Текст книги "Капелла №6 (СИ)"
Автор книги: Julia Shtal
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
Поэтому и шёл Джон с тяжёлым сердцем на эту встречу; думать надо было о деле, но мысли упархивали куда-то ввысь, превращаясь во что-то эфемерное и сейчас ненужное. Впрочем, не было ли так в первый раз, когда он только решался на свой безумный поступок?
Французский город уже давно проснулся, правда, настроение создавалось отнюдь не приподнятое, как только Константин вышел наружу: свинцовые облака обняли Лион с одного края до другого и вытряхивали всё содержимое, всю, наверное, месячную долю осадков. Джон не стал возвращаться за зонтом, которого у него, кажется, всё-таки не было, и поскорее зашлёпал по лужам в сторону улицы Шарлемань. Промок сразу и до нитки, но, вероятно, эта свежесть сыграла бы ему в будущем большую службу – когда с головы ручьями стекает холодная вода, есть возможность, что не сойдёшь с ума. А сойти в его случае с ума было проще простого.
Все эти два дня Константин мог жить спокойно, думая более-менее здраво, а теперь… вновь какой-то вихрь стал возникать там, в мыслях, устраивая вокруг себя сплошной беспорядок; а Джон так дорожил этим спокойствием, этой взвешенностью!.. Но что ж, раз впереди встреча с Чесом, значит, самое время терять голову.
Почему-то, подходя к названному кафе, он подумал, что сегодня обязательно пойдёт в ту церковь на исповедь – на исповедь более чем бесполезную, но дарующую временное душевное равновесие. Его признания не были истинными, и Джон уже не знал, как до неё добраться, чтобы исповедь получилась наконец-таки правильной, полезной. Ибо и дальше везти так и не опознанный груз – хуже всякого наказания.
Константин чувствовал нарастающую нервозность, когда входил в кафе и искал глазами знакомое лицо; в итоге нашёл Кристиана за столиком в углу и направился туда. Вообще он даже не заметил, как выглядело кафе, как называлось и насколько уютным было – Джон запомнил, что там было сумрачно, прохладно и, в общем, неплохо. Как говорится, что надо; по крайней мере, духоты не было, а ведь она – хорошая такая предпосылка безумию.
Джон небрежно сел за столик и не сразу начал говорить; всё какие-то навязчивые мысли жужжали в голове, отогнать удалось их с трудом. Он поднял тяжёлый взгляд на бывшего водителя и только тогда произнёс:
– Здравствуй… Кристиан.
«Чес» изумлённо на него поглядывал, но в итоге кивнул и тоже проговорил какое-то тихое приветствие. По телефону его голос звучал бодрее; в реальности же он говорил почти что шёпотом, да и выглядел не очень: лицо бледное, глаза уставшие, волосы не уложены, а, как это было в прошлом, хаотично растрёпаны, рубашка слегка мятая, без галстука. Видно, что деньки у него выдались не самые лучшие; либо заработался. Константину хватило буквально двух секунд, чтобы понять: у него что-то произошло. «Кем бы ты ни был в последующих жизнях, я без проблем буду читать тебя, как открытую книгу, Чес…» Джону стало немного непривычно от этой мысли: читал-то он читал, а вот помогать… помогать никогда не стремился. Или хотел, но… Нет, никаких, но – просто не хотел. А уж сейчас позднее некуда становиться добреньким и заботливым дядей… образ которого был близок Джону Константину, как Юг – Северу.
– Рад видеть вас, Джон. У меня есть для вас хорошие новости касательно дела.
– Да, я слушаю… – он слегка наклонился вперёд и приготовился было, как к их столику подошёл официант и спросил, чего бы те хотели заказать. Они как-то вместе и одновременно сказали «Эспрессо», что официант даже удивился; впрочем, только сейчас Джон понял, что они с бывшим водителем выглядели сегодня не очень – оба уставшие, измождённые. Хотя в случае с адвокатом это понятно, но в его это могло показаться совершенно лишней и бесполезной ерундой, что и причиной-то называться не имела права.
