Текст книги "Алтарь для Света (СИ)"

Автор книги: Китра-Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

Мужчина с непонятной грацией приближается к камину, и я рефлекторно отшатываюсь в сторону. Хозяин (а кем он еще может здесь быть?) кидает в огонь несколько поленьев. Огонь звонко пощелкивает, облизывая поданное угощение.

– В тебе чего-то не хватает. – Задумчиво говорит Он.

За окном становится темно, а по стеклу ползут ледяные узоры. В растопленный камин летят еще два полешка.

– Души? Или сердца? – подсказываю. И мысленно отвешиваю себе пощечину.

Я говорю ужасно-неправильные вещи.

А он молчит. Смотрит. Долго так. Странно. Словно сквозь меня видит. И видит ту самую эфемерную субстанцию, что называют душой. А я волнуюсь. Чего он там разглядел? Или, наоборот, не нашел?

Но тут он отвечает:

– Смысла.

– Что?

– В тебе нет смысла.

Я в растерянности. Он поправляется:

– В тебе такой нет смысла.

– Уверен?

Пожимает плечами, мол, думай как тебе угодно.

Я не согласна. Нельзя кидать в лицо подобные слова, а после отмалчиваться. Завуалированное хамство.

– Хочешь сказать, у меня отсутствует цель? – пытаюсь уклониться. Как Он смеет исключать из нашей головоломки Эрин?

– Ты забыла разницу между смыслом и целью? – Он не то чтобы удивлен, скорее вовсе не заинтересован в моем ответе. Впрочем, как обычно.

Я нахожу забавным, что Он принимает мою игру, и не позволяет себе называть мое имя.

Огонь вспыхивает, и блики на стенах дергаются в сторону, мимолетом проскальзывая по радужке холодных глаз.

– Не смей мне говорить такие вещи, – срываюсь я. И не удерживаюсь от того, чтобы не бросить обвинения. – Это ты и твои тайны во всем виноваты. Этот… Калеб, – имя режет слух, и оседает на языке прогорклыми кристалликами. Во мне говорит кто-то другой. Кто-то злой, усталый, только что проснувшийся и скорее всего не накрашенный. Милое альтер-эго. – Его эксперименты… Агр-х! Я имею представление, что такое цель. А вот смысл… Его лишена. Не без вашей помощи.

– Лишена? – он мог бы ввязаться в спор, но предпочитает ухватиться за случайно оброненное слово. – Чтобы чего-то лишиться, надо иметь это в наличии. Видишь того человека?

Оглядываюсь. У двери сидит мужчина. На полу. Странно сидит. Словно тряпичную куклу посадили в игрушечный домик. Руки безвольно лежат по швам, ноги выпрямлены, и носки сапог смотрят в разные стороны. Голова покоится на груди. Не похоже, что человек спит. Это мой временный провожатый, убежавший вперед. Ну что, набегался, посвященный?

– Он умер? – Я задаю вопрос, а тем временем вспоминаю: сегодня это не первый увиденный мной мертвец. Там – перед входом, где ограда обвита сухими ветвями, и шапки снега мирно покоятся на территории нечищеного палисадника, в странном, замысловатом порядке, следуя дикой логике творца, средь сверкающих яркой белизной сугробов расставлены черепа. Я не обратила на них внимания при свете дня. До того как рука потянулась к дверной ручке, я лишь оценила гармонию, восхитилась авторским решением и мастерски вписанных в окружающую обстановку человеческих останков, а испугаться – нет, не испугалась.

– Нет. Хотя… буду с тобой откровенным – уж это я могу себе позволить? – он никогда особо и не жил. До нашей встречи.

– Как и те люди, чьи кости лежат на улице? – Сомневаюсь я.

Хочу отступить на несколько шагов, но вовремя понимаю, что пара метров ничего не решает. Дурацкое самомнение не позволяет помыслить, что моя черепушка вскоре окажется венцом садоводческого декора. Он ведь… не посмеет?

– Они… – Он замолкает, подбирая слова. Вся его холодность в мгновение спадает, сменяясь неуверенностью и неодобрением. По коже бегут мурашки, а я жалею о заданном вопросе. Наконец, слова слетают с бледных губ мраморной статуи: – Они должны были жить. Большая часть – так уж точно. Я… я тут не при чем. Я этого не хотел. Но, кажется, они не совсем понимают, что делают.

