неоднозначная реакция на простые слова.”

– Но так и было, – почему-то вместо правильного решения, я выбрала просто правду. – Мальт тоже это слышал, он может подтвердить.

– Это ложь!

Она не стала уточнять, кто такой Мальт. Я не стала идти на попятную.

Внутри меня словно схлестнулись две стихии, одна из которого требовала сию же секунду ответить какую-нибудь гадость, а другая кричала, что истина кроется в спокойствии, усыплении бдительности противника и последующем нанесением сокрушительного удара. Мечась между большим и меньшим злом, рулетка судьбы выбрала самое большее зло.

– Привет, девчонки! – воскликнуло самое большое зло в человеческом облике. – О ком сплетничаем?

Рядом с нами на стул опустился Мальт собственной персоной. Его белобрысая шевелюра была аккуратно расчесана и зализана какой-то блестящей субстанцией. Подбородок гладко выбрит. Одежда поглажена. Так и не скажешь, что перед тобой восемнадцатилетний адепт Академии закрытого типа. Парни такого рода не слишком притязательны к свое внешности. Мальт же словно источал потоки добра и любви в этот мир. Его широкой, белозубой улыбки позавидовал бы любой торговец залежалого товара.

Совершенно не вникая в царившую обстановку Мальт продолжил:

– Поздравьте меня, я пережил экзекуцию господина Чабера, а ведь мой случай был достаточно безнадежным! А еще, посмотрите, кто со мной пришел, чтобы пожелать прекрасным руми доброго дня, – указал он на стоящего позади себя паренька.

Мы с Ледой синхронно подняли взгляд, как-то растеряв весь боевой настрой. Позади начинающего приверженца зла стоял Райт, которого я успела мысленно прозвать галчонком. Парень всем своим видом выражал всю бренность бытия и сокрушительное разочарование во всем мире. Видеть столь отчаянную обреченность в глазах человека, чья одежда сшита на заказ из дорогостоящих тканей, и украшена сложной вышивкой шелковых нитей на манжетах и отвороте камзола, было почти физически больно. Элементы костюма так или иначе сочетали в себе темные невзрачные тона, словно всеми силами старались приглушить его стоимость.

– Я не с ним, – тут же решил опровергнуть его слова Райт. – Он должен мне отдать бланк наказаний.

– Ну или как-то так, – согласился Мальт, утаскивая из моей тарелки кремовое пирожное. – А вы тут что, магию практикуете?

Я перевела взгляд на пострадавшее от праведного гнева какао, и только тяжело вздохнула: день обещал быть тяжелым.

– Я показывала Китре преимущества водной стихии, – вместо меня ответила Леда. Она больше не пылала праведным гневом, а наоборот, вернулась к своему безмятежному спокойствию.

– Элегантно, – согласился Мальт, взглянув на замерзшую кружку. – Я так однажды бабушкину вазу разбил, кода пытался развеять это заклинание с помощью…

Он на секунду замолчал и сделав пасс рукой, активировал одну из своих чарм. По кромке льда пробежали красные искры, жидкость вскипела пузырьками, а по краям кружки с противным треском потянулась трещина. Стенки лопнули, расплескав содержимое по блюдцу.

– Да, – чему-то обрадовался светловолосый адепт. – Все как в прошлый раз!

– Хватит нападать на мой десерт! – возмутилась я. – Ставьте эксперименты на своей еде! А хочешь внести свою лепту в нашу жизнь, так лучше предложи помощь. Мы с Ледой собирались в город за моими вещами. Лишние руки не помешают.

Я вложила в голос столько уверенности сколько смогла, надеясь, что новая соседка не бросит меня с поиском вещей из-за страной и неоконченной ссоры. Идти к господину Чаберу и выяснять, где остался сокровенный багаж, совершенно не хотелось, как и терять только что начавшиеся дружеские отношения.

– Я бы с радостью! Но могучей и неотвратимой дланью господина Чабера мне запретили покидать сию обитель священной мудрости до начала учебного года. – Мальт в карикатурном жесте вознес руки к потолку и безмолвно воззвал к справедливости небес. – А вот нашего таинственного нечестивца, наоборот, выгнали.

– Как выгнали?! – вернулся в реальность Райт, опознав себя в “таинственном нечестивце”.

– Вот так, – жестом фокусника, светловолосый адепт извлек из рукава сложенный трубочкой пергамент и протянул Райту. – Пять дней принудительных работ в городской библиотеке. Слышал, у них много проблем со старой башней и систематизацией архивов. Поздравляю, самая настоящая работа для ненастоящих магов!