Они помолчали ровно до того момента, как принесли горячий, вкусно пахнущий напиток; сделав глоток, Форстер начал:
– Так вот, Джон… Начнём с того, что перспективы у нас хорошие, но нарытое мной нужно ещё будет доказывать… Однако к делу, – Кристиан живенько вытащил из папки с бумагами несколько листов и положил перед ним. – Взгляните сюда. Как видите, это копия того самого буклета из отеля, в котором вы живёте. Прочтите вот этот абзац, – Кристиан указал карандашом на обведённый им кусок текста. – Вы знали, что отель, где вы заказали номер, является своего рода музеем? Музей, конечно, громко сказано, но, посмотрите, здесь прямым текстом говорится: гостиница славится тем, что закупила наиболее интересные и красивые зарисовки и пейзажи такого плодовитого художника, как Н. Уильямса. Честно, я о нём не слышал даже, но то, что в отеле, в номерах, находятся оригиналы (неважно какого художника – известного или нет) картин, уже говорит о многом… например, о благосостоянии этой компании. Конечно, не в каждом номере находятся те самые картины, но в буклете значится такое говорящее слово, как «в большинстве». А значит, вероятность, что именно вам попалась такая комната, не мала. Разве вы не слышали об этом, когда заказывали номер?
– Нет. Я не читал. Мне было, в общем-то, всё равно, где жить – лишь бы это соответствовало моим экономическим интересам. Странно, что заказ обошёлся куда дешевле, чем в остальных отелях, раз здесь аж оригиналы в номерах висят… – Джон поставил локоть на стол и подпёр подбородок, пристально глянув на Кристиана; он пытался усмирять что-то ураганное, безбашенное в своей голове, но с каждой минутой, проведённой с этим знакомым-незнакомым человеком, это удавалось всё сложнее и сложнее. Константин вновь понял то самое страшное слово под названием «тяжко»; с Кристианом действительно становилось невыносимо, даже как-то безысходно, что хотелось сию минуту сбежать от него подальше. Это ли имел в виду Миднайт, говоря о разочаровании?
– Ну, я же говорил, что художник совсем неизвестный, но деньги ему были нужны, поэтому он и распродал свои картины в разные места. Больше всего – сюда. Сюжеты картин незатейливые, лёгкие, чаще – пейзажи природы. Короче, самое оно для номеров отдыхающих, – Форстер выжидательно замолчал, хитро глядя на Джона и дожидаясь его реакции. Тот устало потряс головой и спросил:
– И? Предлагаешь мне загадку отгадать или всё же сам скажешь? – Кристиан мигом стушевался и поспешно добавил:
– Нет-нет, что вы, просто я думал, что вы уже догадались… Ну ладно, – он выпрямился и перевернул другой лист. – Теперь касательно вашего номера… вам попался, скажем так, богатый на картины номер. Вместо одного у вас оказалось целых два оригинала! Наверняка помните что-то наподобие порванной картины у себя на полу, да? Но она была только одна; сразу назревает вопрос: где вторая? А вторая была, и это легко доказывается предъявленным к вам счётом; вы смотрели его?
– Нет. Как увидел итоговую сумму внизу, так больше не хотел видеть этот грёбаный кусок бумаги.
– Зря вы не глянули в список поломанных вещей. Там-то и стоит весомая сумма ущерба за исчезнувшую картину и порванную. Вот эта строчка… – Кристиан подчеркнул её карандашом и указал Джону. – «Картина „Цветы у озера“» (повреждение, не подлежащее реставрации, сумма должна взиматься полностью)«. Это первое. Второе – „Картина ‚Крест и небо‘“ (при поиске не была обнаружена, сумма должна взиматься полностью + моральный ущерб)». Конечно, навряд ли то самое, указанное здесь, как моральный ущерб, пойдёт автору… но, как видите, её не было! И это многое значит, Джон, даже больше, чем вы можете себе предполагать… Вполне понятно, почему комиссия решила не обращать внимания на эту деталь – много суеты, хлопот, к тому же, в таком случае будет мала вероятность того, что они сдерут с вас побольше денег…
– Так каков конечный вердикт?