Бросаю мимолетный взгляд в окно, но это не остается незамеченным. Вздыхаю и даю короткое пояснение:

– А сколько их там?

– Одинадцать-двенадцать… Вот сколько их там. Плюс-минус…

– Я? Плюс-минус я?

Улыбаюсь. Он кажется забавным. Нет, не так. Все серьезное мне кажется забавным. А он сейчас выглядит крайне серьезным.

– Я не убийца.

Точно. А я не эгоистка и на досуге собираю белые ромашки на лугу.

– Не веришь? До сих пор?

– Верю. – На самом деле, при всей своей внутренней взбалмошности и вдолбленной ожесточенности, я не часто спорю с людьми. Еще реже спорю с теми, кто больше не является представителем рода человеческого. В открытую, разумеется. – Наверное, здесь место особенное. Вот те одинадцать-двенадцать и пришли сюда соломки постелить. Или земля тут как-то мягче. Духовная концентрация выше. А может, они все изначально были потенциальными самоубийцами. И все как один к тебе приходят исключительно по собственному желанию.

– Жертвоприношение…

– …проводишь не ты. Понимаю. Ценю. Но ты позволяешь это. Как один из этих проклятых демонов, понимаешь?! – Я насильно заставляю себя успокоиться. – Не важно. Это уже не мое дело, что тебе нравится и чем ты теперь занимаешься. Мне вот здесь не очень. Энергетика не моя. И я уже как-то решила, что хочу покоиться где-нибудь в горах. Высоко-высоко. Вокруг никого и только холодные облака медленно проползают над вершинами, скользят по острым выступам и тяжело переваливаются через неровные гряды гор.

Что еще за взгляд? Вменяемая, я вменяемая. На мне давно стоит печать, защищающая от лунного безумия. Хорошо стоит. А главное – вовремя. И не пью я ничего крепче какао. И само какао не пью. Откуда столько подозрительности?

– Ты можешь уйти в любой момент. – Кажется, он расстроен. Я в очередной раз не оправдала возложенное на меня доверие?

– Могу или должна? – обиженно уточняю.

Он устало потирает переносицу, и я почему-то представляю его в очках. Очень бы они ему пошли. Но, хорошо, что он их не носит. Тогда его персона смотрелась бы совсем чопорно и серьезно. Я бы не сдержалась от смеха.

– Ты задаешь вопросов больше, чем хочешь услышать ответов.

– Я вообще в ответах не нуждаюсь, – дуюсь. – Особенно в твоих. Наслушалась уже. На парочку жизней вперед еще хватит.

– Оно и видно.

– Я не это имела в виду!

– А, – понимает он. – Ты здесь и вправду случайно?

Я не хочу отвечать на этот вопрос. Я просто надеюсь, что воспоминания об этом ритуале исчезнут вместе тоской и горечью, попеременно сжимающих мое сердце.

– Во что же ты ввязалась?

– Ты поверишь, если я скажу, что все началось с фонаря?

– Конечно. Мы ведь так с тобой и познакомились.

Я вздрагиваю.

Об этом я совершенно забыла.

– И на этом нам придется расстаться, – продолжает он, и пока я не перебила, быстро добавляет: – Я не прогоняю. Но и не держу. В моем положении глупо отказываться от любого собеседника. Но ты еще жива, хотя и спишь. А живым здесь не место.

– Какая-то завуалированная угроза получается, – невежливо хмыкаю. – Но я и не собиралась долго в гостях задерживаться. Он, – киваю на человека у двери, – искал монстра.

– Нет, он шел за силой монстра.

– Кажется, у него ничего не получилось. Плохо старался?

– О, нет. Напротив. Он получит гораздо больше того, на что рассчитывает. Он немного похож на перчаточную куклу, согласись?

Я киваю. Тоже так подумала.

– Но ты же отпустишь его?

– Почему бы и нет? Но не без подарка. Надо же дать человеку то, что он так настырно выпрашивает.

