Текст книги "Алтарь для Света (СИ)"

Автор книги: Китра-Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц)

Посреди внутреннего парка горел одинокий фонарь, разгоняя по углам густые тени. Шестигранная беседка располагалась в самой живописной части сада, где открывался один из лучших видов на окружающие красоты, а главное, отсюда просматривались все выходы и входы во внутренний двор. К беседке вел небольшой ажурный коридор из дуговых элементов, окутанных поблескивающими в свете луны, серебристыми конструкциями и редкими лозами зеленого плюща.

Скоро полнолуние, – отметила я, продвигаясь сквозь зеленый коридор из металла и растений. Звезды яркой россыпью заполонили небо до самого горизонта. Я с сожаление вспомнила, что из-за своей комы пропустила сезон звездопада, который любила наблюдать, находясь в западной части Империи.

– Леда, – шепотом позвала я. Никто не отозвался. Я обошла беседку. Полюбовалась звездами. Пнула мелкий камешек. И начала беспокоиться.

Кто сказал, что выбраться во внутренний сад также легко, как сбежать из Академии, пересечь полгорода, и пробраться на территорию Приюта Милосердия? На любом из перечисленных этапах, девушку ждали неприятности. Зря она вообще решилась на такой шаг. Подождала бы до завтра. Мне такая срочность не нужна. Я, конечно, хотела ее увидеть, но мое собственное здоровье едва дотягивало до ночных приключений. Теперь оставалось сидеть и гадать, все ли с Ледой в порядке, и не влипла ли она в очередную кровавую историю.

От последней мысли внутри все как-то мерзко сжалось. Будто тугой комочек нервов решил потянуть за разбросанные по телу нити, натягивая их до предела. По внутренней стене самоконтроля поползли трещины. Я чувствовала как ко мне подбирается очередной приступ беспричинной паники, сдобренный хорошей порцией неприятных эмоций. Ощущение фатальной безнадежности растекалось жгучим ядом по всему телу, заставляя дрожать. К счастью, это продлилось не долго.

Послышался шорох. Кусты рядом задрожали и из них стала выползать человеческая фигура. Я зажала себе ладонью рот, чтобы случайно не вскрикнуть. Когда скрытый под плащом человек сдернул с головы капюшон, позволяя луне осветить свое лицо, я едва подавила желание громко воскликнуть.

– Мальт? – зашептала я, разглядывая юное лицо светловолосого парня. Он совсем не изменился с последней встречи: задорные глаза, достаточно простое лицо и неизменная улыбка. Адепт кутался в такой же черный плащ, что и я. – Ты здесь откуда?

– Воу, – вместо приветствия сказал он, вглядываясь в мое лицо. – А ты нехило так постарела.

– Я повзрослела. – Беззлобно огрызнулась я, скидывая с себя оковы страха. – Что тебе в ближайшее время точно не светит. Ты чего здесь забыл?

– Я про ребят хотел узнать. Мне ничего не говорят. Так, выдали официальную версию и все. А я-то понимаю, что вокруг что-то не то творится. Вот, твое письмо для Леды перехватил, думал там что интересного написано. – Он протянул мой конверт, вскрытый самым безобразным образом.

– Про каких еще ребят? Как тебе в голову пришло читать чужие письма, мелкий паразит?! – закипела я от возмущения.

– Тсс! – шикнул он. – Я подумал, это шифр какой-то. Зачем тебе еще писать человеку, который вот уже три месяца, как отчислился из Академии? Ну точно, шифр! Только я его не до конца понял. Хотя на все виды магии проверил. Наверное, ты какие-то хитрости из Света использовала для кодировки?

– Я ни слово не поняла из того, что ты сказал. На кой мне тебе записки слать? Где Леда?

– Я же сказал – отчислилась. Вместе с Райтом. А еще я сказал – тише ты, перебудишь всех.

Я проигнорировала последнюю фразу, пытаясь осознать первую:

– Как? Когда?