– Вас ограбили, Джон! Это самое настоящее ограбление. Правда, его нужно постараться доказать…
– Так докажи, – Константин отпил из чашки и строго на него посмотрел; «Чес» запнулся было, но он нагнулся вперёд и более мягко добавил: – Хотя бы мне…
Бывший водитель посмотрел на него исподлобья, как обычно делал в прошлой жизни, когда неожиданный гнев повелителя тьмы сменялся на милость, и он сам ещё не верил в это, и, прокашлявшись, осторожно проговорил:
– Да… хорошо. Я ещё не занимался этим, но обещаю, что накопаю доказательства в ближайшие сроки. Потому что ещё даже я сам не верю в это… но это самое разумное из всех возможных вариантов! Просто грабители были умны… они очень аккуратно скрыли сам факт ограбления, заполировав его якобы обычным вандализмом, причём с вашей стороны. Будто за одной исчезнувшей, а за другой порванной картиной никто и не поймёт толком, что они как раз таки и преследуют похищение картины… Буквально сегодня с утра я нарыл все остальные места, куда продал свои произведения тот самый Уильямс; отели, конечно, в ещё тех неблагополучных районах, но всё-таки мне придётся проверить отзывы, информацию, поспрашивать жильцов… возможно, Джон, вы не один. И это даже вернее всего, что вы не один. Поэтому в скором времени ожидайте хороших новостей.
– Не было ли бы целесообразнее сразу же в первый день снять отпечатки пальцев? – искривив бровь и сложив руки на груди, спросил Константин. – Может, так вероятность найти преступников оказалась бы выше?
– О, Джон, вы слишком наивно думаете о современных грабителях! – насмешливо улыбаясь, протянул Кристиан и наконец вспомнил о своём остывшем кофе. – Если они додумались до такого и даже незаметно пробрались на территорию отеля и к вам в номер, значит, не такие уж они и олухи, чтобы допускать подобные ляпы, свойственные только новичкам. Нет, конечно, всякое бывает, но я подумал тогда, что это лишние траты… Как только вы покинули номер, там наверняка немного похозяйничали: протёрли пол, например, или балкон. Я это заметил, кстати, когда вошёл. Плохо, что не удалось застать комнату в первозданном виде, но даже полученные снимки говорят о многом; ведь из номера не унесли ничего поломанного, оставили как есть.
– Мне точно не будут набегать проценты за эти дни, что ведётся дело?
– Нет-нет, Джон, они не имеют права: по закону, две недели наши. Клиент, естественно, может обжаловать предъявленное ему обвинение, нанять адвоката, при случае подать в суд… Короче, об этом не парьтесь, – он махнул рукой и залпом выпил весь оставшийся холодный и уже наверняка противный кофе. Так и в прошлой жизни всегда было – никогда Чес не делал что-либо вовремя, что касалось его собственной персоны. Как ни крути, а ведь нельзя сказать, что бывший водитель был эгоистом в какой бы то ни было жизни: в первую очередь его всегда занимала работа. И Джон, что уж скрывать, просто обожал это качество, но ни разу не говорил парнишке об этом. И, честное слово, никогда не скажет; все же помнят его справедливое мнение о себе в исповедальне?
– Ладно, мне всё понятно. Можешь продолжать работать в том же духе. Деньги должны были прийти на счёт конторы, верно?.. – Кристиан поспешно кивнул. – Значит, с моей стороны всё сделано. Если что найдёшь, звони. И да: если вдруг дойдёт до суда, можешь, не спрашивая меня, выступать там от моего имени; нужную бумагу мы подписали, верно? – Константин потёр лоб, устало вздохнул и глянул на него: Форстер вновь кивнул, но теперь как-то растеряннее, будто видел нечто неладное, происходящее с клиентом. А Джон уже чувствовал себя таким измождённым, будто в него засунули трубку и выкачали все силы, моральные и физические; точнее, этой трубкой был Чес, этот новый Чес, его новый облик, жизнь, идущая вразнобой с представлениями и воспоминаниями повелителя тьмы. Именно это всё в смешении дало снова и опять такой же отвратительный результат; тут Джон и понял, что проблема сейчас скорее не в нём (хотя и в нём, безусловно, тоже), а бывшем водителе – тот был теперь его основной проблемой, не дающей нормально дышать и думать в его присутствии.