Обхватываю себя руками. Огонь неистово пылает в камине, прожорливо опаляя каменную кладку. Так с чьего благословения, по коже то и дело пробегает холодок, а ноги превращаются в ледышки? Ведь отогрелась совсем недавно. Холодно. К источнику тепла и света не приближусь. Существо в человечьем обличии преграждает путь.

– Если уйдешь сейчас, еще успеешь, – внезапно произносит Он.

– Я куда-то тороплюсь?

– Ты куда-то опаздываешь.

– А ты, смотрю, не разучился говорить понятными словами.

– Должность обязывает, – парирует Он уже немного угрожающе.

Мне кажется, он сказал сейчас что-то очень важное, но я не могу зацепиться за смутное подозрение, мелькнувшее цветной дымкой. Потому что тогда придется вспоминать что-то еще, а у меня… Мало времени.

– Наверное, ты прав и мне пора. Выйду через заднюю дверь, если ты не против. Что-то подсказывает: парадным входом давно не пользовались как выходом.

На его лице не улыбка, а трещина расколовшая айсберг.

Замираю и неуверенно произношу:

– Кто ты теперь?

– Монстр.

– Это правда?

– Это не ложь.

Прежде чем уйти, я в последний раз оборачиваюсь, чтобы на прощание услышать:

– Мы скоро встретимся вновь.

– Я не завсегдатай жертвоприношений, если ты вдруг решил, что это мое новое увлечение.

– Я тоже. Но знаешь… зима – она не вечная.

Выскакиваю на улицу. Иголки мороза вонзаются в незащищенные одеждой участки кожи. И ноги. Дико холодно ногам. Изо рта идет пар. Я почему-то без шапки и нет перчаток. Снова прячу руки в карманы. Теплее не становится.

Делаю несколько шагов под хруст снега. Не проваливаюсь. Хорошо. Ускоряю темп и несколько мгновений спустя ойкаю, уходя в сугроб почти по пояс. Оборачиваюсь, но тут же откидываю мысль о возвращении по той тропинке, что привела в этот странный дом.

Пробираюсь через колкие ветки бурелома, припорошенные снегом. Ноги заплетаются. Если бы не тускло поблескивающие на небе звезды – валяться мне под каким-нибудь пеньком. А так – оцарапанное лицо, ободранные руки, да замерзшие прочие конечности.

Большая часть сил уходит на то чтобы выбраться из очередного сугроба и тут же угодить в другой. Все ругательства заканчиваются еще после первого десятка падений, а на повторение бранных слов не хватает морального и духовного равновесия.

Тихо ругаюсь, проклиная демонов, лунных тварей и прочих темных сущностей. Выбираюсь, загребая руками колючий снег. По темноте, зимой, в неизвестном направлении и по лесу. До такого только я могу додуматься.

Почему, переждать ночь в протопленном доме, кажется, гораздо опасней предстоящего путешествия? Потому что этот мир лишь иллюзия, проявившаяся благодаря кровавому ритуалу, который должен закончится вместе с моей смертью. И мне стоит проснуться чуть раньше, чем заклинательница закончит свое заунывное пение и позволит проткнуть мне сердце.

Передо мной белая стена снега. Она движется. Закручивается в спирали. Поднимается в верх и лавиной несется обратно. Знаю, что нет смысла, и быть мне погребенной под одеялом холодной смерти, но, зажмуриваю глаза и в защитном жесте выставляю руки перед собой.

Заклинание Света.

И это последнее, что я успеваю сделать…

…Я вижу крюк. Обычный такой крюк. Он ведь даже не мой… ***

Часть 2. Глава 11

Когда я проснулась в кровати приюта Милосердия, то очень-очень сильно надеялась, что все произошедшее, начиная с ночной вылазки для встречи с не-Ледой и заканчивая разгромом ботанического сада, было всего лишь дурным сном. Совершенно не хотелось открывать глаза и проверять возникшую надежду на жизнеспособность. Казалось, что если я приведу достаточное количество аргументов в пользу того, что мне все приснилось, – это могло действительно как-то повлиять на результат.

– Ты проснулась? – посторонний голос сработал не хуже ушата ледяной воды.