Леда не могла отчислиться, – уверенно напомнила я самой себе. – Ей некуда возвращаться. Она же рассказывала, что заключила с дедом своего жених договор, по которому ей нет дороги обратно, пока не закончит Академию. Что с Райтом, я не знаю. Но он тоже не просто так в Академии сидел все лето. Точно не для того чтобы под конец каникул собрать вещички и уехать домой. Неужели те сектанты до них добрались? Вот точно так же, как описывала когда-то Леда. Исчез себе человек и все.

– Уехали через пару дней после грандиозного скандала, – пояснил Мальт. – Тут такое творилось. На уши всех поставили. Комиссия какая-то собралась. В городе от количества разноцветных плащей не протолкнуться. Все ходят – Знаками адептов высших рангов блестят. Стражи повсюду суетятся. Ночной патруль в два раза усилили. Мне на целый месяц пришлось затаиться, пока они его не сняли! Искали все время кого-то. А место проведения ритуала оцепили и дюжину дней никого не подпускали. Камушек на камушке не оставили. Слышал, что на одном из подземных этажей обнаружили трупы якобы отчислившихся студентов.

– Сколько? – я бессильно уронила голову на дрожащие руки. В памяти всплывали те моменты, когда я пыталась отказаться от дела предложенного Стражем. Предлагала ему замять ситуацию с фонарем и не копать дальше.

Почему-то от осознания всей ситуации становилось безумно стыдно. Словно я каким-то образом повинна в случившемся. Будто бы могла предотвратить все. Спасти несчастных детей.

– Слухи разные ходят, – пожал он плечами. – Точную цифру не раскрывают. Но газетчики твердят, что десять человек точно есть.

– О, Свет, – вздохнула я, сжимая руками виски. У меня начиналась мигрень. – Погоди. Райти и Леда до Академии-то добрались? Их кто-нибудь видел в те два дня, когда они еще не отчислились?

– Да откуда мне знать? Нет их нигде. В ректорате молчат, мол не твое дело. Но и в газетах ничего нет. О пропаже двух адептов никто не заявлял. Господин Чабер от меня отмахивается. Я пытался выяснить что-нибудь у соседей по комнате, но куда там? В комнате Леды только она и ты были. Остальные девчонки еще не приехали. Ну, я замок, конечно, взломал. Осмотрелся. Вещей ни твоих, ни ее нет. Я целый месяц пытался выяснить, что происходит. Думал, вы трое среди погибших. Потом меня ирум Ирбис выловил. Отчитал за взломанную дверь и рассказал, что ты была каким-то агентом под прикрытием и сейчас в Приюте Милосердия отлеживаешься. А про Леду и Райта запретил расспрашивать и приказал помалкивать. Вот потому я и здесь.

– Потому что тебе запретили?

– Примерно так.

– Ты меня с ума свести пытаешься? – на всякий случай уточнила я. Не мог же Страж соврать мне. Он сказал, что с адептами все в порядке. Все живы. А тут… Знать бы наверняка, добрались они до Академии или нет? – Кто первый прибыл на место проведения ритуала?

– Ваши.

– Из Света? – удивилась я.

– Из Обители. При чем тут Свет? А… ааа… Ну я тугодум! Ты из Света. Тогда я пошел, – пожал плечами парнишка.

– Куда собрался-то? – такая реакция парня меня очень резко вывела из нервного состояния, переведя на уровень оскорбленного в лучших чувствах посланника Света.

– Я у тебя хотел узнать, где наши. Стоял перед тобой, как идиот, распинался. А ты еще более бесполезна чем я, оказывается.

Тааак…

Я медленно поднялась со скамьи.

– А ну-ка стой, – зашипела я, хватая парня за руку. – Мы еще не закончили. Ты сейчас этой бесполезной поможешь выбраться за территорию парка. И только вздумай сказать еще хоть одно такое слово в мой адрес, я тебе Нижний мир прямо здесь устрою.

Мальт неуверенно усмехнулся, надеясь, что я пошутила, и явно жалея о сказанных словах. Но его мужское эго, просто так сдаваться не собиралось.:

– Да ни за что! Мне тогда придется раскрыть свой великий секрет о том, как я оказался на территории Обители. А это мой личный талант, тонкости которого я разъяснять кому попало не собираюсь.