Поэтому Джон, кивнув Форстеру, оставил деньги за кофе, встал с места и пошёл на выход; он прошёл буквально пару шагов, как его остановили слова адвоката:
– Джон, постойте! – И Джон обернулся, в надменном изумлении приподняв бровь. – Знаете, вы поистине странный человек, с которым мне приходилось когда-либо работать: то не доверите самое банальное, а то вдруг и приказываете действовать как угодно от своего лица! Изумительно! – Кристиан был скорее не поражён, а приятно удивлён: на лице его виднелась лучезарная улыбка, от которой у Джона резко свело всё внутри; почему ж эти воспоминания были такими яркими, но приносящими боль, как солнце, что бессердечно режет глаза, когда на него смотришь прямо, зато ласково греет и радует, когда отводишь их?..
– Есть люди и удивительнее… Ч… – Константин резко и больно прикусил себе язык, ощутив металлический привкус крови во рту, – Кристиан.
Чуть не вырвалось. Ещё бы немного – и, считай, провал; и, скорее, даже не по причине того, что Форстер мог услышать и что-то заподозрить – наверняка бы это пролетело мимо его ушей, – а по причине собственного самолюбия, которое не хотело признавать, что скучало по этому имени, по этому шипящему созвучию букв. Да только ли по имени?
Адвокат что-то ответил, но Джон его не слышал и скорее убежал из кафе. Пожалуйста, куда угодно, только подальше от этого парня! И наметил себе путь сразу: по всему городу. Только, Господи, только не оставаться здесь!..
Бывший водитель был удавом, крепко стянувшим его шею. И не то чтобы только сейчас – просто в настоящее время он это понял остро, – а таковым тот был всегда, всю жизнь. И вроде казалось, что наоборот, что Джон всегда сам, собственноручно подминал парнишку под себя и своё мироощущение, но в итоге-то оказалось, что жертва вовсе и не жертва… Знал ли это Чес? Навряд ли, конечно! В его наивном светлом уме очень маловероятно, чтобы возникла такая мысль. И зря. Константин усмехнулся, подумав, что так бы у него было, чем гордиться, а то так и помер, ни в чём не разобравшись и ничегошеньки не поняв.
Впрочем, зачем он вспомнил это? Для того чтобы лишний раз поотравлять себе душу или свести с ума себя, и так находящегося на грани помешательства? Совсем ненужные детали и мелочи всплывали в этом чёртовом городе, где даже заняться нечем, где всё протекает так медленно и спокойно! Джон шёл по какой-то улице, уже далёкой от Шарлемань, и понимал, что ему срочно нужно забыться в каком-нибудь деле – хотя бы и демонов половить! Но если в Лос-Анджелесе работы всегда было много и искать её не приходилось, то здесь он чувствовал себя крайне неуютно, чувствовал чужим и далёким от каждого дома здесь! Поэтому и решено было шататься весь день как-нибудь и где-нибудь, с каждым часом ощущая ненависть и злость к этому городу, к этой чёртовой затее, которая уж теперь-то точно не казалась ему правильной и нужной, безобидной и представлявшейся в качестве лёгкого путешествия. Джон понял, что проблемы вокруг него, в нём самом; проблемы – его прошлое, настоящее и, особенно, будущее. Уж будущее точно…
Но как он всегда решал их? Верно, методом «насрать, и жить преспокойно дальше, будто ничего и не было». И про снежный ком он знал, да-да, и про то, что тот может нагрянуть в самый неподходящий момент, и понимал то, что, возможно, ком этот уж давно его настиг и поглотил в себе, и очень ярко видел беспомощного себя, свои жалкие попытки выбраться из него без каких-либо колоссальных решений. Видел, понимал, знал, но всегда отставлял на второй план, как самую второстепенную вещь. Джон называл это ленью, хотя в реальности оно наверняка называлось по-другому.