Распахнув глаза, я резко села, мгновенно оказавшись прижатой спиной к спинке кровати. И только после этого почувствовала пронзающую боль во всем теле, которую перекрыло осознание, что в изножье постели сиди кареглазая девчонка. Забравшись с ногами на кровать, она не сводила с меня немигающего взгляда. На веллади болталось мое ночное платье – изумрудно-зеленое с рисунком павлиньих перьев. Великовато размера на четыре, оно свисало вниз оголяя плечо. В таком виде девчонка почти не напоминала себя утрешнюю, тем более, что все лишние заколочки, шнурки и висюльки с волос исчезли. Не настолько веллади оказалась глупа, чтобы светиться атрибутами Крови близ Обители.

– Что ж так больно? – жалобно простонала я, то ли жалуясь на плачевное состояние тела, то ли на возникшие душевные муки. Ведь давно знала, что нельзя принимать серьезных решений, находясь в раздерганных чувствах. Так нет ведь, притащила себе в палаты убийцу. Неужели утром эта идея и правда была настолько хорошей?

– Лекарь сказал, что это нормальная реакция организма, – ее голос звучал звонким переливом, отчего у меня в голове начиналась пульсирующая боль.

Как после похмелья.

– А что он еще сказал? – спросила я, оглядываясь по сторонам.

На прикроватной тумбочке стоял поднос с двумя дюжинами разных бутылочек и флаконов, разной формы и содержания. Этот набор раза в четыре превышал мой обычный рацион ежедневных зелий. Воспоминания тут же подбросили тот момент, как по возвращению в приют лекарь отчитал меня, как сопливую девчонку, после чего угрожал запереть в комнате до конца лечения и выставить стражу из настоящих Стражей. Его слова звучали настолько правдоподобно, что я заволновалась, а не дежурит ли парочка верных служителей порядка за дверью?

– Сказал, что у вас с ним назрел серьезный разговор в виде ежедневных полуторачасовых лекций о последствиях неисполнения пациентом настоятельных рекомендаций лекаря, – протараторила она заученную фразу.

– Кто бы сомневался, – фыркнула я, разглядывая бутылочку из толстого стекла. По сложившейся в медицине традиции, укрепляющие зелья хранились в оранжевой таре, а обезболивающие в синей. Несмотря на боль и ломоту в костях, я предпочла начать прием лекарств с теплых оттенков.

– Еще он прочитал лекцию мне, – девчонка внимательно следила за моим выбором последовательности принятия зелий. – О том, что являясь твоим близким родственником, я обязана следить за твоим состоянием, и действовать решительно и бескомпромиссно, когда дело доходит до здоровья. Даже если это идет в противовес твоим желаниям.

“Вся моя жизнь идет в противовес моим желаниям, – передразнила я мысленно лекаря, после чего едва не поперхнулась прозрачной жидкостью синего бутылька. Кажется, разозлившись, лекарь не стал смягчать жгучую смесь корнем солодки, оставив мне еще одну причину раскаиваться в своих поступках.”

А потом на меня нахлынуло еще одно воспоминание, где бледнее, краснея и заикаясь, я представила Стражу Клоу и мастеру Эстефу, заявившимся так не вовремя в ботанический сад, юную веллади своей племянницей.

