Текст книги "Алтарь для Света (СИ)"

Автор книги: Китра-Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 37 страниц)

– Я тебе совсем не нравлюсь?

– Вы пытались меня убить. Дважды.

– Ты ненавидишь меня за это? – тень надежды мелькнула в льдистых глазах.

Ответ готов был сорваться с языка колкой шпилькой, но я вовремя остановилась. Правда казалась предпочтительней.

– Нет, ирум Камден, не ненавижу, – призналась я, и тут же пояснила, чтобы у мужчины не возникло обманчивых иллюзий. – Мне все равно. Смерть – это неотъемлемая часть моего существования.

– Плохо, – вынес он вердикт. Взгляд мага задумчиво бродил по окружающему пространству, и, могу поклясться, ничего жизнеутверждающего для меня он найти там не мог. Лорд Геригон не любил проигрывать. Более того, он отдавал предпочтение абсолютной победе. Одержать верх на могущественной тварью из Нижнего мира ему было недостаточно. На праздничном торте не хватало красной вишенки сверху. – Плохо для тебя, Китра. – Мужчина погрозил пальцем, предупреждая мой вероятный выпад с заклинанием Крови. – Я знаю, что ты умеешь причинять боль. А ты знаешь, что я умею заставлять людей делать то, что нужно мне. Предлагаю пропустить эту часть. Мы не очень хорошо с тобой начали – моя вина. Но, в каком ключе все продолжится, зависит только от тебя. Я рассчитываю на твою разумность. На умение предвидеть ходы противника, оценивать потери и возможные перспективы. Прежде чем дать ответ, загляни в будущее. Увидь последствия обоих своих решений и будь честна с собой, делая выбор. Ты уверена, что потакание гордости и самолюбию принесет желаемый результат?

– О каком выборе вы говорите, ирум Камден?

Ослабленное тело вновь поддалось трусливой трясучке. Как же не вовремя этот разговор. Надо быстрее заканчивать. Быть может упасть на колени и разрыдаться? Это заставит мужчину отступить? Нет. Дважды один и тот же трюк провернуть я не смогу. Актерский уровень не тот.

– Цена добровольного сотрудничества, как и отказа тебе известна. Конечный результат будет одинаков в обоих случаях. Вопрос лишь в том, какой дорогой ты к нему придешь. Я бы предпочел первый вариант. Все-таки я не монстр, – усмехнулся он. – И отпусти заклинание. В обморок же свалишься. Впрочем, – подмигнул маг, – я готов принять такой жест в качестве капитуляции.

– Ха-ха, – мрачно ответила я, сжимая в ладони бутон пиона. Алые нити со змеиным шипением юркнули обратно по каналам силы. Такую ошибку я точно не повторю. Нынче небезопасно падать в обморок рядом с лордом Геригоном. Не внушает он больше доверия в качестве защиты моей чести. – Что вы подразумеваете под добровольным сотрудничеством?

– Ты внесешь изменения в свой Дневник, – он лишь на мгновение поколебался, произнося эту фразу. Хотел добавить что-то еще, но вовремя остановился, осознав, что сильно давить нельзя. У всех есть лимит прочности и добираться до моего весьма опасно.

– Какие именно изменения? – насторожилась я.

– Память о муже тебе ни к чему, – осторожно начал ирум Камден, считывая каждую микроэмоцию, задержавшуюся на моем лице. – Как и об Эрин. Не знаю, кто это, но раз демон ее опасался, сочту за благоразумие последовать его примеру.

О, а вот и подвох. Сразу избавляемся от возможных соперников.

– Что-нибудь еще? – скрипнула я зубами, прикидывая, как он планирует контролировать процесс работы с Дневником.

– Какие еще изменения можно внести? – полюбопытствовал мужчина. – Можно ли добавить что-то, чего в нем не было?

На этот вопрос я не имела ответа. Гипотетически возможно все, а на практике… Правила утверждают, что нельзя, но кто ж его знает? Всегда есть исключения. Создать их я бы точно не смогла. Единственный специалист в области жутких артефактов – Калеб, но поди ж найди его.