– Ты у меня однажды договоришься, – парень зло выхватил из его рук документ, и не прощаясь, решительно направился к выходу.

– Ну вот, – весело констатировал Мальт. – А бабушка до сих пор уверена, что я не умею заводить друзей.

Почему-то информация о библиотечной башне получила какой-то внутренний отзыв. Я попыталась ухватится за ускользающую мысль, но наткнулась лишь на странное желание отработать наказание вместо Райта.

– Грубиян, – возмутилась Леда, провожая удаляющегося парня взглядом. Потом грациозно встала из-за стола и обратилась уже ко мне: – Пойдем Китра, у нас еще много дел, чтобы тратить драгоценное время на бесполезных людей.

Я покорно поднялась следом.

Глава 3

Глава 3

До города мы добрались пешком. К немалой радости я обнаружила, что многие улочки казались мне знакомыми, а сам город вызывал ощущения спокойствия и дружелюбия. За все время прогулки Леда не произнесла больше ни слова, погрузившись куда-то глубоко в свои мысли. Заговорила она лишь когда я остановилась, чтобы купить свежую газету с последними новостями. Девушка искренне недоумевала, зачем мне нужна вся последняя печатная периодика, от новостей о выставке известного художника современности до обновленной статистики о количестве пойманных диких тварей на окраине Империи. Я сама еще не до конца понимала, что именно хочу узнать, но появившееся взамен памяти внутреннее чутье диктовало свои условия.

По поводу денег я не сильно волновалась и без сожаления отдала нужную суму, заплатив чуть сверху, чтобы приобретенный товар доставили сразу в Академию. Наличные, что были в моем кошельке, я успела пересчитать и уже прикидывала на какие радости жизни смогу их потратить. От дорогостоящих покупок останавливало лишь отсутствие воспоминаний о моих более ранних планах на эту сумму. Мало ли, вдруг это мое единственное наследство от почившей несколько дней назад любимой тетушки или прощальное приданное от родителей, уставших подбирать мне женихов и благополучно отправивших в учебное заведение.

– Смотри, – Леда нерешительно замерла около дома с красной изгородью и неуверенно указала на один из проулков. – Это произошло там. Пойдем, посмотрим?

– Думаешь, это разумно? – ради приличия уточнила я.

– Мы уже с тобой достаточно взрослые и нас двое. Что может случится?

“Все что угодно и даже хуже, – сразу предположила я.”

Приближаясь к указанному месту, я невольно засомневалась в собственных умственных способностях. Да, сейчас день, на улице много народы и мы – адепты со знаниями целого курса магических искусств. Чего нам бояться? Кто бы вчера не напал на Леду, и зачем бы это не сделал, он получил нехилый отпор.

…и затаил на меня обиду…

Зачем еще было тащить меня в подвал? Но вряд ли он будет преследовать меня в дальнейшем. Значит, нет смысла остерегаться повторного нападения и бояться подходить к недавнему месту преступления… Конечно, стоило придти сюда не в повседневной одежде, а замаскироваться в кого-нибудь неподозрительного или пробраться ночью, по крышам домов, с достойным арсеналом оружия, как одна из клана Сестер Крови.

– Я стояла прямо здесь, – девушка указала на серый слой брусчатки под фонарем. – А ты зашла через арку. Уверена, если пойти в ту сторону, то выйдем к твоей гостинице.

Неприметная каменная арка вела к узенькой кривоватой лестнице, уходящей куда-то вглубь косого ряда домов. Помимо нее было еще два прохода: один, через который зашли мы – самый короткий от центральной улицы; второй проходил через полуразрушенное строение, и скорее всего вел к стене, отгораживающей Старый город от Нового.

На маленькой, закрытой от посторонних глаз улочке, ничего не напоминало о событиях прошедшей ночи. Несколько разбитых фонарей, закрепленных на стенах дома, покачивались на ветру. Невысохшие лужи, грязной жижицей, скопились в углублениях под водостоками. Единственное окно, выходившее как раз на то место, где произошло преступление, было давно заколочено старыми досками. Кто бы не совершил это странное покушение, он выбрал подходящее место.

Поражала наглость таинственного преступника. Творить что-то настолько серьезное на территории Старого города и быть уверенным, что останешься безнаказанным – безумие. Похитить адептку одной из лучших Академий посреди ночи. Увести ее в одну из заброшенных частей города, чтобы… что?