“Она дочь моего брата, – с самым серьезным лицом начала врать я. – Очевидно бастарда, потому что в моей биографии никаких братьев нет, я помню, мастер Эстеф. И это закрытая информация. Очень личная, поэтому не надо лишних вопросов. Особенно о том, почему она на меня совсем не похожа. Раскосыми глазами она в мать, это же очевидно. Восточная кровь достаточно сильная, запросто стирает все благородные черты лица. А ситуация деликатная, девочка не поступила в Академию и теперь – посмотрите только, во что одета! – пошла по наклонной, связалась с дурной компанией. Нет, лорд Геригон, это я сейчас не о вас. Вон, стекла поразбивала, сама пострадала и нас покалечила. Да, именно поэтому мое платье в таком состоянии, спасибо что так деликатно обратили на это внимание всех присутствующих мужчин, Страж Клоу. Вы в впопыхах успели растерять все свои манеры? Что? Как племянницу зовут? Ну так… а угадайте. Это не невозможно, а очевидно, вот что вы имели ввиду. Вот вы что перед собой видите? Осколки? Прошу прощения, лорд Геригон, вы сейчас вообще на чьей стороне? А, оборванную лиану в осколках видите. Слышите, Страж Клоу, ваш друг, между прочим вам, а не мне подсказывает. Девочку Лианой зовут. Что значит, как-то не по-восточному, мастер Эстеф? Это не я же ей имя придумывала, а отец так соргинальничал. А, вы имеете ввиду, что не по-восточному отдавать родившуюся внебрачную дочь мужчине, даже если он бастард? В таких ситуациях девочек отдают на воспитание в приют Ковена? Ну… так и было, чуть не отдали. Семья вовремя вмешалась. Решили, не дай Свет, родная кровушка да и в Сестры Крови еще попадет. Уж лучше в Свет. Ну да, сначала в Академию, а если не выйдет, то в Свет. Я не поняла, Страж Клоу, вам что в этой истории не нравится? Это жизнь, я же вам не на ходу сочиняю, а наши реалии рассказываю. При чем во всей этой истории курьер? Да не при чем. Он записку от брата доставил, что надо за дочкой приглядеть. Да, курьер из ботанического сада доставляет мне письма от брата, который сейчас на востоке. Вы как будто не в нашей Империи живете, Страж Клоу. Обычная ситуация для Старого города, с вашим-то тотальным контролем. И вообще, я устала. Набросились тут на меня, тоже мне мужчины! И нет, не надо за подробностями идти к лорду Геригону, мастер Эстеф. О чем это вы с ним решили серьезно поговорить? О вон том оружии на земле? Ну да, поговорите. Конечно это его, не я же его с собой притащила, да лорд Геригон? И кстати, за погром, он здесь заплатит. Почему, а вот он сейчас все сам подробно расскажет. Или не очень подробно, он все-таки лорд. Имеет право.”

– Еще кто-нибудь заходил? – морщась уж от горечи содержимого желтой бутылочки, поинтересовалась я.

– Снежный барс заходил, – почему-то смутилась девчонка, чуть опустив глаза. – Его правда так зовут?

– Ирбис? Да, он неплохо освоился в жарком климате Старого города. – Следующий десяток зелий прошел почти гладенько. Видимо, лекарь под конец успокоился, и решил пока не избавляться от меня жестоким способом. – Погоди, он-то что здесь забыл?

– Ничего не забыл, – нахмурилась веллади. – Спрашивал, не попала ли ты на очередное жертвоприношение и уточнял, где ты их находишь? Другие днем с огнем их отыскать не могут.

Я представила Ирбиса с его склочным характером и иронией, горше, чем все выпитые зелья, и уточнила:

– Это все, что он сказал?

– Н-нет, – ответила девчонка, но почему-то пояснять не стала. Пришлось вытягивать.

– Что, он какие-то неприличные слова использовал? Ты давай, не стесняйся. Нашла кого защищать.

– Ну… – девочка еще немного помялась, но под моим настойчивым взглядом выдохнула. – Сказал, что если ты опять угодила на жертвенный алтарь, то может тебе стоит задуматься, почему демон уже в третий раз отказывается брать твою душу? Мол, товар не очень или брать нечего?

– Вот же хам! – сначала возмутилась я, а потом искренне рассмеялась. Знал бы Ирбис, как он близок к правде.

Девчонка неуверенно улыбнулась, явно не до конца понимая моей реакции.

– А потом южанин пришел.

– Южанин? – переспросила я. – А, Страж Солнца – Имир Клоу. Он не южанин. Вроде бы… А этот чего хотел? Тоже ругался?

– Нет, – растерянно ответила девчонка, впопыхах нареченная Лианой. – Проверял, не сбежала ли ты опять. Спрашивал, нужна ли какая-нибудь помощь.

– А ты? – что-то мне совершенно не нравилось, что в мою комнату экскурсию устроили, а я даже не проснулась ни разу. Может, пора вход платным делать? Придумали тоже, видят мою “племянницу” в первый раз, а уже навострились через нее на меня воздействовать. Один говорит – следи, да мне докладывай, второй – следи, а то еще пропьет свою душонку демонам за партейкой в карты, третий – следи, а я тебе взамен, что попросишь. Шантаж, угрозы и подкуп, – ничего себе так приют Милосердия. Умеет удивить.