– Смотря что, – осторожно ответила я. Прямо врать было опасно, а сразу сказать, что это невозможно – неблагоразумно. Вдруг передумает и решит, что отдавать Дневник слишком рисковое дело. Не зря же самый волнующий вопрос он задал последним.

– Возможно или нет? – настаивал он.

Я пожала плечами.

– Надо пробовать. Единственный Дневник, на котором я ставила эксперимент, принадлежал демону.

Маг кивнул, подтверждая собственные мысли. Паршивец был невероятно осторожен.

– Что ж, – предложил он мне руку, – отложим продолжение этой дискуссии на завтра. Ты потратила много сил и едва держишься на ногах. Полагаю, тебе требуется время на раздумья. Я готов его предоставить.

Я уставилась на протянутую ладонь, перевела взгляд на лицо ирума Камдена, потом обратно. Не вызывал у меня этот жест доверия. Вот совсем никакого.

– Нет.

Мужчина нахмурился. В светлых глазах, опасно мелькнули осколки льда.

– Нет, ирум Камден, – поправилась я. – Давайте решим вопрос с Дневником сейчас, – для большей достоверности, я обхватила себя руками за плечи, будто замерзаю, и обессилено склонила голову. Мол смотри, я устала и просто хочу побыстрее все закончить. – Завтра я на подобное не решусь. – Добавить умоляюще-затравленный взгляд из-под ресниц, плотно сжатые губы и совсем чуть-чуть некого туманного обещания в голосе. С последним не переборщить.

Он заколебался. Прекрасно понимал, что доверять легкой победе нельзя. Что с той же легкостью, с какой я соврала демону, совру и ему, но… Но Эго шептало совсем иные слова. Более приятные, чем предлагал здравый смысл.

– Я прошу вас, – добила его последним аргументом. Мужчина сдался.

– Как пожелаешь, – согласился он. – Все-таки я должен идти на уступки своей руми.

“Какая великая жертва, – мысленно сыронизировала я, принимая из его рук свой Дневник”.

Он хранил в себе много воспоминаний. Он сам являлся таковым. С ним было связано столько приятных и волнующих моментов, что я едва удерживалась от ностальгического вздоха. Я любила эту проклятую книжку. В ней содержались мои самые худшие грехи, самые страшные и безумные деяния, тайные мечты и надежды. Сколько же в ней запечатлено памятных вещей и исторических моментов? И какое варварство я собираюсь над ней учинить!

В последнее время я часто думала, о том, кем могла бы стать руми Фольмуд. Та девушка в которой я пробудилась. Моя душа, но без знаний прошлых жизней. Свободная от прошлых ошибок. У нее могла быть настоящая семья. Муж и трое детей. Или нет. Она пошла бы против своей родни и получила бы достойное образование, хоть и не в сфере магии. Свет не давал больших перспектив женщинам. Возможно, она стала бы историком или археологом. Много путешествовала, повидала больше, чем все ее сверстницы, сидящие в домах с детьми за семью печатями, и наконец, оказалась в Старом городе. Любой уважающий себя историк или культуролог, обязательно посетил бы Старый город. Здесь бы она познакомилась со Стражем.

Верю ли я в судьбу? Да, верю. Поэтому, когда смотрю на Стража Солнца, вижу человека с которым будет связано прекрасное будущее. Не мое. Делианны Фольмуд. Женщины, скованной моими воспоминаниями, ошибками, болью, апатией. Которую разглядел Имир Клоу, одаренный Солнцем и его милостью, способный распознать за любыми чарами предназначенную ему женщину. Китра Латер в этой схеме была лишней. Она всегда будет жить воспоминаниями о другом мужчине. Такая не способна на настоящие, искренние чувства без оговорки.

Камден Геригон, на что же вы надеялись? Что я позволю вам то, чего не разрешала даже мужу?

Я открыла первую страницу. На ней был всего один рисунок: карминовый бутон пиона, перевязанный серебряной цепочкой. Почувствовав присутствие хозяйки, он сонно зашевелился, сбрасывая металлические оковы. Мой маленький цветок смерти.