– Леда, это прозвучит немного бессердечно, но ты уверена, что случившееся вчера – это не какая-то глупая шутка кого-то из адептов?

– Что ты имеешь ввиду?

– Ну знаешь: подростки, каникулы, скука, новое заклинание. Может, ты кому-то насолила? Или кто-то из ребят решил пошутить.

– Думаешь, это был розыгрыш? Я напугалась до смерти!

– Но такая вероятность возможна?

Леда осторожно отодвинулась в сторону и внимательно заглянув мне в глаза ответила:

– Если это так, то вмешавшись в мое псевдопохищние, ты ранила, а возможно и убила человека.

Внутренне я похолодела. По коже прошелся озноб. Сердце мучительно сжалось и тут же успокоилось. Все что мы знали, это то, что Леда под действием заклинания покинула Академию и оказалась в этой подворотне. Потом появилась я. Вряд ли я стала бы метать ножом (я умею обращаться с холодным оружием?!) в человека, без особых на то причин. Следом я воспользовалась заклинанием и отбила Леду. Она побежала на площадь за помощью, а я… Что бы дальше не произошло, но я оказалась в горящем подвале без сознания и памяти. Кто знает, что случилось между двумя этими событиями?

– Узнаем, когда поймают напавших. – Ответила я, присев на корточки около Леды. Поскребла ногтем один из камней. Где-то здесь должны были остаться следы крови. Только вот ее не было. На брусчатке виднелись царапины. Кто-то до нас успел взять образец.

– Есть ножик или шпилька? – Огладила я пальцем шершавую бороздку.

Не раздумывая, Леда вытащила из копны светлых волос, уложенных в сложную прическу, блестящую заколку и протянула мне. Острым краем я подковырнула один из камней, имеющих на себе следы механических повреждений. Тот поддался достаточно легко. Гладкие края мягко вышли из углубления, и я, тут же воспользовалась возникшим в голове образом заклинания Света.

Плетение далось очень легко, что говорило о частоте его использования. По телу пробежала успокаивающая дрожь и плавно перешла в синие искорки магии, мягким бризом проскользив по камню. Переливающийся светом хоровод прервался накатившим ощущением холода и пустоты: так чувствуется полное отсутствие какой-либо информации о проверяемом объекте.

Засомневавшись в собственной квалификации, я протянула камень Леде.

– Сможешь снять проекционный отпечаток?

Не задавая лишних вопросов, девушка взялась за дело.

Кажется, она начинала мне нравится.

Пока Леда разбиралась, как правильно настроиться на камень, я проделала ту же процедуру с еще несколькими кусочками брусчатки. Результат остался тем же.

– Не получается! – искренне удивилась Леда. – Как такое возможно?

Я знала как. Помнила.

Кровь – лучший источник информации о человеке. Самые сильные, могущественные, крепкие и темные чары рождаются с помощью человеческой крови. Работать с такой энергией очень опасно, а люди с талантом к такому роду магии рождаются достаточно редко. Если кровь была смыта дождем, а те немногие остатки, что каким-то образом смогли сохраниться, счистил кто-то еще, то можно было что-то выяснить с помощью проекции крови. Какое-то время она контактировала со всем камнем, а значит, хранила информацию. Но, ни я ни Леда этого сделать не смогли.

Кто-то на другом, более высоком уровне, стер всю внутреннюю суть крови, оставив только оболочку. Сестры из клана Крови обладали подобной силой. Их мастерство не смог бы переплюнуть ни один маг Воды. Да вот только жили они где-то далеко на востоке и представляли из себя что-то на подобии мифа.

Именно это я сказала Леде.

Девушка присела на корточки рядом со мной, совершенно не беспокоясь о возможности замарать подол юбки или плащ. Не снимая перчаток, она аккуратно погладила проделанное мной углубление в мостовой.

– Немного дороговато для обычного розыгрыша над студенткой, не считаешь? – поинтересовалась она, на ходу руша мою первоначальную теорию.

– Только, если у тебя нет могущественных врагов.

Адептка чуть криво усмехнулась, но отвечать не стала.

И вот тут я немного занервничала.

– Следствие что-нибудь выяснило? – попробовала я зайти с другой стороны. – Есть предположения, кто это сделал?

– Преступления, связанные с Академией, расследует сама Академия. Господин Чабер как раз занимается этим.

– И все? – не поверила я.

– Ты о чем?

– Тебя больше ничего не волнует? Если ты уверена, что все это не розыгрыш, разве не должна беспокоиться о том, что случилось на самом деле? Давай разберемся. Тебя пытались похитить, и – по твоим же словам! – собирались убить. Я – случайный свидетель, а вот ты – конкретная цель. И после этого ты спокойно возвращаешься на место преступления, вместо того что бы сидеть в стенах Академии, пить какао и – не знаю – строчить слезливые стихи в дневник? Я имею ввиду, что, если господину Чаберу нет дела до твоей безопасности, то, может, стоит самостоятельно приложить какие-то усилия?

Девушка медленно поднялась. Сквозняк всколыхнул подол ее платья, и мягко проскользил по краям легкого, как перышко, шарфа, странным образом придавая моей знакомой очертания мраморной скульптуры. Видение длилось всего мгновение, и пропало также неожиданно, как и появилось. Леда привычным движением дотронулась до выпавшего из прическе локона и, небрежно крутанув пальцем, заправила его в прическу.

– Господин Чабер заверил, что волноваться не о чем.

– А с чего он это взял? – я вскочила на ноги вслед за Ледой. – Он же ничего не выяснил и ничего не знает.

– Он отвечает за безопасность адептов. Он профессионал в своем деле, – в ее словах звучала совсем не уверенность, это была какая-то упертая настойчивость, которую я не могла понять.

– Все ошибаются. Не то что бы я не хотела быть особенной, но что-то не хочется, что бы цепь удачных решений господина Чабера дала трещину именно на мне.

– Если ты боишься, зачем вообще пошла?

– Я не боюсь! – возмутилась я. – Я хочу чтобы ты боялась. То есть, я имею ввиду, что мы пришли сюда не просто так. Тебя что-то беспокоит и я хочу знать что. Ты знаешь больше чем рассказываешь и я должна знать что. Должна знать самое худшее, чего мне стоит ожидать.

– Ладно, – внезапно согласилась Леда. – Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Девушка уверенно направилась к полуразрушенной деревянной постройке. Сложно сказать, чем та являлась раньше: сараем, складом, дровяником или другой нужной конструкцией. Сдвинув несколько обгорелых досок в сторону, девушка вытянула из-под скопившегося на полу мусора палку. Внимательно оглядев ее, она кинула палку обратно к остальному хламу.

Вокруг царил одновременно запах затхлости и сырости. На прогнивших стенах обитал мох, а на потолке скопилась розоватая слизь, не вызывавшая ничего кроме рвотных позывов. Во всем полуразрушенном помещении не было ровным счетом ничего достаточно интересного, что бы уделять этому времени больше, чем пятнадцать секунд. Но по моим внутренним часам, Леда исследовала это помещение уже минут десять, и забрасывать на это свой личный рекорд не торопилась.

– Я точно знаю, что ты где-то здесь, – пробормотала она, сдвинув еще несколько палок ногой, совсем не жалея туфель.

Противно пища из щели между досками выскользнула мышь и тут же юркнул к другому завалу. Леда вскрикнул и отскочила в сторону. Себя я обнаружила с какой-то деревяшкой в руках, которая непонятно как у меня оказалась. Определенно, к следующей такой вылазке мне потребуется новый набор метательных ножей и классический браслет с чармами.

– Проклятье! – воскликнула Леда и выдернув у меня из руки деревянный обломок, кинула его в ту сторону, куда убежала мышка. – Ненавижу крыс.

Я подошла к одной из стен, и поборов брезгливость дотронулась до мха. Он выглядел живым, зеленым, и склизким но на ощупь почему-то оказался сухим. Сдвинув его край в сторону, я прикоснулась к стене: шершавая.

– Что мы ищем? – спросила я.

– Ответы на твои вопросы, – Леда прощупывала очередную доску.

– Уверена, что они находятся именно здесь? – не поверила я.

– Оглянись и скажи, что ты видишь вокруг странного?

– Нас, – решительно заявила я, повторно рассматривая покосившиеся стены и сгрудившийся в углах хлам. – Мы тут единственные, кто не вписывается в общую картину тоски, разрухи и уныния. Впрочем, насчет тоски и уныния, я поторопилась.

– Смотри не глазами.

– О, Свет! – а чем же тогда? – попыталась сыронизировать я, когда до меня наконец дошло. – А, ты в этом смысле.