От мыслей его отвлёк звонок; неожиданно, но на экране телефона значилось имя Миднайта. Он удивлённо приподнял бровь, но всё же ответил.
– Здравствуй, Джон. Не отвлекаю? – не дождавшись ответа, оккультист продолжил: – В общем, есть одно интересное дело для тебя, раз ты в Лионе.
– Ну? – Константин был почти безумно рад выпавшей работёнке и даже не совсем слышал, что дальше говорил Миднайт: просто запомнил, где и когда.
– Короче, адрес я тебе вышлю. Хочешь, даже вместе с нужным маршрутом? Где ты сейчас находишься?
– Эм… – он огляделся вокруг себя – для него тоже было новостью, куда его занесло на этот раз. Благо, он находился рядом с метро и с определением местонахождения проблем не возникло.
– Метро Виктора Гюго. Но я здесь впервые, так что… – Джон хмыкнул, понимая, что ноги вновь привели его на другую сторону ж/д станции. Он вновь, пускай и бессознательно направлялся к той церкви…
– Да без разницы, просто увидишь, где это. Называть эти грёбаные улицы не хочется, – Миднайт усмехнулся. – Суть в том, что квартиру на последнем этаже арендовала одна странная семейка, о которой я был наслышан аж здесь… Поговаривают, там что-то около секты. Не иначе, как проделки демонов. Нашим людям удалось проследить их путь, и теперь они поселились в Лионе. Глянь, если будет время. Уж не хотелось бы упускать из вида такой интересный экземпляр. Расскажешь потом, что там в итоге… К тому же, тебе наверняка делать нечего, – вот уж куда Миднайт попал ровно в яблочко; именно поэтому он ухватился за эту возможность развеяться, даже не задумываясь о деталях дела.
– Согласен.
Он облегчённо выдохнул, понимая, что сможет вернуться в форму, вспомнив былые времена; экзорцист задумчиво молчал, будто не решаясь о чём-то спросить. И Джон как никто другой понимал, о чём хотел спросить тот – о Чесе, о том, получилось ли… Но Константин и сам не знал, что отвечать: с какой именно точки зрения говорить о бывшем водителе, что именно должно было получиться?.. Он ведь даже не особенно понимал, зачем ехал (призрачная причина нужна была для собственного успокоения совести), что уж говорить про эти вопросы.
Миднайт решил в итоге обойтись обобщённым:
– Всё у тебя нормально?
– Да.
– Ладно, бывай. До встречи.
Джон завороженно смотрел на экран телефона и прекрасно понимал, что всё у него ненормально, ох как ненормально! И Миднайт это, вероятно, понял, только лезть не стал. Константин просто-напросто хотел сам верить в то, что говорил, поэтому и сказал полную чушь; верить в полную чушь ведь никто не запрещал, верно?
Однако единственная хорошая новость за все эти дни не могла не радовать; Константин даже приободрился и направился домой за нужными атрибутами; письмо от Миднайта решил посмотреть ближе к вечеру. Как, собственно, и выходить в разведку; Господи, оказалось невероятно здорово вернуться к прошлому занятию – вот уж что могло точно обеспечить необычный вечер, а может, даже и ночь, и каждый раз всё могло закончиться так, как никто не ожидал.
Джон не помнил, как бежал до дома, но, запыхавшийся, уже вскоре носился по комнате из угла в угол, отыскивая нужные предметы из своих сумок и шкафов. На улице не было ещё и часа, а он хотел прождать до вечера, потому и решил, что активизируется только часов в семь, а сейчас… ну, чем-нибудь да займёт себя. Джон решил поболтаться по району рядом, сходить до ближайшего парка… короче, позаниматься самым бесполезным и малозначительным, лишь бы скоротать время.
***
Проведя весь день за прогулками, бесполезными посиделками в кафе, дома, на лавках за обдумыванием плана, различных его развитий, Джон просто сгорал от нетерпения приняться за дело, ведь понимал, что продумал всё до мельчайших подробностей, все несуразности и неожиданности. В пять часов он начал готовиться и собирать всё в небольшую сумку; в шесть наконец решил таки узнать, где всё же находится место его будущей работы.