Словно предчувствуя опасность, Камден внимательно следил за моими действиями. Он не доверял мне. Правильно делал. Я только что потеряла родную душу. Мужа. Окончательно.

– Пора, милый, – погладила я бархатные лепестки пиона, сдирая цепочку. Мелкие звенья с тихим перезвоном посыпались на страницу.

Все Дневники индивидуальны. Каждый особенный по-своему.

– Что ты делаешь? – спросил он. – Нет, стой. Не важно. Я передумал. Отойди от Дневника.

Я улыбнулась.

– В давние времена, – едва справляясь с голосом, ответила я. – Если у женщины умирал муж, она отправлялась вслед за ним.

Было уже слишком поздно. Красные лепестки смерти расплывались на страницах, поглощая остальные рисунки и символы. Я чувствовала, как с каждым захваченным листом Дневника, сознание покидает меня. Я не стирала свою память. Я не убивала себя. Я уничтожала ту личность, что каждую жизнь вредным паразитом разрушала мою судьбу.

Прощай, Китра Латер. И больше не возвращайся.

Эпилог

ЭПИЛОГ

Леда

Зал окутан сиянием света, пробивающимся внутрь через разноцветные витражи. Под лучами яркого солнца цветные стекла светились, наполняя пространство Обители красочными переливами. Мистическая игра солнечного света на белоснежном с позолотой алтарем, бросала золотистые отсветы на бледное лицо невесты. Все это было так прекрасно и торжественно, словно сами первородные силы благословили их, Стража Солнца Имира Клоу и посланника Света Китру Латер.

Народу столпилось много. Собрались почти все сослуживцы Стража.

Невеста была вдвое старше Леды, но ее кукольный образ стирал разницу в возрасте. Кружевное цветочное платье с пышной юбкой, украшенной вышивкой ручной работы, утягивающий корсет с обилием рюш, поверх которого струилась кружевная пелерина. Женщина казалась очень хрупкой, почти фарфоровой. Слишком короткие, неровные волосы Китры, уложили в прическу, дополнив ее цветами, лентами и жемчужными шпильками.

Истинная невеста Света. Будущая жена Солнца.

Леда смотрела на подругу и не узнавала ее. Не узнавала, потому что это была не она. Сияющие счастьем глаза, широкая искренняя улыбка и аура безмятежности, не могли принадлежать той женщине, что спасла Леду из-под кинжала демонопоклонников. Держа каждый шаг, каждый вздох под контролем, Китра не обладала тем внутренним спокойствием, что демонстрировала невеста. Китра всегда ждала подвоха, скрывая за каждым словом прорву темных секретов. В редкие минуты, когда усталость непосильным весом наваливалась на посланника Света, она позволяла себе открыться. Совсем немного. Парой фраз. Но даже их Леде хватало, чтобы ощутить стылый запах ужаса. Просыпаясь от очередного кошмара, путаясь в липких простынях и жадно глотая воздух, она задавалась вопросом, какие еще монстры прячутся в душе Китры, ожидая того заветного часа, когда им будет позволено выйти наружу?

Девушка украдкой бросила взгляд на свое отражение. В Обители Солнца зеркал было полно. Внутреннее убранство центрального зала украшали многочисленные канделябры, картины в позолоченных рамах, статуэтки, тканевые гобелены, цветочные гирлянды и атласные ленты. Справа от Леды, всего через два человека, среди расписных ваз и пышных садовых букетов, стоял Камден Геригон собственной персоной. Он скучающе разглядывал молодоженов, словно находился не на священном торжестве, а на официальном приеме в честь принятия поправки к пятой статье Устава Нового Города.

Во всем был виноват только он. В том, что исчезла Китра, оставив вместо себя незнакомую женщину с теми же чертами лица, мимикой и движениями. В том, что Леда не спит по ночам, не чувствует собственную Стихию, кроме тех редких моментов, когда видения будущего врываются в редкие крохи сна, что приходят перед самым рассветом. В том, что она больше не хочет видеть близких и родных. Чувствует их не более чем искусными иллюзиями и серыми призраками. В том, что она стала неправильной среди обычных людей.