Я закрыла глаза и попыталась отстраниться от окружающих меня чувств и запахов. Быть может, присутствуй моя память в полном объеме, в медитации не было бы нужды. Но пока мне оставалось действовать только на инстинктах. Просить помощи у Леды с правильным заклинанием сейчас не хотелось. Должна же я уметь хоть что-то. Иначе как я смогла перевестись из обычной Школы в такую престижную Академию, хоть и на общий поток?

Магический взгляд, волшебный взор, – это заклинание называли по-разному. Оно помогает увидеть изнанку Привычного мира. А именно, плетение заклинаний и любые магические отпечатки.

Я сконцентрировалась на темноте. Она не страшная. Там пусто и совершенно никого нет. Это я знала точно. Никаких кошмаров, чудовищ и других подлунных тварей в ней не водилось. Здесь я могла чувствовать спокойно. Мешала только слабая искорка света, метавшаяся в маленькой стеклянной колбочке. Огонек разрастался. Лучи изворачивались, сплетая паутину, приобретающую слабые очертания окружающего пространства.

Да, теперь я могла видеть.

– Мне действительно нужны новые чармы. Без них я словно пытаюсь ситом вычерпать воду из колодца: и дотянуться не могу, и все мимо льется.

– Лучше заказать. Я знаю хорошее место, – внезапно улыбнулась Леда.

Кажется, моя беспомощность каким-то образом поднимала ей настроение.

– Так, ломай эту стену. – Я сдвинулась в сторону от того места, где недавно ковыряла мох.

– Ломать? Чем?

– А что у тебя есть из боевого арсенала?

Хорошо бы подошла “Наковальня” или “Молот”. А лучше и то, и то. Уверена, есть умельцы, способные совместить это в одной чарме.

– Ничего, – ошарашила меня внезапным ответом Леда.

– Как ничего? А если на тебя нападут?

– Кто, стена?

– Да хоть те, кто это сделал вчера.

– У меня есть чарма “Молния” из стандартного набора.

– И как, помогло? – заинтересовалась я.

Вместо ответа Леда стянула с руки браслет и отдала его мне. Серебристая фигурка в виде молнии была покрыта тоненькой нитью трещин. На первый взгляд линии казались хаотичными. Но я только что своим внутренним взглядом видела ту же самую сеть, запечатлевшуюся под слоем мха. Рисунок не был случаен. А значит, это не просто последствия какого-то заклятия.

– Ты показывала ее господину Чаберу? – я аккуратно исследовала кончиком пальца линии узора, никак не понимая, почем на чарме их можно увидеть невооруженным взглядом, а на стене только внутренним.

– Нет.

– Почему?

– По той же причине, что ты мне сегодня объясняла. Я ему не доверяю.

Леда протянула руку, и я вложила браслет обратно в ладонь.

– Не понимаю, – искренне удивилась я. В моей голове определенно что-то не складывалось. – Ты же говорила совсем обратное.

– Знаешь, количество учеников в Академии постоянно меняется. Кого-то отчисляют, кого-то забирают домой, кто-то переводится в другую Школу, кто-то просто все бросает и уходит. На первом курсе со мной в одной комнате жила девушка. Мы с ней весьма неплохо поладили. Она единственная, кого я хотела называть другом. А через полгода, после Зимнего бала, она пропала. Ни вещей, ни записки. Я очень за нее переживала, не находила себе места. Несколько месяцев спустя, мне пришло от нее письмо. Оказывается, она познакомилась с каким-то парнем на балу. Они вместе сбежали и тайно поженились. Теперь где-то странствуют вдвоем по свету. В ее личном деле было заявление, написанное ей собственноручно о том, что она просит ее отчислить из Академии по личным обстоятельствам. Вот и все. Больше я о ней ничего не слышала. И никто не слышал.

По тону адептки я понимала, что слова, которые она произносит несут в себе очень сильный, эмоциональный посыл, но какой, разобрать не могла. Рассказанная история мало тянула не то что на детектив, но даже на любовный роман. И господин Чабер никак не вписывался героем ни в один из этих жанров.

– Она не первая с кем случилось нечто подобное, – попробовала по-другому объяснить Леда. – Понимаешь, о чем я? Адепты пропадают, а правду замалчивают. Та девушка ни с кем не сбегала. Если бы ты знала ее также как я… если бы хоть кто-то знал ее также, то понял бы, что она никогда не совершила бы такой поступок.

– Значит, пропадают адепты, которых никто никогда не будет искать, а Академия это замалчивает? – я почти начинала понимать происходящее.

– А раз господин Чабер ответственен за безопасность, значит он как-то в этом замешен.