– Сказала, что платья на выход нет. Багаж мой еще не доставили. На ужин пойти не в чем будет.

– Ужин? – мой желудок издал расстроенные звуки. Он тоже не совсем понял, почему меня решили оставить без обеда. Чтоб силенок убежать на осталось?

Лиана верно истолковала мой вопрос.

– Нет, не переживай. Обед сейчас принесут. Когда я поняла, что ты просыпаешься, я позвала… сестру… – появившееся недоумение сменилось ярким всполохом живого любопытства. – Они тоже сестры? Как можно быть сестрой Милосердия? Не слышала о таком клане. Он тайный?

– Клан? – я на секунду задумалась, подбирая слова. – Да, можно его таковым назвать. Клан при Обители Солнца. Вспомогательный. Искусство врачевания. Немного другой вид сестринства. Я тебе в следующий раз расскажу.

Или никогда. Лучше, никогда, конечно.

– На ужине? – Кажется, эта ситуация и ее стала забавлять.

– Да что там с этим ужином?! – воскликнула я, предчувствуя большую беду.

– Мастер Эстеф о нем говорил, – охотно пояснила Лиана. Как-то быстро эта мелкая веллади вживалась в роль моей племянницы. Словно мы не пять часов назад познакомились. Определенно, ей нравилось происходящее больше чем мне. Конечно, где еще бесплатно такой цирк увидишь?

– В мою комнату дверь вообще закрывалась? – Допив последнее лекарство, я обреченно опустилась обратно на подушки. – Она здесь же не ради красоты стоит, правда? – Девчонка повернулась к двери и оценив ее задумчивым взглядом, только пожала плечами. Отбросив лирику, я вернулась к насущному. – И что там с мастером Эстефом?

– Просил напомнить, что вы утром договорились с лордом Геригоном решить вопрос о наставничестве. И раз уж дело такое серьезное, мастер Эстеф согласился выступить посредником между Светом и Стихией.

– А его что, кто-то просил? – я смутно помнила завершение утра, но не до такой степени, чтобы забыть подобную подлость судьбы. – Что-то я не помню себя стоящей на коленях и взывающей к его светлой персоне о подобной милости.

– Нет, – и уже во всю наслаждаясь, веллади пояснила. – Мастер Света сказал, что ты никогда бы не решилась просить его о подобной услуге, но поскольку все посланники для него, как дети родные, он с радостью возьмет на себя всю ответственность. Не отпускать же посланника Латер на ужин к лорду Геригону в одиночку? Иначе лекарь сожрет нас обоих с потрохами и косточек не оставит. А так, хоть под присмотром будет. Кто лучше других позаботиться о ребенке Света, как не мастер?

– Красиво сказал, – не удержалась я от завистливого вздоха. И на ужин к лорду напросился, и нос свой в чужие дела засунул, еще и ирума Камдена допросит между делом. Вот ведь старый лис! Не зря мантию мастера носит. Но я тоже не порченной породы. Закончу комедию с Сестрой Крови в два действия. Спасибо за внимание, уважаемые руми и ирумы, спектакль окончен, можете расходиться. Верну девчонку Старшенькой и поминай как звали. А этим охотничкам до чужих племянниц скажу… придумаю что-нибудь. В первой что ли?

Ужин… Выдумали мне тоже. Вот я вся такая взяла и полезла в пасть к трехглавому льву. Не на ту напали.

В дверь постучали.

Ну, кто там еще меня сегодня не проведал? Разве что Мальт. Мальт… Мальт! А куда делся Мальт? Я его что, в карете Камдена оставила?! Возвращалась-то я в экипаже со Стражем, мастером Эстефом и Лианой… Блеск! Вот так я людей и теряю. Может, и Эрин никуда не исчезала, а вот точно также осталась в какой-то карете? Туфу ты! Она же не вещь какая. А Мальт… Будет знать, как спать где попало.

Не дождавшись моего ответа дверь отварилась. В комнату зашла сестра Милосердия с огромным подносом еды, явно рассчитанной на большее количество персон, чем требовалось. Поставив его на столик, она вернулась к двери, и провернула в замке ключ. С нашей стороны.

Та-ак…

Ах, простите. Сестра, да не та. По крови, а не по милосердию.