Китра просила забыть о злобе и мести. Не связываться с лордом Геригоном. Леда и не будет. Не сейчас. Пройдет время и она станет сильнее. Потратит все время и ресурсы, что имеет, но обретет необходимые навыки, чтобы прервать жизнь демонопоклонника. Сестры уже показали ей правильный путь, осталось на него ступить и пройти с достоинством. И да, она не совершит убийство из злости или ненависти. Мужчина того не стоит. Леда придет под знаменем возмездия. За себя, за Китру, за тех адептов, что не выбрались с жертвенного алтаря, и за многих других людей, которым однажды не посчастливилось перейти дорогу эгоистичному магу Воздуха.

Словно почувствовав на себе колкий взгляд адептки Воды, маг легонько кивнул ее отражению на зеркальной поверхности. А может среди этого света, ярких отблесков, скользящих лучей и солнечных зайчиков, ей просто показалось. С тех пор как ублюдок появился на пороге гостиничного номера с Китрой на руках, они больше не виделись. Впрочем, и тогда он был немногословен. Бросил несколько блеклых фраз о том, что это был полностью ее выбор, что не стоит бередить остатки ее памяти, и что больше ни он, ни демон, никого из присутствующих их не побеспокоит, чего и им желает.

Сначала Леда дико перепугалась. А когда первая волна паники схлынула, девушка пришла к печальным выводам. Китра, как и планировала, стерла память демону, но пострадала сама. Конечно же Леда не стала верить демонопоклоннику на слово и при первой же возможности расспросила подругу о произошедшем, но только подтвердила свои опасения. Перед ней оказалась не Китра Латер с пропавшей памятью. Перед ней была совершенно незнакомая женщина с воспоминаниями Китры Латер.

Эта женщина не была плохим человеком. Наоборот, она была такой, какими рисуют посланников Света в храмовых писаниях. Добрая, улыбчивая, понимающая. Она много смеялась и постоянно шутила. Новая Китра помнила Леду, их знакомство, побег из Ковена, но как-то смутно. Женщина призналась, что прошлое вспоминается как в тумане: невнятной чередой блеклых картинок. О Камдене Геригоне новая Китра отзывалась нейтрально, признавая, что тот действительно похож на демонопоклонника из ее воспоминаний, но конечно же это не он. Приличные люди тварей из Нижнего мира не вызывают, а кем еще мог являться маг Воздуха, если он уважаемый дворянин и к тому же, давний друг ее супруга? Демоны, Дневники, перерождения и бывшие мужья, превратились в забавную историю. Китра похвалила Леду и сообщила, что если та не найдет себе место на поприще магии Воды, из нее выйдет отличная сказительница. Девушка попробовала пойти иным путем. Стала расспрашивать о мотивах поступков, совершенных посланником Света во время смутных воспоминаний, но та лишь пожимала плечами и отвечала, что должно быть ее вел глас Света.

– И куда привел? – однажды спросила Леда, порядком взбешенная абстрактными ответами о высшем благе, предназначении и замыслом великих сил. – Свет угас. Пропал. Ты его потеряла!

Женщина совсем не разозлилась на столь резкий выпад. Она улыбнулась той самой женственной улыбкой, что нельзя натренировать перед зеркалом. Такая приходит сокровенным таинством вместе с опытом. Посмотрела на закрытую дверь, за которой Страж должен был готовиться к предстоящему торжеству и тихо прошептала:

– Разве ты не видишь? Я его не потеряла, я его нашла.

Леда фыркнула и закатила глаза. Ну и кто из них ребенок витающий в облаках? Она себя вообще слышит? Что за романтические бредни? Она без магии, уходит в другую семью – на секундочку, в другой род! К солнцепоклонникам! На попечение мужчины, которого толком никогда не знала. Видимо вместе с памятью новая Китра стерла последние крохи разума.

Девушка плотно стиснула зубы и на несколько секунд зажмурила глаза, прогоняя прочь давешний разговор. Ушло время что-то менять. Она на свадьбе, слушает, как мастер Эстеф зачитывает строки из старых писаний на древнем языке, понятном, очевидно, только ему. Честное слово, не венчающая речь, а какое-то темномагическое заклинание. Это вообще, послание молодоженам из Света или от Солнца?

Когда встал вопрос о свадьбе, мастер Эстеф самолично назначил себя на роль организатора и главного специалиста в подготовке церемонии, соответствующей обеим направлениям магии. Обитель возражать не стала, а вернее, не посмела. Мастер Эстеф разгулялся на полную, обосновав свою заинтересованность желанием обеспечить дальнейшую жизнь посланнику Света, пострадавшему во время исполнения прямых обязанностей – борьбе с проявлениями Нижнего мира. Он так сильно вжился в роль официального попечителя, что перед самой церемонией, утирая слезы золотистой порчей шарфа, признался, что за все это время Китра стала ему чуть ли не родной дочерью.

Когда настало время кидать букет, Леда осторожно отступила назад в толпу. Лавируя между Стражами и их женами, невестами и подругами, девушка пробралась к задней двери зала. У самого входа, как на зло, она столкнулась с лордом Геригоном, который посчитав, что с него тоже хватит подобного издевательства, и раз официальная часть окончена, пора и честь знать.

– Руми Винтер, – кивнул он, оглядывая ее васильковое платье с бантами и вставками из ажурной сеточки. – Наряд послушницы Ковена на вас смотрелся лучше.

Насколько адептка помнила, костюм Сестры сидел на ее тощем тельце потрясающе отвратно.

– Лорд Геригон, – холодно ответила Леда, сдерживая глухую злость. – Так рано уходите? Бремя проигрыша столь тяжкая ноша?

– Не представляю о чем вы, руми Винтер.

– Ну как же, руми сердца ушла к лучшему другу. Разве не избитый сюжет?

Дружба Стража Клоу и мага Воздуха давно носила чисто номинальное значение, пройдя приятельство, лютую ненависть, соперничество и остановившись на взаимных колких перепалках, держащихся на старых привычках и чувстве ностальгии. И все же, девушка надеялась, что ее слова хоть как-то заденут аристократа.

Маг хмыкнул. Открыл дверь, пропуская Леду вперед, и прежде чем та вошла в проем, ответил:

– Вы имеете ввиду невесту… кхм… жену Имира? Бросьте, я с ней даже не знаком.

Или ей показалось, что он сказал именно это. Слова Камдена Геригона потонули в радостном девичьем визге счастливицы поймавшей букет, и тихим шепотом Мальта – “Проклятье”.

***

Камден

В последнее время он едва заставлял себя вставать по утрам. Не потому, что вновь увлекся алкоголем или задерживался допоздна в лаборатории. С каждым днем он все меньше и меньше находил причин для подъема с постели. Пытался вспомнить, ради чего раньше вставал с первыми лучами солнца, даже если ложился за час до рассвета, и не мог. Вернее, он конечно же все помнил, только не видел в старых стремлениях того же смысла, что прежде.

Лекарь констатировал бы у него депрессию, если бы Камден окончательно двинулся рассудком и обратился с подобной проблемой к другому магу. Сам не дурак, умел выявлять симптомы болезней без каких-то там адептов-недоучек. Да только, что это меняло? Знание о своей депрессии не освобождает от депрессии. Или как-то так.

Все люди чего-то боятся. Камден не исключение. До сих пор все его страхи были логическими и обоснованными. Он всегда знал, чего боится, почему и как собирается бороться с тем, что вызывает у него страх. Пугает зверь – излови его. Посади на цепь и заставь себе служить. Опасаешься предательства – прими мера на случай опасности, и смело доверяй человеку. Неудивительно, что среди его простых и четко сформированных убеждений не нашлось того, что охватило бы ситуацию, произошедшую с ним. Видит Стихия, в самом худшем раскладе своего будущего, он не мог представить подобной ситуации.

Женщина избегает смерти от твоей руки. Вступается за тебя перед Ковеном, выторговывая вам жизни. Становится ключом к загадочной тайне, которую ты пытался расшифровать все последние годы. Дальше появляется демон и заставляет взглянуть на бывшую жертву иными глазами. Глазами мужчины, почитающего свою супругу, как богиню. Заставляет почувствовать нечто ранее невиданное, редкое, ценное, доступное только избранным. Вертит перед глазами, заманивает, и тут же забирает, позволив дотронуться до новой мечты лишь кончиками пальцев. Потом демон уходит, а чувства нет. И что, спрашивается, с ними делать, если от драгоценности, манившей тебя, остается лишь глиняные черепки, которые ни собрать, ни склеить?

Впрочем, последнее сравнение несколько неточно. Женщина, оказавшаяся в его покоях в ту ночь, когда Китра внесла последнее исправление в свой Дневник, была ее точным двойником. По крайней мере, внешне. Что касается остального… Он так и не набрался смелости с ней заговорить. Просто не смог. Он знал, что сделала Китра. Понимал последствия. И страшился узреть их воочию. Смешно, но он боялся осквернить ту светлую память прекрасного существа, однажды забредшего на огонек темномагического жертвоприношения.

О чем ему разговаривать с женщиной с суррогатом сублимированной памяти? Зачем мучиться пустыми надеждами, что в глубине потухших глаз спящего океана мелькнет хищная искорка? Искать скрытый смысл в привычных фразах, колкости в обыденных словах, издевку в официальных формулировках, и не находить? Он бы предпочел надменное безразличие, холодную отстраненность, да что угодно, только не эту куклу с лицом единственной женщины, что оставила след в его сердце.

Демон утверждал, что в Китре без него нет смысла. Ха! Видел бы он то, что досталось Камдену.

Если бы он мог что-то изменить…

Нет.

“Если бы” – не его стиль. Не думай прошлым, строй будущее. Как он представлял их возможные отношения? В какой момент Китра отвергала свои идеалы и принципы, соглашаясь сменить жизнь без оков брака с деспотичным демоном, на те же самые цепи, только с Камденом? После того, как он завалит ее дом цветами и подарками, роскошными нарядами и украшениями? Что перерождающейся душе до его подношений? Ухаживания, свидания, прогулки по садам и паркам? Так ведь ее заманил Имир: ежедневным вторжением в личную жизнь и посягательством на свободное время. Камден бы так смог? Или сорвался бы? Загнал бы в ловушку, подобно охотнику, сужая пространство для маневров, перекрывая ходы к отступлению, оставляя один единственный путь – в его силки? А если нет? Если бы и в этом случае она предпочла бы поведение волчицы, способной отгрызть собственную лапу, лишь бы не остаться в капкане охотника? Он взял бы Дневник и попытался насильно изменить ее поведение, искусственно создавая привязанность и чувства.

Ну вот, снова.

Похоже их отношения были обречены еще до знакомства.

И все же, как Имир согласился взять в жены ту женщину? Не мог же не заметить столь явной подмены. Он маг Солнца, в конце концов. Эти ребята видят гораздо больше, чем прочие. Обманулся покладистым характером и складным нравом? Принял внезапные изменения за нежданный подарок от Солнца? Как же, неприступная руми скрывала столько потрясающих качеств, идеально совпадающих с представлением Стража о будущей супруге. Или единственный, кто в дураках не остался это и есть Имир? Мог ли он с самого начала видеть не Китру, а ту другую? Основу, на которой посланник Света возвела свою личность.

Напрямую не спросишь.

Последний из учеников их общего Наставника вступил на дорожку рассчитанную на двоих. Остался только Камден. Теперь у Имира есть семья. А что осталась у него? Пустой Дневник, да обрывки памяти демона в переплете из ткани личного подпространства мага. Жаль одно в другое не вложишь. Куда подевался Дневник демона, Камден даже думать не хотел. Хватит с него нижнемировских тварей. Может, позже. В следующей жизни, если судьба так распорядится. Впрочем, тогда он не будет помнить ни демонов, ни Китры. И, возможно, опять упустит свой шанс…

Дневник!

У него есть прототип артефакта, способного возвращать память в последующих жизнях! Какого демона он до сих пор валяется в кровати, пересчитывая оборки на балдахине? Он истинный маг Воздуха! Неужели не сумеет воспроизвести чужой артефакт? Пусть на это уйдут годы, десятилетия, да хоть каждая минута его жизни. Если Камден сможет это сделать, то однажды, через одну или дюжину жизней, он сумеет обойти запрет Дневника Китры. И тогда, он все сделает правильно.

Впервые за два месяца Камден почувствовал себя достаточный хорошо, чтобы подняться с постели и направиться в лабораторию.

***

Демон

Он чувствовал…

Пустоту. Она душила. Тянула за жилы, обдавая бурлящей лавой. Выворачивала наизнанку, низвергало в глубины Нижнего мира и вновь выдергивала обратно на угли полыхающего пространства, сухим воздухом прожигающее нутро.

Он чувствовал…

Растерянность. Именно так. Что с ним произошло? Где он был и где оказался? Он ведь только что чем-то занимался. Куда-то направлялся. Что-то намеривался сделать.

Он чувствовал…

Демоническую силу. Вот он кто. Демон. Тварь, обитающая в Нижнем мире. Среди тяжелых энергий, в окружении мощных эманаций, губительных для человеческой души. Это дом для демонов, не для людей. Значит, все в порядке. Он у себя дома. Тогда, что за странное ощущение чего-то зудящего?

Он чувствовал…

Рассеянность. Вот оно что. Он что-то потерял – это причина надоедливого беспокойства. А вот что он потерял и где оставил это самое нечто? Как оно выглядит? А может не потерял, может у него отобрали? Только что такое особенное могли буквально выдрать из самого нутра, оставив невообразимую боль, но не оставив ни единой раны на теле?

Он чувствовал…

Уверенность. Он найдет это нечто. Рано или поздно, докопается до истины и вернет пропавшую вещь, чем бы она ни была.

Он чувствовал…

Злобу. Память, размытыми каплями, подкинула фрагмент из воспоминаний. Его заточили, вот что случилась. Один из носителей Света создал Дневник, привязал демона к нему, а после запер в Нижнем мире, перекрыв дорогу наверх. Так и было. Давно. Очень давно.

Он чувствовал…

Решительность. Время на нижних уровнях течет совсем иначе. Это объясняет, почему он застрял здесь почти на пять веков. Должно быть его ранили очень сильно. Ударили по разуму. Все это время он восстанавливался, собирал силы, искал новые знания. Выжидал удобного случая. Других причин долгого пребывания здесь демон не видел.

Он чувствовал…

Свободу. У него есть Дневник. Верно. Тот самый Дневник – его стальные путы, железные оковы, магические кандалы… рухнули! Он вернул себе свободу. Неважно как. Он волен делать то, что пожелает.

Он чувствовал…

Месть. Он жаждал мести. Но какой-то абстрактной, не персональной. Маг Света, заперший его здесь, по прошествии пятьсот лет мертв. Люди живучи, но не настолько. Даже носители истинной магии не достигают третьей сотни, что уж говорить об остальных? Так чего же демон хотел? Отомстить родственникам? Где их теперь найдешь? Нет, он должен избавиться от Света. Вот в чем его миссия. Пока эта зараза сидит в людях, ни одному демону спокойно не ступить на землю смертных.

Он чувствовал…

Спокойствие. У него есть цель. У него есть средства. У него есть план. У него есть все для осуществления задуманного. Он выберется в Привычный мир. Он будет осторожен. Осмотрителен. Сначала выйдет сам, а потом вытащит своих сородичей. Зачем довольствоваться малосъедобной энергией Нижнего мир, когда наверху столько приятных соблазнов.

Демон открыл Дневник, внимательно разглядывая изломанные, искореженные, поломанные рисунки будто помятые чьей-то грубой силой. Раздраженно поскреб когтем странный красный лоскуток непонятно как затесавшийся среди угловатых фигур. Брезгливо фыркнул, растирая в порошок ту самую нить, вызывающую противный зуд в подкорке мозга.

Он чувствовал…

Он себя больше не чувствовал.

***

Калеб закрыл тетрадь. Почесал кончиком карандаша нос. Посмотрел на часы.

Пора было навестить одного из своих подопечных. Благовидный предлог сформулировался легко – “Мастер Эстеф пришел проверить, не угнетают ли свежеиспеченную руми Клоу в доме Стража Солнца”.