С воодушевлением открыл присланное Миднайтом сообщение и пролистнул до карты; ярко-красным вилась дорожка по ветвистым улочкам Лиона ровно от Виктора Гюго до… до станции. А дальше? А дальше ровнёхонько по улице Шарлемань. И? И ровно на улицу Биша! Джону стала неприятна лишь одна мысль о возможности встретить там Чеса, но делать было нечего; энтузиазм как-то поутих, однако идти было нужно. Всё равно работа для того чтобы развеяться казалась просто необходимой, поэтому…
На улицах начало темнеть, прибавлялось народу; Джон понял, что по-хорошему перенести бы ему дело где-нибудь на поздний вечер, часов эдак в восемь или девять, но, во-первых, желание уже превратилось в какую-то неотъемлемую, пульсирующую часть его самого, а во-вторых, народа в домах к девяти должно стать куда больше, соответственно, была велика вероятность быть услышанным во время работы. А громко будет там точно – Константину ли не знать?
Проверив ещё раз содержимое сумки, зарядив пистолет серебряными пулями, Джон ощутил вновь какую-то нервозность, отнюдь не связанную с будущим делом. Так с чем же? Он выдохнул и решил не придавать этому значения; в таком, уже менее воодушевлённом состоянии, он и вышел из отеля. Пройти здесь нужно было всего-то ничего: метров двести или чуть больше. Как раз за мостом находился тот дом; Константин даже отсюда уже мог разглядеть его очертания. Единственное, что он знал, было лишь номером квартиры и этажом; поиск подъезда Миднайт оставил на его усмотрение.
Сегодня выдался жаркий для октября месяца денёк, поэтому улицы остывали после только-только ушедшего солнца; спёртый воздух казался пропитан влагой, а едва холодный ветер лишь слегка рассеивал это дело. Джону не очень нравилась такая погода: каждому времени года своё, считал он. И поэтому сейчас, как ни удивительно, а хотелось дождей, пасмурной погоды, вечно свинцовых облаков над городом и продирающего до костей ледяного ветра с моря, как было с утра. Впрочем, сегодняшний день – полное исключение для Лиона, и он это слышал; обычно (даже летом) здесь над красивыми витыми башенками готических зданий высилось лишь мутно-серое, отнюдь не радующее небо, и могли довольно часто лить дожди. Константин с каким-то воодушевлением ждал этой погоды – яркой и наглядной копии его внутреннего состояния. Впрочем, удивляться нечему: он сам был таким всегда, и всегда хмурь выражала цвет его души. Ну, достаточно размышлений!
Джон быстро добрался до дома, оглядел его и стал ходить вокруг, ища нужный подъезд; тот оказался третьим во дворе, если считать от дороги; вошёл вместе с какой-то дамой и мигом стал подниматься на пятый – последний этаж. Ему неожиданно пришло на ум, что его адвокат жил где-то в соседнем доме, наверное, если ему не изменяла память; и почему эта мысль возникла в вообще неподходящее время, Константин не знал, но некий, едва осознаваемый вывод отложил себе куда-то в давно заваленную подобным дерьмом копилку. Когда дошёл до последнего этажа по тёмным и узким лестницам, остановился перед роковой квартирой с цифрой 48 и отбросил все мысли в сторону. Пришло время тряхнуть стариной! Хотя в последний раз он изгонял демонов всего-то дней пять тому назад… но время шло, чёрт подери, так, словно проходил год или два с той недели.
