Текст книги "Алтарь для Света (СИ)"

Автор книги: Китра-Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 37 страниц)

Он вздохнул. Покачал головой. И с легким разочарованием ответил:

– Только мне начинает казаться, что мы друг друга поняли, как вы вновь спускаете меня с небес на землю. Китра, вы до сих пор не осознали с кем имеете дело. У нас не разговор на равных, поймите. К чему торг? Я думал вы догадались, что произошло этой ночью, но видимо придется пояснить.

И он рассказал.

Ирум Камден был прав. Я должна была догадаться об этом сразу, а именно в тот момент, когда мне передали письмо из конторы душеприказчика. В письме сообщалось, что курьер прибудет в первый день новолуния, через четверть часа после полуночи, к главным воротам Нового города. Тот факт, что лорд Геригон должен был покинуть свое поместье как раз в это время нас ничуть не смутил. Хотя я считала, что мы действуем в спешке, откладывать мы не стали. Кто знает, что могло бы произойти, жди мы следующего удачного отъезда ирума Камдена? Кто знает, что сделало бы со мной следующее полнолуние? Я отправилась за Дневником демона, а Леда и Райт пошли за встречать курьера, обещавшего принести мой Дневник. Только вот некого было встречать.

– Что вы с ними сделали? – несколько устало спросила я, добавляя очередную проблему в свою копилку.

– Ничего, – совершенно искренне ответил он. – К чему мне эти дети? К тому же, я не люблю повторяться. Во всей этой истории вы упустили один важный момент, – Камден повел головой, указывая на Дневник в моих руках. – Видите, я предельно с вами честен.

Испугаться не получилось. Не сразу.

Никто кроме меня и моего мужа никогда не прикасался к моему Дневнику. Даже Калеб не смел его трогать. Дневник – это не просто невероятно ценный артефакт, благодаря которому мы меняем жизнь за жизнью, сохраняя свою память. Это власть над нами. Ей, конечно, еще надо суметь воспользоваться. На этом пласте реальности Дневник практически бесполезен, не более чем трудно уничтожаемая записная книжка, но шагни к границе Привычного мира и…

– Я вас не понимаю, – изобразила самое правдоподобное удивление, прозвучавшее до ужаса фальшиво. – О чем вы говорите?

Что странно, ирума Камдена моя очевидная ложь и бессмысленный лепет не разозлили. Он будто и не заметил их, продолжая свой спектакль.

– О другом Дневнике. О вашем, – снизошел он до ответа.

– О моем Дневнике? – переспросила я. – Вы считаете, я – демон? Знаете, если женщина портит вам жизнь, срывает планы и не подчиняется, это вовсе не означает, что она демоническое отродье. Иногда это просто женщина. Больше, чем иногда. Почти всегда.

Конечно же мой голос дрожал, язык заплетался, слова путались. На губах словно лежала печать, заставляющая нести бред взамен правды. Как будто, если я буду все отрицать, это что-то изменит.

– Тшш… – остановил меня маг. – Не надо. Я все знаю, – он наклонился вперед, рукой отводя мешающую прядку моих волос. Его губы замерли рядом с моим ухом. Кожу опалило чужое дыхание. Едва слышный шепот произнес: – Душа моя.

Одна рука все еще держала меня за плечо, вторую он так и не отнял от моих волос, когда я повернулась. Ладонь мазнула по лицу. Мужчина совсем немного отстранился, чтобы я не врезалась в него головой, но недостаточно, чтобы позволить спокойно вздохнуть, не боясь его случайно коснуться. Так мы и замерли.

Кто сейчас передо мной?

Я вся обратилась в чувства, пытаясь считать эмоции лорда Геригона. Пыталась выявить в нем чужеродное присутствие, выискивала любую деталь, способную указать на то, что человек передо мной не ирум Камден, а демон. Это должен быть он: знакомая энергетика, теплая, мягкая, удушающая, способная защитить от любой напасти, тем временем удерживая под своим жестоким контролем. Всеобъемлющая, всепоглощающая, готовая преподнести любой подарок, что возжелаешь, но слишком жадная, чтобы выпустить тебя из своего мира. Очень похоже на моего мужа, но демоном тут и не пахло. Передо мной стоял ирум Камден и эти странные, еще не до конца оформившиеся чувства, принадлежали ему. И это пугало больше, чем любая угроза расправой или голодное нечто, спрятанное за дверью, ведущей в кабинет.

– Китра, я не собираюсь причинять вам вреда. Я только хочу…

Дослушивать я не стала. Зачем? Пора было переходить к новому плану, пока страх полностью мной не овладел, заставив отступиться. Сигнал к действию уже сработал.

– У вас будет фора, – одними губами, проговорила я, отпуская последние нити контроля. – Воспользуйтесь ей разумно.

– Что вы…?

Что я имею ввиду? Вы поймете чуть позже, ирум Камден, а пока…

Маг держал меня недостаточно крепко, чтобы я не смогла не вырваться. Видимо считал, что мне некуда деваться. Он был прав. Но когда страх превращается в панику, логика перестает работать. Я отпустила свои эмоции. Позволила инстинктам взять верх. Отбросила в сторону самоконтроль. Будто бы не было того времени, проведенного в клане Крови, будто за спиной не маячило прожитых жизней, будто все мои магические практики направленные на достижение гармонии и равновесия, канули в черной бездне.

Я позволила себе сломаться. Окунулась в океан откровений, шокировавших до глубины души. Когда услышала слова, принадлежащие моему мужу. Когда разглядела в ируме Камдене проблески чувств, которые когда-то видела в иных глазах. Все это обрушилось на меня лавиной, сметая все укрепления и ломая защиту. Спасаться от них было поздно, но инстинкт требовал – беги!

Я дернулась. Поднырнул назад, уходя из его хватки и отшатнулась. Увернулась еще раз, когда маг, поняв, что упускает жертву, рванулся вперед. Будь он сейчас тем самым человеком, которого я встретила во время жертвоприношения, мужчина не раздумывая воспользовался бы магией. Но он уже был другим. Его изменили.

– Стой! – услышала я окрик.

Слишком поздно. Впрочем еще несколько секунд меня не спасли бы. Я бы не остановилась. Крепко сжимая Дневник одной рукой, я ухватилась за обломки дверной ручки, влетая в соседнюю комнату. В ту, что должна была вести в кабинет аристократа. В ту, что была наполнена непроглядной тьмой и дыханием бездны Нижнего мира.

Я побежала. Не оглядываясь. Не разбирая дороги. В голове стоял шум. Внутренности скрутило в тугой узел. Я продолжала бежать. Не чувствуя ног, не чувствуя боли, не слыша ударов, выскакивающего из груди сердца. Я бежала вперед, совсем не задумываясь, откуда в кабинете аристократа столько свободного места, что я до сих пор ни обо что не споткнулась, ни во что не врезалась. Внутренние часы сбились и я не могла определить, как давно несусь в непроглядной тьме, не разбирая дороги. Оставив все мысли, я позволила пустоте занять свое законное место.

А потом полетела, что предсказуемо, вниз. Рухнула на колени, а вслед за мной магическое зрение. Закричала. Тихо, беззвучно. В голове, прорвавшись к блаженной пустоте замельтешила мешанина из слов, образов, звуков. И я не могла с этим справиться. Мозг не справлялся. Потоки информации, окружающие меня, не идентифицировались. Я не могла понять, виной ли этому странности комнаты или так выглядит обычная паника посланника Света. Все смешивалось, сменялось. Картинки не задерживались, устраивая хоровод сумасшествия, вызывая мучительные спазмы. Этот калейдоскоп нервировал, не давал сосредоточиться, прессовал чуждыми мыслями и идеями, словно я без приглашения вломилась в чужое сознание.

” – Успокойся, – посоветовала я себе, после чего тут же озлобилась в ответ:

– Интересно, и как же мне это сделать? По мановению щелчка? На чем бы зиждилась индустрия успокоительных эликсиров, практикующих магов Воды и пивоварен и виноградников, если бы можно было успокоиться благодаря односекундному желанию это сделать? Кому вообще пришло бы в голову изобретать медитацию, если бы все было так просто. Успокоиться произнеся слово “успокойся”, можно только если это ключ-команда к чарме, впрыскивающей тебе изрядную долю валерианы, пустырника или горицвета. Или чего греха таить, пусть это будет чемерица. Когда тебя выворачивает наизнанку, трудно испытывать страх или злость.”

Как только внутренний монолог подошел к концу, паника схлынула сама собой. Не то что бы исчезла полностью, но теперь появилось мужество внимательнее приглядеться к месту, где я оказалась.

Вокруг была только темнота и ничего кроме нее: ни плетений, ни нитей, ни потоков, ничего. Никаких ощущений. Я сидела на коленях, но подо мной ничего не было. Ноги не чувствовали холода поверхности, шершавости ковра, твердости пола. Легкий сквозняк не касался кожи, при движении не возникало сопротивления воздуха. Как будто я стала бесплотным духом.

Я оглянулась назад, ожидая увидеть тонкую полоску света, но снова наткнулась на бескрайнюю темноту, поглотившую вокруг все и меня в том числе. Я даже не была уверена, действительно ли повернула голову или только представила это. Я попыталась заговорить, но звуков не появилось. Тишина была столь плотной и оглушающей, что я не могла расслышать собственный голос. Я хлопнула в ладоши. Или решила, что хлопнула.

Дневник исчез. Я держала его крепко. И все же он пропал.

Я в одном из видов подпространства (понять бы в каком!). Пересекла границу между Привычным и Нижним миром.

Блеск!

Соберись, Китра. Толку с твоего плана, если не сосредоточишься и разлетишься на кусочки в чужом подпространстве!

Проще всего было сосредоточиться на Свете. Он окружает нас всегда. Он находится в нас. Привычный мир состоит из его частиц. Свет – путеводная звезда на бескрайнем небе. Я представила его себе. Сконцентрировалась на чем-то теплом, нежном, ярком, обволакивающим беспричинной любовью. Попыталась почувствовать, как меня насквозь пронзают его лучи и устремляются по венам к сердцу. Окунулась в поток сияющей белизны, наполняющей пространство вокруг. И… ничего.

Опять!

Если это простые, фундаментальные материи, то как вышло, что я стала от них оторвана? А если упростить? Если Свет – это свет, почему кто-то может его не видеть? Варианты: свет не горит; вы слепы; у вас закрыты глаза; что-то закрывает вас от света. Первое отпадает. Второе… нет. Третье похоже на четвертое. Только в третьем случае ты сам являешься виновником закрытых глаз, а в четвертом – влияние извне. Влияние кого-то могущественного. Кого-то вроде мастера Света или демона.

– Это был ты, – догадалась я, вызывая в голове образ демона. Следом зазвучала обвинительная речь. – Закрыл от меня Свет. Без магии Света я не смогу внести поправки в твой Дневник, ведь ты стал демоном. Блеск! Дважды блеск! Я права, да? Это свой Дневник я могла бы изменить без магии Света, но Дневник демона… С Дневником демона может справиться только тот, кто имеет доступ к Свету. То есть, кто угодно, кроме меня! И ты это знал… И ты это сделал.

– Я этого не делал, – возразил голос из темноты. – Я этому позволил произойти, но я этого не дела.

Тьма встряхнула саму себя, разрывая на бесчисленное множество теней. Пространство вздрогнуло, расшвыривая их по местам. Бесплотная дымка увеличивалась в размерах, придавая себе объем, форму. Образы, до сих пор, заблокированные моим сознанием, дабы окончательно не свести с ума, начали принимать свои удобоваримые значения. По периметру пробежались очертания, рисуя границы комнаты. Взметнулись вверх стены, сразу с книжными шкафами. Следующая дымка потянула за собой диван, кресла, письменный стол и стул. Остальные теневые клубочки замерли на своих позициях, все еще неуверенные, какой облик принять.

– Я могу говорить, – констатировала я. – Я себя слышу.

Следующим делом я взглянула на себя. Руки на месте, ноги тоже, одежда при мне, Дневник лежит на коленях. А жизнь-то налаживается, если не считать фигуру рядом.

Первым делом в глаза бросились высокие начищенные сапоги черного цвета. Затем шли брюки, белоснежная рубашка и твидовый жилет в крапинку. Большим пальцем левой руки он держался за кожаный пояс, правую же руку, обтянутую в перчатку, протягивал мне, предлагая помощь, чтобы подняться.

Мотнула головой.

– Нет, – сказала я. – Ты же знаешь, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Демон заколебался, но руку убрал, сочтя мой отказ женским капризом, но признавая мое право на него.

Поднялась. Посмотрела на родное, почти забытое, стертое годами, лицо мужа и забыла все, что собиралась ему сказать.

Глава 14

Глава 14

Мужчина выглядел именно так, каким я запомнила его в первый раз, когда он был собой, без каких-либо воплощений. Такой же, как и все мы. Скрывался за маской из холодности и отчужденности. Его положение, воспитание, моральные устои, требовали подобного поведения. Но я видела нечто большее, чем обворожительного мужчину в дорогих одеждах и с безупречными манерами, вынужденного находиться рядом с теми, кто не дотягивал до его общества. Я признавала его красоту, любовалась мелкими морщинками скопившимися возле внешних уголков глаз, похожих на «гусиные лапки», направленные кверху. Разглядывала серые, подобно дымящимся углям костра, радужки глаз, спрятанные за грозовыми тучами его настроения, вместе с невысказанным недовольством. Жесткую линию рта, что без улыбки образовывал плавную дугу, подобно луку стрелков. Коротко стриженные волосы, нетронутые сединой, но совсем немного выцветшие под гнетом жаркого солнца южных земель.

Пришлось несколько раз зажмурить глаза, чтобы сбить эту иллюзию.

– Так что ты говорил о Свете? – нахмурилась я, отчаянно стараясь игнорировать его присутствие. Бессмысленная попытка. Очень сложно не замечать кого-то и одновременно вести с ним беседу.

– Милая, ты серьезно хочешь поговорить об этом со мной? – он слегка вздохнул, огорченный проявлением моей неразумности.

– А с кем мне еще об этом говорить? – я скрестила руки, уставившись на мужчину самым злым взглядом, на который вообще была способна.

– С мастером Света? – предположил демон. – К примеру с мастером Эстефом.

Он изменился. В прошлую нашу встречу он был другим. Больше отстраненности. Больше холода. Он сам боялся ко мне случайно прикоснуться, страшась разрушить хрупкую грань, что нас разделяла. Тогда он напоминал человека притворяющегося демоном. Сейчас же, после того, как я поняла, какие именно мысли он нашептывал ируму Камдену, сомнений не осталось. Что бы там ни произошло, но от моего супруга почти ничего не осталось. Он стал кем-то другим. Демоном с человеческим воспоминаниями, холодной логикой истинного мага и навязчивой идеей в виде бросившей его жены.

Вот, кто стоял передо мной. Вот, с кем я имела дело.

– Не заговаривай мне зубы. Ты сам признался, что принимал в этом участие, – настаивала я на своем. Прошло уже несколько минут, а я все еще не спросила, как он себя чувствует и все ли с ним хорошо. Да я сегодня в ударе!

– Я сказал, что не стал этому мешать, – снисходительно пояснил он. – Любовь моя, только не злись. Это подпространство питается твоими силами, а злость увеличивает плату втрое.

Я дернулась от этих слов, как от пощечины. Честное слово, лучше бы он меня ударил. Тогда бы стало ясно, что это больше не мой муж. Но нет, демон переключился на то поведение, которое подразумевало, что он давно все за меня решил. А теперь вот пытается рассказать об этом с наименьшим для себя ущербом.

– Неважно, – отмахнулась я. – Неважно, что ты сделал и как. Если ты думал, что сможешь обезопасить себя, то ты глубоко заблуждаешься. Не смогу справиться с тобой сама, позову кого-нибудь на помощь. Как в прошлый раз.

Вот чего говорить не стоило. Никогда не оповещайте демона о своих планах его уничтожить. Если только это не ваш бывший муж. В этом случае вы его только позабавите, подняв тем самым настроение. Так что, все равно так не делайте.

– Одиночество на тебя плохо влияет, – отсмеявшись ответил он. – Я бы не стал рисковать твоим здоровьем, чтобы обезопасить себя от тебя. Ты должна об этом помнить. И Калеб тебе не поможет. Эксперимент с превращением человеческой души в демона закончен, да здравствует новый эксперимент!

– О чем ты? – меня пронзила ужасная догадка, и очень-очень нехорошее предчувствие расползлось по телу. – Ты видел Калеба?

– А как же? Сначала я отнесся к его идеи весьма скептически. Твой поступок… – мужчина задумался, подбирая верные слова, – больно ранил меня. Во всех смыслах. Я достаточно долго пребывал в неком подобии депрессии. Больше десятка раз отказывался от предложений Калеба, пока он не помог мне понять, что все твои действия были вызваны безумием. Помешательством на Эрин и ее исчезновением.

В этом он был прав. Возможно, он был прав во всем. А значит… я предала его просто так. Нет. Нет-нет-нет! Были еще какие-то причины. Я просто их не помню. Должно быть что-то еще. Исчезновение Эрин стало последней каплей, но до этого было что-то еще!

– И до чего вы с ним договорились? – набралась смелости спросить я, отгоняя прочь чувство вины. – О каком эксперименте идет речь?

– О таком, что избавит тебя от лунного безумия. Тогда у нас появится хоть какой-то шанс нормально поговорить, а пока… – он развел руками в сторону, пытаясь показать, что совершенно бессилен против моего сумасшествия.

– Какое это имеет отношение к моему Свету?

– Как оказалась, никакого. Калеб заблокировал твою магию. Он думал, раз болезнь магического характера, то лишившись магической подпитки болезнь уйдет.

– Он ошибся.

– Ошибся, – согласился демон. – Болезнь, наоборот, начала прогрессировать. Поэтому он считает, что возможно она генетическая.

– Какая? – подозрительно нахмурилась, пытаясь интуитивно угадать значение слова.

– Что-то вроде семейной кармы, только на физическом плане, – попытался пояснить демон. Кажется, это слово ему самому не сильно нравилось. – Признаться, решение, которое он нашел этой проблеме, мне очень-очень не нравится. Но я готов пойти на жертву, если она тебе поможет.

Он произнес это таким тоном, словно для ему предстояло уничтожить население в несколько тысяч человек. Но поскольку такое решение в его нынешнем состоянии, скорее всего, пришлось бы по вкусу, я даже знать не хотела, что предложил демонолог.

– Нет, – попросила я. – Что бы это ни было – нет. Я не согласна.

– О, ты уже на это согласилась. – Впервые за весь разговор я услышала в его совах обиду. Совсем чуть-чуть, на грани сожаления, но обиду. Мощное чувство вины, вновь затопило меня по самую макушку.

– Кем сейчас является Калеб?

– Нет, – отказал он. Впервые отказал! – На этот раз нет, душа моя, этого я тебе не скажу. – Демон шагнул вперед. Магия буквально встала на дыбы от его движения. – А теперь пожалуйста, отдай мне мой Дневник. Кажется, Камден несколько заигрался. – Он посмотрел на мое плечо, потом перевел взгляд на локон волос, заправленный за ухо. Его губы сжались в тонкую линию. – И не только с Дневником.

Дневник. Блеск! В моих руках самое грозное, самое действенное оружие против демона, а я практически единственный человек в мире, который не может им воспользоваться.

– Милая? – повторил демон, выдергивая меня из оцепенения. – Дневник.

– Почему ты не забрал его у ирума Камдена?

– Не смог, – неохотно признался демон. – Мое влияние на него весьма ограничено, а из-за Дневника практически сведено на ноль. Я не имею над ним власти.

– А выглядело совсем иначе, – поежилась я, вспоминая тот жадный взгляд, граничащий с безумием. – Он вел себя… ммм… нетипично. Без тебя здесь не обошлось. Своим умом ирум Камден не дошел бы до того, чтобы перехватить мой Дневник.

Демон смутился. Клянусь, что видела красную крупицу стыда на бесстрастном лице!

– Пришлось подстраховаться. Я не мог допустить, что бы с тобой что-то случилось, пока я за ним не слежу. Поверь, мне его поведение доставило не больше удовольствия, чем тебе. А теперь, милая, Дневник. Пожалуйста.

– А если нет? – спросила с вызовом, покрепче обхватив книгу. – Если не отдам?

На его лице отобразилось неподдельное удивление. Не ожидал, что посмею возразить? Разве прошлая встреча и та информация, что он получил через ирума Камдена, не навели его на мысль, что за пятьсот лет я несколько изменилась?

– Ты даже не представляешь, как расстраивают твои слова, – он продолжал сохранять между нами дистанцию.

– Тем, что я готова дать отпор?

– Тем что считаешь, будто я могу учинить над тобой какое-то насилие, – тихо вздохнул он. Сейчас демон как никогда напоминал моего мужа: мимикой лица, тембром голоса, подобранными словами. Из-за этого, стоять рядом с ним было просто невыносимо.

– Я убила тебя, – напомнила я. – Любой захотел бы мести.

Он нервно дернул плечом, отгоняя это воспоминание в сторону. По лицу пробежала тень. Зрачки сузились под напором серебристо-угольных радужек, постепенно перенимающих цвета осеннего грозового неба: когда на улице нескончаемый дождь, а ледяной ветер бьет в лицо порывистыми размахами.

– Ты была не в себе, я знаю, – несколько раздраженно ответил он. Как будто мы ведем этот диалог сто первый раз. Возможно, в его голове так и было. Я не знала, как он провел последние пятьсот лет. Когда смирился с моим предательством? В какой момент начал искать мне оправдания и когда нашел? – Я сам виноват в том, что не заметил ухудшений в твоем здоровье.

Настала моя очередь скрипеть зубами. Конечно, благодарна за то, что он тогда спас меня с жертвенного алтаря и в уберег от Камдена, но все эти годы я учились жить одна. Потребовалось почти целая жизнь, чтобы почувствовать себя целостной личностью. Оказаться одной было ужасно. Тревога и страх день за днем сжимали в тисках удушающих объятий, погребая под слоем тягостных воспоминаний. Чувство тоски не покидало ни на день, заняв место фона в привычной жизни, потерявшей краски и полутона. Я засыпала и просыпалась с болезненной пустотой внутри, зная, что сама являюсь причиной своего удручающего состояния. Только во сне наступал короткий период отдыха от того кошмара, в который превратилась жизнь. Тогда мне помогли практики, полученные в Учебке Сестер Крови.

– Нет, – возразила я. – Все было не так. Впрочем, уже не важно. Я больше не та женщина, что ты знал. У меня другая жизнь и другие цели.

– Я знаю, – от его голоса по всему телу прошла дрожь. – Тот рыжий солнцепоклонник.

– Дело не в нем, – слишком быстро возразила я, начав тут же оправдываться. – Изменилась я.

– Тощая блондиночка, – продолжил перечислять демон, не принимая во внимание моих пояснений. – Твоя новая подружка: вздорная, упертая и вечно сующая нос куда не следует. Забитый, пассивный паренек, уделяющий наукам больше времени, чем людям. Вот твой круг общения? Что-то напоминает, как думаешь?

– Они – лучшее, что было у меня за последние несколько жизней, – вступилась, прекрасно осознавая, что не стоило начинать этот спор. – Даже не смей пытаться навредить кому-то из них!

– Зачем? Никого ты из них не любишь и никто тебе из них не дорог, – непоколебимая уверенность в своих словах хлестко ударила по моим сомнениям. – Они все – жалкая пародия на то, что у тебя было.

– Неправда!

– Правда, – жестко отрезал демон. – Я не собираюсь спорить об этом. Поймешь, когда наступит время.

– И когда же оно наступит? – нахмурилась я, почувствовав угрозу.

– Быстрее, чем ты думаешь, но не настолько быстро, как хотелось мне. – Он вновь заговорил загадками, я же, решила вернуться к упрямству.

– А оно наступит, если я не отдам тебе Дневник?

– Наш разговор идет по кругу, – попытался он воззвать к моему здравому смыслу, но с места так и не сдвинулся. – И мне начинает казаться, что ты специально тянешь время. Милая, это глупо.

– От чего же? Разве это не справедливо? Твой Дневник у меня. Мой у тебя, – ответила, отходя назад. В чьем обществе безопасней? Ирума Камдена или демона-мужа? Оба меня ни во что не ставят. Оба намерены избавиться друг от друга моими руками. У обоих иллюзорные представления о любви. Разница между ними в том, что один еще человек, а второй уже демон. А моя проблема, что до первого мне нет никакого дела, а перед вторым я испытываю жуткое чувство вины, за которым прячется не безразличие. С какой стати, спрашивается, я сделала ставку на демнопоклонника, а не на демона?

– У меня твой Дневник? – переспросил демон, удивляясь довольно искренне.

– У ирума Камдена, – исправилась я. – С твоей подачи.

Между бровей пролег ряд морщинок. Мужчина нахмурился, демонстрируя сильную обеспокоенность.

– Ты не должна о нем беспокоиться. Он не воспользуется Дневником без необходимости. Как и я.

– Без какой необходимости? – уточнила, чувствуя, как пол уходит из-под ног, а сердце учащает ритм: вот-вот он раскроет планы. – Что ты намерен сделать?

– Ничего! – возмутился он. – Это небольшая страховка, на случай, если луна опять возьмет над тобой контроль, например, как сейчас.

– Я чувствую себя отлично! – оскорбилась я. – За окном новолуние. Я прекрасно осознаю свои поступки и их последствия.

– Я должен быть уверен, – твердо сказал он, в неосознанном порыве приближаясь ко мне. По губам пробежала короткая дрожь, словно демон хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Впрочем, я знала, о чем он умолчал.

– Уверен на тот случай, если я решу преждевременно закончить существование своего воплощения?

Он не ответил, не было нужды. Молчание сказало все. Он собирался контролировать мое перерождение. Это означало, что мне не сбежать. Если я вдруг решу собрать вещички и умотать на другой континент, он мало того что найдет меня, так еще и доберется до следующей жизни. Сможет отыскать каждое новое воплощение в тот момент, когда я сама не буду о себе ничего знать. Пока буду совсем беззащитной. Если демон захочет, память ко мне не вернется. Или же вернется не вся.

Гении мыслят одинаково, так говорят?

– Что ты собираешься забрать из моей памяти? – потребовала я ответа.

– Не так много, как планировала забрать ты.

Я не стала уточнять, как он понял. Достаточно того, что муж не предъявлял мне обвинений, а признал мое право на самозащиту, заранее понимая, что шансов у меня нет.

– Что именно ты хочешь забрать? – настаивала я.

– Эрин. Я заберу память об Эрин. И об этом рыжем недоразумении. Правда, чуть позже. Не смотри на меня таким убийственным взглядом. Это ничто по сравнению с тем, что планировала ты: забрать у меня себя.

– Во-первых, ты не можешь знать, что я собиралась сделать. Во-вторых, это дало бы тебе шанс на новую нормальную жизнь. Поверь, это лучшее решение. За минувшие пятьсот лет все что я делала – это страдала по тебе. Знала что ты есть, но не имея возможности к тебе вернуться, изводила себя день за днем. Те жизни без тебя – как в тумане. Меня спасали только поиски Эрин, которые, как ты знаешь, успехом не увенчались. – Я почти умоляла его прислушаться к моим доводам. Эта авантюра и ради него тоже! – Как бы ты дальше не решил продолжить свою жизнь, воспоминания о нас будут терзать тебя и причинят только боль.

– Воспоминания? – не понял он. – О каких воспоминаниях ты говоришь, душа моя? У меня будешь ты.

Так просто. Мне показалось, внутри что-то оборвалось. Потому что в его голосе ни капли сомнений. Утверждение. Голый факт.

О… оу….

– Нет, Свет мой, не буду, – впервые назвала его давним прозвищем, почти забытым, затертым памятью. Казалось, так он лучше воспримет слова, прислушается, наконец, к тому, что повторяю ему раз за разом. – Мы расстались.

– Не припомню такого.

Я замерла с открытым ртом, не зная что сказать дальше. Милый и раньше отличался особым упрямством, но никогда не доходил до игнорирования очевидного. С одной стороны он был прав, официально мы брак не расторгали. Законы доимперских времен не давали женщине права на развод. После смерти супруга она не могла во второй раз выйти замуж. Но с тех пор я сменила три тела. Если это не повод считать себя свободной от уз брака, то что вообще можно считать?

– Я перекрыла тебе выход на новый круг перерождения, – пришлось повторить это еще раз, на случай, если Нижний мир настолько сильно травмирует человека, что он забывает причины, по которым оказался на том свете. – Заперла почти на пятьсот лет.

Успокаивающим тоном, медленно, взвешивая каждое слово, будто отмеряя магическую силу во взрывоопасное заклинание, он ответил:

– Да, я понял, что ты на меня обиделась.

Да ничего он не понял! Со стенкой и того проще договориться!

– Я не обиделась, – выговорила раздраженно, сократив разделяющий нас шаг. Хотелось выглядеть угрожающей. – Я хотела твоей смерти.

– И я простил тебя за это, – легонько кивнул он так, как принимают извинения.

Что-то в его поведении было не так. Помимо упорного нежелания понять, что мы расстались.

Он отстранился. Когда я приблизилась к мужу, он почти незаметно сдвинулся назад, не позволяя к себе приблизиться. Решив подтвердить догадку, я сделал шаг. Свободного пространства между нами осталось сантиметров на десять. Я видела, как он собирался отшатнуться назад, но в последний момент, заметив мое пристальное внимание, усилием воли заставил себя остаться на месте.

– Хорошо. Коли так, забери у меня Дневник, – предложила, наклоняясь вперед. Мужчина засомневался. Я чувствовала как он сдерживает себя. Читала в его глазах ту внутреннюю, непрекращающуюся борьбу: кровавую и беспощадную. Она поглощала пространство вокруг, заставляя вибрировать воздух и держаться от меня на расстоянии. Каждый исчезающий между нами миллиметр делал его все более напряженным.

Вот оно!

Сдавшись демон отступил назад.

– Я бы не хотел применять силу, – спокойно ответил он, как будто не было той кратковременной заминки.

– С каких пор ты боишься ко мне прикасаться? – злобно сощурилась я, поразившись неожиданной реакцией. Видит Свет, я заслужила его призрение. Но зачем же врать, изображая не весть что? Сказал бы все как есть, скрывать-то зачем? – Говоришь о прощении, а самому рядом быть противно? – стиснув зубы, прошипела я на зависть ядовитым змеям. – Рядом быть не можешь, но и отпустить жалко? Ты мне для этого ирума Камдена подсунул? И как, втроем дальше жить будем?

Сама не ожидала от себя такой чуши, но остановиться не получалось. Внутри что-то переклинило и это не имело никакого отношения к безумию. Это была моя, чисто женская, собственническая черта, о которой вот уже пятьсот лет не было ни слуху ни духу.

– Ты неправильно поняла, душа моя. – Его голос изменился. Стал более глубоким, насыщенным. Он проникал под кожу, так глубоко, что, казалось, может сжечь изнутри. Демон позволил силе скользнуть по моей коже, дать почувствовать ее прикосновение. Воспользовался той глубиной магией, что обитала в Нижнем мире.

Стена отчуждения, что он поддерживал все это время дала легкую трещину, позволяя заглянуть внутрь. Потому что, когда чужая магия касается вас, вы можете понять о ее носителе все, если, конечно, умеете. Я умела. И я позволила себе почувствовать. Увидеть его нового. Изменившегося.

Я говорила, что он красив. Не по тем стандартам, известным другим. Его внешность была идеальной для влюбленной девчонки, и в то же время мрачной, фатальной, для женщины вроде меня. Cтоя так близко, видя душу, а не нацепленную оболочку, я знала правду. В его красоте не осталось чистоты – лишь тьма и мрак. Они манили и пугали, не радуя глаз, нет, а ослепляя до боли и понимания, что некогда человек стал настоящим порождением Нижнего мира. Демон. Я называла его так, чтобы напомнить себе о его поступках и не допустить возобновления наших отношений. Это было всего лишь слово, не отражающее своего истинного смысла. До сего момента.