– Не хотелось чтобы нам кто-то помешал, – пояснила женщина, взяв стул от секретера и подсаживаясь ближе ко мне. – Руми Латер, верно?

Мне нравился ее голос. Он звучал очень чисто и гладко, совершенно не режа мой обострившийся слух. А главное, никаких угрожающих ноток. Нынче это редкое качество.

– К вашим услугам, – устало ответила я, вновь возвращаясь в сидячее положение. На этот раз, обошлось без стонов боли с моей стороны. Новый зритель требовал больших стараний.

– Полагаю, мне не надо представляться?

– Не утруждайтесь, – милостиво позволила я, внимательно разглядывая свою посетительницу.

Форма сестры Милосердия полностью скрывала ее фигуру. Но тут можно и не гадать. Подтянутое, натренированное тело с энным количеством шрамов разной степени давности и безобразности. Смуглая кожа спрятана за слоем белил, форма глаз изменена незаметным макияжем. Волосы спрятаны под косынку, и, скорее всего, цветом не сильно отличны от моих косм. Разве что на локоть длиннее.

Как бы странно это не звучало, но предстоящий разговор меня радовал. Не только потому, что я была уверена в свое безопасности. Вовсе нет. Что взбредет наглой Сестре, сумевшей прорваться в приют Милосердия средь бела дня, я не знала. Но, по крайней мере, меня ожидал обед. И, судя по исходящим от него запахам, он обещал быть лучшим, что случится со мной за день. Даже, если Сестра подмешала в него яд.

Названная Лианой, подала мне кроватный столик, расставила на нем блюда, и помогла мне комфортно усесться. Не без опасений, я позволила ей все это сделать. Голод победил осторожность. Сама же девчонка вернулась обратно к краю кровати, забрав себе поднос с оставшейся едой. Старшая от еды отказалась. Когда все отвлекающие от дел проблемы были устранены, женщина продолжила разговор.

– Ты жива, – резюмировала она очевидное, сразу потеряв один пункт в моих глазах.

– Не без этого, – согласилась я.

– Я говорила о яде, – пояснила она. – Я наблюдала за вашей дуэлью благодаря связующему амулету. Ты жива. Яд не подействовал.

Мне как-то сразу стало неловко, но я сумела не подавиться наспех заглоченным кусочком сыра.

– Классическая ошибка, – возразила я, назидательно подняв указательный палец левой руки вверх. А правой продолжая выискивать самый аппетитный кусочек жаренной картошки. – Зелье, нанесенное на нож, сработало именно так, как и должно было, исходя из свойств своих составляющих и способа его приготовления. А именно – насытило меня некоторым количеством витаминов.

– Допустим, – согласилась Старшая. – И у тебя нет иммунитета на определенные виды ядов?

– Не увлекаюсь, – честно призналась я. Был у меня когда-то период паранойи, но очень быстро прошел. Как оказалось, быть зарезанной в подворотне или погибнуть от рикошета заклинания незадачливого мага гораздо больше шансов, чем быть отравленной. Более того, опыт показал, что проще научиться мастерству изготовления ядов, и уметь их вовремя распознавать, чем травить себя на протяжении жизни мелкими дозами, дабы в один чудесный момент смело глотнуть губительное варево.

– Хорошо, – заключила она. И в этом ее “хорошо” точно не было ничего хорошего. Женщина крутила в руке какой-то амулетик, и я могла только предполагать, какими он обладал свойствами. Скорее всего, легкая версия “сыворотки правды” или “длинного языка”. – Я читала результаты расследования дела о жертвоприношении, – она выразительно на меня глянула, ожидая какой-то реакции. Я не стала ее разочаровывать.

– Его все читали, кроме меня. – Изображать возмущение мне не пришлось.

– В нем сказано, что ритуал лишил тебя магических сил. Это правда?

– Нет. – О, Свет! Если бы у меня было желание, я бы с такими допросами таких дел наворотила!

– Это, – она обвела рукой палату, – ложь?

Ее глаза заблестели предвкушением.

– Опять же, нет, – если бы еда не подняла мое настроение, я бы не выдержала и начала хамить.

Женщина недоуменно взглянула на амулет, пытаясь распознать причину ответа. Но ошибку она искала совсем не там. Ей повезло, что соус в моей тарелке был превосходен, потому что я пояснила:

– Ты слишком спешишь. На этот вопрос можно дать два противоположных ответа, и оба они будут верными. Да – в отчете действительно сказано, что ритуал лишил меня магических сил. Нет – ритуал меня магических сил не лишил. И на закуску – магических сил меня лишил не ритуал, а постмагическая депрессия. И раз уж мы до этого дошли, то я очень надеюсь, что никто ничего меня не лишал, а просто мои силы тихонечко спят. Кто-то ведь должен, раз у меня не выходит.

Она не разозлилась. Неожиданная улыбка озарила ее лицо. В глазах мелькнуло серебро и робкая надежда. И вот такая реакция мне очень сильно не понравилась. Кажется, Старшая специально спровоцировала меня на развернутую лекцию.

– Я видела, как ты сражалась с моим Отражением.

– Убого? – предположила я.

Еда на тарелке стремительно заканчивалась, а на сладкие тарталетки от лекаря я могла не надеяться. Только если Страж догадается принести. Ему-то мои пристрастия известны.

– Ты сдерживала себя. Ровно до того момента, пока мое Отражение не стала совершать глупейшие ошибки, – взгляд в сторону младшей веллади. Виновато опущенные глаза последней. И все это под эгидой моих смутных подозрений, что Старшая пришла не печать Крови с меня снимать.

– Ты – Мать? – в лоб спросила она.

От удивленного “А?” меня спасло только то, что рядышком закашлялась мелкая веллади. В ее огромных оленьих глазах аж проступили слезы. Старшая легонько хлопнула ее по спине, помогая справиться с куском пищи.

Эти несколько секунд позволили мне сориентироваться.

– У меня нет детей.

– Ты поняла меня.

– Нет, не поняла.

Дурацкая выходила ситуация. В голове заново сложились утренние события, и, некоторые их моменты, если смотреть со стороны Сестры Крови, имели совершенно иные значения.

– Ты преподнесла моему Отражению несколько показательных уроков. В соответствии с Алым кодексом. Вместо того, чтобы наказать. Или убить. Сдать Стражу Солнца. Бросить на растерзание темному магу. Отдать мастеру Света. Ты защитила ее, зная что она пришла за твоей жизнью. Так могла поступить только Мать.

На языке возник легкий привкус подлунных цветов, не исчезнувший даже после очередного кусочка обмазанного в соусе сыра.

– Или очень сочувствующий посланник Света, – я проигрывала словесный бой.

– Ты признала ее своей, и дала ей Имя.

– Назвала племянницей, не дочерью. Разные вещи.

– Семантика, – отмахнулась сумасшедшая женщина. – Если бы не обстоятельства, я не посмела бы тревожить твой покой. Но я умираю, и просить помощи мне больше не у кого.

А дальше последовала история о неотвратимом и вечном. Старшая Сестра была больна. Луной. Ее темным проявлением – серебряным безумием. Не тем же, что когда-то лежало на мне непосильной ношей, а немного другим. Менее опасным для окружающих, и неизбежным для самого носителя. Когда она взяла себе Отражение, то уже знала, что продлится сотрудничество не долго, но надеялась успеть сделать ее Младшей. Не по своей прихоти веллади решилась на такой шаг, просто никто из Сестер не соглашался на воспитание мелкой девчонки с сомнительным прошлым. Она попала в Ковен в возрасте семи лет – не слишком поздно для обучения, но в довесок с клеймом позора матери – Осколка, маленькая веллади могла претендовать только на такой же статус. Поэтому Старшая сжалилась, сама когда-то была на ее месте, неся в себе проклятье Луны.

– Поэтому твое Отражение рискнула напасть сразу на двух? – подвела итог я. – Если бы у нее получилось с нами справиться, она бы выполнила все условия для того, чтобы стать Младшей и претендовать на испытание Кровью?

– Верно.

Кто бы мог подумать, что моя жизнь так сильно портит людям судьбы…

– А времени искать очередных носителей печати Крови нет?

Она кивнула. Она больше ничего от меня не требовала, не возражала и ни на чем не настаивала. Она ждала моего приговора. Приговора от человека, который не имел на это никакого права.