Текст книги "Алтарь для Света (СИ)"

Автор книги: Китра-Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

Из трубы валил дым. Печка топилась исправно, а значит, тепло в доме поддерживалось естественным способом, без злоупотребления заклинаниями. В чем был определенный плюс: все магические действия, происходящие в помещении, так или иначе, могли повлиять на качество приготовленных зелий.

Леда вошла первой. Она не стала стучать, просто толкнула дверь. Я проследовал за ней. Резкий контраст между режуще-белым снегом и мягкой темнотой комнаты, спрятанной за слоем грубой ткани, скрывавшей от посетителей оконный свет, на несколько мгновений меня ослепил. Удушающий едкий запах пряных трав щекотал ноздри, плотным дурманом оседая в легких.

– Помещение надо хоть иногда проветривать, – закашлялась я.

Внутреннее убранство домика оставляло желать лучшего: несколько рядов шкафов, полностью забитых стеклянными сосудами и мензурками; замызганный ковер на полу с выцветшим рисунком, едва угадывающимся в свете слабых лучей солнца, пробивающихся сквозь занавесь плотных тканевых штор; сложенные друг на дружку ящики с потертыми пузырьками; заставленный разными алхимическими приборами и кухонной утварью, громоздкий дубовый стол, вытянувшийся почти на всю длину комнаты, и занимающий ее центральную часть; печка; бадья с водой; с потолка свисали засушенные веники трав, угрожающе закачавшиеся от ворвавшегося вслед за нами сквозняка. И все это странным образом умудрялось умещаться в совершенно крохотном помещение. Не хватало только кровати или лежанки или хоть чего-нибудь. Расстелить постель на полу тут было явно негде.

– Райт! – позвала Леда, скидывая плащ на край лавки. Место работы темноволосого адепта пустовало. – Наверное, он спустился в подвал, – доверительно сообщила девушка, пробираясь к покосившимся полочкам. Отодвинув в сторону изъеденный молью гобелен, спрятанный между шкафов, Леда нырнула в открывшийся проем.

“Подвал! – обрадовалась я чему-то.”

– Райт! Это я, – повторила девушка, и эхо моментально отразило ее слова десятком голосов. Еще не до конца спустившись вниз, я поняла, что слово “подвал” несколько не точно отображает данное название. – Со мной гостья! И ты не поверишь, когда увидишь, кто это.

Райта я признала сразу. Тут ошибиться невозможно. Угрюмое нечто, восседающее на полу в центре пентаграммы, четко выверенной в лучших традициях инквизиции, под ворохом складок непонятно с чего плеча снятого плаща. Склонившись над потрепанного вида книгой, адепт взирал на расплывчатые строчки абсолютно пустым взглядом впавшего в медитацию шамана.

Леда позвала Райта еще раз, сопроводив свои слова для убедительности легким тычком в плечо.

Я тоже решила поучаствовать в возвращении души адепта из далеких глубин задумчивости.

– Привет, – сказала я. Этим мой возвышенный порыв помочь выйти Райту из подобия медитации и ограничился.

Парень поднял на меня затуманенные зельем глаза. Несколько морщинок залегли между бровей, выдавая напряженную работу ума, собирающего себя по кусочкам с просторов астрального мира. Я изобразила улыбку, и чтобы избежать дальнейших издевательств над сломленным эликсирами сознанием, представилась:

– Китра Латер. Шестнадцать лет спустя, так сказать.

– Кто? – переспросил парень, неуверенно переводя взгляд на Леду.

– Новая адептка. Дважды принесенная в жертву, – попыталась пояснить она.

Слабые искорки понимания неохотно вспыхнули в глубине темно-карих глаз… и снова потухли.

– Шестнадцать лет спустя?

– Верно, – подтвердила я, шагнув вперед и демонстрируя себя во всей своей помятой, но не сломленной красе.

Мимика парня с заметным трудом сменилась на что-то едва напоминающее узнавание, после чего, с трудом прорываясь сквозь пласты застаревших кусков реальности, он неуверенно уточнил:

– Как долго я медитирую?

– Не больше четверти суток, – охотно пояснила Леда.

– А сколько прошло там? – Райт возвел палец к потолку, кидая на нас подозрительные взгляды.

– Столько же. – Хмыкнула девушка, и строгим голосом пригрозила: – Давай, поднимайся наверх в тепло, здесь жутко холодно. А твои горячительные настои, по-моему, через чур горячительные.

– Что это с ним? – шепнула я, шагая вслед за Ледой, направившейся наверх.

– Похищение, женский пансионат наполненный потенциальными убийцами и адептками крови, изоляция, непригодное место для жизни, постоянный стресс, – ты что выбираешь? – в интонацию вместе с сарказмом проскользнули крупицы жестокости, словно девушка хотела мне поставить это в вину.

– Он – мужчина, – беспечно отмахнулась я. – Их такие вещи только закаляют. Я спрашиваю, что он себе здесь в чай подмешивает? А то я может себе планы на медовый месяц хочу подкорректировать.

– О, у тебя оказывается есть какие-то планы, – беззлобно огрызнулась Леда, пока я пыталась решить, на пользу ли ее характеру пошел пансионат или нет. Меня радовало, что прошедшие месяцы не подкосили девушку, прятавшуюся за статусом Осколка. В чем-то я ею восхищалась и даже завидовала. Потому что мне в своем время этот жизненный урок дался гораздо сложнее. За гибким и тренированным телом, повадками убийцы, и холодным умом, у меня пряталась покалеченная и разбитая душа, корчащаяся от боли кровоточащих ран. Ушли годы, чтобы по кусочком восстановить какое-то подобие нормальной личности, способной социализироваться в беспрерывно меняющемся обществе.

Сутки. Чтобы меня сломать, потребовались ровно сутки. Впрочем, как выразилась тогда Мать, ломать там было особо нечего, так – слегка потанцевать на тлеющих обломках.

– Может ты уже и придумала, как разобраться с нашей ситуацией?

– Может, – согласилась я, протискиваясь сквозь узкий проход, завешанный пыльным гобеленом. – Узнаю наверняка, когда смотрительница раскопает обо мне всю возможную информацию, и затребует проведение ритуала пробуждающего магию Крови.

– И что случится тогда?

Я пожала плечами. Я не была уверена, что найдет веллади Алеса. Я только надеялась, что эта информация порядком собьет ее с толку.

Леда прошагала к лавке, на которой лежал ее плащ вместе с перчатками, и присев рядышком, ослабила шнуровку на горле. Ее руки мелко дрожали и чтобы скрыть нахлынувшее волнение, она сцепила их в замок, опустив на скрещенные колени.

– Ладно, спрошу в лоб. Ты состояла в Ковене?

Я задумчиво поскребла ногтем по подбородку, попутно вытаскивая из закромов с заготовленными ответами подходящий вариант.

– Мне нужна правда, Китра. Я доверяю тебе нечто большее, чем просто свою жизнь. И пытаюсь понять, почему? Ты мне ничего не должна. Все что я слышу от тебя-это “может” и “наверное”. Ты же не “трилистник” картами раскладываешь, тут нельзя надеяться на простодушное “мне повезет”. Я согласна тебе довериться, только скажи, что у тебя есть план. Есть причины совершать все эти поступки.

Что тут можно ответить? Только правду.

– Я не состояла в Ковене. В него нельзя попасть, если ты не чистокровная корваж. Вход только для своих, а я, как видишь, потомок иных кровей: темные волосы, бледная кожа, холодный цвет глаз. Северо-восток – вотчина лунных. Я еще не закончила, – предупредила я, когда увидела, что девушка собирается что-то возразить. – Но мне пришлось побывать в рядах одного из кланов, и – давай никому и никогда об этом не рассказывать – как ты знаешь, единственный клан, что принимает к себе отщепенцев – это клан Крови.

– Ты – Осколок? – шепотом выдохнула Леда, вздрагивая от собственных слов. Что-то среднее между брезгливостью и ужасом, тенью пробежало по ее лицу. Всего один удар сердца и следующая волна накрыла исказившуюся мимику очередным слоем безразличной маски.

– Бывший.

– Такие бывают?

– Кроме себя не встречала.

– Подожди-ка, – Леда резко приподнялась, не замечая, как своим неаккуратным движением столкнула свою одежду вниз. Плащ с тихим шуршанием соскользнул черной гладью на пол, прямо к ногам девушки. Она не обратила на это внимание. – После того как Осколок завершает свою миссию, он становится полноправной Сестрой Крови.

– Или не становится, если умирает при попытке завершить свою миссию, – как вариант предложила я, вспоминая свод правил кодекса.

– Или завершает свою миссию, после чего больше не желает состоять в клане убийц и прячется в рядах сторонников Света?

А девочка и правда стала соображать лучше.

– В общем и целом – да. – Согласилась я. – Знаю, звучит не очень, но все было именно так. В подробности вдаваться не буду – это мелочи, которые только все запутают и усложнят.

Леда кивнула. Я вздохнула. Третий человек в этой комнате, что все время молча наблюдал за нашим разговором, протиснулся мимо меня и Леды, подобрал упавший плащ, закинул его на вешалку, и направился к печи. В тишине гробового молчания, позвякивая крышкой от котелка и бренча составленной на полке посуды, Райт поставил перед нами на стол глиняные чашки с приготовленным отваром, и плетеную корзинку с невесть откуда взявшимися пирожками.

– Сам пек, – похвастался парень, разбивая на части затянувшееся молчание. – Тут пара сотен девиц, но печь съедобные пирожки почему-то получается только у меня. Рецепт в одной из книг нашел. Сначала думал темномагическое зелье какое-то, ан-нет, пирожки.

Выглядели пирожки на удивление аппетитно.

– Райт, – пробормотала я. – Притворяешься ты незаметным лучше, чем варишь зелья.

Данный вывод напрашивался сам, после того как я уже вторую Сестру заметила за использованием испорченного эликсира.

– Я зелья отменные варю, – не согласился он. – Это просто ингредиенты здесь почти все го… год как просрочены. Меня этому искусству дядя с детства учил. А библиотека для начинающего и продвинутого алхимика здесь лучше той, что у меня дома.

Я обвела взглядом помещение, сосчитала в уме все увиденные травы и зелья, сопоставила их с названием книг, что ютились на верхних полочках, как и тех, что я успела мельком заметить в подвале, и согласилась принять вариант Райта за рабочую версию. От меня не убудет. А алхимиков я все равно недолюбливаю.

Парень пододвинул стул, на вид весьма очень хлипкий и неустойчивый, и присев с другой стороны стола, взял одну из чашек. Посмотрел на плавающие на поверхности листочки и внезапно нервно дернулся в сторону. Что-то прошипел, неловко задевая локтем странный стеклянный прибор на подобии горелки, и уже менее спокойно промолвил, обхватывая чашку двумя руками, в странной попытке прикоснуться к теплу:

– Ничего наркотического чай не содержит. – Поспешил оправдаться парень. – Я всегда такой.

Я видела залегшие под его глазами густые тени, гармоничным образом контрастирующие с полопавшимися капиллярами сосудов и пепельно-серых узоров, разбегающихся в стороны по верхнему слою кожи.

– Я ничего такого не имела ввиду, – почему-то захотелось оправдаться.

– Здесь не только книги по алхимии, ботанике и о магических заболеваниях, – внезапно сбился в сторону от диалога Райт. – Кое-что есть о магии Крови. О специфике ее заклинаний, которая так или иначе сводится к тому, что ее не обмануть. Не существует Осколков пропавших без вести. Потому что у каждого клана есть своя база крови, содержащая информацию о всех ее членах: живых и мертвых.

И откуда здесь все такие умные?

– Послушай… это все сложно и совершенно неважно. Я хочу понять, почему здесь оказалась Леда и зачем ты понадобился Сестрам.

– Если бы мы знали…

– Я же все рассказала, – удивилась Леда, недоуменно поглядывая на Райта. – Мы свидетели ритуала. Группа риска. Какая бы темная магия не была призвана, она коснулась каждого, кто находился в ту ночь в доме. Мы были ей заражены, поэтому нас забрали. Дали шанс на спасение. Либо так, либо смерть. Это то, чем обычно занимаются Сестры Ковена.

С полминуты я только пыталась переварить услышанное. Даже со второй раза и повторного объяснения, прозвучавшие слова не казались менее бредовыми. Но может дело во мне? Недавняя стычка со смотрительницей должным образом продемонстрировала мою несостоятельность в данных вопросах. Мои знания порядком устарели. То что Ковен – одна из самых консервативно-закостенелых организаций, вовсе не значит, что они совсем не развиваются.

– Такое возможно? – обратилась я к Райту. В некоторых аспектах он оказался более сведущим, чем Леда. Его оценка ситуации выглядела весьма объективной. Если парень приспособился к жизни среди потенциальных мужененавистниц, то тут нечто большее, чем обычная удача. Это адаптация. Способность чувствовать настроение и все его изменения. Особая форма чуткости. Парень умеет подстраиваться.

– Если мы говорим именно о Ковене, он давно зарекомендовал себя как самое рьяное сообщество, противодействующее темному колдовству. Это их главное заявление на политической арене Империи. Пансионат принадлежит Ковену. В нем обучаются представительницы разных кланов. Из этого можно допустить, что среди учениц вполне могут присутствовать дети из клана Крови. Никто же в этом напрямую не признается. Точно так же, здесь могут обучатся Осколки до определенного момента. Леду вполне могли сюда забрать. Это ближайший объект, официально принадлежащий Ковену.

– Ладно, допускаю. Но зачем? Это сейчас законно? Вырвать человека из привычной жизни не предупредив ни семью, ни друзей. Лишить права дальнейшего выбора. Просто так. Без какого-либо суда. По чьей-то прихоти. Документы, печати? Кому-нибудь что-то предъявляли?

Парень и девушка отрицательно помотали головами, после чего Райт пояснил:

– Это не то чтобы законно или общепринято, но и не является прямым нарушением правил. Старый город – территория Обители и Академии. Со стороны Ковена было очень рискованно забирать нас оттуда. Академия легко отпускает своих адептов только в том случае, если они никому не нужны. Наш переход на сторону Ковена – не более чем щелчок по носу для Академии, но на политическую интригу не тянет, если ты об этом. Похоже на конфликт локального действия, центром которого является Леда. Скорее всего, я – незапланированная часть. Меня взяли случайно.

Девушка насупилась.

– А так бы убили, – поспешил успокоить ее Райт. – И никто бы никогда меня не нашел. А варить зелья и составлять каталоги – это то, чем я как раз хотел заниматься в жизни. И у меня есть подвал. Все не так плохо.

Фаталист – оптимист. Все действительно не так уж и плохо.

– Погоди, ты составил каталог зелий? – не поверила я собственной удаче. – Всего этого? Даже испорченного? По всем правилам?

– А как иначе, – удивился он, вытаскивая из ящика огромный талмуд.

– Дайте мне немного света! – возрадовалась я чуть ли не силком выхватывая у парня из рук тяжеленную книгу и взгромоздив ее себе на колени. Таблички, пометки, символы, – все согласно строжайшим стандартам оформления перечня зелий, введенных еще в доимперские времена. В этом плане Райт был педантом и отчаянным занудой. Каждая буковка тщательно выписана. Строчка за строчкой. Мелким, но читаемым почерком, выведен весь список используемых ингредиентов, с уточнением элементов стихий к которым они благосклонны.

– Поверить не могу, что в Академии до сих пор такому учат, – восхитилась я. пролистывая страницы и сразу мысленно отмечая некоторые эликсиры.

– Это не Академия, – немного смутился парень. – Мой дядя алхимик. Когда я был маленьким, он часто приезжал к нам домой и рассказывал много интересных вещей. Показывал разные фокусы с зельями. Иногда привозил книги с очень красивыми и красочными иллюстрациями. Он много знал. Был гораздо умнее моего отца и любого другого человека, которого я когда-либо встречал. Он-то меня всему и научил. Мне как двенадцать исполнилось, дядя сразу предупредил, что мага из меня толкового не выйдет. Дара нет. Третий ребенок в семье. Мачеха откровенно недолюбливает. В общем, предложил меня забрать к себе и обучить всем премудростям изготовления зелий и написанию научных трудов, – парень как-то растерянно покрутил в руках чашку с отваром, поставил ее на стол. Склонив голову, словно пытаясь разглядеть свою судьбу в кружащих в чае мелких лепестков, Райт глухо промолвил: – Наверное, он места себе не находит. Что там ему про меня сказали? Что я отчислился и исчез? Не выдержал давления и сбежал?

Я кивнула, чувствуя себя очень неловко. Леда, сидевшая рядом, пасмурнела, очевидно вспоминая свою ситуацию, не столь схожую, но не менее трагичную. Для подростков, вступающих во взрослую жизнь, это должно быть сравнимо с концом Света.

Разговор завершился сам собой. Райт принялся дальше заниматься склянками и травками, а Леда погрузилась в странное подобие меланхолии. Гнетущее молчание всеобщей печали удалось прервать только через час, когда я добралась до последней страницы.

– Взбодритесь, ребятки! У меня появился план, – я хлопнула каталогом по тяжелой поверхности стола. – Дайте мне какие-нибудь письменные принадлежности.

Райт покорно направился в сторону стеллажей, а Леда, уже оценившая основные принципы моих планов, скрестила на груди руки, и вперилась в меня хмурым взглядом.

– И что за план? – спросила она. – Или ты пока только название придумала?

– Чуточку уважения! – возмутилась я, принимая из рук Райта грифель. – Я вдвое тебя старше. И какая-никакая, но еще и Мать.

Леда притворно закатила глаза, а Райт только успел пробормотать какие-то проклятья, когда я начала черкать страницы в его каталоге. Пришлось на него тцыкнуть, когда он предпринял попытку отобрать у меня плод своих стараний.

– План в том чтобы довести Райта до сердечного приступа? – понаблюдав за короткой и молчаливой перепалкой между мной и Райтом за неприкосновенность книги, Леда заглянула мне через руку, стараясь рассмотреть, что же там такое я вывожу на полях.

– План в том, чтобы победить. Я собираюсь одолеть смотрительницу в поединке.

Адептка не стала говорить мне очевидные вещи вроде тех, что я абсолютно не подготовлена к любому виду драки, как с оружием, так и врукопашную. Она крутанула пальчиком один из локонов, выбившихся из хвоста, и совершенно серьезно спросила:

– И как же?

– Как и в любой другой заведомо проигрышной схватке. Я собираюсь победить еще до ее начала. – Я закончила учинять вандализм над непосильным трудом парня, и впихнула каталог в руки Леды. – Держи. Перепиши на отдельный листок все зелья, которые я отметила. Райт, покажи мне те книги о Сестрах, что ты здесь нашел. Живее, приятель. Полагаю, у меня осталось не больше пары часов до очередной встречи с уважаемой Алесой.

Может мои слова наконец-то прозвучали убедительно, потому что Леда спорить не стала, хотя и без особого энтузиазма, она принялась исполнять мое поручение. Не стал возражать и Райт.

Я была полна решимости не позволить себе умереть. Конечно, встреча со смотрительницей несколько поумерила мой пыл, как и дополнительные проблемы в виде спасения двух адептов Академии. Не схватишь же их за шкирку и не рванешь же через гущу леса обратно в Старый город. Леда прошла ритуал посвящения. Найдут. Землю носом вскопают, деревья с корнем выдерут, а найдут. Нет такого места, чтобы спрятаться от клана Крови. Сами они должны отпустить. Добровольно. При желании и при наличии разрешения сверху, ее не придется даже искать, проведут ритуал и убьют на расстоянии. И никому ты ничего не докажешь и не предъявишь.

Леду и Райта я могла бы еще как-то выторговать, а себя – нет. Я покусилось на нечто важное, нечто святое. Такое из принципа не прощают, какие золотые горы не обещай. Поэтому, я должна победить так, чтобы мне поверили. Чтобы ни у кого после не возникло сомнений, что я имею все права на свои действия. Я должна совершить невозможное. Одолеть веллади Алесу и уйти Матерью при этом ею не оставшись, дабы не вводить в искушение иные заблудшие умы.

Как мне победить Алесу?

Нет, это плохой вопрос, потому что на него сразу идет плохой ответ – никак. Вопросы себе тоже надо уметь задавать правильные. Иначе глухая депрессия обеспечена на долгие годы. Попробуем по-другому. В чем я лучше злобной смотрительницы? Какие у меня сильные стороны? В силе и ловкости она меня превосходит. И не то чтобы намного, а где-то на целую пропасть. Двухчасовой тренировкой делу не помочь и мое тело, долгие годы подвергаемое нападениями лени, алкоголя и разными сладостями, так быстро не излечишь. Что с остальным? Смотрительница умна. Расчетлива. Жестока. Она найдет способ сделать мою смерть не быстрой и не безболезненной.

Она знает многое, но не все. А незнание ее пугает. Испокон веков люди страшатся неизведанного. И Ковен не исключение. Значит, только это мне и осталось. Играть на страхах и монстрах, прячущихся в тенях.

Глава 7

В полумраке, расставленные на полу правильным кругом сияли свечи, подобно крохотным звездочкам на ночном небосклоне. Блики скользили по гладкой поверхности стен, выхватывая из власти теней обрывки пентаграмм и заговоренных надписей. Шесть сестер склонились над шестигранными чашами, наполненными ядовито-красной жидкостью, источающей удушающе-сладкий аромат. Шепот наговариваемых заклинаний сливался в монотонный шум нарастающей силы. Неподалеку, в алых одеждах стояла Айви Ронг, покручивая в руках обоюдоострый ритуальный нож со стальным лезвием и деревянной рукоятью, украшенной изображением орхидеи. На лезвие ряд трудноразличимых рун. Девушка вызвалась быть моим проводником в потусторонний мир. Или стать моим палачом.

Почему-то все происходящее дико напоминало сорвавшееся летом жертвоприношение.

Следующий шаг веллади Алесы был очевиден: ритуал пробуждения крови. Иначе никак. По другому до меня не добраться. Не понять, как я прошла проверку Айви Ронг – Старшей, встретившей меня на границе и впоследствии заточившей на меня зуб. Пока кровь спит, вся информация обо мне, как о члене клана, законсервирована в недосягаемых залах Архива. Проснувшаяся же, кровь расскажет все. И меня бы это должно было чуточку волновать, если бы была крошечная вероятность, что кто-то эту кровь собирается слушать.

Смотрительница не верила, что я принадлежу Ковену. Ей не нравилась моя история про посланника Света, но и та другая, про Мать, казалась ей полным абсурдом. Зря. Это были хорошие легенды, позволяющие обеим сторонам остаться в выигрыше. Конечно, часть с Матерью была притянута за уши. Моя внешность, мое поведение, мои способности, – все противоречило названному статусу.

Под грозным взглядом строгой смотрительницы, я собиралась предложить ей и дюжине Старших, явившихся в зал для помощи в проведении ритуала, еще одну хорошую теорию происхождения моей персоны. Уже без поблажек, но с возможностью последующей принудительно-добровольной капитуляции. Или моей смертью. Шансы равны. Приблизительно. Один к ста. В общем, арифметика не мой конек. Поэтому я всегда проигрываю на скачках. И в карты. И в любую другую азартную игру.

Настало время проведения ритуала. Смотрительница не стала мелочиться.

Меня омыли. Меня одели. Меня причесали. Под проклятья, замаскированные в благоговейный шепот наговора, вплели в отросшие пряди волос блестящие шнурочки и белоснежные цветы. На кожу нанесли извилистые символы. Прошлись по телу заклинанием, поблескивающим в свете мерцающих огней. Легкий материал платья струился по телу, волшебным переливом покачивающихся волн. И совершенно не грел. И ничего тут не грело. И ложится надо было на холодный, каменный пол. И я чувствовала сквозняк. Меня постоянно потряхивало. Должно быть губы посинели, потому что ногти на руках посинели! Цвет кожи едва ли отличался от цвета церемониального платья.

“Так было и в прошлый раз? – попыталась вспомнить я.”

– Вы еще можете отказаться, – предложила смотрительница, бережно поправляя складки на моем платье. Она уже успела педантично поправить несколько выбившихся из прически прядей и выровнить соскользнувший на бок цветок.

– И тогда все закончится легкой смертью с моей стороны?

Женщина покачала головой, после чего придирчиво окинула взглядом мой наряд. Могло показаться, что ее действительно интересовал благополучный исход ритуала.

– Только если вы согласитесь открыть свой разум и честно ответить на все вопросы.

– Вот уж нет, – возразила я. – После такого, легкой смерти мне точно не видать.

Одна из Сестер поднесла смотрительнице шкатулку. Приподняв крышку женщина вытащила два браслета, после чего осторожно защелкнула их на моих запястьях, аккурат поверх красных линий, все еще не заживших с прошлого жертвоприношения.

– Я могу дать вам свое слово, что этого не произойдет, – предложила она.

– Не могу его взять, – продолжала храбриться я, ощущая себя на краю бездонной пропасти. – Ваше слово. Это было бы бесчестно с моей стороны.

– Так же бесчестно, как выдавать себя за Мать?

Я промолчала. Парировать было нечем. Вместо этого я отвлеклась на Сестер, перешедший на новый мотив нашептываемого заговора. Я слышала отдельные слова, но заклинание почему-то не узнавала.

– Вы чем-то удивлены? – вежливо поинтересовалась Алеса.

Она сразу поняла, что было только две причины, почему сорвалась дуэль со Старшей. Там, в кабинете, выяснив, что моя кровь спит, для нее оставался только один вариант дальнейшего развития событий. Пробудить кровь и провести диалог на своих условиях. Да, она не смогла понять, как я прошла на территорию пансионата с заявлением, что я – Мать. Почему магия откликнулась на эти слова, но проигнорировала призыв к схватке. И вот теперь она собиралась это выяснить.

– В прошлый раз все было несколько иначе, – я не стала врать о своих сомнениях.

– Вы уже проходили ритуал пробуждения? – вежливо уточнила она, благодушно кивая в сторону старших воспитанниц, подготавливающих магические атрибуты.

– Конечно проходила, – фыркнула я, постукивая зубами. Почему так холодно-то а?

– Повторный ритуал пробуждения? – ласково поправила она себя.

Вот тут я ее услышала. А она услышала мое немое “Что за?! А это разве не одно и то же?! Почему я об этом никогда не слышала? О таких вещах надо предупреждать! В Алом кодексе…”

– В Алом кодексе его нет, – продолжая мои мысленные возмущения, пояснила смотрительница. – Этот ритуал был разработан всего несколько десятилетий назад. Он достаточно редкий. Существует не так много обстоятельств, из-за которых Сестре потребовалось бы решиться на добровольное усыпление крови, и уж тем более на его повторное пробуждение. И знаете, что это значит?

– Кто-то живет более насыщенной жизнью, чем я?

Женщина криво усмехнулась, принимая мою жалкую попытку пошутить, и жестом подозвала веллади Ронг. Взяв из ее рук чашу, она протянула ее мне, церемониально склонив голову в поклоне. Я послушно приняла подношение, четко осознавая, что сейчас мне придется это выпить. Послав наверх быструю, но очень проникновенную молитву о том, чтобы это варево не оказалось жертвой просроченных эликсиров из запасов Райта, я поднесла чашу к губам.

– Это значит, что какие бы зелья вы не взяли у нашего горе-алхимика, чтобы обойти действие ритуала, они вам сейчас не помогут, – проникновенно сказала смотрительница, когда я сделала первый глоток.

Снадобье отдавало горечью промерзших трав и сладостью возлюбленных солнцем ягод. Лишь легкое покалывание на самом кончике языка намекало на тонкие нити волшбы, одуряющей похлеще любого алкогольного напитка.

“Слишком рано, – успела подумать я. – Почему у него такой мощный эффект?”.

Я пошатнулась, роняя чашу на пол. Под тяжестью тонких браслетов, руки внезапно потяжелели и плетьми опустились вниз. По телу пробежался озноб, прогоняя прочь затаившийся холод. Каждый узор, нанесенный на мою кожу, вспыхнул обжигающим жаром.

Шалыми глазами я уставилась на смотрительницу. Сквозь непослушные губы, и белоснежное марево тумана подбиравшегося к моему разуму, промолвила:

– Я ничего не принимала. Я искала связь.

– Какую связь? – вопрос задала веллади Ронг.

Смотрительница с любопытством поглядывала на происходящие со мной изменения, совершенно не придавая значения сказанным словам.

– Какую угодно, – ворочая немеющим языком ответила я, чувствуя, как на мои плечи опускаются руки еще двух сестер, чтобы проводить в подготовленный круг. – А нашла связь смотрительницы с Калебом Геллиофреем.

Я не увидела, успели ли мои слова произвести хоть какой-то эффект. Я перестала воспринимать тело как свое собственное, успевая только фиксировать отдельные моменты. Вот меня кладут на пол – и о чудо! – он не холодной. Он ледяной! Осыпают лепестками. Гул голосов усиливается. Кто-то водит мягкой кисточкой по моему лбу, вырисовывая очередную порцию узоров. Пение продолжается, постепенно входя в резонанс с моими затухающими мыслями. Магия скользит по кожи, выползая из браслетов, и скользя по коже вверх к надрезам. Левое плечо. Щека. Запястье правой руки. Лодыжка. Колено. Солнечное сплетение. Лезвие танцует над моим телом, оставляя после себя кровавые следы.

Сквозь сомну голосов и притупившихся ощущений, затянутых в водоворот магии я услышала голос. Тихий, уверенный, отрывистый. Почти иллюзорный… наверняка иллюзорный. Больно уж похожий на голос Айви.

– Это правда? – прозвучал он шепотом у самого уха. – О Геллиофрее.

– Да, – выдохнула я. И это было последнее осмысленное действие, которое я успела совершить, прежде чем магия перестала довольствоваться моей кожей и ринулась к венам, продираясь сквозь плоть.

***

Я вновь вступала на тропу потустороннего мира. Неподготовленная, разбитая. По кусочкам я пробиралась сквозь толщи клубившийся магии, серыми отцветами проплывающей мимо. Клубочкообразные дым поднимался от пола: то опускаясь вниз, то взмывая вверх. Я пыталась к нему не прикасаться, продвигаясь вперед, но импровизированные облачка, словно стягивались ко мне. Они не мешали движению, но каждое прикосновение оставляло неприятно ощущение липкого касания.

Я должна была пройти этот путь с чистым разумом. Без клокочущей прорвы эмоций, клочками невидимого пепла оседающих глубоко в душе. Страх, обида, гнев, – все самые опасные чувства обжигали не хуже кислоты. Я путалась в своих ощущениях, путалась в мыслях. Снующий дым стягивался в плотный полог, скрадывая все проблески света, способного вывести меня из странного места.

Я потеряла ориентир. Замерла на месте, под стать пугливому кролику, и с накатывающими волнами ужаса, взирала на тягучую темноту, сползающуюся вслед за туманом. И без того тусклые краски, окончательно стирались из пространства, оставляя после себя ощущение глухой тоски. Я старалась выровнять дыхание, прекрасно понимая, что сейчас здесь нет моего тела. Только разум. Только душа. Эта маленькая хитрость помогала упокоиться и вспомнить о том, где я и кто я. А главное, для чего.

Я пыталась вслушиваться, но звуков не было. Совсем. Лишь мерное шипение на периферии, цепким кольцом обхватывающее все вокруг. Я должна была услышать зов. Никто не ходит в Нижний мир без проводника. Только в астральный и только для медитации. Здесь же оставаться одному нельзя. Одному отсюда не выбраться. Это с жертвоприношением все просто: одна дорога, один итог. А с пробуждением Крови…