Константин надел нужные обереги, взял в руки пушку, проверил, а сумку с остальным, могущим не понадобиться хламом отбросил в сторону; потом осторожно и негромко постучал в дверь – надо же было соблюдать приличия! Но только до первого игнора…
Дверь пришлось почти выломать – благо, она была неимоверно старая, с дряхлыми, скрипучими, шатающимися замками и заржавевшими косяками. За ней было как-то подозрительно тихо, однако это не могло сильно удивить Джона: тишина – верный признак того, что он на верном пути к притаившимся демонам. Уж они-то давно почуяли, кто к ним идёт! Если, конечно, ситуация здесь так проста, как говорил Миднайт, который, кстати, ничего не обещал…
Джон осторожно выглянул из-за проёма в прихожую: твари наверняка услышали его и мигом скрылись по углам. «Странная семейка, значит…» – ухмыльнулся он и выставил наготове пистолет. Только вот не дай бог это какие-нибудь сильные демоны или вообще нечто другое – на тот случай он как-то не припас нужные материалы в поездку. Конечно, уничтожит или, по крайней мере, блокирует он их точно, но вот когда и здесь ли – уже совсем другой вопрос… К тому же, планировалось провести всё тихо и незаметно, чтобы редкие соседи не услыхали, но кто знает?..
Джон оглядел квартирку целиком: она была маленькая, заброшенная, пыль стояла в воздухе, шторы были задёрнуты, так что царствовал сумрак. Вещи – разбросаны везде и где только можно, и всё какие-то лохмотья, тряпьё, мусор и даже какие-то железки; мебели было мало, а какая есть, видно, поломанная. Из прихожей была видна такая же крохотная комнатка – то ли спальня, то ли гостиная, а рядом – вероятно, кухня, судя по кафельной отделке стены. Бардак был жуткий, воняло какой-то тухлятиной; впрочем, вот типичная картина хозяина, охваченного демоном, если кто не знал. А для Джона это было хоть и привычно, но всё равно отчасти удивительно: так бывает, когда возвращаешься к старому делу и вновь замечаешь некогда позабытый колорит и специфику своей работы. И это не было приятно или неприятно – просто странно. И необычно.
Константин заметил, как что-то юркнуло в комнате, заставив занавески зашевелиться; было душно, поэтому он оттянул ворот рубашки – проветрили бы хоть здесь эти твари! Хотя им уж это в наслаждение – в Аду и не такая кипятилка. Что-то металлическое упало на кухне, и шаркающие шаги стали слышны по паркету; потом обрушилось что-то в комнате – наверное, какой-то комод или столик упал. «Разнервничались, твари», – улыбаясь, подумал Джон и аккуратно вошёл в прихожую. Сразу после двери направо виднелся шкаф для одежды с покосившейся дверью, но он просто спрятался за стеной, выглядывая из-за неё и силясь ощутить, где демонов было много – лучше расправиться с большинством и сейчас, чем потом нервозно ожидать их нападения. Кухня была ближе, и в ней слышались какие-то покряхтывания, скольжения, скрёб; вдруг упала какая-то керамическая посудина, разбилась вдребезги, и кто-то неприятно заверещал рядом, причём голосов оказалось точно около двух. Неизвестно, конечно, какое количество таких тварей скрывалось в комнате – в тихом омуте известно что водится… Но Джон, вздохнув, покачав головой, решил действовать сейчас…
Он резво выбежал из-за стены и, уже достав специальный распылитель одного сильнейшего концентрата против демонов, кинул его в кухню; мешочек лопнул, белая пыль пыхнула во все стороны; тут же раздались гневные крики, нечеловеческие стенания – Джон без ошибки понял, что демонов около трёх, не меньше.
Джон взвёл курок и стал ожидать, пока рассеется пыль: демонов это должно было сильно притормозить. Порошок растворился быстро, но в кухне было очень темно, поэтому ему пришлось кое-как разглядывать в темноте расплывчатые фигуры. Он сделал пару шагов и оказался около порога; какие-то тени шебуршали в противоположном углу; Константин пригляделся и, уже привыкая к сумраку, смог разглядеть троих людей: одного побольше, двух других – поменьше. Мысль о том, что это охваченные злом дети, пришла ему практически сразу, но не остановила от нажатия на курок – в них оказалось легче попасть, они были хорошо видны.