– Вот только не ёрничай. Сдались мне твои тонкости и секреты. Мне выбраться отсюда надо.

– Так дождитесь утра и вперед, – парнишка попытался аккуратно высвободить руку, но я вцепилась, как клещ, и отпускать свой шанс не собиралась.

– Я вот смотрю, ты ждать утра не стал.

– Да меня бы сюда днем никто не пустил.

– А меня не выпустят. И вообще, я не хочу, чтобы об этом кто-то знал. Мне нужно подтвердить кое-какие свои догадки. Прекращай ломать комедию и выводи меня уже. Время только тратим.

– Да не буду я ничего делать! – продолжал возмущаться Мальт, явно успевший пожалеть тридцать три раза, что перехватил чужое послание. А так ему и надо! Урок на будущее – не лезть туда, куда не просят.

– Тогда я закричу. Со Стражами будешь разбираться, откуда ты здесь и как сюда попал. Вот веселье-то будет. А еще тут ваш огневик в палате лежит. Ставленник господина Чабера, я полагаю. Думаю ему тоже будут интересны подробности твоих похождений.

– Это шантаж, – простонал белобрысый, признавая свое поражение.

– В чистом виде, – не стала отрицать я. – Давай, герой, показывай где здесь тайный выход.

Оборона была сломлена. Тяжело вздохнув, Мальт повел меня в сторону общего зала. Оказывается нет никаких секретных проходов в Приюте Милосердия. Нигде не проломлена стена, не вырыт подкоп, не найдена лазейка в старом плетении охранного заклинания. Зато есть знакомая сестра милосердия, которая осталась на ночное дежурство и всегда может открыть дверь своему возлюбленному.

Переговоры шли минут десять, сопровождаясь тихим смехом и воркованием. Мое присутствие, кажется, смущало только одну меня, так что закончив гипнотизировать стенку напротив, я решилась на крайние меры в отношении голубков.

– А тебя не здесь ли поймали в прошлый раз? – Я припомнила нашу первую встречу с Мальтом, по-новому оценивая девицу, принесшую мне вечером письмо.

Сильно раскрасневшись девушка кинула на Мальта вопросительный взгляд, после чего жестом позвала нас к дальнему коридору. Там за подсобкой находился черный ход, через который доставлялись продукты и лекарства.

– Не здесь, – зардевшись, ответил Мальт, поравнявшись со мной. – Но рядом. И поймали-то всего один раз.

– И тебя это ничему не научило? – сбившись на менторский тон, поинтересовалась я.

– Почему? – возмутился он. – Научило. Больше не попадаюсь.

Сестра милосердия глупо хихикнула, услышав последнюю фразу, и оглянувшись по сторонам, указала на неприметную дверцу. Звякнул замок. Убрав ключ в карман передника, девушка отступила в сторону, пропуская нас.

– Вернитесь до обхода, – прошептала она мне, одновременно посылая парню воздушный поцелуйчик.

Когда огни Приюта Милосердия скрылись за поворотом, я снова ухватилась за Мальта.

– Не спеши так. Я за тобой не успеваю.

– А тебе и не надо, – удивился он, словно только осознал, что я все еще иду рядом, а не скрылась в очередной подворотне. – Я – всё. Я в Академию возвращаюсь, а ты, куда хотела иди.

– Я в этой части города никогда не была. Далеко отсюда до того места, где сорвался ритуал?

Я не сомневалась, что парень точно знает, где находится то место. Такая новость должна была до сих пор обсасываться за стенами Академии. Мальт наверняка лично обследовал оставшиеся развалины, как и десятки его любопытных сокурсников.

– В другой части города, – парень махнул куда-то вправо.

– Тогда иди, лови экипаж. Я столько пешком не пройду.

– Я не твой провожатый, – возмутился он, стряхивая мою руку.

– Ты же не отпустишь руми в таком состоянии гулять по ночному городу после всех тех ужасов, которые произошли?

Парень выпучил на меня глаза, отступая в сторону. Скрестив руки на груди я выжидательно смотрела прямо на него.

– Ты меня недооцениваешь, еще как отпущу. Если здоровье не позволяет, да сердечко от возраста пошаливает, нечего в авантюры пускаться.

– Ты мне тут не хами. Я женщина нервная. А теперь пошел – нашел экипаж, и отправляемся к месту ритуала. Я там немного поброжу, и ты точно также вернешь меня обратно в Приют, а дальше, гуляй куда хочешь. Я, между прочим, твоих сокурсников найти хочу.

Лед дал трещину. На суровый тон мальчишка не велся, но намек на раскрытие тайны его зацепил.

– В этих развалинах только ленивый не покопался. Что ты собираешься там найти?

– То что все упустили.

– Например?

– Да откуда мне знать? Жертвоприношения у себя перед носом они же как-то прохлопали! – разозлилась я. – Заварили кашу, а теперь плюетесь и нормально ничего объяснить не можете. Тоже мне маги. Великие, мать вашу, адепты Стихий, Солнца, Света и прочей ерунды.

– Что можешь сделать ты, чего еще не сделали все остальные? – задал резонный вопрос, Мальт.

– Будешь меньше болтать и больше слушать старших, сам увидишь.

– Слушал бы я больше старших – видел бы сейчас третий сон, – для порядка огрызнулся Мальт, после чего буркнул: – Ладно. Но не долго. И моему везению есть предел. Здесь жди. – После чего развернулся и направился в один из проулков.

Ждать пришлось не долго. Я не успела толком продрогнуть под порывами осеннего ветра, как рядом остановился экипаж. Словно член запретного культа, я вынырнула из-под покрова каменного навеса и шмыгнула в открывшуюся дверь коляски с откидным верхом. Кучер промычал что-то невнятное о двойных ценах в ночное время, и скомандовав “но”, хлестнул поводьями лошадь.

Часть 2. Глава 5

Камден Геригон

*** Он не любил зиму. Сколько себя помнил, белый цвет всегда вгонял его в уныние и тоску. В свое время он специально перебрался в теплые края, чтобы не слышать как зимой за окнами поднимается вьюга вместе с завывающим ветром и сквозняком, задувавшими из щелей. Не спасал даже хорошо протопленный камин, как и десяток согревающих заклинаний. Поэтому, как только у него появилась возможность выбирать, он оставил северную провинцию и отправился в столицу, где бледная красавица-зима не более чем на две седмицы стирала краски большого города.

В Старом городе он оказался гораздо позже, когда юность сменилась зрелостью и осмысленными поступками. В его руки попал черновик одного старого демонолога. На одном из закрытых аукционов, по совету друга, он приобрел антикварную книгу доимперских времен. Поначалу покупка показалась бессмысленной. “Пустая трата денег”, – думал он вглядываясь в пожелтевшие страницы, испещренный мелкими, едва читаемыми строчками. Написанное казалось бредом сумасшедшего. Наверняка, старик делал эти записи, когда последняя искорка разума уже покинула его одряхлевшее тело.

– Записки чокнутого старикашки, – так он отозвался о черновике, впервые ознакомившись с содержимым. – Даром, что истинный маг.

– Ты просто не видишь того, что не было написано, – не согласился с ним друг.

Мужчина спорить не стал, но потребовал объяснений. То, что он услышал дальше, показалось ему еще большим абсурдом и нелепицей, чем написанное на страницах новоприобретенной собственности. Сознание отказывалось раздвигать границы и подстраиваться под новые производные, свалившиеся на него. Сначала он хотел отмахнуться от услышанного, но бремя полученных знаний не давало покоя живому уму. Магическая Школа и несколько наставников, в свое время, сформировали его образ мышления так, что теперь он не мог просто все оставить.

Тогда-то и началась охота за Дневниками.

“Калеб Геллиофрей – так звали автора черновика – утверждал, что система заточения демонов в сдерживающие артефакты, могла быть использована, как основа для создания магического “якоря”. За тысячу лет до основания Империи мир был наполнен разными жуткими тварями, в число которых входили и демоны. В те времена практически каждый имел достаточное количество сил, чтобы призвать демона, и достаточное количество знаний, чтобы призвать лунную тварь. Гораздо хуже обстояли дела, когда от этих самых сущностей требовалось избавиться. В то время жил Калеб Геллиофрей, и прославился он тем, что исследовал разные ритуалы призвания и заточения демонов. Под его руководством более сотни обитателей Нижних миров были заточены в артефакты, позже прозванные Дневниками. Но ирум Геллиофрей не желал на этом останавливаться. По своей природе он был больше исследователем, чем воином, и когда охота на демонов закончилась, а Дневники были запрятаны в надежных местах, маг занялся экспериментами. Он задался целью найти способ увеличения магических сил по тому же принципу, что и демоны: поглощая чужие души.

Община магов отнеслась к подобным экспериментам весьма прохладно, и прославившемуся демонологу пришлось набирать группу добровольцев. Первый опыт прошел неудачно, как и второй. Следующие десять тоже не принесли результата. Добровольцы закончились еще на третьей попытке. Из соседних населенных пунктов начали пропадать люди. Иногда они пропадали целыми деревнями. Потому что “добровольцев” и так было мало, а требовался еще и материал для сопутствующего ущерба. Все это длилось несколько десятков лет, пока Калеб не создал идеальную схему, обреченную, как ему казалось, на успех. И вот, двадцать третий эксперимент был возглавлен им лично” – закончил свой рассказ давний друг.

– И каков результат? – спросил новый владелец черновика демонолога.

– На этом история обрывается. Говорят, Калеб Геллиофрей погиб вместе с остальными четырьмя подопытными.

– В чем тогда наш интерес? – сильно удивился маг. Подобных легенд и нераскрытых тайн древности ходило по миру много. И среди них были те, что имели менее туманные обещания силы и знаний.

– В этом черновике, – друг перевернул книгу, открыв последнюю страницу, – стоит дата, которая не совпадает с периодами жизни мага. Разница между предпоследней и последней записью составляет примерно пятьдесят лет.

– Ошибка, – предположил мужчина. – Почерк этого гения древних времен паршивый донельзя. Сразу понятно, почему черновик не зашифрован. Без всяких заклятий-ловушек, хочется вырвать себе глаза и выбросить.

– Я провел анализы. Дата стоит правильная. А последняя запись гласит – “Я ошибался. Все это время я находился во мраке невежества и трясине лживых учений. Теперь я узрел мир в истинном свете и он оказался куда более мрачным и жестоким, чем я предполагал. Но теперь у меня есть надежда. Надежда, что я все могу исправить. Потому что я не один”.

Этого хватило, чтобы начать расследование. Кусочки разрозненной информации, недомолвок и завуалированных отсылок сводились к одному. Калеб Геллиофрей нашел способ забирать силы у собратьев-магов себе. А возможно, он разгадал и более страшный секрет. Запись оставленная пятьдесят лет спустя подтверждала, что эксперимент прошел не просто удачно, но и позволил магу протянуть на полсотни лет дольше, чем ему было отведено. А может, и больше.

Друг занялся разработкой схем, оставленных в черновике. Сам по себе он был алхимиком, и поэтому пентаграммы и расчеты давались ему куда легче, чем собрату. Владелец же черновика отправился на поиски хотя бы одного из Дневников, чтобы выяснить, как должна выглядеть основа дальнейших плетений. Он поднял все свои связи. Потратил огромные деньги на подкупы и шантаж. Стал завсегдатаем темномагических рынков и подпольных заведений. Конечно же, его активность не могла оставаться незамеченной. Однажды, задержавшись в одной захудалой деревушке восточных земель, он получил приглашение. ***

Мужчина зажмурился от слабых лучей солнца, пробивающихся сквозь узкую щелочку ночных штор. Голова раскалывалась, а к горлу подкатывал приступ тошноты. Он мог бы использовать заклинание, чтобы снять болезненные ощущения или взять зелье с прикроватной тумбочки, но делать этого не стал. Ему требовалось помнить, почему вчера он выпил сверх меры. Зачем опрокидывал в себя очередную рюмку отравляющей тело и разум жгучей выпивки. Эта агония должна была хоть какое-то время удержать его мысли в нужном направлении. Потому что иначе он просто сойдет с ума.

В последнее время, он не понимал, что с ним происходило. Каждое утро он чувствовал, что вместо него просыпался кто-то совершенно другой. Чей-то совершенно чужой взгляд оценивал этот мир, нашептывая безусловно дикие желания. С тех пор, как тринадцатый ритуал провалился, все словно перевернулось с ног на голову. Нет, он не боялся, что его могут раскрыть или какие-то зацепки приведут в ставший родным дом Стражей Солнца или магов Стихий. Его положение в обществе, как наследника древнего рода и приближенного к престолу, как и статус перспективного истинного мага, избавлял от любой попытки властей призвать его к ответственности. Единственное, что с ним могло произойти – это короткий разговор с кем-нибудь из верхушки Обители, и то, если он сам того захочет.

Гораздо больше его пугало то, во что он постепенно превращался. Мужчину не оставляло ощущение, что внутри него что-то подменили. Нечто крохотное и незаметное, но настолько ценное и важное, что отображало всю его суть. Он предполагал, что все те ритуалы, через которые он прошел за минувший год, должны были оставить на нем определенный отпечаток. Дать силы и знания, как было рассчитано изначально. И он их чувствовал. Чувствовал, как с каждым днем его резерв увеличивается, заклинания требуют гораздо меньше усилий, а манускрипты, казавшиеся раньше непонятной белибердой, постепенно раскрывали свою суть. И все же… Вмести со всеми этим дарами демонического мира к нему пришло что-то еще.

В его доме всегда были свежие цветы. Эту привычку в нем развила двоюродная бабушка, ушедшая по стезе Стихии Земли. Она утверждала, что это показатель особых традиций их рода. Поэтому новые букеты сменялись во всем доме каждое утро. Вот только среди них никогда не было белоснежных, как первый снег орхидей, с нежным морозным запахом зимы. Да, возможно про запах он преувеличивал, но ненависть к холоду настолько въелась в подкорку головного мозга, что белый цвет вызывал в нем только такие ассоциации. Когда он вызвал прислугу и яростно отчитал за подобную вольность, к нему подошел старший дворецкий и попросив личной аудиенции, напомнил, что новые цветы – это обычный знак вежливости из ботанического сада. Они постоянно присылали особые подарочки, поскольку лорд являлся их постоянным клиентом. И это его, хозяина, распоряжение, ставить цветы-комплементы из сада в кабинет и личные покои.

Тогда-то маг и понял, что изменения происходят еще на одном, незримом уровне.

Сегодняшняя головная боль была для того, чтобы встать пораньше и отправиться в библиотеку города. Он сам был поражен, когда понял, что его собственные книжные собрания не содержат в себе тех изданий, что требовались. Видимо, старшая сестра перевезла к себе какую-то часть книг о ботанике и флористике. Посылать за книгами прислугу он не хотел. Они, конечно, были достаточно вышколены, чтобы не шептаться у него за спиной, но это не означало, что теперь он может позволить себе сколь угодно безрассудные поступки.

В библиотеке он объявился к самому ее открытию. На часах только доходило шесть утра, а он уже стоял на пороге городского здания. Когда маг открыл дверь, его взгляду предстала очень странная, почти сюрреалистичная картина. До этого дня мужчина даже не подозревал, что библиотека по утрам пользуется такой популярностью.

В главном холе, около стойки архивариуса стояли двое посетителей. Парень, очевидно адепт Огня. Без особых способностей. Средний уровень магических сил – не выше, но и не ниже. Простоватые черты лица и манера поведения, выдавали в нем корни простолюдина. Если у паренька и было какое-то образование до поступления в Академию, то заметить это было крайне сложно. Хотя, некоторые повадки намекали, что адепт вполне мог быть байстрюком младшего сына какого-нибудь барона с самых дальних земель Империи. Мальчишке было лет двадцать, но вел он себя, как ребенок из подворотни бедных кварталов. Завалившись корпусом на стойку он вяло переругивался со стоящей рядом женщиной – второй посетительницей.

Сначала он не обратил на нее особого внимания. По привычки скользнул взглядом по фигуре, плотно закутанной в черный плащ, и мимоходом отмечая отсутствие магической активности, вежливо кивнул сонному парню, проигнорировав женщину. К чему здороваться с прислугой?

– Отпустите меня домой, – проныл парень, одной своей фразой позоря всех магов-огневиком. – Я спать хочу. Шесть утра – это уже не шутки, а похищение.

– Подумаешь шесть утра, – раздраженно раздалось из-под капюшона. – Еще даже не рассвело. Ты – адепт магии или так – погулять вышел? Вот сказал бы, что скоро занятия начнутся и ты боишься на них опоздать, я бы еще подумала.

– Я бы и сказал, – законючил белобрысый, опустив голову на согнутую в локте руку. – Но на улице еще слишком рано для такой наглой лжи.

– Тогда помалкивай. Сказала же – возьму нужные книги, проводишь меня обратно до приюта Милосердия и гуляй куда захочешь.

– Вы – зло, – констатировал адепт.

– А еще семь часов назад, мы были на “ты” и я была просто бесполезным посланником Света.

– Вы выросли в моих глазах, – пробубнил в ответ парень, глубоко зевая. – После того как всю ночь таскали меня по развалинам, заставляли перетаскивать камни и записывать всякую ерунду.

Женщина рыкнула на огневика, и в этот момент с ее головы спал капюшон. Но еще до того, как маг успел разглядеть лицо “прислуги”, он понял, кого сейчас увидит.

Это была она. Старше лет на пятнадцать, но все же она. Черные, вызывающе короткие волосы, бледная, почти мраморная кожа, острые черты лица, уставше-озлобленные глаза и мягкая аура, полностью лишенная магии. И весь этот образ пронизывало что-то привычное, но абсолютно неправильное.

Видимо он слегка потерялся во времени, разглядывая дважды сбежавшую жертву ритуала, потому что женщина обратила на него внимание:

– О, простите, я что и вас оскорбляю своим присутствием? – ее пронзительно-синие глаза, окутанные сеткой красных капилляров бессонницы, уставились на него с вызовом.

Ответить он не успел. Вмешался архивариус, разглядевший в новом посетителе аристократа. Подскочив со стула, он возмущенно воскликнул:

– Руми Латер, неужели вы не видите, кто перед вами? – и уже обращаясь к магу, поклонившись, пролепетал: – Простите ирум Геригон, я вас не заметил. И девушку простите, руми еще не оправилась от затяжной хвори и не соображает, что говорит. И вообще, она не местная.

– Не местная?! – вздернув брови, воскликнула нахалка. Кажется, разрастающийся конфликт придал ей сил. Из полудохлого зомби она постепенно преображалась во взбешенного упыря. – Да я тут уже столько крови пролила, что мы с эти городом, можно сказать, побратались. Я почти его часть. Внебрачная дочь.

Если бы он был мнительным, решил бы, что руми Латер его узнала и теперь пытается прощупать почву, напоминая о кровавых событиях, в которых они оба поучаствовали. Но женщина точно не видела его лица. И вряд ли могла считать отпечатки его ауры, особенно сейчас, в таком печальном состоянии.

Воскресив в голове тот момент, когда он увидел ее в первый раз, мужчина невольно сравнил ее образ с тем, что видел перед собой сейчас. Женщина почти не изменилась, если не считать возраста. Тогда перед ним была жалкая руми, ослабевшая после нападения, испуганная, но все же пытающаяся уколоть противника хотя бы словом. То что он видел перед собой сейчас, почти совпадало с виденным ранее. Эта руми была такой же уставшей, едва стоящей на ногах, не выспавшейся и полностью лишенной возможности себя защитить. Он бы посмеялся, что тайный агент Обители, после трех месяцев лечения, находится в куда более плачевном состоянии, чем когда на ней лежало заклятье печати. Но жесткий блеск стали в глазах этой Китры Латер оставлял после себя обжигающий, ядовитый след. Взгляд более взрослой версии руми нес в себе только одно послание – “Попробуй сказать мне слово поперек и я вырву твое жалкое, гнилое сердце голыми руками”.

– Я сам виноват, – ирум Камден, изобразил вежливую улыбку. У женщины не должно было остаться ни одной ассоциативной связи о мужчине напавшем на нее несколько месяцев назад, с аристократом, позволившим себе несколько более долгий взгляд, чем позволяли хорошие манеры. – Приношу свои извинения, руми. Я был непозволительно невежлив. Позвольте представиться, Камден Геригон. Предпочитаю быть известным за свои магические заслуги, чем за статус полученный от рождения.

Он ждал, что она удивится. Попробует извиниться перед ним сама. Может даже вспомнит о своем женском начале, оставив грубость прислужницы Света, и попробует с ним кокетничать. Или испугается, что навлекла на себя гнев представителя высшего общества. Но нет. Конкретно эта женщина предпочитала портить все к чему прикасается, начиная от жертвоприношений и заканчивая знакомством с очень влиятельным человеком и, между прочим, знатным холостяком.

Именно поэтому ему больше нравились девушки, которые никогда не пятнали себя магическими искусствами и знали свое место.

– Китра Латер, – отчеканила женщина, мигом теряя весь интерес к его персоне. – Посланник Света. Не желаю быть известной вообще. Так что извинения приняты.

Задремавший, во время короткого разговора, парень вздрогнул, проснувшись от криков, и полусонным взглядом уставился на неожиданного гостя. Разглядев стоящего перед ним человека, он сначала еще попытался приложить над собой усилие и высказать уважение вышестоящему магу, но сдался уже через пару секунд.

– Разбудите, когда закончите, – пробормотал он.

– Я могу вам чем-то помочь? – решил зайти маг с другой стороны, проигнорировав беспечного адепта. – Какую книгу вы ищите?

Не то чтобы он хотел продолжать разговор с этой выскочкой, тем более после такого поведения, но его разрывало любопытство. Шесть дней назад руми Латер проснулась от магической комы (конечно же он вызнал все подробности!). После нанесенных повреждений она еще месяц должна была находиться под тщательным присмотром лекарей и Стражей, а потом полгода отходить от постмагического депрессии. А что делает эта идиотка? Если он правильно понял, то она, с единственным провожатым, выбралась из приюта Милосердия, половину ночи провела на месте жертвоприношения, а теперь завалилась в библиотеку! Да в таком состоянии ее могли убить уже сотню раз, если бы ируму Камдену это было угодно. Проклятье! Да вот прямо сейчас он мог воспользоваться каким-нибудь убийственным заклятьем, работающим с задержкой. И навсегда остаться вне подозрений.

Не то чтобы он хотел ее убить (теперь-то какой смысл?). Она была для него не опасна. Но человек, сорвавший ритуал, на создание которого ушло столько ресурсов, мог бы вести себя чуть более осторожней!

– Вы не можете мне помочь, – отозвалась руми Латер, приглаживая несколько черных прядей. Огонек в ее глазах полыхнул в последний раз и погас, оставив после себя тлеющие угольки вселенской усталости.

– Может, вызвать экипаж? – он уже знал, что она откажется, но все же хотел до конца прочувствовать ту ауру неправильности, что окружала неудавшуюся жертву ритуала. – Вы выглядите утомленной.

– Утомленной? – переспросила она. – Скорее умершей. – После чего беззлобно добавила: – Благодарю, но нет. Я никуда отсюда не уйду, пока господин архивариус не согласится выдать мне книги!

Господин архивариус вздрогнул, поняв, что вся раздраженность взбалмошного посланника опять перекинулась на него.