Пистолет на глушителе, как и полагается; попал в итоге только в одного – тот забился в судорогах и закричал так громко, что Джон с непривычки чуть не оглох. Рядом находящееся существо тут же всполошилось, забегало кругами рядом с окном и что-то застонало. То, что покрупнее, злобно зарычало, и это было плохим признаком. «Неужели материнские чувства проснулись? Как вовремя!» На опыте Константина пока не было массовое, семейное изгнание демонов таким, немного жёстким, но действенным способом, так что о возможных поворотах событий он толком не знал. Но предполагал, идя сюда, что семья есть семья в любое время; хотя при соприкосновении с тёмными силами обычно такое должно отметаться.
Судя по всему, женщина со всклоченными волосами в два прыжка оказалась рядом с ним; Джон выстрелил, но та, вскрикнув и скрючившись, резко распрямилась и бросилась на него. Он ожидал такое, потому и быстро отскочил, но охваченная демоном достала до него и, зацепившись когтями за плащ, повалила вниз, под себя. Константин не удержался, упал, но тут же выстрелил ей в живот; зубы клацали прямо перед ним, дыхание было гнилым. После выстрела занесённая ею рука остановилась и бессильно рухнула; Джон сбросил её ослабшее тело с себя в стену и сделал пару контрольных выстрелов. Впрочем, патронов было у него не так много, нужно было экономить, но когда бы он думал об этом, пребывая в азарте?..
Женщина со впалыми чёрными глазами бездвижно лежала перед ним; что-то странное, но вполне понятное Джону происходило с её телом – это демону не нравилось такое количество посеребрённых пуль, всаженных в него. Чёрное скукоженное существо появилось рядом с ним, и он незамедлительно сделал контрольный выстрел в голову; демон упал, а потом растёкся вонючей лужей.
Константин подумал, что глупо идти сразу к детям – они безобидны, лучше посмотреть в другой комнате. Как только эта мысль пришла ему на ум и он обернулся, из гостиной, сорвав в ней шторы, выбежал мужчина, неистово крича и по пути столкнув какую-то вазу. Шуму наделало это ого-го – Джон знал, что навряд ли это дело останется незамеченным. Не успел он сделать и шагу, как невероятная сила сбила его с ног, отбросив на пару метров, чуть ли не к самому порогу. Он выронил пистолет, тот валялся где-то недалеко, пришлось ползти к нему, но демон не дремал и грузно накинулся сверху, придавив к земле и пройдясь когтями по боку, явно содрав рубашку.
Джон гневно зашипел, понимая, что ещё одна рубашка пропала даром, а потом с силой врезал ему кулаком по морде. Мужчина отвалился в сторону, Константин высвободился и нашарил в каком-то дерьме на полу своё оружие. В это время демон уже очухался и, пока Джон перезаряжал ружьё, схватил его и откинул в сторону подъезда. Он едва удержал пистолет, зашипел, когда стукнулся спиной о твёрдую плитку в коридоре и повалился назад, по ступенькам – демон сумел откинуть его ровно на начало лестницы.
Он проехал на спине где-то полпролёта, всё-таки смог остановиться и потереть спину – синяков, кажется, будет много. Константин выстрелил пару раз вверх, там, где должен был находиться предполагаемый демон, но не попал; а адское отродье, кажется, постояв где-то наверху, вдруг совсем не ожидаемо для него развернулось и побрело обратно. Будто бы его интересовало только то, что происходило в рамках квартиры, а дальше – гори лихим пламенем. Джон изумился отсутствию когтей на своей глотке: такое в его практике было впервые, чтобы демоны так странно себя вели. Он проводил взглядом сумрачный силуэт, вновь вернувшийся в квартиру, и начал было подниматься, как его глаза совершенно случайно остановились на нижнем этаже и пролёте.
Поражённые карие глаза вовсю уставились на него, а челюсть отвисала так максимально, как только могла. Константин глянул, недовольно цокнул, откинув голову назад и прикрыв глаза, потом всё-таки, кряхтя, начал подниматься и отряхиваться. Уставленный на него взгляд не перемещался; Джон, оправив рубашку и прикрыв место дыры на пальто, непринуждённо и на выдохе спросил: